the impossible now

      Оказывается, что на Пибоди-Стрит 67 расположен отель в Кенсингтоне, одной из самых богатых частей Лондона. Луи думал, что слишком серьёзно воспринял совет Найла «Принарядись». Он надел тёмно-синий блейзер Зейна, серую рубашку, обтягивающие чёрные брюки и блестящие оксфордские ботинки. Во всём этом он вполне походит на самого богатого гея на островах.       На ресепшене он говорит консьержу своё имя, который проводит его в зал, где в самом разгаре проходит частная вечеринка, и он сразу же понимает, что оделся подходяще.       Все здесь выглядят до неприличия богатыми.       Он замечает Кару Делевинь и предполагает, что, возможно, они и в самом деле все до неприличия богатые.       Томлинсон почти чувствует себя не в своей тарелке. Волнуется, что кто-то догадается о его низшем происхождении. В любом случае, он сдерживает себя в руках и подходит к бару, заказывая напиток, пока не осознаёт, что у него нет возможности за него заплатить. Луи недавно проверял свой банковский счёт и, к счастью, независимо от того, кем он является в этой вселенной, с деньгами он обходится умно. Не говоря уже о том, что работает в Королевских ботанических садах.       Однако никак нельзя узнать, по карману ему обойдётся ром, который он заказывает, или по типу истрачу-все-свои-сбережения.       Когда бармен передаёт ему напиток, Луи спрашивает, сколько он стоит, на что тот отвечает улыбкой и простыми словами:       — Оплачивать не нужно.       Томлинсон замечает, что никто не платит за свои напитки. Они подходят к бару, заказывают и уходят со стаканами в руках. Он улыбается, делая глоток рома. Ночь предстоит славная, в этом он уверен. Если не обращать внимания на то, что ему всё ещё нужно найти Найла.       Конечно же, прямо в этот момент в его плечо кто-то врезается. Часть рома проливается на поверхность барной стойки. Он поворачивается, чтобы впиться взглядом в того, кто даже не додумывается извиниться, и этим нахалом оказывается Найл. Всегда Найл. Который стоит рядом, заказывая напиток.       Луи ставит стакан до того, как умудряется разлить оставшееся его содержимое.       — И тебе привет, — произносит он.       Найл поворачивается и широко ему улыбается.       — Луи, — радостно говорит он. — Как делишки?       Луи хочется ему врезать. Он никогда не делал этого, но сейчас самое подходящее время, чтобы попробовать.       — Не знаю, — отвечает он. — Несколько дней назад я проснулся и обнаружил, что попал в мир, где мой парень…       — Бывший.       — Что?       — Ты сказал парень. Но технически, в твоём мире, он был твоим бывшим, правильно?       Луи хмурит брови.       — Где Гарри?       Найл улыбается, разворачивается и указывает мизинцем в другую часть комнаты.       И Луи находит его в толпе из завсегдатаев вечеринок. На нём большая чёрная шляпа с круглыми полями, но она ему идёт. Ему всё идёт. Гарри держит в руке напиток и смеётся, отчего на какое-то мгновение кажется, что и в этом, и в другом мире дела обстоят хорошо.       Затем Луи вспоминает, что Гарри — поп-звезда, которая понятия не имеет, кто он такой.       — Иди, — говорит Найл, — Поговори.       После этих слов Луи решает, что ненавидит Найла. И Повелителей судьбы или кто они там такие. Всех ответственных за это испытание, включая самого себя. Он всех их ненавидит.       И всё же он должен бороться за шанс вернуться домой. Он знает, как говорить со своим Гарри. Знает его причуды. Луи знает, что и как заставляет его смеяться. Гарри может хихикать и ржать, и он с лёгкостью может вызвать любой вид его смеха.       Он знает, из-за чего Гарри становится счастливым и из-за чего становится грустным. Из-за чего ему хочется петь, а из-за чего плакать.       Но с чего, чёрт возьми, он должен начать разговор со всемирно известным Гарри Стайлсом?       Луи не знает, ему также не предоставляется шанса выяснить это.       Он допивает свой напиток и заказывает мартини. Бармен выполняет его заказ в считанные секунды. Луи поворачивается в сторону Найла, поднимая бокал.       — Ну, понеслась.       Тот лишь посылает ему улыбку и начинает разговаривать с какой-то девушкой, сидящей рядом с ним.       Луи направляется к Гарри, по пути придумывая план действий. Гарри станет интересно, что он здесь делает. И что, если он помешает его беседе с теми людьми, которые стоят рядом?       Ему не удаётся придумать план вовремя. Остаётся пройти всего несколько метров. Томлинсон вытаскивает телефон из кармана и роняет его к ногам певца.       — Чёрт, — говорит Луи. — Извини.       Гарри сразу же наклоняется, чтобы поднять телефон. Он передаёт его с улыбкой, пока выражение его лица не становится таким, будто он узнаёт Луи. В следующую секунду становится ясно, что он изо всех сил пытается вспомнить его имя и, возможно, где они могли познакомиться. Губы чуть изогнуты, брови нахмурены.       — Ты был на концерте, да? — произносит он.       — Был, — кивает Луи.       — Луи, — наконец выдаёт Гарри. — Правильно?       Луи чувствует себя влюблённым школьником, потому что Гарри помнит, как его зовут.       — Это я, — говорит он, улыбаясь.       Гарри снова хмурится.       — Что ты… Не хочу показаться грубым, но я удивлён видеть тебя здесь.       — О. Ну, да, у меня есть друзья, которые в общем-то… — пытается объяснить он. — Они тоже занимаются музыкой и всё такое. Так что, знаешь, они сказали, что их пригласили сюда. И мне даже не интересно всё это. Но ты понимаешь… — Луи поднимает свой бокал с мартини. — Бесплатная выпивка.       — Точно, — Гарри усмехается и полностью поворачивается спиной к людям, с которыми говорил ранее. Что можно считать хорошим знаком. Очень хорошим знаком. — Ну, и как тебе?       — Бесплатная выпивка? Потрясающе. Честно говоря, раньше я никогда не пробовал мартини с манго и кокосом. Должен признать, у бармена талант.       — О, да, Кевин в этом мастер, — соглашается Гарри.       Конечно же, он знает имя бармена. Должно быть, он знает имена всего обслуживающего персонала. Гарри всегда знал каждого официанта по имени. Некоторые вещи никогда не меняются, независимо от того, богатый ты до неприличия или нет.       — Да, он мне нравится, — говорит Луи, делая глоток напитка.       Гарри кажется до невозможности очарован им. На щеках видны ямочки, та самая ухмылка на губах, которую Луи, кажется, любит больше всего в этом мире.       — Другой твой друг здесь? — спрашивает Гарри.       — Зейн? Нет, у него не получилось прийти, — отвечает Луи. — Тут только я и другие мои друзья.       Отчётливо видно, что Гарри не ведётся на эту историю, но и правду, кажется, выяснять не собирается.       — А ты тоже занимаешься музыкой?       — Конечно. Я немного сочиняю. Чаще всего в душе.       Певец фыркает и прижимает два пальца к губам. Не нуждаясь в дальнейших разъяснениях, Луи решает, что этот Гарри ему тоже вполне нравится. Он не отличается от Гарри из его вселенной. Но Томлинсон думает, что если бы он изменился, то всё равно бы ему понравился.       — В душе прекрасная акустика, — говорит Гарри, когда перестаёт смеяться, убирая со лба мешающие пряди волос. Луи не может привыкнуть к этой причёске, чёрт возьми. Она нравится ему, просто он не может привыкнуть.       — Наконец нашёл человека, который меня понимает, — говорит Томлинсон. Стайлс снова смеётся. Здесь он ничем не может помочь. Он пробегается восторженным взглядом по лицу парня. — Кажется, у тебя кончается напиток.       Гарри переводит взгляд на стакан, который держит в руке.       — Точно, — произносит он, снова смотря на Луи, слегка улыбаясь.       — Ты мог бы сходить со мной к бару. Навестим Кева и возьмём тебе новый напиток.       Гарри оглядывается на компанию своих друзей, после чего снова смотрит на Луи, прикусывая нижнюю губу.       — Хорошая идея.

☆

      Они разговаривают около часа.       Луи не знает, как так получается, что они столько времени проводят наедине. Должно быть, дело всё во внутреннем дворике, где они прячутся около фонтана, который время от времени обрызгивает их каплями воды. Тем не менее, он не жалуется на это, особенно когда на улице такая жара.       К этому времени они опустошают свои стаканы с напитками. Но никто не сдвигается с места, чтобы сходить за новым.       — Ты никогда не устаёшь от этого? — спрашивает Луи. — То есть, вообще никогда?       Гарри пожимает плечами.       — Это почти как любая другая работа. В ней есть плюсы, и есть минусы. Единственная разница, как по мне, заключается в том, что плюсов всегда больше, чем минусов. И минусы со временем исчезают, потому что ты к ним привыкаешь.       — Какие минусы, например? — спрашивает Луи.       — Например… — Гарри вздыхает, задумываясь. — Твиттер. Множество не особо доброжелательных людей, которые там сидят. Когда мы только начинали карьеру, я очень расстраивался по поводу всего того, что читал там. Я не понимал, как люди могут кого-то ненавидеть. Даже без какой-либо причины.       — Люди тебя ненавидят? — недоверчиво произносит Луи. Он не совсем уверен, как такое возможно. Он одновременно и запутан, и разозлён этим фактом.       — Каждого в этом мире ненавидит хотя бы один человек. Просто получается так, что чем популярнее ты становишься, тем больше увеличивается их число.       — Но теперь тебя это не волнует? — спрашивает он. — Твиттер и всё такое?       — Нет, я просто не обращаю внимания, — улыбается Гарри. — Ещё есть проблема с отношениями.       — Проблема с отношениями, — повторяет он.       — Невозможно с кем-то встречаться, — объясняет Гарри. — По крайней мере, не конфиденциально.       Настал этот момент, когда Луи должен спросить. Недавно он долгое время сидел в интернете, больше узнавая о Гарри таких вещей, о которых лучше бы хотел не узнавать. Он не планировал поднимать эту тему, но оно само так выходит.       — Что насчёт Тейлор Свифт? — спрашивает он. Ему кажется, что он уже знает ответ. Он слышал об отношениях знаменитостей ради пиара и маркетинга, а Гарри, конечно же, гей.       Стайлс хрипло посмеивается.       — Это я и имею в виду, говоря о конфиденциальности. Мне бы хотелось ответить более подробно, но наши с ней отношения ничего не значили.       — Не повезло найти таких, которые бы что-то значили? — спрашивает Луи.        — Я не искал, — отвечает Гарри. — Не то чтобы я мог.       — Так ты ни с кем не встречаешься?       — Не-а, — говорит он.       — А ты не… сторонник отношений или… — Луи не осознаёт, насколько грубо это звучит, пока не произносит свои мысли вслух. Он постоянно забывает, что с этим Гарри у них есть определённые рамки. А он не привык к этому.       — Извини, — быстро произносит он. — Тебе не нужно на это отвечать. Ты просто… многим напоминаешь мне моего парня. Я забываю держать язык за зубами.       Гарри улыбается.       — Я не просил тебя об этом.       На какое-то время воцаряется тишина, они просто смотрят друг на друга. От пристального взгляда Гарри у Луи внутри всё пылает. А ведь он просто смотрит на него.       Томлинсон облизывает губы.       — Это прозвучит странно, но ты действительно понятия не имеешь, кто я такой, да?       Гарри хмурится.       — Тебя зовут не Луи?       — Нет, это верно. Но просто… кто-то ещё, кроме Луи? То есть, если бы я сказал, что мы когда-то были друзьями, ты бы вспомнил это?       — Мы когда-то были друзьями? — медленно проговаривает Гарри.       Луи не знает, что ответить. Он бы мог выдать всю правду, но готов поспорить, Гарри подумает, что он сумасшедший.       — Не знаю, — всё-таки решает ответить он.       Гарри внимательно смотрит на него, сузив глаза.       — Извини, — тихо произносит он. — Я тоже.       — Я понял, — кивает Луи.       Теперь он выглядит запутавшимся, и Томлинсон начинает жалеть, что вообще открыл эту тему.       — Кажется, я знаю, что ты имеешь в виду. В тебе есть что-то, — говорит Гарри, и он, кажется, перестаёт дышать. — Я не могу понять, но ты кажешься мне… знакомым.       Луи не может не улыбнуться.       — Очень хорошо. Я рад, что не один такой.       Гарри продолжает смотреть на него, о чём-то раздумывая, будто борется с чем-то. Он словно не может собраться с мыслями.       — Ты общаешься со мной, потому что я напоминаю тебе твоего бывшего парня? — спрашивает он.       Луи поднимает брови чуть ли не до линии роста волос. Он открывает рот, но не может что-то произнести, даже не в состоянии набрать воздуха в лёгкие.       Гарри качает головой.       — Не нужно было мне об этом спрашивать, — говорит он. — Мне просто было интересно, почему ты со мной общаешься. Знаю, это не из-за того, что я знаменитый. Тебя, похоже, это не волнует.       — Что, если мне интересно с тобой общаться потому, что ты — это ты?       Гарри опускает взгляд на стакан в своей руке.       — Ну, тогда… — он проводит рукой по лицу. — Вообще-то, я думал, что ты со мной флиртовал.       Луи глубоко вздыхает, прежде чем произносит:       — А если я это и делал?       Гарри прикусывает нижнюю губу, медленно качая головой.       — Не то чтобы я против, — говорит он, усмехаясь. — Но…       У Луи просто-напросто не хватает времени подготовиться к последующим словам Гарри, потому что он занят тем, что пытается не забывать дышать и не броситься ему в ноги. Он тихо бормочет, затаив дыхание:       — Но?       — Ну, я натурал, — объясняет Гарри, пожимая плечами. — Так что, боюсь, я могу лишь дурачиться вот так.       До Луи медленно, очень медленно, доходит смысл сказанных им слов. Его улыбка исчезает.       — Прости?       Гарри поднимает брови.       — Ты удивлён? — спрашивает он, нервно хихикая. — В смысле, я знаю, людям нравится строить свои догадки, но у меня никогда не было ничего с мужчинами. Есть такие, которые мне кажутся привлекательными, но по большей части в дружеском смысле.       Луи опускает руку на живот.       — Мне что-то не хорошо.       Гарри сразу же придвигается ближе, хватая его за локоть.       — Луи.       Всё это слишком: прикосновение Гарри, то, как он произносит его имя и тот факт, что в этой вселенной он является натуралом. Луи поднимается, отстраняясь от руки Гарри.       — Мне действительно нужно идти, — говорит он. — Подышать свежим воздухом.       — Мы на улице, — отвечает Стайлс, также поднимаясь с места.       Верно подмечено, но всё равно.       — Мне нужно идти, — настаивает Томлинсон.       — Я сказал что-то не то? — спрашивает Гарри, тоже выглядя немного уставшим. — Извини… если я произвёл на тебя обманчивое впечатление. Я не думал…       — Конечно, нет, — перебивает его Луи. — Откуда ты мог знать? Ты даже не знаешь, кто я, — у Гарри, естественно, не находится на это ответа. Он чувствует себя полным придурком из-за того, что пришёл сюда, думая, что есть какая-то надежда, что можно всё исправить. Наверное, он сходит с ума. Может быть, он Тедди Дениелс из фильма «Остров Проклятых», который убеждён, что прав только он, а все остальные не правы. И вот что из этого выходит. Как он, чёрт возьми, должен закадрить Гарри, если тот даже не той ориентации?       — Это я виноват, — лепечет он. — Было приятно пообщаться. Мне пора.       — Луи…       Что бы там ни было, Луи не позволяет ему закончить фразу. Он как можно быстрее возвращается в отель. Он не так много выпил спиртного, но всю ночь проводит в туалете и приходит к выводу, что весь его вечер прошёл напрасно.