☆
Что, если во вселенной Луи время не остановилось? Последнее, что он помнит, это Гарри, выкрикивающий из окна «Я люблю тебя», но Луи не помнит, сказал ли он ему это же в ответ. У него в голове столько мыслей, которые никогда не предоставлялось шанса высказать. Иногда он видит отрывки воспоминаний, которые не может сложить воедино. Светящие фары. Испуганное выражение лица Гарри. Эти видения не дают ему никаких ответов. Что, если там он просто ходит, как робот, в то время как его сознание находится здесь? И что, если Гарри пытался поговорить с ним несколько раз, но в ответ получал лишь его пустой взгляд? В его голове так много вопросов, ответы на которые может дать только один человек. Когда остаётся неделя до возвращения One Direction в Лондон, у Луи наконец появляется шанс. Ближе к полуночи ему звонит Гарри. Это видео-чат, для которого Луи оказывается совсем не подготовлен, потому что выглядит таким же усталым, каким чувствует себя и внутри. Но Гарри… он выглядит пошло. Лицо покрасневшее. Губы приоткрыты, ярко-красного цвета, будто всю ночь он посасывал через трубочку фруктовые напитки. И видимо, так и было. Потому что он просто в стельку пьян. — Привет, Луи, — произносит он, растягивая гласные. Луи видит за ним Найла, скачущего по всей комнате отеля, и остальных участников группы, прыгающих через кровати. Громко играет музыка, и кто-то — Найл, как думает Луи — начинает играть на гитаре. — Кто такой Луи? — слышится чей-то вопрос. — Новый лучший друг Гарри, — также кто-то отвечает. Луи улыбается. Гарри просит их замолчать, прижимая указательный палец к губам. — Он постоянно: Луи то, Луи это, — всё равно произносит Найл. — Готов поспорить, Луи бы хотел узнать на это ответ. Уверен, Луи бы хотел это услышать. Гарри снова смотрит на экран. — Не слушай их. — Почему? — спрашивает Луи. — Кажется, ты много обо мне говоришь. В этот раз Гарри прикладывает указательный палец к губам, обращаясь к нему. — Я не собирался тебе звонить, — произносит он. — Много выпил. — Я вижу. — Сегодня был в таком прекрасном саду. Просто потрясающем. Много цветов. Подсолнухов. Думаю, тебе бы понравилось. — Ну вот, опять, — говорит Найл. Гарри смеётся, видимо, над самим собой. — Я сделал несколько фотографий. Отправлю тебе, когда протрезвею. — Буду ждать, солнце, — Луи видит, как шире становится его улыбка, но половина лица скрыта, потому что он слишком сильно приблизил экран. Улыбка очень широкая, даже видна ямочка на щеке, и Луи чувствует слабость в коленях из-за того, как сильно он его обожает. Гарри опускает голову вниз, волосы спадают в разные стороны. — Эйч, — говорит Луи. — Передай телефон Найлу. Стайлс поднимает взгляд на экран, смотря через спадающие на лицо пряди. — Хочешь поговорить с Найлом? — Ненадолго. — Будете говорить обо мне? — лепечет он. — О тебе только хорошее, обещаю, — отвечает Томлинсон, закатывая глаза. — Давай. Гарри разворачивается, поднимая телефон выше головы, и громко окликает Найла. Он так сильно машет рукой, которой держит телефон, что Луи не может больше смотреть на экран, не чувствуя головокружения. Наконец, всё затихает, и на экране появляется лицо Найла. — Не думаешь, что уже хватит фейстаймиться? — спрашивает Луи, в каком-то смысле предупреждающе. Он прекрасно знает, что они с Найлом не в равных условиях. Найл — какое-то сверхъестественное существо, а он — нет. Но в то же время ему плевать. Пришло время обсудить им всю эту паранормальную ситуацию. Найл улыбается и, к счастью, переключается на голосовой вызов. — Что я могу для тебя сделать, Лу? На том конце линии слышится голос кого-то из группы. — Когда я смогу поговорить с Луи? — Смотри, как ты популярен, приятель, — говорит Найл, посмеиваясь. — Ты особенный. Луи усмехается. — Хватит уже льстить мне. У меня есть вопросы. — Неудивительно, — отвечает Найл. Луи слышит глухой стук. Музыка, до этого громко играющая в комнате, становится тише. Кроме того, больше вообще ничего не слышно. — Слушаю. — Как выглядит моя вселенная? Чем занимается мой Гарри? — спрашивает Луи. Найл фыркает. — Тебе ещё не позволено такое рассказывать, — отвечает он. — А на что ты мне, чувак? — Здесь немного другое, — произносит он. — Если бы не я, ты бы даже не продвинулся настолько далеко. В день у Гарри появляются сотни и тысячи подписчиков. Думаешь, как он заметил тебя? — Что ты делаешь? — настороженно спрашивает Луи. — То, что нужно делать, — отвечает Найл. — Это моя работа. Луи прижимает ладонь ко лбу. — Мне нужно знать, что он не ждёт меня. Что он не думает, будто я его кинул. Что я не просто разгуливаю там, как овощ, — по большей части он говорит это себе, и чем больше говорит, тем больше чувствует, как собираются слёзы на глазах. Только он не может плакать ни при Найле, ни при ком другом в этом мире. Они не поймут. — Я не могу снова причинить ему боль. Я пообещал, что не… что не уйду от него снова. — Случилось что-то, из-за чего вы расстались, да? — О, чувак, отстань, — говорит Луи. — Ты, Повелители судьбы и кто бы там ни был. Я всё испортил, да, но потом наладил. У нас всё было в порядке. А теперь я здесь, и ты не хочешь дать мне даже малейший намёк на то, что происходит в той вселенной… — голос неожиданно срывается. Его лицо горит от смущения. — Чёрт. Найл долгое время молчит. Луи уже подумывает о том, чтобы бросить трубку, и почти делает это, когда он снова начинает говорить. — В твоём измерении время не остановилось, но Гарри не думает, что ты от него ушёл. Больше ничего не могу сказать. Но дело не в этом. Луи внезапно чувствует, будто ему становится легче дышать. Будто камень падает с души. — Это… Спасибо, — тихо произносит он. — Рад слышать. — Кстати, ты отлично справляешься. Как я думаю, — говорит Найл, в этот раз звуча радостнее. — Продолжай в том же духе. Луи фыркает. — Конечно. Видимо, я новый лучший друг Гарри, но установить нужно не эту связь, не так ли? Потому что я до сих пор здесь. Ещё не услужил Повелителям судьбы, так? — Кажется, нет. — Значит, я могу предполагать, что с этим Гарри мне нужно установить романтическую связь, да? — размышляет Луи. — Думаешь, это и есть логическое объяснение? — Кажется, да, — отвечает Найл. — Не то чтобы я могу утверждать или отри… — Точно, но есть одна маленькая проблемка, — говорит Луи. — В этой вселенной Гарри натурал, чёрт возьми. — Я знал, что ты это скажешь, — произносит Найл. — Это кажется невозможным. Наконец-то. Наконец-то они на одной странице. — Путешествие по вселенным. Встречи с многочисленными версиями одного и того же человека. Даже работа в Королевских ботанических садах, — перечисляет Найл. — Всё кажется немного… — драматическая пауза. — Невозможным, да? Луи сжимает челюсть. — Но что я знаю? — говорит тот. — Я лишь получеловек, полу-ангел. Он начинает смеяться. Это громкий, искренний смех, который при других обстоятельствах мог бы быть заразным. Но Луи, конечно же, не смеётся в ответ. Нет, именно в этот момент он решает повесить трубку.☆
У него есть история о том, как всё пошло наперекосяк. Как он расстался с Гарри. Всё это не просто так. За несколько дней до того рокового вечера у Гарри была своя первая выставка. Перед тем, как устроить такое мероприятие, фотографии Гарри были продемонстрированы как части больших проектов наряду с несколькими другими фотографами. Его работы публиковались в журналах и газетах. В альма-матер тоже висело несколько его работ на стенах художественной студии. Карьера Гарри с каждым днём возрастала, хотя он ещё даже не окончил университет, но тот вечер по-особенному был очень важен. Всё это по большей части было организовано благодаря мужчине по имени Артур Гитинг, или Арт, как иногда звал его Гарри, что можно посчитать самым иронически подходящим именем для художника. Он был живописцем, скульптором, фотографом, да просто вторым пришествием Христа, чёрт возьми. Этот мужчина умел делать практически всё. Луи яро презирал таких всемогущих людей, но Арта он ненавидел по нескольким причинам. Во-первых, за то, что, будучи при деньгах, он потратил крупную сумму денег на поддержку карьеры Гарри. Во-вторых, его больше всего раздражает, что он был без ума от всего, чем занимался Гарри сейчас и чем планировал заняться. И в-третьих — да, Луи помнит три причины — он бессовестно пользовался своим богатым состоянием для спонсорства Гарри, чтобы завоевать его расположение. Ближе к январю можно было спокойно утверждать, что Луи и Гарри достигли небывало низкого уровня в отношениях. Ночи Гарри проводил в ссорах со своей сестрой. Они едва занимались сексом, а если такое и случалось, он происходил в результате ссоры или в качестве извинений. История браузера дала ясно понять, что Гарри искал, где можно купить обручальные кольца. Луи случайно это увидел. Он бы не хотел этого делать, потому что дни сменяли друг друга, но в помолвке он так и не видел никакого смысла. Были хорошие дни и ночи, но постепенно их становилось всё меньше и меньше. И, ближе к январю, они вовсе стали редкостью. Именно поэтому Луи, приехав тем вечером, в последнюю очередь хотел увидеть, как Артур знакомит Гарри со своей восьмидесятилетней матерью. Может быть, об этом не стоило так волноваться. Луи выпил немного, а затем ещё немного, пока пытался решить, мыслил ли он иррационально. Мама Артура прекрасная женщина. Но в то же время, с какой стати Гарри должен с ней знакомиться? И почему она смотрела на Гарри так, будто её сын много о нём рассказывал? И он что, теперь знакомит его со своей сестрой? Почему бы не притащить сюда всю семью, чёрт возьми? Почему бы свадьбу тут не сыграть? И всё-таки Луи мыслил немного иррационально. Сделав последний глоток напитка, он глубоко вздохнул и направился к Гарри. И к родственникам со стороны его потенциального супруга. Он закатил глаза при этой мысли. Заметив, как он подходил, Гарри слегка напряжённо улыбнулся и сделал шаг к нему навстречу. Он знал о неприязни Луи к Артуру. Луи высказался об этом ещё дома. — Рад, что ты здесь, — произнёс он, оставив на щеке Луи поцелуй. Гарри приобнял его за плечи и осторожно завёл его в образовавшийся круг. — Это мама Артура, Шэрон. Она тоже художница. — Уже не совсем, — ответила Шэрон Луи. — А кто это? — Это Луи, мой парень, — сказал Гарри. — Оу, — произнесла Шэрон, поднимая в удивлении поседевшие брови. Её дочь, стоявшая рядом, перевела взгляд на Артура, который не разрывал зрительный контакт с Луи. Его губы дрогнули, когда он протянул руку Шэрон. Они обменялись рукопожатием. — Приятно познакомиться с тобой, — сказала она. — Ты тоже художник? — Луи ботаник, — ответил Гарри до того, как Луи успел открыть рот. — Сейчас он работает с детьми. Луи пытался сдержать внезапный порыв злости, но он просто ненавидел, когда Гарри отвечал за него своим друзьям-художникам. Он всегда пытался приукрасить некоторые факты. «Луи ботаник, который работает с детьми» равносильно «Луи не может найти работу по своей специальности и подрабатывает нянькой». — Это замечательно, — сказала Шэрон, едва заметно улыбаясь. Она перевела взгляд на свою дочь. — Думаю, мне нужно присесть, — девушка взяла её за руку и повела к столу. — Рад снова видеть тебя, Луи — Артур улыбнулся. Луи кратко кивнул, после чего обратился к Гарри: — Выйду покурить. — Мне пойти с тобой? — И заставить своих гостей волноваться, куда ты пропал? — спросил Луи. — Всё в порядке. На самом деле он имел в виду, что выйдет на балкон, выкурит, по крайней мере, две сигареты и пострадает в одиночку, пока не наберётся храбрости зайти внутрь. Вечер подходил к концу. Луи взял ещё один напиток, снова сходил покурить, оставаясь в туалете немного дольше, чем положено. Он пообщался с некоторыми богатенькими дружками Гарри, которые употребляли в своей речи такие слова, о значении которых даже сами не знали. Томлинсон объелся закусками, которые оказались действительно вкусными. Он придержал язык за зубами, когда Артур начал расхваливать работу Гарри, гордиться их дружбой и его великолепием. Луи снова вышел на балкон. У него закончились сигареты, но это было уже неважно. На свежем воздухе он чувствовал себя лучше. Создавалось ощущение, будто он принадлежал этому месту. Раньше он чувствовал себя как дома в любом месте, где находился Гарри. В последнее время всё стало наоборот. Ему легче дышалось, когда Гарри не было поблизости. Ему становилось лучше, когда Гарри не крутился вокруг него и не проявлял жалости. Как они к этому пришли? Как, чёрт возьми, вернуть всё обратно? — Лу. Он зажмурил глаза. Снова он потерялся в своих мыслях. Луи натянул на лицо улыбку и развернулся. — Хей, — сказал он. — Меня искал? — Конечно, — с теплотой во взгляде ответил Гарри. На какую-то секунду воцарилась неловкая тишина. — Прости, — произнёс Луи. — За что? — За то, что вынудил тебя пойти меня искать. Этот вечер твой. Здесь всё только для тебя. Гарри подошёл к перекладине и встал рядом, смотря на него. — Что случилось? — Ничего, — покачал головой Луи. — Тебе не нравятся мои друзья-художники. — Мне нравятся твои друзья-художники, и этого вполне достаточно. Гарри в неверии на него посмотрел. — Они хорошие люди, — продолжил Луи. — Немного заносчивые. Но они поддерживают тебя. — Ты тоже поддерживаешь, — ответил Гарри. — Не так, как должен. Гарри тяжело вздохнул. — Прошу, пожалуйста, скажи, что дело не в деньгах. Не снова. — Дело всегда в деньгах. Гарри положил руку ему на плечо и развернул к себе. Он обхватил руками его лицо, чтобы заставить посмотреть на себя. — Ты меня пугаешь. Сколько бы раз я не говорил, что мне плевать, ты всё равно не веришь. Мне плевать на деньги. Я люблю тебя. Хочу быть с тобой. Хочу в будущем быть с тобой, каким бы оно ни было. Я не знаю, как это может у нас получиться, если ты отказываешься верить. Луи сжал губы. — Как ты можешь не беспокоиться о деньгах, но в то же время хотеть со мной будущего? Какое у нас может быть будущее, если мы не можем обеспечить самих себя? Гарри опустил руки, вместо этого пальцами массируя виски. — У нас всегда было всё хорошо, независимо от состояния бюджета. — Тебе всегда было хорошо. Потому что ты постоянно летаешь в облаках, — сказал Луи. — Тебе плевать на деньги, но если бы не твой дорогой спонсор, сегодняшнего вечера не было бы. Кстати, рад, что он познакомил тебя со своей мамой. Она пригласила тебя на чашечку чая? — Он помогает мне с работой, — сказал Гарри. — И больше ничего. — Он хочет затащить тебя в постель, — произнёс Томлинсон. — Тебя просто подкупили, а ты повёлся. — Хочешь, чтобы я отказался от нескольких тысяч фунтов только потому, что ты ревнуешь? — спросил Стайлс. — Убедил, что я действую в рамках приличия и никогда не давал тебе повода думать иначе? Ты себя вообще слышишь? — Чёрт, ты сделал бы то же самое Гарри. Если бы какой-то парень пытался подкупить мою задницу деньгами, ты бы тоже… На балкон неожиданно зашли два человека. Услышав резкую речь Луи, они перевели внимание на них, но быстро всё поняли, развернулись и оставили их снова наедине. Гарри отвернулся подальше от двери, накрывая ладонями веки. Он провёл ими вниз по лицу, оставляя на ресницах влагу, а на лице — пятна. — Я чертовски устал от этого, — сказал он, вздохнув. — Если не хочешь тут находиться, езжай домой. Забавное значение имеет слово «дом». Два года назад их крошечная квартира в Лондоне была домом, но теперь её едва можно было так назвать. Где бы они ни были, Луи там не хотелось оставаться, даже если это означало, что придётся уйти без Гарри. И всё же он ответил: — Может быть, это к лучшему. Гарри посмотрел на него, широко раскрыв глаза. — Ты что, серьёзно оставляешь меня одного? В глазах защипало. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы ответить, они просто смотрели друг на друга. — Нет, — наконец ответил Луи и, прежде чем на лице парня появилось облегчение, добавил. — Но мне нужно ещё выпить, — больше ничего не произнося и не прикасаясь к Гарри, он прошёл мимо и вернулся в галерею. Он планировал дать им обоим время остыть. До окончания вечера оставалось меньше часа, и если он будет держаться подальше от него как можно дольше, то вместе они смогут поехать домой, лечь спать и, может быть, проснуться утром с началом одного из тех редких хороших дней. Это займёт лишь десять минут. Артур снова начал таскать Гарри по гостям, знакомя их между собой. Его рука лежала на нижней части спины парня, большой палец поглаживал ткань пиджака. Луи сделал очередной глоток напитка, прожигая их взглядом. Рука Артура медленно обернулась вокруг талии Гарри. Луи осмотрел вокруг незнакомых ему людей, чтобы убедиться, заметили они это или только он. Он увидел, что никто не заметил, но кто бы что об этом подумал? Учитывая тот факт, что никто из этих людей не знал, кто такой Луи. Никто из них не знал, что Гарри принадлежал ему, а он принадлежал Гарри. Никогда ещё он не чувствовал себя настолько лишним, как в тот вечер, изнутри переполненный всем этим гневом и разочарованием, которые никто не смог бы понять, и он бы не был против провести большую часть времени снаружи, если бы Гарри не был внутри. Он увидел, как Гарри оглянулся, в толпе разыскивая его лицо, но слез с барного стула до того, как взгляд парня зацепился бы за него. Он допил оставшуюся часть своего напитка и поставил стакан на первый попавшийся стол на пути к выходу.☆
В четверг, с наступлением следующей недели, Гарри возвращается в Лондон. Луи крутится около телефона целый день, но так и не дожидается от него ни слова. Он не привык добиваться кого-то, что, так сказать, походит на признаки тщеславия, но все мужчины, с которыми он встречался раньше, всегда сами делали первый шаг. Даже Гарри в их отношениях всегда действовал первым. Он был первый, кто рискнул сблизиться. Был инициатором первого поцелуя. Первый предложил жить вместе. Первый сделал предложение. Первый и ушёл. В каком-то смысле. В любом случае, Луи не привык добиваться внимания Гарри сам. Это засело у него под кожей. Друзьями им в этом мире предназначено быть или нет, он хочет, чтобы Гарри обратил на него внимание, проявил заботу. Проходит уже день и половина с того момента, как он вернулся в Лондон, но от него так ничего и не слышно. Луи стонет, снимая очки. Он мягко надавливает на веки, массируя, и поднимает телефон в двенадцатый раз за утро, начиная печатать сообщение. Удаляет это сообщение. Снова кладёт телефон на стол. — Я всё вижу, — говорит Ли-Энн. Луи наклоняется вперёд и ложится на стол, лбом сминая бумаги и сбрасывая на пол ключи от ноутбука. — Неудивительно. Ли-Энн подходит ближе и кладёт руку на плечо, сжимая. — Что у тебя стряслось? — Я не знаю, как добиться внимания кое-кого, — бурчит он. Всё это время он просто ждал, что события произойдут сами собой, ждал подходящего момента, чтобы прийти, ждал появления джина, замаскированного в Санту. Даже в Сочельник, когда Луи, как полагалось, всё удалось исправить, Гарри практически упал к нему на колени. Луи никогда не создавал никаких планов. Он никогда не добивался Гарри. — Есть кое-кто, чьё внимание стоит привлечь, но я не знаю, с чего начать, — говорит Томлинсон. — Как кого-то добиваться, если он даже не хочет тебя? — Ну, обычно, если человек тебя не хочет, то, наверное, лучше не добиваться его, — осторожно произносит она. — Но мне трудно представить парня, который не хочет тебя. Луи поднимает взгляд на неё. — Он натурал. Несколько секунд девушка молчит. — Ради Бога, Луи, — говорит она, кидая ручку на стол. — С какой стати тебе бы так сильно понравился «натурал»? — она показывает кавычки пальцами. — Одно дело — разбираться с тем, кто ты есть, но другое дело — заниматься сексом с кем-то одного пола, ведь это значит, что ты не совсем натурал. — Ты бы не поверила, если бы я объяснил, уже много людей смотрели на меня как на сумасшедшего, — отвечает Луи. — Просто знай, что он того стоит. — И кто это, если не секрет? — спрашивает она. Луи качает головой. — Я же говорю, ты не поверишь… Она шумно выдыхает, не позволяя ему закончить предложение, и закатывает глаза. — Удиви меня. Луи какое-то время сомневается, плотно сомкнув губы и нахмурив глаза. Он глубоко вздыхает, открывая рот. Слышится тихий стук в дверь, на что они оба переводят своё внимание. — Вы ищете сады, молодой человек? — спрашивает Ли-Энн. Она показывает рукой. — Они в той стороне. — Кажется, я пришёл в верном направлении, — слышится голос незваного гостя, и Луи замирает. Затем вспоминает о способности говорить. — Как ты, чёрт возьми, пробрался сюда? — спрашивает он. Гарри улыбается, одетый в то, что, по его мнению, является маскировкой (бейсболка и солнечные очки). — Вообще-то, это было легко. Нашёл дверь с надписью на табличке «персонал» и вошёл. — Невозможно, — говорит Луи. Гарри улыбается ещё шире. — Очень даже возможно, — он переводит взгляд на Ли-Энн и проходит вглубь комнаты. Одной рукой он снимает очки, а другую протягивает для пожатия. — Привет, я Гарри. Будто он и не приезжал сюда замаскированным. Будто половина планеты не знает, кто он такой. Как и ожидалось, девушка тихо взвизгивает и закрывает рот рукой. Она бормочет что-то, похожее на «О, Боже мой». Гарри смотрит на свою вытянутую руку между ними, после чего просто сжимает воздух в ладони. — Мне тоже приятно познакомиться, — произносит он, тихо посмеиваясь. Возможно, Луи ещё не так много упоминал об этом, но он обожает его. Ли-Энн протягивает руку, и они обмениваются рукопожатием. — Гарри Стайлс? — спрашивает она, но смотрит на Луи. Луи осторожно, едва заметно кивает и притворяется, что чешет затылок, когда Гарри переводит взгляд на него. — Это я, — отвечает он ей. Он показывает жестом на Луи. — Не против, если я его украду? — Я здесь ещё не закончил, — говорит Луи. Ли-Энн пинает его в голень носком обуви под столом. Лицо Луи искажается от боли. — Чёрт. Она закрывает книгу. — Мне, если честно, пора спешить на экскурсию. Нет, у неё нет никаких экскурсий. — Нет, у тебя… Она смотрит на него, широко раскрыв глаза. — Мне нужно спешить на экскурсию, — снова произносит она. — А ты не сможешь завершить этот проект без меня. Так что, думаю, на сегодня мы закончили. Луи смотрит на Гарри, замечая, как счастливо тот улыбается, и да, он думает, что на сегодня хватит. Ли-Энн касается плеча Гарри, будто собирается сказать что-то ещё, но воздерживается. — Было приятно познакомиться, Гарри. Гарри смотрит ей в след. — Она мне нравится, — говорит он Луи. — Я начинаю любить её всё больше, — произносит Луи, поднимаясь с места. — Разве ты недавно с ней работаешь? — Время пролетает быстро, — отвечает он, снимая лабораторный халат. Он бросает его на спинку стула. — Кажется, будто прошло всего несколько недель, — он снимает очки, потирая глаза. — Серьёзно, что ты здесь делаешь в такое время? — Это мои первые выходные в Лондоне с тех пор, как я вернулся, — говорит Стайлс. — Где мне ещё быть? Луи знает, что зальётся в краску ещё до того, как его щёки и кончики ушей в самом деле покрываются румянцем. — Не можешь дождаться, когда мы поедем за покупками растений? — спрашивает он. — Вообще-то, я думал, что мы займёмся этим завтра, — говорит он. — Сначала я познакомлю тебя с несколькими людьми.☆
Будто в доказательство того, что маскировка Гарри была просто ужасной, на них при выходе из Королевских ботанических садов чуть ли не набрасывается целая толпа фанатов. По крайней мере, Луи большую компанию разбушевавшейся молодежи считает толпой. В одну минуту их там нет. В следующую — они выпрыгивают из-за каждого подстриженного куста или горшка, а также из воды в фонтане или клумбы с цветами. В одну минуту они проходят мимо охраны, открывая стеклянные двери и направляясь к Рендж Роверу Гарри, припаркованному поблизости, а в следующую минуту Гарри притягивает Луи ближе, опуская руку на нижнюю часть спины, и подталкивает его вперёд. Со всех сторон слышатся крики, ослепляют вспышки камер, но затем Гарри открывает дверцу машины, заталкивая Луи внутрь. Он быстро направляется в сторону сиденья водителя и садится, блокируя все дверцы. Со стороны сиденья Луи внезапно кто-то появляется, до жути пугая его. Он прижимает ладонь к груди. — Госпо… — его внезапно ослепляет вспышка фотоаппарата, но Гарри уже съезжает с обочины. Он оглядывается на Луи. — Ты в порядке? — Скажу тебе, когда снова смогу видеть, — отвечает тот. Когда они останавливаются у светофора, Гарри поднимает руку с тремя оттопыренными пальцами. — Сколько пальцев я показываю? Луи одаривает его многозначительным взглядом. — Чему ты сегодня научился, Гарольд? — спрашивает он. — Кепка и солнечные очки не считаются маскировкой. — В следующий раз я надену костюм Дамблдора, обещаю, — говорит Гарри. — Мне кажется, тот папс был там не ради меня. Наверное, собирался подкараулить кого-то ещё. А я просто попался под руку. — Казалось, он был больше взволнован, когда увидел тебя. Гарри пожимает плечами. — Я бы сказал, это было по большей части из-за тебя. Директор садоводства, — он произносит это с гордостью, снова заставляя Луи покраснеть. — А как насчёт той маленькой девочки, у которой чуть глаза не вывалились, когда она заметила тебя? — Она и на тебя так отреагировала, — смеётся Гарри. — Неважно, — Томлинсон снимает обувь, откидывается в кресле и закидывает ноги на приборную панель. Где-то на половине выполнения этого действия он осознаёт, что это может быть неприличным жестом. Они с Гарри хорошие друзья, да, но наедине они проводили не так уж и много времени. И это точно не старая развалюха его и Гарри из той вселенной. Об этом говорит чистый кожаный салон. Но опускать ноги уже слишком поздно. Было бы неловко, если бы он это сделал, поэтому он оставляет всё, как есть, и меняет радиостанцию. Гарри лишь смотрит на него и выпускает сдавленный смех. Он выглядит почти довольным. — Хочу послушать Дрейка, — решает Луи, надеясь, что уверенность в голосе отвлечёт от лёгкого румянца на коже. — Что насчёт тебя, котёнок? Гарри снова смеётся. — Мне нравится Дрейк. Спустя минуту по салону разливаются первые ноты Hotline Bling.☆
Кстати, говоря о Дрейке, Луи хочет обвинить его в том, что происходит позже. И Дрейка, и Рианну. И каждого, кто вовлечён в создание композиции Work. Он также обвиняет The Weeknd за Earned it, Бритни Спирс за Toxic и любого, кто бы не продал Гарри дорогую бутылку текилы. Потому что, смешав всё это вместе, мы видим такого Луи: пьяного, с оголённым торсом и в настроении для стриптиза. Но прежде всего вспомним. Когда Гарри упомянул «людьми», с которыми он хотел познакомить Луи, тот представлял нескольких близких друзей, наверное, даже сестру Гарри, Джемму, с которой в той вселенной у них установились отношения от ненависти до любви. Он был взволнован насчёт того, что Гарри решил, будто пришло время представить его своему маленькому кругу родных и близких. Томлинсон не ожидал вечеринки со списком гостей, превышающим тридцать человек. Конечно, не такое уж большое количество. Но достаточно много, чтобы нарушить ту романтическую атмосферу, которая витала в машине. Если честно, Луи вообще теряет Гарри из виду, как только они прибывают на вечеринку. Он берёт себе напиток оранжевого цвета, только благодаря которому может вынести разговор с другим, незнакомым ему человеком. Половина людей, окружающих его, уже пьяны, из-за чего, не затыкаясь, начинают нести полный бред — а это истощающая и смертельная комбинация. В мире не найдётся достаточно алкоголя, чтобы он был в состоянии пережить всё это. Луи извиняется и отправляется в туалет, оставляя девушку, до этого лепечущую ему что-то в ухо, смотреть ему вслед. Конечно, это никак не помогает. Каким-то образом они оказываются вовлечены в игру «кто кого перепьёт» и проигрывают. Найл уговаривает его выпить рюмку, а потом ещё одну, после чего вытаскивает на балкон, чтобы покричать на ничего не подозревающих жителей Лондона и спеть пару песен. В полупьяном состоянии, пока они обнимают друг друга за талию, Луи решает, что не так уж сильно ненавидит Найла. Именно в тот момент его находит Гарри. Он встаёт за ними, закидывая руки им на плечи. Луи чувствует его запах ещё до того, как видит лицо. Он откидывает голову назад и улыбается. — Наконец-то я вас отыскал, — говорит Стайлс, чуть запинаясь. — Пойдёмте играть в твистер. — Это ужасная идея, — отвечает Луи. — Я согласен. Вечеринка в значительной части подошла к концу, пока Луи и Найл были на балконе. Кто-то уснул на кухонном полу, кто-то — в шкафу, судя по доносящемуся изнутри храпу. В квартире осталось, по крайней мере, около пяти человек, которые спали или тихо болтали. В гостиной собрались остальные участники One Direction. Луи всегда был профессионалом в этой игре. Он гибкий и имеет достаточно хорошую координацию, особенно для такого рода конкурсов. Только он никогда не играл в твистер, будучи пьяным. У него едва предоставляется шанс представить себя парням, которые состоят в одной группе с Гарри, прежде чем они все собираются в круг. Они выпивают ещё по рюмке, что глупо. Это та самая дорогая текила Гарри. — Какие ставки? — бормочет Луи. — Проигравший танцует стриптиз. Гарри после этих слов откидывается на спинку дивана, сгибая в колене одну ногу. Он выглядит самодовольным. Луи бы хотелось стереть эту ухмылку с его лица. А ещё бы ему хотелось посмотреть, как Гарри стягивает с себя рубашку. Значит, он должен проиграть. В первый раз Гарри даже не играет. Играют Луи и Найл против одного из коллег по группе, Люка. Люк проигрывает, потому что слишком пьян для того, чтобы одержать победу или станцевать стриптиз. Ему едва удаётся снять с себя рубашку, после чего над ним все сжаливаются. В следующий раз играют Луи, парень по имени Ник и Гарри, пока Найл принимает на себя роль судьи. Все трое встают по своим местам. — Давайте начинать, — говорит Томлинсон, смотря на Стайлса. Он даже подмигивает ему. Гарри фыркает и смотрит на Найла, ожидая его инструкций. — Правая рука, синий, — произносит Найл. Каждый находит для себя синий круг, хотя это даётся довольно трудно из-за алкоголя, протекающего в крови. Луи всё же удерживает себя на ногах. Он, чуть пошатываясь, нагибается вперёд, но, к счастью, сохраняет равновесие. Не так уж и трудно. Удивительно, что у них получается играть довольно продолжительное время, но у Гарри всегда был конкурентоспособный характер. Луи совершенно не против, что тот продолжает стараться изо всех сил, не только потому, что это впечатляет, но и потому, что он прижимается своим телом к груди Гарри. Его дыхание щекочет кожу на шее Луи. Руки соприкасаются. Луи думает, что твистер — самая лучшая игра, которую только могли придумать. Даже ещё лучше, когда Гарри падает. — И он выбывает! — восклицает Луи — Ты выбываешь. — Чёрт, — Гарри наклоняет голову. — Ты знаешь, что это значит, — говорит Луи, опускаясь на пол и протягивая к нему руки. — Стриптиз. — Ну, ладно, — сквозь смех произносит Гарри. — Он и так почти не носит одежды, — бормочет Найл. — Для него автобус, которым мы пользуемся во время туров, будто нудистский пляж. Луи широко раскрывает глаза. Во-первых, он ненавидит тот факт, что Найл видел Гарри обнажённым. Во-вторых, почему он, чёрт возьми, тоже не участник One Direction в этой вселенной? — Это да, — произносит Гарри, чуть пошатываясь. Он откидывает волосы назад. — Мне нужна какая-нибудь музыка. Ник… — Секунду, — отвечает тот и включает Toxic единственной и неповторимой Бритни Спирс. Гарри снова смеётся, показывая ямочки на щеках. — Это ужасная идея. — Твоя ужасная идея, — вторит Томлинсон, не договаривая окончаний, потому что Стайлс начинает расстёгивать рубашку. Его пальцы медленно спускаются от одной пуговицы к другой, кольца поблёскивают в тусклом свете комнаты. Он начинает качать бёдрами в разные стороны, продолжая смеяться над собой. Гарри скидывает рубашку на пол и поднимает руки над головой, принимая в каком-то роде одну из поз для йоги. Обнажённый торс предоставляет вид на все его глупые татуировки. Он вытягивает руки в сторону и поворачивается вокруг своей оси. — Чёрт, это стриптиз или Лебединое озеро? — спрашивает Ник. И на этом всё. Именно эти слова заставляют Луи рассмеяться. Ник прав. Это совсем не сексуально. Он не заводит, а только смешит. Умиляет. — Включи по-настоящему сексуальную песню, — шипит на него Гарри. — Ту, которую исполняет The Weeknd. Про БДСМ. Луи усмехается и полностью ложится на ковёр. — Не позорься, — говорит он. Странный комментарий в такой ситуации, но идеально сюда вписывается. Ник включает The Weeknd — Earned It. — О да, — чуть ли не вопит Луи. Каждый в комнате начинает смеяться. Гарри отбрасывает волосы на одну сторону и обольстительно прикусывает палец. Немного горячо, но по большей части смешно. Он сжимает соски и демонстративно вздрагивает. Член Луи заинтересованно дёргается. Чуть-чуть. Гарри расстёгивает кнопку на штанах. Луи облизывает губы и садится прямо. — На этом всё, ребята, — объявляет тот. Гримшоу разочарованно качает головой. — Ну вот, на самом интересном моменте. Стайлс показывает ему язык. — Вот если бы здесь были девушки, — мямлит Люк. — Мы бы все разделись. — Не я, — произносит Ник. — Я настолько гей, насколько это возможно. Луи берёт бутылку текилы и поднимает вверх. — Выпьем за это, — объявляет он, после чего делает глоток. Гарри переводит взгляд на него, выглядя удивлённым. Луи это очень нравится. Ему нравится, когда тот на него смотрит, какими бы не были причины. Затем начинает играть песня Рианны и Дрейка Work, поэтому Луи выбирает подходящий момент, чтобы встать и прокричать: — Моя очередь! Гарри смущённо смеётся. — Для чего? — Покажу тебе, как выглядит настоящий стриптиз, — отвечает он, ухмыляясь. — У геев это получается лучше всех! — поддерживает идею Ник, перематывая песню. Луи тут же прижимает ладони к бёдрам, проводит выше, достигая талии, груди и заканчивая плечами. Цепляя одной рукой воротник своей футболки, он стягивает её с себя и отбрасывает в сторону. — Work, work, work, work, work, work… — слышится голос Рианны, пока Луи вращает бёдрами, подстраиваясь под ритм. Кажется, он слышит, как кто-то присвистывает, но на голос Гарри это не похоже. Гарри. Луи вспоминает. Гарри и есть та главная причина, по которой он всё это вытворяет. Тот всё ещё сидит на полу, когда он останавливает взгляд на нём. Он опускается на пол и ползёт навстречу, продолжая покачивать бёдрами. Томлинсон медленно встаёт напротив Стайлса. Он слишком пьян, чтобы заранее придумывать каждое следующее действие. Он пропускает руку через длинные пряди волос Гарри. Чувствуется как что-то привычное. Ему хочется накрутить локон на палец и помассировать кожу головы так, как, насколько он знает, Гарри понравится. Но Луи воздерживается. Он сжимает щёку Гарри, двигается обратно в стиле Майкла Джексона и расстёгивает пуговицу на джинсах, как недавно сделал Гарри. — Пожалуйста, не останавливайся на этом, — умоляет Ник. Луи смеётся. Он опускает ладони на бёдра рядом с ширинкой, вращая ими и подпевая песне. Взгляд снова скользит к Гарри. Остатки смеха растворяются в лёгких. Глаза Гарри чуть не вываливаются из орбит, но не в комическом смысле. Не как у Люка, Найла или Ника. Он сидит с широко раскрытыми глазами, не мигая и не сужая их. Он полностью сосредоточен на Луи. На его губах играет улыбка, настолько маленькая, что Луи, наверное, единственный способен её заметить. Затем Гарри закусывает нижнюю губу, опускает обе руки на колени и прикрывает промежность. Ох. Луи перестаёт дышать. Ему бы хотелось болтать без остановки и рассказывать всем об этом достижении. Ему бы хотелось в центре комнаты поставить флаг и установить мемориальную доску. Она бы гласила «Здесь Луи Томлинсон уничтожил гетеросексуальность Гарри Стайлса». Но он не может сделать ничего из выше перечисленного. Наступает тот момент, когда Гарри осознаёт, что Луи знает, поэтому он опускает взгляд и поднимается с места. — Схожу в туалет, — говорит он. Он не может прикрыть свой стояк, иначе узнают все. Он покидает комнату как можно тише, по лицу и шее расплывается яркий румянец. У Луи уходит секунда на то, чтобы развернуться и последовать за ним. В ближайшей ванной Гарри он не находит, там спит какая-то девушка. Луи осторожно поднимается по лестнице, опираясь рукой о стену, чтобы удержать равновесие. Он дёргает ручку двери, ведущей в ванную комнату наверху, но та оказывается крепко запертой. — Гарри? — тихо произносит он. Ответа не следует, но он слышит тихий стук обуви о пол. — Ты в порядке? — спрашивает Томлинсон. Снова тишина. — Не знаю, ты ли там, но я собираюсь сидеть здесь всю ночь, пока ты мне не ответишь. — Я в порядке, Луи, — по голосу понятно, что он совсем не в порядке. — Немного тошнит из-за алкоголя. — Тебе помочь? — спустя несколько секунд спрашивает Луи. — Нет, я вернусь через минуту, — отвечает Гарри. — Обещаю. Просто дай мне минутку. Звучит как самое настоящее кидалово. Он не привык к тому, чтобы Гарри его отталкивал, но не сопротивляется. Если бы для него было подходящее время, чтобы начать, то вот оно. В мире, где он не совсем натурал, как изначально думал. Как бы Луи не хотелось, чтобы Гарри открыл дверь и обговорил это всё с ним, предельно ясно, что этого не произойдёт. Луи с пониманием отступает назад. — Если что, я внизу.