Есть лишь одна вещь, которая драгоценна больше нашего времени, и это тот человек, на которого мы тратим его. Лео Кристофер
У Артура имелись связи со всеми нужными людьми. Или всеми ненужными, как думал Луи. Очень скоро в феврале намечалась нью-йоркская неделя моды, но Луи не знал об этом, пока Гарри не проговорился. Он по своей натуре часто делал хаотичные поступки, и было время, когда Луи восхищался этим. В тот же раз он был в бешенстве. Гарри по какой-то определённой причине откладывал эту новость на потом, наверное, потому что знал, что Луи она не понравится. И он был прав. Арт заполучил для Гарри возможность присоединиться к команде фотографов для Harper’s Bazaar. Это означало, что ему пришлось бы улететь как минимум на месяц. Гарри и раньше уезжал по работе, но на целый месяц — никогда, и никогда вместе с Артом. И это изменило всё. Они поссорились из-за этого (потому что иначе никак), затем занялись примирительным сексом и притворились, что забыли. Может быть, именно этот момент был началом конца. Не выставка творчества Гарри неделю спустя. Не уход Луи. Приближалось время отлёта Гарри в Нью-Йорк. Всё остальное с этого момента было обычным монтажом разрушения их отношений. Неудивительно, что после выставки Гарри не вернулся домой. Прошло несколько дней. На самом деле, Луи наслаждался тишиной, он чувствовал, будто снова мог дышать. Так не должно было происходить с тем, кого ты любил. Он знал, но последствия были слишком пугающими, чтобы задумываться о них. Он просто собирался съесть миску хлопьев перед тем, как отправиться на работу. Внезапно послышался щелчок замка на входной двери. Она медленно открылась, и на пороге с румяными от холода щеками появился Гарри. Сначала он не заметил Луи, повернувшись спиной к гостиной. Когда он, наконец, встал прямо, они встретились взглядами. Гарри опустил голову. Он положил свой рюкзак и штатив на пол, а камеру на столик, стоящий рядом. Он снял шапку, пропустил пальцы сквозь короткие пряди волос и снова посмотрел на Луи. — Привет. — Привет, — Луи поставил миску с хлопьями на журнальный столик. — Мы можем поговорить? — спросил тот. — Мне скоро на работу, — ответил он. — Но да, давай поговорим. Гарри осторожно, будто балансируя на доске, подошёл ближе. Он опустил руку в карман своей кожаной куртки и вытащил маленькую синюю коробочку. Дрожащей рукой он поставил коробочку на стол. Сердце Луи ушло в пятки. — Не так я планировал это сделать, — начал Стайлс, не отрывая взгляда от пола. — Вообще не так всё планировал, но я не знал, что мы окажемся в таком положении. Ты почти не смотришь мне в глаза, почти не дотрагиваешься. Иногда я всерьёз думаю, что ты ненавидишь меня, и не понимаю, как так всё получилось. Луи тоже это чувствовал. Чувствовал, что их ненависть друг к другу возросла до такой степени, которая не могла объяснить того, что происходило здесь сейчас. — Я не хочу тебя потерять, — сказал Гарри. — Я не могу представить свою жизнь без тебя, даже когда всё так плохо. Мне всё ещё хочется всего того, о чём мы говорили. Семью. Домашних животных. Но прежде всего свадьбу. Луи покачал головой. — Гарри, не делай этого. — Я хочу услышать, как ты отвечаешь мне «нет», — сказал Гарри. — Я задам тебе этот вопрос и хочу, чтобы ты смотрел мне в глаза, пока будешь отвечать отказом. Луи спрятал лицо в ладонях. — Пожалуйста, не надо, — он услышал, как Гарри тихо опустился на одно колено. — Гарри, пожалуйста… — Выходи за меня, — произнёс Гарри. — Я прошу тебя выйти за меня. И полететь в Нью-Йорк со мной. Не хочу устраивать долгую церемонию. Хочу самую быструю и обычную свадьбу, какая у нас только может быть. Я лишь прошу тебя выйти за меня, пожалуйста. Луи буквально свернулся в комочек, спрятав голову в коленях. Сердце больно сжималось, и он чувствовал себя слишком разбитым. Слишком истощённым, хотя в такие моменты предполагалось чувствовать счастье и радость. Как можно слышать такие слова от любимого человека и чувствовать себя таким опустошённым? — Я не могу. — Посмотри на меня, — сказал Гарри сорванным голосом. Луи вытер футболкой лицо и встретился с ним взглядом. — Я не могу выйти за тебя. Мы не готовы для этого. Не знаю, когда и будем ли мы вообще готовы. Я не могу. Прости. — Тогда полетели вместе в Нью-Йорк, — умолял Гарри. — Пожалуйста, давай всё наладим. — Не могу, — повторил Луи. — Значит, ты хочешь, чтобы я улетел без тебя? — спросил тот. — Хочешь, чтобы я ушёл, оставив всё как есть? — Может быть, это к лучшему. Гарри спрятал лицо в ладонях. — Чёрт, Луи. Не поступай так со мной. — Прости, — ответил он. Гарри положил руки на его колени. — Пожалуйста, не надо. Томлинсон попытался встать, но тот опустил руки на его бёдра и крепко сжал. Стайлс обнял его за талию и отказывался отпускать, в то время как он оставшимися силами пытался оттолкнуть его. Гарри уткнулся лицом в его шею. — Я люблю тебя. Пожалуйста, полетели со мной. — И что потом? — сорвался Луи. — Какого чёрта я буду делать в Нью-Йорке? Хочешь сыграть свадьбу? Что потом, а? Дом, который мы не сможем себе позволить? Дети, на которых у нас не будет хватать средств? Что ты, чёрт возьми, хочешь от меня? Чего тебе не хватает? — Мы можем начать всё сначала, — сказал Гарри. Он опустился на колени. По лицу текли слёзы, щеки покраснели. Луи хотелось поцелуями убрать с его лица эти покраснения и пальцами стереть слёзы с уголков глаз. Но он не сдвинулся с места. — Ты не понимаешь, — спустя минуту произнёс он, покачав головой. — Если мы начнём всё сначала, проблемы никуда не уйдут. Они появятся и в Нью-Йорке, только, возможно, будет уже поздно их как-то исправлять. — Ты даже не хочешь дать нам шанс. — Как ты не устал от этого? — спросил Луи. — От меня? — Я устал, — легко ответил Гарри. — Но не могу тебя отпустить. Луи поднялся на ноги. — Тебе придётся. Мне пора на работу. Гарри не сдвигался с места, пока он подходил к двери, захватив пальто и ключи. — Луи, если ты сейчас уйдёшь, то не оставишь мне выбора. У них не осталось никакого выбора, что бы они ни делали. Они устали друг от друга. Любовь ещё не совсем погасла, но было давно понятно, что в будущем у них нет шанса остаться вместе. Они попробовали и потерпели неудачу. Других шансов не осталось. Наконец-то Луи понял. Как и у Гарри, его руки дрожали, но он уверенно взялся за дверную ручку, открыл дверь и вышел за порог.☆
Январь и февраль прошли спокойно. За неделю до отъезда в Нью-Йорк Гарри собрал все свои вещи. Он пришёл со своей сестрой, и вместе они собрали столько одежды, сколько могло вместиться в чемодан. Джемма скупо попросила Луи собрать оставшиеся вещи, что он и сделал на следующий день, скинув всё в коробку и отдав им. Но Гарри улетел в Нью-Йорк, так и не забрав их. Луи был в полном порядке. Неделя Моды подступила незаметно и так же незаметно пролетела. Естественно, Луи настигали моменты, в которые он скучал по Гарри, особенно в его день рождения, но он не решался спросить о парне у друзей или проверить в социальных сетях. Несмотря на это, Луи был в порядке. Нельзя назвать какой-то точный период, в который он стал чувствовать себя намного хуже. Казалось, в один момент он брал от жизни всё, а в следующий — с трудом заставлял себя подняться с постели. Однажды ему по почте из университета отправили фотографию Гарри. Письмо называлось «Что нового у выпускников». К самой фотографии шло лишь маленькое описание. Гарри улыбался. Он был счастлив, а Луи был опустошён. Как-то раз, после обеда, он зашёл в Теско, чтобы купить мороженое, но умудрился купить любимое мороженое Гарри, вместо своего. Все пластинки Гарри он отослал ему, но отыскал песни на Spotify и слушал их по вечерам, пытаясь не заплакать. Он всё же заплакал. Впервые это случилось тогда, когда он нашёл джемпер Гарри, который тот забыл под кроватью. Мягкий, нежно-голубого цвета, который он купил потому, что тот напоминал ему о цвете глаз Луи. И Луи даже не плакал. Он рыдал. Давился слезами. Лежал в позе эмбриона днями, сдерживая всхлипы. Так прошёл апрель. В мае Луи, наконец, набрался смелости и спросил у Зейна о нём. Он тихо спросил: «С ним всё в порядке, да?», на что Зейн ответил ему ясно и коротко, потому что знал, что он хотел именно этого. У Гарри всё было хорошо. Он подписал ещё один контракт. В Нью-Йорке не было никаких проблем с трудоустройством, и он также снимал квартиру вместе с одним из друзей Артура. Из-за одного лишь упоминания имени этого человека к горлу подступила желчь. На тот момент он был уже порядком пьян. Неудивительно, что его вырвало. В июне у Луи всё снова наладилось. Он даже сходил на свидание с отцом-одиночкой, чья дочь ходила в детский сад, в котором он работал. Он даже устроил это свидание дома. Всё произошло слишком быстро, в принципе, как обычный пьяный перепих, после чего он в довольно грубой форме сказал мужчине уходить. (На следующее утро он послал сообщение с извинениями). В июле он «случайно» наткнулся на видео из инстаграма Гарри, где тот, чёрт возьми, пел караоке в пабе Торонто. Он был немного подвыпившим. Лицо покрасневшее. Он пел песню Weezer — Put Me Back Together, которую однажды пел Луи. «Я не в порядке с тех пор, как ты ушёл», — хрипло протянул он, отчего Луи снова заплакал. Чуть позже он позвонил Зейну, чтобы пореветь и ему в трубку. Немного погодя, всё так же в июле, он понял, что обручальное кольцо Гарри оставил здесь. Оно затерялось под стопками журналов в одной из игрушек Поппи. Он так и не притронулся к кольцу, лишь снова заплакал. Поел, принял душ и заснул, плача всё это время. В августе Гарри прислал поздравительную открытку для Лотти. Её доставили, пока Луи гостил у семьи. Все поглядывали на него с опаской, и во всём доме стало настолько тихо, что Луи слышал шум собственной крови в ушах. Он встал из-за стола, заперся в своей бывшей комнате и заплакал. В сентябре Луи забыл покормить Поппи и снова заплакал. «Вот почему он ушёл, — сказал он ей. — Скоро ты тоже уйдёшь». Он попускал на неё соплей, так что было совершенно неудивительно то, как быстро она вырвалась из его объятий. В октябре Гарри вернулся, чтобы отпраздновать день рождения мамы. На следующий день после его прибытия Луи заметил его в баре, в котором работал Зейн, с друзьями из университета. Они посмотрели друг на друга. Гарри улыбнулся. У Луи зажгло глаза настолько сильно, будто он вылил на них кислоту. Он выдавил из себя подобие улыбки в ответ и поспешил к машине, чтобы снова заплакать. В ноябре он уволился с работы в детском саду и перестал беспокоиться по поводу недостатка денег, потому что в своих сбережениях у него их было достаточно, да и он почти никуда не выходил. Зейн и Лиам переживали за него, но Луи было плевать. Он был не в состоянии подняться с постели. Жизнь казалась тленом. Луи определённо, без всяких сомнений, был не в порядке. А теперь, каким-то образом, пока на дворе, как предполагается, должен стоять декабрь (или уже январь), Томлинсон оказывается здесь, в альтернативной вселенной, покупая растения с парнем, который все эти месяцы был причиной его слёз. Как бы там ни было, сейчас Гарри стоит в окружении десятка кустов роз в местном детском саду, и Луи не может перестать испытывать чувство вины за то, каким выдался его год, когда Гарри выглядит так прекрасно. Розы ему к лицу. — У меня что-то на лице? — спрашивает Гарри, заправляя за ухо кудрявый локон. Луи качает головой. — Не-а. Просто думаю о рубашке, которую ты надел, ты будто сам превратился в розу, — он игриво дёргает бровями. — Хорошо работает, когда хочешь кого-нибудь подцепить? Губы Гарри дёргаются в улыбке. — Достаточно эффективно, — отвечает он. — Уже представляю мою рубашку на том, кого пытаюсь, ну, подцепить. — Точно, — хмурится Луи. Тот отводит взгляд. — Ну вот, думаю, я хочу много красных роз и немного розовых. Но мне бы хотелось, чтобы красные розы имели более розовый оттенок, а не тёмно-красный. — Понятно, — отвечает Томлинсон. — Ещё мне бы хотелось больше зелёной растительности. Кустиков, кустарников. Но мне кажется, больше внимания нужно обратить на розы, — говорит Стайлс, поворачиваясь к нему. — Что думаешь? Луи думает — или вернее знает — что ему нравится любоваться сияющими от взволнованности глазами Гарри. — Думаю, ты составил хорошо продуманный план по созданию розария. — Хорошо, — улыбается Гарри, кивая. — Может быть, я ещё и фонтан с пузырьками установлю. — Слишком показушно, — Луи закатывает глаза. — Когда я буду удостоен чести побывать в твоём доме? — спрашивает он. — Ты даже на чай не приглашаешь. — Я ещё не распаковал вещи! Там на каждом шагу коробки. Это место пока не готово к приёму гостей. — Так я и поверил. Мне кажется, ты что-то скрываешь, — хмурясь, произносит он. — Тебе всё равно придётся меня пригласить, чтобы посадить кусты роз. Лучше признайся сейчас. — Я найму ландшафтного дизайнера, — отвечает Гарри. Луи прижимает руки к груди. — Что, прости? — Там слишком много хлопот, Луи. Не только с посадкой растений, но и с подготовкой земли. Проблема не в том, что выращивать, а что нет. Нужно закупиться свежей почвой. А это много. — Ты просто пытаешься от меня избавиться? Гарри широко раскрывает глаза. — Никогда, — искренне произносит он. Луи ощущает тёплые покалывания на коже. Так часто происходит, когда Гарри рядом. Он бы даже сказал, что слишком часто. — Я пошутил, Эйч. — Я знаю, — раздражённо произносит Гарри. Он демонстративно выпячивает губу. — Ну, просто, знаешь… Трудно тебя забыть. Внутри Луи ликует. Вслух же он произносит: — Пытаешься завалить меня в моей же игре? Пытаешься довести меня до обморока и всё такое, да? Гарри улыбается, пряча руки в карманы. — Я? Нет, — ямочки, которые появляются после этих слов, способны свести человека в могилу. Луи смотрит на него ещё несколько секунд, за которые Гарри начинает выглядеть настороженным. Они тут же быстро отводят взгляды друг от друга. Конечно же, они не обсуждали вечеринку или то, что произошло на ней. Не находилось подходящего момента, а если бы нашёлся, с чего Луи мог бы начать? «Не хилый у тебя стояк был прошлой ночью, а? Не потрудишься объяснить?» Ни в коем случае. — Пойдём, взглянем на те, — предлагает Луи. — Кажется, цвет подходящий, — он разворачивается, и Гарри следует за ним.☆
Немного погодя они с Гарри едут за бургерами, и пока Луи покупает их, тот прячется в машине. В ней же они и едят, на передних сиденьях водителя и пассажира, спрятавшись за тонированными стёклами. Они принимают дополнительные меры предосторожности, паркуясь в довольно безлюдном месте. — Нельзя повторять наш прошлый раз, — произносит Гарри, снова оглядываясь вокруг. Он замечает, что Луи смотрит на него, и, должно быть, понимает, что от него ждут объяснений. — Если меня заметят с тобой дважды, люди начнут интересоваться, кто ты такой. — Ты хочешь сказать, что сейчас они не интересуются? — спрашивает Луи таким же оскорблённым тоном, каким чувствует себя внутри. — Лишь некоторые, — говорит Гарри. — Если начнут интересоваться много людей, то они легко выяснят, кто ты. — Весело-то как, — отвечает Луи, улыбаясь. — Может быть, они даже подумают, что я твой любовник. Гарри смотрит на него, затем резко отводит взгляд. — Думаешь? Томлинсон поднимает брови, будучи застигнутым врасплох таким серьёзным тоном. — Я пошутил, — говорит он, неловко посмеиваясь. — Твоё чувство юмора сегодня не хочет просыпаться. Гарри смотрит на него снова, сердито нахмурив брови. — Просто спросил. На самом деле, Луи не знает, что сказать. Он постоянно боится случайно выдать себя, из-за чего приходится постоянно анализировать ответы перед тем, как произнести их вслух. У него ещё осталась привычка отвечать так, как он бы ответил своему Гарри. Ему бы хотелось сказать: «Конечно, они подумают так. Мы встречаемся уже четыре года». Не говоря ни слова, он откусывает бургер. Гарри снова смотрит на него. — Если не собираешься есть свой бургер, — произносит Луи. — Просто отдай его мне. Стайлс смеётся в ответ. Он откусывает большой кусок от своего бургера и широко улыбается, одновременно умудряясь прожёвывать его. — Кажется, я в полном порядке, — невнятно говорит он. Изо рта вываливаются кусочки еды. Луи не может решить, съёжится или засмеяться на это. — Кажется, я перехотел есть.☆
Солнце почти садится, когда они подъезжают к квартире Луи, и не то чтобы ему хочется избавиться от Гарри. Он бы был счастлив провести с ним всю ночь. Просто ему кажется, что Гарри нужно время побыть с собой наедине. За весь день он, вероятнее всего, больше десяти раз поймал на себе взгляд Гарри, и тот не улыбался или корчил смешную рожицу. Просто смотрел. Так внимательно, что Луи кожей чувствовал его прожигающий взгляд. А всякий раз, когда он смотрел в ответ, тот отворачивал голову. Он почти без остановки кусал губы, и Луи ещё со своей вселенной знает, что он делает так в те моменты, когда теряется в своих мыслях. Он не подпевал песне Coldplay, играющей по радио. Пару раз он шутил или смеялся, но это было не так часто, как обычно. Когда они добираются до квартиры Луи, ему кажется, будто он чувствует облегчение, хотя он будет только рад провести ещё больше времени с Гарри, если ему предложат. Но, по всей видимости, не сегодня. Он протягивает руку, чтобы открыть дверцу машины, и поворачивается, чтобы сказать «Пока», когда Гарри вдруг открывает дверцу и вылезает сам. Луи наблюдает за тем, как он обходит машину и останавливается в ожидании его на тротуаре. Он медленно выбирается наружу. — Тебе нужно в туалет? — ничего не понимая, спрашивает он. — Нет, — отвечает Гарри, закусывая губу. Луи начинает шагать в сторону входной двери, и тот следует за ним. — Хочешь ненадолго зайти? — спрашивает он. Стайлс пожимает плечами, затем качает головой. — Нет, просто… провожу тебя до двери. Томлинсон останавливается, переводя взгляд на него. — По-дружески, — добавляет Гарри. — Я ни на что не намекаю. Просто, мне кажется, будет мило с моей стороны, от друга к другу. Луи никогда не хочет снова слышать слово «друг». — Ну, ладно, — говорит он, быстро поднимаясь по ступенькам. Возможно, он немного раздражён. Открывая дверь, он ничего не говорит Гарри. Создаётся ощущение, будто Луи нарушил какие-то границы, и теперь Гарри пытается всё наладить, пытается быть добрым к нему, чтобы, когда он начнёт отдаляться, это не причинило много боли. Вообще, странно, что первым начнёт отдаляться он. В другой вселенной первый шаг сделал бы Луи. То, что произошло на вечеринке, как-то подействовало на Гарри, и теперь он делает вид, будто обязан уехать домой с убеждением о том, что они друзья и всегда ими будут. Луи считает, что этот разговор не приведёт ни к чему хорошему. Он думает о том, сколько стоило ему в прошлом позволить беспокойству появиться в их отношениях, независимо от того, как всё кажется на первый взгляд. Он не хочет желать Гарри спокойной ночи и уходить с раненым чувством собственного достоинства. Сейчас ему вообще плевать на чувство собственного достоинства. Он поворачивается лицом к Гарри, тут же сталкиваясь с ним взглядом. — Если для тебя становится странно, что мы с тобой дружим или ещё что-то… Если я веду себя надоедливо или тебе просто нужно какое-то время побыть наедине, просто скажи мне, — произносит он. — Лучше сказать, чтобы я отстал от тебя без лишних вопросов. Гарри широко раскрывает глаза. — Нет, — говорит он. — Дело не… не в тебе. Дело во мне. — Звучит так, будто ты меня бросаешь, — отвечает Томлинсон, недоверчиво и хрипло посмеиваясь. Действительно ли возможно потерять двух Гарри из двух разных вселенных, даже не встречаясь ни с одним из них? Гарри прячет лицо в ладонях. — Если бы даже мы встречались, я бы всё равно ответил нет. Я имею в виду, ты не виноват в том, что я веду себя странно. Я знаю, что веду себя странно. Но дело не в тебе, а во мне. Луи понимает это. Но всё ещё думает, что в каком-то смысле дело может быть в нём, если опираться на то, что произошло на вечеринке. Но кто знает? — Ладно, хочешь об этом поговорить? Гарри прикусывает нижнюю губу. Луи подходит ближе и берёт его за руку. Он проводит большим пальцем по тыльной стороне ладони Гарри. — Если тебе нужно с кем-то поговорить, — начинает он. — Знай, что я рядом. Гарри смотрит на их переплетённые руки. Он один раз проводит большим пальцем по тыльной стороне ладони Луи и отстраняется. — Всё будет хорошо, — говорит он. — Может быть, мне нужно просто отоспаться. — Мы всё ещё встречаемся завтра, да? — спрашивает Луи. — Да, завтра, — Гарри замолкает, не отрывая взгляда от Луи, будто много чего ещё хочет сказать. Он останавливается на простом: — Пока. И уходит.☆
На следующее утро выходит статья о Гарри и какой-то девушке. Луи не утруждает себя запоминанием её имени. Он не утруждается тем, чтобы делать что-либо вообще в этот день, кроме как лежать на кровати, надеясь, что Гарри ему позвонит. Он не звонит, но около пяти вечера отправляет сообщение с адресом. «Сегодня залёг на дно, — говорится в нём. — Встретимся тут?» Луи, как правило, мог бы привести себя в порядок, но у него нет сил с самого утра. Он снова чувствует, что потерпел поражение во вселенной, которая полностью его поглотила. Он натягивает спортивные штаны, шапочку и направляется по адресу, который отправил ему Гарри. Как выясняется позже, по этому адресу находится ранее упоминаемый и немного странный на вид дом Гарри. Он будет выглядеть красивее с садом из роз. Луи привозит подарок, который поднимает перед собой, когда Гарри открывает дверь. — Что это? — спрашивает тот. — Мой набор для садоводства, — отвечает Томлинсон. — Ты сказал, что у тебя нет ни одного. — Точно, — говорит Стайлс. Но он смотрит не на набор для садоводства, а на Луи. — Ты выглядишь… мило. Луи оглядывает свой наряд. Он издаёт смешок, игнорируя свою нелепую склонность к появляющемуся румянцу. — Ну, спасибо. Гарри просто смотрит на него, едва заметно улыбаясь, но не так, как обычно. Снова у него внутри бушует буря. Если так продолжится ещё несколько дней, то, наверное, его невозможно будет заставить расслабиться. — Тут ещё… — Луи отдаёт сумку Гарри и разворачивается, чтобы поднять с земли розу в горшке. — Вот это. Гарри раскрывает рот. — Что «вот это»? — Она росла у меня дома. Теперь она твоя. Думаю, мы могли бы посадить её снаружи. Сделаем её первым дополнением к твоему саду. Гарри смотрит на маленькие ярко-красные бутоны. — Они прекрасны, — произносит он, дотрагиваясь до одного из цветков. — Мне нравится. Большое спасибо. — Пожалуйста, — отвечает Луи. — Ну так, разрешишь войти? Гарри быстро отходит в сторону. — Извини, да. Проходи, пожалуйста. Луи проходит мимо него, он не задумывается о том, близко ли они стоят друг к другу, но их руки соприкасаются. Он может поклясться, что слышал резкий вздох Гарри. Это происходит быстро, почти незаметно. — Покажешь дорогу? — просит Луи и, чтобы чем-то занять руки, поправляет чёлку. — Точно, — говорит Гарри. По нему видно, как он нервничает. — Следуй за мной. Глаза режет тот факт, каким застенчивым и нервным он выглядит. Луи никогда не видел, чтобы Гарри по каким-либо причинам стеснялся. Он был самим собой, когда знакомился с его семьёй, когда вышел на сцену на церемонии вручения дипломов, когда они стали жить вместе. Его будто никогда нельзя было заставить волноваться. Луи не знает, как он в эмоциональном плане пережил каминг-аут. Гарри рассказывал, что однажды он наткнулся на какое-то гей-порно и, судя по тому, с какой скоростью на него отреагировал его член, он сделал соответственные выводы. Луи не знает, был ли он напуган. Он берёт на заметку спросить его об этом, когда вернётся домой. Дело в том, что он не знает, как действовать в этой вселенной в таких ситуациях. Задний двор огромный, полный зелени, но пустой. Луи уже сейчас может представить посаженные растения, клумбы с цветами и даже белый фонтан. — Давай выберем хорошее место, — предлагает он. Гарри закусывает губу, пока оглядывается вокруг. — Может быть тут, рядом с дверью, — говорит он. Луи смотрит вниз и хмурится. — Нам нужна почва, Эйч, — произносит он. — Я думал, ты оставишь его в горшке, — отвечает Стайлс. — Нет, я буду учить тебя садоводству, — объясняет Томлинсон. — Не могу же я научить, оставив его в горшке. Как насчёт того места у дерева? — Думаю, оно подойдёт, — решает он, недолго подумав. — Хорошо, — говорит Луи и направляется туда. Они садятся под деревом, скрестив лодыжки и спрятавшись в теньке. Этот день выдался холоднее, чем остальные. Лёгкий ветерок колышет концы кудряшек Гарри. На нём самом надет свитер лавандового цвета. Он смотрит на Луи, затем снова на свои руки, которые опускает на колени. — Ну, с чего начнём? — спрашивает он и снова поднимает взгляд. Цвет его глаз — любимый оттенок зелёного у Луи. Он вытаскивает из сумки небольшой совок. — У тебя есть шланг? — Да, он шёл в комплекте с домом, — отвечает Гарри, кивая головой в сторону угла. — Я принесу, — спустя несколько минут он появляется с зелёным шлангом в руках, который бросает на землю рядом с Луи. — Полей землю, — инструктирует Луи. Гарри делает так, как сказано, пропитывая почву рядом с деревом водой. — Сойдёт? — Сойдёт, — отвечает он, погружая совок в землю, и начинает копать. — Мне помочь? — спрашивает Гарри, опускаясь на колени. — Конечно. Думаю, в этом тоже есть смысл. Гарри роется в сумке Луи и оставляет выбор на лопаточке, по форме напоминающей букву L с разветвлённым концом. Он погружает её в землю, и они оба начинают рыть ямку. — Так почему ты прячешься? — Вышло много статей обо мне и Пейдж Ривелер или как её там. Постоянно забываю её имя. — Так это она? Думал, мы разговаривали о разных блондинках. — Вообще-то, мне нравятся брюнетки. Хотя моей команде не важно, что нравится мне, — говорит Гарри. — Но ты в каком-то смысле прав, да. Я, как должно казаться, изменил Пейдж с этой девушкой, которую встретил на вечеринке, именно её фотографии печатают в статьях. — Понятно. Конечно, это ещё один трюк? — Всегда трюк, — отвечает тот. — И мне просто не хочется сегодня ни с кем разговаривать. — Я здесь. — Да, но ты другой, — говорит Гарри. — Я не против твоей компании. — Как лестно, — дерзко произносит Луи, не обращая внимания на расползающийся румянец по щекам. Он аккуратно вытаскивает из горшка розу. — Теперь мне нужно, чтобы ты пересыпал землю из горшка в ямку, которую мы только что вырыли. — Понял, — произносит Гарри, переворачивая горшок. Луи садит растение в ямку, когда тот заканчивает, и они вместе закапывают её. — Нужно полить ещё немного, — говорит он, и Гарри берёт шланг, поливая цветок. — Выглядит красиво, — комментирует он. — Очень, — соглашается Томлинсон. — Можешь оставить у себя этот набор. У меня дома ещё есть, — он отряхивает руки от земли. — Я знаю, что в последнее время ты нервничаешь. Садоводство вполне помогает. — Спасибо, — улыбается Гарри. — Я благодарен и за то, что ты пришёл. Это тоже помогает. — Что ж, хорошо, — отвечает Луи. — Это моя цель. Гарри внимательно на него смотрит, будто не может перестать это делать, и Луи первый разрывает их зрительный контакт, опуская руки на колени. — Знаешь, я думаю, мы всё же должны поговорить о том, что тебя беспокоит… — начинает он. — Я знаю, это не моё дело, но думаю, что тебе нужно с кем-то обсудить это. Я знаю, что, будучи знаменитым, трудно быть абсолютно искренним со всеми. Но я рядом и не буду осуждать тебя, несмотря ни на что. Гарри не отрывает от него взгляда. — Я не знаю, как объяснить. — Лучшее, что ты можешь сделать — попытаться, — отвечает Луи, пожимая плечами. — Если ты хочешь. Гарри вздыхает, проводя ладонями вниз по лицу и оставляя на щеках следы земли. Кажется, ему плевать. — Быть мной — значит быть тем, кто не должен выходить за рамки «нормального». Мне многое сходит с рук, но есть и такое, что трудно сделать или сказать. — Тебе не нужно беспокоиться об этом рядом со мной. Ты же знаешь, — отвечает Луи. — Дело не в том, что я хочу сказать… — на едва уловимое мгновение его взгляд падает на губы Луи. Тот почти не успевает заметить. — А в том, что я хочу сделать. Луи чувствует, будто на нём надет галстук, который затянут слишком туго. И прямо в этот момент он ослабил бы его. И всё же галстука на нём нет, но кажется, будто шея туго перевязана. — Я думал об этом всю неделю, — продолжает Гарри, пропуская пальцы сквозь пряди волос. — О чём же? — Я не могу сказать, — говорит Гарри, понурив плечи. — И не могу сделать. И наверное, это к лучшему, потому что в этом нет никакого смысла. — И ты не можешь сказать или сделать это по вот этой причине? Или потому что ты не знаешь, как? Или из-за того, кто ты? — Из-за всего перечисленного, — произносит он. — Понятно, — кивает Луи. Он барабанит пальцами по колену, раздумывая над ответом для несуществующего вопроса. — Ну, я думаю, что иногда на что-то уходит достаточно много времени, чтобы оно стало иметь значение. Тебе просто нужно подождать. И когда придёт время, мне кажется, ты будешь знать, что делать. — Весьма размытый ответ, — говорит Стайлс. — Ты виноват, не я же, — отвечает Томлинсон, улыбаясь. Гарри снова переводит взгляд на него. — А в ответ на то, что ты не можешь что-то сделать из-за того, кем являешься, я скажу к чёрту это, — продолжает Луи. — Будь тем, кем ты хочешь быть. И да, может быть, некоторые вещи будут противоречить твоему имиджу, выстроенному для публики, но тебе не обязательно показывать их. Пока ты не будешь готов. Некоторое время они смотрят друг на друга, осознавая, что находятся на одной и той же странице, даже если не произносят это вслух. — Спасибо, — наконец отвечает Гарри. — Ты хороший друг. — Знаю, — в этот раз Луи удаётся не съёжиться. — И я уверен, что ты отменный тайный любовник. Луи хмурится. — Спасибо? Довольно лестно слышать такое от тебя, — он подталкивает Гарри локтем в бок. — Место свободно? Кадык Гарри дёргается. Он поднимает камушек и отбрасывает его в сторону. — Может быть. Я принимаю заявки. — Хм, приятно знать, — произносит Луи. — Завтра я подам свою. Гарри улыбается, отводя взгляд. — Не нужно. Место твоё. — Так просто? — Именно. Затем он поднимает голову и смотрит на Луи. Его глаза такие зелёные. Очень напоминают Землю с высоты птичьего полёта. Луи не может сопротивляться желанию сделать что-нибудь глупое. Он не знает, как долго вообще ещё сможет сопротивляться. Он поднимает руку, дотрагиваясь до щеки парня, и стирает остатки земли. — У тебя тут что-то… Гарри снова смотрит на его губы, а ведь сейчас было бы так легко наклониться и поцеловаться. Невероятно легко… Луи чувствует, как неосознанно наклоняется ближе. Поэтому он снова поднимает руку, перепачканную землёй, и проводит по другой щеке Гарри. Тот размыкает губы. — Прекрасный, — шепчет он. Гарри быстро опускает руку во влажную землю, поднимает её уже испачканную в воздух и проводит пальцами по щеке Луи, опускаясь ниже на шею. Луи тянется к шлангу, но он опережает его, крепко обхватывая запястье. Гарри триумфально смеётся, пока забирает шланг из его рук. Вскоре они оба начинают смеяться, устраивая импровизированную драку с целью испачкать лица друг друга. Гарри каким-то образом удаётся одержать победу, чему Луи не сопротивляется. Все его кости и мышцы слабеют под тяжестью тела парня. Он знает, как переманить победу на себя — симулировать поражение, а затем внезапно атаковать. Именно это он и готовится сделать, только вот когда он оказывается прижат телом Гарри, желание увернуться пропадает. Смех Гарри полностью затихает. Его широко раскрытые и такие яркие глаза останавливаются на лице Луи в поисках ответа. Луи снова чувствует, будто находится над пропастью, даже если он лежит на твёрдой поверхности и гравитация на его стороне. Каким-то образом он всё равно чувствует, будто его тянет вперёд. Он перестает думать. Между их лицами лишь небольшое расстояние, поэтому, если Луи чуть задерёт подбородок, они прикоснутся губами друг к другу. Луи задирает подбородок. Их губы сливаются в поцелуе, как капли росы на листьях деревьев. Губы Гарри сухие, но мягкие и тёплые, и Луи с трудом заставляет себя отстраниться. Гарри открывает глаза и смотрит на него, а точнее на его губы. Дыхание тяжёлое, лицо покрыто румянцем. Он ослабляет хватку на запястьях парня. Луи пользуется возможностью своих высвободившихся рук, проводя ими по его спине. — Всё хорошо, — произносит он. — Это просто я. Гарри начинает качать головой. — В этом и проблема, — говорит он. — Ты не просто кто-то. Луи скользит ладонями от лопаток Гарри до нижней части его спины, заставляя наклониться ниже. Он поднимает голову для очередного поцелуя, над которым Гарри какое-то мгновение сомневается, прежде чем сдаётся. Поцелуй выходит хорошим. С Гарри они всегда хороши. А этот можно считать за один из новых, что очень похож на их самый первый поцелуй. Робкие, быстрые движения губами и сбившееся дыхание во время их первого раза на диване. Этот поцелуй напоминает ему то спокойное время, когда Гарри не сбегал в другом направлении. — Я не могу это делать, Луи, — говорит он, отстраняясь. — Я даже не знаю, что происходит. — Тебе не обязательно знать, — быстро отвечает тот. Немного эгоистично с его стороны, но он ничего не может поделать. Нет времени на подробные объяснения, когда Гарри в любую секунду готов сдаться. Луи сжимает его руки в своих. — Просто прикоснись ко мне, — он вспоминает, как несколько лет назад то же самое делал Гарри, как легко он прочитал заклинание. Теперь настала очередь Луи. — Положи свои руки на меня. Луи хочет его так сильно, он отчаянно в этом нуждается. Он чувствует покалывание на губах, зуд в пальцах от желания запутаться в волосах Гарри, хочет прижаться грудью к его груди. Переплести их тела, чтобы в каком-то смысле их сердца тоже стали ближе друг к другу. Он хочет всего, и он почти получил это. — Всё хорошо, — снова произносит Луи, прижимая ладонь Гарри к своей груди. Гарри закусывает нижнюю губу. Свободной рукой Луи вытягивает его губу и наклоняется вперёд, вновь соединяя их губы. Гарри мягко стонет, опускаясь на локти и нависая над ним. Приятно чувствовать на себе вес его тела. Луи поднимает ногу, чтобы обернуть её вокруг его бёдер. Гарри снова разрывает поцелуй. — Не мог перестать думать о тебе все эти дни, — говорит он. — Не с того дня, когда я устраивал вечеринку или когда ты раздевался для меня… — Не только для тебя, — бормочет Луи. — Для меня. Ты смотрел только на меня, дотрагивался до меня, и я это чувствовал. Это намного большее, чем я чувствовал с кем-то ещё. Ты сводишь с ума. Луи целует его подбородок, ту самую родинку, которая ему так нравится. — Мне теперь нужно извиниться? — Нет, — качая головой, отвечает тот. — Не хочу всё рушить. Мне нравится, какие сейчас отношения есть между нами. Я этому рад. — Ты ничего не разрушишь. Для меня ты больше, чем просто друг, Гарри, — соулмейт, на самом-то деле, но Луи, конечно же, этого не говорит. Не этому Гарри и не сейчас. — Мы можем остаться друзьями, если ты хочешь, но я не хочу. — Я не понимаю, что происходит, — снова говорит Гарри. — Я гей или… — Сейчас это не важно, — отвечает Луи. — Говорю же, я хочу тебя. Ты хочешь меня? — Хочу, — его взгляд опускается к губам парня. — Хорошо, — Луи ладонями обхватывает его лицо. — Знаю, ты напуган, но тебе не нужно сбегать от меня. — Я не буду сбегать, — отвечает Гарри. — И сейчас не сбегу, обещаю. — Я тоже, — говорит Томлинсон, и он имеет это в виду в каждой вселенной, для которой эти слова имеют значение. Больше он не будет сбегать. Он хочет то, чего хочет, даже если это кажется невозможным. — Больше мы не будем сбегать, — убеждает его Стайлс. И всё же он сомневается ещё какое-то мгновение, прежде чем наклоняется. Луи полностью раскрывается перед ним, он позволяет страху и всем сомнениям рассеяться. Было бы здорово, если бы Гарри сделал то же самое. Они целуются, выражая все накопившиеся эмоции, отчего поцелуй превращается во что-то более страстное. — Пойдём внутрь, — предлагает Луи, отстраняясь. Гарри тянется к его губам. Его волосы спутались из-за пальцев Луи, а глаза будто стеклянные. Он олицетворяет желание, такое же неожиданное и незнакомое, каким оно и является. Луи чувствует его твёрдый член, зажатый между их телами, но теперь он не пытается скрыть это, как на вечеринке. — Что произойдёт внутри? — спрашивает Гарри, выискивая в его взгляде ответ на вопрос, даже не предоставляя времени подумать над ним. Луи опускает голову на траву. — Всё, что ты хочешь. Всё, для чего ты готов. — Не знаю, что это, — говорит Гарри. — И готов ли я для этого. — Я знаю, немного трудно быть для меня готовым, — произносит тот. — Я по природе такой сногсшибательный. Гарри переводит взгляд на его губы. — Ты такой болтун. Никогда не затыкаешься. — Но тебе это нравится, не так ли? — спрашивает Луи. Он задирает голову, целуя подбородок Гарри. — Я тебе нравлюсь. — Нравишься, — соглашается он и спустя несколько секунд продолжает: — Пойдём внутрь. Так что они поднимаются на ноги. Гарри сплетает их пальцы и ведёт в дом в направлении своей огромной комнаты. Кровать тоже большая и застелена белым пушистым покрывалом. Луи подталкивает его, заставляя лечь, и нависает сверху. Они снова начинают целоваться, сплетая языки в грязном танце. Не задумываясь, Луи толкается бёдрами. Гарри низко стонет ему в рот, после чего отсраняется, набирая воздух в лёгкие. — Это сумасшествие, — говорит он. — Кажется, я близко. — Хочешь кончить? — спрашивает Луи. — Я могу тебе с этим помочь. Гарри облизывает губы, взглядом опускаясь на промежность Луи. — Я видел… — начинает он, но резко замолкает. Луи проводит большим пальцем по его ямочке. — Что ты видел, котёнок? — Ты же на самом деле не называешь так всех своих друзей? — Нет, — смеётся Луи. — Хорошо, — довольно произносит Гарри. Он сглатывает, кадык дёргается. — Я раньше видел другого мужчину, ну, понимаешь, со стояком, — Луи усмехается. — Несколько даже, если быть точным. В группе все парни… Когда мы ездим на автобусах во время тура, иногда многое можно заметить. И я никогда… Не знаю. Я не знаю, чувствовал ли когда-либо что-то такое же. Уголки губ Луи дёргаются. — Что такое же? — Будто хотел посмотреть, — отвечает он. — И прикоснуться. К паху Луи приливает больше жара. — Ты хочешь прикоснуться? — Да, — мягко шепчет Гарри. Луи решает сначала стянуть футболку. Гарри игриво проводит пальцами по краю его спортивных штанов. Он медленно стягивает их, чтобы полностью открыть вид на боксёры. — Ты уверен? В этот раз Гарри успевает только кивнуть. Луи стягивает и боксёры, оборачивая руку вокруг уже освобождённого, покрасневшего члена. Гарри облизывает верхнюю губу и снова сглатывает. — Ты мог бы?.. Хочу видеть тебя всего. Луи полностью снимает штаны и боксёры, отбрасывая в сторону. — Только я? Нехотя, Гарри отрывает взгляд от его члена и коротко качает головой, цепляясь за края своей футболки. Он снимает её, после чего принимается за джинсы, растёгивая ширинку. Луи помогает стянуть их с его длинных ног. Остаются лишь боксёры, и, дожидаясь решительного кивка от Гарри, Луи снимает их тоже. Он снова устраивается между ног Гарри, только на этот раз они касаются друг друга каждой клеточкой тела, целуясь. — Можно мне прикоснуться? — спрашивает Гарри. Подарив ещё одни поцелуй, Луи кивает. — Ага. Гарри просовывает руку между их телами и осторожно оборачивает пальцы вокруг головки. Луи берёт его за руку, заставляя обернуть пальцы вокруг всей длины. — Вот так. Гарри проводит ей один раз вверх и вниз, внимательно наблюдая за выражением его лица. — Хорошо, — терпеливо произносит Томлинсон. Все внутренние инстинкты пробуждают в нём желание толкнуться в кулак парня. Бедра едва удаётся сдерживать на месте. Он смотрит вниз, наблюдая за тем, как Гарри снова проводит рукой по всей длине, и замечает блестящую от выступившей смазки головку члена Гарри. — Луи, — говорит тот дрожащим голосом. — Хм? — Кажется, я реально гей, — отвечает Гарри. — Что на всём белом свете заставило тебя так подумать? — усмехается Луи. — Я говорил, что мне нравился секс, он и сейчас нравится, но я никогда не чувствовал ничего такого прежде. И ты даже не прикасаешься ко мне, — улыбается Гарри. — Я могу это исправить, — произносит Луи, спускаясь поцелуями от его шеи до ключиц. Он проводит пальцами по талии и бедру, затем оборачивает руку вокруг члена, сжимая. Гарри громко стонет в ответ, и Луи продолжает: — Тебе не обязательно нужно знать, гей ты, бисексуал или кто-либо ещё. Не сейчас, пока ты разбираешься в своих чувствах, — он сдвигается, устраиваясь поудобнее, и свободной рукой раздвигает ноги Гарри шире. — Прямо сейчас ты должен думать лишь о том, чтобы кончить. Хочу, чтобы ты кончил на мой кулак. Чтобы не запачкать нас обоих. — Так близко, — Гарри зажмуривается. — Я знаю, малыш, — говорит он, проводя большим пальцем по головке. — Давай, покажи мне. Гарри подаётся бёдрами вверх, толкаясь в кулак Луи. В следующую же секунду он кончает, пачкая спермой его руку и немного попадая на свой живот и живот Луи. Он вздрагивает, отходя от оргазма, зажмурив глаза и открыв рот. Луи надрачивает ему, пока не убеждается, что он закончил, затем оборачивает руку вокруг собственного члена. — Дай я, — говорит Гарри, отталкивая его пальцы, и снова начинает сам двигать рукой. — Я могу делать это вечно. — И хорошо, — Луи прячет лицо в изгибе его шеи. — Я ещё не умею много чего другого, более сложного, — продолжает тот. — Например, делать минет. Ты научишь меня? Господи. Луи стонет, когда Гарри начинает тереть пальцем головку его члена и засасывает мочку уха. Он быстро учится, по крайней мере, когда дело доходит до того, чтобы довести до оргазма мужчину. — Да, — отвечает он или точнее стонет. — И как трахаться. Это ты мне тоже покажешь. Я буду узким, да? Тебе придётся немного повозиться со мной. — Чёрт, Гарри, — у Луи срывается голос. Он закусывает нижнюю губу, но затем прикусывает плечо Гарри, на что тот тихо шипит. — Думаю, я хочу всего этого, — на выдохе произносит Гарри. — Хочу тебя. «Тогда я твой», — хочет сказать Луи, но не может. Не потому, что законы Вселенной могут помешать ему сделать это, на самом деле, ему плевать. Он не говорит, потому что прямо в этот момент его настигает оргазм, по всему телу проходит эйфория, и он кончает. Удовольствие проникает в каждую клеточку тела, и он падает на Гарри, всё ещё приходя в себя. — Спасибо, — ласково произносит тот, целуя его плечо. — Лучший гейский опыт из всех. — Тебе даже сравнивать не с чем, — отвечает Луи, смеясь. — Всё равно лучший, — улыбается Гарри.