Кружево и сталь

      Тяжелые капли дождя стучали по оконному навесу и покатой крыше. Методичный дробный звук вбивался в уши мечника, пока он лежал с закрытыми глазами. Благодаря магии огонь в очаге горел всю ночь, и, несмотря на бушевавшую снаружи непогоду, в комнате было тепло.       В памяти Арея вспыхивали образы прошедшей ночи — жаркие, томительные картины того, как его большое тело накрывало худенькую фигурку девушку. Оживали звуки и запахи, мельчайшими нюансами вплетавшиеся в полотно воспоминаний. Спертый воздух комнаты, тонкий вздох, духота, в которую резко врывался аромат волос Пельки, скрипнувшая спинка кровати, когда он вцепился в неё рукой, шлепок кожи о кожу и снова — тихий стон…       Боги, что же он творит.       Арей медленно открыл глаза. Сумрак комнаты разбивало оранжевое пламя, плясавшее в очаге. Опершись на руку, барон мрака поднялся с постели. Он нарочно избегал взглядом девушки, уютно свернувшейся на середине кровати.       Быстро умывшись водой из ковша, мечник начал одеваться. Известие о том, что его разыскивает Яраат, встревожило Арея. Оборотень был одним из тех немногих, кому Арей доверял, однако он понимал, что вряд ли старый приятель стал бы искать встречи с ним просто так. Хотя у мечника были подозрения о том, почему Яраат хотел повидаться.       А ещё Арею не понравилась мысль о том, что их с Пелькой так легко найти. Если смог оборотень, смогут и другие. И самое главное — вчера Арей заверил девушку в том, что ей не стоит сомневаться в его решениях, однако сам он колебался. Доверие доверием, а мрак был, есть и остается оплотом подлости.       Накинув на себя плащ с мороком, мужчина подошел в широкой кровати. Он с облегчением заметил, как мерно поднимаются и опускаются плечи Пельки — она крепко спала. Не удержавшись, Арей протянул руку и пропустил через пальцы невесомую прядь волос.       То, что он испытывал к девушке, не было простым зовом плоти. Именно это и напрягало мечника с первого дня их встречи. Арей знал, как справиться с похотью, — но что делать с этим чувством, название которому он пока даже мысленно боялся дать?       Наклонившись к уху девушки, барон мрака прикрыл глаза и шепнул едва слышно:       — Это было не просто так.       Пелька не пошевелилась, её глубокий сон ничто не могло нарушить, а в следующее мгновение дверь комнаты тихо открылась и закрылась, отгораживая девушку от враждебного мира и оставляя наедине с её трепетными грёзами.       Внизу, у деревянной стойки, Арей заметил хозяина постоялого двора. Заведение ещё не избавилось от последствий вчерашних гуляний. Хорошенькие ведьмы с опухшими от бессонницы лицами убирали столы и оттирали грязно-бордовое пятно в центре зала — от крови стражей было не так просто избавиться.       Могута недовольно качал головой:       — Арей, время идет, а ты не меняешься, — его шепелявый голос с небольшим акцентом звучал тихо. Трудно было поверить, что этот самый человек при желании мог исторгнуть смертоносный свист.       — Прошу прощения за неудобства, — мечник склонил голову в извиняющемся полупоклоне. — Однако хорошая заварушка твоему трактиру ещё никогда не вредила.       — Тут ты прав, — хохотнув, сплюнул на пол Могута.       — Слушай, — Арей придвинулся к нему. — Вспомни-ка, кто передал тебе сообщение прошлой ночью?       Хозяин трактира внимательно оглядел своего гостя:       — Это был вампир, из новообращенных. Я пытался вытянуть из него подробности, но он нахлебался свежей крови и мало что соображал, кроме того, что я тебе уже сказал.       — Не знаешь, где я могу его найти?       Могута странно ухмыльнулся и повел мечника к выходу. Распахнув дверь, он указал рукой куда-то вбок. Дождь прошел, но двор был покрыт глубокими лужами, над которыми стелился прозрачный предрассветный туман. В этой дымке Арей разглядел фигуру юноши, который сидел, прислонившись к стене. Казалось, он спал. Однако, подойдя ближе, мечник увидел безобразную рваную рану на шее вампира, настолько глубокую, что голова несчастного была практически отделена от тела. Присев на карточки, барон мрака коснулся запекшейся крови. Смерть наступила несколько часов назад.       Могута неслышно приблизился и встал рядом:       — Я нашел его с полчаса назад. Видимо, кто-то очень не хотел, чтобы этот малый опомнился и начал болтать лишнее.       Помолчав немного, он добавил:       — Уверен, что это не ловушка?       Растерев кровь между пальцами, Арей покачал головой:       — Нет. Тот, кто это сделал, просто заметал следы. Он мне не враг. Но, просто на всякий случай, — мечник поднялся, — если я не вернусь…       Он замолчал, не зная, что сказать. Что, если он не вернется?..       — Ты о девчонке, которая живет с тобой? — усмехнулся Могута. — Не переживай, я о ней позабочусь.       В один шаг сократив расстояние между ними, барон мрака схватил разбойника за рубаху и подтянул к себе.       — Правда? — сквозь зубы выговорил он. — И как же?       Хозяин трактира понимающе, с издевкой осклабился и попытался отстраниться, однако медвежья рука Арея держала крепко.       — Говорю же, ты не меняешься, — сказал Могута. — Такой же бешеный нрав, так же скор в суждениях и поступках. Я не трону твою девчонку, Арей, и сделаю так, чтобы не тронули другие. Долг платежом красен, а я помню, какую услугу ты мне оказал когда-то.       Страшные, узкие зрачки мечника снова приняли привычные очертания. Он разжал ладонь. А затем повернулся широкой спиной и медленно пошел к тяжелым воротам. Уже коснувшись железной скобы, служившей запором, барон мрака обернулся:       — Если не вернусь в течении трех часов, сотри ей память и отправь в человеческий мир.       Сказав это, он накинул на голову капюшон и исчез в дымке зарождающегося утра.       ***       Барон мрака спокойным шагом продвигался вглубь городка. На Лысой Горе такое раннее утро было самым роковым временем. Уже не ночь, однако новый день ещё не вступил в свои права. Дымка опасности стелилась по каменным мостовым вместе с мокрым туманом, который мешал четко видеть. Очертания домов и обитателей этого места становились необъяснимыми и грозными, из темных углов слышались чавкающие звуки и жуткие всхлипывания. А когда неестественную тишину окрестностей разрывал высокий, душераздирающий крик, холодивший сердце, в душе растекалось тяжелое тревожное предчувствие, и тогда даже самый смелый путник прибавлял шагу.       Но Арей продолжал идти вперед степенно и не торопясь, прячась от промозглой сырости и холода в тяжелых складках плаща. Он размышлял о Пельке и о том, что передал хозяину трактира на её счет. Эти слова не были случайными, они пришли ему в голову не спонтанно — мечник думал об этом, и думал давно. Ещё во время их путешествия по Запретным землям, когда они день за днем продвигались к Приграничью, он лежал без сна долгими ночами и размышлял, что ещё не поздно вышвырнуть девчонку из своей жизни. Обронить несколько фраз тихим шепотом, коснуться ладонью прохладного лба…       Однако чем больше он смотрел на Пельку, тем невыносимей ему казалась мысль о том, что она может его забыть. Что её ореховые глаза, остановившись на нём, скользнут по грузной фигуре мечника равнодушным взглядом, тогда как сейчас в них плескались восторг и нежность. И его рука замирала над головой девушки, нерешительно опускаясь на волосы. Пелька не знала, что барон мрака перебирал их нежный шелк, пока она спала. Прямо как этим утром.       После ночи, изменившей всё.       Теперь Пелька была его, а он принадлежал ей. Арей не солгал девушке — девственность в мире стражей ценилась очень высоко. Однако лишь та, что была отдана добровольно, незримыми узами связывала мужчину и женщину. Это действительно было сродни браку, настолько сильно магия вплеталась в подобные отношения, и для двоих, соединенных подобным образом, обратного пути уже не было.       Арей ни о чём не жалел, ибо мрак в нём ликовал. Но те затухающие искры света, что ещё вспыхивали в душе, породили чувство, а оно, в свою очередь, посеяло заботу. Которая превращалась в тревогу, а потом и в страх, когда объект чувства находился в опасности.       И теперь этот страх гнал Арея по пустынным улицам. Время от времени хлопали двери трактиров, изрыгая последних весельчаков, продержавшихся до утра. Раздавался неприятный гогот, песня, подхваченная пьяными голосами, а затем всё снова смолкало.       Свернув с главной улицы, мечник прошел ещё несколько сотен метров и остановился у ветхой избы, почти вросшей в землю. Мельком оглянувшись, он дважды стукнул кулаком по хлипкой двери, а затем, выждав пару секунд, ударил третий раз. Дверь открылась ровно настолько, чтобы впустить барона мрака, и сразу же захлопнулась за ним.       В полумраке на хлипком стуле сидел, ссутулившись, мужчина непонятного возраста. Выпуклые бесцветные глаза саркастически разглядывали мечника, который шагнул вперед, мгновенно узнав человека.       — Яраат, — негромко поприветствовал Арей, слегка кивнув.       Оборотень кивнул в ответ, небольшим кинжалом выковыривая грязь из-под ногтей, и произнес тихим сиплым голосом:       — Как живешь, Арей?       Барон мрака не стал отвечать, да это и не требовалось. Стражи мрака не особо уважали протокольные расшаркивания, предпочитая сразу переходить к сути.       — Упыря прикончил ты?       — Разумеется, — оборотень склонил голову набок. — «Это Лысая Гора — смерть здесь лучше серебра». Ведь нам с тобой ни к чему лишние свидетели, правда?       — Камня-головы у меня нет, — начал барон мрака, но был прерван шелестящим смехом мужчины.       — Думаешь, я этого не знаю? Арей, Арей, мы столько лет знакомы, а ты до сих пор так и не понял, что в вопросах артефактов я всегда на шаг впереди тебя.       Яраат поднялся, его подвижное лицо озарила глумливая ухмылка, весьма неприятная, но не удивившая мечника. Сейчас главным для него было выяснить цель этой встречи.       — Тогда зачем ты искал меня? — нарочито будничным тоном поинтересовался он, складывая руки на груди.       — Сказать, что ищу тебя не только я. Ты нужен Лигулу.       — Старая песня, — фыркнул Арей.       — Песня, может, и старая, но в неё, кажется, вплелась новая мелодия, — многозначительно заметил Яраат.       Уголок его рта невротически дернулся, напоминая об оборотнической сущности. Но мечник не обратил на это внимания. Огненным хлыстом его обожгло понимание, что тайна раскрыта. Будто прочитав мысли Арея, оборотень насмешливо кивнул:       — Я тебя понимаю, она хороша. Юна и невинна. Слишком худая, правда, но на вкус и цвет, как говорится.       Барон мрака гневно шагнул вперед, но Яраат скользяще увернулся, вскинув руки в примирительном жесте:       — Не горячись! Я пришел с миром.       — Кто ещё знает? — хрипло проговорил мечник.       — Только я, — успокоил его оборотень. Снова достав свой кинжал, он стал поигрывать им, ловко пропуская между пальцами. — Но ты же понимаешь, что, раз узнал я, узнают и другие?       Арей устало опустился на жалобно скрипнувший стул, стоящий напротив. Автоматически провел рукой по волосам.       — Понимаю, — выдохнул он.       Если бы в этот момент барон мрака поднял голову, то заметил бы, как жадно наблюдает за ним Яраат. Как его сероватая кожа будто пошла рябью от конвульсивных волн. Он пил потоки безысходности, льющиеся из Арея, жадно и быстро. В конце концов, справившись с собой, оборотень отвел взгляд. Лишь рот его по-прежнему слегка вздрагивал.       — Послушай, — Яраат наклонился вперед, и лицо его осветилось поддержкой и пониманием. — Зачем тебе из-за неё скрываться? Такие игрушки периодически появляются у каждого из нас, это не запрещено. А вот излишняя таинственность может привлечь ненужное внимание. Ведь если прячешься, значит, есть что скрывать. Развлекайся с ней, сколько хочешь, главное, помни: не пойман — не вор!       Арей сцепил пальцы рук, размышляя о том, как теперь быть. Он знал, что такое мрак, лучше многих, и потому не питал на этот счет иллюзий. Но даже среди слуг тьмы есть те немногие, на кого ещё можно положиться. Мечник знал Яраата очень давно, они плечом к плечу сражались за самые важные артефакты мрака и не раз прикрывали друг друга. А ещё он понимал, что рано или поздно ему пришлось бы найти того, кому можно довериться, потому что долго прятать Пельку Арей бы в одиночку не смог.       Наконец, решившись, он произнес:       — В том-то и дело, что я уже вор.       Оборотень притворно, но очень убедительно изобразил недоумение:       — Будет тебе! Мы все через это проходили — они лишь временные безделушки. Красивые, но хрупкие сосуды, вместилища великой силы. Главное, не привязываться, не позволить свету их эйдосов затмить твой разум, отняв у них это незаслуженное сокровище.       — Уже поздно, — отрывисто перебил его мечник.       Яраат откинул голову, всматриваясь в него, и всё понял. Его блеклые зрачки расширились.       — Она моя, — добавил Арей. — Я не могу отказаться от неё.       Яраат вскочил с места в притворном волнении. На самом деле, он не хотел, чтобы мечник заметил выражение его глаз. В них плескалось злобное торжество, и оборотень в садистском предвкушении кривил губы. Арей и его девчонка уже в ловушке, главное, не дать понять птичке, что она попалась в клетку.       Обернувшись, он задумчиво сказал:       — Вы не сможете скрываться вечно. Тебя разыскивают, а у мрака и без того везде глаза и уши.       — Как будто я этого не знаю! — раздраженно отозвался мечник, вновь ероша пятерней волосы. — Думаю, будет разумным перебраться в человеческий мир. Там мы хотя бы сможем затеряться, а здесь слишком явное место для укрытия.       — За несколько дней до вашего прибытия здесь уже побывали наёмники из Верхнего Тартара, — отрезал Яраат. — Они оставили дозорного и в ближайшее время сюда не сунутся. Пока вам безопасней оставаться на Лысой Горе. Однако, я бы советовал тебе всё же встретиться с Лигулом. Твоя скрытность наводит горбуна на нехорошие мысли. Явись к нему и скажи, что хочешь на время отойти от дел — ведь так уже было, когда ты поселился в Приграничье.       Мечник медленно кивнул, соглашаясь:       — Думаю, ты прав. Так я хотя бы смогу выиграть время. Да, дозорным я тоже займусь.       — И не только им — комиссионеры рыщут по всей округе. Хотя, мне тебя учить не нужно, — усмехнулся оборотень, — ты столько лет таился и жил вблизи опасности.       — Правда, — ответил Арей, вставая. И добавил про себя: «Но тогда я был один».       Напоследок мечник крепко пожал руку предателю, пристально глядя ему в глаза:       — Я доверился тебе, Яраат. Смотри, не подведи меня.       — Такого ещё не было, Арей, — Яраат ответил на рукопожатие. — И я собираюсь продолжать в том же духе.       После ухода барона мрака оборотень ещё долго стоял у низенького грязного оконца. Его выпуклые, в красных прожилках глаза неотрывно следили за невесть откуда взявшейся в ноябре мухой, угодившей в пыльную паутину. Муха дергалась, мелко-мелко перебирала лапками, но липкие сети держали крепко.       Приблизив лицо к насекомому, Яраат улыбнулся. Это была страшная улыбка безумца.       — Вот ты и попался, мечник Арей, — свистящим шепотом произнес он, и через несколько мгновений изба опустела.       Лишь несчастная муха продолжала из последних сил биться в роковой ловушке.