Мы с ней пьём - холодное винишко Она для меня как браток братишка Просто так срывает напрочь мою крышу Сумасшедшая .. Ты меня слышишь ?
Внезапно, ты услышала за спиной шаги, и теплая, сильная рука опустилась на твое плечо… — Т/И, знаешь, я… — Разрезал тишину этот чертов голос. — Слушай, Шистад… — Усмехнулась ты. — У тебя, что, не встал? — Что? — Удивился парень, явно не понимая, о чем ты. — Говорю, у тебя что, проблемы с эрекцией? Что ты сюда приперся? — Послушай, Т/И, — грубо развернув тебя, выплюнул Крис. — Если тебя обозвали «Шлюхой», то это не значит, что надо срывать гнев на всех вокруг… — Откуда? — Не поднимая глаз, спросила ты. — Итальянский — мой факультатив. А ты… — Послушай меня, — вцепилась ты в его футболку. — Если хоть одна душа узнает, я закопаю тебя живьем… Но ты же просто так молчать не будешь? — Молодец. Сечешь. Да, за молчание… — Стоп. Давай на трезвую голову об этом поговорим… — Предложила ты, понимая, что сейчас просто не можешь думать и согласишься на все, ведь в голове набатом бьет: «Сдохни от СПИДа». — Ты куда-то собираешься? — Спросил он, отцепляя твои руки. — Хм, — усмехнулась ты, поправляя платье, — Я домой. Сказав это, ты развернулась в сторону ворот. — Тебя проводить? — Спросил он в спину. — Что? Ты думаешь, меня пьяную изнасилуют быстрее, чем трезвую? Сомневаюсь… Ладно. Иди. Там тебя девочки неоттраханные ждут… Вон там, — ты развернулась, и указала пальцем на крыльцо, где две высокие блондинки целовались. — Ты… — Начал Крис, подходя к тебе. — Слушай, иди… И… Передай моему брату, что я жду его дома. Пока. И ты пошла по улице. Что — то внутри отвратительно ныло и скулило от какой-то потери… И ты знала, от какой. Но всеми силами старалась заглушить это. Дома ты была чуть раньше одиннадцати. Порывшись в шкафах на кухне, ты нашла бутылку мартини Bianko Salvatore. Что ж… Тебе нужно было отпустить ту боль и ужас, что скопился внутри. Ведь что такое МАМА… Это часть сердца ребенка, и, пусть, твоя мама не была с тобой нежна и близка, она, все равно, была. Была рядом, пусть и не всегда. А сейчас, как один щелчок, и часть сердца умерла, исчезла. А вторая… Кхм… Папа. Эта часть еле бьется. Сейчас в тебе только маленький огонек… Вильям… Он остался единственным, кто любит тебя, кто не считает тебя бастардом, ношей, балластом, отребьем…***
Суббота. 02:34. Ты сидела на кухне, с бокалом виски с колой, когда постучали в дверь. — Что-то рановато… — Пробормотала ты, выбираясь из-за стола и направляясь к двери. Но дойти ты не успела. — Т/ И… — проорал Вильям, толкнув дверь в квартиру, стоя еще на лестнице. — Тише… Не ори. Она спит уже, — прошелестел кто-то еще. — Не. Н’спит. Я ск’зал. Т/И, — снова крикнул брат, исковеркав твое имя. А ты стояла и смотрела, как Крис спиной входит в коридор, таща на себе твоего брата. — Ш-ш-ш, — шикнул он, толкая дверь. — Сам’ш. Мож’т у м’ня др’ма. — Что у тебя? — Прошептал парень, пытаясь не уронить изворачивающегося Вильяма. — Дра…ик…ма. — А, — и они повернулись. — Ой. Детка. И он отпустил твоего брата. Тот бесформенным кулем упал на пол. — Вильям, — кинулась ты к нему. — С’трёнк', — подняв голову, из-под челки, посмотрел на тебя осоловелыми глазами. — Так, да-да, пойдем, — ты попыталась поднять его, с другой стороны подключился Крис. Вдвоем вы дотягали тело до дивана. Пять минут, и Вильям в царстве Морфея. Наверное, этот Морфей от одного дыхания брата опьянел больше, чем от бутылки крепкой текилы. Ты зашла в кухню, за тобой Крис. — Что так рано? — Поинтересовалась ты. — И почему с доставкой на дом? — Да, там драка приключилась… — ответил парень, подходя к столу и принюхиваясь к содержимому твоего стакана. — Оу, детка. Бухаешь в одиночку? Так и спиться не долго… — сказал он, залпом опустошая твой стакан. — Почему на дом? — Повторила вопрос ты, вставая и доставая из шкафчика еще один бокал. — Ну… После драки пришлось всех разогнать, а он… Ты сама видишь, в каком он состоянии… Поэтому на дом. Что-то не так? — спросил Крис, опускаясь в кресло напротив. — Да, нет. Просто тебя стало как-то много в моей жизни. Я лицезрею тебя каждый день в школе, да еще и тут… — Я так тебе не нравлюсь? — Вздернув бровь, спросил парень, обводя тебя взглядом и всматриваясь в глаза… — Причем тут это… — Выдохнула ты. — Нравишься не нравишься? Ты не мороженое, чтобы всем нравиться… Просто мне не близок твой образ жизни, вот и все. Ответив, ты схватила бутылку виски за горлышко. Ты умела пить и не пьянеть, а сейчас очень хотела заглушить боль, но это получалось слабо. — А твой мне очень близок… — Ответил он, пододвигая бокал. Ты не была жадиной, ведь виски не твои, и лишь усмехнувшись, наполнила его бокал. — Что, решил наладить отношения за дружеской пьянкой? — Спросила ты, поднимая бокал в руке. — Ага, — ответил он, и по кухне разнесся звон от легкого удара бокала о бокал. Вы вдвоем осушили стаканы. И ты почувствовала тепло, что разлилось по твоему телу, то ли от того, что выпила виски не разбавив, то ли потому, что кто-то был рядом и, плевать, что это был Крис. — Я хотел сказать тебе, что никто не… — Начал он, а ты сразу вспомнила то, почему достала эту бутылку. — Не надо… Не сейчас, — ответила ты, вставая и подходя к окну. Настежь раскрыв створки, ты подставила разгоряченное лицо и слезящиеся глаза навстречу ветру. — Слушай, — ты услышала, как он встал, и, даже, начала размышлять, а может дать ему затащить тебя в постель. Может, это на время поможет забыться и заглушить ту боль, что наполняет твое тело. — Эй. Он положил руку на твое плечо, отодвигая волосы, точно так же, как и пару часов назад. — Т/И. Это не стоит твоих слез… Это ничего не стоит.сказал Крис, поглаживая тебя по плечу. Ты медленно повернулась к нему. Темные глаза смотрели с какой-то толикой заботы и нежности, что ты поклялась бы всем на свете, что в этот момент ты — его вселенная. Так он смотрел на тебя. — Правда? — Наивно спросила ты. — Конечно, правда. Нет ни одного грубого слова, которым можно было бы обозвать тебя, чтобы это была правда… — Ответил парень, стирая большим пальцем с твоей щеки слезу. — Хотя, нет. Есть. Ты та еще стерва. И он улыбнулся. Так, как не улыбался никому, пока ты наблюдала за ним. — Вау. Ты умеешь улыбаться? — Попыталась разрядить обстановку ты. — Да, а ты умеешь не плеваться ядом? — Ты просто меня плохо знаешь… — Ты не даешь узнать лучше… Только после этих слов, ты поняла, что он до сих пор не убрал кисть с твоей щеки. — Не надо, — ты обхватила пальцами его сильную ладонь, и отодвинув от лица, опустила. И, наверное, виски плохо действовали на тебя, ведь ты так и не смогла отпустить его руку, крепко сжимая ее пальцами. — Т/И… Я… — Он провел второй рукой по твоей скуле, убирая назад волосы. — Нет. Крис, — спустя мгновение, в момент которого ты наслаждалась этой маленькой лаской, сказала ты, стараясь собрать мысли в кучу, и открыть глаза. — Не надо. Мы оба пьяны. И ничем хорошим это не закончится. — Чем же это может закончиться? — Спросил он, убрав руку от твоего лица, но не стремясь вырвать вторую из захвата твоих пальцев. — Сломанными у тебя рёбрами, — ответила ты, сама с огромным трудом отпуская его. — Ты такая страстная? — Стрельнул бровями Крис, исподлобья смотря на тебя. — Нет. Мой брат такой страстный, — ответила ты, обходя его и садясь в кресло. — И тебя что, до сих пор так волнует моя от тебя независимость? Понимая, что ты слишком много открыла этому парню, нужно было срочно что-то делать. — Что? — Удивился Крис. — Да ты меня даже не возбуждаешь. О чем ты? — Серьезно? — Игра началась, и ты вела. — Ох, отлично. Тогда пойдем, ты мне поможешь. — Я? Помогу? — Еще больше удивился он. — Да, а ты еще кого-то видишь, кто от меня не возбуждается? И ты начала подниматься по винтовой лестнице наверх, в комнату. Крис шел за тобой, стараясь не отставать. Вы вошли в комнату, ты, не включая свет, подошла к шкафу, достала оттуда шорты и майку, положила их на кровать, и, вернувшись к вставшему в начале комнаты парню, повернулась спиной. — Расстегни мне это чертовое платье. А то там очень плотная ткань, я сама не могу… — Наигранно наивно сказала ты, и, если бы он стоял перед тобой, то видел бы твои, играющие дьявольским огнем, глаза. Ты чувствовала, как Крис борется с собой, как осторожно берется за собачку на молнии, и под сильной рукой молния раскрывается, открывая твою голую спину. Да, да. Именно голую. Ты же не садист, чтобы ходить по дому в жмущем и натирающем лифчике? Прошу на представление в первые ряды. — Крис… — Позвала ты, когда молния была расстегнута на уровне твоего нижнего белья, понимая, что время может быть упущено, и ты, правда, можешь оказаться под ним. Ты повернулась к парню лицом. — Не возбуждаю, правда? — Нет. Ни разу, — ответил он, пытаясь скрыть явную дрожь в голосе. И тут ты сделала то, чего не ожидал никто. Коварно оскалившись, ты приложила ладонь к его ширинке, где определенно уже была каменная эрекция. — Правда? А твое тело говорит о другом… Туалет прямо по коридору… Сказав это, ты наслаждалась тем, как быстро Крис умеет бегать…***
«Мелкая сучка» — матерился про себя Крис, выходя из ванной. Он был готов порвать ее на клочья, конечно, после того, как втрахает в диван. Дойдя до комнаты, парень был готов разразиться гневное тирадой, но не нашел в этой комнате никого. Спустившись в кухню, он замер на пороге… Она сидела в кресле, вытянув ноги, в руке держала полный бокал с виски… И спала. Грудь мерно поднималась, веки подрагивали в такт дыханию.И как на ЭТО можно злиться? Как на нее вообще можно орать и ругаться? Как ее можно назвать шлюхой и пожелать умереть от СПИДа? Как?
Крис стоял, прислонившись к косяку и пытался запомнить каждый изгиб и линию. Зачем? Он и сам не знал. «Хотя… Она та еще стерва…» — мелькнула мысль, обращаясь к воспоминаниям пятнадцати минутной давности. Но он не мог, почему-то, злиться. Легко взяв её на руки, парень отнес ее наверх. Уложив в кровать, он еще раз посмотрел на девушку. Какая, все-таки, странная натура… — Спокойной ночи, Т/И… — сказав это, парень вышел, и, задержись он немного за дверью комнаты, услышал бы тихое «Спокойной ночи, Крис»