Будь со мной. Танцуй со мной.

Отабек не ждал благодарности за подарок – ему достаточно было знать, что Юрий рад. И Алтын, конечно, понимал, что скорее земля расколется под их ногами, чем Плисецкий будет спокойно реагировать на такое проявление внимания, но удара в плечо он никак не ожидал. И Отабеку очень хотелось верить, что все эти слова, все это раздражение – лишь переизбыток эмоций, которые Юре было сложно переварить. -Понял, - отозвался бесцветно казах, понимая, что лишними словами он сейчас сделает только хуже. Но хотя бы тот факт, что кота Юрий из рук не выпустил, не мог не радовать. Наблюдая за стремительно удаляющимся Плисецким, Алтын лишь фыркнул себе под нос, усмехнулся и широко зашагал вперед, быстро нагоняя беглого друга. Это было так странно – он шел рядом со злющим Юрием Плисецким, и вместо растерянности или смущения ощущал глубокое спокойствие, которое не поддавалось объяснению. У Отабека просто было чувство, что все так, как и должно быть. Не ровно и гладко, но по-особенному идеально. И только в этот момент Алтын понял, что видит в Юре не того мальчишку с огромными и совсем по-взрослому серьезными глазами, в которого он глупо влюбился пять лет назад, а настоящего Юрия – злого и явно растерянного, живого, того, кого Отабек хотел назвать своим. Погруженный в собственные приятные мысли, Отабек не заметил, как они добрались до подъезда блондина. И только он собрался прощаться, как ему в руки сунули кота – Алтын на секунду испугался, что Юрий откажется его принимать. Но потом, почувствовав прикосновение теплого шарфа к своей оголенной и очень даже замерзшей коже, казах не смог сдержать легкой улыбки. Ну а поцелуй в щеку заставил сердце Алтына на секунду остановиться, чтобы потом забиться с бешеной скоростью. И пусть это было быстро и смазано, холодную щеку брюнета словно опалило огнем, а внутри грудной клетки отчего-то стало ужасно тесно – каждый судорожный вздох давался Отабеку с трудом. Он был настолько удивлен этим действием, что ничего не успел сказать, прежде чем Юрий поспешно скрылся за дверью. Алтын стоял на том же месте еще несколько секунд, осмысливая все произошедшее. Что за глупое чувство странной радости сейчас его буквально затопило? Он вел и ощущал себя так, словно он ни разу не провожал никого до подъезда, словно его не целовали на прощание. Вел себя, как сказал бы Крис, как безнадежный девственник. И это Отабеку нравилось. Юрий словно открывал в Алтыне что-то новое, вызывая тысячи эмоций. Он не помнил, как добрался до дома. Но, оказавшись в квартире и отдав медведя визжащей от восторга Мадине, он вдруг понял, что теплый шарф пахнет Юрой, а на завтра у них назначена еще одна встреча. Мать со странным пониманием посмотрела на сына, который, поздоровавшись с семьей, ушел в комнату, плотно обвязанный чужим шарфом – у нее на такие вещи словно нюх был, но она никогда не лезла, не пыталась давать ненужные советы и не обижалась, когда Отабек ей что-то не рассказывал. Алтын плюхнулся на кровать, не включая свет – через легкие занавески с улицы проникал рыжий свет фонарей, создающий в его небольшой комнате особый уют. На стенах висели фотографии – с семьей, пара фотографий из балетной школы, фотографии с учебы и в обнимку с Джакометти, но большинство – с соревнований или тренировок, празднований побед или просто отдыха с командой. И пусть Отабек никого из них настоящим другом назвать не мог, он любил и ценил их – без этих ребят он бы не был тем, кем сейчас является. Парень еще несколько секунд лежал на кровати без движения, рассматривая в темноте фотографии и думая о сегодняшнем вечере. Это был прогресс – Отабек не смог сдержать улыбку, вспоминая поцелуй в щеку. Тут же в кармане завибрировал телефон – уже в который раз звонил Леруа, но Отабек решил не портить себе настроение и не отвечать – он просто выключил вибрацию и наблюдал за тем, как ослепительно улыбается на экране канадец. Отабек думал лечь спать, но как только телефон успокоился, казах со странной уверенностью зашел на страницу к Юре и открыл диалог. Пусто. И, кажется, писать было нечего, но Отабеку хотелось как-то завершить этот вечер. “Завтра одевайся теплее. Будем падать.” – и, чуть дрогнув, отправил, зажмурившись. Да, катание на коньках обещает быть веселым. Отабек провалился в сон, не успев даже раздеться. Проснулся он совершенно счастливым и отдохнувшим. Даже перспектива тащиться в университет к восьми, чтобы обсуждать какой-то нудный конкурс, его не особо огорчала. Он примерно знал расписание Юрия, но пришел все равно раньше, чем он должен был закончить - слишком торопился, счастливый и предвкушающий встречу с Плисецким. Даже надоедливый Джей-Джей, который долго отчитывал Отабека за пропущенную тренировку и обещавший, что загоняет его на следующей, не мог испортить его настроение. Плотнее закутавшись в подаренный вчера шарф, Алтын стал ждать Юру, время от времени отвечая на сообщения скучающего Криса. Он настолько устал, что принял душ и завалился спать, забыв поставить будильник и, конечно, не услышав звук сообщения. Зато утром были сплошные радости. Сначала оказалось, что он почти проспал. Потом - что дедушкины пирожки закончились. Следом пришло осознание, что он всю ночь проспал, обнимая кота Беки. И спал крепко, словно его сны охраняли. Совершенно неожиданно и некстати закралась мысль: а каково засыпать рядом с Алтыном?.. Блондин закричал, со злостью пнув ни в чем неповинную игрушку. Он всегда держал ситуацию под контролем, был сильным и мог за себя постоять, а теперь этот упертый баран делает его уязвимым и растерянным. - Мы же сегодня встречаемся... Черт-черт-черт... Запивая чаем невкусный бутерброд, Плисецкий застучал по клавишам телефона, рассчитывая отказаться от встречи, и чуть не подавился, заметив сообщение. - Да чтоб тебя... "Не командуй! Оденусь так, как мне удобнее! И я лично падать не собираюсь!" Конечно, после такого отказываться от встречи глупо. И надо поговорить с этим бараном, чтобы перестал так себя вести. Он честно прослушал все уроки. И все потому, что на первом занятии тренер скинула ему видео того танца, который надо будет показать на кастинге. Он просматривал его снова и снова, кусая губы. Парный танец. Чертов парный танец. Это провал. Никто не согласится танцевать с ним в качестве девушки, а тем более делать такие сложные поддержки. Юрий слишком важен, его нельзя ронять, нельзя делать ему больно. К черту, он сам кому хочешь сделает больно, и это тоже проблема. А еще проблема в том, что это очень... чувственный танец. В котором надо быть близко-близко к друг другу. Где надо показать страсть и желание. - Твою ж мать! В классе повисла тишина. Прежде, чем учитель успел грозно произнести "Плисецкий!", он уже привычно заталкивал вещи в рюкзак и натягивал капюшон. Наушники в уши. Мелодия танца снова и снова. Обрастает новыми эмоциями. Юрий закрывает глаза, танцует, спускаясь по лестнице, руки, пальцы, вверх-вниз, обнимая невидимого партнера. Это будет так красиво... Этого не будет, потому что у него, сука, нет партнера! Парень со злостью пинает дверь, выходит на порожки школы и замирает, увидев одинокую фигуру. В голове куча мыслей, цепляются одна за другую, складываются в картину, от которой он сначала бледнеет, а потом его бросает в жар. Так стыдно, но черт, это единственный шанс. И он его не упустит. Блондин медленно подходит к ожидающему Алтыну, который опять ковыряется в своем телефоне, пытается подобрать слова. Не выходит. Стоит посмотреть на шарф, который он сам вчера повязал парню, вспомнить неловкий поцелуй и как сладко спал с игрушкой, как лицо вспыхивает, мысли путаются. Хочется дать себе пощечину. И этому. Чтобы не был таким... спокойным.. сильным... таким... - Да хватит уже! С кем это тебе так интересно? Юрий выхватывает телефон, хмурится, но не лезет в него. Нервно поправляет слишком затянутый шарф Алтына. - Так и будешь с ним ходить? Он тебе не идет. Леопарды - не твое. И мы не идем на каток. Ничего не объясняя, он, спрятавшись за челкой и капюшоном, спешит вперед, бросив через плечо: - Идем. Кафе совсем близко, там тихо и почти никого нет. Юрий устраивается за самым дальним столиком в углу, заказывает чай с корицей, закидывает ноги на соседний стул и с грохотом кладет перед Отабеком телефон с утренним видео. Смотрит в глаза. Как там надо просить помочь? Пожалуйста? А, к черту. - Бек, танцуй со мной! И вот снова – Юра появляется так неожиданно, что пугает Отабека. Конечно, на его лице это никак не проявляется, потому что он тут же узнает голос и его сердце начинает отчаянно и гулко биться совершенно не из-за страха. -И тебе привет, - отвечает он, легко улыбаясь и пропуская не совсем добрые слова Юры мимо ушей, цепляясь за ощущение нечаянного и абсолютно невесомого касания пальцев Плисецкого к шее, когда тот пытался поправить наспех завязанный шарф. “Зато хмурые белые коты - мое” – звучит у него в голове, но озвучивать он эти мысли, конечно, не собирается – лучше не злить Юрия, пусть Отабек и привык говорить то, что думает. Объяснений Алтын от блондина требовать не стал, потому что понимал, что причина для изменения планов была серьезной. Отабеку казалось, что Юрий не из тех, кто прикрывался отмазками, а потому молчал и терпеливо следовал за другом, хотя любопытство и скреблось где-то на периферии сознания. Усевшись напротив Плисецкого, он добавляет в заказ американо и, размотав шарф, вопрошающе смотрит на Юрия, не опуская взгляд на телефон, который тот положил перед ним. “Танцуй со мной” – звучит настолько неожиданно и интимно, что Отабек открывает рот, удивленно глядя другу в глаза. И потом только догадывается посмотреть на экран телефона. Алтын недоверчиво колеблется, прежде чем нажать на воспроизведение. Танец на видео до того красивый, такой личный и эмоциональный, что Отабек вовсе забывает о словах Юрия и просто наслаждается, сложив руки на столе. Ему приходится ткнуть на повтор, потому что он понимает, что ничего не запомнил, кроме того чувства, что между этими танцорами есть связь и нечто большее, чем любовь. А вот во второй раз до него наконец-то доходит. Сначала ему это показалось шуткой, но, теперь уже подробно рассматривая движения и элементы, он понимает, что имел в виду Плисецкий. Когда видео заканчивается, Отабек еще несколько секунд смотрит на крошечные замершие фигурки на экране, а потом поднимает совершенно растерянный взгляд и выгибает одну бровь, все еще силясь сложить все детали. Юрий – парень, Отабек тоже. На видео девушка и мужчина. Юрий просит Алтына танцевать с ним. От осознания ситуации жар разливается по телу Отабека – он тут же представляет, как сжимает талию Юры, как отрывает его от земли, как прижимает стройное тело к своей груди, и едва не давится воздухом. -Ты уверен? – Отабек глубоко вдыхает и пытается представить себя в качестве партнера Плисецкого. Он, конечно, танцевал балет, но как давно это было. Успокаивало лишь то, что больше внимания и сложности доставалось исполнителю женской роли, а насчет поддержек Алтын почему-то не волновался. Это должно быть прекрасно. Они вместе в страстном танце, Юрий – такой нежный и яростный одновременно, так много прикосновений, так много времени вместе. От одной только мысли о Плисецком на пуантах у Отабека сердце начинало шуметь в висках. -Хорошо, - говорит Алтын со всей серьезностью и смотрит Юре прямо в глаза. Если блондин просит, да еще и Отабека, то точно по той причине, что это важно и Юра в сложном положении, ведь вряд ли бы он стал обращаться к далекому от классики казаху, если бы у него были еще варианты, - На этой неделе у меня три тренировки, в субботу – выступление. В остальное время я весь твой. Если Отабек и хотел что-то сказать, то его прервала появившаяся перед ним чашка кофе – Алтын поднял взгляд и улыбнулся, благодаря симпатичную официантку. -Почему женская роль? Как тебе разрешили? – парень подносит чашку к губам и смотрит поверх нее на Юрия, стараясь скрыть волнение и смущение. От картинок в его голове казаху становится жарко. Он не спрашивает о том, почему именно он, не боится уронить или сделать что-то не так, потому что доверяет выбору Юрия, пусть и не совсем уверен в собственных способностях. Прыгнуть через голову – легко, но только не идеально прямая спина и вытянутые носки. Но желание помочь Плисецкому было сильнее, чем неуверенность или страх. Юрий внимательно наблюдает за парнем напротив себя, пока тот смотрит видео. Довольно улыбается. Нравится. Ему нравится. Это одна из главных составляющих. Если постановка заранее не по душе, ничего хорошего из этого не выйдет. А потом Алтын смотрит еще раз. И на его всегда спокойном и бесстрастном лице проносится такой вихрь чувств, что Юра на мгновение теряется, пытаясь понять. И понимает. Не сразу, но понимает. Он еще мелкий, да, но далеко не дурак. И от осознания - черт возьми, они будут парой, влюбленной, желающей друг друга, пусть только на время танца, хотя, не надо врать, и репетиций тоже, руки Отабека на талии, сильные и нежные, глаза в глаза, блядь, что же он наделал!.. Взяв чашку дрожащими руками, блондин делает глоток, радуясь, что на смену всепоглощающему жару и смущению пришел привычный колючий холод. Скривив губы, он произносит: - Вот только не надо ничего придумывать! Это просто танец. Работа. Это не как у этих... с кольцами... В душе снова злость. Это хорошо. Злость и боль помогают двигаться дальше, заставляют искать спокойствие. Юра ставит чашку на блюдце, улыбается, услышав вопрос Алтына. - Ты же меня знаешь. Они считают, что я всего лишь капризный ребенок, хоть и талантливый. Не дают мне мужских партий. Потому что я слишком милый и хрупкий. Не дают мне женских партий, потому что я, все-таки, мальчик. Я всегда танцую один и не участвую в крупных постановках. Я должен доказать им. Что я лучший. Что я могу все. Все будут смотреть на меня. Они поймут... В горле горечь обиды, руки дрожат. Парень хватает чашку и делает жадный глоток, пытаясь успокоиться. Нет, Отабек не должен видеть его таким. Слабым. Нет, только не он. - Разрешили, потому что я всех достал. Потому что я уйду, если проиграю. Я хочу к тебе на репетицию. Я знаю, что ты далеко не бальник, но никогда не видел, как ты работаешь. Думаю, мы сможем изменить твою партию под твой стиль. Сработаем на контрасте. Парень снова берет чашку и обнаруживает, что она пустая. Удивительно, что он все-таки доверился Отабеку, рассказал ему о планах и чувствах. Стало легче. "Ты опять делаешь меня слабым. Какого черта я хочу, чтобы ты взял меня за руку и сказал, что все будет хорошо?" Юра прячет руки под стол, сжимая их. Руки дрожат. Он сам дрожит. От злости или от того, что Бек рядом? Он не знает. И не хочет знать. Это не важно, правда же? Главное, что он будет танцевать. Отабек, тяжело вздохнув, отвел взгляд, рассматривая холодную улицу, покрытую льдом и снегом. Ему никак не удавалось унять глупое сердце, которое отчаянно стучало где-то в горле. Алтын не привык врать себе о собственных чувствах, потому что ничего не мог сделать с ними, но сейчас он очень старался не думать о том, что творится у него внутри, потому что осознание вряд ли помогло бы. -Работа? – отозвался казах, не отрывая взгляда от парочки, которая, прижавшись друг к другу, со смехом пыталась преодолеть скользкий лед, - Когда ты танцуешь, мне так не кажется. Алтын не пытался спорить или обидеть – он в самом деле считал, что тут есть нечто большее, потому что не может быть таким прекрасным то, к чему относишься как к необходимости. Он вспоминал плавные движения рук, то, как напрягались мышцы Юрия, вспоминал волосы, падающие на глаза, вспоминал легкость и красоту – и просто не мог поверить, что это «просто танец». -Будешь бороться за звание прима-балерины? – без намека на насмешку произнес Отабек, наконец отрываясь от окна и серьезно глядя на Юрия. Может, это и было похоже на шутку, но Алтын прекрасно представлял Плисецкого в этой роли, его нисколько не смущало, что Юрию придется исполнять женские партии. Он видел в этом нечто прекрасное и совершенно смелое – такой настрой не мог не восхищать и вызывать восторг. Идти против правил и ломать шаблоны – умение, которого самому Отабеку не хватало. И, кажется, чувства странной гордости и восхищения ясно читались в глазах брюнета. -Завтра могу забрать тебя – вместе поедем, - Отабеку, конечно, не особо нравилась перспектива знакомства Джей-Джея и гиперактивных девчонок с Юрием, но тот факт, что теперь Плисецкий будет наблюдать за ним, а не наоборот, очень волновал Алтына, - Если хочешь, конечно. Повисла тишина, которая в этот раз молчаливого Отабека почему-то напрягала. Ему вдруг показалось, что в воздухе витает какая-то недосказанность, которая жутко давила. Сжав губы, Отабек посмотрел на Юрия, непривычно затихшего и дрожащего. Или Отабеку показалось? Выдает желаемое за действительное? -Они возьмут тебя, не успев досмотреть выступление, - мягко произнес Алтын, с нежностью глядя на Плисецкого, - Ты очень смелый, раз решился на это. И я сделаю все, чтобы помочь тебе. Отабек, совершенно не думая о том, что делает, протянул руку вперед, как бы прося Юрия о прикосновении, которое, кажется, было необходимо им обоим. Алтын еще не до конца осознавал, через что им обоим предстоит пройти – Отабеку нужно было готовиться и к собственным соревнованиям, и выкладываться на все двести процентов с Юрой, к тому же, сюда добавлялась и учеба. Но Алтын не хотел думать обо всех этих проблемах сейчас – в этот момент ему было хорошо. Он только что подписал контракт на регулярные встречи с Плисецким, во время которых они будут касаться друг друга, прижиматься телами и играть в любовь. От мыслей об этом в груди Отабека рождалось совершенно невероятное чувство тепла и трепета – ему уже не терпелось начать их тренировки. Юрий все еще боялся поднять глаза, сжимал и разжимал руки под столом, пытаясь унять их дрожь, слушая тихий уверенный голос Алтына. Вот только от его слов он дрожал еще сильнее, захлебываясь в слишком противоречивых эмоциях. Шумно выдохнув, блондин все-таки посмотрел через стол на Отабека и серьезно произнес: - Я знаю, что у тебя много своих дел. Учеба, тренировки, подработка, л... личная жизнь. И я не хочу быть помехой. Если ты не сможешь - я пойму. Я... Он осекается, замечая протянутую руку. Мгновенно охватывает дикая паника. Хочется плакать и смеяться, хочется сжать теплую сильную ладонь, позволить себе быть слабым, спросить, не читает ли парень его мысли, но вместо этого Юрий только вскакивает, чуть не роняя стул и кричит: - Где наш счет? Полчаса уже сидим с пустыми чашками, хоть бы кто подошел... Он еще продолжает возмущаться, нервно вылавливая из кошелька несколько мятых купюр, сурово глядит на спутника: - Я сам заплачу. Все смотрят, казах смотрит, капюшон на глаза, скорее спрятаться, что ж он всегда так, идиот, нет, это Отабек идиот, ведет себя неправильно, невозмутимый, сильный, бесит, еще и идет так далеко, мог бы и поближе, но нет, Юра не будет за ним бегать, пф, он же не влюбленная школьница... На улице прохладно. Блондин стоит, засунув руки в карманы и подставив разгоряченное лицо снежинкам. Успокаивается. Бросает немного виноватый взгляд на Алтына, замечает, что тот опять наполовину застегнул куртку. Горячий парень, черт возьми! Шаг вперед, и он застегивает молнию до конца, кутает парня в шарф, ворчит: - Не смей заболеть, бестолочь, подведешь меня же! Хочется извиниться. Отблагодарить. Но он не может. Не умеет. Пинает снег, вздыхает. Похоже, Беку придется учить его не только танцевать в паре... - Где мне завтра тебя найти? Обещаю, что буду тихо сидеть в уголке и не помешаю тренировке. И не надо знакомить меня с твоими.. друзьями. Обойдусь. На самом деле, Плисецкий знает, что не понравится друзьям Алтына, что не сможет им понравится, и хорошо, если не нахамит. Ему плевать, что они о нем подумают. Но в глубине души какое-то волнение и.. ревность? Да нет, что за глупости! Юрий шмыгает носом и снова смотрит на спутника: - Домой?