Understand that it’s days like these When the world is so hard to please It knew my heart has find a home
Укай понятия не имеет, как они до такого дошли, но зато он точно уверен, что совсем-совсем не против происходящего. То есть это так странно: сидеть в полутёмной гостиной дома у сенсея, пить красное вино из одной бутылки, спиной привалившись к дивану, совсем не пьянея даже, скорее чувствуя, как приятная лёгкость заполняет всё тело, отключая функцию взрослых мыслей. Укай смотрит на Такеду, который отчего-то выглядит совсем мальчишкой (тот всегда кажется моложе, просто в неровном свете телека, работающего в беззвучном режиме, его мягкие черты сглаживаются), и он думает о том, что ему совсем не хочется быть взрослым сейчас. Он говорит: — Вы знали, что большая часть наших мальчишек встречается друг с другом? А потом наблюдает за тем, как румянец расползается по щекам и шее Такеды, что, впрочем, означает скорее реакцию на неожиданный вопрос, чем недовольство, вызванное поднятой темой. Сенсей кивает и немного протяжно отвечает: — У них ничего не получается скрывать. Укай забирает бутылку из рук Такеды, привычно краем сознания отмечает то, как соприкасаются их пальцы, и думает, что ещё пара глотков, и у него тоже не получится ничего скрывать.***
Укай видит это: воронята такие по-детски наивные и очаровательно влюблённые, прячущиеся друг от друга, но почему-то совсем не боящиеся быть открытыми одновременно. Укай гордится ими и немножко завидует. Он не может быть настолько открыт, ведь так же?***
Содержимое бутылки медленно сокращается до середины, когда Укаю хочется курить, он привычно тянется к пачке сигарет и зажигалке, которые лежат в кармане толстовки, но потом ловит на себе взгляд сенсея — не осуждающий, но такой, каким тот иногда смотрит на шумных Танаку и Нишиною. Укай улыбается, поднимает руки в защитном жесте и говорит: — Всё-всё, никакого курения, я понял. Такеда опускает глаза, потом поправляет очки и отвечает: — Я встречался как-то с курящей девушкой. Отвратительно. Укай не понимает, зачем Такеда говорит это, потому что они никогда — совсем никогда — не обсуждали свою личную жизнь. Укаю хочется сказать, что у него никогда не было девушки, потому что девушки его не интересуют в принципе. Но он молчит, только передаёт бутылку в тёплые ладони Такеды и специально проводит пальцами по его костяшкам. Он говорит: — Я могу бросить курить. И слышит, как сенсей едва заметно выдыхает.***
Укай заходит в спортзал, думая о чём-то своём, и видит, как Кагеяма целует Хинату — они, кажется, совсем не замечают ничего вокруг, а до тренировки ещё есть минут пятнадцать, так что их вины в этом совсем нет. Укай вздыхает едва слышно и выходит из зала, прикрыв за собой дверь. Ему тоже хочется точно так же — бесстрашно и в омут с головой.***
Такеда придвигается ближе и заговорщически шепчет: — Встречаться с курящим парнем и того хуже, я думаю. Укай удивлённо на него смотрит и думает, что хочет его обнять. — Почему? — спрашивает он, нервно дёрнув плечом. (Дурацкие мысли и дурацкое пойло, думает Кейшин, в то время как сжимает пальцы в кулаки от одного только желания притянуть к себе этого милого и неловкого человека, сидящего рядом). — Сам не знаю, — пожимает плечами Такеда. — Просто так кажется. Потом он смотрит растерянному Укаю в глаза и говорит: — Так что да, бросай курить. Да и вредно это. Сердце Кейшина ухает куда-то вниз, когда он смотрит на то, как Такеда делает глоток из бутылки и вытирает красные губы. Он хочет облизать их.***
Такеда думает, что он — неловкий и вечно смущающийся человек, что он склонен попадать в неловкие ситуации и обращать внимание на то, на что никто не хочет смотреть. Так он оказался одним из наставников волейбольного клуба Карасуно, так он однажды услышал, как смущённый Асахи приглашал Нишиною в кино и так он внезапно осознал, что по уши влюбился в Укая.***
На дне бутылки болтается ещё глотка три-четыре, не больше, и это значит, что Укаю скоро придётся пойти домой. Ему не хочется. Потому что, хэй, а кто захочет уходить от человека, которого ты почему-то любишь так сильно, что по-идиотски (и по-детски, Укай уверен, что это вообще заразно) оттягиваешь момент последнего глотка, чтобы не пришлось уходить раньше, чем того требуется? Укай не хочет, он думает, что это причинит ему боль гораздо большую, чем он может себе представить, и ему кажется, что, вроде бы как, пришло время что-то менять. Они оба пьяны, но не настолько, чтобы забыть всё происходящее, потому что это всего лишь бутылка вина, и опьянение это другого рода.***
Они встречаются в его магазинчике, это почти время закрытия, и Такеда говорит: — У меня есть бутылка вина и слишком пустой вечер выходного дня. Укай понимающе кивает и говорит: — Я в деле.***
Когда допит последний глоток, Укай собирается вставать, но его останавливает Такеда, он хватает его за локоть (сам, кажется, не замечая этого безотчётного жеста) и говорит: — Слишком… поздно, чтобы куда-то идти. Укай неловко пожимает плечами, говорит: — Я же не маленький, доберусь. Но вот только потом он смотрит на широко раскрытые глаза Иттетсу, его очаровательный румянец и съехавшие на кончик носа очки, и он так близко, потому что в попытке остановить Укая он чуть ли не взобрался к нему на колени… Что, собственно, Укай и собирается осуществить. Так что он скользит ладонью по руке Такеды, достаточно медленно, чтобы тот успел его остановить, если что, поднимается от предплечья к плечу и изгибу шеи, останавливает ладонь на затылке, поглаживая мягкие волоски, прижимается лбом ко лбу и медленно выдыхает. Такеда податливый, он такой домашний и родной человек, что Укаю немножечко больно от его тепла, Иттетсу действительно усаживается ему на колени, не разрывая контакта, и это даёт надежду на то, что, возможно, не он один хочет чего-то большего. Так что Укай просто наклоняется, снимает с него очки, заставляя близоруко щуриться, откладывает их в сторону и, ну, целует Такеду, а тот… А тот просто отвечает ему, мягко и осторожно, вот только это длится недолго: руки Укая медленно ползут вниз по спине, заставляя Такеду прижаться плотнее, а потом прочно обосновываются на заднице — и Такеда резко выдыхает в рот Укаю, он разрывает поцелуй и говорит: — Ну вот, теперь ты точно останешься. Укай смеётся и утыкается носом в изгиб шеи Иттетсу.***
Это не слишком похоже на обычные встречания подростков, это что-то, что может быть только между двумя взрослыми людьми. — С отдельной жилплощадью, — добавляет обычно Такеда и фыркает. Они проводят тренировки вместе, встречаются дома и живут тихой мирной жизнью, выращивая юное поколение чемпионов и свой домашний уют, они просто просыпаются вместе и так же вместе засыпают — словно так было всегда.***
И когда их, держащихся за руки, случайно видят гуляющие после тренировки ребята, ситуация вызывает скорее общий смех, чем что-то пугающее. Так или иначе, они все — большая семья, в которой принято поддерживать друг друга.