Восьмая

      Зайдя в кают-компанию, я села между Джейсоном, который вернулся с Пайпер от Геркулеса, и Перси. Возвратившиеся ребята начали активно рассказывать про их приключение с богом Ахелоем, и нам оставалось только восхищаться их рассказом и тем фактом, что они добыли Рог Изобилия. Если честно, я думала, что это простой миф, но вся моя жизнь была основана на них, поэтому было глупо сомневаться в существовании этого артефакта.       После ужина я отправилась в свою каюту, чтобы выпить лекарство, которое для меня назначил мой врач. Помимо психолога, у меня был психотерапевт, который выписывал мне всякие психотропные лекарства. У меня снова начали дрожать руки, как месяц назад, но я думала, что смогла избавиться от этого. Трясущейся рукой я высыпала таблетки из склянки на вспотевшую ладонь и проглотила их. Они должны были успокоить меня и оказать воздействие как от снотворного. Закрыв глаза, лежа на кровати, я попыталась заснуть, когда у меня появилось желание это сделать. Но как назло перед глазами мелькали разные картины, способные остановить кровь в жилах — мертвые растерзанные тела, ужасные монстры, про которых я никогда не слышала и чей-то утробный голос, исходивший из тьмы, а потом мне до кучи еще начало казаться, что из моих глаз вот-вот пойдет струей кровь. Решив не мучить себя, я поднялась на ноги и, взяв с собой подушку и одеяло, отправилась наверх. Мне показалось, что сон будет спокойным, если я буду спать на свежем воздухе.       Поднявшись на верхнюю палубу, я обнаружила, что сегодня дежурят Джейсон и Перси, а за рулем по-прежнему был Лео, что означало, что можно было не волноваться о нападениях на корабль. Добравшись до гнезда мачты, я накинула на себя пуховое одеяло, почувствовав как ночной холод начал пробираться до моих костей, и села на пол, прислонившись к деревянной ограде спиной. Я выдохнула облаком пара и взглянула на темно-синее небо, которого заволокли тучи. Приглядевшись, я поняла, что среди туч есть еще десяток каких-то непонятных точек, движущихся прямо к нашему кораблю. Это не было галлюцинацией. Когда они приблизились еще поближе, то я поняла, что это были огромные стимфалийские птицы. Я в мгновение ока оказалась на ногах и держала в руках лук, натягивая тетиву. Но стрелять мне не пришлось — как только птицы оказались на расстоянии пятидесяти ярдов от носа корабля, то Фестус их просто-напросто спалил.       После того как я начала всматриваться в горизонт с мечом наготове, то внезапно мимо меня пролетело нечто черное. Я взмахнула кописом, но лезвие рассекло лишь одну пустоту. Через секунды три черная тень еще раз промелькнула мимо меня со свистом, и я успела ее задеть мечом, но не навредила. Прежде чем до меня дошло, кто на нас напал, около меня снова пролетел дух, и в эту же секунду кто-то вытолкнул меня сильным толчком в спину из гнезда. Я даже не успела, как следует испугаться и осознать, что лечу вниз, как внезапно оказалась в руках Джейсона. Он, обхватив меня одной рукой, другой послал ослепительную молнию в сторону духа грозы, который вился вокруг гнезда мачты. Один удар — и бедного духа как и не было. — Эй, Джейс, спасибо, что спас меня, — сказала я, когда Джейсон, спустившись на палубу, отпустил меня, — Наверное, без тебя у меня была бы самая неудачная смерть — падение с мачты. — Ну, а для чего еще нужны друзья? — он улыбнулся, и его шрам на губе почти исчез. Я улыбнулась в ответ, глядя в его голубые глаза. Мой взгляд случайно привлекло движение за спиной Джейсона. Позади него к нам летели еще три духа грозы, сформированные в лошадей. — Вот еще! — воскликнула я, указывая на троицу.       Джейсон что-то пробормотал на латыни, вероятно ругань, и поднялся в воздух, оставив меня наедине с Перси, которого явно не устраивало, что сын Юпитера занимается геройством, а он оказался бесполезен. — Почему ты не в своей каюте? — хмурясь, спросил Перси, когда я подошла к нему. — А что мне прикажешь делать? — я усмехнулась, проводя пальцем по боковой стороне лезвия меча. — Например, спать.       Я фыркнула и отвела глаза в сторону Джейсона, который вел битву с тремя грозовыми духами одновременно. Блики и вспышки молний озаряли небо, и все становилось светлым как днем. — Мне не спится, — с этими словами я убрала копис в ножны и взглянула на Перси, будто он знал из-за чего у меня так плохо со сном. — Если хочешь, я могу посидеть у тебя, пока ты не заснешь, — предложил он. — Я не хочу спать.       На самом деле моему организму очень сильно хотелось спать, но я не была не в силах заснуть, ибо боялась, что кошмары опять вернуться. Они всегда возвращались. — Ты чувствуешь, какая тут вода? — внезапно поменял тему Перси. — Да, еще как, — я кивнула, — Такое чувство, будто… внутри все горит. Все органы облили бензином и бросили спичку. — Как хорошо, что ты меня понимаешь, — он улыбнулся и положил ладони на мои плечи, что заставило меня передернуться. — Руки убрал, — процедила сквозь зубы я. — Ладно-ладно, — Перси опустил руки.       Неожиданно сверху на пол грохнулся Джейсон, после того как молния осветила все пространство. — Все под контролем, — ответил он, до того как мы побежали бы к нему на помощь, — Там просто они, кажется, распространяются со скоростью света.       Я оглянулась и поняла, что грозовых пегасов стало уж слишком многовато. — Видно, как все под контролем, — пробормотала я, помогая ему встать на ноги.       После того как Джейсон поднялся с пола, он тут же влетел ввысь и начал с новой скоростью и азартом испепелять духов грозы бесконечными молниями. Нам с Перси лишь оставалось смотреть, как он разбирался с ними. — Мне кажется или он много на себя берет? — фыркнул мой брат, скрестив руки на груди. — Не завидуй, — я ухмыльнулась, — Просто смирись с мыслью, что ты не один такой идеальный. — Идеальная мишень для монстров, — хоть он это сказал и в шутку, но все равно в его голосе промелькнули нотки грусти и усталости от такой напряженной жизни.       Я взглянула на тренера Хеджа, который решил поужинать энчиладой, как вихрем мимо него пролетел пегас, который растоптал его поздний ужин, оставив сырные следы на деревянном полу. — Что это было? — удивленно спросил сатир.       Я прыснула от смеха в кулак и тут же сделала серьезное выражение лица, когда встретилась взглядом с тренером Хеджом, ибо мне не хотелось повторно отдраивать палубу. — Уильямс, если тебе так хочется посмеяться, то иди, повеселись со шваброй и ведром! — приказал сатир, скрестив руки на груди. — Ага, уже иду, — пробормотала я и направилась к лестнице.       Возвращаясь обратно на палубу с наполненным ведром и шваброй, я встретилась с Перси, которого Джейсон попросил пойти спать, и поднялась наверх, перекинувшись с ним парой слов. — Давай реще, кексик! — комментировал тренер Хедж, наблюдая, как я очищаю пол от сырных следов пегаса.       Мне не хотелось с ним пререкаться, и поэтому молчала и ухмылялась, думая о том, какое блюдо можно будет приготовить из ножек сатира. — Может, ты пойдешь спать? — спросил Джейсон, после того как приземлился рядом со мной, когда я закончила незапланированную уборку палубы.       Я посмотрела на него и поняла, что он действительно утомился из-за дежурства. Его лицо осунулось, а под глазами начали вырисовываться темные круги. — Да, только не в каюту. Я посплю вон там, — я указала на гнездо мачты, — Может, подбросишь?       Джейсон уже сделал шаг вперед, чтобы обхватить меня и взлететь наверх, но я улыбнулась и добавила: — Это была шутка. Я сама доберусь. Тебе необходимо поспать, ты слишком устал, я тебя заменю. Посторожу наверху, там все видно. — Я разбужу Перси, теперь его очередь дежурить.       Перекинувшись кивками, мы отправились по разные стороны — я полезла на ванты, а Джейсон пошел к лестнице.       Через несколько минут, после того, как я залезла на гнездо мачты, на палубу вышел Перси вместе с Аннабет. С высоты мне было бы хорошо их видно, если бы не густой туман, и слышно было тоже плохо. Это было неважно, ибо мне не хотелось подслушивать чьи-либо разговоры. Утомившись разглядыванием тумана, сквозь которого ничего не было видно, я решила прилечь и закрыть глаза.       Проснулась я от ощущения того, что будто меня вскрыли и эти органы, которые все еще полыхали огнем, перевернули внутри меня. Я прекрасно знала это чувство. Оно означало, что в воде есть какая-то другая сила, способная управлять ею. После этой мысли у меня округлились глаза, и я тут же встала на ноги. — Остановите корабль! — крикнула я, высовываясь из гнезда, — Немедленно остановите!       И тут из тумана, как по взмаху волшебной палочки, возникло вражеское судно, которое протаранило нас. Столкновение было настолько сильным, что я едва не свалилась вниз, но к счастью, успела устоять на ногах. Перед глазами появилась картина, которую я успела разглядеть за одну миллисекунду, внешность другой триремы, а точнее самое приметное — на черных парусах была нарисована голова Медузы Горгоны, а на носу корабля столпились рыбоподобные люди. Нет, меня действительно не обманывали глаза, ибо у них было слишком вытянутое лицо. Хотя может, мне и показалось, ибо они все были облачены в греческие доспехи.       Когда вражеский корабль начал цепляться абордажными кошками за поручни нашего, то я из-за всех сил пыталась опрокинуть волнами его, но ничего не получалось, будто кто-то уже управлял здешней водой. Я посмотрела вниз и смогла разглядеть, как Лео, позвонив в колокол, побежал к баллисте, но за ним уже направилась куча врагов. У меня была возможность расстрелять всех с лука, но, к моему сожалению, враги были в доспехах, а значит, что если я промажу, то они меня тоже схватят. Мне хотелось взвыть от собственной бесполезности.       Я снова высунулась и увидела, как вокруг Перси и Аннабет уже плотным кольцом встали дельфиноподобные воины, что заставило меня выругаться на французском. Конечно, я надеялась на них, но враги в раз двадцать превышали их численностью. Моя надежда на остальных окончательно угасла, когда еще десяток людей-дельфинов спустились вниз, а потом в моем мозгу неожиданно возникла информация про дельфинов в Древней Греции, и мое сердце еще сильнее застучало от волнения, смешанного с радостью догадки. Потирая влажные ладони, я внимательно наблюдала за происходящим, ожидая нужный момент для нападения. Когда сквозь кольцо воинов к Перси и Аннабет подошел какой-то особенный мужчина, тоже облаченный в греческие доспехи и держащий наготове золотой меч, и выбил им Анаклузмос из рук моего брата, то я поняла, что дальше тянуть невозможно.       Прыгать с высоты трехэтажного дома — не самый лучший поступок в моей жизни, и поэтому я советую не делать это в домашних условиях. Приземлившись на обе ноги со звонким ударом прямо перед этим золотым человеком, я поспешила выпрямиться, расправив плечи и гордо вскинув голову вверх, несмотря на острую боль в коленях и ступнях. У него был шлем, забрало, которой было выполнено в виде маске, напоминающей оскал горгоны. — Если я не ошибаюсь, вы Хрисаор? — спросила я, прочистив горло, — Какая честь. — Да, мой дорогой догадливый друг, — ответил он, — Это я. — Который еще сын Посейдона и Медузы Горгоны, брат Пегаса? — мне хотелось, чтобы я в его глазах выглядела тем, кто слышал истории про него.       Даже стоя спиной к Перси, я почувствовала, как у него открылся рот от осознания того, что у нас брат — летающая лошадь, поэтому незаметно махнула рукой назад, чтобы он не вздумал сказать что-либо лишнее. — Ты верно угадал. Возможно, я сохраню тебе жизнь и возьму на свой корабль.       Я удивленно подняла брови, поняв, что Хрисаор посчитал меня за парня. Как это могло вообще случиться? Вроде бы, я нормально выглядела — белая рубашка, джинсы, высокие сапоги, а волосы были собраны в низкий хвост, и у меня были формы, я не была доской. Хоть мне и было обидно, но я решила, что это вполне могло сыграть мне на руку. — О, ты такой же замечательный пират как я. Даже лучше, — начала говорить я басом, — И… — Ты случайно не являешься братом Перси Джексона? — Хрисаор указал золотым мечом на Перси, — Я чувствую в тебе дух Посейдона.       Я увидела краем глаза как дельфиноподобные воины тащили бессознательного Джейсона и связанную Хейзел с Пайпер. Не было только Фрэнка, но судя по пчелиным укусам на некоторых дельфино-людях, он смог превратится в пчелиный рой. Значит, у нас есть еще один дееспособный полубог. — Нет. Я ведь пират, а значит, благословлен богом морей. Но я благословлен еще одним богом, — я коварно взглянула на воинов-дельфинов, — Думаю, вы отлично с ним знакомы, судя по вашему виду. Верно?       Волна взволнованного стрекотания прошлась среди дельфинноподобных людей, и Хрисаор рявкнул: — Он вас запугивает!       И в этот момент, когда пират отвлекся, мы с Перси решили атаковать его. Даже несмотря на то, что нас было двое, пират искусно владел мечом. Он оказался еще проворнее нас, и потому через пару минут противостояния Анаклузмос полетел в воду, а мой копис, к счастью, проскользил несколько метров по палуб. — Неплохая попытка, — судя по его голосу, Хрисаор, вроде как, усмехался, — Но теперь вас закуют в цепи и отправят к прислужникам Геи, они там ждут не дождутся возможности пролить вашу кровь и разбудить богиню. А тебе, — он повернулся ко мне, — следовало бы не испытывать мое терпение. Оно у меня короткое, парень. — Наш капитан будет против! — выкрикнула я, не найдя другого ответа.        Не знаю, что на меня нашло, когда я бросилась на пирата голыми руками. Возможно, я уже становилась безумной, только из-за того, что соврала, что Дионис — мой покровитель. Как бы то ни было, Хрисаор отсек бы мне голову, если бы не моя реакция, из-за чего его золотое лезвие просто со свистом задело мою правую скулу. Почему-то голове стало легче, но не из-за того, что ее чуть не отсекли. Взглянув на пол, я увидела целую копну черных волос и ужаснулась. Хрисаор отрезал мне мой хвост, оставив волосы очень короткими, такими короткими, что я теперь вряд ли могла убрать передние пряди за уши. — Все равно длинные волосы тебе не шли, — брякнул он, как будто это было так запланировано, заметив мою реакцию на новую стрижку, — О каком капитане шла речь? На корабле больше никого нет! — Наш капитан бог, появляется, когда захочет, — фыркнула я, — Между прочим, он — мой покровитель. — Он управляет нашим лагерем полукровок, — добавил невзначай Перси, который понял мою затею, — Верно, Аннабет? — Да! — сразу же согласилась дочь Афины, — Мистер Д., великий Дионис!       Я почувствовала нарастающее волнение его воинов. Они явно были напуганы этой новостью и были готовы вот-вот с позором убежать. — Стой на месте! — громко крикнул Хрисаор, — Нет на этом корабле никакого бога, они просто хотят вас напугать.       Я хотела сказать: «Еще как есть», но вместо этого у меня вышли какие-то писклявые звуки, смешанные со стрекотанием. Увидев реакцию воинов, я поняла, что неожиданно научилась говорить по-дельфиньи. — Вот то-то! — воскликнул Перси, обращаясь к людям-дельфинам, — Дионис сильно разгневается на вас за то, что вы нас задерживаете. Вы разве не заметили, что девушки впали в безумие, насланное богом вина?       Я, позабыв, что Хрисаор считал меня парнем, начала извиваться как змея, как Хейзел и Пайпер неподалеку, отчего рядом стоявшие воины шарахнулись назад. — Ну и этот парень, — добавил мой брат, видя мои действия.       Упав на четвереньки, я начала шипеть и выпускать слюни, еще сильнее пугая дельфиноподобных людей. Мои колени пронзила острая боль. — Прекратите! Это все неправда! — закричал Хрисаор, не выдержав, — Заткнись, Перси Джексон, директора твоего лагеря здесь нет, его отозвали на Олимп, это общеизвестно. — Ты не отрицаешь, что он наш директор, — прохрипела я, все еще дергаясь словно в конвульсиях, — Не отрица-аешь. — Он им был, — ответил пират, — Все это знают.       В этот самый момент мое успокоительное начало действовать как снотворное, и пол перед моими глазами начал уплывать и приплывать. Через секунду все потухло, и я, потеряв контроль над своим телом, ударилась всем весом о деревянный пол.       Я начала приходить в чувства, когда внезапно почувствовала что-то липкое и прохладное на моем лбу. Едва мои веки разлепились, то стало видно, что тренер Хедж, стоя надо мной, усердно растирал мои запястья чем-то вроде мази, от которой несло как от тухлых яиц, даже не замечая, что я пришла в себя. — Тренер Хедж, что вы делаете? — простонала я, сморщив нос. — О, кексик очнулся, — фыркнул сатир, не отвлекаясь от работы, — Что я делаю? Спасаю жизнь. Твою, между прочим.       Я закрыла глаза, почувствовав накатывающую слабость во всем теле. — Это от таблеток. Я не при смерти. — Я никогда не доверяю таблеткам. Лучше проверенные средства. — Как это дерьмо? — пробормотала я, осматривая свои руки, на которых было намазано что-то бурое. На мне уже были не джинсы с рубашкой, а моя ночнюшка, которая скрывала даже колени. — Оно в канализации, а тут природная мазь! — буркнул тренер Хедж, — Скажи, тебе лучше? — Ну да. — Вот видишь. Это все благодаря мне. — Скорее, это все благодаря воне.       Я отвела взгляд от сатира с большущим самомнением и поняла, что нахожусь в лазарете корабля. Неужели все и в правду подумали, что я при смерти? А если и так, то где они, плачущие и молящие меня остаться с ними? — Где остальные? — спросила я, положив голову обратно на подушку. — Остальные? — тренер Хедж пошел мыть руки, — Они все разбрелись кто куда. — В смысле? — Мы дошли до Рима, — он, вернувшись обратно, начал перебинтовывать мои запястья. Ровно так же сатир мог ударить меня своими копытами мне в пах. Мои глаза мгновенно округлились. — Как это до Рима?! — мое восклицание больше напоминало писк.       Сатир явно решил проигнорировать меня и, закончив перевязку, встал у двери, выжидающе смотря на меня, будто я сама знала, как мы дошли до Италии. — Ты идешь или нет? — спросил тренер Хедж, скрестив руки. — Куда? — я приподнялась на локтях. Как только я это сделала, то с моего лба на мою грудь тут же упал мокрый платок.       Слабости уже почти не было, но появилась острая, почти горящая боль в коленях из-за чего я остановилась и затаила дыхание. Боль была невозможной, будто в коленные чашки вонзили кухонные ножи. Сердце забилось в бешеном ритме, дышать стало трудно, и на лбу проступил прохладный пот. — Кажется… — я взглянула на потолок, чтобы появившиеся слезы не выбежали из глаз, — кажется, у меня сломаны ноги, тренер Хедж. — Что? — он подошел ко мне, — Когда ты успела?       Судорожно выдохнув, я опустила голову на подушку и закрыла ладонями лицо, пытаясь не заплакать от сильной боли, которая сковывала нижние конечности моего тела. Так больно мне не было еще очень давно, да я и позабыла, что означает — сломать кость. — Тренер Хедж, — простонала я, когда сатира начал трогать мои колени, что вызвало еще большую боль, — что вы делаете?.. Пожалуйста…       В какой-то момент я даже отключилась на несколько секунд, ибо мой мозг посчитал, что это уже слишком. — Гм. Действительно сломала, — озадаченно пробормотал тренер Хедж, уже стоя около моей головы, — Ну тогда, на, полукровка.       Я убрала руки с лица и увидела, как тренер протягивает мне пузырек с нектаром. Недолго думая, он налил мне жидкость в рот, и у меня сработал глотательный рефлекс. Нектар оказался на вкус как вода. Затем сатир, достав из ближайшего шкафчика пластиковую коробку с амброзией, сунул мне в рот два кубика, которые почти сразу растаяли. — Куда вы? — прохрипела я, заметив, как тренер Хедж подошел к двери. — Сейчас приду, — ответил он и скрылся за дверным проемом.       Почувствовав еще одну волну боли, я закрыла глаза и сжала зубы. Мне не хотелось отключаться снова, и поэтому я держалась на самой тоненькой нитке своего сознания, пытаясь думать о чем-то хорошем. Но ничего хорошего мне в голову не пришло, а боль лишь усиливалась. Я уже начинала молиться богам, чтобы сатир пришел и не застал меня мертвой, когда тренер Хедж вкатил с грохотом инвалидную коляску в комнату и покатил ко мне. — Вот твой транспорт, — пояснил он, — Я помогу тебе сесть.       Спустя несколько минут мучения я сидела на инвалидной коляске и ужасалась от того, что очутилась в таком состоянии. Я никогда не думала, что буду сидеть на ней, лишенная возможности ходить. — Покатите? — спросила я, трогая пальцами спицы колес, — Или я сама? — Ну у тебя же руки не сломаны, — фыркнул сатир, — Иди завтракать. У меня приказ охранять корабль и, пусть только кто-то опять сунется к нам… Убью!       Покачав головой, взглянув на меня с сожалением, он вышел из лазарета. Я сжала и разжала кулаки, приготовившись поехать в кают-компанию. Боль постепенно утихала, что говорило о том, что нектар и амброзия начали действовать. Доехав до обеденного стола, я начала рассматривать кнопочки, которые были на подлокотниках. Коляска была низкой, и чтобы дотянуться до тарелок, мне предстояло слезть с нее на стул и обратно после трапезы. Я, увидев значок вверх на одной из кнопок, сжавшись в коляске, нажала на нее. Внезапно коляска стала значительно выше, и я уже была на удобной высоте, чтобы спокойно доставать до еды.       Завтракать в одиночестве было странно, ведь я привыкла сидеть со всеми и делиться мнением о нашем приключении, но именно сейчас были важны не разговоры, а еда, поэтому последняя казалось еще вкуснее, чем обычно. Кушая овсяную кашу, я смотрела на стены, в которых изображались живописные виды Лагеря Полукровок.       Когда я приступила к чаю, то неожиданно на столе появился белоснежный торт, с насаженными сверху уже зажженными свечками. Я удивленно оглянулась вокруг и поняла, что торт действительно предназначался мне. Но почему именно мне? Ответ скрывался в свечках. Их было шестнадцать. Набрав в легкие побольше воздуха, я их задула. Дым от свечек пополз наверх и вскоре исчез, как и сами свечки. Немного не решаясь, я отрезала небольшой кусочек и положила к себе на тарелку для десерта. Медленно съедая его по десертной ложечке, я, молча, наблюдала, как меняются картинки на стенах и грезила о том, чтобы сейчас оказаться там. — С днем рождения!       Я повернула голову в сторону, откуда исходил голос, и обнаружила, что Тревис свзялася со мной по почте Ириды. — О, спасибо, — сонно пробормотала я, проводя ложкой по тарелке. — Почему нет настроения? Эй, тебя сегодня исполняется шестнадцать! Это же классно! Я протерла глаза и зевнула. — Все в порядке. Очень жаль, что мы не можем его отметить вместе. — Это да, — он покивал головой, — Если у тебя есть праздничный торт, то означает, что у тебя еще должны быть подарки. — Пока их нет и, вряд ли, они будут, — ответила я, — Просто все заняты спасением мира, пока я тут… отсиживаюсь. — Зато у меня есть для тебя подарок. Их даже два, — Тревис начал считать на пальцах, — И так посмотрим, первый ты увидишь и получишь сейчас, а для второго тебе нужно будет вернуться обратно в Нью-Йорк. Я уверен, что тебе понравится. — А какой подарок? — поинтересовалась я, внимательно глядя на парня. — Так. Ты помнишь, что я сказал тебе год назад? — Тревис, у меня не очень хорошая память и… — Ровно год назад, — он указал на свое ожерелье, которое висело на его шее.       Я взглянула на свое ожерелье и взяла в руки ракушку. — Ты сказал, чтобы я ее не открывала. — Уже можно открывать, — Тревис хитро улыбнулся, — Ну же. Я осторожно открыла створки ракушки и выронила содержимое на ладонь.       Присмотревшись к тому, что скрывала ракушка целый год, я поняла, что это было кольцо. Взяв его двумя пальцами, я начала его рассматривать. Серебряное кольцо было тоненьким, а на том месте, где обычно красуется камень, там сияла, переливаясь розовым цветом, жемчужина. — Ого… — я надела кольцо на безымянный палец левой руки и показала руку довольному парню, — Ты это заранее спланировал? Спасибо большое… оно такое красивое! — Ага. Нравится? — Еще спрашиваешь! Но… где ты его достал? Оно ведь сделано из… — Пришлось хорошенько попотеть, — Тревис ухмыльнулся, — Но этого того стоило.       Я, улыбаясь, остановила свой взгляд на нем, мысленно мечтая о том, чтобы обнять его в реальности. Когда я встречусь с ним, то обязательно признаюсь в своих чувствах и поцелую так, как не целовала никогда. — Шестнадцать лет — это классный возраст, — заметил сын Гермеса, — Эх, где мои шестнадцать лет? У Тревиса, по его словам, хорошая жизнь началась в пятнадцать лет, когда его мама развелась с одной свиньей и встретила одного классного чувака. До этого он жил в семье, где отчим каждый вечер возвращался абсолютно не трезвый и приставал к Маргарет Стоулл. После того как четырнадцатилетний Тревис не выдержал еще одного похотливого комплимента и распускания рук в сторону матери, то он оттолкнул от нее своего отчима, а не сделал замечание как делал это всегда. Затем отчим ударил Маргарет по лицу, за то, что, видите ли, воспитала ужасных сыновей. Тут Коннор вставил свое словечко, и Кевин, вроде так звали его, разбушевался и, разбив стеклянную бутылку виски о стол, вонзил один из осколков в Тревиса, когда тот встал перед ним, загораживая собой младшего брата и свою мать. В тот день, как рассказал мне Тревис, его отчим чуть не вырезал ему почку, и он провалялся в реанимации целых три дня. Сын Гермеса поведал мне эту историю тогда, когда я случайно увидела шрам на его боку и не смогла не задать вопрос: откуда это. — Ну-ну, старикашка, хватит, — я улыбнулась, — Девятнадцать тоже здорово. — Колледж вообще здорово, — Тревис развел руками, — Учитывая то, что у меня дислексия, а я вообще-то в медики мечусь.       Когда я узнала, что он поступил в Бостонский университет, один из лучших высших учебных заведений в Массачусетсе, то удивилась, ведь у него СДВГ, что означало не самую лучшую успеваемость в учебе. Но я была безумно горда и рада за него. — Но там же есть латинские названия разных костей и органов… — Ага, но я латынь не знаю. Я же не ты, — он скрестил руки на груди. — А как насчет древнегреческого? Вот, видишь, у тебя есть плюсы. В смысле, есть плюсы от того, что ты полукровка. — Ты права.  — А ты можешь сказать, что за второй подарок? — спросила я, разглядывая кольцо.       Тревис улыбнулся, так будто у него в голове снова назрел какой-то гениальный план, что бывало довольно часто. — Ты увидишь это сама потом, когда вернешься.       Мне так и хотелось спросить: «А если я не вернусь?», но промолчала. — Уверен, что тебе все понравится, — Тревис кивнул в подтверждение своих слов, — Если бы я был на твоем месте, то я бы визжал и прыгал от радости. — Может, дашь подсказку? Или хотя бы какой-то намек? — Не-а, — он, ухмыляясь, покачал головой, — ты сразу догадаешься. Ладно, мне пора. Еще раз с днем рождения. И да, крутая прическа. Ну в смысле… она и до этого была крутой, но сейчас еще круче. — Спасибо, — я улыбнулась, проведя ладонью по затылку. Волосы сзади, скорее всего, выглядели как спина взбесившегося ежа или дикобраза. За это я должна быть благодарна своему брату, Хрисаору. Мне оставалось лишь молить богов, чтобы мои волосы отрасли быстрее, чем обычно.       Изображение, висящее над столом, потухло, и я взглянула, в тишине и гордом одиночестве отрезав себе еще один кусочек торта, на сосну Талии, грозно вырисовываясь из сумрачного мрака, возвышавшуюся на холме. Наверное, в Лагере Полукровок сейчас была приятная ночная прохлада, и обитатели домиков во все удовольствие сидели в амфитеатре, глядя на звездное небо, освещаемое лишь лагерным костром, пытаясь забыть то, что римляне скоро нападут на них. Дети Гебы, Диониса и Гекаты опять всю ночь будут устраивать классную вечеринку со спиртным, которое достали дети Гермеса, и отрываться по полной будто завтра настанет конец света, а утром об этом забудут, словно ничего и не было. Скоро наступит день Независимости, и они снова устроят глобальный фейерверк с детьми Гефеста на Берегу Фейерверков, а новички, прибывшие этим летом, будут ахать и охать от удивления и восторга. Все как обычно и должно продолжаться еще много и много десяток лет. Главное, чтобы мы победили Гею.       Закончив с едой, я неспешно поехала в свою каюту. Смотреть на мир с такой малой высоты мне приходилось тогда, когда мне еще и десяти лет не было, а сейчас это было странно и непривычно. Инвалидная коляска была удобной, но мне было страшно от той мысли, что я сижу на ней, поэтому докатившись до своей кровати, я опустила ноги на пол и, схватившись за край койки руками, попробовала встать, перенеся весь свой вес на ступни. Как ни странно у меня получилось встать и даже выпрямиться. Первые две секунды. А затем я резко плюхнулась на кровать, потому что почувствовала небывалую слабость, и мои колени задрожали. В комнате было душно, и я, сняв ожерелье с шеи, открыла ящик и закинула его туда. Увидев, как от уведомления осветился экран телефона, лежащего на дне полки, я взяла его в руки. На экране высветилось напоминание о том, чтобы 1 июля 20** года зайти в аудиозаписи телефона и послушать композицию под названием «Для дочери». Затаив дыхание, я, найдя нужный файл, нажала вспотевшим пальцем на кнопку воспроизведения. — Если ты это слушаешь, то меня уже нет. — послышался мамин голос, от которого у меня пробежалась волна мурашек по спине и затылку, — Пожалуй, не самое лучшее начало поздравления. В общем, Диана, прости за все. Конечно, у тебя сейчас в голове много вопросов. Например: Зачем я это записываю? Если честно, то я и сама толком не знаю. Может, поздравить тебя с твоим шестнадцатилетием? Господи. Мне жаль, что я не смогу поздравить тебя именно в этот момент. Шестнадцать — это так много. Ты, вроде, уже много чего повидала, но… я хочу еще кое-что сказать. Диана, я люблю тебя и никогда не буду просить тебя быть сильной, но попрошу стать несгибаемой. В тот день, когда я отправила тебя в Лагерь Юпитера, мне хотелось сделать тебя сильной, но я не знала, что ты и без этого сильная. Знаю, твоя юность насыщена драмой… Но вся жизнь не должна становиться из-за этого трагедией. Просто живи несмотря на все проблемы. Никогда не сдавайся. И даже если ты почувствуешь, как что-то внутри тебя сломалось или поменялось в темную сторону, продолжай дышать, это не конец света. Конечно, это не пустяки, но это не катастрофа. Все можно вылечить. И даже душевные раны. За это лето… точнее прошлогоднее для тебя, да? В общем, у тебя появилось много друзей. Хороших друзей. Не замыкайся в себе, откройся им. Главное — не теряй саму себя. Когда возникнут сомнения, спроси себя: Кто я? Ты сможешь найти ответ. Тебе уже шестнадцать, и вся жизнь впереди… Мне жаль, что я не с тобой. Ладно… пора заканчивать. С днем рождения, Диана. Мое маленькое солнышко, я люблю тебя.       Сердце сжалось в груди, и на глазах выступили слезы. Я прижала телефон к губам и закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Все сказанные мамой слова все еще отдавались эхом в моих ушах, заставляя сердце биться с бешеной скоростью. — Здравствуй, дочь моя, — внезапно послышался мужской голос прямо около меня.       Я вздрогнула и подняла голову. Передо мной стоял мужчина в темно-синем деловом костюме. От него веяло морским бризом, кажется, за милю. Его насыщенно-синие глаза смотрели прямо на меня, будто их владелец хотел прочитать все мои мысли.       Я прочистила горло и вытерла слезы с глаз. Мне было страшно находиться в одном помещении с богом, который являлся моим отцом. Моя римская сторона хотела, чтобы я поклонилась перед ним и встала на одно колено, а греческая хотела просто поздороваться. Но все же я посчитала нужным просто выжидать объяснения от него почему он явился сюда. — Ты, что так удивлена, что проглотила язык? — сердито буркнул он. — Зачем ты здесь? — выдавила я из себя, изучающе смотря на него в ответ.       Бог закатил глаза, будто я должна была это знать. Я была уверена в том, что он приперся точно не к моему дню рождению. — О, кстати, а у тебя разве не раздвоение личности? — спросила я, поднявшись с кровати. Ноги, к счастью, меня выдержали. Теперь я была всего на каких-то пятнадцать сантиметров ниже бога и могла гордо вскинуть голову. — Рядом с тобой я могу сконцентрироваться на моей римской стороне, — ответил Нептун, — Для тебя есть задание. Ты должна его выполнить.       Меня начало медленно, но верно напрягать и раздражать его присутствие. Надо же! На похоронах моей мамы он не объявился, а вот когда ему понадобилась я — он тут как тут! — Я не вправе отказаться. Правда? — я скрестила руки на груди и выгнула одну бровь.       Бог, кивая головой, ухмыльнулся наглой улыбкой, а море в его глазах начало бушевать. — Тебе нужно кое-что кое-откуда кое-кому вернуть. — Что? — вырвалось у меня, и я не смогла сдержать улыбку, — Серьезно? Это какой-то шифр или я должна догадаться обо всем сама? — Тебе нужно достать браслет Астерии со дна моря и вернуть ей.       В моей голове не нашлось ни одной нормальной информации насчет некой Астерии, лишь только то, что она какая-то древняя богиня. Да и зачем ей нужно было бросать браслет в воду? Она, что не может его достать сама? Эта особа явно легкомысленная белоручка, как и все боги. — Так, — я провела вспотевшей ладонью по волосам, — Что за Астерия? И причем тут вообще я? — Однажды авгур предсказал тебе, что ты пойдешь за утраченным артефактом, который находится в глубоком море. Астерия — это титанида, сестра Лето, матери Аполлона и Дианы.       Меня передернуло, когда я услышала свое имя. Насчет предсказания, то я даже не была уверена помнила ли его или нет, но не решилась перечить богу, ибо не хотелось превращаться в морского котика. — А… за что Астерия отвечает? — осторожно спросила я, — И почему именно я должна достать ее браслет? Она не умеет плавать или… — Астерия — титанида ночи и мать Гекаты, а значит, что она могущественнее самой богини колдовства и тайн. Ты обязана найти ее браслет. Он упал на дно моря и принес очень много мрака. Смертные начали из-за этого умирать. — Мрака?.. — шепотом повторила я, глядя на пол.       Насколько мне было известно люди от простой темноты не умирают, а значит там, на дне появилось что-то большее чем просто мгла. — С наступлением кромешной тьмы там поселились Страх и Ужас. Марс больше не может их контролировать, у него слишком сильное… как ты сказала, раздвоение личности. — Они разве не на вашей стороне? — Они ни на чьей стороне, — ответил Нептун, — Страх и Ужас никогда не меняются. Они остаются прежними всегда. Ты должна быть осторожной…       О, кажется, в нем пробудились отцовские чувства. — … иначе браслет останется там, и никто не будет в силах достать его оттуда.       Я хмыкнула и скрестила руки на груди, подняв взгляд на Нептуна. Неужели когда-то в детстве я мечтала заслужить его похвалу? Нептун точно не заслуживает открытки на день отца. — Мда. Знаешь, я не хочу умереть в свой день рождения и… — Сейчас же готовься к выходу, — строгость в его голосе прямо-таки резала уши.       Мне определенно не хотелось рисковать жизнью ради какого-то браслета. Я не хотела покидать корабль и уходить на дно Средиземного моря, точнее Тирренского моря, зная, что его глубина превышает три километра и почти достигает четырех. Во мне не было уверенности, что человек выживет на такой глубине. Но, к счастью (или несчастью), я была прямым потомком Нептуна, а значит мне не стоило бояться утопления или превращения в лепешку от давления воды. В этом случае мне предстояло (не) бояться Страха и Ужаса, которые славно устроились там.       У меня не было выбора. Я должна была погрузиться на дно и найти браслет, не обращая внимания на двух братьев-сыновей Ареса и Афродиты, затем вернуть его и самой вернуться на корабль целой и невредимой. Отличное праздничное утро. Отличное начало дня рождения. Отличное шестнадцатилетие. Ну, а чего ты ожидала, Ди? Что Нептун подарит тебе автомобиль? Хотя нет, он бы подарил бы тебе только субмарину! — Ну… я так и знала, что есть какой-то подвох в твоем появлении здесь, — пробормотала я, направляясь к шкафу, — Мог бы хотя бы поздравить с днем рождения что ли…       Отворив дверцу шкафа, я получила по лицу от футболки, упавшей с верхней полки. Стоило бы прибраться, но из-за этого бардака вещи сами попадались на руки (лицо) и не надо было искать их по всем полкам. Я не грязнуля, просто у меня не хватает времени наводить чистоту в комнате. — Это в твоих же интересах, Диана, — отозвался бог, разглядывая мою боксерскую грушу, повисшую с потолка. — Что? — я, убрав футболку с лица, повернулась к Нептуну, — В смысле? — Все ответы ты получишь после того как вернешь браслет Астерии. — Очень интригующе, — ответила я под нос, — мне прямо-таки захотелось полезть в это чертово море. Отец?       Нептун с интересом разглядывал гитару, висевшую на моей стене, и дергал ее за струны, чем чуть не вызвал у меня нервный тик. — Я собираюсь переодеться. Ты мог бы выйти? — я с трудом выдавила слова из себя, гневно сжимая футболку и джинсы в руках. — Ты думаешь, что если вы нас не видите, то мы вас тоже? — хмыкнул Нептун, скрестив руки на груди, — Поменяй одежду и помойся. От тебя воняет как от Авгиевой конюшни.       С этими словами он растворился в воздухе, оставив меня возмущаться наедине с самой собой. — Хам!