***
Впервые за очень долгое время Альфред не пошёл на пары. Просто не мог. Или не хотел. Смотрел в потолок, без интереса листал книжные страницы и со скрипом поднимался с узкой кровати, чтобы вскипятить себе чаю. Альфред прятал синяки и царапины под одеждой, но даже сам себе боялся признаться, с каким трогательным трепетом он к ним относился. Как сердце вздрагивало при взгляде на фиолетовые пятна на бёдрах, как от медленно заживающих царапин сладко тянула спина. И когда Альфред смотрел в зеркало, то сам себе он казался красивее, что-то в нём появлялось сказочное, будто его наделили чудесным даром. Будто сам он, связавшись с ожившей фантазией, приобрёл её черты. Пусть сам этого он не замечал, но за какие-то двое-трое суток его движения вдруг преисполнились величия, красивой плавности, и неуклюжесть ушла куда-то, откуда ей ходу уже не будет. Он стал улыбаться по-другому, немного устало и легко-обворожительно. Он теперь внимательнее всматривался в других людей и лучше чувствовал их голоса. Но эти изменения были пока так незаметны, что он никак ещё не мог их разглядеть. На протяжении всего этого краткого времени Альфреда преследовало странное чувство того, будто всё это когда-то уже случалось. Дежавю. Может, он что-то читал или смотрел какой-то фильм, или просто когда-то прожил это. Просто очень давно, когда люди действительно верили в сказки и боялись ходить в лес ночами не только из-за волков. Но Альфред лишь вздыхал и качал головой. В себе было намного сложнее разобраться, чем в ком-то другом. Он ведь всё никак не мог решить, что делать дальше. Броситься в омут с головой или затормозить, натянуть поводья? От долгих размышлений его отвлёк неожиданный звонок. На экране телефона высветилось знакомое лицо. На фотографии — белокурые пряди в совершенно беспорядке, красиво очерченные губы и, естественно, глупая смешная рожица, скорченная привлекательным лицом. — Привет, — произнёс в трубку парень. — Добрый вечер, молодой человек, — отозвался голос Магды. Альфред улыбнулся. — Что такое? — участливо спросил он. Магда фыркнула. Помимо неё рядом говорил ещё кто-то и, судя по ровным и довольно-таки строгим ноткам в голосе, это была Сара. Что ж, неудивительно. Мы с Тамарой ходим парой, так сказать. — Это, вообще-то, мы должны спрашивать, — сказала Магда. — Эмм... — протянул Альфред, — Ладно. Давайте по порядку что ли. Кто-то повторил его слова. Альфред услышал, как Магда хихикнула, услышав пародию. — Что у вас там с Гером за разборки? Куда пропали? — наконец спросила у юноши девушка. Альфред взял паузу. — Ну... Сложно так сказать сразу… — неопределённо протянул он. — Оу, у вас был секс или что-то типа того? — сразу нашлась Магда. Кто-то рядом с ней засмеялся и повторил последние слова. Парень смутился. Однако на него напало какое-то странное спокойствие, к которому он ещё не привык. — Почему «типа того»? — тихо произнёс студент. С другого конца провода послышались торжествующие вопли. — Ну ничего себе! — присвистнула Магда. — Вот это, конечно, поворот. Альфред вздохнул. — А что узнать-то хотели? — более категорично произнёс он, словно хотел уйти от сложной для него темы. — Это и хотели, — был ему ответ. — Серьёзно?! — вспыхивая нежным румянцем ещё сильнее, воскликнул парень. — Нет, конечно, — вместо голоса Магды послышался уже голос Сары. — Мы хотели узнать, не знаешь ли ты, куда запропастился Гер. Альфред нахмурился. — Нет, буквально два дня назад он был дома, — медленно произнёс парень. — Ну, мы пришли вчера к нему, а его нет, — вздохнула Сара. — На звонки он отвечать, конечно же, не желает. А у него отпуск скоро кончается. Смены поменяли, надо сказать, а его нет. Студент встревожился. Он не мог подобрать нужных слов для того, чтобы выразить всё то, что он чувствует в этот момент. — Нет, я ничего не знаю, — с неподдельным сожалением наконец произносит он. — А ты не можешь встретиться? Не занят? — спросила Сара. — Нет, не занят, — покачал головой Альфред, будто девушки могли это видеть, — но встретиться я не смогу. Не в том состоянии. Сара понимающе хмыкнула. Девушки быстро попрощались, Альфред попросил им сообщить, если что-то изменится, и отключился. Сказать было больше нечего. Зато теперь его голова полнилась тревожных и суетных дум, учёба долго в мыслях не задерживалась, а в голове всплывал один и тот же образ. Для Альфреда, после краткого времени спокойствия, вновь наступило время тревог.***
Сны Герберта были об одном и том же. Это стало превращаться в паранойю. Каждую ночь, как только он закрывал глаза, ему виделись перепутанные русые волосы и распахнутый в немом крике наслаждения рот, изгиб плеча с кровавым отпечатком его зубов и ноги, закинутые на его плечи. Он просыпался со стоном Альфреда. Он каждую ночь убивал его. Ему снился страшный предсмертный крик и белая линия шеи, разорванная и перепачканная багровым, тёмно-красным с металлическим вкусом и запахом. Только в своих снах Герберт упивался этой кровью, как жертвоприношением. И каждое утро вскакивал с дивана с сорванным криком на губах. В спальню он больше не вернулся и продолжал спать в гостиной. Герберт понимал, что с ним что-то не в порядке, что что-то в его голове, а может и в душе, свернуло не в ту сторону. От добра добра не ищут. А за одной бедой идут другие. Гер больше пил и далеко не кофе. Его напряжение перестало спадать. Что-то неладное происходило в душе. Однажды утром Гер набрал такой знакомый номер. Ему ответил ещё более знакомый чётко поставленный женский голос. Он представил компанию и поздоровался. — Алло? Говорите, — произнёс голос и поторопил, — вы тратите наше время. Гер не сказал ничего. Только произнёс свой полный адрес и быстро отключился. Секретарю хватило этой информации. Она узнала голос и манеру говорить. Он долго и тяжело вздохнула. Она всегда считала сына своего хозяина его болезнью, от которой тот никогда не вылечится. Но разве могла она сказать это вслух? Через два часа у подъезда Гера стояла дорогая чёрная машина. А ещё через два дня Альфред с удивлением узнал от Сары и Магды, что «Бал Вампиров» был выкуплен у прежних владельцев.