Там, где все горбаты,
стройность становится уродством. © Оноре де Бальзак
Я всегда считала, что дневной Бриджпорт слишком серый, тусклый, скучный: множество многоэтажек, озлобленные всегда спешащие куда-то люди. Однако, должна признаться, я была безумно рада вернуться домой из жуткого Мунлайт Фолза. Это словно прыжок сквозь время, несмотря на то, что города находились не так уж и далеко друг от друга контраст между ними был колоссален. Привычная суета, пожалуй, впервые вызывала у меня улыбку — все лучше, чем сборище кременианцев, не спускающих с тебя глаз. Я была бы рада, если бы все как можно дольше оставалось бы именно так, жизнь в обычном бытовом ритме меня более чем устраивала. Перестал напрягать и тот факт, что я постоянно ощущаю слежку, вот по коже пробежали мурашки — явный признак близости очередного гуля, вампирская кровь в венах усиливала чувства, давала точное представление об окружающих. Вот по спине пробежал холодок, скользнул ниже, глубже, под кожу, облизал кости, участил сердцебиение — Кай обнаружил слежку, теперь тоже идет по следу. Андэль сказал, что лишь один гуль ведет за мной охоту, остальные лишь наблюдают, собирают информацию. Это успокоило, заставило смириться с тем фактом, что я давно уже не была сама по себе и то тут, то там, за мной всегда присматривают. Я точно знала, что упырь идущий сейчас следом за мной не тот самый, что желает моей смерти, альтер — эго ухитрилось убедить меня, что того я несомненно узнаю, его присутствие будет ощущаться иначе. Телефонный звонок не стал неожиданностью, театрально вздохнув, я достала мобильник из кармана: — Здравствуй, папочка, дай угадаю, опять какие-то «сверх» — проблемы? — Не паясничай, бамбина, — раздается в трубке явно раздраженный голос, — тебя, возможно, удивит, но в этот раз задание не связано с Кремено. Жду тебя в кабинете. Что-то как-то слабо верилось, что при всем творящемся хаосе у Матиаса нашлось время на что-то нормальное, обычное, человеческое. Выбора у меня особо не было, так что я спокойно, все так же медленно и не спеша направилась в сторону «Фетиды». На столе глав спец. подразделения меня уже ждала папка с кратким содержанием задания, я приступила к ознакомлению, стараясь не обращать внимания на развалившегося в кресле, с видом царя всего мира, вампира. Цель была довольно проста, примитивна и как-то подозрительно не вписывалась во все происходящие, обычный богатенький мудак откуда-то узнавший то, о чем ему не следовало знать. Цель: устранить без лишнего шума и проблем. Я вопросительно поднимаю голову на приемного отца, который все это время постукивал кончиком ручки по столу, явно о чем-то задумавшись. — Анонимный источник сообщил ему некоторые факты о подразделении. — пояснил Матиас, выкарабкавшись из своих мыслей. — Идиот решил, что он владеет информацией достаточной для того, чтобы как-то на нас повлиять, поэтому, я хочу, чтобы вы избавились от него. — Слишком просто, — я прищурилась, выискивая на лице Матиаса хоть что-то, что могло бы дать подсказку, — должен быть подвох. — Подвоха нет, как такового. — Матиас зачесал волосы назад, но несколько прядей вновь упали ему на лицо, вынуждая мужчину поморщиться. — Малачи Визел* крайне неприятная личность, он всегда лезет туда, куда его не просят, в высших кругах его прозвали Крысой за умение выискивать информацию и пробираться в любую щель. Он часто работал с твоим отцом, Венди, находил рычаги давления его компаньонов. Я резко вскочила со стула, вынуждая главу спец. подразделения нервно дернуться, по спине побежали ледяные мурашки. Верните мне, пожалуйста, проблемы с Кремено, я готова, честно!!! — Я только и слышу о том, какой она профессионал, — дверь в кабинет открылась и внутрь вошла худая девушка со светло-русыми волосами, — а по итогу я вижу глупую несдержанную идиотку. Медленно поворачиваюсь в сторону вновь прибывшей. — Как твою самочувствие, Дарика? Сдается мне, тебя слишком быстро вылечили, прости, прошу, это мое упущение. Девушка тут же делает шаг назад, очевидно вспоминая последствия нашей тренировки, но через несколько секунд берет себя в руки и пытается спрятать страх за надменной, насмешливой гримасой. Я отчаянно стараюсь игнорировать тот факт, что девица ужасно напоминает меня. Ее манера общения, наглые выпады, ухмылка, задранный слишком высоко нос — я словно смотрела на себя года два — три назад. Но больше всего раздражает другое. Сидящий в кресле вампир с интересом скользил по фигуре сотрудницы подразделения, снизу-вверх, медленно, почти лаская каждый, на мой взгляд абсолютно не привлекательный, изгиб. — Малачи должен умереть от руки смертного, никаких укусов, сворачиваний шеи или чего-то, что могло бы вызвать подозрение, поэтому, Венди и Дарика, вы идете вместе, Неистовый наблюдает со стороны и не лезет, если Венди не сможет справиться… — Я справлюсь, Матиас, она, — небрежно тыкаю пальцем в девчонку, — будет только мешать! — Это не обсуждается, бамбина, вы идете втроем и стараетесь вести себя максимально дружелюбно друг с другом. — глава спец. подразделения чуть повышает голос, вынуждая меня раздраженно поджать губы и тихо планировать, как избавиться от чертовой занозы. — Неистовый, прошу, проследи, чтобы Дарика не погибла при каких-нибудь «неожиданных» и «непредсказуемых» обстоятельствах. — Мне не нужна нянька! — шипит в ответ девчонка, наконец обратив внимания на вампира и тот час покраснев. Ну, началось. — Не волнуйся, куколка, — Кай медленно приблизился к сотруднице, — обещаю, я не стану лезть куда не надо, — еще ближе, наколовшись и почти задевая ухо уже почти багровой девушки, — разумеется, если ты сама меня не попросишь. — Может хватит?! — раздражение закипало внутри меня и готово было выплеснуться наружу, утопив паршивого вампира вместе с этой малолетней шалавой. Кай выпрямился, демонстративно закатил глаза, подмигнул девушке и вновь вернулся на свое место. — Кхм, — Матиас пытается привлечь наше внимания, явно давая понять, что все происходящие здесь его раздражает, — Малачи будет завтра в клубе «Золотая Орхидея», у него праздник в честь заключения очередной сделки, вы пройдёте туда под видом посетителей, затем, одна из вас вытащит его из толпы и застрелит. Все легко и просто, никаких проблем возникнуть не должно. Дейвис поможет девочкам привести себя в порядок, ты, Неистовый, думаю, сможешь справиться сам, в «Золотой Орхидеи» дресс-код и… — Я там был, не переживай, недочеловек, проблем со входом не возникнет. На этом дискуссия была окончена, и наша команда отправилась наводить марафет. В комнате царило почти угнетающие молчание, Дейвис пытался довести до совершенства образ Дарики то тут, то там, подправляя макияж или убирая ненужные пряди, пару раз я даже позволила себе окинуть девчонку взглядом, голубой слоник знал своё дело, сотрудница выглядела отлично. Для полного комплекта не хватало лишь улыбки и немного теплоты в металлически — серых глазах. Дарика поймала мой взгляд, сначала нахмурилась, а затем вздернула носик, тем самым сбив Дейва, мальчишка в последнюю секунду изловчился и не добавил к облику идиотки «улыбку Джокера*». — Ты можешь не вертеться?! — зашипел Лоил. — От взгляда Венди еще никто не умирал! — мальчишка задумчиво потер подбородок. — Не умирал же? Наконец закончив, блондинчик потянул было руки к Каю, однако, получив от вампира весьма красноречивое обещание мук и смерти, решил, что оно того не стоит. — Я думаю, ты замечательно выглядишь, Карамелька. — вампир медленно, в своей чертовой манере подкрался к Дарике, слегка наклонился и улыбнулся. Пожалуй, все в комнате заметили, как наивная дурочка задержала дыхание. — К-карамелька? — выдавила Дарика, сжимая наверняка до боли кулаки и избегая прямого взгляда пиявки. — Именно, — мурлычет мужчина, проведя пальцем по плечу своей жертвы, создавая иллюзия стряхивания несуществующей соринки, — волосы такого же цвета, пахнешь сладко и, наверняка, на вкус не хуже. — Не путай меня с этой! — вдруг ощетинился сотрудница, отпрыгивая от кременианца и тыкая пальцем в меня, при этом зачем-то пытаясь поправить волосы и спрятать всем очевидный румянец. — Я в жизни не стану якшаться* с тебе подобными! — Знакомые слова. — почти хохочет вампир. — Но, как известно, запретный плод сладок, а смертные такие податливые, нужно лишь улыбнуться, чуток порыться в голове, — он вновь приблизился к ней, — а затем… ОП! — Кай ловко подставляет подножку, пытающейся отступить Дарике и та неуклюже падает в его объятия. — Не то… — вампир вздыхает, качает головой, опускает руки, фактически скидывая наивную дурочку на пол. — Скучно, Карамелька, ты слишком быстро сдалась. Наблюдать за этим было мерзко, ревность мерзкой змеей опутывала рассудок, вынуждая сжимать пальцы в кулаки и прятать их в карманы. Сильнее, нужно сильнее, чтобы остались следы, чтобы ощутить физическую боль и отвлечься от этого спектакля. Неправильная. Испорченная. Сломанная. В горле образовывается ком, кажется, меня вот-вот стошнит от осознания того, что по факту для этого проклятого вампира я такая же легкая добыча. Альтер — эго качает головой, хихикает и упорно пытается втемяшить в голову, что Кай хотел добиться лишь моей ревности и несмотря на все заигрывания с Дарикой, изумрудный взгляд был направлен лишь в мою сторону. — Кхм! — пальчики Дейвиса легли на плечи вампира. — На случай, если ты захочешь провернуть тоже самое со мной, я не против. — Лоил выдает максимально очаровательную улыбку. — И я согласен на абсолютно любое прозвище. — Если ты не уберешь от меня руки, — Кай слегка повернул голову в сторону мальчишки — я тебе их сломаю. — и не менее очаровательная улыбка в ответ. Господи Иисусе, спаси и сохрани! — Вы закончили? — в комнату вошел глава спец. подразделения, крайне недобро осмотрев всех присутствующих. — Время поджимает, вы должны быть уже у Орхидеи! — Не ворчи, Матиас, — вампир взял меня и Дарику под руки, — мгновение и мы уже там! Кай не соврал, в следующую же секунду мы оказались в темном безлюдном переулке в нескольких шагах от необходимого места. «Карамелька» согнулась пополам, очевидно игнорируя рвотные позывы, кажется, это было ее первое перемещение. — «Так ей и надо!» — хихикает альтер — эго, ненавязчиво подкидывая идею подойти и пнуть девочку, пока есть такая возможность. — Если тебе это поможет, Лисенка тоже поначалу тошнило, но к этому привыкаешь. — заботливо пояснил мужчина. Дарика кивнула головой, простояла так еще несколько секунд, а после вновь гордо вскинула голову — Я в порядке, можем идти. Неуклюже пошатываясь на высоких каблуках, но при этом отчаянно стараясь держать спину ровно, девушка направилась в сторону входа, я не без удивления наблюдала за тем, как казалось безнадежная сотрудница преобразилась на глазах, мило улыбнулась охраннику на входе, легким движением поправила волосы, «стрельнула» глазками и вооуля, грубоватый на вид мужчина расплылся в ответной улыбке, чуть отстраняясь от входа, позволяя Дарике войти. — У нее большой потенциал. — раздалось над ухом едва ли не мурлыканье вампира. — Жду не дождусь, когда она воткнет тебе кол в задницу, после твоего очередного бездарного подката! — Такого уж прям бездарного? — в голосе Кая послышалась наигранная обида, от которой возникло желание залепить ему пощёчину, и с чего вдруг ублюдок стал замечать эту выскочку?! — Она несомненно думает о «коле», но немного в ином значение и не во мне. — Заткнись, Христа ради! — я схватила мужчину за руку и фактически поволокла его в сторону входа в клуб, игнорируя расползающуюся по нахальному лицу вампира улыбку. Разумеется, проблем со входом не возникло, как, впрочем, и с определением местонахождения нашей союзницы. Девушка сидела за барной стойкой и, мило хихикая, рассказывала что-то бармену, при этом не прекращая периодически осматривать зал, пытаясь найти цель. Не теряя времени, я направилась в ее сторону, обворожительно улыбнулась, отвлекая мальчугана от работы и очевидных попыток произвести впечатление на Дарику. — Голубую лагуну, можно? — О, чудесный выбор! — паренек засуетился, ловко перебирая бутылки, стараясь устроить максимально впечатляющие шоу. — Я смогу справиться без вас! — шикнула сотрудница подразделения, окидывая меня весьма недружелюбным взглядом. — Не сомневаюсь, — нахально улыбаюсь и парадирую вампира, — Карамелька! Даже в полутьме было видно, как покраснели щеки идиотки, непроизвольно надув щеки, она резко отвернулась, но тут же выпрямилась, пискнув: — Вижу цель! Невысокий мужчина пожимал руку очевидно своему партнеру, внешность его была крайне неприятной: лишний вес, сальные темные волосы и маленькие глубоко посаженные глазки, отдаленно он действительно напоминал крысеныша. — Я пойду первая! — Дарика соскочила со стула, прежде чем я успела что-либо ответить, вновь поправила волосы, натянула улыбку и направилась в сторону цели, слегка покачивая бедрами. Взгляд мужчины мгновенно зацепился за девушку, оценивающе пробежался сверху вниз, а затем коснулся меня, я непроизвольно дернулась, отворачиваясь и делая глоток из бокала. Этот взгляд показался мне знакомым. Слишком знакомым. — Лисенок? — холодные пальцы дотронулись до моего плеча, посылая электрический импульс по всему телу. Что происходит? Почему меня так трясет? — СТОЙ! — раздался в наушнике возглас Матиаса, мгновенно приводящий меня в чувство и заставляющий Дарику замереть. — Уходите оттуда, слышите? Немедленно! — голос главы спец. подразделения звучал крайне взволнованно. Что могло вывести его из равновесия? Я задумчиво огляделась по сторонам, ощущая неприятное покалывание на коже. — Гули. — шепнул Кай, поджимая губы. — В Орхидее решили устроить засаду. — уже спокойнее поясняет голос в наушнике. — Ничего не предпринимайте, спокойно покиньте здание и пусть Неистовый перенесет всех в безопасное место, это приказ! Дарика сделала глубокий вздох, на секунду показалось, что от облегчения, развернулась и не спеша направилась в сторону выхода, недолго думая, мы с Каем последовали ее примеру. — Как получилось, что мы не заметили засаду сразу? — я подняла голову, замечая, что вампир напряжен, неужели и его застали врасплох? — Они приходили постепенно, меняясь местами с людьми, — Кай покачал головой, — умно, ведь при таком плавном переходе сложно уловить изменение контингента. Как бы странно это не было, но здание мы покинули без каких-либо проблем, охранник улыбнулся, поклонился и выпустил нас, пожелав хорошего вечера. Я боялась верить в то, что все закончилось хорошо, альтер-эго металось по подсознанию, явно давая понять, что все это только начало, скромное представление, мало, что значащий пролог. Увы, моим опасением суждено было сбыться, стоило свернуть за угол, как я неуклюже вписалась в спину отчего-то замеревшей Дарики. — Ну и какого…?! — слова застыли где-то в глотке, встали комом, из груди словно разом выбило весь воздух, лишив меня возможности мыслить, оставив внутри лишь ужасающий первобытный страх, который вынудил против воли сделать шаг назад и схватить за руку уже почти шипевшего на кого-то вампира. В конце переулка нас ждали темные фигуры, отчего-то никак не выходило сосчитать сколько их точно, тени мельтешили, перешёптывались, дергались, их становилось все больше и больше. — Назад! — выдыхаю я, делаю попытку сбежать. — Поздно. — леденящим душу шепотом отзывается моя коллега, медленно поворачиваю голову и понимаю — мы окружены. Черт побери! — У нас есть хоть один шанс выжить? — лепечет Дарика, очевидно также непроизвольно прижимаясь к вампиру. — Разумеется. — расслабленная поза Кая и его равнодушие начинают раздражать, он что не врубается, что мы попали в засаду?! Что мы окружены черт знает каким количеством упырей?! — Они молоды, — ледяные пальцы скользят по моей поясницы, краем глаза замечаю, что девчонку кременианец так же не обделил вниманием. — «Нашла время для ревности, идиотка!» — обвиняет альтер — эго, размахивая руками и тыкая в сторону собравшихся гулей. — «Шкуру свою спасай лучше!» — Значит, неопытны, и мы сможем их уделать. — я ухмыльнулась, чувствуя, как по венам заскользил адреналин. Да начнётся кровавая бойня! — Как быстро вы сдались! — раздался мерзкий голосок, из темноты на свет к нам вышел тот самый мужчина, чья смерть была нашим заданием. Зрачки Малачи настолько увеличились, что радужка глаз казалась черной, все его движения были резкими, создавалось впечатление, что крысёнок что-то принял, прежде чем выползти сюда. — Ну как же так! — Кай сделал шаг вперед, подарив жертве одну из своих самых очаровательных улыбок. — У вас был такой шанс сбежать и выжить, а вы так бездарно его просрали. — Вы в меньшинстве! — продолжает похихикивать Малачи Визел, явно наслаждаясь и гордясь всем происходящем. Я уже видела подобное и понимала, чем это закончится. Что-то холодное обнимает меня сзади, ласкает кости, шепчет на ухо, обещает наслаждение, нужно лишь достать кинжал поострее и вонзить его поглубже. Я делаю шаг вперед, повторяя движения вампира и, так же как он, улыбаюсь ублюдку. Краем глазу замечая, как Дарика медленно достает пистолет, щелкает, снимая его с предохранителя и встает рядом с нами, давая понять, что любое лишнее движение приведет к смерти мерзкого крысеныша. — Ты прав, в меньшинстве. — Кай пожимает плечами, его глаза начинают искрить, подобно изумрудам, и в темноте, как по команде, в ответ начинают загораться алые огни. — Только в нашей команде вампир, убившей не одну сотню гулей, Проклятая Лисица уже ни раз доказывающая свою живучесть и умение уничтожать даже, казалось бы, бессмертных противников и молодое дарование спец. подразделения, которая спит и видит, как бы избавить мир от упырей. Часть алых огней погасли, неужели кто-то решил отступить? Вопреки здравому смыслу Малачи расхохотался, выдерживая паузу и явно раздражая уже не только нас, не удивлюсь, если один из окружающих нас гулей прямо сейчас бросится и перегрызет ему глотку. — А на моей стороне… — Достаточно. До боли знакомый голос отзывается эхом из недр памяти, пробирается по венам, опутывает разум. Тишина. Внезапно стало слишком тихо, заткнулись окружающие нас гули, перестали шуметь машины, исчез ветер, куда-то подевались все птицы, все находящиеся тут живые задержали дыхание. Что это? Словно эффект взорвавшейся бомбы, оглушило, убило?! Я верчу головой, городская суета никуда не делась, губы Дарики шевелятся, она что-то говорит? — Был рад снова тебя увидеть, — темная фигура отделалась от толпы и обратилась к присутствующем гулям, — приятного аппетита, братья. Малачи заверещал, разрывая вакуум в моей голове, я с трудом подавила желание зажать уши. Несколько мужчин подхватили несчётного крысеныша и утащили вглубь переулка, куда не проникал свет от фонаря. Крик стих слишком быстро. По крайне мере его не мучали. Взглядом цепляюсь за до боли знакомый силуэт, вместо слов подступает рвота, я все же прикрыла рот руками. Бас мужчины еще стоял в голове, пиная сознания, выкручивая ржавыми гвоздями память. Вспоминай. Только бы не сойти с ума, не рехнуться сейчас, не обложаться, не пасть еще ниже. Неправильная. Испорченная. Сломанная. На сколько еще тебя хватит? Как долго ты сможешь смотреть в его алые глаза и упорно отвергать ядовитую истину, которая давно стучится в рассудок. Подними свою задницу, трусиха, отвари двери, впусти прошлое, но, смотри, не сдохни, не поддайся, не умри под натиском того, кто сейчас стоит напротив, того, кто насмехается над тобой, того, чей взгляд ходил по твоим кошмар много-много ночей. Прими тот факт, что он перед тобой. Он нашел способ выжить. Думала ты победила? Как бы не так, лишь задержала падение, потратила время на поиски еще более глубокого омута. — Ну здравствуй, отребье, давно не виделись. Упырь выходит вперед, свет фонаря превращает его волосы в подобие пламени и мне стоит больших усилий поднять глаза, не отвести взора, уловить до боли знакомые черты лица. Хватит! Ладонями зажимаю уши, делаю шаг назад, врезаясь в изумленную ничего не понимающую Дарику. Прочь! — Как поживаешь? — продолжает вторить мужчина, словно охотник, следя за каждым моим движением, наслаждаясь, упиваясь произведенным эффектом, моей болью, моим страхом. — «Ответь ему,» — трясет за плечи подсознание, — «не молчи, не позорься, говори! Ты же уже большая девочка, ты же пережила это!» Открываю рот — ни звука. Оглохла, ослепла, стала немой и все в один миг, стоило мужчине напротив хохотнуть в привычной мерзкой манере. Хотелось вскрыть черепную коробку скальпелем вырезать гребенные вспоминания, которые почему-то до сих пор продолжают гнить внутри. Досадно. Я думала они развеялись прахом. Итог — каждый жест как по написанному, словно это было только вчера. Вмиг окаменевшие пальцы цепляются за руку вампира, сживают слишком сильно, вынуждая его поморщиться, будь он человеком, наверняка на бледной коже появились бы жуткие темные синяки. — Перенеси нас. Зеленые глаза удивленно смотрят на меня, вампир немного вскинул брови, мысленно требуя разъяснений. — Перенеси нас отсюда, немедленно! — сжимаю его руку еще сильнее, соленая влага обжигает щеки, смахнуть ее не удаётся. — Сейчас же! Слышишь?! Перенеси меня отсюда! Перенеси как можно дальше! Сейчас! Кай! Сейчас! — Крик становится истерическим, словно со стороны наблюдают, как родное тело хватает мужчину за рубашку и начинает его трясти, повторяя одно и тоже, отчаянно требуя побега. — Боже мой. — ЕГО голос снова разрывает виски. Заткнись! Замолчи! Исчезни! Сдохни! — Перенеси меня! — Еще немного, и я подумаю, что ты не рада нашей встречи, после стольких-то лет…- в голосе упыря слышится насмешка, даже наигранная обида не могла ее замаскировать. — Очнись! — щеки обжигает удар, я медленно поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Дарикой. — Ты совсем поехала или… — тело двигается на автомате, одной рукой, хватаю девчонку за горло, сжимаю слишком сильно, слышу, как она начинает кашлять, отчаянно впиваясь ногтями мне в руку. Как ты, жалкое пародие, посмела поднять на меня руку?! Ярость застилает все вокруг, чаша переполнена злостью, страхом, отчаяньем, неверием — убийственное сочетание, для надежды и света места больше нет. Кто-то резко хватает меня за руку, разворачивает, кладет ладони поверх моих щек. — Смотри на меня! Вырываюсь, как он смеет мне мешать? Почему не выполняет моей просьбы?! — Лисенок! — Кай наклоняется так, чтобы наши глаза были на одном уровне. — Кто он? — Батюшки, сколько эмоций! От очередного комментария срывает крышу, скидываю руки вампира со своего лица и готовлюсь к атаке. — Перенеси меня! — бью кременианца прямо под дых, вынуждая его сделать шаг назад. — Перенеси! Перенеси! Я не хочу тут быть! Пожалуйста! — каждое слово сопровождалось ударом о почти каменную грудь, медленно сползаю на землю, оказавшись у ног вампира и сквозь слезы шепчу. — Умоляю… — А я-то думал, что ты уже не сможешь меня повеселить, отребье. — гуль покачивается на пятках с наслаждением наблюдая за разыгравшимся спектаклям. Но какое дело до того, что он подумает? Какая разница в каком состоянии он меня увидит? — Скажи мне кто он, — Кай приседает на корточки, — и, даю слово, я перенесу тебя куда захочешь. — Он… — я поднимаю на вампира глаза, почти не вижу его лица из-за слез, всхлипываю, подаюсь вперед, прижимаюсь к холодному телу и на выдохи шепчу, — он мой отец. Слова, сорвавшиеся с языка, подобно ножу резанули глотку, оставив после себя мерзкий металлический привкус. Произнести это было равносильно принятию истины, ровно секунду назад я могла отрицать, наивно полагать, что происходящее лишь кошмар, очередная неудачная шутка рассудка, но теперь, когда истина была озвучена, вынуждая всех присутствующих молчать, пути назад не было, как не было и права на глупые надежды. Мир вокруг меня завертелся в тошнотворном водовороте, Кай выполнил обещанное, и, через мгновение, темный переулок сменился на до боли знакомый кабинет. Я все еще стояла на коленях, прижавшись к ледяной груди вампира, ощущая, как дрожит собственное тело в попытках нормализовать дыхание после пережитой истерики. Кай медленно поднялся, помог встать мне, так страшно было отпустить кремениаца, словно он был последнем якорем в моей жизни, отпусти — сорвешься в бездну. Последние силы были потрачены на то, чтобы поднять голову, обернуться и кинуть взгляд неверия на приемного отца. Матиас как всегда сидел за столом, с виду абсолютно, почти до тошноты спокойный, но хорошо знающий его человек несомненно подметит то, как двигаются желваки, как лихорадочно то расширяется, то уменьшается зрачок на здоровом глазе. — Вы вернулись, — мужчина откашлялся, выдавая наигранную улыбку, при этом нервно поправляя ворот свитера, — очень хорошо. — Да что, черт вас побери происходит?! — моя коллега очевидно только сейчас отошла от рвотного рефлекса, вызванного внезапным перемещением, и, теперь, крайне недовольно оглядывала всех присутствующих, явно чувствую себя лишней. — Дарика, тебя это не касается, думаю, тебе следует покинуть кабинет. — глава спец. подразделения мило улыбнулся, кивая головой в сторону двери. — Ну уж нет! — уперев руки в бока, девчонка сделала несколько шагов в сторону босса. — Вы объясните мне… — Свали нахрен! — одна изумрудная искра в небесно — голубых глазах, и сотрудница спец. подразделения, подобно заводной кукле, развернулась на 180 градусов и направилась к выходу, осторожно прикрыв за собой дверь. — Ты знал. — не вопрос — утверждение, Кай зло смотрит на мужчину, позволяя зеленому пламени полностью захватить свои глаза. — О чем? — Матиас отодвинул все свои документы в сторону и теперь смотрел на вампира, словно устраивая ему батл гляделок. — Как давно ты понял, что ее отец жив? Что именно он охотится за лисенком?! — кременианец сжимает пальцы в кулаки и почти рычит. Не верится, что все это могло вызвать столько гнева, ситуация кажется абсолютно абсурдной и даже забавной. — Я не понимаю о чем ты, Неистовый. — нервно сглатывая накопившуюся слюну, босс явно пытается строить из себя дурачка, но Кай не был бы Каем, если бы подобная ерунда с ним срабатывала. — Я спрошу последний раз. — шипение плавно переплеталось с жутким почти интимным шепотом, вызывая армию мурашек у меня и, судя по побледневшему лицу, у Матиаса. — Когда ты узнал о том, что гуль, желающий ей смерти — это ее отец? И как давно ты прячешь ее от этого ублюдка?! Глава спец. подразделения делает слишком глубокий вздох, прячет глаза, пытается замаскировать нервозность нелепым постукиванием ручки о поверхность стола, очевидно собирает остатки сил, поднимается со стула, поймав взгляд вампира. — Я не понимаю, о чем ты, Бальдерик Эранс мертв, его убила родная дочь. — Вот как… — глаза Кая уже не сияли зеленым, нет — нет, это был словно огонь, неконтролируемое, страшное бушующие зелёное пламя, готовое поглощать, уничтожать, сжигать дотла. Матиас недовольно поморщился, тряхнул головой, начиная нервничать все сильнее. Воздух вокруг насыщался чем-то жутким, вязким, пока и вовсе не стал ассоциироваться с патокой*, вынуждая тяжело дышать, ловя очередную порцию ртом. Босс уже выглядел откровенно плохо, казалось, он тратит последние силы на то, чтобы устоять на ногах, но при этом уже позорно опирается на свой письменный стол. Это не было похоже на типичное «Каевское» чтение мыслей, когда что-то внутри либо ласкало твои воспоминания, либо скользило по ним змеей. Сейчас я чествовала себя препарированной лягушкой, где вампир — студент отличник, аккуратно вырезающий скальпелем интересующие его подробности. Боюсь представить, что ощущал приемный папаша, на которого, собственно, и была направлена вся эта жуткая волна ранее невиданной мной силы. Сложно сознаться, но в тот момент я действительно боялась Кая, все то, что мужчина демонстрировал раньше было игрой, насмешливой и легкой разминкой для его настоящих ужасающих способностей. Кременианец, стоявший сейчас передо мной, мог с усмешкой вскрыть твою черепную коробку, вытащить оттуда всё его интересующие и захлопнуть ее с такой силой, что это не просто разобьет тебя, изменит, заставит почувствовать поражение, а, как минимум, убьет в муках. Тело Матиаса начало непроизвольно дергаться, словно в предсмертных судорогах, свободной рукой он отчаянно пытался растереть виски, казалось, еще чуть — чуть и кожу сдерет. Кременианец медленно подошел к главе спец. подразделения и положил руку ему на плечо. И это и стало концом. Матиас Кастро последний раз дернулся, поднял испуганный взгляд на вампира и замер завороженный изумрудным огнем, здоровый глаз заслезился — безоговорочный признак проигрыша. Кременианец ухмыльнулся в привычной манере, словно не произошло ничего необычного, будто так и должно было быть. Неистового поистине можно приравнять к дьяволу. Кай повернул ко мне голову, протянул руку, меняя ледяную усмешку на почти ласковую улыбку: — Подойди, лисенок, Алета помогла мне освоить один фокус, уверен, ты его оценишь. Тело мгновенно отзывается, доверчиво шаг за шагом приближаясь к своему палачу. Разум кричал, извивался, пытался противостоять гипнозу вампира, но то, что сейчас демонстрировал Кай было куда сильнее всех моих демонов, куда могущественнее неугомонного альтер — эго. — «Слабачка!» — визжит кусочек подсознания, сдирая когтями остатки гордости и рассудка. — «Смирись.» — смеется голос в голове, продолжая упорно вести меня навстречу кременианцу, словно на эшафот*, попутно затягивая петлю на шее, и, с каждым неуверенным шагом, все туже и туже. Дрожащие пальцы ложатся поверх ладони вампира, он слегка сжимает их, тянет меня к себе: — Ты готова узнать правду, лисенок? Чужой голос, что ранее звучал в голове, мешая здраво мыслить и полноценно сопротивляться отвечает вампиру: — Готова.***
27 лет назад. Частная академия имени Томаса Эдисона* ____________________________ В огромной столовой стоял шум и гам, мальчишка невысокого роста с зелёными глазами и темно-русыми волосами недовольно оглядывался по сторонам, пытаясь найти хоть одно свободное место. Увы. Здешние разбалованные детишки словно нарочно рассредоточились по всему помещению, занимая максимальное количество столов, дабы ему не хватило место. Матиас уже ничему не удивлялся, после года обучения в этом чертовом месте, парень смирился со столь пренебрежительным отношением к своей персоне, казалось, каждый представитель золотой молодежи так и норовил как-нибудь в лучшем случае задеть, в худшем избить так, что потом приходилось неделями отлеживаться в лазарете. Еще бы, в элитную академию приперся «нищеброд», покажите мне пальцем на того богача, которого бы это не задело, особенно, если учесть тот факт, что почти все тут лишь благодаря влиятельным родителям. Парень помнил свои первые дни в этой академии, тот безумный восторг от осознания, что его старания были не напрасны, что гениальность наконец была отмечена и вознаграждена. Тогда казалось, что перед Матиасом открылись все двери разом. Ага, открылись и тут же захлопнулись. Как оказалось, «ботанов*» тут не любят так же, как и в любых других учебных заведениях. Мимо парня пощеголял высокий подкаченный блондин, как бы ненароком протаранив совершенно ничем не мешающего ему ученика, бросил пару, по его мнению, обидных фраз, под похихикивание явно переборщившей с макияжем подружки. Матиас сжал челюсти, крепче вцепился в свой поднос, уронить его — значит остаться без еды, второю порцию он позволить себе не сможет, а начать подбирать с пола все равно, что подписать смертный приговор. К счастью, сегодня на парня почти никто не обращал внимания, поэтому, решив не испытывать судьбу лишний раз, молодой отпрыск семьи Кастро решил перекусить заперевшись в каком-нибудь свободном кабинете. Выбор пал на бывший кабинет информационных технологий, ныне — склад барахла и тайное убежище для единственного нищеброда. Поставив поднос на покосившуюся парту Мати несколько раз перезагрузил компьютер, надеясь, что тот не накроется в самый неподходящий момент, ведь парень был уже так близко к своей цели, казалось вот оно, протяни руку и схвати, осталось лишь несколько деталей, и все вернется на круги своя. У него вновь будет любящая мать, отцу не придется скрываться, весь мир будет под их контролем, и не одна избалованная деньгами шавка не посмеет тявкнуть в их сторону. Семье Кастро суждено стать верховным судом, еще не божьем, но уже явно к нему приближенным. Большая часть дней проходило именно в этом ритме, Матиас отмалчивался на парах, стараясь не привлекать к себе внимания, отвечал лишь тогда, когда его спросят, разумеется, получая разгневанные взгляды одноклассников, а, порой, и неприятные стычки. Затем все свободное время тут — в своеобразной лаборатории, иногда удавалось утащить несколько деталей из кабинетов для всевозможных изобретений, а, зачастую, некоторые преподаватели, чьи сердца еще не до конца сгнили, сами подкидывали юному дарованию полезные приспособления, искренне веря в то, что, хотя бы один выпускник некогда великой академии, станет чем-то большим, чем тень богатенького папаши. За дверью что-то грохнулось, послышались нецензурные выражения, кто-то дернул ручку кабинета, вынудив Матиаса покрыться холодным потом. Меньше всего на свете он хотел, чтобы об этом месте узнали. Шкрябанье в замочной скважине длилось ровно две секунды, дверь доверчиво поддалась, впуская в кабинет темную фигуру с огненно-рыжей шевелюрой. Незваный гость ловко юркнул в пристанище Матиаса, прикрыл дверь, громко выдохнул, очевидно не сразу поняв, что в помещении он не один. Глаза цвета стали встретились с зелеными, между парнями повисла явно напрягающая всех тишина, в коридоре за дверью послышались шаги, рыжий парень быстро пересек расстояние и закрыл Матиасу рот рукой. — Тихо! — Бааааальдик! — раздался мерзкий голос за дверью. — Я видела, что ты пошел в эту сторону! Хватит прятаться, дурачочек! Нищеброд удивленно следил за напряженным лицом гостя, наконец он смог узнать местного казанову Бальдерика Эранса. Парень никогда не уделял внимание Матиасу, надменно задрав нос он всегда игнорировал Кастро, порой, мальчишка чувствовал себя мусором на его пути. Женский визг за дверью начал утихать, очевидно, его обладательница удалялась, однако, Бальд до последнего старался почти не дышать и, лишь когда голос и цоканье каблуков умолкло окончательно, парень позволил себе громко выдохнуть и отпустить Матиаса. — Пронесло! — Эранс нервно хихикнул, стирая со лба выступивший от напряжения пот. Мальчишка, считающий данный кабинет едва ли не вторым домом закатил глаза, покачал головой и, решив не привлекать еще больше внимания, вернулся к работе над своим проектом. — Ты ведь этот, ну, нищий ботан, да? — Бальд не сдержал улыбку, заметив, как сидящий рядом парень нахмурился, несколько секунд изучал его, а после демонстративно фыркнул и отвернулся. Смело. Он — то считал, что этот нищеброд тот еще трус. — Я Бальдерик Эранс. — Я в курсе, — раздраженно отозвался собеседник, продолжая упорно что-то тыкать в старинном компьютере, впрочем, если уж быть откровенными, то Бальд едва ли мог назвать эту рухлядь «компьютером». — Тебе стоило бы походить на пары по этикету. — покачал головой рыжеволосый, как бы невзначай заглядывая за плечо увлеченного своей работой студента. — Каждый вторник третьей парой, я сижу через ряд от тебя, вообще-то. Гость нахмурился, признаться, он никогда особо не замечал сидящих рядом. Это было не в его стиле. Разумеется, были и исключения, например, длинноногая красавица, готовая разделить с ним постель, или, что не так приятно, очередная бывшая, тщательно старающаяся испепелить его взглядом. — Это что, прототип глаза, с помощью которого можно иметь доступ к любой базе данных? — Матиас дернулся, словно очнулся от транса и потянулся к кнопке, намереваясь вырубить монитор и надеясь, что незваный гость потеряет всякий интерес и свалит восвояси, однако Бальд его остановил. — Его же придется напрямую к мозгу подключать. Ты в курсе? Ну или родной глаз вырезать. — У всего есть недостатки. — парень нахмурился, впервые кто-то, лишь взглянув на монитор, смог понять, что к чему. В тот день все изменилось, мир обоих мальчишек перевернулся, сделав весьма эффектное сальто, никто и никогда не подумал бы, что эти два, с виду абсолютно разных парня, найдут друг в друге родственную душу. С тех пор Бальд часто приходил в заброшенный кабинет, помогал Матиасу с его проектами, никогда не задавал лишних вопросов, но, на публике, все так же упорно его игнорировал. Подобное поведение давно не задевала Кастро, он понимал, что так будет лучше, так он не привлечет лишнее внимание, и какая разница зачем Эранс это делает, если его полезность уже неоднократно была доказана. В конце концов, один Матиас ещё долго будет ползти к своей цели, в то время, как богатый и влиятельный, а, главное, не менее умный друг без особо труда сможет ускорить желаемое. Мальчишка из рода Кастро шел по длинному полупустому коридору, как обычно стараясь держаться чуть ближе к стене, дабы не стать препятствием для того, кто решит пойти ему навстречу. Все мысли парня были заняты экспериментальной моделью одного из проектов, но, увы, что-то шло не так, они с Бальдом что-то упустили, что-то совсем крохотное, но столь важное, что все нахрен накрывается без учета неизвестной переменной. Одна из дверей распахнулась, и в коридор выскользнула стройная фигурка светловолосой девочки, очевидно, студентка не рассчитала высоту порога и, как следствие, неуклюже рухнула прямо на обалдевшего от такого поворота событий Матиаса, учебники, которые девица держала в руках, разлетелись в разные стороны. — Да ну за что?! — незнакомка громко всхлипнула и прижалась к теплой груди все еще ничего не понимающего парня. — Почему именно сегодня?! — Эм, карма? — нерешительно отшутился Матиаса, немного отстраняя от себя студентку и попутно оглядываясь по сторонам, не хватало ещё что бы кто-нибудь заметил ее в объятиях нищеброда, бедняжку загнобят, а сам парень, наверняка, повеселится в лазарете. Девица шмыгнула носом, зачесала светлые волосы назад и, наконец, поймала взгляд своего спасителя. Матиас задержал дыхание, напрягся всем телом, нет, нет, он вовсе не утонул в небесно-голубых глазах девицы и, разумеется, не потерял голову от ее красоты, хотя, должно отметить, девочка была весьма недурна собой. Кастро понадобилось целых долбанных две минуты, чтобы узнать в стоящей перед ним студентки Магдалину* Фойллес*. Эта девица умела выделяться из толпы, она словно создавала вокруг себя свечение, шлейф из особых феромонов, вынуждающий всех проходящих мимо оборачиваться. Для всего этого ей не нужно было одеваться, как очередной шлюхе, она, казалось, не особо следила за модой, за что часто получала в свою сторону недовольное цоканье подруг, однако, выглядела всегда идеально. Сейчас же на Магдалине были самые обычные потертые джинсы и немного растянутая футболка, между бровями залегла морщинка — явный признак того, что она много времени тратила задумываясь о чем-то, темные круги под глазами подтверждали эту теорию. Порой Фойллес можно было обвинить в безумие, только за последний месяц благодаря ее вкладу, в кабинете химии уже трижды делали ремонт, и это вовсе не потому, что девица была бездарна и не задумываясь смешивала все подряд. Все было с точностью наоборот, Магдолине Фойллес пророчили великое будущие как гения в области химии. Парень тяжело вздохнул, присел на корточки и стал помогать собирать учебники, попутно скользя взглядом по названиям, большая часть книг была посвящена философии и науке. — Готовишься к экзамену? — все же решил нарушить тишину мальчишка. — Ага, — студентка мотнула головой и светлые волосы тотчас скрыли ее лицо, после небольшой паузы, Магдалины резко подалась вперед, почти протаранив лбом едва успевшего отскочить юнца. — Тебя ведь Матиас зовут, да? — склонив голову на бок девочка внимательно изучала лицо собеседника. — Тот самый гений не имеющий и гроша в кармане? Парень скривил губы, твердо решая проигнорировать вопрос девицы, но голова отчего-то сама кивает, подтверждая ее слова. Не то, чтобы Мати напрягал тот факт, что девица знала его имя… Хотя, нет, напрягал и очень! Тех, кто называл парнишку по имени или, хотя бы, по фамилии можно было пересчитать по пальцам и большая часть (если не вся) были преподавателями. — Помоги мне! — огромные голубые глаза буквально гипнотизировали, топили Матиаса. — Пожалуйста! Я в отчаянье, — Магдалина хлюпает носом, словно это должно было подтвердить ее слова, — у меня экзамен буквально через месяц, а я вообще в этом не разбираюсь, — девочка развела руками, указывая на валявшиеся учебники и часть книг в руках парня, — подтяни меня, и я в долгу не останусь, разумеется, за каждое наше занятие я заплачу! Матиас Кастро не верил ей, как не поверил бы и любому другому из этой чертовой прогнившей до основания академии, он был на 99% уверен, что девица имеет за пазухой коварный план, наверняка прячет за спиной нож, дождется, когда парень доверится, купится, и воткнет в спину, прямо между лопаток, упиваясь его криками, впитывая его боль. Но чертов один процент, всего один, казалось бы, столь незначительный, что в любой другой ситуации, Кастро даже не обратил бы на него внимание, изменил все. Парень хотел ей помочь, просто хотел и все, он сам не понимал откуда взялось это желание, но оно было достаточно сильным, чтобы перекрыть все остальное. Даже если это очередная шутка, розыгрыш, попытка унизить еще сильнее, Матиас твердо решил, что даст шанс, всего один, в конце концов все имеют права на бестолковую веру в лучшее. Парень никогда не практиковался в репетиторстве, чертов эгоист, твердо верящий, что его знания — это только его знания, и делиться ими с кем-то — напрасная трата времени. Какого же было удивление Кастро, когда Магдалина пришла в назначенное место, даже не опоздав, свалила на стол кучу учебников, вытерла тыльной ладонью выступившие капельки пота на лбу и рухнула на стул рядом с парнем, давая понять, что готова к заданиям. Матиас и сам не понял, когда это бессмысленное времяпровождение начало ему нравится, они встречались трижды в неделю, сидели в запертом кабинете, закапавшись в конспекты лекций и книги, не заметил парень и того, как начал вслушиваться в ее голос, четко улавливая нотки грусти, усталости, злости, а, порой, и веселья. Временами они могли отвлечься и спорить о какой-нибудь абсолютно незначительной фигне, вроде разных трактовок одного и того же понятия, а, иногда, и вовсе болтали о жизни. Не думайте, Матиас не забросил цель своей жизни, все так же большую часть своего времени он тратил на изобретения, засиживаясь до глубокой ночи в заброшенном кабинете информационных технологий, часто в компании уже ставшего едва ли не близким и единственным другом Бальдериком. Ужасней всего было то, что Матиас начал замечать их, Эранс незаметно мог помахать ему рукой, кинуть какой-нибудь жест, понятный лишь им, порой даже прикрыть в сложной ситуации. С Магдалиной же все было еще хуже, Мати упустил момент, когда начал искать ее глазами среди толпы, внимательно заглядывать в лица людям в коридорах, изучать ровные спины девиц на парах, он ловил ее улыбку, задорный блеск в небесно-голубых глазах, обдумывал план следующих занятий и с ужасом осознавал, что совсем скоро экзамен, и все это закончится. Матиас не влюбился, вовсе нет, у него и без этого проблем хватало, просто непривыкший к хорошему обращению парень против собственной воли тянулся к тем, кто проявлял хоть чуточку доброжелательности, упиваясь ей, впитывая как можно больше, чтобы в последствие, когда этому придет конец, было чем дышать, чем согревать почти мертвую душу. Всю ночь Кастро убил на попытку создания одного из прототипов, но все как обычно было сведено в ничто, неизвестная переменная вновь проскользнула мимо гениальных умов и оставила их ни с чем. Бальд благополучно сослался на плохое самочувствие и отправился отсыпаться домой, дабы вечером возобновить работу, в то время как Матиасу пришлись «проклевать носом» все сегодняшние пары. Апогеем стало очередное занятие с Фойллес, голос девушки сегодня был необычайно спокоен, почти нежен, тихий, убаюкивающий, настойчиво зовущий в страну сновидений. Магдалина, чего уж греха таить, была крайне озадачена, заметив, что парень попросту вырубился, подмяв под себя конспекты и уткнувшись носом в свою руку. Картина не злила девушку, она сразу подметила, что Кастро был сегодня сам не свой, бедолага едва двигался и, казалось, вырубится прям на ходу. Чтож, сон репетира не повод забивать на занятия, девушка осторожно подцепила угол тетрадки и потянула ее на себя, извлекая конспекты из-под парня. Вот только на вытащенных листах были увы далеко не лекции — чертежи, изобретения, планы, девушка нахмурилась, пытаясь вникнуть, разобраться. Магдалина взяла в руки карандаш, покосилась на крепко спавшего парня и начала делать едва заметные пометки. Девушка настолько увлеклась, что не заметила, как парень очнулся, выпрямился, протер глаза, не сразу понимая где он, нахмурился, попытался выдавить из себя извинения, но зелёные глаза уловили до боли знакомые чертежи в руках Фойллес. — Какого…?! — парень не церемонясь выхватил листы из рук вздрогнувшей девушки. — Где ты это взяла?! Зачем… Парень не договорил, взгляд упал на сделанные карандашом пометки: — Что это? — Прости, — Магдалина опустила голову, — я думала это твои конспекты, а потом немного увлеклась и… Матиас взмахнул рукой, призывая ее замолчать, затем тыкнул в формулу, подписанную карандашом: — Это что? Девица нахмурилась, слегка подалась вперёд, чтобы лучше разглядеть свои же пометки: — Вещество аналогичное человеческой слезе, если этот глаз правильно подключить и смазать этим веществом, он не будет приносить хозяину дискомфорт, и организм должен принять его как свой родной. — А это? Что значит «красный»? — Цвет лучше сделать красным, тогда свет будет преломляться под верным углом, и мозг не будет ловить глюки при подключении к базе данных, обладатель этого глаза сможет с лёгкостью отличать реальность от проекции, это…* — Исключит любую возможность взлома! Матиас не верил своим глазам, неужели он сделал это? Неужели и правда нашел ее? Зеленые глаза встретились с небесно — голубыми, перед Кастро сидела та самая недостающая переменная, деталь, которую они с Бальдом упускали. Эта девушка могла довести их изобретения до совершенства и, тогда, Матиас сможет спасти свою семью. Биение собственного сердца почти оглушало парня, лишало чувства реальности, уже ничего не соображая, он подался вперед, схватив девушку за тонкие дрожащие плечи, и слегка встряхнув ее, зашептал: — Ты нужна мне, Магдалина, прошу, нет, умоляю, помоги мне! Фойллес изумленно рассматривала студента, неосознанно отмечая, что он был очень даже симпатичным, сейчас, не пряча глаз, не сутулясь, не боясь отказа, смотря ровно на девушку, он, черт побери, завораживал. Все, что смогла сделать поражённая Магдалина — это осторожно кивнуть, надеясь, что парень не поймет, что дыхание ее сбилось увы не из-за страха и даже не от удивления. Лишь уловив движение головы девушки, Матиас схватил ее за руку и почти потащил куда-то прочь из кабинета, где они занимались, вперёд, прямо по центру коридора, вынуждая тех немногих встретившихся на пути, испуганно отступить и проводить столь необычную пару ничего непонимающими взглядами. Матиас не раз вспомнит эту ситуацию, проклянет себя и каждого, кто видел их. Но это будет потом. Дверь в старый кабинет информационных технологий неприятно скрипнула, поддаваясь парню и пропуская пару внутрь. В глубине помещения сидел рыжеволосый парень, погруженный в очередное изобретение, гости вынудили его поднять голову, махнуть рукой, раскрыть рот, очевидно для приветствия своего коллеги, но, вместо этого, из глотки вырвался удивленный вздох: — Мали? — Бальд? — девушка вскинула брови, недоверчиво смотря на чуть ли не главного казанову академии. — Вот уж кого я точно не ожидала тут увидеть. — Взаимно, — буркнул Эранс, переводя взгляд на Матиаса, — ты чем вообще думал, братец? — Этим! — Матиас словно ураган пронесся меж столов, ткнув пальцем в заметки, сделанные карандашом на чертежах, Бальдерик выхватил листы, словно не поверив собственным глазам, спустя несколько долгих минут он, ухмыльнувшись, поймал взгляд все еще стоящей в дверях Магдалины: — Добро пожаловать в «бойцовский клуб»! Эту встречу смело можно назвать началом долгой, искренней и верной дружбы. Пусть троица никогда не афишировала свою связь на людях, скрываясь за дверью старого кабинета информационных технологий, но, впервые за много лет, в этой академии родилась настоящая команда с большим и явно очень перспективным будущим. Последняя неделя перед летними каникулами выдалась непростой, троица без труда справилась со всеми экзаменами и сейчас была полностью погружена в очевидное изобретение, дальше отдых и последний год, выпуск, и кто знает, как изменится их жизни. Единственным, кто точно знал, что ждет его в будущем был Матиас, и не важно ворвётся он в него один или вместе с друзьями, но то, что ему суждено было сбыться являлось очевидным фактом. Сегодня был особенный день, Кастро наконец решил рассказать им истинную цель всего происходящего, раскрыть карты, поставить точки над «i», понять пойдут ли они за ним или предпочтут свой путь. Дверь в кабинет, который за это время превратился в лабораторию, привычно скрипнула, друзья как обычно о чем-то спорили, Бальдерик сидел на стуле, упорно тыкая в чертеж, доказывая свою правоту, Мали же, умостив задницу на столе, якобы случайно сминая несколько листов, болтала ногами, нарочно зля парня, и приводила свои доводы. Завидев Матиаса оба отвлеклись от спора, весело приветствуя друга, Кастро невольно скользнул взглядом по стройным ножкам девушки, их отношения давно переросли дружеские, но афишировать это они не спешили, Эранс же, в свою очередь, упорно делал вид, что ничего не замечает. — Я думаю, пришло время вам кое-что узнать, — покачиваясь на пятках, Матиас обвел взглядом все помещение, — то, из-за чего это началось и почему мы это делаем. Друзья переглянулись и кивнули, они не лезли с подобными вопросами к негласному лидеру их компании, твердо решив, что он сам расскажет, когда созреет, чтож, очевидно, час пробил. — Моя мать Венделина Бэйт была один из лучших спец. агентов, пока не встретила отца Тэобальда* Кастро. — нерешительно начал парень. — Погоди-ка, — Магдалина спрыгнула со стола, — Тэобальд Кастро твой отец?! Тот самый Тэобальд Кастро?! — Да. — Матиас отвел взгляд, игнорируя явный страх в глазах девушки, еще бы, папаша за свою карьеру много чего ухитрился натворить. — Он был первым провальным заданием моей мамы в ходе которого, собственно, и появился я. Когда правительство узнало, кто мой отец, они начали давить на мать, пытаясь вынудить ее сдать Тэобальда, но моя мама упрямее ослихи, ублюдки ссылались на то, что отец ее бросил со мной на руках, но и этого оказалось недостаточно. Венделина была слишком верна ему, к тому же, их информация была неверна, отец часто проводил со мной время, он был достаточно умен, чтобы при этом оставаться для правительства невидимкой. В конечном итоге эти твари присвоили матери статус предателя родины, невербально, конечно, но так, чтобы максимальное количество людей об этом узнало. Мать стали избегать, с ней порвали отношения все друзья, а соседи обходили стороной, словно она прокаженная. Но даже это все не сломило ее. Смотреть на это безумство, как ни странно, надоело отцу, он сдался при условии, что нас с мамой оставят в покое. В итоге, нас перевезли сюда, подальше от родных краев, отцу дали пожизненное, но ежедневно появляется все больше ублюдков, настаивающих на смертную казнь. Магдалина прикрыла рот рукой, пару раз всхлипнула, подавляя желание обнять парня, Бальдерик опустил голову, покачал головой: — И? Что ты собираешься сделать? Как хочешь спасти своих родителей? Матиас ухмыльнулся, Эранс сразу понял, к чему все это, по сути, в нем Кастро не сомневался. — Мой отец оставил мне кое-какое наследие, — парень вытащил из-под рубашки кулон, повернул верхнюю часть, нажал на середину и продемонстрировал друзьям небольшую флешку, — тут находится программа, способная пробраться в любую базу данных, обойти все «ловушки», обогнуть любую защиту, вытащить необходимую информацию и, самое главное, остаться абсолютно незамеченной. Вся прелесть в том, что как бы не была улучшена база данных, как бы давно с нее не были удалены файлы, эта штуковина найдет все. — Вот тебе и тихий омут, — хохотнул рыжеволосый парень, — и что ты планируешь с этим делать? — Единственный способ спасти родителей, это создать место, где они оба смогут законно находиться, место, куда ни одна правительская шавка не посмеет сунуть нос, то, что будет выше любых денег. Выдержав небольшую паузу, Матиас осмотрел друзей, завороженно следивших за каждым его движением. — Я создам организацию наемных убийц, темную сторону нашей страны, знающую все и обо всех, выполняющую грязную работу зажравшихся идиотов. Я заберу в нее таких, как отец и мать, людей, у кого уже ничего не осталось, добьюсь от них верности. — А что будет, если они не станут тебя слушать? — неуверенный голосок Магдалины вынудил Матиаса напрячься, он знал, что ответ ей не понравится и надеялся избежать подобных нюансов, но, увы, вопрос уже был задан. — Все, кто посмеет предать меня или ослушаться будут ликвидированы. Единственный способ выйти из этой организации — это сдохнуть. Именно поэтому, сейчас я рассказываю вам это, даю единственное право выбора, если вы уйдете, то на этом все будет законченно, нас больше ничего не будет связывать, а если останетесь, — зеленые глаза Матиаса потемнели, лицо приобрело серьезное выражение, делая парня визуально старше на несколько лет, — то останетесь навсегда. Ужасающая тишина заполнила все помещение, друзья молча переглядывались, в течение долгих пяти минут никто не проронил ни слова. — То есть, ты предлагаешь нам стать невербальными правителями мира? — Эранс не сдержал ухмылку. — Нуу… — Матиас нахмурился. — Пока города, затем страны, ну а дальше кто знает. — Охринеть! — Бальд быстро уничтожил разделяющие их сантиметры и дружески пихнул Кастро в плечо. — Я с тобой, братец! Парень выдохнул, казалось, слишком громко, и, теперь, две пары глаз смотрели в сторону задумавшейся девушки. — Если тебе нужно время подумать… — начал было Матиас, но Магдалина перебила его. — Да я представить боюсь, что вы оба натворите, если меня рядом не будет! В лучшем случае разрушите само мироздание! — Фойллес демонстративно фыркнула. — Разумеется, я с вами! Матиас был счастлив, впервые за долгое время он действительно ощущал радость, решительность распирала его изнутри, он точно знал, что пока их троица вместе, им подвластно все. Парень не ошибся, ему действительно удалось заявить о себе, в скором времени вся «верхушка» городской власти знала его имя и то, насколько он может быть опасен для них. А дальше куча работы, создание организации, которая в последствии получила название «специальное подразделение», искренняя и чистая любовь Магдалины, и, казалось, что счастливое будущие, о котором он так мечтал уже стоит на пороге. Однако, миру Матиаса суждено было рухнуть, реальность была слишком хороша, а значит время чертить на ней черные полосы. Первой такой полосой стала помолвка Магдалины Фойллес и Бальдериком Эранса, устроенная их родителями, разумеется в нынешнем положении Кастро имел возможность повлиять на это, надавить на родителей друзей, заставить их расторгнуть договор, но к чему бы это привело? И ежу давно понятно было, чего бы не добился Матиас, он никогда не станет для девушки завидным женихом. Магдалина всегда вызывала у Бальда теплые чувства, отчасти, он был рад, что его невестой стала именно она, а не какая-нибудь расфуфыренная курица, также, он был вынужден признать, что этот брак оптимальное решение для их семей и, поэтому, все, на что парню хватило сил, это дать Матиасу обещание, что он постарается сделать Мали счастливой. Увы, этому обещанию не дано было быть исполненным. Второй черной полосой в жизни Матиса стала беременность Фойллес и ее тихое признание в том, что с Бальдом у нее еще ничего не было, а, следовательно, отцом являлся Кастро. Появление на свет этого ребенка могло разрушить жизни всей троицы, никто не должен был узнать о нем. Идея аборта была отсеяна после выяснения того, что девушка может просто не выжить после него. Выходом из этой ситуации стала «учеба по обмену» на год на родине Матиаса, парень намеревался забрать ребенка, создав для всех легенду о том, как его мать умерла при родах. Попутно, Кастро намеревался наконец заявить о себе не только в пределах страны, где спец. подразделение уже завоевало свой статус, но и за ее пределами, освободив отца. Бальдерик, углубившись в дела своей семьи и, убивая почти все свободное время на принятие дел от отца, проигнорировал поездку друзей, позволив им последний раз побыть вместе и нормально попрощаться. Он всегда знал об искрах между этой парой, но упорно старался делать вид, что не замечает их, зная, что в конечном итоге будет лишь боль. Третий черной полосой стало опоздание Матиаса, парню не хватило всего несколько чертовых дней. Тэобальду Кастро был вынесен смертный приговор, Венделина, решив не тревожить наконец начавшего делать успехи сына, молча, в гордом одиночестве, уехала прощаться с любовью всей своей жизни. Увы, зрелище последних минут его существования, нежная улыбка и немое признание в чувствах за секунду до того, как яд достигнет его вен, сломило женщину. Венделина Бэйт не дожила до следующего рассвета, отправившись вслед за возлюбленным. Казалось, это было последней каплей, Матиас был фактически уничтожен, раздавлен, все, ради чего он так старался разлетелось на миллиард осколков. Как ни странно, спасла его тогда новорожденная девочка, получившая имя Алиса. Малышка пробыла под наблюдением врачей дольше, чем нужно, вынуждая Матиаса задержаться на родине. Причиной этому стало подозрение развития у дочки синдрома Вейля — Маркезани*. К счастью, генетическая мутация не проявилась в полной мере, оставив Алисе лишь необычную радужку глаз оттенка цветущих фиолетовых шафранов. С каждым годом малышка все больше напоминала мать, те же светлые волосы (которые теперь сама Магдалина старалась высветлить, максимально удаляясь от природного оттенка), задорный взгляд, мягкая добрая улыбка и невероятный ум. Матиас души не чаял в девочке, казалось, она стала новым смыслом его жизни. Магдалина также не мало времени проводила с дочкой, оправдываясь тем, что хоть у малышки и нет матери, материнская забота быть должна. Кастро стер все, что могло бы хоть как-то намекнуть на родственную связь между его дочерью и, на тот момент уже, миссис Эранс. Однако, судьба вновь полоснула черной краской по жизни Матиаса, и, в этот раз, это была уже далеко не просто полоса. Магдалина и Алиса попали в магазин в момент попытки его ограбления, одно лишнее движение и курок спущен, пуля с огромной скоростью несётся прямо в их сторону. Молодая мисс Эранс оступилась, тем самым, подставив под удар дочь. Алиса не выжила, впрочем, как и люди, решившие тогда ограбить чертов магазин. Но это было позже, и, уж поверьте, каждый из этих ублюдков молил о смерти. Матиас был уничтожен, весь его мир рухнул в одночасье, больше не было ничего, что могло бы удержать его на этом свете и, к своему ужасу, мужчина понял, что время пришло. Его план был несомненно идеален, все должно было пойти в точности так, как он задумал. Взрыв его дома стер бы все следы, уничтожил бы хозяина, не дал бы ему ни единого шанса. Магдалина и Бальдерик продолжили бы дело Кастро, приняв на себя бразды правления спец. подразделением, у этой пары хватило бы ума и хладнокровия, чтобы держать организацию на плаву. Матиас был готов, он сидел на кожаном диване, рассматривая фото на тот момент еще счастливой Алисы и мечтал о том, как обнимет ее, попав на тот свет. Нет — нет, мужчина не был наивным верующим, он никогда не тратил время на раздумье о рае и аде, просто так было легче, просто сейчас это придавало решимости. Тиканье таймера оглушало, Матиас прикрыл глаза, находясь уже одной ногой в могиле, однако, мечте сбыться было не дано, и план канул в небытие в ту секунду, когда на пороге его дома появился Бальдерик Эранс. Друг чувствовал, что Кастро задумал что-то далеко не радостное, а их последняя встреча слишком походила на прощание, Бальд не был готов отпускать этого болвана так просто и так рано. Времени оставалось слишком мало, механизм давно запущен — последние минуты, а Эранс как упрямый болван не спешит убегать. Все, что остается Матиасу — это ринуться вперёд, схватить друга и утащить его подальше от гребенной взрывчатки. Сердце билось в унисон мерзкому пиканью таймера. Они не успеют. Кастро прикрыл друга собой, принимая большую часть удара на себя, наивно полагая, что смерть смилуется над ним и заберет с собой. Увы. Матиасу было суждено выжить, получить огромное количество повреждений, проваляться в коме два года, но выжить. Никто не верил в то, что мужчина вернется, но Бальдерик не отступал. Нет, он не чувствовал себя виноватым, как и не испытывал благодарности за то, что лучший друг прикрыл его собой. Кстати, Эранс довольно быстро пришел в себя и потратил большую часть своего времени на то, чтобы выяснить, что же произошло в тот день. Результаты его не обрадовали. Матиаса перевезли в лабораторию подразделения, Бальд убил много времени и средств на то, чтобы найти специалиста, способного «оживить» Кастро. Никто не знает, что происходила за дверью лаборатории и как глава спец. подразделения смог выбраться с того света, информация была скрыта даже от самого Эранса. Когда же Мати пошел на поправку, восстановлением его тела занялась молодая девчушка по имени Орабэль. Девица едва не схлопотала пожизненное заключение за эксперименты над людьми. Под руководством Орабэль Эйбл почти все поврежденные органы Матиаса были либо пересажены, либо заменены на протезы, она же занималась и вживлением глаза, на изобретение которого когда-то так много времени потратила троица лучших друзей. Кто бы мог подумать, что именно Матиасу будет суждено примерить его на себя. Возвращение Кастро, к сожалению, не было радужным, оно уже никому не принесло счастье. Первым, кого увидел глава спец. подразделения, очнувшись от комы был его некогда лучший друг. Бальдерик Эранс выглядел значительно старше своих лет, из некогда сияющих стальных глаз пропали задорные искры, теперь он походил на тень прошлого себя и не более. Мужчина поклялся, что никто и никогда не узнает от него о том, что Матиас пытался покончить с собой, он не подорвет репутацию старого друга, но, взамен, вся информация о нем и его жене должна быть стерта из базы данных подразделения. Просьба обрела смысл лишь после новости о том, что он теперь отец. Магдалина родила Бальдерику дочь. Увы, сейчас девочка с матерью находились под наблюдением врачей, у малышки подозревали развитие синдрома Вейля-Маркезани. На данный момент все анализы были хорошими, и врачи заверяют, что на дальнейшее здоровье ребенка ничего не повлияет, разве что ее глаза приобретут необычный фиолетовый цвет, оттенок цветущих шафранов. Врачи уверяют, что это благодаря особому гену в ДНК матери, который каким-то образом создает иллюзорность синдрома Вейля — Маркезани, впоследствии переводя его в гетерозиготное состояние, при котором данный синдром просто «засыпает» и никак не проявляется, отражаясь лишь на таких мелочах, как, например, цвет глаз. Специалисты даже пошутили, что возможно все дети миссис Эранс будут иметь подобную патологию. Именно эта шутка и разрушила все, стала неопровержим доказательством родства Магдалины и погибшей Алисы. Связь между этими двумя была несмываемым черным пятном на всей родословной Эрансов. — Хватит! — мой крик словно разорвал пузырь воспоминаний, мазнул мокрой кистью по только что написанному шедевру, вынудив обоих мужчин повернуться в мою сторону. Мы по-прежнему находились в кабинете, все в тех же позах, но уже совсем другие внутри. Внезапно накатившая слабость вынудила колени подкоситься и, если бы не твердая рука мгновенно среагировавшего и подхватившего меня вампира, я бы наверняка рухнула на пол. Краем глаза замечаю, как Матиас с огромным трудом фактически доползает до стула и падает на него. Пальцы путаются в темно-русых волос, пустой взгляд, отражающий отчаянье устремлен в мою сторону. — Ты похожа на нее, — хрипит из последних сил глава спец. подразделения, — на них обоих. С огромным трудом Кастро поднимается на ноги, облокачивается на книжный шкаф, чтобы не упасть, набирает какую-то комбинацию, выдвигает одну из книг и открывает потайной шкаф, достав оттуда толстую папку, протягивает ее мне. На потемневшей от времени обложке красуется номер «1581», мой номер. Нахмурившись открываю папку, та, которую я видела раньше была в разы тоньше, в ней были лишь основные данные обо мне, но тут… Что-то внутри неприятно кольнуло, первая часть папки составляла своеобразный дневник, в котором описывалась вся моя жизнь начиная с момента, когда мне исполнился год. — Я начал следить за тобой почти сразу, как очнулся от комы. — хриплым голосом пояснил приемный отец. — Я должен был знать насколько сильно ты похожа на Алису. — Матиас уселся на свой стул и устало опустил голову. — Твоя мать постепенно стала сходить с ума, от той Магдалины, которую я любил мало, что осталось. Она была уверена, что ты это воплощение ее первой дочери, которое вернулось, дабы отомстить за свою смерть. Я не смог простить ее, поэтому, забрал тебя и сделал все, чтобы уничтожить жизнь Мали, лишив всего и убив рукой той, которую она так боялась. Я не удивился, узнав, что Бальд выжил, этот змееныш умел выползать сухим из воды. Все внутри меня разбивалось на кусочки, неверие разрывало рассудок. Вся твоя жизнь — ложь. А кто ты? Тень? Замена? Мерзкое ощущение опутывает глотку. Нелюбимая, почти подкидыш, пешка, лишний пазл в коробке. Ком в горле становится больше, когда, перевернув страницу, я нахожу список своих «достижений» и осознаю, что назначение заданий было куда раньше, чем я могла узнать о них. — Мальчишка беспризорник так удачно подвернулся под руку, — Матиас ловит мой непонимающий взгляд, — основным заданием Дейвиса, с момента его появления в подразделении, была ты, Венди. Лоил втерся в твое доверие, стал твоим другом и направлял тебя туда, где ты должна была быть, маскируя все это так, словно бы это были твои решения. Сердце пропускает удар, оглушает, затуманивает рассудок, ногти впиваются в ладони. Ты — фальшивка. — Сайк тоже участвовал в этом, — с толикой грусти отзывается Матиас, видимо, решив выложить все козыри на стол, — он должен был обеспечить тебя информацией и убедиться, что ты идешь по правильному пути. Я отслеживал передвижения Бальдерика благодаря старому микрочипу, мы вживляли их всем сотрудникам подразделения. Тогда я и предположит не мог, что он продолжит работать, если человек станет кременианцем. Я держал тебя как можно дальше от Бальда и от Кремено в общем, но у меня появилась новая проблема, и я дал слабину, наивно решив, что Эранс отпустит тебя, и теперь… — Кто я для тебя? — по венам струилось новое чувство, далекое от ярости и ненависти, нечто странное тягучие, мерзкое, поглощающее все мысли. — Что? — глава спец. подразделения хмурится, ловя мой взгляд. — Кого ты видишь во мне, Матиас? — уверенный шаг вперед. — Алису или вендетту* для Магдалины? Мужчина так и не ответит на вопрос. Спрячет глаза, подобно нашкодившему ребенку, запутается пальцами в темно-русые волосы, теряя себя в воспоминаниях. Не было смысла стоять тут, уничтожая его взглядом, мир стал иным или это я так изменилась? Прыжок в очередную бездну, не зная ее глубины. Я нашла силы отвернуться, сделать шаг в сторону двери. Отсекая все ненужное, словно пряди волос, в которых запутались годы лжи, не задерживая прогнивший воздух в легких, не ища опоры, вопросов и поводов остаться. Я шла, переступая через ложь, через прошлое, через всю свою жизнь. Чуть — теплые руки касаются плеч и через мгновение кабинет Матиаса превращается в мою комнату. Непроизнесённое «спасибо» застывает безумной полуулыбкой на губах.