Что бы делало твое добро, если бы не
существовало зла, и как бы выглядела земля,
если бы с нее исчезли тени? ©
М. Булгаков.
Я никогда не любила скорость, не одобряла безумной езды гонщиков, осуждала их за столь небезопасное развлечение, но сегодня все было иначе. Стрелка спидометра достигала 120 км/ч, а я продолжала давить на педаль газа, пытаясь умчаться то ли подальше от города, то ли от самой себя. Пурпурно-золотистые облака медленно вытесняли ночную тьму, разрисовывая небо невероятными красками. Я полюбила рассветы. Я начала ими любоваться. Но, увы, как бы я не спешила, какую скорость не развивала бы моя машина, мне не дано обогнать солнце, мне не успеть сбежать от нового дня. Свернув в сторону Бриджпортовского моста, я начала замедляться, авария в мои планы на сегодня точно не входила. Хотя, если уж быть откровенной, я предпочла бы ее, вместо безумного бала элитарных гулей. Да, оказывается и такое тоже бывает. До встречи с Дейвисом было еще чуть больше, чем дохрена времени, так что, оставив машину на стоянке возле дома, я отправилась пешком до «Золотых страниц». И нет, совсем не за новыми приключениями с семейкой Скилов в главные роли, просто, за все это время, посещение кафетерия стало чем-то вроде привычки, выполняя которую, я ощущала щепотку нормальности в этом безумном проклятом мире. Не стану занудничать расписывая подробно бесполезное времяпровождение, скажу лишь, что капучино был как всегда прекрасен, а Скилы отбыли на раздачу автографов, так что мне вполне удалось морально настроить себя на очередной кувырок. С Дейвисом мы встретились в его небольшой студии, располагающейся в Фетиде, буквально через пару дверей от кабинета Матиаса. Мальчишка был мастером своего дела и, если дело касалось нанесения марафета, я всегда шагала в его наглые, но чертовски талантливые ручишки. Стоило мне пересечь порог, как белокурый ураган почти снес меня с ног, заключая в объятия. — Я так рад, что ты обратилась ко мне! — мурлычет Лоил, практически освещая помещение своей улыбкой. — Это ничего не значит. — буркнула угрюмо, пытаясь спрятать разрастающиеся в груди тепло. — Неистовый просил передать, что тебе необходимо обтереть всю открытую кожу этой водой. — мальчишка подал мне небольшую бутылку с мутноватой жидкость. Задница моя чуяла, что тут что-то не так, но Дейви наотрез отказался что-либо объяснять, заверив, что есть вещи, о которых лучше не знать. После выполнения указаний, я заняла место возле туалетного столика, пытаясь расслабиться. Мальчишка тут же начал хлопотать над моими волосами, выливая тонну лака и фиксирую непослушные рыжие пряди. Когда мой образ был почти завершён, двери в студию распахнулись, первым в помещение вошел Кай, с видом владыки всего мира, за ним по пятам порог перешагнул Спирос. Оба одновременно забавно дернули носом и повернулись ко мне. — Ты уже обмылась водой мертвеца? Это хорошо! — гуль расплылся в улыбке. Мозг отказывался работать быстро и воспринимать информацию, мне понадобилось долбанных десять секунд, чтобы понять произошедшее. Я резко дернулась, поднимаясь с кресла, Лоил отскочил, попутно ловя вывалившиеся из рук от неожиданности кисти. — ВОДА МЕРТВЕЦА?! — Вода, которой омывали тело. — равнодушно пояснил Кай, ставя огромный пакет на столик. — Лучший способ избавиться от человеческого запаха. — Скажите, что вы прикалываетесь! — я даже ногой притопнула для пущего эффекта. — Не волнуйся, Венди, — Спирос попытался разрядить обстановку, — эта вода тщательно очищена, ты ничего от нее не подхватишь, это просто временно замаскирует твой запах. Когда ты войдешь в особняк, на тебя не обратят внимание из-за гламура, но, после, твой след вполне может остаться. Я бросила максимально обозленный взгляд на Голубого Слоника, фраза о том, что мне лучше не знать, что там за водица теперь приобретала смысл. — Нам со Спиросом нужно решить еще пару вопросов. — Кай ухмыляется, привлекая к себе внимание. — В пакете платье для тебя и маска, мы вернемся примерно через час, будь готова. Я бросила недовольный взгляд на упомянутый предмет, разумеется мне хотелось возмутиться, дескать, я сама могу решить, в чем мне пойти и все такое, но альтер— эго благополучно охладило мой пыл, облив меня ледяной водой из ведра с надписью: «ему лучше знать». Тут, как бы, и не поспорить, ублюдку действительно было виднее, как я должна выглядеть в той или иной ситуации, связанной с Кремено. К тому же, вся выбранная Каем одежда обычно идеально мне подходила. Грех жаловаться. Стоило мужчинам исчезнуть, за дверью, Дейвис вернулся к своей работе, пытаясь придать мне, как он выразился, «дьявольский вид», ведь «ангельским» нежить не покорить. К обозначенному времени я была практически готова, как и упоминалось ранее, подобранное вампиром платье село идеально, подчеркнуло грудь, обтянуло бедра, создавая иллюзию приближенной к идеалу фигуры. Я нахмурилась, рассматривая свое отражение в зеркале, в коем-то веке, я чувствовала себя комфортно, словно Кай действительно позаботился о моем состоянии и проявил уважение к моему вкусу. Приятная наощупь бордовая ткань достигала колен, никаких вычурных вырезов, изрядной открытости, атрибутики в виде цепей, в лучшем вампирском стиле. Я выглядела хорошо. Просто по-человечески хорошо. Дейвис встал за моей спиной, фиксируя маску в тон платья на моем лице и завязывая атласные ленты в аккуратный бант. В отражение вижу его одобрительную улыбку. — Выглядишь превосходно. — шепчет мальчишка, делая несколько шагов назад и любуясь проделанной работой. И я, черт побери, была с ним согласна. Спирос и Кай не заставили себя долго ждать, я навсегда запомню воцарившуюся в комнате тишину. Когда мы пересеклись взглядами, упырь, вроде как, подкидывал восхищенные комментарии, но это было неважно, я буквально утонула в небесно-голубых глазах треклятого вампира. Он замер, кажется, всего на секунду, но этого хватило, чтобы меня накрыло волной восхищения, которую, увы, пиявка спрятать не успел. Я впитывала его образ, гравировала под кожей, прямо на сердце, мне почему-то до ужаса хотелось потом, когда это закончится, когда мир заледенеет и Кай исчезнет из моей жизни, вспоминать вампира именно таким. Восхищённым, слегка растерянным, впившимся в меня начавшим поблескивать изумрудом взглядом. Я первая нарушила молчание, натянула улыбку, сделала пару шагов навстречу. — Ну и? Чего ждем? — Гламур. — ухмыляясь напомнил тот, кого мне не стоит вслух называть Неистовым. — Нам нужна кровь того существа, под которого мы собираемся маскироваться. — Намек понят. — хмыкнул в ответ упырь, достал небольшой карманный нож и, даже глазом не моргнув, сделал весьма глубокий разрез на ладони. Несколько капель были помещены в бутылочки, любезно предоставленные нам Персефоной, жидкость в них потемнела на несколько секунд, а после вновь стала прозрачной. — До дна. — улыбнулся вампир, протягивая мне гламур. Я повиновалась и, следуя примеру кременианца, осушила флакон. Жидкость имела не такой уж и мерзкий вкус, как я ожидала, что-то схожее с сиропом «доктор Мом» из детства, а вот послевкусие у него, мягко говоря, примерзкое. — Идем? — я скривила лицо, интенсивно сглатывая слюну, в попытке как можно скорее избавиться от привкуса. Оба кременианца почти одновременно кивнули, Кай согнул руку в локте, позволяя мне взяться за него и продолжить путь как условно официальный эскорт. Лишь усевшись в машину, я позволила себе немного полюбоваться спутниками. Оба мужчины были одеты, как это называют «с иголочки». Спирос в явно дорогом черном костюме сидел справа от меня, выпрямив спину и сложив руки на колени, он рассматривал проносящийся за окном город с едва заметной улыбкой на губах. Слева место было занято Каем, в отличие от гуля, его поза была абсолютно расслабленной, он буквально развалился на заднем сиденье, ставя меня перед глупым выбором, прижаться поближе к отпрыску Кивела, либо сидеть соприкасаясь коленями с вампиром, отношения с котором у меня были натянуты до предела. Кстати, Кай ничуть не отставал от Спироса, на нем так же был дорогущий по виду костюм, идеально сидящий на его фигуре, темные волосы были зачесаны назад, на глазах, как и у меня, зафиксирована черная маска. В общем и целом, ублюдок выглядел как максимально клишированный красавчик из какого-нибудь бульварного романчика. Резиденция Демонтина вызывала «ВАУ» реакцию, стоило нам приблизиться. Огромный особняк с прилегающим садом был огорожен от посторонних глаз высокой стеной. При въезде нас встретил мужчина в форме, он склонил голову в поклоне, перекинулся парой фраз со Спиросом, проверил наши пригласительные и открыл ворота, допуская до празднества. — Как мы поймем, что гламур начал действовать? — Своевременно! — заливается хохотом альтер-эго. — Уже, — улыбается Кивел младший, даря мне весьма милую улыбку, — твой запах, как и запах твоего напарника, изменился. Машина подъехала к главному входу, гуль первый вышел и галантно подал руку мне, помогая выбраться. — Прошу вас, не забудьте, ровно в три часа ночи начнется разоблачение, вас тут к этому времени быть недолжно. — Спирос посмотрел сначала на меня, затем на Кая. — Никто не должен пострадать, вы тут для сбора информации. Никаких вендетт* и личных счетов! — Мы прекрасно понимаем и с первого раза. — я театрально закатила глаза, гуль улыбнулся, кивнул и исчез где-то на лестнице, позволив нам с вампиром насладиться праздником. Оказавшись внутри, я подавила желание пару раз себя ущипнуть, все здесь буквально пестрило золотом, демонстрируя очевидную состоятельность хозяина. Думаю, скакни я в прошлое, увидела бы примерно идентичную картину. Белоснежный пол был отполирован до такого состояния, что в нем можно было рассмотреть свое отражение, на стенах висели канделябры с лампочками в виде свечей, а в центре зала на высоченном потолке была огромная люстра, держу пари, украшенная настоящим хрусталем. Направляясь сюда я ожидала мрачную обстановку в стиле готики, этакий запоздалый Хэллоуин, но оказалась в полной противоположности. Все гости гармонично вписывались в окружение, женщины в красивых изящных платьях, мужчины в идеально сидящих костюмах, и у каждого маска на лице. Мне еще никогда не приходилось бывать на подобных приемах. — Ты выглядишь ничуть не хуже, чем все они. — ласково шепчет Кай мне на ухо, слегка подталкивая ближе к центру зала, по пути отлавливая официанта и забирая у него два бокала с шампанским. Один был тут же протянут мне. — Выпей, лисенок, расслабься немного и начинай выискать своего папашу, ну или что-то, что может быть нам полезным. Воспользовавшись советом вампира, я быстро влила в себя алкоголь и выдохнула. Кай прав, мы тут по делу и времени у нас не то, чтобы много. Спустя несколько бестолково проведенных минут, я приняла решение разделиться, к моему удивлению, пиявка даже перечить не стал, лишь указал направление, в котором пойдет и обозначил место встречи: возле вазы с розами у западной лестницы. Подхватив еще один бокал с подноса официанта, беспечно подтанцовывая под легкую, ненавязчивая музыку, исходящую, преимущественно, от фортепиано, я направилась сквозь толпу. Как и обещала чародейка, никто особо не акцентировал на мне внимание, порой, откровенно не замечали до момента неизбежного столкновения. Чтож, видимо, Каюшка зря потратился на платье, я вполне могла завалиться сюда и в чем мать родила. Размышления были прерваны внезапным препятствием в виде выросшего прямо перед моим носом гуля. Как и все здесь он был одет в черный костюм, сквозь темные пряди пробивалась легкая седина, на лице, как и в моем случае, была маска, скрывающая только глаза. Пробормотав извинения, я уже почти ускользнула из зоны его досягаемости, но, увы, властный бас с дурацкой привычкой растягивать слова, вынудил меня остановиться. — А вы, я смотрю, серьезно отнеслись к моему приему. — Демонтин Кивел улыбаясь, обошел меня, замер, всматриваясь в лицо, одобрительно кивнул. — Прекрасный гламур, не подкопаешься, такой очень сложно добыть, нагоняете таинственности? Глубоко выдохнув и мысленно собравшись, я натянула очаровательно-кокетливую улыбку. — Чего не сделаешь ради того, чтобы впечатлить Босса Гулей. — Я впечатлен, — рассмеялся в ответ мужчина и протянул мне руку, — подарите танец? Я лихорадочно закрутила головой в поисках возможности отвертеться, Демонтин, очевидно подметив это, расплылся в улыбке. — Отказывать хозяину дома — верх неприличия, леди. — И в мыслях не было, — я сделала шаг навстречу упырю, — я лишь хотела избавиться от бокала, танцевать с ним не самое большое удовольствие. Кивел старший кивнул, жестом подозвал юнца в костюме официанта, стараясь удержать дружелюбную улыбку, я отдала ему недопитый напиток, ему же, хозяин приема отдал свою трость с костяным наконечником. Выведя меня почти в центр зала, мужчина обхватил мою ладонь, вторую свою руку положил строго на талию, зал наполнился новой медленной композицией и Демонтин закружил меня в ее такт. Я не славилась прекрасным танцором, благо, Кай показал мне несколько движений, которые, по его словам, не дадут мне опозориться, по крайне мере, я не должна отдавить упырю ноги. — Мы с вами открыли первый танец, — Босс Гулей улыбается, ловко поддерживая меня при очередном повороте, — думаю, я имею права узнать ваше имя. — При всем почтении, мистер Кивел, правила едины для всех, маски будут сброшены в три часа ночи и не минутой раньше, разве не так? — И все же, — гуль ловит мой взгляд, — я хотел бы узнать ваше имя заранее, тех, кто так тщательно готовится к моим маскарадам, я предпочел бы поощрять. — В этом нет нужды. — ловко крутанувшись, я вернулась в объятия Демонтина, положив руку ему на плечо. — Я люблю наблюдать за гостями со стороны, это позволяет раздобыть максимальное количество информации. — О, прекрасная леди любит информацию? — упырь смеется, чуть крепче сжимая мою ладонь. — Кто владеет информацией, мистер Кивел, тот владеет миром. — мурлычу в ответ, стараясь незаметно осмотреть зал, в поисках так нужного сейчас вампира. БИНГО! Кай стоял справа от нас, облокотившись на колонну, мерцающие изумрудом глаза застыли на руке хозяина поместья, что покоилась на моей талии. Я вопросительно выгнула бровь, искренне надеясь, что он поймет намек и сделает хоть что-то. Очевидно, сегодня звезды были на моей стороне, поймав мой отчаянный взгляд, вампир растерянно моргнул, а после направился в нашу сторону, маневрируя между танцующими парами. — Вы позволите забрать у вас мою спутницу? — максимально галантно, с вежливой улыбкой на лице. — Разумеется. — Демонтин сделал еще один поворот, вынудив меня закружиться и ловко передал «бразды правлению» моему кременианцу, так, что после пируэта, я оказалась точно в руках Кая. — Был очень рад нашей беседе, леди. — Кивел слегка наклоняет голову. — Надеюсь, это не последняя встреча. — Взаимно, мистер Кивел! — радостно выпалила, неосознанно прижимаясь к родному едва теплому телу. — Скажи мне, лисенок, — прошипел вампир на ухо, стоило гулю отойти на безопасное расстояние, — как «оставаться незаметными» вяжется с первым танцем в центре зала с хозяином приема? — Даже не думай меня обвинять! — ловко развернувшись в танце, я вернулась в исходное положение и замерла, от глупого и нелогичного ощущения правильности где-то под коркой головного мозга. То, как моя рука лежала в его руке, как пальцы комкали ткань его пиджака на плече, как менялось мое отражение в его то небесно-голубых, то изумрудных глазах ощущалась до абсурда идеально и комфортно. Смутившись, я резко опустила голову, тупо уставившись на наши, двигающиеся в такт музыки ноги. — Я держалась в стороне, как ты и просил. Он сам наткнулся на меня и вытащил танцевать, мол, хозяину праздника отказывать невежливо. Можешь не переживать, ничего, касающегося моей личности, я ему не раскрыла. — Хорошо. — он отпускает меня, нарушая ту странную, абсолютно нелепую гармонию, что возникла между нами во время танца. Но я знаю, что и он тоже ее ощутил, это читалось в растерянных изумрудных глазах, в том, как нехотя холодные пальцы, отпуская мою ладонь, заскользили по руке до локтя, словно впитывая последние остатки тепла. Есть вещи, которые даже чертов Неистовый не способен спрятать за своими псевдощитами, то, что будет сочиться из него сгустками крови и гноя — ненавистная нам обоим привязанность. Привязанность ставшая куда искреннее и глубже, чем мы оба могли себе позволить. Взгляд вампира резко метнулся куда-то в сторону, он окончательно разорвал контакт между нами и теперь изучающе смотрел в сторону одной из лестниц. — Там падальщица, что приходила к нам. Я повернулась в указанном направлении. Стройная блондинка, облаченная в обсидианово — черное платье, беседовала с высоким мужчиной с маской, полностью скрывающей его лицо. — Одному из нас необходимо попасть на второй этаж. — Кай прищурился, изучая обстановку. — Там находятся личные комнаты клана Кивела, быть может, повезет проникнуть в одну из них. — А камеры? Они же наверняка там есть. — Демонтин старается избегать современных технологий, лишь в случае крайней необходимости. Спирос говорил, что на этаже со спальнями видеонаблюдения нет. — Значит и туалеты в основном на втором этаже? — я задумчиво потерла подбородок. — Да, — Кай кивнул, — я успел изучить план эвакуации, на первом этаже лишь банкетный зал и кухня, но, если ты поинтересуешься туалетом, это будет странно. — поймав мой озадаченный взгляд, мужчина закатил глаза. — Гули не нуждаются в справление нужды, лисенок. — Девочки интересуются туалетами не только ради этого! — я фыркнула, быстро нашла взглядом очередного официанта, взяла с его подноса бокал красного вина и уверенной походкой направилась в сторону Джиневры. Очевидно разгадав мой план, Кай появился четко за спиной девушки и «совершенно случайно» протаранил ее плечом, так, что она просто вынуждена была налететь на меня. Недолго думая, я опрокинула содержимое бокала себе на платье. — Ох, прошу прощения, вы в порядке?! — Флетри замерла, уставившись на растекающееся пятно на ткани. — Мое платье… — я развернула подол, демонстрируя результат столкновения, — вот же не везет! — Мне так жаль! — Джиневра начала нервно оглядываться по сторонам. — Не берите в голову, — я разочарованно вздохнула, — со мной такое часто случается. Не подскажете, где я могу уединиться и попробовать реанимировать платье? — Оооо… — гуль завертела головой, словно пытаясь что-то вспомнить. — Знаете, ванные комнаты только на втором этаже, я скажу, чтобы вас пропустили. — Благодарю, — пытаясь скрыть явное ликование, я последовала за блондинкой, бросив что-то охраннику, девушка кивнула на лестницу. — Прямо по коридору, черная дверь — не заблудитесь. — Спасибо вам огромное, — я улыбнулась девушке, — вы моя спасительница! — Скорее уж наоборот. — нервно хихикнула в ответ секретарша. Ну, что, задача выполнена. Поднявшись по лестнице, я огляделась по сторонам. В отличие от банкетного зала, тут все было спокойно и лаконично: светлые стены, зеленый ковер на полу и черные почти идентичные двери. Прислушавшись и убедившись, что кроме меня никто по лестнице не поднялся, я направила вдоль коридора, попутно аккуратно толкая каждую встретившуюся дверь. Вот только Матушка Фортуна, очевидно, решила, что с меня на этом хватит. Большая часть комнат оказалась запрета, те, что были открытыми выглядели максимально не обжитыми. Я сомневалась, что там могло быть что-то полезное, поэтому, не акцентировала внимание. Впереди оставалось всего три двери, когда я уловила чьи-то шаги по лестнице, быстро оглядевшись, я дернула ближайшую ручку, к счастью, комната оказалась не заперта, сиганув внутрь, я задержала дыхание, прислушалась к нарушителю моей мисси. Шаги стали громче, кто-то явно нервничал и спешил, пронеслись мимо моего временного укрытия и стихли дальше по коридору. Я позволила себе выдохнуть и оглядеться. Это помещение почти ничем не отличалось от тех, что были открытыми, вероятнее всего, я бы сочла эту комнату нежилой, если бы на глаза не бросились бумаги на рабочем столе и лежавшая фотографией вниз рамка. Осторожно приблизившись, я сняла маску, аккуратно прицепила ее к платью за атласные ленты, и опустила глаза на документы. «Моя дражайшая Госпожа, пишу вам на бумаге, лишь с целью Вас порадовать, зная, как нравятся вам письма и как не любите вы «бесчувственные машины». Я мог бы часами размышлять на тему научного прогресса, но вы влюблены в иную эпоху и мне, увы, этого не изменить. Я расписал бы вам так много, но вы не поклонница красивых слов, я ценю вашу тягу к голым фактам, и, поэтому, спешу сообщить: она все еще жива…» Дальше стояла клякса, очевидно, человек, писавший это, не успел закончить и решил оставить как есть до появления свободного времени. Я повела плечами, пытаясь избавиться от странного липкого чувства, засевшего где-то внутри. Нельзя же все ассоциировать с собой, в конце то концов не весь мир вокруг меня вертится. — ЛЬЗЯ! — рассмеялось альтер-эго, стоило мне поднять и перевернуть настольную рамку. С фотографии на меня смотрели трое друзей, еще счастливые, не обремененные проблемами взрослой жизни, не знающие, что их ждет впереди. Белокурая девушка с большими небесно-голубыми глазами стояла в центре обнимая двоих парней. Слева — рыжий, прижимал ее к себе и корчил рожу, справа — темно-русый, угрюмо сложил руки на груди, но в зеленых глазах плескалось едва уловимое веселье. Я знала этого человека достаточно хорошо, чтобы рассмотреть то, как он наслаждался прикосновением подруги, как старался впитать в себя их совместное счастье. С фотографии на меня смотрели: моя мертвая мать, ставший гулем отец, помешанный на идее прикончить меня и человек, вырастивший во лжи и предательстве. Я сжала кулаки не в силах перестать пялиться на троицу. Прямо-таки спонсоры дерьма в моей жизни. Вдох. Выдох. Соберись, Бэйт. Возьми себя в руки, ты здесь не для того, чтобы жалеть себя. Жалость — напрасная трата времени. Мы все застряли в этой проклятой демоверсии чистилища. Я вернула фото на место, теперь более тщательно изучая комнату. Тут действительно не было ничего, что могло бы указать на хозяина, помещение было обезличено, лишь одно из сотен, такое же, как и все. Но он был тут. Значит, тут должно быть что-то помимо недописанного письма и фотографии. В первом ящике стола лежало крохотное устройство, благодаря чрезмерной любопытности в детстве, я знала, что подобные «жучки» вживляли в первых сотрудников подразделения, это обеспечивало контроль и возможность отследить человека, где бы тот не был. По спине побежали неприятные мурашки, если устройство тут и Бальд смог его извлечь, как давно он понял, что Матиас его отслеживает? Поменялись ли охотник и жертва местами или же папочка просто оставил «жучка» на память не подозревая, что тот до сих пор активен? Я подошла к огромному шкафу, дернула за ручку, почти все вешалки были заняты строгими костюмами разных оттенков и пошивов. Не успела я поразмыслить, как за дверь вновь раздались шаги, неумолимо приближающиеся к комнате, в которой я находилась. Поддавшись инстинктам, я сиганула в шкаф, плотно прикрыв за собой дверь и замерла, как в глупом клишированном ужастике в ожидание своей участи. Предчувствие не обмануло — дверь в комнату тихо скрипнула, шаги стали громче, я прижалась к задней части шкафа и закрыла рот и нос рукой, тем самым пытаясь сделать дыхание тише. Хоть Персефона и утверждала, что ее гламур не позволит окружающим акцентировать внимание на моих человеческих потребностях — рисковать не хотелось. Благодаря крови вампира и, видимо, связи с Каем, я могла улавливать даже мельчайшие звуки, например, как прогнулась мягкая сидушка на стуле возле письменного стола, как царапал наконечник пера тонкую бумагу, как тихо, очевидно по привычке, вздыхал хозяин комнаты. Я знала, кто сидел по ту сторону шкафа, ощущала его едва ли не на клетчатом уровне, пыталась побороть дикое желание выскочить и прикончить ублюдка. Но, увы, оружия при мне не было, драться с гулем голыми руками — наихудшая идея, да и кто знает, как подействует клятва, данная Спиросу. Все, что мне оставалось — это сидеть максимально тихо и надеяться, что Бальдерик покинет комнату раньше, чем действие гламура начнет спадать. В коридоре вновь послышались шаги, я напряглась, даже закрыла глаза для пущего эффекта. — Лишь бы папаше не приспичило сменить костюм. — подначивает альтер-эго, явно не способствуя моим попыткам успокоиться. Дверь в комнату с едва слышным скрипом открылась. — А! Вот ты где! — раздался знакомый весьма приятный голос. Кивел младший перенял привычку отца растягивать слова, пусть и в меньшей степени. Перо с тихим стуком легло на стол, папаша поднялся со своего места. — Чего тебе надо, Спирос? — Как это чего? — недоумевал гуль. — Это твой праздник, наш великий Босс настоял на том, чтобы я присматривал за тобой, и чтобы ты точно не пропустил церемонию. — Злишься? — ухмыляется Бальдерик. — Родного сыночка сместили с должности. — Я тебя умоляю, — фыркает в ответ Спирос и плюхается на диван. — мне ни к чему та ответственность, которую он жаждет повесить на тебя, я не был рожден для великих дел оттого с меня и спроса нет. — Не прибедняйся, мы оба знаем, как Демонтин тебя любит, в противном случае он не стал бы терпеть твои выходки. — В этом вся разница между нами, Бальд, если накосячу я, меня простят и поймут, а если ты, — мужчина замолчал, выдерживая драматичную паузу, — тебя вышвырнут, как бесполезную шавку или прикончат. Не ты первый попадаешь на эту должность, мой друг, и не ты последний. — На данный момент у меня одна цель, и я очень разочарован, что ты отказался ее поддержать. — устало выдыхает отец. — Семейные разборки, как ты должен был заметить — не мой конек. — судя по звуку, Спирос поднялся со своего места. — Заканчивай страдать херней, Эранс и шагай вниз, не заставляй отца нервничать. Даже сквозь дверь шкафа я ощущала беспомощную ярость своего папаши, казалось еще секунда и он вцепиться острыми зубами в наглого мальчишку, добившемуся всего лишь благодаря фамилии, и смеющему ему указывать. В попытке занять чуть более удобное положение, я наткнулась рукой на небольшое углубление в стенке шкафа, нахмурившись, решила ощупать. Полукруглая выемка походила на импровизированную ручку от потайного ящика, осторожно подцепив пальцем и потянув на себя, я убедилась в точности своей догадки. Тайник при извлечении издал неприятное поскрипывание, которое мгновенно было перебито кашлем младшего Спироса. Я замерла, задержала дыхание, мысленно припомнила имена богов, которым можно было бы помолиться на удачу. — Как ты себя чувствуешь? — насколько я могла понять, Эранс замер в дверном проходе, выжидая пока сынок хозяина поместья прокашляется. — Я живу с этими гребаными приступами дольше, чем ты можешь себе представить, –рычит в ответ Спирос, — оставь свою псевдозаботу для кого-нибудь более нуждающегося. Отец не ответил, развернулся и вышел из комнаты, Кивел младший последовал его примеру, судя по всему, гуль понял, что я находилась в комнате. Времени обдумывать произошедшее не было, Бальдерик мог вернуться в любую чертову минуту, приложив побольше усилий, я смогла полностью извлечь потайной шкафчик и достать из него старую деревянную шкатулку. Удивленно осмотрев предмет со всех сторон, я повернула миниатюрный замочек и подняла крышку. В шкатулке было два отделения: сверху — три выемки под пули, две из них были пусты, одна лежала на месте, рядом записка практически каллиграфическим почерком: «В этот раз не промахнись.» и подпись «Э.Б.» Я выгнула бровь, пытаясь припомнить всех своих врагов с фамилией или именем на букву «Б». Естественно, это успехом не увенчалось, да и времени особо не было. Я аккуратно ногтями подцепила пулю, в надежде поближе ее рассмотреть, изящная вереница рун огибала окружность, и я готова была поклясться, что вытащила из Кая точно такой же кусочек металла. Решив, что терять уже нечего, папаша в любом случае поймет, что кто-то ползал в его комнате, я, спрятав пулю в карман платья, открыла второе отделение. Там, тщательно завернутый в красный шелк лежал изящный кинжал, металл отливал необычным голубоватым оттенков, лезвие было украшено тонкими переплетающимися узорами, ближе к основанию клинок раздваивался, создавая имитацию косы, вплетенной в черную рукоять с синим камнем на конце. Оружие идеально легло в руку, так, словно было создано для меня, безупречно сбалансировано, почти невесомо, стоило мне дотронуться до кинжала, как дикое желание владеть им наполнило все мое нутро, а помещение пропиталось резким сладко-горьким запахом. Глаза тут же заслезились, затем начался приступ кашля, я практически вслух начала молиться, чтобы гребаные гули с первого этажа не услышали моих хрипов. Фиксируя кинжал за бандалетку*, я понимаю, что начинаю задыхаться, словно что-то невидимое стискивает мои внутренности, выворачивает наизнанку, наполняя меня чувством, что я вот-вот выхаркаю легкие. Проглатываю тихое «Боже». Истерическое и беспомощно — злое «БОЖЕ!» Мне срочно нужен воздух. Я ринулась было к дверце, но конечности отказались выполнять команды мозга, и я беспомощно навалилась на деревянную поверхность. Перед глазами все поплыло, неужели это конец? Неужели я проиграла? Я ждала красивого, эпичного финала, а вместо этого, что? Сдохну в шкафу ублюдка отца? Вот он порадуется, вернувшись с праздника. Не надо гоняться, искать — сама пришла, сама попалась, все как он завещал, сдохшая в одиночестве. Становится холодно. До ужаса холодно. Дышать с каждой секундой все сложнее. Что будет дальше? Меня просто полностью парализует? Как я вообще могла попасться на подобное? Дверь в комнату открывается, кто-то втягивает носом воздух, слышу обозленное ругательство на незнакомом мне языке, а затем дверь шкафа отпирается, и я вываливаюсь в чьи-то ледяные руки. Мужчина быстро подхватывает меня и кладет на диван, зажимает подбородок пальцами, шипит: — Смотри на меня, слышишь? Не смей отключаться! — спустя мгновение я осознаю, что надо мной склонился Спирос. Кивел младший извлекает маленький бутылек из кармана пиджака, зубами вскрывает его. — Это настойка амброзии, по вкусу редкостное дерьмо, открыть рот можешь? Я смотрю в одну точку, потому что даже моргать удается уже с трудом, все меньше воздуха попадает в легкие, все сильнее темнеет перед глазами. Я умру? Калейдоскоп картинок из прожитой жизни, как дешевый ужастик на большом экране. Истеричный смех альтер-эго, словно жидким раскаленным металлом вливается в мысли. — Доигралась, дурочка? Возомнила себя героем? Посмела считать себя неуязвимой? — и сквозь слезы, которые мне не пролить, губами, которые мне самой уже не разжать. — Я не хочу уходить! У моей истории не такой конец! Спирос что-то шипит, трясет меня, не позволяя погрузиться в пучину мрака. А что если там нет боли? Что если там нет ничего? Лишь пустота и свобода. Гуль залпом опустошает содержимое флакона, наклоняется надо мной, пальцами разжимает зубы и замирает, целуя и вливая в глотку самое мерзкое пойло из всего, что я когда-либо пробовала. Мне бы закашляться, выплюнуть, но тело по-прежнему обездвижено. Я не могу даже оттолкнуть от себя гребаного кременианца, впившегося в мои губы. Мужчина поднимает голову, разрывая контакт, дикий голод и желание плещется на дне горящих, словно рубины, глаз. Тишина разрушает. Липкая, вязкая, грязная, она льнет словно бездомная кошка, в поисках звуков, чтобы поглотить и их, как поглотила звук биения моего сердца. Мой первый вдох был слишком резким, воздух молниеносно заполнил почти опустевшие легкие, частое рваное дыхание опорочило святость тишины. — Слава Великой Лилит! — расхохотался Спирос, роняя голову мне на плечо и утыкаясь носом в волосы, и уже тиши, хриплым шепотом. — Неистовый прикончил бы меня, если бы с тобой что-то случилось. Я попыталась повернуть голову, но тело оставалось неподвижным, я могла лишь дышать и глупо хлопать ресницами. — Должно быть, Бальд использовал какой-то редкий и сильный яд. — хмурится упырь, заняв сидячее положение и явно пытаясь скрыть то, как лихорадочно и пошло мерцают алым его глаза. — Хорошо, что я вовремя успел, амброзия, которой я тебя напоил — универсальное противоядие, излечивает большую часть кременианских недугов. — мужчина встал с дивана, зачесывая волосы назад. — Способность двигаться будет возвращаться постепенно, твоему телу нужен отдых, эта хрень может вызывать сонливость, особенно у людей, так что, не переживай, если внезапно уснешь. Я моргнула, подтверждая, что слышу и понимаю гуля. — Я отнесу тебя вниз, в темницу, — заметив мгновенную вспышку страха в моих глазах, Спирос поспешил успокоить, — не волнуйся, это необходимо, чтобы никто не смог до тебя добраться, не оставлять же тебя в комнате твоего папаши. — ухмыльнувшись, кременианец продолжил. — Я запру тебя и приведу Неистового, помогу выбраться из особняка незамеченными. Оглядев комнату, Кивел младший подобрал с пола свою маску, быстро нацепил ее на лицо и аккуратно взял меня на руки. Покинув комнату, мы направились в сторону, как я полагаю, запасного выхода, все шло хорошо, до момента, пока за спиной не раздался крайне недовольный женский голос: — Спирос?! Вот где! — Да твою ж… — прошипел упырь, крепче прижимая меня к своему телу. — Притворись спящей. Я мгновенно выполнила просьбу, пытаясь выровнять дыхание и закрыв глаза. — Джина! А ты чего тут забыла? Главная движуха на первом этаже! — мужчина ловко развернулся на пятках и сделал пару шагов на встречу кременианки. — Ты серьезно?! — видимо беззаботный голос отпрыска Кивела совсем не впечатлил девицу. — Опять за старое? У твоего отца важный прием, а ты тут развлекаешься?! — цоканье каблуков эхом разлетелось по коридору, девушка подошла совсем близко и заговорила тише. — Она живая? — Она гуль! — огрызнулся мужчина, отступая от Флетри на пару шагов. — Мы просто повеселились, она перебрала с настойкой, через пару часов будет как огурчик. — Спирос, она одна из гостей! — Джиневра нервно начала покусывать нижнюю губу. — Твой отец будет недоволен! — Да насрать мне на этого старикана, он вечно чем-нибудь недоволен, — я почувствовала, как руки мужчины, державшие меня, заметно напряглись, — ты как никто знаешь о последствиях его постельных игр, серьезно думаешь, что я хуже? Девушка моментально смутилась, отошла на несколько шагов, отвела взгляд. — Все не так… — Джина, хватит, мы взрослые люди, я не сую нос в твою постель, а ты, будь добра, не суй в мою. — упырь резко развернулся спиной к явно опешившей кременианке. — Я отнесу ее в темницу, как придет в себя, выведу из поместья, к разоблачению буду стоять подле папочки, обещаю. И, не дождавшись ответа, со мной на руках, Спирос вышел к лестнице. Здесь внизу пахло сыростью, кровью и болью, от металлического запаха в горле вставал ком, мне бы выгнуться дугой от отвращения и выплюнуть все накопившееся, но, увы, даже на это я сейчас не способна. Беспомощное тело свисает на руках упыря, во власти очередного мужчины без возможности защититься. Набатом бьет голос альтер — эго. Неправильная. Испорченная. Сломанная. — Сделай доброе дело, забудь про мой разговор с Джиной. — Спирос с ноги открывает одну из камер и бережно укладывает меня на подобие постели. — Я бы не хотел, чтобы кто-то об этом распространялся. Я моргнула, давая понять, что принимаю его просьбу, данная ситуация, чтобы там между ними не происходило, не касалась меня, не несла никакой пользы, да и в целом, я обязана этому мужчине жизнью, меньшее, что я могу для него сделать — это похоронить незначительный для меня разговор. Гуль улыбается, бережно снимает свой пиджак и накрывает меня им: — Тут ужасно холодно, но ты постарайся отдохнуть, не напрягай тело, я вернусь как можно быстрее. Я слышала, как скрипнул замок на двери, запирая меня в одинокой жуткой камере, прямиком из фильмов про средневековье, удаляющиеся шаги стихли, оставляя меня наедине с собой. — Никакая ты не злая, — издевается альтер-эго, — не смертоносная и совсем не опасная. Пустоголовая кукла, непонятно как дожившая до этого момента. Бесполезная, жалкая. Давай, начинай реветь, начинай жалеть себя, ведь это все, что ты можешь! — голос подсознания противно скрипит, смех — как ржавчина на некогда благородном металле. — Одинокое, недопонятое дитя, заблудившееся в мечтах и надеждах, где ты сейчас, девчонка? Оглянись! Идеальна для тебя могила. Таким как ты лишь тут и место. Я с трудом повернула голову, словно утрата возможности рассматривать темный потолок избавит меня от издевок собственного внутреннего голоса. Не спасло. Лишь усилило чувство собственной беспомощности. Альтер-эго то шипело, то истерически смеялось, рассказывая мрачные истории про девочку_которая_никому_не_нужна, водило по дорожкам кошмаров, сотканных из моих страхов. Я не знаю сколько пролежала в этой чертовой темнице, пару раз ловила себя на том, что отключалась на беспокойный сон, очевидно, это те самые последствия от принятия противоядия. В голове по-прежнему вертелись гадкие, липкие мысли. Бросил? Предал? Оставил гнить тут? Из очередного полусна полубреда меня вывело эхо раздавшихся в длинном коридоре шагов, я приложила максимум усилий, чтобы повернуться лицом к входу в камеру. Первым в поле зрения появился Спирос, остановившись около двери и сняв маску, скрывающую почти все его лицо, он быстро подобрал ключ и отпрянул назад, пропуская Кая. Мужчина медленно даже не то, чтобы прошел, скорее просочился в камеру, пристальный взгляд скользнул по моему распластавшемуся телу. — Как так, пушистик, стоило отпустить тебя на несколько минут и вот, пожалуйста, ты обездвижена и заперта темнице? — глаза, ставшие ярко-изумрудными, сосредоточились на моих губах. Медленно, словно нарочно добавляя жесту драматичности, кременианец обернулся к гулю, зловещая, не обещающая ничерта хорошего улыбка коснулась тонких губ вампира. — Мне стоит спрашивать какого хрена у тебя вся морда в ее помаде? Спирос удивленно моргнул, небрежно обтер лицо рукавом и нахмурился, изучая образовавшиеся алые пятна. — А как по-твоему, я влил противоядие в парализованное тело? — Кивел младший широко улыбнулся, но даже идиоту было видно, что сын хозяина поместья не на шутку забеспокоился. Я нахмурила брови, не будь Кай Каем, я бы подумала, что это была минутка ревности. Мысль оказалось настолько же безумной, насколько и смешной, взгляд вампира моментально вернулся ко мне. Мужчина сделал несколько уверенных шагов и глубоко вдохнул. — Откуда у тебя, черт побери, амброзия?! Спирос устало встрепал свои волосы, пересек камеру и сел на край подобия кровати, ледяные пальцы, бережно убрали с моего лица мешавшие локоны. — Как ты себя чувствуешь? — Лучше. — голос был скрипучим, буквы соскальзывали с губ нехотя, протяжно, едва слышным хрипом, язык все еще немел и заплетался. — Амброзия! — недовольно напомнил вампир, сложив руки на груди и пристально следя за каждым движением упыря, тот, в свою очередь, игнорировал ментальные посылы пиявки, осторожно взяв мою руку, он нежно провел по ней пальцами от ладони до локтя. — Чувствуешь? Я утвердительно моргнула, решив не тратить зря энергию, мало ли чем это может обернуться. — Хорошо. — Спирос улыбнулся, поднимая мою руку и прижимая ее к своему лицу. На гладкой бледной коже четко ощущались странные выпуклости, словно выпирающие вены. Я не акцентировала на этом внимание, но сейчас, когда ледяная ладонь, накрыв мою, направляла меня вдоль несовершенства кожи, присмотревшись, я уловила едва заметно — потемневшие сосуды преимущественно возле глаз. — Будучи человеком, я очень сильно болел, отец отправился на поиски лекарства, но вернулся совершенно иным существом. — Кивел младший отпустил мою руку. — Я не хотел становится Кременианцем, но он любит контролировать все и считать, что лишь он знает, как будет лучше. Для отца это было спасением, шансом на вечную счастливую семью, но для матери мы были монстрами, он не успел ее обратить, она покончила с собой, ясно дав понять, что не собирается делить с нами эту проклятую учесть. — упырь грустно улыбнулся. — С тех пор время от времени меня посещают приступы кашля, вены на лице и теле становятся темнее, почти черными, и мне сложно себя контролировать. Настойка из амброзии останавливает обострение, не позволяет мне поехать крышей, поэтому, я стараюсь всегда иметь при себе флакончик. Упырь качнул головой, опустил глаза на наручные часы и недовольно цокнул языком: — Нужно торопиться, вам необходимо покинуть поместье до начала откровения. Кай слишком быстро оказался возле меня, ледяной взгляд озлобленно полоснул по лицу, отмечая все несовершенства, начиная от размазанной по щекам туше, заканчивая полустертой помадой, часть которой теперь красовалась на губах Спироса. Холодные руки ловко подхватили обездвиженное тело, а я не смогла, а может и не захотела, выказывать протест. Все время, что мы с вампиром были знакомы, я была уверена, что мне проще сломаться, сигануть с разбегу в бездну, чем полностью довериться. Я отчаянно дрессировала зверя внутри себя, вторила ему «не верь, не слушай, грызи глотку»! А итог до истерики смешон: обозленный монстр внутри, оказался затравленным котенком, что теперь лоснился в поисках тепла и ласки. Беспомощно прижимаясь к твердой груди кременианца я ощущала себя в полнейшей безопасности и абсурдном в этой ситуации покое. Упырь молча наблюдал за нами, и, лишь после того, как поблескивающие изумрудами глаза вампира отвлеклись от меня и впились в него, кивнул в сторону выхода. — За мной, я выведу вас через запасной выход. Мрачный коридор, казалось, все сильнее сужался, от запаха сырости и крови щипало в носу, еще пару раз я умудрилась заснуть на руках Кая, гребаный побочный эффект от амброзии начинал раздражать. Мы вышли с обратной стороны поместья, прямо к огромному гаражу, гуль провел нас внутрь и открыл дверь одной из много численных машин. Кай бережно усадил меня на переднее место и пристегнул ремнем безопасности. — Если поедете на этой машине, вас не тронут, — Кивел младший указал куда-то вправо, — прямо в той стороне будут еще одни ворота, там всего один охранник, этим выездом пользуются только члены семьи, либо особо приближенные к отцу, вас не станут останавливать. Как только покинете территорию поместья, сворачивайте на запад, там, у перекрестка, огромный клен, оставь машину слева от дерева, я вернусь за ней завтра. Я непонимающе смотрела на мужчин. Кай же чертов вампир, какого хрена мы просто не перенесемся отсюда, как он это делал обычно? — Здесь огромное количество узлов по лей-линиям*, они затрудняют использование любых сил в пределах дома. — очевидно, прочитав мои мысли, отозвался вампир и вернул внимание Спиросу. — Я благодарен тебе за все, что ты сделал. В гараже повисла напряженная тишина, два кременианца стояли друг напротив друга и прожигали взглядами, один –подобен изумрудам, второй же словно из рубинов, мужчины как будто вели диалог на каком-то подсознательном, не доступном мне уровне. От вампира действительно веяло благодарностью и, подумать только, облегчением, которое сочилось сквозь выстроенные им щиты, словно он и вправду беспокоился обо мне. Я осторожно повернула голову в сторону гуля. Мне хотелось сказать, как я была счастлива, что он оказался рядом в нужный момент и что теперь я в огромном и, вполне вероятно, неоплатном долгу перед ним. Но губы размыкались слишком неохотно, тело еще не было готово для нормального функционирования. — Она тоже передает тебе спасибо. — выдыхает Кай, и я в коем-то веке рада, что у него есть возможность прочесть мои мысли. — Я был безмерно счастлив познакомиться с тобой, Венди Бэйт, — расплывается в улыбке Спирос, — очень надеюсь, что это не последняя наша встреча. — вновь опустил глаза на часы. — Вот, черт! Я, пожалуй, потороплюсь обратно, а вам двоим удачной дороги! Стоило упырю исчезнуть за дверью, как место за рулем тут же было занято Каем. — Ты водить-то умеешь? — хриплю едва слышно, не скрывая улыбки. — То, что я не люблю машины, не означает, что я не умею ими пользоваться. — фыркает в ответ кременианец, ловко выруливая с парковки и направляясь в указанном гулем направлении. Кажется, все прошло весьма спокойно, что странно, учитывая мою везучесть, как и обещал младший Кивел, охранник не стал нас останавливать, завидев машину сынка хозяина поместья, он моментально открыл ворота, позволяя нам беспрепятственно покинуть эти земли. Сидя в тепле, под тихую спокойную мелодию, раздающуюся из магнитолы, я ощутила, как мои глаза вновь наливаются свинцом, бороться с сонливостью не было сил, я позволила себе немного расслабиться, доверившись непонятно откуда взявшемуся чувству абсолютной безопасности. Когда я открыла глаза, машина уже сбавляла ход, подъезжая к указанному упырем ориентиру — огромному старому клену. — Как ты себя чувствуешь? — Кай свернул влево, пряча машину от посторонних глаз в гуще деревьев. — Как мешок картошки. — призналась честно, слова все еще давались с трудом, однако язык больше не немел. Я попыталась поднять руку, но максимум на что хватило — шевельнуть кистью. Это явно было прогрессом, учитывая, что, находясь в гребаной камере, моим максимумом было — повернуть шею и подвигать пальцами, очевидно, контроль над телом постепенно начал возвращаться, что не могло не радовать. — Хорошо. — Кай вышел из машины и через несколько секунд открыл дверь с моей стороны. Холодные руки ловко подхватили мое обмякшее тело так, словно оно почти ничего не весело. — Я перенесу тебя домой. Получив еле заметный кивок, мужчин крепче прижал мою тушу к себе и буквально через мгновение мы уже стояли прямо посередине кухни. Осторожно уложив меня на стол, бросил отходя к раковине: — Воды? — Спасибо, откажусь. — с трудом повернула голову, пытаясь не выпускать кременианца из вида. Что-то в нем меня дико смущало, странная эмоция, распознать которую мне никак не удавалось, пробилась сквозь все его щиты и теперь маячила прямо перед моим лицом. Вампир небрежно скинул пиджак, наполнил бокал водой и осушил его залпом, тряхнул головой, словно в попытке избавиться от ненужных мыслей и резко развернулся ко мне. Я не видела его лица, но чувствовала, как нечто темное зарождалась в прожигающем меня взгляде, нечто первобытное, неподдающиеся контролю. А я беззащитная. Позорно распятая на своих грехах и ошибках, обнаженная душой, полностью в его руках. Кай подходит ближе, замирает между моих ног, пальцы касаются бедер, оставляя невидимые ожоги, медленно скользят выше, обхватывают сильнее, разводят шире, притягивают ближе. — Какого хрена ты вытворяешь?! Он молчит, не поднимая мерцающих зеленым пламенем глаз от тяжело вздымающейся груди. Я пытаюсь сопротивляться, но кроме поворота головы и нелепого взмаха кистью руки ничего не выходит. Меня сковывает страх, дикий, почти животный. — Пожалуйста. — молю сбивчиво охрипшим от бесконечного отвращения к собственной уязвимости голосом. Когда наши тела соприкасаются, когда остается лишь ткань моего нижнего белья, трущегося о его джинсы, становится совсем не понятно, о чем именно я прошу с таким невыразимым отчаяньем. — Ты такая беспомощная, — мурлычет едва слышно, — целиком и полностью в моей власти, — проводит ногтем по раскаляющейся от прикосновений коже, оставляя едва заметные алые полосы, — не способная воспротивиться или помешать. Это было неправильно, это было низко, я словно со стороны наблюдала за происходящем не в силах как-либо повлиять. В сознание заскользили посторонние эмоции, сумасшедшая похоть, ощущения абсолютной власти, дикое, неконтролируемое желание обладать, что туманило и заражало мой рассудок подобно чуме. Но среди водоворота чувств, я улавливаю восхищение, абсолютно чуждое вампиру чувство едва ли не благоговение. Мои глаза против воли распахиваются, каким-то чудом мне удается приподнять голову и встретиться с ним взглядом. Потерянный, запутавшийся в собственных мыслях на грани очередной бездны, он тихо шепчет. — Как, мать твою, ты делаешь это?! — склоняется над моим все еще по большей части обездвиженным телом. — Почему заставляешь ощущать все это?! — Пожалуйста. Уже громче, скорее требование, чем просьба. Сделай уже хоть что-нибудь! Прекрати убивать ожиданием! Хватит дарить мне надежду на то, что в тебе осталось хоть что-то светлое, разрушь меня! Сейчас! Умоляю! Пока я окончательно не потерялась в тебе, пока все еще могу дать отпор, пока не приклеила на крышку собственного гроба пестрящую надпись: «ЛЮБЛЮ»! Заставь себя ненавидеть, ты ведь умеешь это, ты ведь мастер в этом! Потуши мой свет, я устала, я хочу захлебнуться во тьме. — Если бы только знала, как завораживающе и соблазнительно сейчас выглядишь, лисенок, — он упирается руками о стол по обе стороны от меня, — как сильно я мечтал разорвать всех, посмевших прикоснуться к тебе. — Ты бредишь. — шепчу одними губами, не в силах издать ни одного приличного звука. — Дай мне слово, пушистик, пообещай, что не позволишь никому больше прикасается к себе, — он закрывает глаза и делает очередной вдох, — пока я рядом, пока между нами эта гребаная связь и проклятие, иначе я не сдержусь, — практически рычит, не скрывая рвущихся наружу клыков, — я выпотрошу каждого посмевшего посягнуть на твое тело. Звук звонкой пощёчины разрезал воздух. Я и сама не поняла, в какой момент смогла двигать рукой, но этого оказалось достаточно, чтобы вампир зашипев подался назад. В изумрудные глаза, кажется, начало возвращаться осознание происходящего. — Иди нахрен, Кай! — выходит почти естественно, почти озлобленно. — Я не принадлежу тебе! Не приплетай мне статус очередной своей «куколки»! То, что мне не плевать на тебя, не означает, что я буду во всем тебе потакать! — сжимаю руки в кулаки, пытаюсь восстановить дыхание. — Буду максимально признательно, если мы закончим этот цирк и ты просто отнесешь меня в кровать и исчезнешь, как всегда! — Как всегда? — Кай хмурится, изумрудное пламя в его глазах постепенно гаснет. — Ну ведь это то, что ты делаешь каждый раз, когда мы переходим границы! — я нервно поджимаю губы. — Ты свалишь, сбегаешь от проблем, видимо, надеясь, что все решится само, но, Кай, ОНО. НИХРЕНА. НЕ. РЕШАЕТСЯ! Мужчина смеется, отталкивается от стола, зачесывает темные волосы назад и качает головой. — Ты потрясающая, лисенок! Спустя столько времени ты все еще ухитряешься меня удивлять! — взгляд возвращается ко мне, становясь внезапно слишком серьезным. — А ты предпочла бы, чтобы я оставался? Хочешь глупой недосказанности и нелепого молчания? Чтобы мы сидели друг напротив друга не зная, что сказать? — он обходит стол, замирая возле моей головы, наклоняется, нарушая личное пространство. — Думаешь, что в конечном итоге, я перехочу уходить? Что предпочту любоваться, как еще один ставший дорогим мне человек, стареет и умирает? Голубые глаза расширились, очевидно, мужчина понял, что сболтнул лишнего, с тонких губ срывается ироничные смешок, длинные пальцы скользят по моим волосам в слишком ласковом и нежном жесте. — Молодец, лисенок, хорошая работа, ты снова вытащила из меня эмоции. — вампир фыркает. — Рядом с тобой я становлюсь слабым, я становлюсь одержимым, я теряю себя, весь мир перестает быть значимым, но ты не вспомнишь этих слов. — ЧТО?! — я попыталась податься вперед в нелепой попытке воспротивиться. — Ты уснешь, — продолжает гладить по голове, — и будешь думать, что это сон, очнешься, когда твое тело восстановится. — Ты не посмеешь! — в уголках глаз назревают слезы. — Уже посмел, Венди. Изумрудное пламя в глазах кременианца моментально утаскивает в бездну сна, выполняя приказ вампира, заставляя меня смириться, вынуждая меня забыть.