***
Юри улыбался и делал вид, что всё в порядке, хотя по тому, как он чуть хмурил брови, было ясно, что он был обеспокоен и совершенно не понимал, почему Виктор вёл себя более отчужденно, чем обычно. Но напрямую ничего не спрашивал. Это было вполне в их стиле, переживать, думать, смотреть, наблюдать и молчать. Всё как обычно. Почти. Они ездили на тренировки, получали нагоняи от Якова, слушали бесконечное ворчание Лилии и игнорировали нападки Юры, который совсем распустился в последнее время и позволял себе говорить всё, что приходило в его очаровательную светлую голову. Ровно до того момента, как на каток приезжал Алтын. Тогда всё внимание Плисецкого переключалось на Милу, и можно было спокойно кататься в своё удовольствие и не тратить время на остроумные ремарки. Виктор вернулся на российских национальных, где вполне неплохо показал себя и со скрипом смог занять первое место. Юра разошёлся не на шутку. Присутствие дедушки сказалось. СМИ расписывали гениальность Виктора как нечто заоблачное, восхищаясь утончённой красотой хореографии и безукоризненной техникой, а сам Никифоров обещал себе, что больше не будет принимать столь поспешные решения, ведь вернуть себя в форму за две недели было задачей не из лёгких. Даже если он и готовил хореографию еще в Хасэцу. На всякий случай. Новая программа ему совершенно не нравилась, так как она преимущественно основывалась на технике, но её нужно было откатать до конца сезона, затем понять, простить, отпустить и больше никогда к ней не возвращаться. Запланированное «Love & Life» пришлось оставить для нового сезона, в котором он хотел раскрыться полностью и вложить то, что пережил за время своего тренерства. Чемпионат Европы оставил после себя неприятный осадок: и Юра, и Гоша, и Крис показали себя на удивление идеально. Виктор смог отвоевать своё законное золото только за счёт техники и безукоризненного выполнения всех квадов. Это заставило насторожиться.***
Последнее соревнование этого сезона - Чемпионат Мира. Виктор делал вид, что всё в порядке, и видео не повлияло ни на него самого, ни на его катание. Он действительно старался. Но Юри продолжал смотреть. А Виктор продолжал молчать. Впервые с тех пор, как ему исполнилось четырнадцать, Виктор радовался тому, что до Финки было добираться ближе, чем до Москвы. Тем более, на этот раз вопрос с транспортом решился сам собой: Гоша предложил подкинуть их на своей машине. Туда и обратно. Всё включено. Русский рок шёл в придачу. Юри с энтузиазмом согласился за них обоих, а Виктор ничего не смог сказать против. К ним присоединилась Мила, а Юра остался на попечении Якова и Лилии, и Виктор не знал, нужно ли его жалеть или можно позволить себе немного позлорадствовать. Когда они сели в машину, Виктор решил, что второй вариант поднимет ему настроение, и представил себе картину, в которой Лилия учит Якова правильно водить, Яков терпит, но злобно выдавливает цензурные слова сквозь зубы, а Юра пытается отвлечься музыкой, но в самый подходящий момент у него заканчивается зарядка на плеере, и ему приходится слушать всё, что творится в салоне автомобиля, ведь наушники он взял обычные, а айфон-то у него последней модели. Мысли, достойные взрослого человека. Виктора развлекали Мила, пытающаяся вспомнить слова, идущие за хитрым демоном, Юри, мирно посапывающий на его плече, и Гоша, который вцепился в руль со счастливой улыбкой, потому что его новая как_там_её минутой ранее прислала пожелания безопасной поездки и передавала всем привет. Они заселились в один из финских сетевых отелей, которые также имели несколько точек в Питере, и Виктор был совсем не против, так как ему хотелось чего-то родного и знакомого в такой далёкой, чужой и холодной Финляндии, а мимо одного из отелей он проходил как минимум два раза в неделю на родной Ваське, когда срезал дорогу, чтобы скрыться от проезжающих машин, любопытных глаз и вездесущей пыли, которая вот-вот должна была появиться на петербургских дорогах. Знакомые буквы и стандартный лаконичный дизайн создавали какую-то напускную уютную и даже немного родную атмосферу. Виктор не удержался и вполголоса сказал «Tadaima», когда они заселились в номер. Юри удивленно вскинул бровь. Они перекинулись парой фраз, затем Виктор с наслаждением упал на нерасправленную кровать, снова поймал на себе изучающий взгляд Юри, неловко улыбнулся и демонстративно перевернулся на живот. Лицом в подушку. Всё еще в верхней одежде. Проснулся Виктор ранним утром и обнаружил на себе одеяло, пальто висело на спинке стула, а Юри, который обо всём позаботился вчера, спал, прижавшись к его спине. Вторая кровать так и осталась нетронутой. Виктор аккуратно повернулся лицом к Юри, стараясь его не разбудить. Юри слегка нахмурил брови, когда не почувствовал тепла, к которому уже успел привыкнуть, но после его лицо снова стало расслабленным и выглядело даже немного счастливым. Виктор внимательно разглядывал его, будто бы видел в первый раз. Ресницы слегка подрагивали, а под глазами легли тени, из-за чего Юри выглядел на свой возраст. Волосы торчали в разные стороны, их следовало бы давно уже подровнять, и было непонятно, чего Юри ждал. На щеке Виктор разглядел маленькую родинку, которую до этого отчего-то не замечал. Год назад Юри отказывался спать с ним, впервые они вместе заснули по инициативе Виктора перед китайским этапом Гран-При, после они несколько раз ночевали на одной кровати, а сейчас Юри пришёл к нему сам. Интересное развитие событий. Хотя, зная Юри, это могло случиться случайно. Виктор легонько ткнул указательным пальцем в щёку Юри, затем почти невесомо провёл по выступам скулы. Юри пробормотал что-то на японском и съёжился. Виктор лёг чуть ближе и притянул спящего Юри к себе, обхватывая его за плечи. Затем уткнулся носом в макушку и застыл на несколько минут, чтобы не разбудить ненароком. Виктор вслушивался в его размеренное дыхание, вдыхал запах дорогого отельного шампуня и, наконец, прикрыл глаза. Виктору всегда нравилось обнимать Юри. Когда он, нервничающий и немного испуганный, первым обнял его в Хасэцу перед публичным прокатом Эроса, внутри Виктора что-то резко щёлкнуло, и с этого момента его жизнь разделилась на «до» и «после». В тот момент он понял, что Юри Кацуки полон сюрпризов, и его ни в коем случае нельзя отпускать. После этого, объятия с Юри всегда дарили ему чувство защищённости и расслабленности. Виктор запоздало почувствовал небольшой укол совести, ведь за прошедшую неделю он успел наломать немало дров и, скорее всего, ранить Юри своим отношением и отстраненностью, хоть тот и показывал, что всё в порядке, и ни о чём не спрашивал. После нескольких лет одинокой жизни в компании Маккачина, бесконечных тренировок и светских мероприятий, ему придётся научиться раскрываться перед другим человеком. Это пугало, но в противном случае он мог снова остаться один. А подобное развитие событий совершенно не радовало. Виктор засыпал с мыслями о том, что ему, возможно, следовало довериться и открыться Юри чуть больше. Позже они проснутся вместе, и тогда уже придётся искать оправдания, если на них будет время. А сейчас можно было расслабиться, зарыться в чёрную макушку, наслаждаться успокаивающей близостью и попытаться еще немного поспать.***
Чемпионат Мира отрезвлял. Хотя бы потому, что в короткой программе Виктор уступил лидирующую позицию Гоше, который сам первые несколько часов не мог поверить в такой поворот событий, пока не закатил безалкогольную мини-вечеринку на одного в своём номере. Виктор отреагировал не так бурно, но всё же находился под большим впечатлением. Георгий спустя столько лет вошёл в нужный лад, на этот раз окрылённый не разбитым сердцем и ненавистью к Ане, а чистой и большой к своей новой как_там_её. И он исполнил свою давнюю мечту: обошёл Виктора. Хотя бы в короткой программе. Для начала. Никифоров его сдержанно поздравил, но предупредил, что не собирается ему уступать в произвольной программе. Если уж на то пошло, он вообще никому не собирался уступать. С Крисом удалось поговорить только ближе к ночи. Оба не могли заснуть и надеялись, что свежий воздух может хоть как-то помочь собраться с мыслями. - Почему ты не позвонил мне после того, как посмотрел запись? - Крис спрятал руки в карманах наспех накинутой куртки. Выглядел он забавно в своих круглых очках, а спутанные волосы и отросшие корни делали его похожим на себя десятилетней давности. Только вот щетина предательски напоминала о реальном времени. Они стояли у входа в отель и смотрели на проходящих мимо людей, которым до них не было никакого дела. Подумаешь, всего лишь два самых знаменитых фигуриста современности стоят тут на улице в домашней одежде, трясутся от холода и молчат. - Я не знаю, просто... - начал Виктор, но оборвал себя на полуслове. Идея выложить всю подноготную Крису казалась неправильной, несмотря на то, что именно он поделился с ним той видеозаписью. - Просто я был настолько потерян в себе, что даже не понял, как оказался здесь. Такое ощущение, что не было прошедшей недели. Она как-то незаметно проплыла передо мной. - Что думаешь? - О записи? Виктор чуть повернулся к Крису. Тот утвердительно кивнул. - Я не знаю, - честно признался Виктор. - Я даже не могу сформулировать чёткое отношение к тому, что увидел. Всё в голове перемешалось, и я совершенно запутался в себе. Теперь не могу найти грань, где начинается публичный Виктор Никифоров и настоящий Виктор Никифоров, ведь всплыл Витя, которым я когда-то был. Я даже не знаю, как это правильно объяснить. Просто очень странно. Мерзкое чувство. Крис хмыкнул. После чего развернулся и подошёл к Виктору. - Знаешь, когда я получил видео, я сначала был немного озадачен, - сказал он, открывая пачку с какими-то странными жвачками, затем молча протянул упаковку Виктору, который молча взял одну штуку. - Я был таким славным и наивным, и посмотри, что из меня вышло. Я не жалуюсь, мне нравится то, что я вижу в зеркале. Но мне не хватает одного, и я понял, что пока я этого не добьюсь, не смогу спокойно идти дальше. - И что это? - Рано или поздно узнаешь. Вкус лайма и лимона постепенно вытеснил все мысли, которые крутились в голове Виктора. Возникло щемящее чувство ностальгии по старым добрым временам. Будто бы на мгновение был найден потерянный рай. - Не думай об этом слишком много. И не зацикливайся только на себе. Взбодрись, - напоследок сказал Крис. И, конечное же, перед тем как вернуться в номер, он не забыл подмигнуть и игриво ущипнуть Виктора за зад. Виктор усмехнулся. Появилось слабое желание закурить. Произвольная программа у мужчин издевательски выпала на первое апреля, и утром Виктор готов был расхохотаться, когда они с Юри в столь замечательный день умудрились проспать не только будильник и шестнадцать пропущенных вызовов от Якова, но и утренний прогон, а после убегать от злого Плисецкого, которому доверили привести двух взрослых мужчин на принудительную тренировку. В холле их окружили журналисты, и пришлось давать еще одно импровизированное интервью, затем они столкнулись с Жан-Жаком и его невестой, которая от неожиданности пролила кофе на Юру, а после насильно оттаскивать Плисецкого от канадской пары, дабы избежать жертв в возможной неравной борьбе. Юру вручили в руки Отабека, который без слов всё понял, кивнул и увёл его куда-то в сторону Лилии. До разминки последней группы осталось чуть больше часа. Юри выступал третьим. Виктор после жеребьёвки оказался пятым. Перед прокатом Юри Виктор поправил его волосы и намазал обветренные губы бальзамом. Перед прокатом Виктора Юри отвёл его в сторону и обнял настолько крепко, насколько он не обнимал его никогда прежде: уткнулся носом в шею, опаляя её горячим дыханием, сначала неуверенно провёл рукой по спине, вызвав волну мурашек, а затем зафиксировал руки на талии. На удачу. Блять. Крис занял первое место после произвольной программы. Он же взял золото на Чемпионате Мира, обогнав Виктора на полтора балла. Еще один вечный соперник обогнал Виктора Никифорова. Бронза досталась Юри. Гоша после победной короткой программы не смог собраться и опустился до пятой строчки. Второе место должно было привести в чувство. В противном случае, Виктор мог потеряться в себе окончательно.***
Когда они вернулись в Петербург в жалкие плюс три по Цельсию и бесконечный дождь, Виктор облегченно вздохнул. Гоша по дороге не распевал старый русский рок, на бесконечном повторе доносилось «верь в меня и падай одновременно», Мила предпочла на этот раз заднее сиденье, поэтому им пришлось ютиться сзади втроём, и Виктор совершенно не удивился, когда через час после пересечения границы обнаружил спящих Милу и Юри у себя на плечах. Георгий был слишком подавлен, чтобы отпустить не совсем остроумный комментарий, а Виктор был слишком погружен в себя, чтобы испытать хоть какой-то дискомфорт. Результат был не самый позитивный, но у них осталось три квоты и, в принципе, всё было вполне удовлетворительно. Прямо как раньше, до того, как началась череда побед у Виктора и череда неудачных влюбленностей у Георгия. Им дали неделю на отдых. Единственное, чего хотел Юри - отоспаться. У Виктора же появилась идея, как со всем покончить за один день. В восемь утра он вышел из дома, предупредив Юри сразу после приезда, что у него есть неотложные дела, которые не требуют отлагательств. Юри тогда многозначительно хмыкнул. Виктор сделал вид, что так и было нужно. Виктор постарался слиться с толпой, сделать так, чтобы его никто не узнал. Он нашёл в шкафу старые рваные джинсы, безразмерную серую кенгуруху и пару не совсем раздолбанных кроссовок. Для пущей убедительности он не побрился, не причесался и даже не обмазался кремом, хоть это дело и очень любил, ловя вопросительные взгляды Юри каждый раз, когда он натыкался на очередную банку с непонятным содержимым. А еще он впервые за пять лет не надел линзы, благо, зрение было не таким уж и ужасным, а взял старые неприметные очки, которые остались еще со студенчества и имели минус меньший, чем было необходимо на данный момент. #ninja В полном действии. Таксист оказался неплохим бодрым пацаном, который не интересовался его скромной личностью, не задавал лишних вопросов, просто время от времени разговаривал и с навигатором, и с радио и порой проверял новости о состоянии дорог в социальных сетях. Они попали в небольшую пробку, но уже через пятьдесят минут Виктор оказался на другом конце города. Район, в котором он родился и прожил до пятнадцати лет. Он вышел у торгового центра недалеко от станции метро и сразу же накинул капюшон на голову. Кому придёт в голову предположить, что Виктор Никифоров вообще удостоит вниманием окраину города, да еще и захочет спокойно по ней пройтись? Плюс спальных районов в том, что люди идут мимо друг друга и совершенно не замечают окружающих. Никто не будет вглядываться в лицо. Никто не будет ничего ожидать. Даже если у прохожих закрадётся мысль «а не тот самый ли?», она сразу же пресечётся, ведь где это видано, чтобы легенды на окраинах водились. Абсурд. Мать не раз рассказывала о том, что они с отцом решили переехать сюда, когда узнали, что у них появится Виктор. Отец, окрылённый счастьем, хотел дать сыну самое лучшее, поэтому они с матерью были в поисках района, в котором было бы хорошо воспитывать ребёнка. И их выбор пал на район, в котором в год его рождения открылась станция метро. Тихий, спальный, потенциально не слишком опасный. Спокойный. Как и хотела мать. Как и решил отец. Правда, реальность оказалась немного другой, но откуда родителям было знать, когда один прожил в Петербурге четыре года, а другая с натяжкой два месяца? А ведь многие считали, что Виктор вырос в обычной петербургской интеллигентной семье. Да ни разу. Первое, что он заметил - некогда любимое кафе-мороженое закрылось. Затем была сонная толпа людей, спешащая к метро, чтобы добраться до работы или учёбы. После - музыкальная школа, которая слегка отличалась от того, какой она была в воспоминаниях. Стены стали гладкими, вечно отваливающуюся фигурную штукатурку убрали, а территорию школы оградили забором. Мать насильно водила его туда на протяжении целых двух лет, решив, что было бы неплохо, если бы сын стал музыкантом. Ведь мама Пети из его детсадовской группы как-то сказала, что это чуть ли на самая лучшая школа в городе, и после неё не будет проблем с поступлением в профилированные учебные заведения. Виктора тогда никто не спрашивал, хочет ли он стать музыкантом. Да и кто в здравом уме будет спрашивать мнения ребёнка. Ну-ну. Единственное, что он помнил с этих занятий, это песню про серенькую кошечку и то, как он пользовался карточками с интервалами, которые старательно делала мама. Кварта ещё была зелёной, на ней была наклейка с изображением кавалериста, а септима была длинной, чёрной и с наклейкой бабы-яги. Он год пробыл в подготовительном отделении, затем год провёл на фортепианном, после чего мать, по совету мамы Артёма из его класса, отдала сына в секцию спортивной гимнастики, в которую он проходил аж два месяца. А после матушка познакомилась с мамой Ани, что занималась художественной гимнастикой в той же детско-юношеской спортивной школе, и после короткого разговора загорелась идеей отдать Виктора в фигурное катание. Кажется, он тогда очень долго возмущался тем, что его таскали по разным секциям, а свободы выбора не давали, и наотрез отказывался идти на каток, пока не встретился с грозным взглядом отца, который уже всё решил. Сначала Виктор не сильно старался, ленился на занятиях по хореографии, да и на льду проявлял себя вполне посредственно, пока однажды не увидел, с какой тёплой улыбкой наблюдала за его тренировками мама. Тогда он решил, что не хочет её расстраивать, и стал старательно заниматься, чтобы мама улыбалась больше. Да и самая приятная часть тренировки - долгие прогулки с мамой по дороге домой. Иногда они возвращались через Петроградскую, и матушка в такие дни всегда радовала Виктора бургером из ближайшего фастфуда, который тогда казался чуть ли не самым вкусным бутербродом на свете. Это сейчас он на вкус как пластмасса, а тогда он казался настоящей чемпионской едой. То ли из-за того, что раньше было лучше, и готовили прилично. То ли из-за того, что сравнивать было не с чем. Чудно. Тем временем Виктор дошёл до озера, которое начало подтаивать, отметил, что изменилась посадка деревьев, и раньше их было всё же больше, что утки то ли не улетали, то ли уже прилетели и всей толпой пытались втиснуться в уже оттаявшую часть воды. После он увидел старый универмаг, который, кажется, врос в землю на века, ведь он ни капли не изменился за столько лет, даже сохранил бело-красную окраску, такую же яркую, как и прежде. А дальше уже пошли изменения. На месте уютной кафешки со вкусным мороженым теперь красовался алкогольный магазин, а вместо любимой пышечной, куда они всем классом заваливались после уроков, был заколоченный, заброшенный, судя по обшарпанной вывеске, мебельный. Зато появилось двухэтажное сооружение посреди дороги, отведенное на два ресторана японской и кавказской кухни. Ну и дела. Кстати, о школе. К Виктору пришла очень странная идея. Где-то через дорогу должен был жить один из школьных товарищей, с которым он когда-то зависал и к которому можно было раньше завалиться в любую минуту. Почему бы не навестить его спустя пять лет с их последней встречи. С Сашей они провели вместе последние три года школьной жизни, особо друг к другу не привязывались, просто время от время шатались вместе по городу, когда было свободное время. Уроки не интересовали ни одного, ни другого, Виктор к десятому классу полностью отдался фигурному катанию, а Александр погрузился в футбольный мир, из которого ему пришлось вынырнуть обратно на обычную гражданку после выпуска из-за неудачной травмы. А жаль, мог бы быть неплохим полузащитником. Зато, говорят, он вполне преуспел как индивидуальный предприниматель. Виктор прикинул, что прийти к нему с пустыми руками было бы неправильно, поэтому заскочил в магазин и набрал всё, чем они любили травить себя, когда взрослые не видели. Кассирша обсуждала с коллегой прокат Юры на Чемпионате Мира, обложила Юри трехэтажным матом, затем прошлась по Крису и нежно приласкала Гошу, а Виктор специально откинул капюшон, чтобы посмотреть на её реакцию и проверить собственную незаметность. Кассирша, которую, судя по бейджу, звали Аллой, возможно, даже Борисовной по батюшке, потому что её рыжие лохмы были уложены в виде пушистой трапеции, флегматично пробила продукты через кассу, перевела взгляд на Виктора, сощурила глаза и не спешила отвести взгляд. Виктор молча протянул карточку. Алла молча её взяла, продолжая смотреть. - А вы не Никифоров ли часом? - протянула она, пока Виктор набирал пароль на терминале. - Нет, просто похож. Кассирша вопросительно изогнула бровь, после чего приглушенно рассмеялась. Взгляд так и не отвела. - Посмотрите на меня, какой же я Никифоров. Или вы действительно думаете, что известные фигуристы будут покупать продукты... здесь? Виктор быстро сложил покупки в пакет и неуверенно посмотрел на кассиршу. Та окинула его еще одним подозрительным взглядом, затем вздохнула, погрустнела и выдала: - А жаль. Они пожелали друг другу хорошего дня, и Виктор пулей вылетел из магазина. Кажется, ниндзя из него всё же не получился. Саша жил недалеко от их школы в одной из советских девятиэтажных кажется брежневок в небольшой однокомнатной квартире, в которой, будучи школьниками, они не раз прогуливали уроки. Если Саша не переехал, что было вполне возможным. Подъезд немного изменился: стены перекрасили из грязно-зеленого в чисто-зелёный, лифт так и не сменили, так как Виктор смог найти свою почеркушку в правом верхнем углу, которую он написал по дурости в девятом классе, а дверь в квартиру Саши стала металлической вместо деревянной. Виктор нажал на звонок, но никакого звука не последовало. Его до сих пор не починили. Прошло одиннадцать лет с его прошлого визита, а чёртов звонок до сих пор не работает. Вау. Пришлось стучать в дверь. Через три минуты непрерывного стука раздались шаркающие шаги, копошение в замке, и дверь распахнулась. Перед Виктором стоял сонный, раздраженный мужчина; на нём были только чёрные треники. Он вяло тёр глаза, затем резко взъерошил волосы, которые даже не были покрашены в чёрный, как это было раньше. - Блять, кто... - Саша замолчал на полуслове, когда увидел, кого именно принесло на его порог. - Привет, Сань, - бодро поздоровался Виктор. - Ты ебанулся, что ли? - Как видишь. - Сейчас же всего десять, - простонал Саша. - Знаю, - ответил Виктор и указал на пакет. - Поэтому захватил всё, что ты любишь. Презент! Александр почесал затылок, затем раздраженно схватил кулёк и изучил его содержимое: - Серьёзно? Кола, тархун, дюшес, чипсы и.... О, Балтика. - Всё для чемпионов, - Виктор довольно улыбнулся. - Тебе видней. Проходи давай. Саша отошёл в сторону, пропуская неожиданного гостя, а Виктора даже переполняла внезапная уверенность, что он принял верное решение - прийти к нему домой и попробовать вспомнить то, что он чуть не умудрился забыть.