Ты всегда будешь со мной

— Милли? — Ты ворвалась в светлую палату… Кабинет иностранного. — Мальвина, — улыбнулась девочка, поворачивая голову в твою сторону. — Слава богу, — прошептала ты, опускаясь на кровать и обнимая девочку. — Почему ты плачешь? — Спросила она, притягивая тебя за шею. Ты и правда не заметила, как по щеке прокатились несколько слезинок. — Милли, где ты пряталась? — Я не пряталась… Я была всегда здесь… — Но Крис сказал, что тебя не было в палате. — Это я его попросила… Мальчики должны были поехать… — Должны? — Не поняла ты. — Да… Им было плохо здесь… Мамы их ждали… — Мамы? Они… — Они умерли… — А твоя мама? — Моя мама не любила меня… — Откуда ты знала? — Перевела ты тему, но от этого вопроса по твоей спине побежали мурашки. — Ночью сон приснился… — Ответила она, прикрывая глаза. — Милли, пожалуйста, не молчи больше, рассказывай всё. Хорошо? — Угу. Ты поцеловала девочку в лоб, и собралась уходить, когда она произнесла: — Бен просил передать, чтобы ты не снимала талисман… Он теперь твой ангел — хранитель… — Хорошо, — улыбнулась ты. А внутри все заледенело. Конечно, всегда говорили, что дети видят духов, общаются в потусторонним миром, потому что их разум еще чист, а глаза способны это увидеть. Но ты никогда не сталкивалась с тем, что ребенок трех лет может говорить Так, да еще и такими словами… Неужели, девочка действительно видела, как взрывается автобус, а мальчики действительно были в ее палате несколько часов назад, как духи? Брррр. Бедный ребёнок… Конечно, многие скажут: « Бред, воспаленная фантазия», но это явно не ты. Ты знала, что может сниться, память может возвращаться, а все, что происходит, должно произойти. Пока ты думала над этим, проходила мимо стенда с медалями и кубками… И твоей, вашей фотографией. Остановившись снова, ты подошла вплотную к стеклу. И, словно, снова услышала рев трибун, где сидели родители учеников, позади, щелчки затворов фотокамер и его голос, шепчущий: « Ты молодец». А потом губы, что касаются твоей щеки. Переводишь взгляд на табличку под фото: «Будущее Норвегии. Т/И (полное) Блэк — учеба на „отлично“. Жизнь на „отлично“. Будущее нашей медицины.» Да уж, прекрасное будущее, не придерешься. О чем еще можно мечтать, как не об этом? Вильям бы посмеялся, долго и заливисто. — Конечно, сестрёнка, об этом бы мечтали все на свете… — С горькой усмешкой сказал он, смотря на тебя с фотографии напротив, где внизу тоже висела табличка: « Финансовое будущее. Все в наших руках.» Ты еще в школе смеялась, что табличка должна быть, но надпись должна быть другой: « Развратное будущее. Все в наших руках». — Мне тебя не хватает… — Тихо прошептала ты, опуская ладонь на холодное стекло. — Приемная. Четыре огнестрела, нужна помощь… — Прошипела рация, и ты тут же забыла про все и всех, спускаясь в операционные, распределяя раненых по рации. День начался. *** Прошло три дня с момента, когда твоя память решила о себе напомнить. В свободное время ты ходила по школе, вспоминала все, что творилось в этих стенах, каждого студента и каждую стычку. Твой первый день в школе и выпускной… Тебя передернуло. Этот последний год был просто сногсшибательным. Ты была главной в автобусе, и в тот год ты стала первой девушкой, чья концепция автобуса победила. Впервые, за несколько лет, среди мужских автобусов-победителей прошлых лет. И сейчас ты не понимала, как вообще могла такое забыть. Когда услышав твою концепцию, Крис в живую, а брат по Skype, они почти в один голос сказали: — Почему это не пришло в голову нам. Хотя на самом деле, твоя концепция мало отличалась от их, если правильно рассмотреть. Суть была такой: каждый имеет право на самовыражение. Мы живем в свободной стране, где все, что не противозаконно, то не осуждаемо. Поэтому, концепция так и называлась « Я и мое самовыражение». И пить, курить, матерится, однополые пары, а так же пирсинг и тату — самовыражение девушек в равной доле, что и мужчин. Тебя поддержали. Роспись автобуса и его оснащение было на высшем уровне, но ты поставила условие: если вы не можете себя контролировать, вам тут не место. Или проще: «Ты несешь ответственность за свое самовыражение». Это составило основную конкуренцию всем, потому что твой автобус не громил сам себя, не разносил все и всех вокруг. — Сестрёнка, ты — монстр. Такая идея… — Восхищался тогда брат. — Да уж, — усмехнулась ты сейчас, понимая, что те проблемы были самыми лучшими… А ваш танец, на крыше, под звездами, без лишних глаз и комментариев… Крис влюблялся снова и снова, так же как и… Ты. На смену этой картинке, пришел Джеймс, его теплые руки и слова, которые успокаивали, говоря, что смерть на войне — обычное дело. И в этом не было твоей вины. Ваш первый поцелуй… Когда ты ночью босиком ходила по разгоряченному песку в Сирии, рядом с лагерем, над головой раскинулось бескрайнее звездное небо, а в голове играла какая-то простенькая мелодия, помогая тебе немного отрешиться от «здесь и сейчас». В лагере медленно утихал гул, и тебе пора была возвращаться, но, на обратном пути, в свете луны ты увидела темный силуэт. — Что, лейтенант, не спится? — Спросил тогда баритон майор Корнер. — Да, — незатейливо ответила ты, ведь острить не было никаких сил. — Вам нельзя покидать лагерь, — сказал он, медленным широким шагом приближаясь к тебе, носками солдатских ботинок взвивая вверх горсти песка, которые тут же подхватывал ветер, унося в темноту. — Что ж, думаю, вы составите мне компанию, майор Корнер? — Усмехнулась ты, понимая, что твоего лица не видно. — Вам ведь тоже, не спится… — Думаю, моя бессонница не имеет ничего схожего с вашей, — скользя по тебе взглядом, ответил он, встав в шаге от тебя. — Разумеется, — ответила ты, отвернувшись. — Идите, я не разбужу ваш личный состав, когда буду возвращаться. — Вы разбудили меня, товарищ младший по званию, и думаю, что это я должен командовать… — Кинул он в спину. — Да? — С вызовом ты посмотрела на него сквозь ночь, развернувшись на сто восемьдесят градусов. — Пожалуйста. Командуйте, майор. Только не забывайте, вы, может, и старше по званию, но не имеете никакого прямого влияния на меня и моих людей. Не вы мое командование. Почти выплюнула ты, прожигая его фигуру взглядом. Почему-то у вас с самого начала не заладились отношения, вы постоянно вступали в словесные перепалки, пытались унизить друг друга, словно доказывая, что никто никому не подчиняется. Шаг, и он рядом. Ты чувствуешь горячее дыхание, сильное тело и этот напор, с которым он смотрел на тебя. Миг, и его сильные губы накрывают твои… Но. То ли ты так опешила, то ли просто что-то в голове переклинило, что ты, когда он отпустил тебя, влепила ему пощечину. Да, он спас тебя, и ты была благодарна, но это переходило все границы… Наверное​. По крайней мере, ты так думала тогда, когда со злыми слезами шагала обратно, когда лежала на кровати, а из головы никак не желали уходить эти образы, его губ, рук, дыхания… — Джеймс… — Прошептала ты, оглядываясь на окно. А там виднелся давно позабытый шпиль… Часовни, которая была в паре шагов от квартиры Вильяма… И все было решено.