Я хочу уйти красиво... 2: между параллелей.

      «Англия. 29 ноября 1889 год»       Повозка с несколькими людьми ехали в сторону города. Ужасная гроза закончилась, и как её напоминание остался лишь туман, который тоже скоро пропадёт и не оставит о себе даже упоминания. Было слегка прохладно, но солнце уже встало, озаряя всех своим светом и начиная новый день. После такой ужасной ситуации это был словно луч надежды, что освещает дорогу в завтрашний день. Хоть что-то хорошее для людей, скрывающихся от лица закона.       Но даже такое неплохое начало дня не могло хоть как-то улучшить настроение дворецкого семьи Фантомхайв.       Внешне мужчина был спокоен, даже слишком. За двадцать минут поездки он не сказал ни слова и сидел неподвижно. Им на голову много проблем свалилось, но на данный момент это была не проблема с воскрешением мёртвого. Скорее… с тем, кого отправили на тот свет. То есть… Почему ОНА? Что произошло в тот момент? Он всё слышал, но не видел, поэтому не может точно сказать, что случилось. Но ей было определённо больно… Она ни разу так не кричала.       В районе груди невыносимо ныло.       Хотелось рвать и метать. Сломать шею этому ублюдку, что сделал с ней такое, а перед этим медленно и с наслаждением мучать его. За каждый её тихий крик сделать ему порез на теле, заставить его скулить и умолять остановиться. Но сейчас, к сожалению, у него не было такой возможности «поразвлекаться».       — Господин Себастьян.? — горничная с винтовкой за спиной сидела напротив мужчины. Никто из слуг ещё не видел дворецкого таким… подавленным. Ни каких-то отчётов в их сторону, ни идей по поводу плана будущих действий, ни каких-либо объяснений по поводу секундной слабости черноволосого в поместье. Он просто сидит последние минут двадцать и молчит.       Что-то заметив среди деревьев, дворецкий наконец-то оживился. Глаза слегка стали больше, загоревшись малиновым на секунду. Это было совсем незаметное для человеческого глаза, но демон всё же смог разглядеть что-то среди деревьев. Оно блеснуло среди тёмных стволов и мокрой травы на земле. Блеснуло на солнце.       Тут повозка остановилась.       — М? Почему остановились? — садовник встал со своего места и заглянул через плечо повару, что держал поводья коня и был в откровенном ужасе. Но теперь светловолосый и сам немного в осадок впал от увиденного. На дороге валялся… труп лошади.       — Это ещё что такое? Говорит Оскар, — теперь уже все сидящие в повозке были в шокированном состоянии. Откуда здесь это тело и откуда оно взялось никто не знал. Зато они прекрасно знали кому она принадлежала.       — А… А это разве не одна из лошадей юного господина? — в том что все слуги были в шоке — ничего не сказать. От недавно пережитого у них всех были немного расшатаны нервы, а тут…такое.       — Посмотрите туда, говорит Эмили, — лакей семьи Фантомхайв указал на какой-то небольшой проём рядом с трупом, где были поломаны ветки, а на земле была видна размытая полоска, словно что-то тащили или волочили по земле против воли с большой скоростью.       — Пойдёмте проверим, — на этот приказ юного господина мужчина ничего не сказал, а лишь промолчал, поджав губы. Он уже догадывался, что там может быть. Теперь он сможет увидеть всё своими глазами, что там произошло.       Медленно проходя по проделанной недавно дорожке, на разведку пошли четверо: юный Фантомхайв, его дворецкий в чёрном, горничная и лакей. Повар и садовник остались в повозке. Следы на земле становились всё жёстче, словно кто-то хотел ухватиться за что-то и остановиться, но всё не получалось. Вскоре они вышли на небольшую поляну.       Между двумя деревьями висели поломанные цепи, несколько звеньев валялось на земле. Где-то в ближайших кустах виднелся механизм, который, похоже, и накручивал одну из цепей через ветку, таща жертву. В ногах что-то блестело, а на траве осталось несколько размытых от дождя клякс крови. Под ботинком горничной вдруг хрустнуло что-то, от чего у остальных мурашки забегали табунами.       — Ч-что тут произошло? — всем новопришедшим стало как-то сразу жутко от такой картины. Слуги разошлись, осматриваясь и пытаясь понять, что тут всё же произошло. Мальчик же внимательно наблюдал за своим дворецким.       Мужчина целенаправленно пошёл в какую-то сторону и присел к земле. Он давно понял, что кроме осколков тут мало что осталось от неё. Вещи кто-то забрал, ни одежды, ни оружия, ни её блокнота. Забрали всё под чистую, кроме одной маленькой вещички. Похоже, впопыхах её не заметили в темноте при дожде. А может быть, потому что она отлетела дальше всего.       Пройдя рукой по мокрой траве, дворецкий достал небольшие часы на цепочке. Немного поиграв ими пальцами, он открыл их. Разбились и уже имелось парочка царапин, придётся починить.       На крышке со внутренней стороны часов была выцарапана одна дата и фраза:       Don't forget 13.02.1889*       Хм… А ведь и года не прошло, как дворецкий уже стал вдовцом.       «Москва. 2014 год. Вера»       Следующий день начался…       Бурно.       — Эм… что вы только что сказали? — повторила я вопрос у женщины, что пришла ко мне в палату сегодня днём, практически сразу же после того, как я поела.       Женщина была молодой блондинкой с шикарной копной волнистых волос. Нос прямой, глаза серые. Лицо было со слегка заострёнными чертами, а кожа была настолько ровного оттенка, что казалось, что это кукла, а не человек. Ну или павлин. Чего только не сделают современные крема. Одета она была в белый костюм с голубым камнем-брошкой, состоящий из юбки карандаша, блузки с жабо каким-то и пиджака.       — Наш канал хотел бы пригласить вас на передачу в следующий четверг, где мы бы взяли у вас интервью, — блондинка мило улыбалась, пытаясь ускорить моё решение своими щенячьими глазками. — Вы единственная, кто может многое рассказать о демоне. Вы были к нему ближе всех. Из выживших.       — А двойняшки? — дети, как бы, раньше меня смогли бы рассказать про весь ужас, что там был, пока я была в «отключке».       — Бедные дети до сих пор в ужасном шоке от произошедшего и с ними даже работает детский психолог. Поэтому никакой важной информации мы от них не узнали, — театрально грустно ответила эта дамочка, словно случилось что-то ужасное, а не дети, которые информацией с ней поделиться не могут. — От них толку никакого, — раздражённо прошипела блондинка. Будто дети ей специально ничего не говорят. — Так что вся надежда на вас, юная мисс.       — П-простите, — я была в откровенном шоке и желала только одного: чтобы эта павлиниха без хвоста вышла поскорее из этой комнаты. Потому что мне от неё не по себе. — Но я сама не видела большую часть происходящего. Я глаза закрыла, — я подняла руки в жесте «сдаюсь», пытаясь отбиться от этой напористой блондинки.       — Но что-то же вы точно запомнили! Его внешность, манеру поведения и речи. Нас интересует абсолютно всё! — нет, ну ей точно в театральное нужно поступать. Она тут меня сейчас слезами затопит, только бы уговорить пойти с ней. Мне не особо нравится, когда меня буквально умоляют что-то рассказать с глазами полными слёз и держа руки. Это противно! — Вы для нас единственная, кто может приоткрыть завесы этой тёмной тайны!       — И всё же мой ответ «нет»… — мне проблемы с законом и полицией, знаете ли, не нужны и влипать во всё это ещё больше из-за неё я не хочу.       — Хорошо… Тогда ответьте хотя бы на парочку вопросов для наших читателей. Надеюсь вас это не затруднит? — прозвучало больше, как утверждение, а не вопрос. Ну я точно попаду из-за этой блондинки в какую-то историю, а может и не в одну.       — Я ничего о нём не запомнила и вам уже сказала: я тогда глаза закрыла. И я понятия не имею, почему он меня не убил и как я его призвала, — Господи, дай мне силы, чтобы только эта дамочка вышла из моей палаты и перестала капать на мозг своим видом.       — А что вы чувствовали в тот момент? Возможно, именно на ваши эмоции он и откликнулся, — пыталась хоть что-то выпытать у меня блондинка. Фиг тебе, а не информация, дамочка, у меня договор на неё.       — Мне было страшно. Как и любому другому человеку на моём месте, которого хотят убить вот и всё, — я махнула плечами, выражая свой пофигизм. Хотя утверждение про мой страх было не совсем верным. В том демоне явно что-то было… Знакомое, родное, «красивое»…       — И… это всё? — разочарованно спросила блондинка, когда я закончила свои итак короткий ответ без подробностей. Да-да, дамочка, я не буду вам рассказывать всё тут в красках и с преувеличениями.       — Да, — короткий, ясный и понятный ответ, при котором больше не появится никаких вопросов. А это для меня было важно.       — А может…       — Простите, но больше у меня нет ничего интересного для вас, — Чембер, уходите отсюда, пожалуйста! А иначе я схвачу этот очень привлекательный тупой карандаш, который меня недавно выводил из себя, и буду вам им угрожать! Я тут смогу устроить ещё чего-нибудь похуже!       Да что я ей рассказать могу, если мне прямым текстом до этого сказали, что мне запрещено про это болтать?!       «Двумя часами ранее»       — Верунчиииииик! — с первого раза догадаетесь, кто ко мне вошла, а теперь душит и царапает своим маникюром, или мне подсказать вам, дамы и господа?       — Грел…лия… ты меня сейчас придушишь… — я еле-еле прохрипела, пока красноволосая меня обнимала. Её хватка это что-то с чем-то. Задушит и не заметит.       — Но я так скучала! — боже… Спасите-помогите! Помираю! Меня отпустили только когда уже послышались мои предсмертные хрипы и я перестала двигаться. Женщина меня отпустила и села на ближайший стул.       — Так по какому поводу ты ко мне пришла? — я не против компании Греллии, всё равно ко мне пока никто не зашёл и было скучно. Телефона нет, карандаш затупился, что меня ещё больше бесило, музыки нет, я сижу практически в полной тишине. Да тут для меня кромешный ад начался.       — Потому что она одна из тех, кто ответственная за твою жизнь, — я посмотрела на того, кто стоял у двери и пыталась понять, что им от меня надо. Мужчина был «грубоватой» внешности. Слегка прямоугольные черты лица, на котором красовалась лёгкая щетина. Короткие тёмно-русые волосы были зачёсаны назад. В зубах он держал палочку от леденца. Малахитовые глаза были за толстой оправой очков. А около его ног, на которых красовались чёрные кроссовки, находился чемоданчик. — Константин, я из московского отдела «несущие Смерть», рад знакомству, — он подошёл ко мне и протянул руку для рукопожатия. Ладонь у него большая со слегка грубой кожей. В чертах лица я этого незнакомого… жнеца видела что-то отдалённое знакомое. Но это быстро разлетелось перед глазами.       — Взаимно… — даже не знаю, как на это реагировать. Я давно поняла, что жнецам я для чего-то нужна. Но теперь за меня второй отдел, похоже, взялся. Неужели суицидникам так приходится расплачиваться за свои действия? Терпеть воплощения смерти на каждом шагу. Я пожала эту большущую ладонь и, не отрывая взгляда от зелёных глаз, задала интересующий меня вопрос. — В каком смысле «ответственная за мою жизнь»?       — В том, если с тобой что-то случится из разряда, как люди называют, «сверхъестественного», то она будет за это отвечать, — то есть… Греллия мой телохранитель или что-то вроде того? Да и с какого перепугу жнецам меня охранять?       — А если мне кирпич на голову упадёт? — ну, а вдруг. В жизни всё бывает, особенно с моей удачей. — Ну, внезапно. Сверхестественно появившийся кирпич окажется прямо надо мной, — я поиграла руками, пытаясь изобразить это «внезапно».       — Фп! Я за это не отвечаю! Сама будешь по сторонам смотреть, — красноволосая обидчиво фыркнула и отвернулась от меня, всем своим видом давая понять, что ей эта работа явно не по душе. И чем же я заслужила к себе такое отношение? Вроде бы до этого всё было нормально. Сейчас-то что изменилось?       — Можно вопросик? — я обратилась к более разговорчивому из этой парочки — Константину. Как по мне, он тут хотя бы может объяснить, что тут в принципе происходит. Я по-быстрее хотела бы тут во всём разобраться, а мой испепеляющий прищуренный взгляд на Греллию не действует. — Почему жнецы такое внимание ко мне проявляют? С чего мне такая честь уготована? — я развела руками, пытаясь хоть как-то выразить своё негодование в этой ситуации.       — За тобой охотится один демон. Именно поэтому нам приходится за тобой следить, — знаете, новость прогремела, как гром среди ясного неба. Мне стало не до смеха. И ещё, их не смущает, что я знаю что они нелюди?       — И что ему от меня надо? — я слегка сжала простыни. Нет, мне было не страшно от мысли о демоне. Скорее, мне было не по себе, что нежить за мной гоняется целой толпой. Вот именно это очень даже жутко.       — Не знаю, — он сделал вид, словно задумался. Он приложил руку к подбородку, рассуждая вслух. — Демоны питаются душами людей, так что скорее всего его привлекла твоя душа, — хоть это и известный факт, но всё равно по спине пробежалась толпа мурашек. Как-то мне не хотелось становится для кого-то обедом.       И всё же меня кое-что напрягало в словах жнеца.       — Наконец-то, моя леди вернулась.       Если бы он хотел меня съесть, то мог бы это сделать ещё там. Жнецы явно что-то недоговаривают и им известно больше. Вот только что им нужно от простой девчонки?       — Демоны — жуткие твари, что питаются душами людей, из-за своего вечного голода. У них нет ни чувств, ни чести, только принципы, — он говорил это так холодно и отстранёно, словно ему было говорить каждое слово было противно и он выплёвывал это. — Заманить жертву сладкими речами, а затем низвергнуть ее в пучину тьмы. Истинный стиль демона, — где-то я это слышала… Это говорил тоже жнец, но другой. Таким же холодным и отстранённым голосом. Так, мне срочно нужно проверить свой слух.       По телу прошлась лёгкая дрожь, заставив меня вздрогнуть.       — М? — Греллия, слегка наклонив голову в бок, посмотрев про меня. — Что это с тобой?       — Ничего такого, — я помахав головой, пришла в себя. Такие «вздрагивания», похоже, уже входят в мою привычку. Вреда мне это не приносит, но когда постоянно задают один и тот же вопрос, это начинает подбешивать. — Просто скидываю напряжение, — так, мы отвлеклись, теперь нужно вернуться к предыдущей теме разговора. — Так что конкретно вы хотите от меня? Вы ведь не просто так сюда пришли.       — Есть такое, — Константин полез в чемодан и вытащил оттуда целую стопку бумаг, которую он положил на прикроватный столик. Я с непониманием смотрела на них и переводила взгляд то на Константина, то на кипу бумаг. Что-то мне тут стало не по себе. — Это договор о молчании.       — «Договор о молчании»? — я изогнула бровь, смотря на мужчину. Что задумали жнецы?       — Подтверждение, что ты никому и ничего не расскажешь о том, что знаешь о существовании нечисти, дорогая, — Греллия, рассматривая свой маникюр, начала объяснять весь смысл этих бумаг. — Люди начнут паниковать, если узнают то, что они не понимают. А паника нам не нужна.       — Двойняшки тоже подписали такой договор? — как-то странно это звучит. Жнецы не хотят, чтобы я рассказывала всем о том, что я видела. Но ведь я тут уже месяц валяюсь, а значит, что дети либо уже подписали такой договор, либо их уже разговорили. Как я поняла по рассказам из вчерашнего дня, событие месячной давности ещё долго будут припоминать.       — Они и их родители, — подтвердил черноволосый и перекрутил палочку от конфеты на другую сторону челюсти. — Так что из всех более-менее разумных осталась только ты, — разумных? Он это наверное про тех психопатов, что, возможно, остались в живых. Значит, есть вероятность того, что нас выжило больше, чем трое. — Всё же, им даже нет четырнадцати лет.       — Ясно… — я начала читать договор. Много мелкого текста и всяких подпунктов, от которых у меня глаза начинали болеть. Всё же иметь плохое зрение очень плохо, детишки. Берегите свои глазки.       Мда… Ситуация явно не в мою сторону, если я подпишу его. Меня явно хотели оставить в дураках этими бумагами. Все мои права были защищены, но при этом же меня же и обставили со всех сторон, а иначе тут написано, что мне несдобровать. Да и в любом случае мне несдобровать! Что за жизнь у меня?!       — Если вы хотите, чтобы я это подписала, то я прошу кое-что в замен, — я оторвалась от документов и взглянула прямо на жнецов. Идея рискованная, но, возможно, сработает. В любом случае, мне это понадобится в будущем.       — И что же ты хочешь? — Греллия явно не понравилось, что я решила подать голос против их устоев.       — Гражданство Великобритании, а также разрешение на оружие в этой стране и в той, — я сказала это на сколько могла твёрдо. Это было для меня даже немного неестественно и лёгкое сомнение всё же проскользнуло в моём голосе. Всё же мне было как-то не по себе, что я у самой смерти что-то требую. Но все дороги ведут в Англию, так что мне в любом случае придётся когда-нибудь туда, возможно, отправится.       — Серьёзно? — темноволосый посмотрел на меня так, словно это было до боли банально. Задумавшись и что-то поискав в телефоне, через пару минут он всё же сказал. — Хорошо, устроим. Сама-то хоть умеешь, управлять чем-нибудь, кроме простого карандаша?       — Умею, можете не сомневаться. Неизвестно, кто может напасть из-за угла, так что нужно быть готовой всегда, — я, вздохнув и выдохнув, взяла ручку. Раз договорились, то нужно выполнять. Ещё раз просмотрев все бумаги, я всё подписала. Теперь мне официально запрещено говорить об этом. — Вот, ваши документы, — я протянула всю эту бандуру Константину, чтобы только эта парочка отстала от меня. Я устала сегодня от них!       Цена молчания — возможность самой защищаться оружием, а также гражданство в чужой стране. Возможность всё разузнать, что творится со мной не так и почему вся нежить так и тянется ко мне! Все дороги ведут в эту страну. Значит, нужно идти туда напролом и искать все пути! И не связанный со жнецами, чтобы они не узнали. Хотя если я буду всегда под наблюдением это будет проблематично сделать.       — Спасибо, — он засунул все бумаги в чемоданчик и, взяв все свои вещи, тот самый чемодан и телефон, начал уходить. Последний взгляд, что он на меня кинул был какой-то долгий, изучающий и с толикой грусти. Что было странно, ведь мы видимся в первый раз. — До свидания.       — До свидания, — они ушли, а я осталась со своими мыслями наедине, разлёгшись на своей кровати, как звезда. Немного повалялась, я оделась и пошла в главный зал, где находился небольшой телевизор. В моей палате его не было, так что пришлось переодеться в кое-какую одёжку и пойти в зал, где можно было бы посмотреть этот голубой экран.       Я обулась в тапочки открытыми носками, оделась в какую-то пижаму, состоящую из штанов и рубашки в синюю полоску и пошла в коридор. Стены были бледно-жёлтого оттенка, через несколько метров находились лавочки, а также была парочка горшков с цветами. Иногда проходили врачи в белых халатах, медсёстры, пациенты, а также посетители больницы, которые пришли к своим родственникам или друзьям. Но меня это мало волновало и я пошла в другое место. А точнее я попыталась его найти.       Я, поплутав тут минут десять, всё же спросила мимо проходящую молоденькую медсестру и узнала, где тут находится главный зал. Особо примечательным он не отличался, кроме того, что вместо лавок, тут также была и парочка диванов, на один из которых я и села.       Никто, кроме меня, телик не смотрел, так что я взяла пульт и, нажав парочку кнопок, ничего интересного не нашла и решила включить старые добрые «Вечерние Новости».       Вот только моё желание явно не понравилось глав.врачу…       — Мейрон! — я даже пульт уронила, когда услышала этот, как гром среди ясного неба, злобный рык мистера Дитриха. И почему к моей персоне сегодня такая популярность появилась? Врач в халате появился весь растрёпанный, злой и с бутербродом в кармане и с документацией в левой руке. — Вы почему разгуливаете по больнице?!       — А? В палате невероятно скучно и я телевизор решила посмотреть, — я подняла пульт с пола и села обратно в кресло, облокотившись на руку. Вот ведь крикливый врач, а всё говорят: «Соблюдайте в больнице тишину! Соблюдайте!» На себя бы посмотрели!       — Вы ещё не полностью восстановились и вам надо больше отдыхать, — он еле сдерживался, чтобы только не накричать на меня. Ну окей, дядя, вы мне тоже не нравитесь, так что будем держать с вами такую же позицию. Врач подошёл ко мне и прямо так прожигал во мне дырку одним лишь взглядом. Я делала тоже самое. — Вы месяц пролежали в коме и вашему организму требуется время, больше, чем один день!       — Я прекрасно себя чувствую. Могу даже станцевать с вами сейчас, чтобы только убедить всех в этом, — я всё ещё сидела на этом мягеньком кресле с какой-то чёрной обшивкой, держа пульт в одной руке и положив голову на кулак другой. Хотя он прав, по идее, я должна была ещё несколько дней не вылазить из своей кровати, а может и недель, не знаю. Но чувствую я себя нормально и готова даже кросс пробежать вокруг этого здания!       — Гр.! И всё же я настаиваю на этом, — я, поняв, что проблем не избежать, всё же решила поддаться этому наплыву отрицательных эмоций у врача, чтобы только он мне потом какой-нибудь не тот препарат в вену залил.       — Хорошо, — я тяжело вздохнула, понимая, что это только начало наших «добрых» отношений, — я только новости досмотрю и пойду.       — Договорились, — он развернулся на своих каблуках туфель и пошёл в другую сторону что-то бурча себе под носом. — Глупая девчонка, — так, а вот оскорбления в свою сторону я не потерплю. Даже на другом языке, который знаю плоховато.       — Спасибо, что открыли мне глаза, — я, не отрываясь от телевизора, где шли какие-то новости, скандалы, интриги и расследования. Скучно. — А иначе бы я этого никогда бы не поняла, господин «сухарик», — вот я сейчас заведусь. А если я завелась, то значит, что меня не остановишь.       — Что?!       А вот после этой фразы мы сцепились, как какие-то две собаки. Ругались мы на немецком. Я с запинками и ошибками, а вот врач так неуправляемым потоком, который, как и меня, было проблематично заткнуть. Ох, сколько же люди вокруг новых слов узнали по иностранному языку! Расцепил нас мед.персонал, схватив под руки меня и глав.врача.       И пока мы собачились…       — Из новостей в области архитектуры: — молодая темноволосая телеведущая рассказывала последние новости, даже не зная, что по другую сторону от одного экранов телевизоров творилось. — Совершенно недавно нам стало известно, что восстановление поместье семьи Фантомхайв, разрушенное в годы мировой войны официально подтверждено. За реставрацию здания вызвались молодой архитектор Сома Асман Кадар и его компаньон Аршад Сатьендра Айр**…»— к сожалению за нашей перепалкой я этого не услышала.       «В это время».       — Чёрт, опять с документацией разбираться! — ныла красноволосая, потеплее кутаясь в своё пальто. Россия — страна холодная и даже любимого Уилли нет, чтобы согреться холодной ночью!       — Да ладно тебе, зато теперь она хотя бы говорить об этом не будет, — достав из кармана куртки сигарету и зажигалку, в воздух полетели первые клубы дыма. Как же это расслабляет… Все мысли начинают потихоньку приходить на места. — Ты же знаешь, Вера человек слова.       — Да знаю я… — красноволосая задумалась над всей этой ситуацией. Так же как и они, девчонка явно что-то недоговаривает. Они скрывают много информации друг от друга, но для них это вынужденная мера и приказ начальства, а вот у Мейрон скорее свои причины. Кто же смерти доверит свою жизнь? — Интересно, как долго она знает о нас и насколько много?       — Не знаю, — очередная затяжка и снова просвет в голове. — Но почему-то мне кажется, что этот демон знает больше нашего, — снег весело похрустывал под ногами, оставляя следы от двух пар обуви.       — Возможно, ведь он подобрался к ней ближе всего. Сто лет ждал, — красноволосая махнула плечами от безразличия к этой ситуации. Хотя всё же её беспокоило количество информации, которой обладала девчонка. Да и с какого момента она узнала про их истинную сущность? Как и при их первой встрече сто лет назад, сразу?       — А ты помнишь, какую он нам мясорубку устроил во время войн прошлого века?! «Ждал он»?! Ха! Романтик хренов! Голод свой заедал?! — сигарета вылетела из рта, оставляя о себе напоминание в виде промокшего окурка. — Чёрт..! — жнец достал вторую сигарету, тут же засовывая её себе в рот, уже зажженную. — Как вспомню об этом ублюдке, так сразу же всё летит из рук.       — До сих пор терпеть его не можешь? — красноволосая до сих пор не понимала этой чистой ненависти. Да, она, конечно, тоже немного обижена на девчонку за то, что увела у неё из-под носа Себастьянчика и не понимает, что он в ней нашёл, но всё же…       — Ох… Ты даже не представляешь, как мне досадно от того, что вы меня остановили тогда, — снег хрустнул под ногой вместе с первой промокшей сигаретой. — Как же мне хочется вернуться лет так на сто назад, чтобы только попробовать воткнуть ему косу по самую глотку. А жнец 136621*** нам и так много проблем доставила в прошлом, если начальство нам по её поводу ещё документации накрутит, то в них мы сможем утонуть…