***
Утро. Тяжелое дыхание вырывается из пересохшего рта. Тебе тяжело дышать. Ватная, отвратительно тяжелая голова, слипшиеся глаза и ломота во всем теле — как давно ты не болела. Конечно, это последствия морфина. Как было не знать. Но благо, что на утро тебе всегда немного. Но становиться легче. Хотя, тут еще можно поспорить. Эти сумасшедшие видения… Сны. Все внутри до сих пор содрогается. Папа, Ник, Марсель, Бекки… Энзо. Как ты не пыталась, но память все равно держит этот образ. Ты до сих пор в мелочах помнишь ваш первый поцелуй на крыше, как он держал тебя за руку, какие мурашки бегали по позвоночнику от каждого прикосновения. И закрывая глаза, все предстает как настоящее, только что случившееся. Кажется, откроешь глаза, а перед тобой… — Доброе утро, соня, — открывается дверь и в комнату входит отец, прищуриваясь от солнца, что пробивается через легкий тюль. — Как самочувствие? — Словно стая оборотней пробежала… — Отвечаешь ты, приоткрывая глаз. — Значит, уже лучше. Это радует. — Это был морфин? — Спрашиваешь ты, хотя точно знаешь ответ на свой вопрос. — Да. И, по-моему, он до сих пор безотказно действует на твой организм, — папа опускается на кровать, быстро находя твой пульс на руке. — Ты же и так слышишь, — с укором ты смотришь на него. — Слышу. Но так менее кровожадно, — отвечает он и, притягивая тебя за шею, целует в лоб. — У нас много дел. — У нас всегда много дел, — отвечаешь ты, падая на подушку так, что волосы вспархивают с двух сторон от твоей головы. — Мы когда-нибудь можем ничего не делать? Вот совсем ничего? — Т/И, я и не думал, что моя дочь вырастит ленивой… — Скептически он посмотрел на тебя. — Ну, пап… — Протянула ты, роняя руку на глаза. — Рота, подъем, — и тебя подбрасывает на кровати. Оторвав руку от глаз, ты видишь ухмылку дяди.-Что, Т/И, хотела откосить от работы? Не получиться. Твой отец никогда не позволял мне отлынивать. И Марселя заставлял. — Для вашей же пользы, — парировал отец. — Да, конечно, — покачал головой Ник. — А что за планы у нас сегодня? — Спросила ты, сев на кровати. — Сегодня у нас подписание договора. И я думаю, в этом ты будешь безупречна, — в комнату вошла Ребекка, держа перед собой черное платье-футляр и высокие замшевые шпильки. А ты снова рухнула на подушки, закрываясь сверху еще одной. Веселенький будет денек.***
— Ты готова? — Спросил Марсель, проскользнув в твою комнату. За окном вечерело. — Почти, — ответила ты, вставая с широкого кресла и поворачиваясь к вампиру лицом. — Ты неотразима, — улыбаясь, сказал он. — Прекрати, — смущенно попросила ты. — Эй, — Марсель встал перед тобой, взял за руки, а второй рукой поднял твой подбородок.- Чтобы не случилось, мы всегда будем рядом. — Спасибо, — прошептала ты, но и этого хватило, чтобы он услышал и, прильнув к твоему лбу, оставил невесомый поцелуй. Рядом с ним было так уютно и не страшно, как всегда в детстве… — Идем? — Отстранился он, предлагая руку. — Подожди. Скажи мне, второй Гарант уже здесь? — Т/И, такое дело… Не совсем. — Как это? Ты шутишь? — К сожалению, — ответил Марсель, поднимая на тебя глаза. — То есть, я должна присутствовать, а он нет? Это что за несправедливость такая? — закипаешь ты и, как в детстве, топаешь ногой. — Видимо, из меня ужасный учитель этикета, раз ты так быстро вышла из себя, — папа показался в комнате, держа в руках нечто, завернутое в кожу. — Так ты еще и задерживаешься… — Что это? — Ты мгновенно забываешь про «эту несправедливость», и переключаешься на сверток. — Это? Необходимый атрибут. Маска. И он извлекает маску, полностью скрывающую лицо, как на венецианском карнавале. — И зачем? — Уточняешь ты, касаясь подушечками пальцев холодного лакового покрытия маски. Она белая, с черными узорами вокруг отверстий для глаз, а черные губы очерчивают золотые вензиля. — Таковы условия контракта. Никто не должен брать внешность за основу союза, — отвечает Марсель. — Так ты сказал, что его не будет… — Ну, так, собственно, и есть, — пожимает тот плечами.- Никто из вас не сможет увидеть лица, распознать голоса, да даже глаза эта штука скрывает… — Что? — Но ты уже приложила маску к лицу. И поздно поняла, что она мгновенно приняла очертания твоего лица, и без каких-либо завязочек осталась держаться на тебе. — Что это такое? — Ты повернулась к зеркалу, не узнавая свой голос. Он был точно идеальный. Не высокий, не низкий, без резких скачков и хрипоты, просто статичный голос. А из зеркала на тебя смотрела маска. Черные губы шевелились вслед за твоими, но ни зубов, ничего внутри этого черного рта не было. Запахи… Пустота, вот что ты чувствовала. Как при заложенном носе, разве что не хлюпает.Ты поднесла руку к губам и выдохнула. Но никакого дуновения твои пальцы не почувствовали. Открыв рот, ты увидела только темноту. А глаза… Просто черные глазницы, в которых золотые полумесяцы заменяют зрачки. — Это зачарованная маска. Каждое твое мимическое движение будет понятно, но никто не узнает твой настоящий голос, ни цвет глаз… — Пояснял отец вслед за твоими махинациями. — И даже неровности моих зубов, — с сарказмом закончила ты. — И зачем такие сложности? — Внешность не должна влиять на решение, — терпеливо повторил отец, протягивая тебе черные тканевые перчатки. — Так мы же уже согласились, — снова ответила ты, натягивая их и ощущая, что кожу приятно охладила ткань. — Тоже зачарованны? — Только, чтобы руки не потели. И к тому же вы не подписали договор, — ответил отец, предлагая тебе руку. — Идем? — Как я выгляжу? — Спросила ты, изогнув витые нарисованные брови. — Неповторимо, — ответил Марсель, выключая светильник на твоем будуаре.***
Спускаясь по лестнице, ты надеялась, что сможешь хоть как-то составить свое впечатление о втором Гаранте хотя бы по внешней составляющей. Но… Он ничем не отличался от любого офисного клерка… Ну или твоего отца. Черный строгий костюм, идеально начищенные черные кожаные туфли, черная рубашка и галстук. Даже запонки были из чёрного агата. «Идеал просто» — фыркнула про себя ты. — Веди себя достойно, — сказал отец, когда вы спускались по лестнице. И ты поймала на себе взгляд золотых полумесяцев, которые весьма цинично оценивали тебя. Хотя, наверняка он тоже пытался что-то о тебе понять по внешнему виду. Спасибо, Ребекка. Ты тоже идеальный пример дресс-кода. Разве что, единственное, что ты можешь, так это вилять бедрами, да красиво ходить. Прикольно. — Добрый вечер, — идеально ровная спина, идеальный голос, даже жаль будет снимать эту чертову маску, ведь так Второй Гарант был именно идеальным. — Добрый, — вышкаленно ответила ты опустившись в реверансе. Губы незнакомца напротив дрогнули в лёгкой улыбке, а глаза сузились в легком прищуре. — Элайджа, у ваше дочери прекрасные манеры, — из-за спины гаранта вышла ведьма с кладбища. — Манеры достойные семьи, — ответил отец, целуя ее руку. — Что ж, я думаю, мы можем обсудить остальную часть договора. Отец пропустил ее вперед и, обернувшись к тебе и подмигнув, направился следом на второй этаж. Ты осмотрелась. Никого кроме тебя, Гаранта, Марселя, где-то в далекие, мило беседующего с какой-то девушкой, и еще нескольких незнакомых людей, здесь не было. — Вы напуганы? — Уточнил ОН. — Нисколько, — ответила ты, радуясь, что голос не дрожал, а глаза были закрыты.- Однако скопление людей меня порядком тяготит. — У вас прекрасная речь. Занятия? Школа? Гимназия? Лицей? Или… — Семья, — ответила ты. — Достойно. Надо отдать должное вашему отцу. — Уверена, он знает. Но похвала будет ему полезна. Могу я задать вопрос? — Конечно. — Сколько вам столетий? — Ох. Ну порядком десяток наберу, может… с хвостиком. Ты немного скривилась, ведь такую фразу чаще всего употреблял Энзо, а тут… Какой-то допотопный хмырь, и ты не знаешь ни лица, ни возраста, когда его обратили. Ничего. Внутри поднималась какая-то паника. — Вы одолжите мне танец? — Спросил он, протягивая мне руку… В черных кожаных перчатках. У-у. Сволочи. Даже по коже рук и пальцам ничего не определишь. — Конечно, — отвечаешь ты, вкладывая свою перчаточную ладонь. Медленный вальс сопровождает этот незамысловатый танец, пока ты привыкаешь к… Сильным, властным рукам. Хоть что-то. А внутри медленно поднимается тоска. Ведь это на целую вечность и ты будешь обращена именно тем, кто под этой чертовой маской… «Целая вечность — это особенно много для вампира» — пронеслась в голове строчка из одной детской сказки, рассказанной на ночь отцом… — Расскажите о себе…