***
В саду прохладно и хорошо, ветра совсем нет, полный штиль, падает, планируя и плавно опускаясь, сухой редкий снежок. Я постоял немного, вдыхая свежий морозный воздух. Здесь тоже все украсили, даже установили скамеечки между кустами, на них наложили заклинания, так что не замерзают и вообще, теплые, так что зимой на улице посидеть на теплом и погреть задницу очень приятно. Людей достаточно, уже почти полночь, многие устали танцевать, но еще хотят и готовы праздновать, так что вышли в сад, на улицу, кто просто пообщаться с приятной компанией… таких большинство… кто уединиться с парой в беседках или в кустах на лавочке, а кто и выпить чего-нибудь горячительного, поиграть в азартные игры или просто обсудить школьные дела и впечатления от бала. Я огляделся, примечая знакомые лица, так вот посмотришь вокруг и вроде никого, но стоит походить туда-сюда, заглядывая за углы, и оказывается, что почти все ниши для отдыха заняты. – ’Арри, ты тут? – раздался сзади знакомый голос. Я повернулся, навстречу из Хогвартса выходит Флер, платье на ней сидит просто идеально, подчеркивая все достоинства, а белые густые волосы хвостом падают на спину. Ее глаза сверкнули, отражая блики фонарей, но сильней всего блестит улыбка, которая завораживает без всякой магии, хотя, на мой взгляд, такая улыбка – это и есть настоящая магия, а не какая-то там тупая менталистика… Каблучки простучали по ступенькам, и она соскочила вниз, уровнявшись со мной. Я подмигнул ей. – Оставила своего кавалера одного? Она слегка высокомерно пояснила: – Он не смог п’годолжить. Я спросил с интересом: – А что так? – Ему немного… чуть-чуть… стало плохо. – Не выдержал твоего общества? – спросил я сочувственно. Она посмотрела очень косо. – На что ты намекаешь?.. – спросила с угрозой. Я дернул плечами, проговорил грустно: – Бедный парень… А он так надеялся… Мы неторопливо направились в сад. Флер проговорила с угрозой: – Ты намекаешь, что… Я прервал. – Ни на что не намекаю! – пояснил я поспешно. – Не надо меня бить. Она фыркнула, осматриваясь, куда бы присесть. – Он оказался очень слабым, – пояснила она с презрением. – Я надеялась, что сможет п’годе’гжаться хотя бы вечер… – А он и продержался почти весь вечер, – сказал я. – Но что-то случилось в конце? – Угу. – Не надо было, – попенял я, – давить на него. Она возразила: – Я не давила… почти. – Почти не считается, – заметил я рассудительно. – В начале все было но’гмально, – пояснила она. – Но потом он р’асслабился… Я не выдержал паузы, спросил с интересом: – И?.. – И п’гев’гатился в пускающего слюни идиота… – сказала она хмуро. – Ут’ги’гую, но почти так и есть… С ним не погово'гить но'гмально... – Это надолго? Она зыркнула удивленно, пояснила, как ребенку: – Конечно, нет! До того момента, пока я не ушла. – Не надо было, – повторил я, – давить на него. Даже чуть-чуть не надо было. Она сказала раздраженно: – Это сложнее, чем ты думаешь! – Но ты же можешь контролировать… – сказал я полувопросительно. – Могу, – заверила она и нахмурилась. – Но… как бы тебе объяснить. – Как есть, так и объясни, – сказал я, огибая занятую большой компанией смеющихся и дегустирующих местные напитки ребят из Дурмстранга. – Это… – ответила она. – Это сложнее, чем не конт’голи’говать. Я кивнул. – Так всегда, – сказал я. – Себя контролировать сложнее, чем не контролировать. А ведь часто хочется именно не контролировать, да и проще это как-то, по-животному, кто-то тупой даже говорит – естественно. Она посмотрела странно. – Да, это п’гоще… Но неп’гавильно? – Неправильно, – повторил я. – Должны же мы чем-то отличаться от животных… хотя многим отличаемся, но сейчас некоторые все меньше и меньше… Она дернула плечами. – Да уж… – И когда-нибудь, – продолжил я с грустью. – Это даже станет модным. А все, что отличает человека и делает его именно Человеком, будет называться пережитком прошлого и ненужными моральными ограничениями… Она протянула недоверчиво: – Не может такого быть… Я пожал плечами. – А что касается тебя, – переспросил я, – значит, ты свой дар все же можешь контролировать, но сложно? Она возразила: – Могу конт’голи’говать, но дело не в сложности. Я не п’гавильно подоб’гала те’гмин… – А как? Мы свернули направо, ворота Хогвартса скрылись за высокой и ровной живой изгородью, а впереди вынырнул маленький фонтан, который не замерз, а во всю работает, брызгая сверкающими серебристыми струями воды. Дорога сразу же побежала полукругом, огибая фонтан, несколько беседок и выбегая обратно на площадку перед входом в замок. Флер проговорила задумчиво: – Как бы объяснить… Не сложно, нет, могу кон’голи’говать, но когда конт’голи’гуешь – сложно. Я подвис, переваривая, а она недовольно махнула головой, отчего волосы весело подлетели, развеваясь на морозном воздухе. – Когда конт’голи’гуешь, – пояснила она, – не комфо’гтно! – То есть, – сказал я, – когда тушишь свои возможности, словно лампу накрывая полотенцем, чувствуешь себя нехорошо? Она живо закивала. – Ви! Да, точное с’гавнение! Только не полотенцем, а как будто… Как будто на голову надели пыльный мешок! С’газу становится неуютно и неп’гиятно, быст’го устаешь, чувствуешь постоянное нап’гяжение и… долго так не получается… – А когда отпускаешь способности, то сразу легко, да? – Угу. С’газу легкость! Я подумал, что могу ее понять, сам недавно попал из сильного тела с мощной аурой в Поттера, который потенциально силен, но пока не особо что-то светится в этом плане. Мы вышли обратно на площадь и сразу же посмотрели на выход из замка, где на ступеньки высыпают активно переговаривающиеся ученики, от которых веет предвкушением. Отсюда не слышно, что говорят, но тут из замка выскочил злой Рон в компании Финегана, за ним степенно вышел Малфой с маской презрения ко всему живому. Мы с Флер переглянулись. – Что-то будет? – спросила девушка, начиная догадываться. Малфой с Уизли начали сыпать оскорблениями друг на друга, отсюда не слышно, но прекрасно видно все жесты и мимику, поэтому как-то сразу становится ясно, что ругаются. Флер двинулась туда, я замешкался, она повернулась, посмотрела вопросительно. – Идем?.. – Да, давай поближе подойдем, – решил я. – Только не совсем, да, не совсем. Чтобы не привлекать внимания. Мы же скромные? Она фыркнула, вскинула подбородок. – Это ты ск’гомный? Я посмотрел обиженно. – Еще какой… – Не думаю! – сказала она твердо. – Гнусные инсинуации это все!.. – заявил я. Малфой с Уизли, тем временем, продолжали наезжать друг на друга, поддерживаемые однофакультетниками, повышая тон, что уже до нас доносятся обрывки фраз, а вообще, скандал похоже начался еще в зале, а потом быстро скатился к «пошли-ка выйдем!». На площадку из-за кустов и ближайших беседок выглядывают студенты, привлеченные шумом, мы тоже подошли ближе, впрочем, не высовываясь на открытое пространство, а встали у стеночки. Флер наморщила носик, услышав ругательства Уизли, а вот Малфой тоже ругается, но как-то изысканно, что ли, я аж заслушался. – Этот р’ыжий мальчик… – сказала девушка многозначительно. – Угу, – подтвердил я, хотя не знаю, что хотела, но подтвердил. – А вот белый мальчик явно побеждает в этой пикировке. Она кивнула. – Да, он оско’гбляет лучше… – И глубже… – добавил я. – А Рон прямой и не очень сообразительный. – Р’ыжий? Я кивнул, а она вслушалась, покачала головой. – Повто’гяется… – сказала она презрительно. – Вот я и говорю, – напомнил я, – что белый ведет десять-два. Она спросила недоуменно: – Ты считал?.. – Ну конечно… Тут дело сдвинулось с мертвой точки, Рон дернулся вперед и толкнул Драко в грудь, тот что-то процедил и получил кулаком в лицо. Упал на землю, Рон кинулся сверху, пытаясь забороть. – Давно пора, – сказал я скучающе. – Но бой не интересный… Флер сказала разочарованно: – Ты п’гав… Я зевнул, чувствуя, как накатывает сонливость, надо бы взбодриться как-нибудь… Там мелькнула вспышка, Рона отбросило на землю, я всмотрелся, вот Малфой уже стоит над ним, наставив палочку. – Не учится он на ошибках, – пробормотал я. – Опять тыкает палкой почти в лицо… – О чем ты? – живо поинтересовалась Флер. – Да так, был один случай… – Р’асскажешь? – Как-нибудь позже, – отмахнулся я, наблюдая за развитием ситуации. – Инте’гесно, что он будет делать?.. Я предположил: – Поймет и простит? – Ско’гее, – сказала Флер, – продолжит издеваться… Там что-то завертелось, в конфликт начали вмешиваться посторонние, заступаясь друг за друга. – Дети поде’гутся… – протянула Флер и посмотрела на меня. – Может быть, вмешаешься? Я дернул плечами. – Не убьют же они друг друга, в самом деле. Она посмотрела на меня с сомнением, потом перевела взгляд обратно. – Научишь аппарации как-нибудь? – спросил я невпопад. – А ты не умеешь? Я развел руками. – Не довелось, не вышло… – Это не так п’госто, – сказала она и усмехнулась. – Да и в’гедно в твоем воз’гасте… – Я как-нибудь переживу, – сказал я со смешком. – Может быть, – проговорила она, демонстрируя красивую белозубую улыбку, – когда под’гастешь… научу… – Да ты не волнуйся, – махнул я рукой, – возраст такая штука, с годами пройдет, а вот трансгрессия может пригодиться в ближайшее время… И моего резерва хватит, поверь. Она посмотрела долгим взглядом, задумчиво накручивая локон на палец. – Ладно… я подумаю. – Подумай, – разрешил я. – После Нового года, ладно? – Хо’гошо… Я задумался, припоминая, почему аппарация вредна подросткам, вроде бы что-то читал про пока не развитые энергоканалы тела, что их можно повредить, ибо аппарация хоть и не тратит много энергии, но прокатывает довольно плотный ком по каналам… но мне это не грозит, если все получится с вылазкой в лес. – Смот’ги, ’Арри, – сказала Флер быстро, – там началось… Я вышел из раздумий и посмотрел на толпу студентов, некоторые из которых уже наградили друг друга легкими, но крайне неприятными проклятиями. – Они точно покалечат д’гуг д’гуга… – протянула она то ли с беспокойством, то ли с презрением. – Может быть, позвать кого-нибудь?.. – А вот и наш герой… – протянул я весело, приметив кое-кого в воротах Хогвартса. – Что?.. – Не стоит никого звать, – сказал я. – Черный плащ спешит на помощь! Она уставилась непонимающе, потом проследила за моим взглядом и протянула понятливо: – Ааа, ваш м’гачный п’геподаватель… Голос Снейпа разнесся над площадью, и все тут же замерли, лихорадочно пряча палочки и невольно отступая на шаг назад. – Сейчас тут будет весело, – сказал я и вздохнул грустно. – Но мне надо идти… Флер дернулась. – Куда?.. – По делам… – уклончиво ответил я, отступая. – Сейчас Северус злой, пойдет по всему саду, всех разгонит, считай… бал закончился. Она посмотрела очень подозрительно, прищурившись. – Случайно, не за г’рибами опять? – Нет, – ответил я. – Здесь недалеко… гм... да. Она кивнула, а я, поклонившись, поцеловал ей ладошку и, пожелав доброй ночи, задком свалил за угол, а оттуда уже тропинка пошла вниз по склону в сторону хижины Хагрида.***
Свежо и прохладно. И падает сухой снег… Морозный воздух пощипывает кончики ушей, а изо рта вырываются облака пара. А еще светло… Огромный диск луны, словно серебряный массивный медальон, вылез на небосвод, ярко-белый снег мерцает под голубым светом. А поток снежинок все уплотняется, в какой-то миг небеса вздрогнули, так мне показалось, и снег повалил сплошной стенной, будто там наверху что-то сломалось. Уже почти ничего не видно, снег падает так плотно, что дальше вытянутой руки уже только силуэты, а хижина Хагрида, что стоит в ста метрах, моментально исчезла. Да что там, замок тоже исчез, леса не видно, вокруг только снег… Будто стою посередине бескрайнего поля, и вокруг ничего нет. Я вынырнул из транса, но не до конца, а продолжая удерживать такое вот умиротворение и единение с природой, шагнул под согревающий купол и шум сразу оборвался. Здесь почти тепло, ветер бьется о невидимые решетки, отскакивает назад. Я оглядел итог трудов своих. – Да, вроде все вполне, вполне… – пробормотал я. Еще несколько минут постоял, рассматривая очищенный от снега ровный круг земли, здесь пришлось даже подмерзшие остатки травы убрать, сняв верхний слой грунта. Земля гладкая, без кочек и перепадов, все исчерчена замысловатыми узорами. Все сдобрено моей кровью, любые ритуалы можно напитывать кровью, так получается эффективней и немного легче. Начиная вливать энергию, лег в центр круга. Остатками сознания активировал печать ритуала и полностью погрузился в себя, начиная тянуть на себя зверя. Я потянулся к тем возможностям, которые нужны, а не к тем, что предлагают. Просто схватил невидимой рукой и дернул на себя, вначале плавно, а потом все быстрее и быстрее…***
Осознанность полностью ушла, и меня придавило тяжелой, первозданной животной мощью, перекраивая тело на свой манер, перекраивая тело на манер внутреннего зверя… В какой-то момент вроде бы проиграл, но потом что-то шевельнулось внутри, будто маленькая искорка проскочила, и начал сопротивляться… Не знаю, сколько продолжалось, сколько воля боролась с животной сущностью, выкраивая по кусочку то, что нужно именно мне, нужны крылья, а не то, к чему предрасположен... Но человек, существо гордое и сильное, победил. Я почувствовал, что отпускает, и постепенно прихожу в сознание. Открыл глаза и огляделся, взгляд непривычный, ракурс иной. Да и тело ощущается иначе. Некоторое время просто лежал, осознавая, что говорить разучился, но постепенно приходят мысли, что зато научился летать, даже уже знаю как двигаться надо, хотя еще не пробовал и только догадываюсь, кем мог стать, но уверен, что сейчас полечу… Я перекатился, неудобно, но все получается. Встал и расправил широкие кожистые крылья, что отходят от длинный тонких рук. Потом понял, что похож на летучую мышь, но большую, точно выше человека. А еще, пришла запоздалая мысль, мозг не работает нормально, как-то тормозит, никак не соображу, что я такое… Сосредоточился, прилагая усилия, потянулся к человеческому, благо еще что-то осталось отличное от животных, к этому и направился. Сознание померкло… миг!.. и вновь лежу на земле… Холодный ветер тут же ударил безжалостно, в лицо полетел снег. Я поднялся, вновь накладывая согревающие чары, буркнул пересохшим языком: – Да уж… Голова гудит и болит, аура почти полностью опустошена, энергетические каналы тела порваны во многих местах, неплохо меня потрепало… Сунул руку в карман, где нащупал горсть нормального, не зачарованного серебра, куда слил немного энергии, так себе накопители, но все же, все же… Втянул, немного полегчало. Достал фляжку с волшебной настоечкой вкуса полыни, хлебнул, вкуса не почувствовал, но спустя секунды стало еще легче. – Жить можно… – сказал я. Закрыл глаза и… Миг темноты. Я выпрямился, рассматривая поляну с высоты пары метров. Теперь соображаю немного лучше, но все равно заторможено… Я расправил крылья, разбрасывая снег. Взмахнул, знаю откуда-то, как надо взмахивать, хотя даже не знаю, а чувствую, что вот так и никак иначе. Под плотные перепонки заскочил тугой воздух, я надавил и оттолкнулся от него, подбрасывая себя вверх. Взмахнул крыльями и рванул в небо, навстречу голубому и огромному диску…