* * *
Наруто проснулся, когда снаружи стояла еще глубокая ночь. Вцепился в тонкие ивовые прутья лежанки мертвецкой хваткой, напрягся и невидящим, но таким тяжелым взглядом уставился на толстые корни поваленного дерева, служившие потолком. Он жадно глотал воздух, будто до этого не дышал, цеплялся за реальность, пытаясь прийти в себя, ведь только что Сакура казалась Настоящей. Она была Настоящей в его сознании, в его приснившемся сне, и тело до сих пор, уже наяву, помнило ее прикосновения. Словно в бреду, Наруто медленно повернулся на бок, подложив руки под голову, и широко открытыми глазами уставился на девушку, спавшую в углу. Он впивался в нее взглядом и заставлял себя поверить в то, что вот она — реальность, а не то, что видел он минуту назад. И тогда Наруто начал вспоминать. Ее внезапный вчерашний порыв, ее нетерпеливые поцелуи, подрагивающие руки и сбитое дыхание. Такую страсть невозможно подделать. Так где же грань между реальным и нереальным? И есть ли она вообще? Парень долго не мог заснуть, думая о том, что произошло между ними, когда все полетело под откос и можно ли вернуть все на место. И чувствовал, что где-то глубоко, какая-то маленькая частичка его души не хотела, чтобы что-то менялось. Его забытая любовь воскресала, а вместе с ней в Наруто поднимались новые чувства, эмоции, которые он никогда не испытывал прежде. Они были настолько ярки, что затмевали все вокруг, отвлекали внимание от действительно важных проблем: их заточении в огромной лесной тюрьме и того, что происходило вокруг. Как шиноби, они должны были прежде всего позаботиться о своей безопасности и найти врага, однако пелена чувств все увереннее застилала первичные цели, и уже не хотелось думать о том, как себя нужно вести, чтобы не выдать врагу, и куда идти, где искать. И в самом деле, подумал парень, они стали совсем рассеянными.* * *
Утром, после завтрака, Наруто и Сакура покинули поляну, решив направиться на восток. Они перемещались по деревьям, отталкиваясь от веток, на не слишком большой скорости, чтобы не растрачивать энергию зря. А еще, они не смогли взять с собой воды. Бамбуковая кружка, их единственный сосуд, просто бы не выдержала таких прыжков и опустела бы уже до первого привала. Однако не было похоже, что их пытались заморить жаждой, и поэтому Наруто и Сакура решили рискнуть, частично вверив свои жизни в руки врага. Но в этом была и своя тактика: таким образом они окончательно выяснят, заинтересованы ли враги в их смерти. Общение клеилось куда лучше, чем вчера. Неловкость, напавшая на Харуно, по большей части рассеялась, и она без труда вовлекалась в беседы и временами улыбалась. Они наконец смогли обсудить дальнейшую тактику, перемещения и свои действия на случай, если что-то пойдет не так. Наруто снова ставил метки на деревьях, и вместе с Сакурой они внимательно следили за окружением, стараясь записать все на подкорку мозга максимально точно, и высматривали точки связывания. В гендзюцу такое название носила брешь, помогающая различить технику. Принцип иллюзии заключался в том, чтобы создать для жертвы искусственные условия, чаще всего максимально приближенные к реальным. В таком случае попавший в иллюзию человек ходит кругами, думая, что придерживается определенного маршрута. Обычно в гендзюцу воссоздается не слишком большая территория, но даже на ней тот, кто применяет технику, не должен оставить никаких подсказок. Это могут быть дублированные предметы или, наоборот, их нехватка, некачественная замена и все в этом роде. Такие вещи здорово экономят чакру, не требуя больших затрат, и благодаря возможности отличить по ним реальность от иллюзии их назвали «точками связывания». Что-то подобное существовало и в других типах техник. Однако, чтобы выполнить гендзюцу на высоком уровне, сведя риск обнаружения иллюзии к минимуму, от создателя требовалось исключительное мастерство и большие запасы чакры. Не сумев выбраться из предполагаемой иллюзии в прошлый раз, Наруто предположил, что это нечто другое, однако брешь есть брешь. Их скорость перемещения здорово упала, когда парень стал уделять внимание чуть ли не каждому кустику, только чтобы не упустить подсказку. — Нет, серьезно, я ведь уже сказала, что все проверила у той точки в прошлый раз, — Сакура недовольно сдула прядь волос, упавшую ей на лицо, когда они пересекали очередные заросли. — Просто признайся, что ты мне не доверяешь. — Дело не в этом, — Узумаки шел впереди, поэтому ему приходилось разговаривать громче, чем обычно, чтобы девушка его услышала. — Просто понимаешь, кроме твоего странного циклического дерева у нас нет ни одной зацепки. Так мы хотя бы знаем, что ищем. Ну, вернее, отчасти. — Но я все проверила. Ветви, зарубки, границы, в пределах которых этот дуб перемещался. Менялась даже почва, на которой он рос, но сам он сохранял на себе все свежие следы. Я пробовала останавливать поток чакры возле него, отломала и унесла с собой одну из веток, даже положение звезд запоминала над этим чертовым деревом! Ничего полезного не нашла. — А корни? Ты проверяла корни? — С одной из сторон часть корня постоянно торчала из-под земли, так что нет, корни не менялись. Боже. Да ты точно мне не доверяешь! Наруто замедлился, обернулся и пару секунд изучающе смотрел на куноичи, затем сказал: — Я не доверяю твоим эмоциям. — Что? — Сакура не ожидала, что он все-таки это скажет. — Ты ведь говорила, что почесала об него кулаки, так? Ты и в самом деле вышла из себя, возможно, разрушив наш ключ к тому, чтобы выбраться отсюда. На секунду девушка опешила от его заявления, не зная, что сказать. Кулаки сами по себе сжались, но как только Наруто заметил, что она готовится дать отпор, тут же спросил, хоть и знал ответ: — Сакура, ты встречала его еще хоть раз после этого? — Нет. Но черт, ей богу, что мне оставалось делать? Он преследовал меня, а ночью, знаешь, это было довольно жутко, — Харуно остановила себя на этом, едва не начав рассказывать ему о том, какой, к тому же, жуткий был сам дуб. Тогда он наверняка счел бы ее трусихой. Они прошли мимо осины, отодвинув одну из ее ветвей в сторону, и краем глаза Сакура заметила, как что-то пикировало ей на спину. Какой-то довольно крупный жук. Наруто только вздохнул, решив ничего не отвечать. Девушка потянулась за насекомым, выламывая руку за спину, но скоро бросило это, ничего не нащупав. — Так или иначе, нет большого смысла говорить о том, чего уже нет. — Ты права, только пожалуйста, позаботься о том, чтобы в следующий раз нам было о чем говорить, — беззлобно усмехнулся Узумаки. Сакура не выдержала и перекривляла его, пока он не видел, впрочем, так же беззлобно. Она переступила через бревно на земле и в этот момент почувствовала, как что-то забралось ей под топ и неприятно коснулось кожи над левой лопаткой. Девушка остановилась, вздрогнув, и потянулась за спину уже двумя руками, чтобы все-таки выловить непрошеного гостя. Пару секунд он сидел тихо, не шевелясь, и Сакура его почти не ощущала. Но как только ее пальцы к нему приблизились, насекомое забегало изнутри словно ошпаренное, продавливаясь между тканью топа и кожей, что вызывало крайне неприятные ощущения. Харуно вскрикнула от неожиданности и испуга. — Что такое? — Наруто, ушедший немного вперед, быстро сократил расстояние между ними в десять шагов, готовый дать отпор объявившемуся врагу. Никаких врагов, впрочем, не было и в помине. Он увидел Сакуру, извивающуюся на месте и тянущуюся руками к чему-то за спиной, расслабился и добродушно усмехнулся. — Мне что-то забралось под одежду! Черт, оно бегает! Бегает, Наруто!!! — девушке было совсем не смешно. Ее голос срывался почти на визг. — Господи, сними, сними его!!! — Не вертись, — парень подошел к ней, понаблюдал, куда она тянулась. Конечно, у нее ничего не получалось, ведь она не могла себя успокоить и спокойно извлечь насекомое. Наруто вытянул руки, но в эту секунду медик снова крутанулась и ударила по ним своим локтем. — Ну же, Сакура, перестань вертеться! Ему пришлось взять ее в захват, чтобы зафиксировать. Левой рукой он обхватил ее сбоку чуть повыше пояса, заметив, как она была напряжена. Девушка еще немного вырывалась, но уже слабо, и слегка подрагивала от неприятных ощущения. Наруто заглянул ей за спину, и в это время жучок показался на свет. Он хотел было выползти из-под одежды, но почему-то передумал и уже развернулся назад, сверкнув тонкими прозрачными крылышками, но парень успел схватить его. Сакура тут же расслабилась и замерла, пытаясь восстановить дыхание. — Все в порядке. Это просто цикада, — не разжимая рук, Узумаки вывел насекомое перед лицом Харуно, держа его за крылья двумя пальцами. Цикада достигала в длину сантиметра три и беспомощно шевелила в воздухе лапками. — Не знал, что ты боишься насекомых. Последнее Наруто произнес отчего-то совсем тихо. Сакура молчала. Она задумчиво смотрела на безвредного жучка, поющего по ночам красивые песни, рассматривала мелкие узоры на его тельце. Ее руки вцепились парню в предплечье и все еще не отпускали, как будто ей что-то угрожало. Блондин пытался считать про себя до пяти, потом заново — еще раз до пяти. Один, два, три, четыре, пять. Но это плохо помогало, он только оттягивал время. Сакура по прежнему не двигалась, ее плечо упиралось ему в грудину. Как же Наруто хотел узнать, что творилось у нее в голове, о чем она думает, что чувствует. Он выбросил цикаду в сторону, приобнял девушку освободившейся рукой, аккуратно, нежно; зарылся носом в мягкие волосы и поцеловал ее в висок, совсем-совсем легко, едва ощутимо. Поддался охватившему его желанию. А что если он все-таки не ошибся? Что если Сакура действительно его любит? Вчера ее губы, сводящие с ума мягкие губы говорили за нее слишком красноречиво. Просто на секунду забыться, отбросить условности, поверить в невозможное… Всего-то на одну короткую секунду… Сакура вырвалась, когда почувствовала прикосновение к своему виску. Испуганно разорвала его руки и отошла на два метра на ватных, неслушающихся ногах. И посмотрела на него с непониманием, каким-то детским неверием и страхом. — Прости, — Наруто выставил руки перед собой ладошками наружу, мол, я не специально. По какой-то причине он не чувствовал вины. Может, потому, что сейчас просто проверял, а может, потому, что в прошлый раз Сакура поступила точно так же. На его лице не было тех эмоций, что были на ее. Наруто смотрел на нее, и ему вдруг становилось тепло, радость затапливала душу. Он не очень-то понимал, чего боялась Сакура, но ведь это было неважно. Теперь он знал ее маленький секрет. Они молчали целую минуту, не зная, что сказать. В конце концов, Узумаки почесал затылок, тяжело выдохнул и развернулся, собираясь идти дальше. Сакура удивилась: он действительно сделает вид, что ничего не произошло? — Постой, — окликнула его девушка. Наруто обернулся и выжидающе посмотрел на нее. — Мы должны об этом поговорить. — Сейчас? — блондин обвел взглядом обстановку вокруг. Они все еще не выбрались из зарослей. — А зачем откладывать? — Хорошо я согласен. Давай поговорим, только уж тогда начистоту, — Наруто прислонился к дереву, сложил руки на груди и безбоязненно посмотрел в зеленые глаза. — Скажи, Сакура, что на тебя вчера нашло? Куноичи не слишком ожидала, что он так активно встретит ее предложение. Но ответить было необходимо, раз уж она сама подняла эту тему. — Я не знаю, ясно?! — Харуно выдавила из себя недовольство, чтобы скрыть смущение. — Просто какой-то необъяснимый порыв… Со мной никогда такого не случалось, чтобы я не могла себя контролировать. Ну, а ты-то? Ты же сам это начал. Потрудись тогда объяснить. — Это… было просто мое маленькое желание, ничего больше, — парень отковырял от дерева кусочек коры и вдруг заинтересовался им, будто это был какой-то древний артефакт. — Я сделал это скорее из любопытства. — Ах, из любопытства? Здорово. Так теперь это называется? — Между прочим, я молчал, когда ты носилась по мне своими ручками. Если я был в бреду, это еще не причина так поступать. И я знаю, что это не было необходимостью для лечения. Уж поверь мне, за столько лет я успел отлично изучить твою границу, которую ты никогда не переходишь. Сакура провела ладошками по лицу, с нажимом, будто избавляясь от паутины, а затем затяжно выдохнула, понимая, что он прав. Ее руки остались возле ушей, глаза метались, девушка пыталась собраться. — Со мной что-то происходит, Наруто. Я не знаю, что, но что-то точно происходит. Парень поднял голову и внимательно посмотрел на нее. Последние ее слова были настоящими, несмотря на то, что Сакура не смотрела ему в глаза. Она сняла маски, за которыми пыталась прятаться, но Наруто недоумевал: она что, действительно ничего не понимает? — Я даже знаю, как называется это «что-то», — усмехнулся Узумаки. — Тебя это забавляет, да? — Сакура совершенно точно угадала, что он имел в виду, и посмотрела на друга с упреком. — Нет. Меня забавляет то, как ты пытаешься этому противиться. А теперь скажи правду: ты ведь сейчас хочешь меня поцеловать, верно? Девушка с любопытством глядела на него, проверяя саму себя, свои желания. Ее взгляд упал на его губы, искривленные усмешкой, задержался на них на секунду, затем Сакура поспешно отвернулась. Она не станет отвечать ему. Не станет. — А ведь все было так замечательно там, в Конохе… Что же изменилось? Я так хотела сохранить то светлое, что было между нами… Но ты, Наруто… Если ты собираешься воспользоваться моим состоянием, то я… — куноичи резко развернулась, сжав руку в кулак. Она собиралась сказалась, что выбьет из него всю дурь, но встретила забытое выражение лица мальчика, опасающегося удара по голове от Сакуры-чан. В нем был легкий испуг и настороженность, брови были вскинуты в волнении, но все-таки в сочетании с более взрослым Наруто это уже не выглядело так забавно, как раньше. Сакура приказала себе успокоиться и вновь спокойно заговорила: — Скажи, почему ты не оттолкнул меня в тот раз? Ты ведь больше не любишь меня, Наруто, я же знаю. Мы оставили прошлое в прошлом. Сожгли все чувства в седьмой команде на той треклятой войне, чтобы начать жить по новой. Так в чем же дело? Наруто смотрел на нее, смотрел на красивое, чуть бледноватое лицо, на сиреневую метку на лбу, на непослушную выбившуюся прядь волос и тонкие изящные руки. Смотрел и понимал: нет, любовь никуда не делась. Он задумчиво прошелся взглядом по зеленым веткам справа от себя. — Ну, знаешь… я же все-таки мужчина. Девушке не нужно было объяснять, что это такое. Процессы, происходящие в мужском организме, она знала, пожалуй, не хуже Наруто, но ее удивляло другое. Разве между ними хоть когда-нибудь было место для страсти? Откуда вообще она взялась? — Усмири, пожалуйста, свои желания. Я обещаю, что сделаю то же самое. И давай все-таки постараемся выбраться отсюда. Разберемся с остальным в Конохе. У парня едва ли получалось сдержать в себе радость и восторг. Он восхищался Сакурой — тем, как она держится, говорит, как смотрит, как перебирает временами от волнения пальцами и хмурится. А до чего сладко было допускать мысль, что эта замечательная девушка, сильная, храбрая, целеустремленная, что это милое создание сейчас принадлежит ему и только ему. Ее глаза смотрят на него и ни на кого другого, губы произносят только его имя и ничье больше. Она льнет к нему, тянется своими руками, желая оказаться ближе, еще ближе, она хочет его. Как это могло не заводить? Они двинулись дальше, по лесу, прячась от солнца в его тени. Где-то изредка запевал соловей, чей голос разносился далеко-далеко, петлял между деревьями и растворялся в тишине. Сухие ветки, провалявшиеся на земле невесть сколько, тихонько хрустели под ногами. Побеги крушины и аралии тянулись вверх, жадно глотая солнечный свет, и отбрасывали густые тени. И вскоре, два часа спустя, когда лес поредел, Наруто и Сакура вышли на полянку. Дыра в земле старыми запыленными ступеньками вела в подземелье, темное и непроглядное. Неделю назад они поднимались по этим ступенькам. И сейчас вновь вернулись к тому, с чего начинали.