Искры в твоих глазах

Сакура сломалась. Она смотрела на постепенно поднимающееся по небу солнце и не жмурилась, не чувствовала, как начинает жечь в глазах. Ее мысли были где-то далеко, совсем не здесь, и одновременно нигде. Девушка не меняла положение уже довольно давно, но не замечала затекших ног, погасшего костра неподалеку, оккупировавшего ее мусора из крупных стружек молодой древесины, которые она настругала кунаем. И если бы ее спросили, как долго она тут сидит, Сакура бы не ответила. Где-то в лесу слышались веселые трели, то совсем тихие, едва различимые, то довольно громкие. Птицы изредка прерывали тишину, но когда это происходило, весь лес как будто напитывался жизнью, просыпался ото сна, дышал ветром, треплющим ветки от деревьев. Куноичи не слышала всего этого. Единственное, что сейчас звучало в ее голове, были последние слова Наруто. «Отсюда нет выхода, Сакура». Странно, как легко было все разрушить. В теле Сакуры практически не осталось личности, потому что большая часть эмоций, определявших личность, куда-то испарилась. Воля, стойкость, вера, стремления, жажда жизни, гибкость рассудка и твердость характера. Девушка тянула невидимые руки сознания, хватаясь за воздух, бессознательно пытаясь сохранить себя в целости, но к этому моменту в ней уже что-то переломилось. Последние дни она жила лишь верой в Наруто. В то, что он не опустит руки и сделает все возможное, а она поможет ему. Сакура не была лидером по натуре, а потому ее воля дала трещину раньше, Узумаки же какое-то время держался благодаря своим неповторимым качествам. Сакура не хотела верить в то, что это конец, потому что тогда у них действительно не было шансов. Девушка прикусила губу, чтобы прийти в себя, и на это потребовалось немало усилий. Никогда еще за свою жизнь она не попадала в такую тяжелую моральную ловушку, однако угроза была реальной. Не думая ни о чем, потому что мыслей не осталось, Сакура уперлась дрожащими руками в землю и медленно поднялась на ноги. Она не знала, зачем она это сделала, не знала, что будет делать дальше. Просто встала, потому что это действие отличалось от того, чем она была занята последний час. И, не спеша перебирая ногами, пошла, не зная куда, не зная зачем. Просто пошла.

* * *

Наруто не стал рассказывать Сакуре о своих догадках. На самом деле, заметив, какая она была разбитая и уставшая, он не собирался говорить ничего, но… те резкие слова почему-то сами сорвались с языка. Он бродил по лесу с опущенной к земле головой, наматывая круги вокруг поляны, и вспоминал о том, что услышал в деревне Дождя несколько месяцев назад. Некоторые детали уже успешно выветрились из памяти к этому времени, но основное он помнил. Братья Госаки, управляющие деревней до перевыборов, оказались весьма приветливыми и после непродолжительного общения с Наруто поняли, что опасаться им было абсолютно нечего. Уже через час встречи, проходившей в главном зале, они добродушно поделились с ним любопытной, пусть и засекреченной информацией. Десять лет назад в научном отделе деревни Скрытого Дождя работал некий человек, имя которого, из соображений безопасности, от Наруто утаили. Он был помощником исследователя, некоего Ягуры, возглавлявшего на тот момент отдел. В науке, как говорили, не блистал, да и как помощник оказался никудышным, зато был известен из-за своих способностей. Известен в весьма узких кругах, поскольку за все время его техники видели лишь несколько человек, которые до определенного времени по этому поводу не распространялись. Однако после его смерти, кстати, весьма загадочной, о его способностях прознала вся верхушка, включая Ханзо. Мужчина обладал пространственно-временными техниками очень высокого уровня и был способен изгибать и время, и пространство до такой степени, что это давало ему возможность изменять свойства материи. Наруто вспомнил об этом внезапно, как по наваждению, когда до него вдруг дошла одна очевидная, ранее не замеченная истина. Он уже был на этой поляне. Раньше, но и после того, как они с Сакурой впервые ее обнаружили. Более того, он сам был причиной валявшихся повсюду деревьев. Что это? Вражеская оплошность? Или еще одна неведомая ему игра? Ни на одном из деревьев не было следов от его расенгана, но тем не менее, они с Сакурой должны были узнать это место. Афродизиак сделал их слишком рассеянными. В том, что это было то самое место, Наруто был уверен больше, чем в чем-либо за то время, которое они здесь находились. Разве что прошлой скалы поблизости больше не наблюдалось. Но связано ли как-то все происходящее сейчас с человеком, умершим десять лет назад? Или не умершим? Или были другие люди, владевшие подобными техниками? Наруто думал и размышлял, продолжая обходить поляну по большому кругу. Обсуждать возникшую догадку с Сакурой он не мог. Парень даже боялся, а не подслушивают ли сейчас враги его мысли? Он с жадностью хватался за все новые идеи, ползущие в его голову, и это было своеобразным спасением. О Сакуре он не думал. После полудня, когда ноги уже начали подавать признаки усталости, Наруто вернулся к дереву, на котором лежал прошлой ночью, и продолжил думать. Живот урчал от голода, но это его совсем не заботило. Узумаки пытался вспомнить подробности. Один из братьев Госаки рассказывал, как человек, владеющий пространственно-временными техниками, мог одним касанием сжать трехтонный камень до размера куриного яйца с сохранением массы, и при этом камень уходил под землю на целых два метра. Или создавать причудливые узоры на деревянной мебели, «состаривая» и перестраивая его структуру. Однако Наруто ничего не знал об этом мужчине, кроме того, что у него был шрам на пол-лица, захватывающий глаз — его за это дразнили дети. Быть может, его способности передались от родителей, и есть еще кто-то, кто способен был устроить такую грандиозную ловушку. Но никакой возможностью это выяснить Наруто не обладал. Ягура — непосредственный начальник типа со шрамом — был единственным свидетелем его смерти, случившейся во время полевых исследований, как утверждают источники. Наруто услышал только о том, что тот после инцидента не слишком лестно отзывался об умершем подчиненном. Вероятно, между ними что-то произошло накануне. Это было все, что удалось вспомнить Наруто. Довольно много для случайной истории за чашкой чая, но слишком мало, чтобы строить теории. Наруто знал одно: о подобных техниках он никогда не слышал раньше. И теперь, когда парень был почти уверен, что за ними подслушивают, его последние слова Сакуре играли им даже на руку в этой ситуации. Враги подумают, что Наруто сдался, хотя это не так. Он действительно не видел никакого выхода из ситуации, ведь эта техника, при условии, что это действительно она, была практически всемогущей. Чтобы в этом убедиться, Наруто наслушался достаточно от людей Дождя. И он собирал головоломку даже не столько для того, чтобы найти выход, сколько для того, чтобы отвлечься и занять голову. И тем не менее впервые за все время у него появилась серьезная зацепка. Наруто посетило резкое предчувствие, что за ним наблюдают, прорвавшееся даже через густую дымку мыслей. Он легко поднял голову и посмотрел прямо, прислушиваясь к звукам и своим ощущениям. Легкий ветер, шевелящий листву, мешал ему, но Наруто постарался максимально сосредоточиться. Он незаметно извлек кунай из оружейной сумки, и почти сразу за деревьями слева послышался шорох и мелькнула едва заметная тень. Парень переместился туда в мгновение ока, потому что знал, насколько неуловим их враг — нужно было действовать быстро. Он оказался прямо за спиной силуэта и машинально приставил кунай к горлу, а потом еще секунда ушла у него на то, чтобы осознать, кто находится перед ним. — Сакура?! — Наруто испуганно и неуклюже попятился. От прежней решимости не осталось и следа, гормоны хлынули в кровь, его щеки слегка покраснели от мыслей, развивающихся в голове. Парень прикрыл лицо рукой. — Извини, — девушка тоже чувствовала себя растерянно от такой внезапной близости. Она повернулась к напарнику, обхватила плечи и отступила на два шага. Но даже в данной сумбурной ситуации Наруто заметил, что ее голос звучал иначе. — Я приготовила поесть. Пойдем, ты ведь даже не завтракал сегодня. Узумаки поднял смущенное лицо к небу и определил по солнцу, что сейчас было уже около четырех часов. А ведь он совсем этого не заметил. Наруто пошел вслед за Сакурой скорее по привычке и только у костра вспомнил, что они вроде как договорились не пересекаться. Он ел, не разбирая вкуса, и пытался понять, что изменилось в Сакуре, но смотреть на нее больше не мог. Это было уже опасно. Девушка сидела неподалеку и смотрела на то, как языки пламени причудливо выплясывают над сгорающим деревом. Ее глаза не выражали ничего, лишь пустоту. Сакура все делала чисто механически, только потому, что именно этим она бы занималась, если бы ничего не произошло. Но минуту назад она своими глазами видела доказательство того, что Наруто не сдался и готов был бороться. Она ждала, что вот сейчас он заговорит, предложит какой-нибудь план, они вместе начнут доводить его до ума, и тогда бы все было хорошо. Она ждала. А он молчал. Даже не смотрел в ее сторону. Ужин прошел в тишине. Наруто доел, отложил палку с обструганным концом, поднялся. Сакура посмотрела на него. — Спасибо, — поблагодарил парень, собираясь уходить. — Останься, — слабым голосом попросила куноичи. У нее больше не было сил терпеть, думать, находиться в одиночестве. Сакура до смерти устала. — Прошу. — Я… Мне… Думаю, мне нужно еще немного времени. Прости. Это было ужасно — оставлять ее в таком состоянии. У Наруто сердце обливалось кровью, но прямо сейчас он чувствовал, что с трудом себя контролирует. К тому же, ему нужен был «свежий воздух», чтобы еще немного подумать над всей этой ситуацией. Но как же ему хотелось сейчас успокоить Сакуру! Подойти, обнять, сказать, что все будет хорошо и что он ее не бросит. Что они обязательно выберутся. Нельзя. Наруто переступил через поваленное дерево и удалился к своему полюбившемуся месту. Сакура опустила голову на сложенные на коленях руки и прикрыла глаза. Пошлые мысли не отпускали ее тоже, но в каком-то смысле бессилие ей помогало. Еще этим утром куноичи прикидывала скорость нарастания афродизиака и сопоставляла ее со своей силой воли, чтобы оценить, сколько еще она сможет продержаться. При условиях, что не сорвется Наруто и не произойдет ничего, что бы ее подстегнуло, Сакура прогнозировала себе в лучшем случае еще дня четыре или пять. Однако позже ее воля рухнула, и все расчеты пошли прахом. Сейчас она ощущала себя не человеком, а мешком с костями и плотью, двигаемым усилием мысли. А где-то в глубине сознания звучали тихие давние отголоски некогда сильного желания сражаться. Время шло медленно. С наступлением темноты Сакура решила пройтись, потому что гормоны, бессилие и одиночество почти свели ее с ума. Под ее ботинками хрустел лесной мусор, и она представляла себе, будто гуляет по заказнику страны Огня неподалеку от Конохи, который она так любила. Весной лес расцветал красками и чудесными запахами. Сакура шла по нетронутому слою молодого мха и высматривала в зеленой гуще леса желтые кустики адониса, останавливалась у цветущих мускари, вдыхала чарующие запахи глицинии. Она могла провести там весь день и потом еще несколько дней пребывала в приподнятом настроении, а в душе царил самый настоящий покой. Погрузившись в воспоминания, Сакура не заметила, как отошла от поляны немного дальше, чем себе позволяла. Она подумала, что Наруто, наверное, был прав, когда ушел. Может быть, у них еще есть шанс. Но тогда к чему были те его жестокие слова? Коноха наверняка развернула целую поисковую операцию, чтобы найти своих героев войны, оставалось полагаться только на них. Только вот справятся ли? Людям, организовавшим столь сложный лабиринт, наверняка не составило бы труда надежно спрятаться от посторонних глаз. Сакура будто пребывала во сне. Единственным ее желанием было, чтобы все это прекратилось, и быть может тогда она сможет восстановиться. Ее голова поникла, и она сама спряталась где-то глубоко, почти перестав слышать и видеть. Это была защитная психическая реакция. Но именно она не позволила сработать рефлексам куноичи, когда из зарослей шиповника прямо в нее устремился кунай. Девушка даже не сразу почувствовала боль. Она добралась до сознания лишь через секунду или две, и Сакура замерла, глядя на нож, торчащий спереди у ее плеча. Зеленые глаза задержались на красной майке, напитывающейся еще более красной кровью, уловили отблеск лунного света на одной из граней куная. Все еще плохо соображая, девушка взялась за его рукоятку левой рукой, будто собираясь вытащить, резко выдохнула. А дальше мозг начал включаться. В обычной боевой обстановке Сакуру бы уже давно убили. Она быстро подняла голову и посмотрела туда, откуда прилетел кунай, и секундой позже воздух разрезал еще один. В этот раз Харуно успела увернуться и негромко вскрикнула от неожиданности, заработав лишь небольшую царапину на левом боку. Потревоженная рана дала о себе знать резкой вспышкой боли, и медик не удержалась на ногах, осела на землю. Мелкая дрожь окатила все ее тело. Глаза продолжали внимательно сверлить темноту, где были заметны движения, уже совсем не скрытные, свободные, но ничего конкретного по-прежнему не было видно. И вдруг ушей Сакуры достигло громкое прерывистое дыхание. Чьи-то легкие с жадностью хватали воздух, где-то совсем рядом, и девушка поняла: это было ее собственное дыхание. Она ощущала, как кислород проникает в кровь, как им наполняется каждая клеточка в ее теле, как двигаются кончики пальцев и болит рана в правом плече. Чувствовала, как громко и спешно бьется ее сердце, толкая кровь. Оно стучало в висках, отдаваясь в ушах, и Сакура почти физически ощущала, как оно двигается от каждого удара в грудной клетке. Куноичи почувствовала себя живой. Ей захотелось, чтобы все эти звуки не прерывались, и она жила дальше, чувствовала, дышала, терпела боль, боролась. Ей захотелось встать, без страха выйти навстречу врагу и размозжить его голову о ближайший ствол за все хорошее, но… ноги не поддавались, то ли от чрезмерной усталости, то ли от яда, которым возможно был смазан кунай. Сакура наблюдала, как темный человеческий силуэт неторопливо вышел из-за кустов, остановившись в шести метрах от нее, и ей показалось, будто он усмехался. Темная ночь не позволила девушке разглядеть ничего, но враг без сомнений стоял прямо перед ней. Еще несколько размазанных мраком движений, и зеленые глаза распознали блеск стали. Человек готовился к броску. Ну, вот и все. Сакура спросила себя, а не этого ли она ждала весь день. Раздался короткий свист, и куноичи рефлекторно зажмурилась, хватаясь сознанием за глухие удары сердца и собственное дыхание. А потом свист прервали два коротких железных звяка, почти слившихся в один. Конечно, худшего не произошло. Сколько бывало таких ситуаций, когда ты попадаешь в беду, а тебя спасает находящийся где-то рядом Наруто — Сакура и не припомнила. Она медленно опустила плечи, и пальцы, больно впившиеся ногтями в ладони, расслабились. Оказывается, несколько секунд назад она очень плотно сжала кулаки. — Сакура, ты в порядке? — стоявший перед девушкой Наруто посмотрел на подругу через плечо и заметил ее рану. Девушка без слов поднесла левую руку к плечу и зажгла целительное свечение. Кунай продолжал торчать в ране. Враг, все еще едва различимый в черной гуще леса, развернулся и убежал, шелестя за собой листьями. — Стой! — крикнул Наруто. Сакура вдруг схватилась за грудь обеими руками и закричала, заваливаясь на бок. Парень присел возле нее и обеспокоенно осмотрел, пытаясь понять, в чем дело. — Все в порядке… просто… реакция на адреналин, — хрипло выдавила Харуно. — Догони его. Слышишь? — Но… — Это наш единственный шанс выбраться отсюда. Догони… Узумаки глянул в ту сторону, где скрылся враг, цепляясь взглядом за деревья. Разве мог он оставить Сакуру одну, вслепую помчавшись за тем, кто наверняка ориентируется здесь лучше? Разве мог оставить раненую подругу, любимую девушку? Если на нее снова нападут, он уже не сможет ее защитить. Но ведь Сакура была права. Их все равно ждет смерть. Девушка закашлялась, и даже в темноте Наруто заметил, как земля и сухие листья окропились кровью — по слабым бликам от влаги. Кунай ворочался в ране, кромсая плоть и выпуская все больше крови наружу. — Наруто! Узумаки достал бинт, который вместе с некоторыми прочими медикаментами в последнее время всегда носил с собой, и осторожно перевернул Сакуру на спину. Куноичи не могла сказать больше ни слова — горло першило, а боль в груди забирала все последние силы. Она почувствовала, как начинает терять сознание, и тут ее взгляд схватился за ветки впереди стоящего дерева. Некрасиво скрюченные, облезлые, они нехотя тянулись во все стороны от широкого уродливого ствола. Сакура без труда его узнала. Она шевелила губами, пытаясь сказать об этом Наруто, но голосовые связки будто парализовало. Боль растекалась по всему телу, будто яд, и последнее, что она запомнила перед тем, как провалиться в сон, это руки парня, без труда поднявшие ее над землей.