Бэл

Слэш
NC-17
В процессе
685
автор
Размер:
планируется Макси, написана 891 страница, 78 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
685 Нравится 1511 Отзывы 331 В сборник Скачать

17. По дороге обратно...

Настройки текста
Все запасы хвороста выгорели. За ночь Антону приходилось пару раз отлучаться, и, включив подсветку на панели, бродить по берегу. Он собирал топляк, чуть влажный от ночной росы, чтобы поддерживать огонь. Принцу с непривычки было очень холодно, но он стойко терпел и не подавал виду. Впрочем, Эдер и сам догадывался, что наследник Аккада замерзает, поэтому предложил ему вернуться в машину и поехать домой. Автопилот мог справиться с этой задачей и без их участия, так что выпитый алкоголь никак бы не помешал возвращению на виллу. Но, как и ожидалось, Бэл смерил его презрительным взглядом и сказал, что раз какой-то авиил спокойно переносит эти варварские условия, то он тоже запросто их выдержит. На подобное заявление Антон лишь рассмеялся. Несмотря на все неудобства, принц просто не хотел нарушать их уединение. Но одно дело сказать, что «варварские условия» его не волнуют, и совсем другое — торчать всю ночь у беснующегося океана. В какой-то момент от непривычно крепкого алкоголя и усталости Бэл даже задремал, прямо как был, свесив голову вниз. Он, наверное, так бы и упал лицом в песок, если бы Эдер вовремя его не подхватил, потянув на себя. Когда Энлиль проснулся, он очень удивился своему положению в пространстве, как и тому, что вообще смог в подобных условиях уснуть. Всё это время принц провел, тяжело привалившись к авиилу, удерживаемый чужой рукой от того, чтобы не упасть окончательно. Они сидели, плотно завернувшись в синтетическое одеяло, и у Антона затекло все, что только можно. За спиной светало. По-прежнему грохотал прибой, и изо рта шел пар. Под ворохом белого пепла в кострище еле теплились угли. — Доброе утро, — мягко произнес Эдер, отпуская плечо принца. Бэл выглядел слегка помятым и дезориентированным. Он хотел что-то спросить, но страшно закашлялся и по прошествию приступа лишь хрипло выругался на аккадском. — Нергал раздери этот холод, — принц судорожно растер лицо руками, стряхивая с себя остатки сна. Он зябко потянулся к тлеющему костру и ссутулил плечи. — Держи, — Антон отдал ему полностью одеяло и встал, разминая ноги. — Сейчас искупаюсь и можно что-нибудь на растопку набрать. — Да, точно, у меня ноги тоже… — принц оборвал фразу на полуслове, когда до него дошел смысл сказанного авиилом: — Сейчас ты сделаешь что?! — он вытаращил глаза. Бэл в мгновение ока перестал дрожать и окончательно проснулся от такой «новости». Эдер заливисто рассмеялся, торопливо скидывая с себя куртку. — Авиил-Антон, ты это серьезно? — аккадец даже привстал. Чужак в его понимании окончательно сбрендил. — Волны огромные, холод собачий! Эй! Но юноша уже побросал все вещи и отошел от него. Принц, замотанный до ушей, поспешил следом за Эдером к кромке воды. Дул ветер, и на лицо вместе с порывами попадали ледяные капли прибоя. Антон весь был покрыт мурашками, но выглядел целеустремленно и был абсолютно уверен в том, что делает. Стоя по колено в белой пене, он сделал несколько глубоких вдохов. Энлиль с сомнением разглядывал его красивую спину: — Если что-то случится, я не полезу тебя доставать… Эдер повернул голову и слабо улыбнулся: — А я бы тебя достал. Он отвернулся от побледневшего Бэла и пошел вперед. На Энлиля будто ушат холодной воды вылили — настолько глупо он себя почувствовал. Вышло как-то не очень. Принц не успел ничего ответить. Чужак уже заходил в воду, лишь иногда замирая, когда накатывал тяжелый вал. Даже у берега волны были сильно выше колена, и откатываясь назад, с огромной силой тащили в океан все, что попадалось на пути. Бэл плохо себе представлял, как чужак будет выходить на сушу при таком раскладе. — Осторожнее… — негромко проговорил Энлиль, зная, что Антон его все равно не слышит за грохотом прибоя. Океан отличался от моря. Инерция его длинных тяжелых волн огромна, но у берега было относительно мелко. Чтобы добраться до глубокого места, где вода выше головы, от берега нужно было отойти не на одну сотню метров, поэтому, когда фигурка Антона уже казалась игрушечной на фоне бесконечной воды, Бэл нахмурился. Ему все это не нравилось, а еще его рассердило то, как ответил ему чужак на невинную, в общем-то, фразу. Он бы за принцем, видите ли, «полез»! Подумать только! Выставил его дураком и никчемным трусом. Настроение у наследника Аккада испортилось окончательно, и все очарование от затянувшейся «прогулки» слетело, как шелуха с луковицы. Минут через десять Бэл увидел, как Антон подныривает под гребень идущей волны, и невольно затаил дыхание. Тем не менее Эдер умело скользил по серой воде вместе с волной. Было удивительно наблюдать за тем, как белый гребень нависает над плывущим вдоль водной стены Эдером, но так и не накрывает его. Принц уже понял, что чужак просто-напросто знает, как «обращаться» с неспокойным океаном, и, скорее всего, проделывал этот трюк не раз. Он не плыл напрямую к берегу, растрачивая силы, а удерживался на плаву параллельно идущему валу, и тот постепенно сам выносил его на сушу. К тому моменту, как Антон, отплевываясь, выбрался из ледяной соленой воды, сверкая миллионом капель на коже, принц был злой как демон. Он швырнул скрученным одеялом в удивленного Эдера и раздраженно бросил через плечо: — Собирайся! Мы уезжаем! — Да что опять такое-то?! — в сердцах крикнул Антон вслед быстро удалявшемуся принцу, заворачиваясь в синтетическую ткань. Он подобрал свои вещи и отряхнул от песка, стараясь как можно быстрее натянуть их на влажное тело. Ткань скручивалась, было жутко неудобно, так как молодой человек не успел толком вытереться, а обувь пришлось взять в руку. Похоже, Бэл рассердился не на шутку, потому что, не обращая на него внимания, уже добрался до спорткара, залез внутрь и завел мотор, приподняв машину на полметра над землей. Антон наспех покидал всё в сумку, засыпал угли песком, хотя особой необходимости в этом не было, и поторопился к принцу. В том, что Бэл мог запросто сейчас дать по газам и бросить его одного за сотню километров от ближайшей трассы, Эдер почему-то не сомневался. Понимание это пришло мгновенно, и чем ближе подходил юноша к машине, тем сильнее «расходился» двигатель, словно водитель еле удерживает спорткар на месте. Не успел Антон закинуть вещи в салон и влезть следом, как Энлиль ожидаемо сорвался с места, задирая нос машины чуть ли не вертикально вверх. Они за секунду набрали скорость и опасную для спорткара высоту и понеслись в направлении автобана. До «цивилизованной» дороги было около часа, но доверять себя на все это время бешеному водителю Эдеру не улыбалось. — Не проще ли включить автопилот? — спокойно поинтересовался он у принца, вытирая волосы краем клетчатой рубахи, которую он так и не удосужился надеть под куртку, а повязал на бедра. Сейчас она очень даже пригодилась в качестве полотенца. Принц не обратил ни малейшего внимания на его вопрос. — Знаешь, почему я просто не уехал? — вместо ответа раздраженно спросил он. Антон скептически поднял бровь: — Ну-ка просвети. Принц ухмыльнулся. — Потому что ты бы всё равно нашел способ выбраться. Ты бы позвонил ему. Так ведь? — О г-господи! — Эдер в сердцах треснул кулаком по бардачку, и литой пластик жалобно скрипнул. Удар был достаточно сильным. — Я не трус. Ясно?! — бросив гневный взгляд на чужака, процедил сквозь зубы Бэл, вцепившись в руль мертвой хваткой, словно кто-то собирается его отнять. Прозвучало как-то отчаянно. Почти жалостливо. И принцу самому от себя стало противно. Он понимал, что ведет себя как капризный ребенок, который хочет спать, но упрямится и не ложится, а лишь изводит всех вокруг своими капризами. — Ты не трус. Ты — псих! — воскликнул Антон, не оставшись в долгу. — Что ты вообще вытворяешь?! Отпусти нахер руль и включи уже ёбаный автопилот. — Высоты боишься, авиил? — Нет, того, что ты нас угробишь из-за собственного идиотизма! Энлиль выругался и шарахнул по панели управления ладонью, задевая много ненужных сенсорных кнопок, но руль из рук все-таки выпустил. Антон был дерзок, груб и раздражающе прав. При дворе у таких голова быстро отделялась от тела. «Множественные повторные нажатия. Потеря управления, — бесстрастно отозвался бортовой компьютер, — команда не ясна. Включаю протокол безопасности номер пятьдесят девять. Перевожу машину в режим автопилота». — Так устроит? — развернувшись к авиилу всем телом, ехидно поинтересовался принц, сдерживая себя. Он не знал, чего ему больше хотелось — разорвать авиила на части или… или что?! — Устроит. Спасии-иибо, ваше высочество, — издевательски с ним раскланявшись, протянул Антон. Принц хмыкнул и демонстративно отвернулся к окну, всем своим видом показывая, что рядом с ним пустое место и его высочайшего внимания заползший на сиденье слизняк не заслуживает. Эдер возвел глаза к небу, точнее к потолку спорткара, и обреченно покачал головой: — Хуже ребенка… — пробормотал он себе под нос и натянул на глаза интерактивную панель, откидываясь в кресле. Если Бэл хочет беситься, пусть бесится. Его это не касается! За окном замелькали огни автобана. Бэл думал о чем-то своем. На днях начиналась сессия, и Антон от нечего делать просматривал учебные материалы уже по второму разу. Ну, в самом деле, не смотреть же ему в окно точно так же, как нахохленный Энлиль. Сам юноша был готов к экзаменам на все сто процентов, а вот за принца он не был так уверен. Это даже удручало, что Эдера теперь больше беспокоили знания аккадца, чем его собственные, а глупые обиды высочества неизменно вызывали раздражение и выводили из себя. Что он там, этот Энлиль, себе надумал — непонятно. Из-за разницы в менталитетах все чаще стали возникать на пустом месте такие ситуации, как сегодня. И это предложение поехать в Аккад… Так не вовремя! Нужно было отказаться! А вдруг ему повезет, и Бэл передумает? Кто в здравом уме после подобной сцены повторит свое приглашение? Но Антон понимал, что нет, принц не передумает. Судя по тому, каким был его характер, Бэл ни за что не бросит свою затею на полпути, даже если сейчас он злой как черт. Заговаривать первым не хотелось, тем более, что виноватым юноша себя не чувствовал, но возвращаться с таким настроением на виллу и подавно не хотелось. Эдер вздохнул, выключил панель и поднял ее на лоб. Его это многозначительное молчание достало. Антон не любил, когда им пытались манипулировать. — Компьютер, сделай остановку на пути следования рядом с ближайшей станцией маглева. «Принято к исполнению», — отозвалась машина. — Отменить предыдущий запрос. Запрет на идентификацию пассажира, — буквально прошипел Бэл со своего места, резко разворачиваясь к Антону. Казалось, у Энлиля сейчас зубы раскрошатся от того, как сильно он сжал челюсть. От злости Бэл даже побледнел. «Запрос отменен. Следую первоначально заданным установкам» — ровно отчитался бортовой компьютер. — Какого хрена, Бэл? — Их перепалка начинала все больше напоминать сцену из плохой мелодрамы. — Я не твой гребаный вардум, и я хочу выйти! — Выйдешь, когда я тебе позволю, — ледяным тоном отчеканил принц, сузив глаза. — Да пошел ты в жопу! Ты бесишь, понял? — огрызнулся Антон, складывая в кольцо большой и указательный пальцы. В этом древнем, как мир, жесте* сосредоточено было все его недовольство принцем, на какое он только был способен. — Осторожнее, авиил… — Или что? — Антон окончательно завелся и глядел на чужеземца зверем. — Прекрасно! Хочешь выйти, да кто ж мешает?! Принц рванул на себя руль, снимая спорткар с автопилота и на полном ходу нажал разблокировку дверей. Заверещали датчики, предупреждающие об опасности и разгерметизации салона, заголосил бортовой компьютер, что, дескать, траектория полета нарушена и существует угроза для пассажиров, а в это время со стороны Антона разверзлась пропасть. Они летели почти на самом верхнем уровне автобана, где транспортом управляли в основном бортовые устройства, и столь красноречивое предложение Бэла «валить» из машины прямо сейчас было по меньшей мере безумным, как и отъехавшая дверь вкупе с пикирующим автомобилем. — Твою мать! — выкрикнул Антон, мертвой хваткой вцепляясь в ремни. Конечно, они бы не позволили ему вывалиться, но от испуга он мгновенно покрылся холодным потом. — Сука, придурок! Бэл! Закрой нахер дверь! Эдер матерился так витиевато и громко, что даже перекрывал шум от трассы, врывавшийся вместе с ветром в салон. Так же резко, как накренил машину, Бэл ее выровнял, заблокировал двери и быстро стал перестраиваться, чтобы спуститься на нижний уровень. Как только спорткар с рычанием затормозил на обочине, где была разрешена остановка, Антон развернулся к нему и, не откладывая дела в долгий ящик, от души треснул с правой руки. Голова принца отшатнулась назад, глухо ударяясь о подголовник. Он даже не думал закрываться или избегать удара, будто ждал этого, и теперь наслаждался неожиданно вспыхнувшей яростью своего попутчика. — Ты ёбнулся!!! — выплюнул Эдер Бэлу в лицо и выскочил наружу, напоследок пнув ногой машину. На гладком красном боку осталась вмятина. Бэл почувствовал, что уголок рта саднит, и неосознанно облизал пораненное место кончиком языка. По характерному солоноватому привкусу Энлиль понял, что Антон разбил ему губу в кровь, и кривоватая улыбка расцвела на лице принца. Чужак определенно не был бесхребетным слизнем, но он так долго «раскачивался». Бэл вылез из салона и громко крикнул первое, что пришло в голову, успевшему отойти метров на двадцать Антону: — К нему пойдешь?! Эдер застыл на месте и обернулся, смерив аккадца настолько диким взглядом, что у Энлиля аж дух захватило. Вот таким чужак ему нравился, когда вся страсть его натуры выходила наружу и он переставал быть похожим на «мальчика-отличника», на эту флегматичную бледную тень себя самого. И если от Заку-Умума подобной реакции Бэл добивался скорее со скуки, то в случае с Антоном он так долго осторожничал, что теперь сам не понимал, почему никак не мог остановиться, постоянно провоцируя авиила. Видимо, во всем был виноват тот злосчастный поцелуй, до одури сладкий, от которого теперь все мысли у наследника текли не в том направлении. Энлиль и сам не был монахом, если уж на то пошло, но осознание того факта, насколько легко авиил мог переходить от простой симпатии к постели, одновременно будоражил и неприятно поражал. В его мире авиилы себя так не вели. А еще это пренебрежение к его статусу… Эдер не понимал, кто перед ним, и не видел разницы между Энлилем и любым другим человеком. И чем дальше, тем больше жгучая ревность к призрачным «соперникам» поглощала Бэла. Он бесился от того, что не мог взять прямо сейчас желаемое. Ведь тогда от авиила придется избавиться буквально на следующий день. И в то же самое время кто-то абсолютно никчемный, не стоящий даже ногтя принца, мог совершенно беспрепятственно ложиться с Антоном в одну постель: и этот байкер, и Заку-Умум и любой гуляка из бара, которых Эдер раньше так любил «цеплять», если ему хотелось развлечься. Какие-то проходимцы имели на чужака прав больше, чем наследник Аккада. О, он прекрасно помнил эти строки из собранного на Антона Кинум-Вардумом досье: «Если нет других приоритетов, склонен к беспорядочным половым связям». При этом собственная развращенность в данном вопросе принца ничуть не смущала, зато мнимая «неразборчивость» чужака возмущала до предела. Антон вернулся назад и упер руки по обе стороны от облокотившегося на закрытую дверцу машины принца. — Ты придурок, — серьезно и почти миролюбиво сообщил он аккадцу, и Бэл хмыкнул, повторно облизывая саднящую губу. Этот жест не остался незамеченным. Эдер проследил за тем, как язык скользнул по небольшой ране, и с трудом оторвал взгляд от красивых нахальных губ, чуть припухших от удара. — Сколько ему? — скалясь, поинтересовался Энлиль, глядя в расширившиеся зрачки авиила. — Он старше или нашего возраста? Кто из вас двоих сверху? Резкий рывок за грудки отозвался приятной дрожью в теле, и Бэл невольно хохотнул, когда чужак жадно обхватил его губы своими, словно хотел оторвать кусок. Антон целовался исступленно, словно и не Бэл все это время сходил по нему с ума, а все с точностью до наоборот, и принц впервые в жизни плюнул на всё, обхватив голову столь желанного авиила руками. Это было неправильно, недостойно, это было черт знает что! Средь бела дня на обочине автобана! Они ввалились в салон спорткара, не в состоянии отцепиться друг от друга. Бэл уже сто раз пожалел, что остановил чужака тогда на пляже, не дав себе и ему волю. Они сплелись в клубок, как подростки на откинутом сиденье машины, судорожно расстегивая мешающую одежду, в попытке добраться до горящей обнаженной кожи, и Бэл почти стонал от внезапного напора обычно такого спокойного Эдера. Не было ничего, кроме острого, изнуряющего, болезненного желания, заставившего принца наплевать на всё. Он с силой сжимал пальцы, оставляя следы на теле Эдера, не чувствуя, однако, боли от ответных «ласк». Антон был с ним так же несдержан и неосторожен. Можно было бы подумать, что они дерутся, если бы молодые мужчины не вгрызались друг другу в губы, словно от этого зависела их жизнь. Они не услышали, как рядом крякнула полицейская сирена, не увидели, как та несколько раз подала сигнал фарами и очнулись лишь тогда, когда страж порядка тактично постучал костяшками пальцев в стекло, порядком подустав ждать, когда же его заметят. — Нергалово племя… — глухо выругался принц, с неохотой отлипая от взмокшего Антона, и пытаясь запахнуть на груди куртку с расхристанной рубашкой. Он неловко перелез на водительское сиденье, пригладил волосы и нажатием на сенсор опустил стекло. — Доброе утро, офицер, — сдержано улыбаясь, поздоровался Энлиль как ни в чем не бывало. — Доброе, — заглядывая внутрь салона, ответил мужчина. — Прошу прощения, но тут, кхм… — он скользнул взглядом по растрепанному Антону, сражавшемуся со смарт-футболкой, которую коротило, и она периодически вспыхивала самыми немыслимыми цветами от пробегавшей по ней сигнальной подсветки, поврежденной в порыве страсти. — Сломалась, — пожав плечами посетовал Эдер, нахально улыбаясь осуждающе глядевшему на него незнакомцу. Полицейский покачал головой. Конец смены, он устал и хотел домой, и последнее, о чем он мечтал — это разбираться с излишне несдержанными гражданскими, впрочем, не успевшими дойти до самого главного. — Тут нельзя так долго стоять, — наконец сформулировал он свою мысль. — Могу я увидеть ваши документы? — Безусловно, офицер, — Бэл кивнул, набрав комбинацию цифр на панели, и на лобовом стекле высветилась проекция водительских прав принца. Страж закона поднес небольшой аппарат к штрих-коду на изображении, пикнуло считывающее устройство, и мужчина удовлетворенно кивнул. — О, вы аккадец? — он немного иначе взглянул на Бэла. Теперь во взгляде читалось любопытство. — Там все написано, — сухо ответил принц. — А могу я поинтересоваться документами вашего… друга? — Он не за рулем, — глядя на него в упор, с нажимом произнес Бэл. — И то верно, — пробормотал тот в ответ, отчего-то смутившись под пристальным взглядом принца. — Ну что же. У вас до этого не было нарушений, господин… Энлиль-Бэл-Уцур, — полицейский рассеянно почесал щеку. Имя аккадца звучало непривычно. На вид полицейскому было лет двадцать, не больше. — Давайте сделаем так. Я наложу на вас штраф за нарушение воздушного коридора, а вы на автобане больше не будете…эм… так долго стоять. Согласны? — Как скажете, офицер, — одарил лучезарной улыбкой служителя дорожного порядка принц, убирая руки с руля. Полицейский набрал сообщение на своем аппарате и в уголке лобового стекла рядом с правами Бэла замигал красный конвертик. Через секунду он позеленел, и система сообщила об автоматической оплате штрафа. — Спасибо за своевременную оплату. Счастливого пути, господин Бэл-Уцур, — отсалютовал офицер. — Вам спасибо за понимание, — кивнул принц и поднял стекло. Полицейский вернулся в патрульный аэрокар, затем мигнул фарами, давая понять принцу, что тот может трогаться с места, и поднял свою машину в воздух. К этому моменту Антон, чертыхаясь, выдрал из футболки полоску с аккумулятором и перестал сверкать, как рождественская ёлка. Он нервно рассмеялся. — Ничего не говори! — предупредил его Бэл. Принц откинулся на сиденье и закрыл глаза, выравнивая дыхание. — Компьютер, прими управление. Поехали домой. «Конечный пункт назначения — «Вилла», — отозвался ровный голос машины. — «Ориентировочное время прибытия…» — И выключи голосовое оповещение… — перебил ее Бэл. — Пива хочу… Башка трещит от твоего пойла! — Это виноградный самогон, — вяло огрызнулся Антон, доставая из пачки сигарету и без малейшего стеснения закуривая. — Хочешь? — Дешевых поганых сигарет? — хмыкнул принц. — Где твои манеры, Бэл? — голосом законника Менунны передразнил его Антон. — Так хочешь или нет? — А, Нергал с ним, давай. Антон вложил сигарету в протянутую ладонь, и Бэл вставил ее в рот. Прикуриватель щелкнул оранжевой искрой, и принц с удовольствем затянулся. — Прав был Законник отца. Ты плохо на меня влияешь! — ткнул он в направлении Эдера горящей сигаретой, на что тот лишь усмехнулся. — На тебя недотрах плохо влияет, ваше высочество. — Высочество? — В нашей культуре принято такое обращение к принцам, — пояснил Антон. — У нас говорят — «Руби», — поправил его Бэл. — Это ж вроде «повелитель», нет? Энлиль удивленно поднял брови: — А я смотрю, ты уже разбираешься в моем языке? — Заку-Умум объяснил, — пожал плечами Антон, и Бэл недовольно цыкнул. Почему-то упоминание Заку-Умума плохо сказывалось на принцевом расположении духа. — Это ж он тебя зовет «Могучий Повелитель», а не я. — Он соблюдает этикет, в отличие от тебя! «Руби» — это принц тоже. Особой разницы нет. У вас почему-то эти термины отличаются. Я не понимаю, можно подумать, есть принцы, которые не могут повелевать! — Представь себе, бывает и такое, — Антон затушил сигарету и кинул в утилизатор. — Нет, не могу себе такое представить. И да, про, как ты выразился, «не-до-трах», — старательно повторил неприятное слово Бэл. — У меня гарем есть вообще-то, а ты, — он указал на Антона пальцем, — больше не касайся меня без моего разрешения. Эдер опешил, и ответ сорвался с его губ раньше, чем он успел придумать хоть что-то подобающее: — Да пошёл ты! — зло улыбаясь, выдохнул он. — Тоже мне охерительный «подарок»! — Я серьезно, Авиил-Антон… — предупреждающе понизил голос принц. — И я серьезно. Пошёл ты! — его улыбка не имела ничего общего с весельем. Когда спорткар затормозил на подъездной дороге у виллы, вардум, стоявший снаружи, с удивлением увидел, как из машины со словами «Голову лечи!» вылез чужак и чуть не снес его по пути в дом. Выдав вардуму: «Прости, приятель!» — авиил исчез в проеме. Через пару минут со стороны водителя вышел принц, и мужчина поспешно склонился с прижатой рукой. — Добро пожаловать домой, Данн-Ум-Руби, — проговорил с опозданием вардум, опуская глаза, как положено. — Не «Руби», а «Высочество»… — процедил сквозь зубы принц, пихнув ему в руки ключ-карту от машины и отправляясь следом за чужаком. Сиятельный наследник отчего-то был зол. Заку-Умум, которого оповестили о том, что вернулся хозяин виллы, стоило машине показаться, быстро спускался в холл и застал чужака, идущего через него размашистым шагом. Авиил выглядел весьма странно. Спустившись и намереваясь выйти наружу, уже в дверях Заку нос к носу столкнулся с раздраженным Энлилем, который пытался его обойти и догнать Антона. — Приветствую, Баал-Уцур, — склонился Заку с прижатой рукой, ненавязчиво перегораживая ему путь и тихо прошипел, чтобы услышал только Бэл: — Не беги за ним, как девица! Все смотрят! — С дороги… — также тихо ответил Энлиль, но Заку даже и не думал отодвигаться. — Данн-Ум-Руби, я тебя умоляю… Уймись! Пара вардумов, вышедших приветствовать хозяина, с любопытством украдкой поглядывали на них, и принц понимал, что Заку прав. — Я буду в кабинете! — громко сообщил Бэл прислуге, глядя на дворецкого сверху вниз. — Обед в моей гостиной как обычно. Лугаль выпрямился и кивнул Энлилю, приказывая следовать за ним. Принц круто развернулся и зашагал в сторону, противоположную той, в которую ушел Антон. До двери кабинета Бэл молчал, но его раздражение Заку буквально чувствовал кожей. Лугаль знал, что еще поплатится за то, что удержал Бэла, но вид у этих двоих был такой, что Заку побоялся все пускать на самотек. Как только за ними бесшумно закрылась дверь кабинета, скользнув в пазы и отрезав от лишних «ушей», Бэл громко выругался на аккадском. Он безуспешно пытался совладать с застежкой на куртке и в итоге сдернул ее через голову, отшвыривая в сторону. — Дерьмо! — прошипел он, запуская пальцы в волосы и взлохмачивая, словно хотел отодрать от головы. Лугаль, поджав губы, и тем не менее молча смотрел, как его «Руби» мечется по кабинету, не в силах успокоиться. Мужчина вздохнул, понимая, что сказать что-то все-таки придется. Заку подобрал с пола куртку и повертел перед глазами. Молния на ней была безнадежно испорчена. Сейчас все больше деталей в образе Бэла говорили о том, что между ним и авиилом что-то произошло. Вид у принца был всклокоченный, запыхавшийся, а разбитая губа была отнюдь не следствием их тренировки. Заку обычно следил за этим и старался не оставлять принцу следов на лице. Ушибы проявлялись только там, где их можно было прикрыть одеждой. Хвала богам, это «что-то» между Бэлом и авиилом произошло не на вилле, а вдали от лишних свидетелей. — Тебя не было всю ночь, Данн-Ум-Руби, — негромко начал дворецкий. — И? — принц метнул на него такой злобный взгляд, что лугаль понял — разговор получится непростым. Дай Энки ему сил! — Я не могу тебя охранять, если не в курсе, куда ты направляешься и особенно, если не знаю, что ты возвращаться не собираешься. — Ты мне что — мать родная? Или я у тебя должен спрашивать дозволения? — раздраженно отмахнулся от него Бэл. — Нет, конечно нет, Данн-Ум-Руби. Прости мне мою грубость. Я не хотел тебя обидеть подобными речами, — лугаль склонил голову и прижал руку к груди. Настроение у принца было препоганейшее. Разговаривать приходилось, учитывая сей прискорбный факт. — Жалкое тявканье какого-то вардума не может задеть наследника Аккада, — спесиво ответил Бэл, на что Заку лишь сощурил глаза, но быстро с собой справился и так и остался стоять с виновато опущенной головой. Видать, Антон хорошо «потоптался» на болезненной гордости принца, раз за это теперь достается Заку. — Ладно. Давай быстрее покончим с этим. Что ты еще припас для меня, «папочка». Давай-давай, я слушаю! Бэл даже остановился и уселся в кресло, закинув ногу на ногу, мыском ботинка указывая на лугаля.** Жест принца не остался незамеченным. Заку с укоризной посмотрел на Энлиля. Чего он добивается? Хочет вывести его из себя, и найти повод, чтобы сорваться на нем? Впрочем, он не просто поругался с Авиилом. Было что-то еще… — Тебе нужно переодеться. Нельзя, чтобы вардумы видели наследника Аккада таким. Твоя одежда… — А что с ней не так? — ядовито улыбаясь, поинтересовался Бэл. Терпение Заку неумолимо подходило к концу. Порой принц был несносен и виртуозен в своем умении «доставать». — Она испорчена, измята, оторваны петли от застежек, на куртке молния сломана. У тебя даже губа разбита, а на шее… — Заку не выдержал и склонившись над ухмыляющимся Бэлом жестко дернул его за ворот, как какого-то несмышленого мальчишку. Ткань беспрепятственно разошлась, потому что половины пуговиц действительно не хватало, и явила миру багровые отметины на коже, которые можно было получить одним единственным путем — подставив шею тому, что хочет тебя, как умалишенный. — Ты выглядишь так, будто полночи провел в веселом доме! — негромко процедил Заку, встряхивая Бэла. — Убери. От меня. Свои руки, — также негромко, но оттого не менее устрашающе прозвучали слова Энлиля, — иначе я велю тебе их отрубить, дорогой мой Кинум-Варду, и буду засушенными носить на поясе. Заку скептически хмыкнул, но руки тем не менее убрал. С принца станется. — Только мне одному тут кажется, что руки рубить нужно не мне, а твоему драгоценному «гостю»? — ничуть не смутился лугаль. — Это не твое дело, вардум. — Не моё, — согласно кивнул Заку, — но станет моим, когда все всплывет наружу. — Ох, да брось! — Бэл откинул голову назад и уставился в потолок. Он вздохнул и прикрыл глаза. Также быстро, как до этого нахлынула ярость, придававшая сил, она ушла, оставляя принца усталым и опустошенным. Он даже на Антона больше не злился. По-крайней мере, не настолько. — Если тебя это так сильно волнует, то он не возлег со мной. Мы к океану ездили. Ночевали у костра. Ничего не было. — Судя по тому, что я вижу, это лишь вопрос времени, Данн-Ум-Руби… — А что ты видишь?! — Бэл прикусил ушибленную губу и глянул на него исподлобья. — Я вижу, что ты на самом деле голову потерял. Ты можешь сколько угодно говорить о том, что все это лишь отвлекающий маневр, но меня вряд ли обманывают собственные глаза. Ты… влюбился, Баал-Уцур. И в кого? Он же пустое место! Желваки на скулах Энлиля заиграли, но принц промолчал, и этот «ответ» оказался красноречивее всяких слов. — Неужели, правда… — Заку растерянно хлопнул глазами. Бэл избегал смотреть на него и, нахмурившись, изучал свои ладони со сцепленными пальцами, лежавшие на коленях. — Это безнадежно, ты же понимаешь? Тебе никто не даст сделать чужака своим любовником. Он человек из другого мира, а наследный принц Аккада не может быть уязвим. — Да кому какое дело… — принц по привычке начал покусывать губу, но лишь поморщился. Она и без того болела. — Ну предположим, — Заку подошел и уселся рядом на корточки, касаясь коленей Бэла, — случится невероятное, и отец закроет глаза на авиила. Но проблему это не решит! Не он, так кто-то другой попытается тебя достать через чужака. Да как ты не понимаешь!!! Он опасен для тебя! Ты думаешь, зря существует правило одной ночи?! У тебя не может быть привязанностей! Не может, Данн-Ум-Руби… — Но ты же со мной, — как-то неубедительно оправдался Бэл. — Я с тобой, потому что Владыка Набу проявил милосердие к последнему мужчине в роду. Не надо делать вид, что ты этого не знаешь! Хочешь кого-то любить — люби Белет-Нинлиль или свой гарем, но не этого авиила! — лугаль почти кричал, потеряв на секунду контроль над собственными эмоциями, и это бессильное принцево «но ты же со мной» больно кольнуло. Если бы Бэл только знал, КАК именно он относится к наследнику! За эти годы его чувства к Баал-Уцуру претерпели столько метаморфоз, что впору было считать себя безумцем, но рядом с таким, как Бэл, подобное становилось нормой. Он так же сильно притягивал людей, как и отталкивал, причем всё это происходило одновременно. — Довольно! — Бэл поднял руку, и Заку понял, что лимит его терпения исчерпан. Больше дерзить безнаказанно не выйдет, и прорвавшиеся наружу эмоции лугалю вовсе не помогали, а лишь раздражали и без того недовольного принца. — Для меня опасен только ты, Кинум! Давай уж называть вещи своими именами. С этой реальностью я давно свыкся. Не думай, что я не помню, кто ты, и что сделал твой отец! Так что прибереги свои поучения для наивных глупцов. И больше ни слова об этом, если, конечно, не хочешь сходить за «шкатулкой». — Любой твой каприз… — на автомате ответил лугаль, отстранившись от принца. За «шкатулкой» он не хотел. Лучше бы его ножом резали, чем этот постыдный акт «наказания» царской плетью. — Да, кстати, — Бэл сидел с таким выражением лица, будто секунду назад вспомнил что-то не особо значительное, — к концу недели подготовь документы Авиила-Антона. После сессии он едет со мной в Аккад. Разрешения, вся эта юридическая ерунда, ну ты знаешь, — получи их. — Что?! — Заку закашлялся, в момент растеряв все свое хладнокровие, и вытаращился на Бэла так, словно с ним дерево заговорило человеческим голосом. — Ты рехнулся!!! Ты действительно рехнулся! — Надо же, — развеселился Энлиль, — я все еще способен тебя чем-то удивить! Но ты за языком все-таки следи. — Данн-Ум-Руби… — лугаль никак не мог подобрать приличных слов. — Я все сказал, Кинум-Варду, — принц презрительно скривил губы и два раза взмахнул рукой в весьма красноречивом жесте, означавшем «вон отсюда». — Это не просьба. Задачу ты понял. А теперь могу я наконец отдохнуть от твоей опостылевшей озабоченной физиономии?! И так голова трещит. — Любой… твой каприз… — лугаль поклонился, до сих пор не очень хорошо соображая, что же только что произошло, верно ли он услышал Баала, и неловко попятился к двери. Оставив кабинет принца, он тихо выругался и с такой силой треснул в стену, что рука мгновенно отозвалась пронизывающей болью. — Нергалово дерьмо! — прошипел Заку. Боль в сбитых до крови костяшках давала понять, что все это не сон, и приказ принца — не плод его больного воображения. Говоря о влюбленности Бэла, он сам не до конца верил в эти слова, но теперь Заку чувствовал, что грядут перемены и с ними серьезные проблемы. — Придушить бы его, да и дело с концом, — сквозь сжатые зубы пробормотал лугаль в пустоту. Он действительно считал, что исчезновение Антона решило бы массу проблем, которая вскоре обрушится на их многострадальные головы. Правильно ли он сделал, что выбрал Энлиль-Бэл-Уцура, а не сторону его отца или Белет-Нинлиль? Теперь Заку не был уверен ни в чем. Бэл сам себе подписывал приговор. Авиил-Антон — это всё, что его заботило последнее время. Похоже, он и учиться взялся лишь потому, что хотел продемонстрировать свои способности перед Антоном. И нет никакой гарантии, что этот мелкий засранец к Данн-Ум-Руби не подослан. Вот только кем? Происходящее больше походило на насмешку судьбы, в которую в Аккаде многие верили, и даже Заку, но издевательства над традициями аккадцы вряд ли потерпят. Надо было подумать. Хорошенько подумать! Обо всем. ____________________________________________ Сноски и примечания: *В этом древнем, как мир, жесте...Этому жесту уже более 2500 лет. У греков это был символ любви — изображение целующихся губ, а также похвала оратору за точное высказывание или тонкий афоризм. Позднее этот жест ушел в прошлое и вновь стал популярным в Америке в начале ХIХ века. Пресса в то время проводила кампанию по сокращению слов и ходовых фраз до их начальных букв. Кружок, обозначающий букву "о" в слове о'кей, стал символом, что "все хорошо", и сегодня в западных странах этот жест воспринимается однозначно как одобряющий, положительный жест. Однако в некоторых странах этот знак имеет совершенно другое значение. В Бразилии этот жест считается оскорбительным и символизирует пятую точку. В Японии он означает деньги, в Сирии — "пошел к черту", а в Тунисе — "я тебя убью". В нескольких странах Средиземноморского бассейна этот жест используют для обозначения гомосексуалистов. Во Франции и Германии этот жест также оскорбит и будет растолкован как ноль, "мол, ты — абсолютная пустышка". Так что в случае этой вселенной жест стал универсальным и оскорбительным. **«...мыском ботинка указывая на лугаля...»на востоке в арабских странах, если собеседник закидывает ногу на ногу и указывает мыском обуви на сидящего напротив, подобный жест является страшным оскорблением и демонстрирует крайнее презрение и пренебрежение человеком.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.