Бэл

Слэш
NC-17
В процессе
685
автор
Размер:
планируется Макси, написана 891 страница, 78 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
685 Нравится 1511 Отзывы 331 В сборник Скачать

18. Забота лугаля

Настройки текста
Не то чтобы Заку-Умума сильно заботило душевное благосостояние принца, но сама возможность, что на достаточно сильного наследника через чужака будет влиять тот, о чьих намерениях Заку не имеет ни малейшего понятия, несколько нервировала. Ведь пока что положение лугаля целиком и полностью зависело от Бэл-Энлиль-Уцура. Если бы Эдер был аккадцем, проблем бы не возникло. О, если б он только был из их мира! Но авиил был воспитан в обществе, в котором все рамки растворялись, оставляя людей невнятно «равными» и всепринимающими любые традиции. При этом никто из них не спешил проникаться всей серьезностью обычаев, относясь к ним легкомысленно. Так что Антон принадлежал Содружеству Миров до корней волос, являясь его ярким представителем и полной противоположностью Энлиля. — Куда-то собрался? — Заку стоял в открытых дверях гостевых комнат и смотрел, как Антон методично вынимает из стеллажа одежду и раскладывает по софе. Вся поверхность была разделена на несколько «секторов». В одном лежали всякие гаджеты: небольшой 3D-планшет, с которым Эдер ходил на занятия, интерактивная панель — в ней он разве что не спал — и несколько чипов непонятного предназначения. В другом «секторе» лежали различные вещи: футболки, брюки, свитера, рубашки. Сплошь смарт-одежда со всякой встроенной ерундой, которой Заку-Умум не понимал, потому как у них пользоваться подобным ширпотребом считалось нищебродством и дурным тоном. Рядом со стопками расположились бритвенные принадлежности, всякая мелочь, электрическая зубная щетка и антистатическая расческа. — Мне нужно в город, — спокойно сказал чужак, не отрываясь от своего занятия. После того, как Антон проигнорировал обед, Бэл был вынужден есть в гордом одиночестве. Стоило ли упоминать о том, что принц пребывал в бешенстве? Поэтому лугаль решил тактично исчезнуть из поля зрения разъяренного наследника (пускай срывается на домашних вардумах), а заодно поинтересоваться, чем занят их гость. Заку все еще раздумывал над тем, как повернуть случившееся в свою пользу. — Хм… Больше похоже на бегство. Антон сел на край софы и рассмеялся: — Знаешь, Зак, ты девицу-то нервную из меня не делай. Я вовсе не бегу. — А как прикажешь еще все это понимать? Юноша пожал плечами и достал сигарету. Прикурив, он чуть улыбнулся и поманил дворецкого рукой. Тот хмыкнул, но тем не менее зашел в дверной проем, нажав на кнопку блокировки створок. — Зря оставил нараспашку… Незачем вардумам ходить и видеть всё это, — заметил Заку. — Ты слишком много значения придаешь ерунде. К тому же, может, я тебя ждал? — Меня? — лугаль аккуратно присел на край софы, подальше от Антона, сдвинув стопку с джинсами и отделив таким образом себя от авиила. — И в чем подвох? — Вообще никакого подвоха. До центра подбросишь? Дворецкий приподнял бровь. Ничему Антона жизнь не учила, либо он нарочно нарывался на неприятности. Напрямую отказать авиилу Заку-Умум не мог, как и удерживать его на вилле. Все-таки в этом мире он был слугой, а чужак — свободным человеком, и прямо под носом у Бэла особо не развернешься. В прошлый раз попытка надавить на чужака закончилась тем, что ему пришлось унижаться и просить прощения, лишь бы тот не смылся с виллы посреди ночи, призвав на помощь своего дружка-байкера, и не подвел под гнев Баал-Уцура погорячившегося Заку. Но что-то пошло не так, Эдер умел вывернуть другому душу наизнанку, и лугаль не сдержался, наговорил всякого определенно лишнего. Целовал он тогда Антона зло, вымещая на нем все свое отчаяние, а наутро щенок его здорово подставил перед Бэлом, щеголяя с засосом на шее за завтраком. Вроде бы и не скажешь, что нарочно, но слишком уж «удачно». Так что с чужаком нужно было держать ухо востро и не «покупаться» на прямой и ясный взгляд, как это, очевидно, во время прогулки сделал принц. И где теперь его принц? Разве что не по потолку от злости бегает у себя в покоях! С другой стороны, он получил четкое распоряжение от Баал-Уцура подготовить все документы для поездки в Аккад, и посему Заку крайне живо себе представил реакцию Энлиля на новость о том, что Авиил-Антон «попросил его подбросить до города, а я не смог отказать и не успел сообщить». Соврать, что нет времени, что занят? Чем занят, скажите на милость? Если только сидением в этой комнате. Забавно. Заку-Умум — лугаль Урука, которого ненавидели и боялись даже придворные Владыки Набу, сидит, как школьник, и думает, выполнить или нет приказание бестолкового мальчишки, пожелавшего укатить в город. Интересно, потеряет ли окончательно самообладание принц, если все-таки донести до него эту «новость»! Бэл никогда не отличался особой выдержкой, если дело касалось удовольствий, но сейчас это было слишком даже для него, учитывая, что «удовольствие» никак не желало вести себя приемлемо. Что-то темное ворочалось на дне души Заку-Умума, когда он задерживал свой взгляд на Антоне. Бэл и раньше поступал так, как считал нужным, но дворецкому были по крайней мере понятны приказы об устранении мешающих ему людей. Раньше он имел хоть какое-то влияние на Бэл-Уцура — Энлиль к нему прислушивался. Но теперь всё летело к Нергалу в преисподнюю. И если поначалу история с чужаком всё ещё напоминала забаву, то сейчас ничего забавного в ней лугаль не видел. Принц и слышать не желал о том, чтобы возвращаться в Аккад без студента. Причем хотел сделать это в открытую, не меняя статуса авиила. Скорей всего, экстравагантную выходку наследника оценит весь двор. Отговорить Энлиля Заку-Умуму не удастся, но и Антону самовольно скакать туда-сюда, точно набалованная красотка, непозволительно. Скорее получится «вразумить» бестолкового авиила. Эта мысль лугалю определенно нравилась. Осталось воплотить ее в жизнь. Вразумление Заку-Умум понимал по-своему и крайне специфически. Кое-что в характере Эдера лугаль уже подметил — если что, он не побежит сразу жаловаться к «папочке» — гордый слишком, а значит, поле «воспитательной» деятельности значительно расширено. Заку еле заметно улыбнулся одними уголками губ и вежливым кивком ответил на просьбу юноши подкинуть до города: — Безусловно, Авиил-Антон, любой твой каприз… — Бэлу нужно успокоиться, — без перехода прямо в лоб сказал Эдер. Эта его манера говорить без обиняков, спокойно, серьезно, даже безапелляционно вовсю кричала о том, что он никак не сочетается с Бэлом. — Меня не будет пару-тройку дней, — продолжил Антон. — Скажи ему, что мы встретимся в Академии. Мне нужно время подумать кое о чем, а около Бэла думается плохо. Да… и, небольшая просьба, проследи, чтобы он повторил материалы, необходимые к экзаменам. Боюсь, что если его не подстегивать, он забросит подготовку. — Я — «проследи»?! — Заку даже дернул свой ворот, будто ему сделалось душно, и повел головой. Мало одной бестактности чужака, так он еще решил втравить его в это?! Определенно пора было принимать меры. — Послушай, Авиил-Антон… Я даже не знаю, с чего начать. — Ну с чего-нибудь начни. — Вы… — лугаль поднял палец и пару раз стукнул себя по шее сбоку, намекая на красно-синие следы, украсившие кожу Антона, — …вы с Данн-Ум-Руби… вас не было два дня. Я уже даже устал злиться на тебя! Вы оба не пойми что вытворяете, и я в это не лезу, но в случае с ним не рассчитывай ни на что. По-крайней мере, ни на что из того, к чему ты привык. Баал-Уцур — из Нового Аккада. Вы ничего не знаете о том, как мы живем. — Я не считаю это проблемой. — Авиил-Антон! Принц баснословно богат, только ты от его богатств не получишь ни одного кредита. Пойми наконец! У царского рода не принято содержать любовников. Им хватает официальных жен, наложниц и наложников гарема, а если он станет Владыкой, десять тысяч лет здравствовать отцу его Набу-Кудурри-Уцуру, то каждый год Главный Храм будет предоставлять ему новую жену. И ты считаешь, что станешь для него особенным? — дворецкий покачал головой. — Смотри, не разочаруйся, Авиил-Антон. Падать будет больно, поверь мне. И зря ты не воспринял всерьез мое предложение… — Какое? — поинтересовался Эдер, будто ничего не помнил, чем чуть не вывел лугаля из себя. Какого демона чужак делал вид, будто ничего между ними никогда не происходило? — Быть со мной! — вспылил дворецкий. — Это предложение! Но, я так понимаю, уже поздно. Впрочем, я устал предупреждать тебя. Скажи, наконец, в какую игру ты играешь, авиил? Может, тебя научил кто? Ну скажи мне, что в тебе такого, что Данн-Ум-Руби должен изменить всем своим принципам и вместо всего выбрать тебя?! Антон спокойным взглядом окинул Заку, напряженно застывшего на краю софы, казавшейся слишком низкой и узенькой для такого, как он. Юноша видел, как напряглась спина дворецкого. Аккадец тщательно скрывал свое раздражение, но оно все-таки прорывалось наружу. — Во мне нет ровным счетом ничего, что нельзя найти в других, — как можно спокойнее ответил Антон, пожав плечами. — Вы просто еще не привыкли к людям Содружества. Мы все такие: хорошие ребята в большинстве своем, так что я не «играю», Зак. Может, секрет моего обаяния в том, что как раз мне-то от Бэла ничего не нужно? Или ты считаешь, что интерес к твоему «Руби» может быть лишь прямо пропорционален его счету в банке? — Не передергивай, Авиил-Антон. Я бы никогда не оскорбил такими догадками светлейший лик Баал-Уцура. Он сам по себе драгоценная жемчужина в короне Аккада, и вовсе не от того, что богат! Антон усмехнулся и протянул свою интерактивную панель лугалю: — Посмотри… — примирительно сказал он, качнув в воздухе гаджетом. Дворецкий нехотя вынул из его пальцев панель и надел ее. Перед ним оказалось «живое» 3D фото — несколько зацикленных кадров, где принц выполнял серию движений на тренировке, зажав в двух руках бамбуковые палки. Заку-Умума в кадре в этот момент не было. Видимо, он отходил к стойке. — Ты очень точно сказал: жемчужина в короне. Бэл — произведение искусства. Видишь, о чем я говорю? Я сперва даже не понял, в чем дело, когда он заговорил со мной. Таких в реальности не бывает. Или ты считаешь, что я не понимаю, что между нами пропасть? Прекрасно понимаю, Зак. Вот только она не в деньгах и не в положении, как тебе кажется, и создаю эту пропасть не я. Поэтому рядом с ним чувствуешь себя, как в музее… — Это как? — Ну вот так! Смотреть смотри, а руками не трогай, — Антон нервно хмыкнул, — но у меня есть возможность дать ему те знания, которыми обладаю я сам. Так что сперва я думал, что этого будет достаточно. Знаешь, последнее время я жалею, что он принц. Лугаль снял панель и вернул ее чужаку, нахмурившись. Опять эта привычка выворачивать себя наизнанку. То ли чужак слишком глуп, то ли слишком умен. Непонятно, о чем он на самом деле думает! — Прости презренного вардума, Авиил-Антон, за дерзость, но я не тот человек, с которым ты можешь так говорить о Баал-Уцуре. В Аккаде твои сожаления расценили бы как государственную измену. — Пффф, какая чушь! — отмахнулся юноша. — Дерзость была, когда ты меня по стене чуть не размазал. По крайней мере, тогда ты был настоящим... Эдер слегка улыбнулся, и прежде, чем лугаль успел что-либо возразить, добавил: — Ты готов видеть заговоры там, где их нет. Так что хорошо, что мы не в Аккаде. — Кстати, об этом… — Заку поднялся и заходил по комнате, время от времени поглядывая на Антона. Чужак переключил свое внимание обратно на сбор вещей и сосредоточенно ковырялся в одном из чипов. Видимо, что-то было не так с коннектором, то ли испачкался, то ли что-то прицепилось, и он пытался на скорую руку избавиться от возникшей проблемы, орудуя в чипе пластиковой зубочисткой. Свет из окна мягко освещал лицо и руки юноши, очерчивал скулы и отросшую челку, которая носила стихийный характер, и Лугаль поймал себя на том, что застыл и откровенно пялится на авиила, позабыв, что же хотел сказать. — Нравлюсь? — совершенно неожиданно подал голос чужак, поднимая светлые глаза. Заку стало неуютно, будто невидимая, невысказанная нить натянулась между ними, заставляя лугаля сомневаться в себе и своих намерениях, поэтому мужчина поспешно отвел взгляд, чтобы его не затянула эта «открытость». Чертов мальчишка действовал на него неоднозначно! Когда Заку говорил, что не понимает, что же в нем такого нашел принц, он отчасти лукавил. Нелюдимым Антон был лишь потому, что не хотел заводить отношений там, где учился или работал. Случайные связи решали его физические потребности, а интерактивная панель — социальные. Но зато, если в реальности он начинал с кем-то общаться, то принимал его близко к сердцу. Даже такого, как Заку-Умум, который рядом с Эдером всегда чувствовал себя так, будто вывалялся в грязи. Реакция собственного организма дворецкого злила. С Антоном было трудно… Во всех смыслах. И он готов был поспорить, что Бэл чувствует то же самое. — У тебя щетина и не пойми что с волосами. Выглядит отвратительно, — выдавил он из себя, чтобы сказать хоть что-то, скрыв неловкость. — Мужчины носят бороды, а ты смотришься как желторотый юнец! Это… — он глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы окончательно успокоиться, — …в твоем возрасте противоестественно. Вы же с Баал-Уцуром одногодки! Недопустимо. Реакция Антона дворецкого озадачила. Чужак рассмеялся и, выставив указательный палец в его сторону, ответил: — Но у тебя я тоже что-то не вижу бороды до пояса… Или ты бы предпочел ходить как почтенный Ур-Лугаль-Эдинне? — У нас так принято! — оскорбился Заку. Он видел, что авиил над ним подтрунивает, и это только добавляло масла в разгоравшийся огонь. — Чужие традиции не повод для смеха. Это слишком по-детски даже для тебя, Авиил-Антон. Ко всему прочему, это не было моим выбором. Я ношу «голое лицо», потому что так захотел Данн-Ум-Руби. Он считает, что раз мы тут, то должны выглядеть, как принято в данном мире. — Да что с тобой, Зак. Это всего лишь шутка. Шутка! Ты отчитал меня сейчас, что ли? Заку-Умум осёкся и удивленно посмотрел на Антона. А ведь он действительно его только что отчитал, как несмышленого щенка. Примерно так же, как он это делал время от времени с самим принцем, что называется, по старой памяти, когда Данн-Ум-Руби еще считал дворецкого наставником и хоть как-то слушал. Опять этот взгляд, обезоруживающий, заставляющий чувствовать себя глупо. Нет, с чужаком определенно надо было заканчивать. В конце концов, правила игры установлены были не им! — Когда ты хочешь ехать? — тоном, которым разговаривают слуги с хозяевами, спросил Заку-Умум, чтобы сменить тему. Антон взял рюкзак и засунул туда пару футболок с джинсами. — Сейчас. — Сейчас так сейчас… Деваться Эдеру некуда. Рано или поздно он вернется на виллу, ведь принц велел сделать всё, чтобы Антон перманентно зависел от него. Лугаль лишь надеялся, что со временем наследник устанет от мальчишки, когда наиграется. Но пока чуда не случилось, несмотря на трения между молодыми людьми, и как повернуть всё в нужное русло, лугаль еще не придумал. Идеальным вариантом было бы, если б Антон уехал жить к своему байкеру. Чужак тогда своим поступком разозлит Бэла до такой степени, что принц сам даст Заку-Умуму карт-бланш на любые действия. Наверное, лично против Антона дворецкий ничего не имел. Юноша действительно часто его скорее привлекал. Но в глобальном смысле чужак мешался. Он был неуправляем для Заку-Умума. Вот если бы при помощи авиила удалось повлиять на принца — цены бы ему не было! Но парнишка был на редкость непробиваемым. От такого «фаворита» в Аккаде толку, скорее всего, не будет. Посему лугаль с удовольствием хотел подвести принца к выводу о том, что Эдера пора передать в его опытные руки. Заодно забыть свое временное увлечение как страшный сон. Адекватных решений от Энлиля, собравшегося тащить Антона в Аккад, дворецкий уже не ждал. Пусть принц и утверждал, что только разыгрывает страсть, чтобы соглядатаи дезинформировали его недругов, Заку в это не верил. В любом случае, поставить на место зарвавшегося мальчишку не помешает. Дворецкий усмехнулся своим мыслям. Пару дней назад он считал, что Антону не следует возвращаться в свой мир, потому что принца это не устроит. Кинум-Вардум на сто процентов знал — Бэл не выпустит из когтей того, что однажды приглянулось. Но теперь, когда губы его принца были разбиты в кровь, а сам лугаль в бешенстве, чужак, как нарочно, выставлял напоказ следы любовной возни с наследником. Поэтому дворецкий считал, что принц не контролирует ситуацию. Этих двоих для профилактики следовало бы растащить по углам, пока Энлиль совсем не опозорился. Хотя бы на время. Приказы Бэла расходились с личным мнением Заку о том, как должны вестись такие игры, но принц был слишком упрям, не слушая его и настаивая на своем. В определенном смысле Заку-Умум был согласен с Антоном — парню следовало оставить в покое Бэла на несколько дней, а то события развивались слишком стремительно. У Заку появился свой план. Прямого приказа не трогать авиила не было. От Энлиля дворецкий получал нагоняи в основном за дерзость, когда пытался настаивать на своем, или когда Бэл просил отстать от него и не учить жизни, и к Авиилу-Антону эти «ссоры» никак не относились. По крайней мере, Данн-Ум-Руби активно делал вид, что дело не в его страстях, и утверждал, что лишь «играет» с Антоном. Ревность, несомненно, проглядывала, но стоило заговорить о чужаке напрямую, как Бэл начинал открещиваться от своего «особого» отношения к гостю, возможно, пытаясь таким образом избежать «правила одной ночи». Тем лучше для Заку-Умума, и тем хуже для Авиила-Антона… Лугаль даже почувствовал некоторый азарт. Ему стало интересно, что из всего этого выйдет. — Дай мне десять минут, Авиил-Антон, и я отвезу тебя туда, куда ты скажешь, — прижав руку к груди, дворецкий учтиво поклонился с самым покорным выражением лица, на которое только был способен. Хищную улыбку, мелькнувшую в этот момент на губах аккадца, Антон не заметил. — Я быстро подгоню машину. — Хорошо, мне надо позвонить, — кивнул юноша, не заметив, как потемнел взгляд аккадца, — скоро выйду. Лугаль спиной попятился к выходу с подобострастным видом, будто Антон был самим Владыкой. Но когда створки открылись, Заку-Умум с удивлением обнаружил на пороге молодого мужчину с подносом. Это был один из домашних вардумов, кажется, его звали Иша. Слуга испуганно уставился на Заку, и тот криво усмехнулся, пристально изучая его. Иррациональный страх перед ним дворецкому определенно нравился. Заку-Умума одинаково опасались и простые варудмы, и благородные авиилы, служившие у Бэла. — Насколько я знаю, еду для гостя подавали у светлейшего Данн-Ум-Руби… — как бы между прочим с ленцой в голосе заметил дворецкий. Глаза вардума расширились. Он не мог вымолвить ни слова, тем более, что никаких вопросов ему Заку-Умум не задавал, а лишь констатировал факт, пригвоздив взглядом к полу. — Я просил принести сюда! — почти сразу же крикнул Антон из комнаты. Вот он, единственный на всю виллу глупый мальчишка, не боявшийся ни принца, ни Заку-Умума. Надолго ли? — Вот как? — Заку еще раз внимательно осмотрел позеленевшего вардума с опущенным взглядом и хмыкнул: — Ну проходи, раз… «просили». Что встал? Лугаль посторонился, пропуская вардума, и лишь после этого ушел. Только когда за закрывшейся дверью затихли его шаги, Иша нервно осмотрелся и поставил поднос на столик. — Простите, и спасибо, Авиил-Антон, — тихо произнес молодой человек с легким акцентом, склонившись и прижав руку к груди. Эдер кивнул. — Ты б хоть предупредил. Заку излишне нервный. Еще решит, что ты на моей стороне, а не на стороне Бэла. — Не дай Великий Энки! — всплеснул руками Иша, прекрасно понимая, к чему клонит чужак. — С ним шутки плохи! — Я выезжаю скоро, — Антон оставил свою борьбу с переполненным рюкзаком и подошел к вардуму, чуть тронув его за плечо и заставляя распрямиться. — Жаль. Не успеете поесть… Вы не пришли к столу. Я решил, что что-то случилось, поэтому взял на себя смелость принести еду сюда. Остальные побоялись из-за… ну… — он замялся. — Светлейший Баал-Уцур был очень недоволен. Очень! — Не стоило так обо мне беспокоиться, Иша. Я б не помер, если б разок не пообедал, — рассмеялся Антон, и вардум густо покраснел, точно девица. Это случалось каждый раз, как Антон что-то говорил ему и улыбался. Реакция Иши смотрелась очень забавно, учитывая, что ростом аккадец был повыше Эдера, носил аккуратную бороду, а на голове — замысловатую прическу из заплетенных в жгуты волос, и внешне напоминал скорее какого-то древнего воина, сошедшего с каменного барельефа, по ошибке притащившего поднос, вместо меча и щита. К тому же Иша был на несколько лет старше самого Антона, округлостью черт не страдал, так как был вполне оформившимся молодым мужчиной, и на невольника почти не походил, если бы не вечно опущенные в пол глаза. Правда, с Антоном за последние дни он заметно осмелел и часто украдкой поглядывал на него, когда ему казалось, что никто не видит. Эдер тактично делал вид, что не замечает, как тот на него таращится, благо Ише хватало благоразумия не делать подобное, когда поблизости находились Заку или Энлиль. Для себя студент объяснял его взгляды простым любопытством к человеку, который принадлежит другому миру и не делает между ним и собой разницы. — Простите, Авиил-Антон. Я не думал, что столкнусь у вас с Кинум-Вардумом. Я подвел вас. — Да ерунда всё, это он вечно не вовремя, — отшутился Антон. — В любом случае, спасибо. Когда вардум ушел, Эдер еще раз проверил свой рюкзак и, глянув на сообщение, пришедшее на интерактивную панель, удовлетворенно кивнул. Он договорился с Алеком, что проведет несколько дней у него, и ожидаемо админ не был против. Готовиться к сессии с бешеным Бэлом под боком он не хотел, как и не хотел признавать, что поведение принца его слишком сильно задевает. Он давным-давно пообещал себе, что никогда больше его жизнь не будет зависеть от чужих прихотей или настроения. Антон немного рассеянно почесал подбородок, думая, что еще ему может понадобиться, и внезапно осознал, что щетина уже здорово отросла. Похоже, лугаль прав — на лице черт знает что. И поскольку идею отрастить библейскую бороду Антон счел абсурдной, то перед выездом не мешало бы побриться.

* * *

Заку-Умум показался Эдеру странным — слишком уж он был по дороге весел, учтив и многословен. Дворецкий рассказывал о том, как проходит царская охота в Аккаде, какие интересные места можно посетить на его родине и ни разу не упомянул об их отношениях с Бэлом. Вероятно, из-за этого Эдер не придал особого значения такому поведению, поэтому, когда машина плавно спикировала вниз с автобана и начала отклоняться в сторону, юноша лишь слегка удивился. — И что мы тут забыли? — Пока точно не могу сказать, — безмятежно улыбнулся лугаль. — Датчики показывают неисправность, хочу глянуть. Антон попытался понять, о каких именно датчиках говорит лугаль, но так ничего и не заметил. Машина мягко затормозила метрах в ста от скоростной дороги, рядом с порослью чахлых кустов, за которыми начинались деревья. — Мне показалось, птица ударила в бампер, но я не уверен, — лугаль вышел из машины и обошел ее кругом, приглядываясь. Он сосредоточенно поизучал что-то впереди и сзади, потолкал ногой основание и вернулся в салон. — Приборы показывают нарушения целостности обшивки. Ты не мог бы посмотреть? А то я что-то ничего не увидел, — попросил он чужака. Юноша, хмыкнув, открыл дверцу и вылез. Он также обогнул нос аэромобиля и уставился на идеально гладкую поверхность металла. Присев на корточки, провел руками по глянцу, но так ничего и не обнаружил. — С бампером все в порядке. Я ничего не ви… Черное широкое дуло силовой трубки слепо «уставилось» на Эдера, и слова застряли в горле. Он сглотнул и медленно встал с корточек. Номинально это не было оружием. «Трубка» предназначалась для расчистки завалов при строительных работах или устранения последствий землетрясений. У каждого второго шахтера, занятого на добыче деминсионида, такая болталась на поясе. Такая «игрушка» дробила камень в пыль, а из него сделает фарш. Дуло дернулось пару раз в сторону, указывая ему направление. — Шагай, — негромко скомандовал лугаль, с которого вся его обходительность слетела, точно шелуха, и Антон не стал спорить. Прежде чем дворецкий велел ему остановиться, они прошли метров триста в сторону от машины. Вокруг них были редкие деревья и кустарник, но трасса уже совсем пропала из виду. Было слышно лишь как гудит в стороне силовое поле автобана. Бледный как смерть Эдер развернулся лицом к Заку и замер. Руки у него предательски дрожали, поэтому он предпочел спрятать их в карманы и сжать изо всех сил в кулаки. Он не питал иллюзий относительно того, что Заку не способен пустить в ход эту штуку. Лугаль смотрел на него равнодушным и оттого страшным взглядом, будто ничего особенного не происходит, и он не держит на прицеле живого человека, и в этот самый момент Антон ощутил в полной мере, что чувствовали все те незадачливые любовники принца, которых наутро «забирал» из спальни дворецкий — ужас, всепоглощающий животный ужас, превращающий человека в тряпку, в ничто, в готового пресмыкаться и ползать на коленях слабака, который судорожно ищет единственное, что его волнует в данный момент — возможность выжить! — Я не спал с Бэлом, — хрипло произнес Эдер. Голос отказывался его слушаться, и оправдание прозвучало до противного жалко. Заку-Умум продолжал молчать и рассматривал его теперь с холодным любопытством, будто его позабавила эта неумелая попытка оправдаться. Так смотрят на букашек, трепыхающихся на булавке, которые не понимают, что с самого начала обречены. — Ты думаешь, он не поймет, что это твоих рук дело? — в отчаянии попытался еще раз Антон, но осекся, когда увидел, какое жуткое подобие улыбки «вползло» на лицо лугаля. Так страшно Эдеру еще никогда в жизни не было. Желудок скрутило судорогой. Казалось, еще немного, и его просто-напросто стошнит, но он все еще пытался сохранять остатки самообладания в надежде выпутаться. Неизвестно как, но выпутаться во что бы то ни стало! — Знаешь, в этом мире настолько привыкли к сытой и мирной жизни. Ты удивишься! Тут иногда трупы годами лежат совсем рядом с трассой, и их не замечают. Я знаю, о чем говорю. Это тот самый один процент преступности, от которого никак не могут избавиться в Нью-Амстере. Забавно, что скажешь? То, о чем рассказывал лугаль, Антон никак не находил забавным, более того, все слова дворецкого доходили до него как сквозь вату из-за шума в ушах. Аккадец его пришьет прямо тут, и изуродованный труп Эдера найдут годы спустя, потому что никому и в голову не придет, что в Нью-Амстере может что-то подобное случиться! — Знаешь, я вот, например, не знал, что у вас самоубийство является преступлением. В моем мире это личный выбор каждого…— дворецкий продолжал скалиться. — Это когда есть выбор… — тихо пробормотал Антон, но Заку его услышал. — А разве это не выбор? — Везде по-разному… — нейтрально ответил юноша, сосредоточенный больше на том, что ему делать. Злить своими ответами тренированного убийцу не хотелось. Сейчас не время для высказывания принципиальных позиций миров и навязывания своих этических норм человеку, наставившему на тебя силовую трубку. — Один процент преступлений, по сути являющихся самоубийствами. Удивительный мир у вас, да, Авиил-Антон? Правда, чаще встречаются жертвы несчастных случаев, но это ещё бóльшая редкость. Ведь у всех есть интерактивные панели, коммуникаторы… Кстати, кинь сюда, прошу тебя. Не будем на них отвлекаться, ладно? Заку качнул трубкой, указывая на интерактивную панель юноши. Антон послушно стянул ее с головы и бросил в сухую листву под ноги дворецкому. Затем следом полетел коммуникатор из кармана. — И одежду, пожалуйста. Я не уверен в том, что твоя смарт-футболка не снабжена какой-нибудь неприятной системой отслеживания сигнала. Антон, сжав зубы, расстегнул рубашку, вывернувшись из рукавов и рывком снял с себя футболку, оставшись в одних джинсах. — Всю одежду, авиил, — вкрадчивым голосом уточнил Заку, глядя на него, как удав на кролика. Ботинки, носки, джинсы, белье… У ног дворецкого оказалось все, что было на чужаке. Антон выпрямился и встал ровно, оставшись совершенно голым перед ним. — Если это не внезапная смерть, — продолжил как ни в чем не бывало аккадец, мягко ступив пару шагов вперед к обнаженному юноше, — то люди, как правило, успевают вызвать помощь, так что предосторожность нам не помешает, — конец металлической трубки деструктора уперся во вздрогнувший от прикосновения живот Эдера, — но это всё не важно… — А что важно? — сипло спросил Антон, не сводя глаз с лица Заку-Умума. Мозг лихорадочно работал, но не находил выхода из сложившейся ситуации. Единственное, что пришло в голову, так это поддержать «непринужденную беседу» с лугалем, потому что пока он не выскажет всё, что хотел ему сказать, вряд ли станет убивать. Он почувствовал, как холодный металлический конец деструктора заскользил по коже, оставляя на ней длинную царапину по пути своего следования. От пупка наискось к лобку и внутренней стороне бедра. Теперь Заку стоял к нему вплотную, опустив инструмент вниз. — Важно, — сказал он едва слышно, аккуратно свободной ладонью коснувшись щеки Антона, — чтобы ты понимал, что в итоге все авиилы, которых когда-либо брал Баал-Уцур, оказывались у меня. И… если он отдаст такой приказ, я его исполню, хочу я этого или нет. Поразмысли над этим как следует… чужак. Рука Заку сползла на плечо юноши, огладила его, прошлась по часто вздымающейся груди, задев соски, и принялась медленно оглаживать напрягшийся живот. Заку нравилось играться, владеть ситуацией, нравилось смотреть в расширившиеся зрачки Антона, такого растерянного и напуганного, оказавшегося в его полном распоряжении и не понимавшего, что ему делать. Мужчина не спеша поднял руку и с силой надавил большим пальцем на нижнюю губу Эдера, притягивая его к себе за подбородок, но в этот момент он словно очнулся от гипноза и, мотнув головой, увернулся от дворецкого. Это произошло рефлекторно. Организм буквально отторг прикосновение лугаля. Эдера потряхивало от того количества адреналина, что гулял последние пять минут по телу, и страх уступил место какому-то надломленному отчаянию. — Чего ты от меня хочешь, Зак?! — почти выкрикнул юноша. — Напугать? Я до усрачки напуган, понял?! Черт! Антон судорожно втянул воздух через зубы, когда Заку резко дернул вверх конец трубки, уперевшись ему в подбородок. Лугаль был в бешенстве и еле сдерживался. Из-за этого голова Антона задралась, и юноша вынуждено смотрел в лицо нависшего над ним аккадца. Глаза дворецкого казались черными, яростными и абсолютно бездушными — глазами убийцы. Антон чувствовал, что его губы предательски дрожат. Из-за этого он выглядел точно ребенок, готовый вот-вот расплакаться. В одном Заку-Умум был прав — люди Содружества слишком привыкли к спокойной жизни. Эдер оказался не готов к такому повороту событий, и поэтому реальность сейчас виделась ему искаженной, превратившейся в слишком яркую сюрреалистичную картинку, в которой он вот-вот погибнет в ста метрах от оживленной трассы, и никто этого не заметит. Это казалось чудовищным фарсом, злой насмешкой судьбы, в которую так сильно не верил Антон. — Чего тебе надо, Зак… Чего? — прошептал Эдер, уже ни на что не надеясь. Наполнившиеся непрошеными злыми слезами глаза казались ярко-голубыми. — Авиил-Антон… — внезапно ставший мягким, даже просящим, голос лугаля раздался над его ухом. Мужчина неожиданно обхватил рукой и прижал к себе трясущегося от нервного напряжения юношу. — Тихо. Успокойся. Не надо… Не надо так. Это тебе мой дар. Лишь небольшой урок, чтобы ты запомнил: не стоит так сильно доверять людям, как ты, Авиил, и не стоит недооценивать Баал-Уцура... или меня, и воспринимать так же, как остальных. Я хочу, чтобы ты знал, кто я и что я на самом деле. Хочу развеять все твои иллюзии. Пуффф, и нет их, иллюзий. Рассыпались в прах, правда? И если я тебя случайно обидел дарованным тебе знанием, умоляю, прости презренного вардума… У Антона округлились глаза, когда дворецкий медленно сполз вниз, встав на колени и крепко обхватив его ноги. Он прижался головой к паху Эдера, и это было настолько дико, что юноша опешил, не сразу сообразив, что чувствует прикосновения губ на внутренней стороне бедра. Заку-Умум бормотал что-то по-аккадски, жарко целуя его обнаженную кожу. Антону захотелось грубо отпихнуть его, орать во весь голос и бить лугаля, бить бесконечно, если получится, но он еле удержал себя от неосознанной реакции, не сдвинувшись ни на миллиметр. — Отпусти… — выдавил юноша, застыв как каменное изваяние. Заку поднял лицо, и на мгновение Антон увидел его расфокусированный взгляд. Надо же! А ведь поначалу он решил, что это у Бэла что-то не то с головой! О нет! В сравнении с Заку-Умумом Энлиль был эталонным образцом нормальности! Через мгновение осознанность вернулась во взгляд лугаля, и он слабо улыбнулся, разжав руки и глядя на него снизу вверх. Контраст этой улыбки со всей предыдущей ситуацией был разительным. — Любой твой каприз… — точно заклинание, повторил он свою обычную фразу. — Ты меня ведь не простишь? Не сможешь, верно? Антон молчал, и лишь желваки иногда подергивались на скулах. Лугаль плавно встал с колен и вложил в холодную безвольную ладонь Эдера трубку деструктора. — По крайней мере, я тебе не солгал. А уж как распоряжаться этим — решай сам. Вариантов миллион. Можешь рассказать всё Данн-Ум-Руби, и он меня убьёт по прибытию в Аккад. Можешь воспользоваться деструктором и сделать это сам, прямо сейчас. Вряд ли кому-то в голову придет в моем исчезновении обвинить тебя. Если считаешь, что это решит твои проблемы, я не против. А можешь окончательно сбежать к своему байкеру, но боюсь, тогда терпение принца лопнет, и он ничего нового не придумает, как прислать за тобой меня, так что советую рассматривать только первые два варианта… Беги, Антон. Это твой шанс. — Заку чуть склонился и прижал руку к груди, точно ожидая от него решения. — Знаешь что, — нервно сказал юноша, ощутимо ткнув мужчину трубкой деструктора в предплечье и толкая его, — а как тебе такой вариант: ты идешь на хуй гигантскими шагами! Антон размахнулся и в сердцах запустил трубку в полет куда-то в сторону, затем, матерясь почем зря, принялся собирать разбросанную одежду. Он настолько громко и витиевато ругался на всеобщеим из-за пережитого стресса, что аккадец понял, что некоторых слов даже не знает. Лугаль ему не мешал, наблюдая за сборами. Эдера все еще потряхивало. Он не с первого раза попал в штанину и чуть не завалился в сторону, пропрыгав босиком пару метров. Выглядело комично, но самому студенту смешно не было, впрочем, как и Заку-Умуму, застывшему в ожидании. Кое-как натянув на себя испачканные в пыльной листве вещи, Эдер с остервенением отряхнул грязь, подобрал с земли гаджеты и зашагал в сторону трассы. Аккадец направился следом с самым невозмутимым выражением лица, будто бы ничего особенного не случилось. Приблизившись к машине, Антон открыл дверцу и вытащил свой рюкзак, намереваясь продолжать путь самостоятельно. Присутствие безмолвного и спокойного дворецкого за спиной только подливало масла в огонь его полуистерического состояния. — Я отвезу тебя, — лугаль поймал его за локоть, но Эдер дернулся, испепелив мужчину взглядом, и дворецкому пришлось разжать пальцы. Сделав несколько шагов назад, молодой человек процедил сквозь зубы: — Руки! Даже не думай меня касаться! — Я не трогаю тебя, Авиил-Антон… Не трогаю… — аккадец поднял ладони, словно сдавался. Так дрессировщик заговаривает дикого зверя. — Успокойся, успокойся. — Я спокоен, блядь! Просто само спокойствие! Юноша натянул на глаза интерактивную панель, отметив про себя с досадой, что дужка еле держится. Видимо, пока они «общались» в лесу с этим головорезом, что строил из себя теперь невинное создание, на гаджет наступили, и он чудом не сломался окончательно. Махнув пальцами в воздухе, Антон открыл программу вызова машины. В углу интерактивной панели замигала зеленая точка и поползла по открывшейся карте. Такси должно было появиться с минуты на минуту. — Мне правда жаль, — попытался еще раз Заку-Умум, но студент предостерегающе поднял руку. Белая роботизированная капсула бесшумно опустилась у обочины, и дверца скользнула в сторону. Удовольствие дороговатое для простого студента, но ему сейчас было плевать. — Машина номер N123-56 подана. Добрый день, господин Эдер, — прозвучал «голос» автопилота из салона, подставивший фамилию клиента, пославшего запрос в автоматическую диспетчерскую службу. Эти капсулы были упрощенными версиями обычных машин. Никаких элементов управления, кроме экстренной остановки и открытия дверей здесь не было. Вместо панели управления красовался встроенный 3D планшет, на котором отображалась информация о маршруте, скорости, времени в пути и так далее. При крушении изнутри они заполнялись особой пеной, фиксирующей пассажира, так что при отказе автоматики разбиться с высоты автобана в такой капсуле было практически невозможно. — Постой, Авиил-Антон. Ну постой же! — У тебя есть десять секунд, — процедил юноша, бросив сумку в капсулу. — Я не собирался тебя убивать. Ну же! Неужели ты в это поверил? Эдер хмыкнул и сплюнул ему под ноги. Затем достал сигарету и все еще подрагивающими руками прикурил: — Хотел бы убить, я бы уже валялся мертвым. Я не настолько наивен… Но ты ёбаный идиот, Зак! Дворецкий тяжело вздохнул, опустив глаза: — Угостишь? Антон молча протянул ему пачку, хотя внутри оставалась только пара сигарет. Сказать, что он был выбит из колеи, не сказать ничего. Заку-Умум вытащил одну и поднес лицо к щелкнувшей в руках юноши зажигалке. — Ты болен, Зак. Знаешь об этом? — раздраженно сказал Эдер. Он был испуган и зол, и ему еле удавалось сохранять внешнее спокойствие, делая вид, что всё «просто прекрасно», что его каждый день раздевают в лесу догола и угрожают прибить на месте. Думать о том, что произошло прямо сейчас, он был не в состоянии. — Нет, авиил. Мы просто другие, — Заку стоял рядом и отвечал тихо, глядя как пепел рос на сигарете уродливым серым столбиком. — О да, конечно, давай! Скажи это! Какие разные люди Содружества и аккадцы! — Ну хорошо! Я такой, Авиил-Антон, именно я, презренный Кинум-Варду, — Заку в сердцах швырнул окурок в сторону и стукнул себя кулаком в грудь, — я! …И Данн-Ум-Руби. И именно это я тщетно пытаюсь донести до тебя всё то время, что ты виснешь на нем, как какая-то шлюха! Антон нервно расхохотался, услышав такое заявление. — Шлюха! Вот как? Отлично! Спасибо, что не врешь. Я только что понял — да ты никак обо мне «заботишься»?! Это… — он помахал рукой в воздухе, — …твоя бескорыстная помощь мне, да? Мудрость, бля, твоя великая для «шлюхи»! — Я должен был… — Да ни хрена! Ни хрена ты не должен! Ты унизил меня, Заку. Ты хоть понимаешь? Заставил меня трястись как зайца. Я там чуть не уделался! Но ведь этого ты и хотел, верно? Вот только зачем? Объясни мне, в чем дело! Зачем, Заку?! Только раз уж начал честно, то и закончи честно на этот раз. — И ты дашь довезти себя до города? — глухо поинтересовался лугаль. — Если я скажу правду? — Г-господи, — Эдер шумно выдохнул. — Как же мне надоело это… — Нет-нет, — Лугаль потянулся к нему, но тут же остановился, не решившись прикоснуться. — Я объясню… — Вперёд! Я слушаю, — сложив руки на груди, «разрешил» ему Антон. — Ты — проблема, авиил! Потому что не знаешь своего места. Я говорил тебе это миллион раз, миллион раз объяснял, но ты меня не понимаешь! И ты прав. Да: это моя помощь, моя мудрость и моя забота, но не о тебе, а о Бэл-Энлиль-Уцуре. Ты — чужак, и для него опаснее отравленной стрелы в спину. Из-за тебя он нарушает табу! Совершает такие глупости, за которые придется слишком дорого платить в будущем и ему, и мне. Но ведь тебе плевать на это, верно? И никакие увещевания на тебя не действуют. Ты же свободный человек Содружества Миров! Вам море по колено, зачем учитывать что-то еще?! Так ведь? — Увещевания? — Антон поднял на лугаля тяжелый взгляд. — Я никого не заставлял меня тащить к себе! И, если ты помнишь, никогда не навязывался Бэлу. — Тогда тебе будет нетрудно сохранять между вами дистанцию! — не выдержав, рявкнул Заку. — Так всё из-за этого?.. — Антон криво усмехнулся, взглянув совсем другими глазами на дворецкого. Мужчина стоял рядом с ним, пребывая совершенно в смешанных чувствах, раскрасневшийся от спора, несмотря на то, что поначалу разговаривал спокойно. — Ты же... Ревнуешь?! Охренеть! Ох-ре-неть... — Что?! Нет. Нет! Антон! — лугаль опешил и даже назвал его по имени, «потеряв» по дороге приставку «авиил». Но Эдер, невесело рассмеявшись, уже захлопнул дверцу, наблюдая, как Заку в сердцах стукнул ладонью по стеклу. — Всё не так! Нергал тебя дери! Такси взмыло в воздух и быстро отдалилось от того места, где остался стоять Заку-Умум. Он сцепил руки в замок, положив их на затылок и запрокинул голову. Белый «кругляшок» капсулы сделал дугу, прошел прореху в силовом поле и встроился в поток автобана, окончательно исчезнув из поля зрения. — Проклятье! — выкрикнул Заку с нескрываемой досадой. Он никогда прежде не думал обо всем этом в подобном ключе. Это не могло быть правдой. Не могло! — Проклятье, — чуть тише повторил он, ощущая себя в полнейшем раздрае.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.