Однажды в странной сказке...

      Когда я очнулся, было очень херово. Голова раскалывается (все ж никто под нее подушечку не подложил, когда я падал), кости ломит от долгого пребывания на холодном каменном полу, резерв на донышке и восстанавливаться, кажется, не собирается. Это, дорогие друзья, называется откат. И чем серьёзней ритуал, тем он больше. А воскрешение, как вы поняли, это не хухры-мухры, а кое-что посерьезнее. Проще говоря, я немного дебил — резерв средненький, а этого мало. Выжил только благодаря склонности к некромантии и покровительству двух небезызвестных особ.       Так вот весь следующий день занимался благородным делом — отдыхал. Иргус в себя придёт ещё не скоро, и боюсь, в Хогвартс я поеду, зная, что он ещё без сознания. Вот такие пироги. Ах, да!.. Еще счастливая новость! Мана, мать её, не восстанавливается! Вообще! Вот просто берет и остается на донышке! И если потратить еще больше маны, то стану сквибом. Весело, да? Закачаешься!       В общем именно поэтому я вечерком собрал все свои вещи и вперед к Дурслям в выделенные мне покои. Благо на активацию обратного перехода требуется 1-2% резерва. Ну, а восстановление маны, судя по той книге, начнётся только спустя недели две… Как раз к началу второго года обучения в Хогвартсе.       Ранним утром следующего, уже августовского дня я появился в домике №4 по Тисовой улице. Первое, что увидел после переноса — мечущийся по комнате и прибирающий помещение «я». Кстати, пустого от игрушек Дадли места стало реально больше. Значит, без дела эльфам крайне тяжко. Увидев меня, он позволил снять с себя амулет и, поклонившись, исчез. Ла-а-адно… Посмотрев на календарь, я присвистнул. День Рождения… Надеюсь в этом году меня не придет поздравлять полувеликан с тортиком, который, к слову, в прошлом году я не стал даже пробовать. Из-за брезгливости. На него же присели! И сел не кто-то, а Хранитель Ключей Хогвартса сомнительной наружности. Однако фи!       Прибыл я ранним утром, чтобы в случае чего можно было многие не состыковки списать на «встал не с той ноги» и тому подобное. Петунья позвала на завтрак.       После принятия пищи Вернон начал вещать до ужаса важным голосом:       — Сегодня, как вы помните, у нас важный день… — начал он. «Оу, и какой?» — чуть не ляпнул я. — …возможно, именно сегодня, — продолжал мистер Дурсль, — я заключу самую крупную в жизни сделку. — «Он поздравлений ждет?» — Не мешало бы еще раз отрепетировать сегодняшний вечер, — предложил дядя Вернон. «Кажется я что-то начал припоминать…» — Итак, к восьми ноль-ноль каждый должен быть на своем месте. Петунья, ты будешь…       — В гостиной, — подхватила тетя Петунья. — Моя обязанность — со всей учтивостью приветствовать дорогих гостей.       — Прекрасно. А ты, Дадлик?       — Я открою гостям дверь, — ответил толстяк и, приторно улыбнувшись, прибавил: — Мистер и миссис Мейсон, позвольте взять ваши пальто!       — Ах! Они сразу его полюбят! — воскликнула тетя Петунья. «Да-да, конечно… в качестве шифоньера… Тьфу ты! Дворецкого! В общем может быть даже на работу к себе позовут. Вешалка для пальтишек всем нужна, знаете ли…»       — Молодец, Дадлик! — похвалил сына мистер Дурсль и повернулся к Гарри. — А ты что будешь делать?       — Предположим, сидеть в своей комнате. — Начал импровизировать я, так как что там ответил канонный Гарри, я не вспомнил. Склероз подкрался незаметно… — Сидеть тихо.       — Правильно, — скривился, но кивнул дядюшка. — За обедом каждый скажет гостям что-то приятное. Петунья, ты что придумала?       — Вернон рассказывал, как вы прекрасно играете в гольф, мистер Мейсон! Миссис Мейсон, позвольте вас спросить, где вы купили это очаровательное платье?       — Очень хорошо! А ты, Дадлик?       — На прошлой неделе мы в школе писали сочинение на тему «Мой кумир». И я написал про вас, мистер Мейсон. — Я колоссальным усилием воли подавил рвущийся наружу дикий ржач. Пикапер сотого уровня, блин… однако Дурслей пробрало. Петунья заплакала от избытка эмоций и прижала сына к груди.       — Ну, а ты? — обратился Вернон ко мне.       — Буду тихо сидеть в своей комнате. Скорее всего, читать… — скучающе протянул я.       — Вот именно. — пропустив мимо ушей мою последнюю фразу, заключил кормилец семейки Дурсль. — Я ничего не говорил Мейсонам о тебе. Незачем им это знать… После обеда Петунья пригласит их в гостиную пить кофе, а я как бы невзначай заведу разговор о дрелях. — Ну… Невзначай… Я так не думаю, но черт с этим… — Глядишь, до начала вечерних новостей и подпишем контракт. И тогда завтра утром едем по магазинам. Надо столько всего купить для отдыха на Майорке! — Чего им так эта Майорка приглянулась?.. Насколько я помню, та подруга тетушки, у которой я должен был гостить чуть менее года назад, тоже свалила в это местечко.       — А сейчас мы с Дадли едем покупать смокинги. Ты, Петунья, приведи все в идеальный порядок. А ты, — повернулся он к Гарри, — не мешай тетушке, не путайся под ногами.       — Хорошо. До скорой встречи. — И я быстренько ретировался в сад.       Там я нашел скамейку и с довольной рожей разлегся на ней во весь рост. Солнце припекало затылок, но в принципе было очень даже неплохо. Приятный аромат цветов щекотал нос. Хотелось спать. «Только бы солнечный удар не хватил, так что к черту сон». Чтобы избавиться от излишней сонливости стал рассматривать окружающую обстановку. Не слишком помогало, пока я не увидел в кустах два больших глаза. Сон как рукой сняло. Мозг начал в спешке анализировать ситуацию. «Кошаки? Да не, вроде у них глаза куда меньше. Даже у низлов… Или все же перегрелся. Хотя чего я парюсь? Не лают, не кусают, значит все шикарно и даже лучше», — сделал вывод я.       Блин… Блин… так вспомнить бы… с чего началась вторая книга? Ну помню точно Уизли на машине забрали Гарри в Нору, потому что он, кажется, не отвечал им на письма… А почему не отвечал? Его запер Дурсль-старший. Почему запер? Потому что он сорвал сегодняшний вечер. А как он его сорвал? Уронил торт на головы гостей, но не сам… А кто уронил? Точно, малфоевский домовик Дое… Пардон, просто Добби. Следовательно, эти глазоньки, насколько я помню, именно этого ушастого… А…       — А я знаю, какой сегодня день, — прервал мои размышления насмешливый голос Дадли, приближавшегося вразвалочку.       Огромные глаза мигнули и исчезли.       — Что? — я перевел взгляд на двоюродного братца.       — А я знаю, какой сегодня день, — повторил Дадли, подходя ближе.       — Великое достижение! А от меня тебе что надо? — приподнялся я со скамьи.       — У тебя сегодня день рождения. — «Да ты что?!»       — А где же поздравительные открытки? — хихикнул Дадли. «Почта России добралась и сюда…» — Выходит, у тебя даже в твоей уродской школе нет друзей.       — Какая поразительная причинно-следственная связь! А от меня ты чего ждёшь? — я снова посмотрел на кусты.       Дадли подтянул сползавшие с толстого пуза штаны.       — А чего ты так уставился на кусты? — подозрительно спросил он.       — Красивые они… — «Труп под ними закапать легко.»       Дадли посмотрел на меня с первозданным туповатым недоумением, а потом отвернулся и ушел домой. Ну ладно. Полежу ещё часок — на природе всяко лучше — и пойду домой…

***

      В половине восьмого я таки вернулся домой.       — Иди ешь! — кивнула мне Петунья. На ней уже было вечернее платье цвета лосося.       Тетя кинула на стол тарелку с двумя ломтями хлеба и куском сыра.       — Давай быстрее, гости будут с минуты на минуту! — приказала она. Я фыркнул и лениво поплелся мыть руки.       Быстро перекусив, я отправился в свою комнату. Когда проходил мимо гостиной, увидел дядю Вернона с сыном. Оба были в смокингах и галстуках-бабочках. Кажется, все же есть вещи пострашнее тролля в балетной пачке… Например, морж и тюлень в черных костюмчиках.       Поднявшись наверх, я услышал такие вот слова:       — Запомни: один звук — и тебе несдобровать, — донеслось напутствие дяди, который вышел из гостиной, чтобы еще раз напомнить, как мне себя вести. «Ой, да ла-а-адно…»       Я спокойно вошел к себе в комнату, прикрыл за собой дверь и не решился сделать больше ни единого шага. На кровати кто-то сидел.       Нет, я помнил про то, что сегодня состоится встреча с этим Дое… Добби, но все же это не особо радовало. Сейчас смотрю на этого… Добби и… так убежать захотелось. Хиленький домовик, ушами напоминавший летучую мышь, таращил на меня выпученные зеленые глаза величиной с теннисный мяч.       — Позвольте взять ваши пальто, мистер и миссис Мейсон? — донесся снизу почтительный голос Дадли.       Добби низко поклонился. Одет он был в старую наволочку с дырками для ручек и ножек. Мы смотрели друг на друга. Прошло полминуты. Прошла минута. Тишина… И тук карлик как завопит:       — Гарри Поттер! — пронзительным голосом воскликнул домовик. — Добби так давно мечтал с вами познакомиться, сэр… Это такая честь…       — Эм… понятно. По какой причине вы здесь появились? — криво продолжил я диалог.       Двигаясь вдоль стенки, я достиг письменного стола и опустился на стул рядом с просторной клеткой, где сейчас спала сова Бяка. Кстати эта пернатая как сюда приехала, так здесь и осталась. Корма я купил вдоволь, так что мой двойник спокойно мог ее подкармливать.       — Так тебя Добби зовут? — я продолжал нести какую-то ахинею.       — Именно так, Гарри Поттер, сэр. — раболепно смотря на меня, ответил домовой эльф.       Снизу доносился фальшивый, на высоких нотах смех тетушки Петуньи. Добби-домовик понурил голову.       — Не могли бы вы объяснить мне цель вашего визита.       — Да, сэр. Конечно, сэр. Добби пришел… это трудно выразить… Добби не знает, как начать…       — А вы попробуйте. Присядьте и начните свой рассказ. Я уверен, он будет чрезвычайно интересен! — с самой доброй улыбочкой посоветовал я.       И тут домовик разразился громкими рыданиями.       — Никто, ещё никто не обращался к Добби как к равному! — выл он. Господи, мои уши!.. И, блин, приспичило же мне к нему на «вы» обратиться…       — Да успокойся ты, — я спешно вскочил со стула и подтолкнул эльфа к кровати, стараясь сохранить самое доброе выражение лица.       Эльф взобрался на кровать, сел поудобнее — он походил сейчас на большую растрепанную куклу — и начал нервно икать. Наконец он справился и со слезами, и с икотой и устремил на Гарри восхищенный взгляд огромных, блестевших, как изумруды, глаз.       — Наверное, твои хозяева не очень… воспитанные маги. — фыркнул я, снова усаживаясь на стул. Весело такое про эталонных аристократов Малфоев говорить, честное слово…       Добби кивнул. И вдруг, прыгнув на подоконник, стал яростно биться головой об оконную раму.       — Гадкий Добби! — кричал он при этом. — Мерзкий, гадкий Добби!       — Пожалуйста, успокойся! — спокойно, но чуть повысив голос, попросил я.       И, встав со стула, я опять водрузил эльфа на постель. Но тут, как назло, проснулась эта чертова Бяка, как-то особенно громко крикнула и бешено забила крыльями о решетку клетки.       — Добби обязан наказать себя, сэр, — произнес домовик, у которого глаза от ударов стали немного косить. — Добби сказал плохое о своей семье, сэр…       — Тогда накажи себя где-нибудь в другом месте! — успокаивая взбесившуюся птицу, рыкнул я.       Домовик как-то сразу сник и спокойно плюхнулся на кровать. Я, наконец, успокоил буйную сову и накинул на ее клетку темную непроницаемую ткань — пусть спит, тварюшка пернатая.       — Фуф… — я, в который раз за сегодня, снова уселся на стул. — Так зачем ты пришёл? — спросил я устало.       Пальцы болят — эта сова кусает и щипает меня с чувством, с тактом, с расстановкой… В общем очень больно кусается!       — Добби пришел, чтобы защитить Гарри Поттера, предупредить об опасности. И пусть потом придется защемить уши печной дверцей… Гарри Поттеру нельзя возвращаться в «Хогвартс».       В комнате воцарилось молчание, прерываемое доносившимися снизу рокотанием голоса дяди Вернона и бряцанием ножей и вилок.       — Почему это? — спросил я. — Я должен ехать в школу. Разве магическое образование не должны получить все маги?       — Нет, нет, нет! — Добби так сильно замотал головой, что уши заколыхались. — Гарри Поттер должен оставаться там, где он в безопасности. Великий, несравненный Гарри Поттер — всеобщее достояние. В Хогвартсе Гарри Поттеру грозит страшная опасность!       — Какая опасность? — я откинулся на спинку стула и закатил глаза. Какой же он громкий…       — Существует заговор. В Школе чародейства и волшебства в этом году будут твориться кошмарные вещи, — прошептал Добби и вдруг задрожал всем телом. — Добби проведал об этом уже давно, сэр, несколько месяцев назад. Гарри Поттер не имеет права ввергать себя в пучину бедствий. Он всем очень нужен, сэр!       — Какие еще кошмарные вещи? — так же монотонно, прикрыв глаза, спросил я. — Кто их затевает?       Добби издал странный сдавленный хрип и стал неистово биться головой об стену.       — Спокойно. — Я схватил домовика за руку и усадил на кровать. — Я понимаю, вы не можете ничего более интересного сказать. Но если я останусь, то мне надо сообщить моим друзьям о том, что я не вернусь в школу…       — Друзьям, которые не написали Гарри Поттеру ни одного письма?       — Так-так!.. Подожди, — усмехнулся я. — А откуда ты знаешь, что мои друзья не писали мне писем?       — Гарри Поттер не должен сердиться на Добби. Добби так поступил с самыми лучшими намерениями… — сказал эльф, переминаясь с ноги на ногу.       — Ты воровал мои письма. — Я спокойно констатировал сей факт.       — Они у меня все здесь, сэр, — сообщил Добби, на всякий случай отскочив от Гарри подальше, и вынул из-за пазухи толстую пачку писем.       Я различил витиеватый каллиграфический почерк Драко, убористый с еле заметным наклоном Гермионы. М-да… Добби, опасливо мигая, взирал из угла комнаты на меня.       — Добби надеялся… Пусть Гарри Поттер подумает, что его друзья забыли о нем… Может, Гарри Поттер и не захочет вернуться в школу, сэр…       — Ну и опус, конечно… — пробурчал себе под нос я и уже громче продолжил. — Так! Добби, я остаюсь! В школу не еду. Но ты должен мне отдать письма. Я отвечу на них и сообщу, что в школу не еду. Надеюсь, ты согласен?       Добби радостно закивал, сунул мне пачку писем и аппарировал. А мне оставалось лишь тихо рассмеяться, перебирая письма.       Ага, счазс!.. Останусь я тут! Бегу! Поеду я в этот чертов Хогвартс как миленький. Будто мне кто-нибудь из преподавателей позволит не приехать.       Я кинул письма на стол — завтра прочту — сам же упал на кровать. Фух, ну нет, общаться с домовыми эльфами такой степени назойливости крайне трудно. Лучше уж, как с гриффиндорскими в форме приказа. Это куда менее затратно для моей нервной системы.       Я выключил светильник на столе, что до этого освещал комнату, завернулся в одеяло и под тихие голоса с первого этажа уснул.