Losing emotion Finding devotion Should I dress in white and search the sea As I always wished to be — one with the waves Ocean Soul
— Вы убили китенка! — Мальчишка возник будто бы из ниоткуда, подлетая к Геллерту. Персиваль отступил, изумленно рассматривая друга и нового знакомого. Криденс, волосы которого растрепались от бега, выглядел откровенно плохо. Темные круги под усталыми и испуганными глазами, ломкие движения и тяжелое дыхание. Он измученно застонал, ударяя молчаливого Гриндевальда в грудную клетку, и опустился на мостик, проведя рукой по лицу. — Китенка, — выдохнул он затравлено и тихо. — Что вы получите с малыша? Жира почти нет, кости слишком хрупкие для подделок. Вы убили его для развлечения? — Мальчик мой, — подал голос Геллерт. — Знает ли твоя мать где ты и с кем? Сейчас, если я не ошибаюсь, полночь. Криденс вздрогнул, поднял взгляд на мужчину и, легко поднявшись, отошел на два шага. — Значит не знает, — сделал вывод глава деревни. — Геллерт, нам надо еще много чего сделать, — неожиданно даже для самого себя сказал Грейвс. — Вы? — Заторможено перевел взгляд мальчик, но тут же собрался. — Они убили кита, Персиваль. — Я… Знаю. Криденс опустил голову, хмыкнул и ушел, не прощаясь. Гриндевальд с прищуром смотрел ему в след, пока ночная темень не скрыла тонкую фигуру. Что это? Странное чувство ничтожности сковало тело моряка. Из него будто вынули все, что отвечало за понимание хорошего и плохого, а то, что осталось настолько не приспособлено к жизни, что хочет скорее умереть. И это желание невольно завладело всем сознанием. — А вы подружились, — произнес глава деревни в пустоту. Персиваль вздрогнул, услышав его голос. Море набегало на причал, скрывая его, омывая и унося с собой запах людей. Когда-то давно, в далеком детстве, он безумно любил приходить в это время на причал и смотреть на звезды. Ноги ласкали теплые волны, где-то далеко плескалась рыба, а шум прочий, почти не слышимый за тихим рокотом волн, все отдалялся и отдалялся. И когда рокот достигал высшей точки, а волны заглатывали его до пояса, он вставал и шел домой. Это было прекрасное время. Время, когда не надо было врать себе и другим людям. В особенности прекрасному ребенку моря, по нелепой ошибке оказавшемуся тут, среди варваров-людей. А может быть, этот мальчишка — замысел океана?***
Мама учила, что игры рано или поздно караются богами. Мама говорила, что игры отвлекают от главного — от молитвы и уборки церкви. Мама била ремнем по рукам и ногам, пока из полос не начинала течь кровь. Сейчас мама не видела. Модести играла — «Игры не приведут ни к чему хорошему» — с другом. Полл, мальчик пятнадцати лет со светлыми волосами, веснушками и голубыми как сегодняшнее небо глазами, кидал ей мяч. Им было весело. «Веселье — это проделки богини Дэвы, а хорошие девочки не ведутся на это зло». Боги, если вы так злы, что отбираете подобные игры, то зачем вы нужны? Модести смеялась. Полл тоже. Его улыбка светилась словно солнце. Модести уже представляла, как познакомит братика со своим новым другом. С другом, на которого раньше только смотрела из огромного овального окна церкви. Криденсу он тоже понравится, девочка была уверенна в этом. — Модести, может быть ты хочешь поиграть в прятки? — Произнес мальчик, ловя мячик. Бэрбоун кивнула, улыбнувшись ему в ответ. — Дальше пристани не прячемся. Ты первая. Модести осмотрелась, замечая стоящую неподалеку лодку и, не раздумывая, побежала к ней, мысленно считая вместе с Поллом. Раз. Судно покачнулось, когда девочка спрыгнула в него. Два. Открытая бочка показалась самым замечательным местом. От дерева пахло неприятно, но это можно было стерпеть. Три. Бочка покачивалась вместе с судном. Модести задумалась. Вчера мама долго кричала на братика. Ночью девочка слышала, как Криденс плакал. Четыре. Братик очень сильный. Братик никогда не плачет при Модести. Он всегда сдержан, всегда помогает и никогда не ругает за шалости. Модести ненавидит маму. Пять. Мама бьет до крови, кричит до звона в ушах и кормит только рисом и рыбой. Мама никогда не спрашивала об успехах в школе, никогда не интересовалась друзьями и задирами. Никогда не была добра. Шесть. Модести подняла взгляд на небо, пытаясь унять набежавшие слезы, но вдруг поняла, что на бочке что-то лежит. Что-то тяжелое, неподвижное. — Эй, Полл? — Крикнула она на пробу, но поняла, что бочка заглушает любой звук. Семь.***
— Этот мальчик… — Начал Персиваль, но замолчал, смотря вдаль. Геллерт показывал ему окрестности. Маленький корабль был оснащен по минимуму, судя по бочкам и характерному запаху — на нам перевозили либо жир, либо остатки убитых китов. Либо и то, и другое. Может быть даже одновременно. Это было жутко. А после встречи с Криденсом — еще и омерзительно до тошноты. Мужчина, что управлял кораблем, прикусил сигарету, пепел слетевший с нее, упал на его майку, прожигая дыру. Он выругался, отпуская руль и выбрасывая окурок. Персиваль поморщился. На самом деле «окрестности» ограничивались самыми рыбными местами и кладбищем. Китовым кладбищем. Чем ближе они подплывали к назначенному месту, тем сильней воняло. Мужчины, как по команде, скривились, но скорость не убавили. Кладбище было… Ужасным. Плавники, обломки костей и внутренние органы. Трупный, сладковатый запах разлагающейся плоти, темная, мутная вода и пузыри газа. Это место будто река мертвых — величественная Стикс. Чайки, кружащие над еще не прелой тушей китенка, словно стая голодных стервятников, пикировали на него, отрывая по куску. Неконтролируемая дрожь прошлась по телу Грейвса. Лодка уткнулась носом в старую, давно никем не ремонтированную, пристань. Мужчина, что вел судно, грузно встал, подходя к носу лодки и заглядывая за него, поджигая сигарету. — А китенок-то уже ушел, — хмыкнул он, кивая на чаек. Те, испугавшись громкого звука, взмыли в небо, являя Персивалю растерзанную тушу. Геллерт, ничего не ответив, подозвал Грейвса к себе, уходя к другому краю. — Там, — сказал он, показывая рукой на почти чистую воду. — Можно будет сбрасывать пагниль, когда место кончится. Вдруг прогремел взрыв. Волны качнули корабль, в трюме что-то рухнуло, а мужчины упали на колени, хватаясь за доступные поверхности. Второй взрыв пришел почти сразу, Геллерт едва успел подать руку, чтобы помочь Персивалю встать. Второй был чуть сильней и пока не прозвучал третий, мужчины побежали к носу корабля. Моряка разорвало на части. Глава деревни досадливо цокнул, мазнул взглядом по оторванной руке, лежащей чуть в стороне от всего тела, и подошел ближе. Третий задел Грейвса, он стоял ближе к воде. — Это газ, — крикнул его знакомый, подбегая и осматривая обожженную руку. Со стороны трюма раздался истошный визг, Персиваль кинулся туда, а Геллерт к рации, запрашивать помощь. Вход в трюм был буквально напротив кормы, мужчина мимолетно взглянул на открытую дверцу и понял, что на корабле они были не одни. В дверях, прикрыв рот рукой, с широко раскрытыми глазами, полными ужаса, стояла девочка двенадцати лет. Тонкие светлые косы растрепанно лежали на точеных плечиках, светлое платье походило на помойную тряпку, но не это главное. Грейвс вздохнул, заслоняя ужасную картину собой, и подхватив ребенка поперек груди, затащил ее в комнаты. — Рядом с водой небезопасно, — сказал он, усаживая девочку на закрытую бочку. Пройдясь взглядом по дну и здраво рассудив, что еслибы пробоина и была, то воды бы было уже минимум по колено, Персиваль осмотрел ребенка еще раз. — Кто ты? — Модести Бэрбоун, — шепотом представилась она, не отрывая взгляда от обожженной руки. Мужчина завел ее за спину и уверенней посмотрел на девчонку. Стоп. Бэрбоун… — Ты сестра Криденса? — Неожиданная догадка родилась искрой в сознании. — Да, Криденс — мой старший братик. Грейвс изумленно хмыкнул. Этот мальчишка везде — в сознании, за несколько шагов и даже когда он находится на другом конце острова, тот продолжает оставаться рядом. Почти незримо. И, если раньше Персиваль сравнивал его с русалкой, дочерью моря, то теперь понимал, что тот скорей повелитель его. Мальчишка будет рядом покуда в двух шагах будет звучать шум океана. Следующий взрыв пришелся прямо на боковую часть судна…***
Криденс с Ньютом изучали ракушки, вынесенные на берег, когда со стороны гор послышался взрыв. — Там… Кладбище? — Подскочил старший друг, глядя на Бэрбоуна огромными медовыми глазами. — Пары взорвались. Криденс встал, вслушиваясь. В этот же момент прозвучал еще один, а Скамандер схватил его руку выше локтя. «Что же делать, друг мой? — Хмыкнул мальчик, поворачивая голову к спокойному океану. — Спасать людишек, посягнувших на владения твои, или оставить все как есть?» Ответом ему служила огромная волна, поднимающаяся с горизонта.