the time to run away

/2006 год, Россия, Санкт-Петербург, Невский проспект, 105/ Мальчики ещё минут десять сидели на земле, пока сверху не раздался удивлённый голос: -Юри! Что это такое?! Ну-ка быстро встань с земли. И идите пить чай с ромашкой, я приготовила пирог. Пухлощёкая женщина по пояс высунулась их окна второго этажа и теперь странно поглядывала на мальчиков. -Быстро, я сказала! - она пригрозила пальцем и с грохотом захлопнула окно. Юри спешно объяснился, что с его матерью лучше не спорить, тем более после посиделок на мокром асфальте лучше явно не будет никому. И Витя, шаркая ногами, пошлёпал за мальчиком, идущим в парадную прямо за углом. ~•~•~•~ Мама Юри оказалась совсем не строгой женщиной, какой показалась сначала. Она была словно сладкая плюшка. Усадив мальчиков за стол, первым делом налила им по чашечке чаю и расставила сладости, а потом уселась напротив, не сводя глаз с Вити. И началось то, чего мальчики боялись, наверное, больше всего: мамины расспросы. И сначала, вроде бы, всё шло гладко: как зовут да сколько ему лет, а потом понеслась... -А где ты живёшь? А зачем на помойке сидел? Как это ушёл?! СУМКУ УКРАЛИ??! Витя, как мог, рассказал ей всё, иногда обращаясь к Юри, который тоже присоединился к беседе, если так можно назвать чуть слышное охание и округление глаз. Как только Витя закончил, женщина, почти плача, понеслась к нему и, обхватив его голову руками и прижав к себе, начала медленно покачиваться и приговаривать: -Мой бедный мальчик, как же ты так один, ойёёй. Что за жизнь такая, так с тобой обошлась, ооой. Ты же совсем ещё юный, а уже вот тааак. Пока женщина покачивалась и подвывала, Витя сквозь руки ошарашенно смотрел на Юри, который на выходки матери лишь посмеивался и пожимал плечами, мол все они, мамы, такие. Вдруг судорожные сжимания в руках прекратились и она замерла: -Телефон! Нужно позвонить в полицию! И твоим родителям, говори номер домашнего телефона! И, не дожидаясь ответа, посеменила куда-то вглубь квартиры. Видимо, за телефоном. Неловкость. Вот как можно описать ситуацию, разворачивающуюся за столом. Два мальчика, один из которых беженец на свободу, а другой - просто выносил мусор. Совершенно разные и совершенно случайно они встретились в нужное время, в нужном месте. Бывает же такое. Попахивает романтизмом, не считаете? -Нуу так...кто ты такой? - выглядывая из-под очков, застенчиво поинтересовался Юри. Витя вздохнул: -С самого начала рассказывать? На что получил блеск в глазах и слабый кивок. И он рассказал: как попал в детский дом, как жил там, держась только на дружбе с Юркой, как мечтал увидеть мир, и, наконец, как надежды и мечты рухнули в один день. Ну а дальше мальчик уже знал, его мама знатно расспросила Витю до этого. -Знаешь, - тихо начал Юри, - ты напоминаешь мне птицу, свободную и бесстрашную. Возможно, когда-нибудь ты вырвешься на волю и никогда не вернёшься назад. На недоумённый взгляд голубых глаз напротив он пояснил: -Моя мама говорит так. Раньше она была как ты. Всё хотела уехать, освободиться от родителей. Самостоятельность и всё такое. Ну, как видишь, у неё получилось. Из Японии мама переехала в Россию и растила меня здесь. И сейчас она говорит, что вообще не жалеет. Ни о том, что уехала, ни о том, что именно сюда. Пока мальчики размышляли, попивая чай с пирогом в прикуску, мама Юри, по-видимому, успела позвонить в полицию и даже найти в справочнике домашний телефон Вити. -Витенька! - активно жестикулируя, выбежала из-за угла женщина. - Витюша! Я дозвонилась до твоей мамы, она скоро будет. Правда, что-то она не сильно рада была моему звонку, но да ладно. -Псс, - чуть придвинувшись, позвал Юри. - Кажется, ты очень понравился моей маме, раз она так суетится. И я бы не сказал, что это супер-круто. Как раз это и было круто, по сравнению с тем, что предстоит ему через некоторое время. Вдруг под ногами кто-то фыркнул и бесцеремонно уселся Вите на ногу. Ошарашенный тяжестью на ноге, он медленно заглянул под стол. -Собака?! Восторг, ликование, умиление - ну что ещё ожидать от ребёнка, впервые увидевшего домашнего питомца так близко. Юри тихонько захихикал: -Это Вик-чан. Погладь, если хочешь. Он не кусается. Услышав свою кличку, Вик-чан тявкнул и высунул язык. Такого восторга, наверное, Юри ещё не видел. Он даже стал беспокоиться, как бы у Вити не случился сердечный приступ от переизбытка эмоций. Представьте картину: довольно-таки взрослый мальчик возит волосами по полу, вплотную ложась к собаке и повизгивая от удовольствия, когда проводит руками по мягкой шерсти. И всё это дело под скатертью, из-под которой торчит только, кхм, его зад. Забавно, не находите? Вероятно, для кого-то и забавно, но не для застывшей на пороге Лилии, которая потеряла дар речи от увиденного. Испуганный вздох Юри даёт Вите понять, что что-то не так. Он медленно выползает из-под стола и недоверчиво косится на рядом сидящего - тот лишь испуганно смотрит вперёд и совсем незаметно качает головой, словно отнекиваясь от чего-то или кого-то. "Она приехала раньше, чем я думал", - проносится в голове у Вити. Эта самая "она" будто слышит его мысли и отмирает: -Виктор, будь добр, поднимись с пола и оставь животное в покое, - дождавшись выполнения своей просьбы, она уже более властным тоном прибавляет. - А теперь бегом спускайся к машине. Лилия мгновенно разворачивается на небольших каблуках и выходит из квартиры, не прощаясь и не замечая обеспокоенную мать Юри. И вновь знакомая неловкость. Что сказать напоследок? Может, просто уйти, последовав примеру Лилии? Ну уж нет. -Я не буду говорить "прощай", Юри. Надеюсь, мы по-прежнему будем дружить, - выдаёт Витя и, налетая на удивлённого Юри, буквально стискивает его в объятиях. А потом спешно уходит и оставляет в недоумении жителей квартиры. ~•~•~•~ /2012 год, Россия, Санкт-Петербург, Невский проспект, 105/ Время шло. Образ жизни в Петербурге менялся, как менялись и сами люди, проживающие в гуще событий. Люди из элитного, на первый взгляд, общества начинало превращаться в обычных, среднестатистических снобов из центра города. Однако, что-то неизбежно меняется, а что-то даже спустя долгие годы остаётся прежним. Так и здесь. Запах только что испечённого миндального печенья витает в воздухе уже вот полчаса и даже не думает выветриваться. -Took me to the moon My friends took me to the Moon On Mo-o-o-o-n Took away, took away, took away, took away On Mo-o-o-o-n*, - завывает сидящий на подоконнике у окна Виктор. Громкая музыка не смущает, кажется, никого. Ни двоих парней, что все две недели летних каникул просиживают у Юри в квартире и под улюлюканье Хироко поглощают её стряпню; ни соседей, которые, видимо, слишком терпеливы к постоянно доносящейся музыке, что ещё ни разу не тарабанили в дверь. Тишь да гладь. -Боже, Виктор, что за песни ты вечно выбираешь - глядит на него улыбающийся Юри, сидя на столешнице чуть поодаль подоконника. -Песни свободы я их называю, - прикрывая глаза, тихо говорит Виктор. -Неужели тебе не хочется убежать отсюда, путешествовать, да даже просто расправить руки в стороны и наслаждаться рассветом под пение птиц, слушая эти песни? -Слушая эти песни в твоём исполнении - не очень. -О, ну спасибо, - они заливаются смехом. Оба затихают, и каждый думает о своём: один - как ощутить наконец эту долгожданную свободу, другой - что у его друга шикарный голос, но он никогда ему об этом не скажет, потому что как-то неудобно. -Знаешь, Виктор, я до сих пор не понимаю, почему твоя мать тогда разрешила нам видеться. Платиноволосый хмыкает: -Наверное, потому что я сам волен выбирать себе друзей, и он неё это не зависит, - он недолго молчит. - И почему ты вообще стал называть меня полным именем? -Потому что такой шкаф, как ты, у меня язык не поворачивается назвать Витя, - бурчит Юри, жуя печенье. Виктор фыркает, но потом будто озарение внезапно снизошло на него, и он быстро выпаливает: -Юри, давай убежим.