Уйти не подвиг. Подвиг — не вернуться. Сергей Есенин
Эйприл
Мы выжили. И я понятия не имею, как долго мы ещё продержимся. После нападения Штаб восстановили за считанные дни. Залатав все «дыры», усилили ещё и охрану. Старшие солдаты, более опытные и сильные, дежурили у входов по двенадцать часов, а затем сменяли друг друга. Утренние пробежки, которые раньше входили в обязательное расписание, были отменены. Расслабиться нам, однако, всё равно не давали. Пробежки заменили на тренировки по рукопашному бою, которые мой отец, будучи преданным фанатом Чака Паланика, не забывал превращать в «Бойцовский клуб». Но было здесь кое-что хорошее. То, с какой мыслью я просыпалась по утрам. Когда в моей комнате был ремонт, я отметила одно важное качество у стен, присущее всему на свете. Мы содрали старые обои — стены остались голыми. Серые и до ужаса некрасивые, они создавали неприятную атмосферу, от которой хотелось поскорее избавиться. Но когда отец поклеил обои, из комнаты этой не хотелось выходить. Всё прекрасное, что мы видим, не всегда было таким. Так же и с нами. Все мы начинаем с одного и того же. Правда люди, в отличие от стен, за себя отвечают сами. Мотивированная этой мыслью, я поставила себе цель и решительно была настроена до неё добраться любой ценой: мне совершенно необходимо было прийти в форму, иначе дальше я не потяну. Выносливости и мышц мне по-прежнему не доставало. Как и силы воли. Кроме того, с головой погрузившись в работу над собой, я смогла бы не думать о Джейсоне. Держаться от него на расстоянии оказалось намного сложнее, чем я думала. Наши взгляды то и дело встречались, и порой мне казалось, что Джейсон пытался перехватить мой специально. Полдень. Время для метания ножей. Решительно настроенная выложиться на сто двадцать процентов, я потуже затянула высокий конский хвост у себя на голове и с серьёзным видом вошла в тёмный, тускло освещаемый лампами, зал. Больше не будет той маленькой девочки с трясущимися от отдачи пистолета руками. Все уже были в сборе. Я снова пришла последней. Такого больше не повторится. Мия, Сьюзан, Джейсон и остальные уже вовсю метали ножи в мишени. Отец с важным видом расхаживал взад-вперёд, отчитывая Боба. Капрала Стоунстрита нигде не было видно. Я подошла к стенду с ножами, стоящему в едва освещаемом углу зала. Чуть завидев меня, Джейсон поспешил присоединиться. — Нам нужно поговорить, — выпалил он и повесил свой нож на место. — Нам больше не о чем разговаривать, — отрезала я, не глядя на него. Моим вниманием сейчас целиком и полностью владели висящие ножи. Правильнее сказать, я пыталась на них сосредоточиться. Я осторожно водила пальцем правой руки по гладкой стороне лезвия, выбирая тот, который в воздухе будет скользить лучше. — Ты не понимаешь, — вздохнул он и принялся делать вид, что тоже ищет подходящий нож, чтобы отец не отругал его за безделье. — Ты хотела бы знать это… — Уверена, что нет. — Эйприл… — Джейсон, оставь меня, — я начинала злиться. Сильно нервничая, я принялась водить пальцем по лезвиям ещё быстрее. Не для того, чтобы определить наиболее выгодную для метания поверхность. А просто потому, что не знала, куда деть руки. — Я не могу… — Нет, можешь! — вспылила я и немедленно почувствовала боль. Опустив глаза на палец, что лежал на остром лезвии тяжёлого ножа, я обнаружила кровь. Порезалась. В приступе ярости. Поморщившись, я притянула руку к себе и стала рассматривать большую, тёмную каплю свежей крови, висящую на кончике пальца и грозившуюся сорваться вниз. — Дай посмотрю. — Джейсон потянулся ко мне, но я отняла руку и грозно сверкнула на него глазами. — Может, ещё и подуешь? — сострила я, отведя взгляд. — Эйприл, не отталкивай меня, — тихо произнёс он, глядя на меня глазами, полными надежды. Казалось, любой мой негативный жест мог разрушить его мир. В силу своего возраста, я не могла знать всё. Но сейчас он был искренним. И я видела это. Однако причиной того, почему я закрылась от Джейсона, была не только моя неуверенность в нём. Лукас. Лукас Уитон поцеловал меня. Он сделал это против моей воли, но ничто не мешало мне испытывать неприязнь не только к нему, но и к себе самой. Я злилась на себя за то, что не сумела оттолкнуть его сразу. Сейчас, когда опасность миновала, мне казалось, что я слишком слабо отбивалась и недостаточно сделала для того, чтобы избавиться от него. Я чувствовала себя так, будто изменила. Я подтянула палец ко рту и выпила кровь. Её железный вкус помог на секунду отвлечься. Я всегда слизывала кровь с ран на руках, когда сильно нервничала. Такая же вредная привычка, как грызть ногти. Почувствовав, что кровь идти перестала, я убрала палец ото рта и обернулась к Джейсону. — Ты что, пьёшь кровь? — ужаснулся он. Едва я открыла рот, чтобы ответить, как дверь зала неожиданно распахнулась. Внутрь забежал запыхавшийся от быстрого бега кудрявый рыжеволосый парень с лицом, усыпанным яркими веснушками. До боли напоминал Кристофа. Когда-то живого Кристофа, павшего в бою. Он вытер руки об колени и, даже не восстановив дыхание, обратился к отцу со следующими словами: — Сэр! Ещё одну взяли! Я и Джейсон недоумённо переглянулись. Его лицо вмиг посерьёзнело, — это было отличительной чертой Джейсона Холдера: из чувственного превращаться в холодного и жесткого с разницей лишь в пару секунд — и он напрягся. Отец шагами широкими и стремительными быстро направился к выходу, явно понимающий, в чём дело, и решительно настроенный поскорее с этим покончить. При ходьбе он никогда не размахивал руками, что свидетельствовало о его серьёзном отношении к миру. Так и сейчас. Отец никогда не избавится от походки военного. Ведь он такой до мозга костей. — Отец?.. — Растерянная, я припустила за ним. Джейсон не отставал. Я едва поспевала за отцом, твёрдой и стремительно смелой походкой направлявшегося по коридору за конопатым солдатом. Он не обращал на меня внимания, как сдержанные люди не обращают внимания на жужжащих под ухом мух. — Что случилось? Кого взяли? — Эйприл, потом, — отмахнулся он. Он почти вслух обозначил точку в конце предложения, и я поняла, что тема закрыта. Впрочем, я и не думала отставать. Как и Джейсон. Отец не особо возражал. Петляя по бесконечным тёмным коридорам, мы оказались в госпитале, примыкающем к зданию штаба Иммунных. Поднялись на второй этаж, свернули направо и оказались около кабинета, который с коридором разделяло лишь стекло, так что, даже находясь снаружи, мы могли видеть то, что происходило внутри. Едва заметив появление отца, женщина-врач, до этого копавшаяся с бумагами и о чём-то переговаривавшаяся с коллегой, встрепенулась и отодвинула ширму, которая закрывала одну из коек. Моё сердце пропустило удар. Седовласый мужчина склонялся над тощей рыжеволосой девушкой, сидевшей на краю постели, и через вену на бледной руке вводил ей какое-то вещество с помощью шприца. Николетт морщилась от боли, но смиренно терпела. — Николетт! — воскликнула я и бросилась к двери. Моя лучшая подруга подняла на меня испуганные глаза, но отец крепко схватил меня за руку и не дал войти. — Держи себя в руках! — рявкнул он, грозно сверкая на меня глазами. — Я мог бы отправить тебя в спальню, но не сделал этого. Не заставляй меня жалеть о принятом решении. — Позволь только поговори… — я не договорила. Отцу удалось пресечь мою просьбу строгим взглядом. Я понимающе кивнула и поджала губы, пряча глаза. Не хотелось разочаровывать его. Я должна была показать отцу, что больше не была, как я думала, безответственным ребёнком, а не доказать обратное. — Да, пап, я поняла, — спокойно ответила я, решительно поставив себе цель держаться с достоинством. — Хорошо, — низким голосом ответил отец и отпустил меня. — Возвращайтесь к своим. И ни слова о том, что видели. Прежде чем Джейсон увёл меня, я успела установить с Николетт зрительный контакт. Она знала, что я хочу знать. Едва заметно, так, чтобы различить этот ненавязчивый жест могла только я, Николетт кивнула. Это значило только одно. В моей душе затеплился огонёк надежды. Дориан всё ещё был жив.***
Остаток дня я провела с неясной головой, отчаянно борясь с плохими мыслями. И сейчас, после отбоя, лёжа на кровати без сна я задавалась всё теми же вопросами. Где Дориан? С кем он? Как долго ещё пробудет на свободе? Едва ли это можно было назвать свободой. Если Иммунные открыли охоту на заражённых, несладко им придётся. Жизнь в вечном страхе, что завтрашний день никогда не наступит. Приятного было мало. Как для заражённых, так и для меня самой. Николетт уже угодила в сети Иммунных. Теперь она подвергнется опытам и пыткам. Я мало что могла знать, но понимала, что эти учёные ради науки были готовы на всё. Они ни перед чем не остановятся, пока не выяснят всё то, что их интересует. Они не пощадят её. Как и военные, которым нужно было знать, где прячутся остальные. Но Николетт, Дориан и Грейс ни в чём не были виноваты. Они были на нашей стороне — не с Альваро. Они могли бы стать отличными союзниками, если бы их только выслушали. Едва ли кто-то станет вообще кого-то слушать после предательства Зеда. Я вдруг задумалась: скольких заражённых уже поймали? Судя по тому, что сказал солдат, сорвавший дневную тренировку, Николетт не была первой пленницей. Что, если сначала поймали Грейс? Что, если она уже мертва? Помочь Николетт я уже не смогла бы. Но было ещё не поздно спасти Дориана. Я резко села на кровати и наощупь нашла сапоги в темноте. Вставив в обувь ноги, я кое-как зашнуровала их, схватила куртку из такого же материала, что и комбинезон, встала и направилась к выходу. Ничего не видя, по пути я несколько раз врезалась в изголовья чужих кроватей и едва не растянулась на полу. Если даже кто-то по-прежнему не спал, — в чём я очень сомневалась — он точно слышал мои шаги, но из-за кромешной темноты узнать, кто потревожил чужой сон, не мог. «Кто-то» — это Джейсон. Он никогда не засыпал сразу. В темноте я нащупала дверную ручку, толкнула дверь и быстро выскользнула в коридор, надеясь на то, что мой силуэт — в коридоре горел неяркий, но всё же свет — Холдер не узнает. Однако если он действительно не спал, дело было плохо. Джейсон был очень внимательным. Слишком внимательным. Он точно заметил мой уход. И единственное, что могло бы помочь мне, — бег. Бег без оглядки. Накинув на плечи куртку, я побежала. Лихорадочно перебирая в голове варианты того, как лучше всего незаметно покинуть Штаб, я пришла к выводу, что единственный безопасный для меня вариант — забраться на крышу, с неё перебраться на крышу соседнего здания и оттуда уже спуститься вниз, поскольку я точно не знала, в каком месте была расставлена охрана, а в каком нет. Найдя ближайшую трубу, через которую я могла бы попасть в вентиляцию, я приготовилась прыгнуть, как вдруг чьи-то сильные ладони легли на мои плечи, вернув меня с небес на землю. От неожиданности я вся передёрнулась и отскочила в сторону. Джейсон смотрел на меня, скрестив руки на груди и слегка изогнув правую бровь в ожидании объяснений. Я нахмурила свои густые брови и принялась буравить своего командира убийственным взглядом. Он подкрался абсолютно бесшумно. Впрочем, когда мне удавалось от него убежать? — Что ты от меня хочешь? — возмутилась я. — Всего лишь твоей безопасности, — безмятежно ответил он. — Ты вздумала спасти Дориана? В одиночку? А не слишком ли самонадеянно? — Не в одиночку, — возразила я, не слишком убедительно покачав головой и отведя взгляд. — И кто же твой напарник? Джейсона эта игра определённо забавляла. Он уже знал правду, но ему нравилось слушать, как я выкручиваюсь. — Мия. Она уже ждёт меня на крыше, — непонятно на что надеясь, я врала напропалую. — Мы решили выходить по отдельности. Так безопаснее. — Мия спит без задних ног. Я не нашла, что ответить. — На что ты надеялась? — недоумевал Джейсон. — Ну найдёшь ты его, а дальше что? Куда ты его денешь? — Спрячу в своей квартире, — я повела плечами. — Там его уж точно никто не станет искать. — Напомнить тебе, как заражённые достали оттуда Вэнди? — Сейчас здесь слишком опасно. Их всюду ищут. Они сюда не сунутся, — я стояла на своём. — Иммунные заражённых на Манхэттене тоже искать не станут. — Эйприл, ты никуда не пойдёшь. Я всё сказал, — он перебил меня. — Это не тебе решать, — огрызнулась я. Отчаяние на лицо. — Я привяжу тебя к батарее в женском туалете, если не прекратишь, — процедил он сквозь зубы. — Я закричу. — Я заклею рот скотчем. — У тебя нет скотча. Джейсон закрыл лицо ладонями, явно давая понять, что этот спор его утомил. — Джейсон, пожалуйста! — взмолилась я. — Пожалуйста! С твоей помощью или без, я всё равно выберусь. Если не сегодня, то завтра. Я всё равно найду способ уйти. Он колебался. Я чувствовала его внутреннюю борьбу. Джейсон хотел поступить правильно. — Всего один час, — сдался он. — Если мы не найдём его за час поисков, ты оставишь эту безумную идею, поняла? — Поняла. — Поклянись. Я поклялась.