Мертвая авеню: Штаб Неповиновения

Основная причина совершаемых человеком ошибок кроется в постоянной борьбе чувств с разумом. Блез Паскаль, «Мысли» — Только через мой труп, — выплюнул Джейсон, словно яд, и получил прикладом по виску. Я закричала его имя и в отчаянии бросилась к его обездвиженному телу, но Элайджа схватил меня за волосы и резко рванул назад, причинив мне невероятно сильную боль. Теперь вырываться было не просто трудно, но ещё и страшно болезненно, потому что каждое моё движение мужчина тут же пресекал, со всей дури потянув за волосы. — Что ты наделал?! — мой голос сорвался. Он был хриплым, но я продолжала кричать: — Зед, что ты наделал?! Зед устало посмотрел на меня, словно на пищащего грызуна, на которого не стоило бы тратить время, и не спеша приблизился ко мне. — Твой парень жив, — лениво ответил он, переводя взгляд с меня на Джейсона. — А вот с тобой у нас проблемы. — Что?.. — мой голос дрожал. Я всё ещё боялась за свою жизнь. — Что это… Я не… — Давайте, парни, — бросил Зед. Послышался чей-то злобный гогот. Едва я успела что-то понять, как мне на голову надели что-то жёсткое и неприятно пахнущее. В приступе паники пытаясь снять мешок со своей головы, я едва не задохнулась. И дело было даже не в том, что внутри мешка было мало воздуха. Я задыхалась от страха. Я не знала, куда нас повезут и что нас там ждёт. Но едва ли нам удастся выбраться оттуда живыми. *** Я вернулась к тому же самому. Опять жалела о том, что сделала, и о том, чего не сделала. Я закрылась от него. Закрылась от Джейсона. Это было неправильно. Мы очнулись в тёмной холодной комнате. Дверь была заперта, а окна отсутствовали. Комната представляла из себя немного вытянутое помещение. Мы сидели в самой светлой его части. На западной стороне было темно. Мы обнаружили, что чем ближе была темнота, тем сильнее чувствовался холод. Никаких наручников. Решёток тоже больше не было. Зато был страх. Ещё больший страх, чем раньше. Интересно, мы остались хотя бы в Нью-Йорке? Или нас отвезли куда-то в Канаду? Надев мешок мне на голову, они бросили нас с Джейсоном в какой-то грузовик и повезли в неизвестном направлении. Напуганная, я совсем потеряла счёт времени, так что даже примерно не могла определить, сколько времени прошло с тех пор, как я видела Дориана в последний раз. И снова меня волновал тот же самый вопрос. Добрался ли он до места, куда шёл, или был перехвачен в пути? Я посмотрела на Джейсона. Он сидел на полу, запрокинув голову к едва освещающей помещение лампочке на потолке и прижавшись к стене спиной. Он устал. Он очень устал от всего этого, и теперь просто ждал. Ждал, что случится дальше. Ещё не сдался. Но уже не боролся. Как Элен из «Ночи в Лиссабоне». Теперь мы оба должны были умереть. В лучшем случае. Одному только Богу было известно, что творилось в голове Альваро. В умной, но жестокой голове. Это то, что отличает невероятно умных людей от других: зачастую они страшно хладнокровные. Ради своей цели готовы пойти на всё. Даже если шагать придётся по трупам невинных. Альваро был одним из таких. Я это знала. Все это знали. А жаль. Из него мог бы выйти отличный учёный, спасший мир от чумы. Но Альваро Серрано выбрал другую дорогу. И это было тропой войны. Я смотрела на Джейсона и хлопала мокрыми от слёз ресницами. Если мы выживем, я больше никогда не отвернусь от него. Наступлю на гордость и проглочу все обиды. Он слишком дорог мне, чтобы что-то настолько незначительное могло помешать нам быть вместе. Только вот Альваро мелочью не был. Наплевав на всё, я вскочила с места. Джейсон, недоверчиво поглядев на меня, поднялся на обе ноги. Его лицо было серьёзным, взгляд — предупреждающим. Весь его вид кричал о том, что он не даст мне совершить нечто безрассудное. Ему понравится моё безрассудство сегодня. Наконец-то я направлю это своё не самое положительное качество в нужное русло. Это было необходимо, как глоток свежего воздуха. Я смело шагнула вперёд, к нему, и неожиданно оказалась в кольце его сильных рук. Наши затуманенные взгляды встретились. И тогда мы сдались. С бездонных глаз Джейсона мои опустились на его приоткрытые губы. Я впервые приблизилась к нему первой. Мои губы нашли его, и в этот раз я была намного смелее и настойчивее. Джейсон отвечал на мои поцелуи, отдавая мне всю свою любовь и убеждая меня в ней. Он запустил пальцы в мои волосы и я заметила, что он был единственным человеком, кроме родителей, кому было дозволено прикасаться к моим волосам. Он подхватил меня на руки, как в первый раз, тогда, когда освободил меня от ареста, и прижал к стене, не разрывая поцелуя. Порой мне приходилось отстраняться, чтобы не задохнуться от недостатка кислорода, но лишь на долю секунды. Скрип открывающейся двери заставил его отстраниться и поставить меня на место. Мы оба тяжело дышали, но больше не потому, что пытались насладиться друг другом в последний раз. Мы оба смотрели на только что вошедшего Зеда и ненавидели его всей душой. По лицу Зеда нельзя было ничего прочитать. Он остановился напротив Джейсона, скрестив руки на груди, не очень старательно сдерживая крысиную улыбку, и, обращаясь к Джейсону, заговорил: — О чём ты думаешь? — Зед сощурился. — Дай угадаю. Думаешь, как непредсказуемо это: только что мы были лучшими друзьями и сейчас так ненавидим друг друга. Думаешь, что в рекордные сроки мы стали врагами, но… Ты совсем забыл, кто наш настоящий враг, если говорить от лица планеты. Мы должны быть союзниками. В интересах всего человечества. — Джордан Мортинсон нам не враг, — процедил Джейсон. Его ноздри расширились, а ладони сжались в кулаки. Если бы он набросился на Зеда прямо здесь, это было бы очень большой ошибкой. Наверняка снаружи кто-то поджидал, чтобы, в случае чего, быстро прийти на подмогу крысе. — О, так ты с ним уже разговаривал? — брови Зеда поползли наверх. — И что он тебе наплёл? Джейсон с тревогой посмотрел на меня. Он боялся моей реакции. Непонимание на моём лице выдало меня с потрохами. — А ей ты, конечно же, снова ничего не сказал? — усмехнулся Зед. Это определённо его радовало. Теперь он мог поиздеваться и выставить Джейсона не в лучшем свете. — Самое время сказать ей, что на самом деле Стоунстрит не Стоунстрит вовсе. Джейсон едва сдерживал себя от того, чтобы врезать ему. Информация в моей голове начала быстро перевариваться. Стоунстрит — отец Джейсона? Стоунстрит — Мортинсон? Правильно ли я поняла? — Я знала, — с вызовом ответила я. Такая решительность была неожиданностью для меня самой. — Джейсон сказал мне. У нас друг от друга секретов нет. Джейсон на секунду задержал на мне ошарашенный взгляд, но быстро сообразил подыграть: — Это правда. Она знает и о том, что Сьюзан моя сестра. Мой желудок сжался в тугой комок. Сьюзан? Наша Сьюзан?.. Сестра Джейсона? Значит, и дочь Мортинсона тоже. Я не могла в это поверить. Не хотела. Сьюзан никогда не выглядела как человек, скрывающий что-то. Она всегда казалась открытой и искренней. Хотя, разве я могла обвинять её в неискренности? О семьях разговоры у нас никогда не заходили. Формально она никогда не лгала. Наверное. Мир тесен, но не настолько. Как бы сильно мне не хотелось задать кучу вопросов или устроить Джейсону скандал, я не могла. Если Зед узнал бы, как мне было обидно, смог бы манипулировать нами и издеваться над Джейсоном, выводить его из себя. Если мы выживем, я скажу Джейсону о том, что думаю по поводу его секретов. Но сейчас я не должна давать Зеду лишних поводов для радости. Зел пожал плечами, явно разочарованный, и устремил свой взгляд на Джейсона. — Тебе дают последний шанс на то, чтобы согласиться выдать Мортинсона добровольно. Если не согласишься — тебя всё равно заставят. Соглашайся. Джейсон выпрямился. У него сделался скучающий вид. Его лицо вдруг расслабилось, взгляд его небесно-голубых глаз снова стал усталым и безразличным. Джейсон гордо задрал подбородок и отсутствующим тоном произнёс следующее: — Нет. — Последний раз спрашиваю, — предупредил Зед. — Ты точно хорошо подумал? Джейсон был абсолютно спокоен. — Я не буду помогать вам, псевдожертвы. — Он вытянул руки вперёд. — Давай, нацепи наручники. Можешь медленно отрезать мне пальцы. А потом и руки. Убей меня, давай. Мне всё равно. Зед улыбнулся. — Я не хочу убивать тебя. И Альваро не хочет. Это слишком просто. Джейсон выжидающе смотрел на предателя. — Ты сам сделал свой выбор, — это было последнее слово Зеда, прежде чем он распахнул дверь. Вошли трое. Здоровенные мужчины в одежде мирных лет — джинсы и футболки разных цветов. Среди них был Элайджа. Они схватили Джейсона. Холдер не сопротивлялся, поэтому они с лёгкостью надели ржавые наручники на его запястья и под мои отчаянные крики вывели Джейсона из комнаты.