Мертвая авеню: Штаб Неповиновения

Что человеческая жизнь, если не ожерелье из потерь? Филипп Клодель Ева Пока мы смеялись, танцевали и веселились как никогда раньше, позабыв об ужасах апокалипсиса, люди, поздравлявшие нас и разделившие наше счастье вчера, заражались. Нельзя было устраивать свадьбу. Утирая слезы, которые ничем не могли исправить ситуацию, я бежала домой, чтобы рассказать Марку обо всем. Он отрыл дверь почти сразу. Растрёпанные светлые волосы, перекошенные на носу очки, явно надетые второпях, клетчатые пижамные штаны с надписью «Счастливого Рождества!», белая майка и крест, выпущенный наружу — эта картина была мне так знакома. Такой Марк у меня всегда ассоциировался с чем-то уютным и безопасным. С домом. — Марк! — зарыдала я и, отпихнув его в сторону, зашла в квартиру. Негодующий Дориан тоже вышел в коридор. Мой взгляд упал на его тёплые тапочки в виде собачек — подобного добра и ненужного, как я считала, хлама у Марка, взрослого мужчины, было больше, чем очень много. Раньше я посмеялась бы над этим зрелищем, но вести, с которыми я пришла, не позволяли мне даже улыбнуться или хотя бы перестать реветь. — Что случилось? — в один голос спросили Марк и Дориан. Оба они выглядели как взъерошенные птенчики и заспанные мишки. Сложно было поверить, что один из них отныне являлся моим мужем, ведь ни одна жена на следующий день после свадьбы не должна из-за торжества так рыдать. — Иммунитет… его нет… не существует! И никогда не существовало! — выпалила я и в истерике осела на пол. В квартире повисло молчание. Дориан в ужасе посмотрел на Марка, а тот — на меня. — Боже, Ева… Ты?.. — он был не в силах договорить. — Нет, — я шмыгнула носом, — я здорова. Мой иммунитет не пропал. Пока ещё. Но…, но другие люди, Марк! Что станет с ними? Я подняла на мужа свой молящий взгляд, будто для спасения заражённых по нашей вине людей нужно было лишь уговорить Марка. Он не ответил. И я знала, что он не в силах был помочь. — Что мы наделали! — Я схватилась руками за голову. — Что мы наделали!.. Марк отвернулся, поставил руки на пояс и громко вздохнул, словно обдумывая план действий. — Подожди, Ева… Что ты имеешь в виду? Как так получилось? Ты… уверена в этом? Абсолютно точно? — Дориан присел на корточки рядом со мной. Я убрала руки от лица и посмотрела на него. Он явно волновался и хотел меня успокоить, но не знал как. Дориан смотрел в мои глаза своими, полными надежды. Но, как бы мне ни хотелось, я не могла дать ему ответ, который он хотел услышать. — Юдит собрала всех сегодня утром для самого худшего, после объявления о существовании Капсулы, объявления. Учёные выяснили, что иммунитет существует лишь временный. Он может пропадать, а затем появляться снова. Поэтому разделение на Иммунных и Не иммунных оказалось пустой тратой времени. — Но ведь солдаты выходили за стену и возвращались абсолютно здоровыми… — негодовал Дориан. — Потому что у них была такая же ситуация, как и у тебя. Капсула медленно распространяется по организму, если о ней не подозревать, — напомнила я. Молчавший до этого, Марк молчал и сейчас. Он подошёл к двери, открыл ее нараспашку и жестом пригласил меня выйти. — Нет! — запротестовала я. — Я не… Я не заболею, Марк! — Мы не можем так рисковать, — неожиданно резко ответил он. — Возвращайся домой. Я впервые видела его таким жёстким. Его лицо, совсем как лица тех солдатов, было закрыто для любых эмоций. Марк никогда ещё не уходил в себя так основательно. — Мой дом здесь! — с горячностью возразила я. — Уже нет. Мое сердце пропустило удар. Я в ужасе уставилась на мужа. — Всё кончено, Ева. Это был не мой Марк. *** Его словно подменили. Мы должны были пройти через это вместе. Но вместо того, чтобы утешить, он оттолкнул меня и дал ещё одну причину для страданий. Может быть, я просто привыкла к тому, что меня постоянно жалели? Может, пора усвоить урок о том, что нельзя вечно полагаться на других людей и заботиться о себе самостоятельно? Любовь не вечна. Любое сердце может забыть. Марк это доказал сегодня на нашем примере. Подавленная и абсолютно опустошенная, будто мое сердце вырвали, я спускалась по ступенькам вниз. Каждый шаг отдавался резкой болью в голове — побочный эффект слез. Или разбитого сердца. Всё, о чем я могла думать, — как жить дальше. Как мне жить без Марка? А правильно ли это будет? Просто забыть о нем? Нет. Из всей этой путаницы я выудила не самую разумную, но, как мне тогда казалось, правильную мысль: нужно вернуться вечером, когда Марк успокоится. Только в спокойной обстановке мы сможем решить эту проблему. *** Я снова стояла под дверью квартиры Марка. Постучала пять раз, столько же раз позвала, но ответа всё не было. И тогда я прислушалась — тишина. Полная тишина. Никаких признаков жизни за дверью, будто квартира пустовала или ее хозяева спали мертвым сном. Неужели Марк настолько не хочет меня видеть, что не открывает? После ещё нескольких неудачных попыток мое терпение лопнуло, и я решила, что войду без приглашения. Достала ключ — мне едва удалось найти его, заваленного всяким хламом на самом дне сумки, ведь пользоваться им ни разу не приходилось, потому что Марк всегда открывал мне сам, — вставила в замочную скважину, повернула и толкнула дверь. Меня встретила пустота. Такая же молчаливая и холодная, как внутри меня самой. Квартира Марка никогда не была шумной, но эта тишина отличалась от той, что царила здесь в другие вечера. — Марк? — позвала я. — Дориан?.. Молчание. Я заглянула на кухню — никого не было. Прошла в гостиную — так же пусто. Диван, на котором спал Дориан, был задвинут. Но Дориан никогда не убирал постель, просыпаясь по утрам. Что же изменилось? Мое сердце забилось ещё быстрее, дыхание участилось. Я проглотила истерику и побежала в спальню Марка. Кровать была заправлена. Здесь был идеальный порядок. Всё лежало на своих местах. Всё, кроме… Мой взгляд опустился на угол, где всегда лежал собранный рюкзак Марка. Рюкзак на случай, если придётся бежать. Я почувствовала, как запекло глаза от подступающих слёз. Его там не было.