Слэш-сказки.

ЧИПОЛЛИНО. - Синицын, быстро снимай этот костюм и бегом переодевайся. Ты сегодня играешь графа Вишенку. Голова нашей старосты и по совместительству Клубнички – подружки Чиполлино – просунулась в дверь с пренеприятным известием. - Как Вишенку? Я же Тыква. - Тыкву сыграет Морозова. У тебя слов мало, а у нее выход только в первой части спектакля. Справится как-нибудь. - Но, Вишенку же играет Смирнова. - Синицин, не морочь мне голову. Смирнова не придет, как и Гена Самойлов, они заболели. - А кто тогда будет играть Чиполлино, если Самойлова тоже не будет? - Кирилл сам сыграет. А ты будешь Вишенкой. Он сказал, что ты неплохо подавал его реплики на репетициях, так что должен справиться. С этими словами староста закрыла дверь, а я от потрясения уселся прямо на пол. Вот так повезло, вернее, не повезло. Одно дело слушать и смотреть на Кирилла – режиссера спектакля, а совсем другое – играть с ним в этом самом спектакле. - Господи, за что мне это наказание? Меня зовут Валентин Синицын. Я учащийся выпускного класса, обычной средней школы. В классе я самый старший по возрасту, но при этом самый мелкий по росту среди мальчишек. Так получилось. Кстати, сегодня (хотя для всех остальных – завтра) у меня День Рождения – восемнадцать лет, и вот он - мой подарок. Кирилл. Блин, как он мне нравится, но он никогда не узнает об этом, впрочем, как и все остальные. Я и в спектакле этом принял участие, чтобы хоть изредка иметь возможность видеть его. Глупо, но... Вообще-то Кирилл Власов старше меня на несколько лет. Он приходится племянником нашей классной руководительнице, живет в одном со мной доме, только я в третьем подъезде, а он в первом. Учится Кирилл в театральном, на режиссера, вот Марья Ивановна, классная наша, его и припахала для постановки Чиполлино. Мы делаем этот спектакль для младших классов нашей школы, а поводом является – День Святого Валентина! Здорово? Как бы не так. Меня страшно бесит это всеобщее овалентинивание. Это же день влюбленных, зачем дарить валентинки друзьям, братьям, одноклассникам, родителям и всяким знакомым? Хотите сказать, что вы их любите? Говорите так, у вас для этого целый год есть, а День Святого Валентина – он особенный, он для влюбленных. С самого начала с этим спектаклем все не заладилось. С главным героем все решилось быстро, им, разумеется, стал наш отличник и гордость школы – Гена Самойлов. Роли графа Вишенки и Клубнички поделили между собой влюбленные в него Смирнова и Андреева (староста). А вот на роль синьора Помидора и принца Лимона желающих не было совсем, так что пришлось решать, кто ими будет с помощью жребия. Представляете, если бы я вытащил Помидора? Девчонки долго ржали, что я максимум помидор-чери или лимон-лайм. К счастью мне повезло, и эти роли достались другим. Мне достался старый Тыква, помните, который все домик себе строил? А я не возражал, по мне и так хорошо все было, тем более, что я еще и светом занимался. Вообще-то моя страсть – это фотография. Я даже профессию себе подобрал исходя из этого, ну и еще из-за Кирилла. Я собирался стать оператором. А что? Он – режиссер, я – оператор, может, когда и свидимся в будущем? На репетиции в школу я приходил раньше всех, а уходил позже, мотивируя это своей занятостью по освещению сцены. Никто на меня особого внимания не обращал, разве что Кирилл иногда просил подавать реплики за отсутствующих актеров. Если бы я знал, к чему это приведет, я бы... все сделал так же. Оказаться рядом с Кириллом – моя мечта. Пусть не самая заветная, но хоть так я могу видеть каждый день. - Синицын, ты почему еще не переоделся? Опять неугомонная староста, настоящая рыба-прилипала. - Уже иду, Жанна. За глаза мы ее называем Жанна Д`Арк, за боевой характер. - Ладно. Ты пока снимай с себя наряд Тыквы, а я принесу тебе костюм Смирновой. Ты с ней одной комплекции, должно подойти. Да уж, должно. Штаны пришлось оставлять свои, благо у меня были черные джинсы, так что с кружевной рубашкой и коротким пиджачком смотрелись не совсем дико. Роста мы со Смирновой были одного, вот только бедра у нее были пошире, так что ее штаны с меня просто сползали и висели на бедрах совершенно неприлично. И конечно же для полного счастья Кирилл пришел в раздевалку, временно переоборудованную в гримерку, когда я стоял в одних этих штанах. Я чуть со стыда не сгорел, а он посмотрел так спокойно и велел надеть те штаны, в которых я пришел. Проследил за тем, как я переодеваюсь, даже кругом обошел, а потом махнул рукой, разрешая все так и оставить. Ура! Вот только по цвету я теперь могу спокойно соперничать с синьором Помидором, блин. Скоро мой выход. Я поправил ярко-малиновый парик с прической «каре», как просветили меня наши дамы, с прицепленным к нему зеленым хвостиком и листочком, еще раз проверил, как сидит на мне белоснежная девчоночья кофточка с кучей кружавчиков на горле и запястьях. Все. Пора. Декорация графского парка и забора вокруг него, я прогуливался за этим самым забором, и вот появился он. Нет, ОН. Кирилл. Простая сероватая рубаха, короткие штаны, подтяжки, одна лямочка которых свободно свисает под рукой, а волосы его собраны в высокий хвост, изображая луковицу. Черт подери, а ведь ему идет, да еще как идет. В отличие от прежнего Чиполлино, которому надевали парик, волосы у Кирилла свои, до плеч, русые и такие блестящие, а еще у него брови и ресницы намного темнее волос, и смотрится он просто шикарно. У меня от всего увиденного даже дух перехватило, хорошо, что наш диалог не сразу начинается. Сначала Чиполлино танцует, вернее, стучит чечетку, насвистывая под музыку. А как он двигался, это просто невероятно. А еще он мне подмигнул. Сердце сделало кульбит и забилось в груди пойманной птичкой. Я так засмотрелся на него, что чуть не пропустил свою реплику. Кириллу пришлось два раза повторить: - Мальчик, эй, мальчик. - Я Вишенка, - голос мой задрожал от охватившего меня волнения, и это волнение совсем не было связано со сценой. - А я Чиполлино, будем знакомы. - И он пожал мне руку, просунув свою через решетку. Все, я пропал. - Слушай, Вишенка, мне твоя помощь нужна. - Конечно. Что случилось? Ах, если бы ему действительно была нужна моя помощь, я бы для него... - Нужно выкрасть ключи от тюрьмы, которые хранятся у принца Лимона. Ох уж мне этот спектакль. - Конечно, я все сделаю. Как я отыграл спектакль, помню весьма смутно. Какая-то девчушка на финальном поклоне всунула мне в руку букет из трех полузавядших гвоздик, и я вцепился в него, словно утопающий в соломинку. Меня буквально трясло от близости Кирилла, державшего меня за руку, от запаха его совершенно сногсшибательного парфюма, а еще от того, что нам предстояло вместе переодеться, прежде чем идти домой. Радовало только одно: мама сегодня на сутках, так что я смогу расслабиться в ванной, не опасаясь ее стука с требованием выходить. - Ребята, предлагаю отметить удачную премьеру у меня дома. Дружное «ура!» было ответом на предложение Кирилла. Понимая, что находясь у него дома, я могу невольно выдать себя, я постарался ускользнуть от ребят возле своего подъезда, но Кирилл, словно почувствовав что-то, подхватил меня под локоть и затянул к себе, не обращая внимания на мои слабые трепыхания. Я попал. Родителей Кирилла, актеров местного театра, тоже не оказалось дома, так что веселье быстро начало набирать обороты. Кто-то из ребят попытался сбегать за водкой, но строгий окрик Кирилла быстро свел все попытки на нет. Он лично выставил на стол по банке пива на каждого и кое-какие нехитрые закуски. Девчонки сразу ринулись на кухню готовить что-то посущественнее, а ребята разбрелись по дому, вернее по лоджии, решив покурить. К сигаретам, как впрочем, и к выпивке я всегда был равнодушен, так что занялся осмотром квартиры, где жил мой кумир. В его комнате все стены были увешаны фотографиями и плакатами со знаменитыми режиссерами и актерами, компьютерный стол в углу, возле книжных шкафов, напротив - диван, застеленный серо-зеленым пледом. Ничего особенного, но все же в его комнате было так уютно и тихо, что, сев на хозяйский диван, я не заметил как заснул, прижавшись щекой к подушке с его запахом. - С Днем Рожденья, Вишенка, - теплые пальцы пробежали по моей щеке, спустившись к губам. Я угукнул и только потом понял, что в спектакле не было таких слов. Открыв глаза, я замер в шоке. Надо мной склонился Кирилл, улыбаясь как-то слишком плотоядно, а вокруг нас царила полная тишина. Комната освещалась слабым светом бра, висевшего над диваном. - А... э… где все? - Разошлись по домам, - он наклонился еще ниже, и я почувствовал его горячее дыхание на щеке, которую он только что ласкал пальцами. Сердце вновь зачастило в моей груди. - Э... - Да? - Откуда ты знаешь, что сегодня мой День Рождения? - Я много чего о тебе знаю. Хочешь, расскажу? Я отрицательно покрутил головой и попытался выбраться из-под него. - Мне домой пора. - Может, тогда кофе вместе попьем? Время еще детское, а у меня есть очень вкусные пирожные. Произносилось это все таким медовым голосом, что я поплыл. А еще мой желудок, услыхав про еду, радостно заурчал. Ну, да, я не обедал сегодня, и не ужинал еще, так что... - А который час? - Двадцать два часа сорок три минуты. Это решило дело. Мамы все равно дома нет, из еды только вермишель, которую еще надо сварить, а тут пирожные предлагают. - Ладно, только мне чай, если можно. - Можно и чай. Тебе зеленый или черный? - Черный. Две ложечки сахара, пожалуйста. - Ну, пошли на кухню. Прихлебывая горячий чай с эклерами, я украдкой посматривал на своего кумира. Кирилл, одетый в простой халат, сидел напротив меня и, прикрыв глаза, смаковал кофе со сливками. Вдруг он распахнул свои серо-синие глазищи и улыбнулся мне. - А у тебя крем на носу. Сообщив мне эту радостную новость, он вдруг перегнулся через стол и... лизнул меня в нос! Мама! Отшатнувшись от Кирилла, я не удержался на табурете и грохнулся спиною на пол, а поскольку чашку чая я так и не выпустил из рук, результат вам понятен. Шипя и ругаясь, я отдирал от груди облитый кипятком свитер, а Кирилл поднимал меня и извинялся. - С тебя ванна и сухая одежда. Сам не знаю, откуда во мне взялась такая наглость, но через минуту я стоял в ванной комнате, отделанной синим кафелем, в одних брюках, а Кирилл вытирал мне грудь мокрым полотенцем. И хорошо бы просто вытирал, а то еще так пристально в глаза смотрел, гипнотизировал что ли? Я уже открыл рот, чтобы спросить об этом, а он не дал мне даже слова сказать, впился в меня поцелуем, да еще и прижал к себе так крепко, что не вырвешься. Надо отдать ему должное, целовался он улетно, так что рыпался я недолго. Через пару секунд я поймал себя на том, что старательно отвечал на его поцелуй, повторяя за Кириллом все движения языком. Целовались мы так, целовались, и я даже не заметил, как без штанов остался. Чувствую, как его руки оглаживали меня по бокам, спускались вниз и, обхватив за голые ягодицы, прижимали к его паху еще крепче. Я это чувствовал, а ничего поделать не мог или не хотел. А когда он приласкал меня впереди, я вообще голову потерял, даже чуть не упал, ноги просто отказывались держать меня вертикально. Если бы Кирилл не подхватил меня подмышки, точно брякнулся бы. - Ты такой сладкий. Это я, что ли? Может, это из-за эклеров? - Нет, это из-за тебя. - Я что, вслух... - Ага, - Кирилл быстро чмокнул меня в подбородок и отстранился, все еще продолжая прижимать меня к себе. Оказывается, он на голову выше меня, а мне раньше казалось, что больше, или это я вырос? За этими размышлениями я не расслышал вопроса Кирилла. - Что? Я не понял. - Я спрашиваю: хочешь продолжить? - А можно? - Глупый, конечно можно. Ты ведь уже совершеннолетний, так что о растлении малолетки никто не заявит. - Растлении? - Думаешь, я тебя только сегодня заметил? Нет, мой хороший, я тебя уже лет восемь дожидаюсь. Как увидел однажды твои восторженные серые глаза, так и понял, что пропал. Знаешь, какая это мука видеть тебя почти каждый день и не сметь прикоснуться? - Знаю. - Ты тоже? - Да. Только я боялся, что ты не поймешь. - Понимаю. Слишком хорошо я все понимаю. Так что, будем продолжать? - Конечно, будем. А можно, я тебя поцелую? - Все можно. Только сначала мы примем ванну, а если хочешь сегодня дойти до конца, то тебе надо почиститься внутри. Если нет, если боишься, значит, не будем спешить. У нас еще много времени впереди, можно не спешить. - Я за неспешность. Мне немного страшно. Я первый раз. Я почувствовал, как покраснел под его жарким взглядом. - Конечно, мы не станем спешить, мой Валентин. Сегодня ночь взаимных ласк, но начнем мы все же с ванной. Кирилл скрепил наш договор поцелуем, а потом... Вы знаете, что совместное принятие ванной может подарить кучу приятных моментов? А я теперь знаю. И еще я знаю, что обычная мочалка может быть довольно эротичной вещью, особенно в руках этого человека. После ванной мы перебрались в его комнату. Там Кирилл научил меня дарить наслаждение и получать его. Он ласкал меня пальцами и губами, показывая мне самые чувствительные точки на теле, а когда я кончил, он позволил мне так же исследовать его тело. Оказалось, он боится щекотки ступней, а самой эрогенной зоной, если конечно не брать всем известную, у него являются уши. Да, да, именно уши. Он просто млеет, если немного потереть за ними, словно большой кот, а еще можно чуть прикусить мочку и тут же зализать ее языком или пососать чуть-чуть. От этого он просто взвился на кровати, подминая меня под себя. В общем, время до утра было потрачено не зря. Засыпая на рассвете, я слышал, как он называл меня всякими милыми именами, а потом очень нежно поцеловал меня в лоб. Спать сразу расхотелось. - Кир, ты особо не расслабляйся. Сегодня у меня официальный День Рожденья, ты приглашен, а потом мы пойдем гулять, и я предупрежу маму, что вернусь поздно. Очень поздно. Надеюсь, ты понял? Он рассмеялся. - Все понял, мой маленький деспот. А почему официально День Рождения только сегодня? - Потому что я родился без трех минут в полночь четырнадцатого февраля, а записали меня пятнадцатым. Вот и праздную я два дня свое Рождение. - А что, мне нравится, это же два дня можно подарки получать. - Да. И я надеюсь, мой второй подарок будет намного лучше первого. - Конечно будет, мой Вишенка, все, что пожелаешь. Он провел рукой по моей попке, весьма выразительно дав понять, что самое интересное для нас еще впереди. Кажется, мне нравится День Святого Валентина. КОНЕЦ.