Игра с Дьяволом // Game With The Devil

Отстукивая каблуками дорогих дизайнерских туфель ритм своих шагов, Пелин Эргенч шла по направлению к кабинету начальницы стамбульской полиции — Дениз Эргенч. В голове девушка перебирала различные варианты начала разговора, но ничего толкового выдумать так и не удалось. Может, потому что отчасти Пелин этого и не хотела, а может, потому что разговор и так обещал быть не слишком-то спокойным, поэтому особые прелюдия лишь потянули бы время. Пелин резко остановилась и окинула презрительным взглядом табличку, на которой было указано имя Дениз Чакыр и ее должность. Резко выдохнув, Эргенч поправила свои русые волосы и уверенно нажала на ручку, заходя внутрь. Дениз Чакыр сидела за рабочим столом, что-то уверенно записывая. Ее темные волосы были распущены и лишь слегка подвиты, поэтому аккуратные локоны-волны спадали на ее плечи и лицо. Две верхних пуговицы идеально выглаженной бело-голубой рубашки были расстегнуты. Из-под стола было видно черную юбку-карандаш и дорогие туфли того же оттенка. Макияжа на Дениз почти не было, лишь губы были накрашены легким нюдовым оттенком. Кроме того, в кабинете еще и стоял легкий запах жасмина. Пелин, проработавшая с Дениз уже около шести лет,привыкла к тому, что Чакыр обычно выбирает подобные духи. Дениз не сразу среагировала на появление в кабинете Пелин, потому Эргенч встала у порога, скрестив руки на груди, таким образом выдавая свое раздражение. Наконец Чакыр отложила ручку, оценивающе окинув взглядом лист перед собой. Пелин не знала, что было написано в нем, но предполагала, что это очередной отчет для столицы. В последнее время в Анкаре слишком часто интересовались делами Стамбула. — Доброе утро, Пелин. — поздоровалась Дениз, легко улыбнувшись. Но даже несмотря на это, Пелин заметила нотку тревоги в ее каре-зеленых глазах. Кого-кого, а Эргенч ей не удастся обмануть. — Что с делом Робин Гуда? — выпалила Пелин без малейшего колебания неожиданно даже для самой себя. Дениз бросила на свою подопечную быстрый взгляд, тут же отвернувшись к окну. Чакыр не знала, что говорить, по правде говоря. Женщине было непривычно осознавать, что какое-либо из дел, поступившее в ее участок, оказалось, в конце концов, неразрешенным и нераскрытым. Она всегда беспокоилась о показателях, о рейтинге, но никогда не задумывалась о том, чего все эти дела стоят для ее подопечных. Дело Робин Гуда открыло ей глаза на это. Два сотрудника были убиты, около десяти ранено, в том числе и Мерве. Дениз не могла так рисковать людьми, которые ей доверяли. Которые были для нее дороги. — Занимайся своим делом, Пелин. — сухо ответила Дениз, — Робин Гуда и его дела тебя не касается. У тебя есть свои преступления, требующие быть раскрытыми. — Так передайте его мне. — Пелин слегка изогнула брови, наконец опустив руки и подойдя ближе к столу, — Я смогу справится с этим лучше, нежели Мерве. Разве Вы не видите? Она что-то скрывает. Она... — Хватит, Пелин! — повысила голос Чакыр, разворачиваясь к ней лицом. Женщина была явно раздражена. Она откровенно ненавидела, когда кто-либо начинал лезть в ее дела или пытался давить на нее. Дениз была призвана управлять, а потому не позволяла брать над собой верх. Даже свою репутацию она пыталась держать идеальной, дабы у других не было рычагов давления на нее. Пелин скривила недовольную гримасу, но перечить не стала. Она прекрасно видела ярость Дениз, но не могла понять ее причину. Чакыр то ли защищала Мерве, то ли сама что-то скрывала. Переспрашивать не пришлось, начальница внезапно вздохнула и положила руки на стол, сплетая между собой пальцы. Это было знаком того, что она готова к разговору. — Дело передается в столицу. — после длительной паузы произнесла Чакыр, взглянув на свою подопечную. Встретившись взглядом с женщиной, Эргенч слегка засомневалась в правильности своего поступка: а стоило ли вообще начинать этот странный разговор? Слегка прикусив губу, Пелин напряглась. Эта идея не слишком-то понравилась девушке. Эргенч была человеком, явно не привыкшим проигрывать или отступать. Наверное, именно это и делало ее в чем-то похожей на Дениз. Это и позволило им без ущерба друг для друга сработаться в одном участке. А теперь Чакыр так просто бросает дело на полпути. Это слишком странно. — А другого выхода нету? — Пелин удивленно изогнула светлые брови. — Разве не Вы учили всех работников, что отступать значит проиграть? — Перестань, Пелин. — уже более спокойно бросила Дениз, резко вставая из-за стола.Неряшливо поправив свою юбку, женщина задумчиво подошла к окну, всматриваясь в слегка сероватый осенний пейзаж. Многие деревья уже сбросили листья, поэтому выглядели, скорее как скелеты, выстроившееся в ряд. Они ловили своими голыми ветками ветер, будто пытаясь его удержать, а он лишь ниже опускался на землю, шевеля листья и перекачивая их по асфальту. — Все намного сложнее, чем ты думаешь. — Чакыр обняла себя руками, — А сейчас оставь меня. Возвращайся к работе и считай, что эта тема отныне закрыта. Пелин хотела возразить, но вовремя остановилась. Впрочем, к делу Робин Гуда она не имеет особого отношения. Это не ее игра, поэтому если они передадут дело в столицу, этот проигрыш не будет принадлежать Эргенч. Она лишь использует его в своих целях. Все таки передача дела означает ее победу в сделке с Мерве, а значит в считанные минуты она вернет себе прежнее расположение и должность. Болугур придется признать поражение и отступить. Даже если она начнет противится, у Эргенч есть второй план и имя ему "Ясемин". Самодовольная улыбка проскользнула на лице Пелин, искажая ее черты и делая их еще более резкими. Гордо вздернув подбородок, более без тени сомнения Эргенч покинула кабинет начальницы, теперь с твердым намерением наконец возобновить справедливость на свою пользу. *** Довольно небольшой, но невероятно уютный ресторан в центре Стамбула привлекал к себе необычно красивым интерьером и запахом свежей выпечки. Найти лучшее место для встречи было сложно. Мерве сидела за одним из многочисленных кругленьких столиков, отстранено наблюдая за парочкой белых маршмэллоу, плавающих в горячем шоколаде, недавно принесенном невысоким официантом в белом фартуке и смешной желтой шапочке в темных волосах. Мысли девушки были заняты Экином и той откровенностью, на которую вчера решилась Болугур. Девушка понимала, что не нужно было ей рассказывать все Кочу. Ну зачем ему история ее семьи? Тем более, что Мерве не любила об этом распространяться, ведь зачастую люди сразу же выражали сочувствие или жалость. Болугур невероятно ненавидела оба эти чувства, особенно, когда их применяли к ней. Семейные проблемы на то и семейные, чтобы не выходить за пределы дома. В это свято и верила Мерве. — Ты как будто где-то далеко. — мужской голос вывел Болугур из раздумий. Девушка подняла взгляд на Энгина, сидевшего напротив. В его чашке уже несколько минут томилось нетронутое кофе, принесенное тем же официантом. Девушка и не заметила, что все это время Эргенч просто наблюдал за ней. От осознания этого факта на щеках Мерве залег легкий румянец. Она не привыкла к подобному вниманию. Ну или раньше упрямо не желала его замечать? Слегка рассеяно поправив прядь темных волос, девушка прикусила губу. Они с Энгином не разговаривали после того самого поцелуя в доме Эргенча. По правде говоря, несколько раз парень пытался звонить Мерве, но она каждый раз не брала трубку, находя себе какие-то глупые оправдания. Девушка чувствовала, что им стоило поговорить по этому поводу, но никак не могла решиться, так как и сама толком не знала, что чувствует и не обманывает ли саму себя, а заодно и его. Но молчанка не могла длится вечно, поэтому Мерве сама позвонила ему утром, пригласив посидеть в кафе. Но теперь, когда Эргенч оказался напротив нее, смелость и уверенность Болугур куда-то улетучились. Она молчала, не зная с чего начать и что говорить, а он упрямо ждал ее ответ, давая время на размышления. — Тот поцелуй... — решила перейти сразу к делу Мерве, поддавшись слегка вперед, но Энгин ее тут же перебил. — Я знаю, что ты хочешь сказать. И... Нет. — Эргенч отрицательно замотал рыжеволосой головой, из-за чего почему-то стал невероятно похож на тех древнегреческих богов, коих часто изображают на фресках в языческих храмах, — Тот поцелуй был чем-угодно, но только не ошибкой. Мерве замолчала, неуверенно поджимая губы. Энгин казался ей таким правильным, таким точным. Рядом с ним она, наверняка, будет чувствовать опору и уверенность в завтрашнем дне. А что ей может дать Экин? Болугур не могла отрицать, что и к нему она тянется какими-то отдаленными уголками души, что так отчаянно разрушали остатки здравого рассудка в ее голове. В какой-то момент девушке даже показалось, что собственные мысли раздвоились. Она не знала, что ей важнее: стабильность или риск, уверенность или спонтанность, спасение или самоуничтожение. — Мерве. — обратился к ней Энгин, пытаясь вырвать из пучины раздумий, что, казалось, вновь отдаляла ее от него. Парень наклонил голову слегка на бок, прищуривая свои зеленые глаза. Болугур видела, что и ему сложно вести весь этот разговор, но Энгину, по крайней мере, удавалось сохранять остатки самообладания. Он смотрел на нее уверенно, без доли сомнения в своих словах. Эргенч слишком давно убегал от своих чувств, чтобы теперь, увидев хоть небольшую долю взаимности, отступить. Это не в его правилах. Он Эргенч. А Эргенчи никогда не отступают и не сдаются. — Ответь мне лишь на один вопрос. — Энгин вновь выпрямился, став похожим теперь скорее на затаившегося льва, — Ты любишь меня, Мерве? Где-то в подсознании Мерве, казалось, зазвенела кнопка тревоги. Девушка подняла взгляд на Энгина, слегка испуганно хлопая длинными ресницами. Болугур боялась этого вопроса по большей мере из-за того, что не хотела обмануть Эргенча. Почему он выбрал именно ее? Даже сейчас он сидел за этим нелепым столиком с самой обычной чашкой кофе, привлекая внимание абсолютно каждой девушки, которая заходила. Он ведь и вправду был идеален: крепкое телосложение, огненно-рыжие волосы, зеленые глаза, правильные черты лица, высокий лоб, заразительно-приятная улыбка... Разве Мерве заслужила подобного? Он золото, в то время, как она лишь его отблеск. Не успела Болугур разомкнуть уста, дабы вымолвить очередную глупую отговорку, которая способна лишь потянуть немного времени, а не избавить от ответа, как телефон, все это время лежавший на столе, зазвонил. Мерве вздрогнула, испуганно перемещая взгляд на экран. Белыми буквами на бардовом фоне высветилось краткое "Пелин". Болугур почувствовала, что в голове что-то щелкнуло. Что нужно Эргенч? Почему она звонит ей? Потянувшись к телефону, который с интересом рассматривал Энгин, явно задумавшийся о причинах звонка его сестры, Мерве быстро сбросила вызов. Не время сейчас для неприятных разговоров с Пелин. — Извини. — произнесла Болугур довольно тихо, виновато взглянув на собеседника. Энгин лишь пожал плечами, мол "ничего особенного" и откинулся на спинку стула. Он явно был расстроен тем, что их общий момент был прерван, хоть и пытался это скрывать. Мерве могла понять его тягу узнать наконец-то правду, но, увы, точного ответа дать не могла. Всего в долю секунды телефон вновь зазвонил. На этот раз Мерве недовольно нахмурила брови. Неужели Пелин не поняла с первого раза? Подхватив мобильный, Болугур на секунду застыла, удивленно рассматривая имя "Экин Коч", которое высветилось на экране. Мерве сглотнула тяжелый ком, бросив быстрый взгляд на Энгина, в чьих зеленых глазах мелькнула нотка беспокойства. Даже если он увидел имя Экина, он, наверняка, даже не подозревал, кто это. Проигнорировать Коча? А есть ли смысл? Он все равно достанет ее. Не по телефону, так лично. Экин не похож на человека, который будет спрашивать разрешения заявится в чужой дом. Нажав на кнопку "ответить", Мерве приложила телефон к уху, отбрасывая назад темные волосы. — Месть должна свершиться, Regina. Даже если ты этого не хочешь. Жду тебя. — голос в трубке звучал слегка хрипловато, но определенно принадлежал именно Кочу. Сперва Болугур удивленно изогнула брови, не понимая толком о какой месте он говорит, а затем заметно напряглась. Выругавшись себе под нос, девушка резко сорвалась с места, на ходу подхватывая пальто и сумку. — Ты куда? — удивленно воскликнул Энгин, резко выпрямляясь. Мерве заметила, что он раздражен такой резкой переменой в своей собеседнице и таким спонтанным поступком, но от осознания мысли, что Коч уже, возможно, на полпути к шахте, где планирует убить того самого владельца, из-за которого когда-то погиб ее отец, в глазах темнело. — Я перезвоню. — невнятно произнесла Болугур, быстрым шагом бросившись к двери. Другие посетители ресторана удивленно покосились на нее, но комментировать ситуацию не решились. Эргенч тем временем так и остался за небольшим кругленьким столиком с полной чашкой черного кофе перед собой. *** — Мне не нравится то, что происходит между тобой и Энгином. — голос Экина звучал на пустынной парковке как-то слишком громко. Почему-то Мерве даже не сомневалась, что Коч окажется где-то рядом. Слишком рядом, чтобы она могла это нормально воспринимать. Оказывается, он расположился на небольшой парковке за рестораном, где и стояла его черная иномарка, а так же еще пару авто, принадлежавших посетителям заведения. — Это не должно тебя волновать. — недовольно выпалила Мерве, подходя ближе. Экин, как обычно, навивал своим видом чувство легкой дрожи по коже и загадочности. Простые темные джинсы, светлая рубашка и черная кожаная куртка оттеняли смуглость его кожи, делая особый акцент на карих, почти черных, глазах и темных, неряшливо уложенных, волосах. Он стоял, слегка присев на капот своей машины и скрестив руки на груди, чем выдавал одновременно и свое раздражение и легкую пафосность натуры. — Но тем не менее волнует. — бросил Экин с легким укором. Выпрямившись, он взглянул на Мерве, после чего подошел к машине со стороны пассажирского сидения и открыл дверцу, — Но, увы, мы сейчас не об этом. Садись. — Любая твоя идея глупа, Экин. Я не сяду в твою машину. — выпалила Мерве, измеряя Коча презрительным взглядом. Она понимала, что это очередная игра, правила которой ей явно не собираются объяснять. Вновь исполнять роль жертвы Болугур не хотелось. Хватит уже съедать всю наживку, попадаясь на крючок. — Ты думаешь меня остановит твое "нет"? — Экин удивленно изогнул брови, ухмыльнувшись подобно хищнику. Он положил одну руку на крышу своей машины, а другой потянулся к карману, но Болугур оказалась проворнее, поэтому в долю секунды вытащила из-за пояса пистолет. Девушка направила его дуло прямо на Коча на уровне своего пояса, тем не менее прикрывая оружие от лишних глаз с помощью пальто, которое она до сих пор держала в своих руках. Экин ухмыльнулся краем губ, театрально поднимая вверх руки. — Хорошо. Сдаюсь, но ты не учла одного факта. — Коч легко пожал плечами и вновь опустил руки, — Такая игрушка есть и у меня. И если тебе не позволит выстрелить клятва полицейского, или как вы там это называете, то меня не держит ничего. Мерве почувствовала, будто ей за шиворот вылили ведро ледяной воды. Он снова оказался прав. — Я не выстрелю в тебя. — Экин отрицательно замотал головой, — Никогда. Мерве снова проглотила наживку. Она опустила пистолет, тяжело вздыхая. Девушке становилось противно от осознания того, что она не может ему сопротивляться, что он так просто манипулирует ею. Она ведь может сдать его в полицию прямо сейчас. Всего один звонок и великий Робин Гуд будет пойман. Его упекут за решетку и Болугур наконец-то вздохнет с облегчением, начнет новую жизнь, перестанет думать о сделке, о ее последствиях и об опасности, которая нависает над ними с сестрой. Ее что-то останавливало. Что-то, что кололо где-то в районе грудной клетки. *** Черная иномарка остановилась возле шахты Джалькин. Мерве не слишком хорошо знала эту местность, но смутно помнила пару картинок с далекого детства, когда еще ее отец работал здесь. Шахта после того мало изменилась. Все те же парочка деревьев вокруг, которым явно не хватало влаги и свободного пространства. Огромные насыпи земли, что со временем обросли густой травой. Камни и грязь. Какие-то мелкие инструменты. Небольшие металлические вагончики, чтобы вытаскивали из недр земли ценную породу, томились снаружи, так как этот участок уже давным давно был пуст. Люди вытащили с него все, что только могли. Вот только хозяину шахты этого было мало. Он желал еще и еще, слепо веря в то, что где-то там, еще глубже, он может найти нечто ценное. — Где все? — Мерве пнула носком ботинка пару камешков, окидывая взглядом пустынную местность. Экин легко улыбнулся. он знал, что Болугур рано или поздно поддастся его натиску. Тем более, что девушка хотела отомстить за смерть отца, которая стала пусковой точкой для целой последовательности ужасных событий, разрушивших ее идеальную жизнь. Мерве пыталась отрицать это, но, как говорит Берен, отрицание — психический процесс, относимый к механизмам психологической защиты. Человек пытается убедить себя, что у него нету желания что-либо сделать, исходя из каких-то моральных норм, обязанностей или банального страха, но это вовсе не означает, что он не мечтает об этом, оставаясь наедине с собой. Мерве была таким человеком. Экин смотрел на нее в свете дневного солнца, слегка улыбаясь. Если Болугур сама не в силах выпустить наружу это желание, он ей поможет. Все таки, если бы девушка не хотела этого, ее бы сейчас здесь не было. — Мои люди эвакуировали всех. Это все, что тебе нужно знать. — Коч ответил довольно сухо, быстрым движением проверяя наличие пистолета в своем кармане, — Пойдем. Экин уверенным шагом направился вперед, прислушиваясь к слегка отдаленным шагам Мерве, которая пыталась ступать как можно тише, до сих пор сомневаясь в правильности принятого решения. Оказавшись возле шахты, Коч подал девушке руку, помогая ей таким образом спуститься в нижние отделения. Мерве понимала, что все это полнейшее безумие, которого не избежать. Она решила стать полицейским после смерти отца, чтобы найти убийцу, чтобы навести в городе порядок, чтобы наказать виновных, чтобы быть олицетворением справедливости. А вместо этого она все эти годы боялась посмотреть в глаза человеку, который отобрал у нее самого родного. Она боялась того, что увидит в его пустых глазницах, насколько сильную боль и ярость почувствует в тот момент. Она пыталась бежать от этих воспоминаний. Предпочитала дальше зализывать раны, лишь бы не расклеиться и не заплакать, подобно маленькой девочке. Лишь бы дальше казаться сильной, коей она вовсе не являлась в общем-то. Они резко остановились. Мерве поняла это только тогда, когда уперлась прямо в спину Экина. Испуганно отстранившись, девушка взглянула на пол, куда и указал рукой Коч, отходя в сторону. Прямо перед ней на коленях стоял немолодой мужчина с копной практически полностью поседевших волос. Его слегка сморщенное лицо было развернуто к ней, а большие серые глаза излучали страх и злость одновременно. Небольшого роста, с кривоватым носом и худощавым телосложением он был похож на куклу, которую вытащили откуда-то из дальних закромов и еще не успели отряхнуть от много годовалой пыли. — Кто вы такие? Что вам нужно? — мужчина подполз ближе к стене, будто пытаясь слиться с ней. Только сейчас Мерве заметила, что его руки и ноги связаны. — Я могу заплатить... — мужчина энергично закивал головой, а в его глазах засиял огонёк надежды, — Да-да, я заплачу вам за свою жизнь. Сколько? Назовите цену! Голос пленника звучал практически истерически. Мерве прекрасно понимала, что он просто боится смерти, что уже дышит ему в затылок, сжимая в руках курок. Вот только эта смерть выглядела не дамой в черной накидке с косой. Его смертью был Экин, который игриво прокручивал барабан в старомодном пистолете, изредка поглядывая на Мерве. — А сколько ты дашь за свою жизнь? — Экин ухмыльнулся, облокотившись о стену, — Не думаю, что твоя жизнь вообще чего-то стоит с учетом того, сколько работников в этой шахте ты погубил. Мужчина удивлено покосился на Коча, с ужасом окидывая его взглядом. Мерве был понятен его страх. Ей и самой становилось сейчас жутко рядом с Экином. Парень невольно вновь напомнил ей волка, который перед тем как убить жертву, играл с ней до изнеможения. В этот самый момент Болугур почему-то вспомнила Энгина. На фоне тьмы Коча он выглядел золотым солнечным светом. — Кто ты? — мужчина прищурился и забегал глазами, пытаясь рассмотреть получше черты лица Коча, — Сын Йылдыза? Или... Да, точно. Сын Чашмиоглу. Ты очень похож на своего отца. Такие же волосы и... черты лица. Мужчина говорил без умолку, то ли пытаясь успокоится, то ли пытаясь заговорить Экину зубы, но Коч смотрел на него с легкой скукой. Казалось, Экин наперед знал все его слова, поэтому особого интереса они у него не вызвали. — Я не сын Чашмиоглу. — Коч наконец отрицательно помотал головой, когда ему надоело слушать беспрерывный поток слов. Отойдя от стены, Экин вновь проверил наличие пуль в барабане и прокрутил его. — Тогда кто ты? — запинаясь, пробормотал мужчина, ближе продвигаясь к стене. Его белые волосы упали ему на лицо, но он, казалось, вовсе этого не замечал, парализованный страхом и чувством безысходности. — Ангел смерти, например. — Экин легко пожал плечами, ухмыляясь. Мужчина издал какой-то звук, похожий то ли на вздох, то ли на стон, откидывая голову назад, будто это могло спасти его. Коч протяжно засмеялся. Мерве почувствовала укол страха где-то под лопатками. Экин казался ей безумным в тот момент. Его смех отбивался от пустынных стен шахты, проникая в ее глубины протяжным эхом. Если парень пытался найти место, где можно было разыграть наибольшую драму, то он не ошибся, остановившись на этой шахте. Из-за сильного эхо казалось, будто каждая частичка этого ужасного места так же насмехается над бедным стариком, который корчился на полу, теперь заливаясь громкими слезами. — Не нужно. — еле слышно шептал он, мотая седой головой, — Не нужно. Коч оказался возле Мерве в считанные секунды, протягивая ей оружие. Болугур удивленно взглянула на него, чувствуя, как сердце пропустило удар, проваливаясь куда-то в район желудка. Не ожидая, пока девушка возьмет пистолет, Экин вложил его в ее холодную от напряжения ладонь. Мерве испуганно вздрогнула, но под действием какой-то неведомой силы все же навела дуло на старика, который, казалось, от страха вот-вот потеряет сознание. Болугур хотелось отомстить. Хотелось нажать на курок, чтобы пуля прошла навылет. И уже не важно в голову ли или в сердце. Главное, чтобы этот человек погиб. Погиб так же, как ее отец. Корчился в муках так же, как и когда-то он. Ей хотелось увидеть рыдания его семьи. Слёзы его детей, жены, внуков... Ей хотелось увидеть себя в этих людях и наконец забыть о собственном горе. А для этого ведь нужно всего нажать на курок. Одно движение пальцем. И все. Но вместо этого Мерве резко опустила пистолет, обреченно наблюдая за седовласым мужчиной, который отчаянно пытался освободить руки от веревок. Болугур сжала губы в тонкую линию, понимая, что убийство не выход. Да, он обрек на смерть ее отца, после чего все в ее семье полетело к чертям. Он посмел взять на себя ответственность за то, что подвластно лишь Всевышнему: отобрать жизнь. Чем же она лучше, если сейчас выпустит ему в голову пулю? Разве она не станет таким же монстром? — Я не могу. — тихо прошептала девушка, делая шаг назад. Мужчина тут же прекратил попытки высвободится, с надеждой смотря на Болугур большими серыми глазами. Со стороны Экина послышался легкий вздох, сперва показавшийся Мерве просто плодом ее воображения. В следующее мгновение Коч оказался рядом. Довольно самоуверенным движением он взял ладонь Мерве в свою, кладя свой палец на курок поверх Болугур. Девушка попыталась отойти в сторону, но Экин довольно быстро оказался у нее за спиной, свободной рукой схватив ее за предплечье. Мерве оказалась затиснутой в ловушку, но сопротивляться даже не пыталась. Она понимала, что это бесполезно. Мужчина, все это время наблюдавший за Кочем, вновь взвыл от страха. — Атмаджа Йылдыз — отец троих детей. Погиб в этих шахтах около восьми лет назад. — произнес Экин почти на ухо Мерве, из-за чего девушка почувствовала его тяжелое дыхание на своем затылке, — Гюрхан Чашмиоглу был заместителем хозяина шахты. Уже 10 лет сидит за решеткой из-за того, что владелец шахты сбросил на него все обвинения по незаконному вывозу ископаемых. Догу Катык — рабочий, у которого из родных была лишь больная мать, за которой он ухаживал и оплачивал дорогостоящее лечение. В результате несчастного случая при доставке ископаемых на поверхность погиб вместе со своим другом Енги Инаном. Илькин Озбек... — Зачем ты это говоришь? — перебила его Болугур, отрицательно замотав головой. — Ты сомневаешься, стоит ли убивать этого человека. Хочешь мстить за отца, но почему-то не можешь. — Экин покрепче сжал ее ладонь в своей, — Смерть твоего отца не является единственным его грехом. Он погубил на этой шахте столько жизней, что достоин намного мучительнее смерти, нежели просто пуля в лоб. Мерве слушала Экина с болезненным осознанием того, что он прав. Как бы этот мужчина сейчас не пытался выпросить пощады, он все равно остается монстром. Тем, кто забрал жизни у невинных. Коч начал нажимать на курок, но Болугур продолжила сопротивляться. — Мы не можем. — практически прошептала она, чувствуя, как собственным голос затерялся где-то меж серых камней шахты. — Это и есть справедливость, Мерве. Если не ты, то кто? — прошептал ей на ухо Экин, нажимая на курок и в этот раз не чувствуя сопротивления. Послышался выстрел. Слишком громкий, застрявший в ушах и отбившейся эхом от стен. Седые волосы мужчины окрасились в алый, а он сам завалился на пыльный пол, подобно сломанной кукле. Кровь, что струилась с открытой раны во лбу быстрыми темпами расползалась по полу. Широко распахнутые серые глаза превратились в стеклянную копию себя прежних. Мерве почувствовала металлический привкус во рту. Неосознанно, девушка поспешно выбросила пистолет, который тут же подхватил Экин. Болугур отрицательно замотала головой, пытаясь попятится назад, но Коч довольно нежно и, одновременно с тем, настойчиво схватил ее за предплечья, останавливая. — Видишь? Ничего сложного, моя Regina. — прошептал он на ухо Мерве, наконец привлекая ее за собой к выходу с шахты. *** Машина мчалась по кривоватой грунтовке по направлению к городу. Мерве все еще тяжело дышала, хватаясь искусанными от напряжения ногтями за приборную панель впереди себя. Все казалось ей глупым кошмаром. Сном, что вот-вот развеется. Она убила человека. Не может такого быть. Она призвана защищать людей, а не убивать. Что за вздор? Но холод пистолета, что, казалось, врос в ладонь девушки на молекулярном уровне, напоминал, что это вовсе не так. Даже если на курок нажимал Экин, он ведь давил на него через ее палец. Она могла остановить весь этот кошмар. Могла, но... не захотела. — Нас будут подозревать. Нас здесь видели. Они найдут его. Найдут его убитым в той шахте. — тараторила Мерве, смотря испуганно куда-то перед собой. Экин, все это время ехавший молча, слегка ухмыльнулся, быстро взглянув на нее. Он был хладнокровным. Делал вид, что ничего не случилось, что так и нужно. Спокойно сжимал руль и, казалось, ехал не с места преступления, а с какого-то модного ресторана после сытного обеда. — Успокойся. Мои люди не только вывели работников, они позаботились о том, чтобы в шахте была заложена взрывчатка. Не так далеко от того места, где был убит управитель. — Экин смотрел на дорогу слегка отстранено, пока солнечные блики застревали в его темных волосах, освещая одну сторону его лица, — Все будет подстроено, как обычный взрыв на шахте. Никто даже не узнает о том, что он погиб от пули. — А камеры? — голос Мерве звучал практически истерически. Зачем она только согласилась поехать с Кочем? — Гюрбей проверил систему охраны шахты. Как оказалось, этот владелец был настолько скуп, что даже не поставил камеру в своем кабинете, не то что возле самой шахты. — Экин слегка ухмыльнулся и вновь взглянул на Мерве. Девушка была белее полотна, что привлекало внимание из-за резкого контраста с темными, как смоль, волосами. Она была напугана. До ужаса не защищена и не способная думать ни о чем другом. Экин не знал почему, но ему хотелось в этот момент притронутся к ней, сказать что-то успокаивающе и наконец-то обнять. Но когда он протянул к ней руку, девушка резко отодвинулась на сидении, вжимаясь в двери авто так, будто прикосновение Коча могло, как минимум, обжечь ее. Не решаясь нанести ни физический, ни психологический вред Болугур, Экин хмуро взглянул на дорогу, ругая самого себя за неосторожность. — Я отвезу тебя домой. — тихо молвил он, но фраза так и осталась без ответа.