Сквозь лунный свет влюбленных

А если вслед за ним и я уйду, Смогу ль когда-нибудь сюда вернуться?.. Уйду ли я навек, вернусь ли я — Давай-ка мы, дружище, сдвинем чаши! Чон Чхоль

      Ужасно знать о том, что произойдет, и не уметь с этим ничего сделать. Ужасно чувствовать себя беззащитной перед чужой волей. Ужасно… Да многое ужасно, если быть реалистом, и очень верно говорили мудрые люди о преимуществах незнания. Жаль только, что здесь их мудрость ничем не могла помочь.       Сомнения мешали Софи здраво мыслить. Казалось бы, вот она, проблема — только протяни руку, и она решится — что может оказаться проще? Но, пытаясь дотянуться до нее, девушка лишь сильнее уходила от верного ответа.       Ее здесь больше ничего не держало. В очередной раз ей удалось убедиться в том, что истории врут и что множество вещей совсем не такие, какими порой представляются и какими их хотят сделать некоторые доброжелатели.       Она увидела четвертого принца и успела поспорить с ним. Сумела разозлить его и чуть сильнее осложнить ему жизнь. Познакомилась с Мён Хи, к которой привязалась как к родной сестре, и даже привыкла к восьмому принцу. Не таким уж страшным он оказался, так что пугали ее совершенно зря.        Она подружилась с Ыном и присмотрелась к Бэк А. Рассказала про демократию, пусть это и было несколько ранним просвещением. Стала чуть внимательнее, но так и не смогла научиться всегда держать чувства с мыслями под контролем. Какой теперь от нее был прок?       Хотелось спрятаться в комнате и ничего не делать. Ничего не бояться, ни о чем не волноваться и не думать — лишь ждать. Это было просто и совсем не требовало бросаться в омут возможных исходов с головой. Сладкое ожидание манило ее, обещая еще множество спокойных деньков в этом мире, и противиться ему было сложно.       Поискав полезности в скудных знаниях об истории древнего мира, София убедила себя, что до прихода родственников из клана Хэ у нее осталось около месяца, — примерно столько в Древней Корее длился траур — и только от нее зависело теперь, будет ли это довольно много или удивительно мало.       Как здесь существует время, девушка знала плохо — лишь предполагала и все надеялась на Ына, ставшего ей ориентиром во времени. Но кто мог пообещать, что он вообще придет к ней? Все это были только догадки и надежды.       Отсутствие сестры ощущалось теперь совсем по-другому. София уже довольно спокойно говорила со слугами, иногда гуляла, изредка улыбалась, продолжала заниматься каллиграфией и чтением, то и дело вводя Черён в уныние «чистотой» рук и ханбока.       Порой забываясь, девушка уже поднималась, чтобы пойти к Мён Хи, но, почти собравшись и открыв дверь, вдруг вспоминала, что идти ей больше некуда. Тогда-то и возвращалась эта неприятная сухая опустошенность, с которой еще сложнее было совладать, чем с другими чувствами.       Будущее переливалось мрачными красками. Возможностей гостья времени видела всего две: свадьбу с императором, если ей не удастся ничего изменить, или подвиг Су, после которого произойдет еще что-то неясное. И из этих двух вариантов она склонялась к первому, с ужасом признаваясь себе, что ей просто может не хватить смелости так глубоко порезать запястье, чтобы остался шрам.       Софи неохотно поднялась и, осторожно лавируя между книжными полками, пробралась к выходу. В библиотеке ей думалось лучше всего, и девушка дорожила каждым мгновением, проведенным в этой комнате знаний, где молчаливые тома вселяли в душу Софии странную уверенность в том, что все идет правильно.       Одиночество не особенно шло ей на пользу, но помогало спрятаться от чересчур заботливой Черён, решивший вдруг наверстать все упущенное. Помощница почти не отходила от госпожи, ловя ее на каждой попытке бегства. И, хотя София была ей очень благодарна, иногда она уставала от своей активной подруги и пыталась скрыться. Спрятаться было сложно. Но сложно — это же ведь не невозможно?       С уходом Мён Хи изменилось немного, но эти изменения были немаловажными. Ван Ук, к примеру, после разговора с гостьей времени почему-то совсем перестал попадаться ей на глаза, и даже в библиотеке его невозможно было встретить. Не сказать, чтобы Софи очень уж жаждала этой встречи или искала восьмого принца — нет. Но эта странность не переставала ее тревожить.       Девушка скользнула взглядом по затаившимся книгам. Наверное, смешно было надеяться, что в этом мире найдется какая-нибудь «Женская энциклопедия» из Чосона со всякими подробными секретами красоты, но Софи не переставала верить в чудо.       Что-то должно было быть, и девушка обещала себе, что найдет нужный фолиант даже на краю света. Ведь, если ее задача помочь Со — она поможет ему. Поможет хотя бы одному человеку в этом времени, даже если тот не захочет принять ее помощь. А для этого ей нужно всего-то разобраться с косметикой этого мира да создать волшебный крем.       Софи неплохо помнила, как он готовится, но не слишком хорошо знала, какими ингредиентами богата Корея. Чем вот можно заменить оксид цинка? А ведь каждая часть в приготовлении была очень важна — этот завет девушка помнила с юных лет.       Её мама всегда увлекалась растениями. Она не доверяла магазинной косметике и с большим скептицизмом относилась к лекарствам. Будучи наполовину химиком и биологом по образованию, она старалась использовать проверенные и знакомые безопасные средства, исключая лишь те, которые не могла заменить. Таких было мало, потому как мама почти не знала границ фантазии.       Сколько себя помнила Софи, в их квартирке всегда витали приятные ароматы цветов и сушились, подвешенные к потолку, различные букетики трав. Мама внимательно следила за ними, боясь упустить благоприятный момент, и не жалела времени, чтобы, смешивая порошочки и листочки, создать очередной магический эликсир.       Маленькая София с восторгом наблюдала за волшебницей на кухне и с помощью родительницы прилежно училась всему тому, что могла понять и повторить.       Девушка прикрыла за собой дверь и решительно направилась в свою комнату. Чудесная догадка вдруг осенила ее затуманенную голову — не могла настоящая Хэ Су ничего после себя не оставить! Бумаги, записи, картинки, письма, записки — хоть что-то из этого должно было найтись. Даже маленький обрывок из прошлого сейчас мог спасти ее.       Впрочем, от чего именно она так старательно пыталась защититься, девушка и сама точно не представляла.       Еще стоило сжечь все свои записи. В этой неосторожности девушка не переставала себя винить. Ведь сейчас, когда сестра не могла ее спасти, любой промах мог стать роковым. Восьмой принц слишком многое о ней знал и наверняка, что-то не понимая, искал тому подтверждение — опасно было давать ему еще хоть один повод для подозрения. А совершенно неясные буквы на бумаге могли оказаться как раз таким приятным приговором.       И, хотя Софи не хотелось верить в темную сторону принца, ей необходимо было себя обезопасить. Даже если это была простая паранойя. Тут с этими дворцовыми интригами не грех себе и паранойю заработать!       Вот хотя бы эта Ён Хва… Что задумала эта принцесса — страшно было даже подумать. Что она уже сделала? Чем ей могла не угодить Су? Ведь наверняка она посодействовала тому внезапному решению клана Хэ выдать Су замуж там, в фильме. Там все было так сложно и запутанно! Софи до сих пор не разгадала эту странную загадку.       Если бы только можно было заглянуть в голову императора! Хотя, нет… наверное, не можно было бы… Не стоит. — Госпожа, с вами все хорошо? Я не могла вас найти… — послышался сзади голос помощницы, и Софи медленно обернулась, оттягивая неминуемый итог. Черён — просто замечательная девушка, но сейчас ее необходимо было куда-нибудь услать. — Хорошо, — кивнула София, беспокойно придумывая для подруги задание, — я… гуляла. Знаешь, Черён, я так скучаю… по тому… было что. Ты можешь… Понимаешь, я думаю о сестре… и не могу… Скажи, я могу попасть в ее комнату? — Госпожа, я понимаю. Но… — Пожалуйста, Черён! Ты… всё можешь… да? Всё?       Помощница слегка смутилась. Значит, может. Значит, верное направление выбрала гостья времени. — Я сделаю, госпожа. Я постараюсь, — пообещала подруга, и Софи благодарно кивнула.       Ей вдруг по-настоящему и совершенно искренне захотелось попасть в ту комнату. Сама эта мысль пришла совершенно неожиданно, словно подсказанная кем-то свыше… но теперь казалась чем-то невероятно важным. София не знала, зачем, почему, как… Она просто чувствовала, что это очень-очень важно. Просто хотела хоть разочек подчиниться интуиции и чувствам. — Можешь идти, — отпустила помощницу девушка, и Черён, сделав спешный поклон, едва не сбиваясь на бег, упорхнула выполнять просьбу госпожи.       София сжала кулачки и глубоко выдохнула, стараясь затолкать боль с грустью подальше, на закоулки сознания, и закрыть их там на ключ хотя бы ненадолго.       Теперь больше нельзя отвлекаться. Нужно взять себя в руки и сквозь силу, сквозь тоску действовать. Что-то срочно придумать, изобрести, пусть даже это окажется бредом. Что-то сделать, пусть даже это окажется бесполезным. Иначе все придет к тому, чего она так боится.       Если не нравится сценарий и нельзя отказаться от роли, можно импровизировать. И пусть история поразится сама себе.       Солнечный свет слабо проникал в маленькую комнату, едва освещая старую циновку, и сквозь полумрак почти нельзя было ничего рассмотреть. Казалось, что здесь нет никого, кроме пыли, и только тихие шаги заставляли случайного гостя прислушиваться и старательно всматриваться в темноту.       Мужчина ходил по комнате кругами. Он никак не мог справиться со внезапно нахлынувшим беспокойством, хотя всегда и гордился своим умением скрывать истинные чувства.       В то обманчиво спокойное мгновение перед самым боем, когда все смотрят на своего командира, когда каждый взгляд значит многое и даже одно единственное слово может помочь либо выиграть, либо проиграть битву, он не мог позволить сомнениям завладеть им. Ведь, если в командире есть хоть капля нерешительности, во что тогда верить армии? Это у него всегда хорошо получалось.       Сейчас же предстоял совсем иной бой. Из-за своей веры в справедливость, он лишился всего. Лишился самого главного, хотя и поклялся вернуть себе былое величие. Такие поединки, как этот, никогда не были честными, а учиться вести битву из тени он все еще продолжал, медленно, по одному только шагу приближаясь к этому полезному умению.       К счастью, Ян Мо еще не было, и он мог позволить себе маленькую слабость. Он мог побыть простым человеком, просто собой — не великим борцом, каким иногда его называли. Для подвигов он был уже стар.       Размеренные шаги хорошо помогали сосредоточиться и принять верное решение при неожиданно сложном выборе — действовать сейчас… или замолчать навсегда.       Стены навевали на него уныние. Он не мог просто по своему желанию покинуть эту комнату. Не мог поступить, как хотел или должен был. Ему нужно было еще немного подождать, чуть лучше подготовиться, а затем нанести верный решительный удар, но тогда не удастся миновать жертвы.       Одна жертва — это не так уж и много для торжества справедливости, но, если пострадает его единственная драгоценность, к чему тогда будут все последующие победы? Как он сможет себя простить и посмотреть ей в глаза?       Если бы только он не увидел в тот день ее, сияющую счастливым весельем, он, скорее всего, поступил бы иначе. Как хотел. Как давно задумал. — Господин, — почтительно поклонившись, приветствовал его Ян Мо, обладающий завидной способностью двигаться почти незаметно. — Что ты узнал? — Приказ выполнен. — Все… было правдой? — Да, господин. Вы, как и всегда, оказались правы. — Правдой… — задумчиво пробормотал мужчина. Значит, он все правильно понимал…       Он до сих пор ясно помнил, как был доволен тем, что Су отправили к сестре, даже зная истинную цель решения Хэ Джу. Мён Хи — так, кажется, звали жену восьмого принца — не интересовалась властью и, не имея своих детей, приняла Су как дочь. Не в силах поделиться своей заботой, он был ей по-настоящему благодарен за искренность, ведь все могло получиться совсем по-другому. И, неизвестно, лучше ли.       Таких женщин, как она, было мало, — уж в этом он хорошо разбирался — и даже ее безответная любовь к мужу как-то по-особенному пришлась ему по сердцу. С ее хрупкой болезненностью она не могла прожить долго — это он тоже хорошо понимал, и все же надеялся, что все не произойдет именно так, хотя надежды его почти никогда не сбывались. — План удался? — Я пока ничего не слышал о свадьбе, господин, — отчитался Ян Мо, хорошо понимая каждый намек мужчины и не задавая лишних вопросов, — но господин Хэ Джу, надо сказать, в ярости. Поэтому, боюсь, план… не совсем удался. — Почему не совсем? — На границе неспокойно, и император… я думаю, он снова попытается решить все без крови. А вы знаете, господин, что это значит.       Мужчина покачал головой. Да, это он хорошо понимал. Император всегда старался во благо народа, а для простых людей самым главным часто было простое спокойствие. Пусть и кажущееся. — Отправляйся на границу и постарайся разузнать все, что можно, о том, что происходит. Я уверен, лучше тебя никто не справится. И… передай людям, что рыжие воробьи* улетели. Пусть будут готовы.       Ян Мо на мгновение замешкался, не уверенный, стоит ли ему высказать свое мнение, но господин всегда внимательно слушал его, поэтому на этот раз он тоже решил рискнуть. Он всегда считал, что лучше честно высказаться и, если придется, смириться с недовольством слушателя, чем молчать и, возможно, не помочь человеку. Тем более, он никогда не говорил лишнего, если не был уверен в правильности своих слов. — Могу я сказать, что считаю ваше решение несколько поспешным? — Я не говорил о решении, — исправил его мужчина, чуть хмурясь, — я только сказал, что хочу знать о происходящем на границе. Если мы успеем, все пройдет гладко и быстро. Если нет… тогда лучше тебе не знать, что будет. Поэтому поторопись. Я не намерен упускать хорошую возможность.       Юноша быстро кивнул и, поклонившись, уже хотел было уйти, как господин, вдруг улыбнувшись какому-то своему воспоминанию, снова позвал его. — Кстати, Ян Мо… Кольцо… на месте? — Она взяла его с собой. — Хорошо… хорошо… она не может его не вспомнить. — Вы полагаете, она поймет, куда нужно идти? — А ты сомневаешься во мне? — Простите, господин… Конечно, она должна все понять. — Она может либо понять, либо нет, — с холодной решимостью отрезал мужчина, — если нет, я не смогу ей ничем помочь, — хмуро добавил он, отворачиваясь и стараясь остаться спокойным, — можешь идти.       Он не имеет права на ошибку — он должен сдержать свое простенькое обещание. *** Из чер­но­вика. Что-то я соскучилась по Со. Как бы еще мог­ло про­изой­ти…       София часто приходила сюда. Она боялась этого места и одновременно любила его. Отсюда на дворец открывался непривычный вид. Здесь она праздновала свой День Рождения, угощая четвертого принца теплым свежеиспеченным тортиком, здесь же однажды Со заставил ее испытать всю свою смелость.       Высота сводила ее с ума, но девушка намеренно смотрела вниз, словно это могло что-то изменить, словно это могло помочь ей решиться. В такие мгновения за спиной расправлялись крылья, и казалось, будто она умеет летать.       И земля приближалась так быстро, что София всегда испуганно делала шаг назад, закрывая глаза и пытаясь унять головокружение. Сердце колотилось так, словно только что она пробежала огромное расстояние за рекордно короткий срок, но осязаемый страх несколько оттенял боль от утраты Мён Хи.       Это место вызывало далекие воспоминания, и девушка часто наблюдала за чем-то на горизонте, ни к чему особенно не приглядываясь. Воспоминания яркими картинками проносились перед глазами, и их было так много, сколько, казалось, не способна вместить в себя жизнь.       Сегодня отголосков прошлого оказалось невероятное множество, и Софи вернулась в реальность, когда уже стемнело. Сделав один неуверенный шаг, гостья времени не удержалась. Миллионы мурашек галопом промчались по онемевшим конечностям, и девушка потерла ногу, пытаясь вернуть ей способность ощущать и двигаться.       За спиной раздался шорох, и Софи испуганно обернулась, готовая встретиться с ночным чудовищем. В том, что это было чудовище, она нисколько не сомневалась. Ведь, кто еще, кроме нее, мог появляться в таких странных местах? — Ваше Высочество! — от неожиданности пискнула София, узнав фигуру четвертого принца, и тут же забыла, о чем, собственно, думала всего мгновение назад. Пронеслись всевозможные мысли и догадки, от которых стало только нетерпеливо и интересно. — Любопытно, наверное, — то ли вопросительно, то ли утвердительно и спокойно сказал Со, проигнорировав приветствие, — приходить сюда и стоять, смотря вниз. — Какое вам дело? — обиделась девушка. — Мне — никакого, — пожал Со плечами, — я только вспомнил… как ты… боялась… — Неправда, — покачала головой Софи, сама не понимая, что именно является неправдой — слова принца или ее собственные мысли, — я… боюсь… «Но сейчас все так бессмысленно, что мысль о найденном месте меня не покидает», — договорила про себя Софи и внимательнее присмотрелась к Ван Со.       Она не видела принца со дня прощания с сестрой и искренне не понимала, что он здесь забыл. Кажется, он должен был сейчас быть во дворце и наслаждаться жизнью. То есть, как, наслаждаться… портить некоторым личностям нервы, которым очень важно было эти самые нервы изредка проверять на прочность. — Да, — неоднозначно усмехнулся принц, — удобно? — вдруг спросил Со, и Софи машинально кивнула. Мгновение что-то осознавала, и уже хотела была переспросить, уточнить, о чем шла речь, как четвертый принц неожиданно уселся рядом. Так неожиданно, что девушка попыталась вскочить и едва не потеряла равновесие. — Сидеть! — недовольно сказал Со, тяжелой рукой усаживая Софию обратно, и девушка послушно замерла. Очень хотелось возмутиться, но, кажется, принц снова был не в духе. Настроение у него как на карусели металось сверху-вниз, так что опасно было лишний раз его злить.       Но, убедившись, что Софи никуда больше не собирается уходить, Со быстро успокоился и безмятежно принялся рассматривать дворец внизу, словно совершенно забыв о существовании девушки.       Маленькая догадка очень понравилась Софии, и девушка улыбнулась совершенно невольно, чуть-чуть не успев спрятать предательскую улыбку за ладошкой. — Что? — строго спросил Со, отвлекаясь от вечернего пейзажа. — А… что? — переспросила недогадливая Софи. — Чему ты радуешься? — Я не… рада. — Ты улыбаешься, — словно бы недовольно подсказал принц. — Знаете, Ваше Высочество, не вижу… что тут плохо. Улыбка… разная есть. Грустная… одинокая… злая… и еще… можно спрятаться… за ней. Вот… Знаете… Вы… мало… улыбаетесь… и не всегда… честно.       Ван Со красноречиво фыркнул и отвернулся, давая тем самым понять, что слушать больше никого не намерен и вообще ему все мешают. София лишь пожала плечами. Если ему был неинтересен ответ, зачем он вообще тогда задавал свои странные вопросы?