По ту сторону льда

— Руди, я тебя люблю! — прочавкал Бак, впиваясь зубами в стейк из хвостовой части аллигатора. Кусок мяса был неимоверно вкусным и сочным. Руди даже не моргнул. Понятно, что восклицание новоявленного гурмана относилось больше к кулинарному мастерству хозяина домика на болотах. Бакминстер доел очередной стейк и умильно посмотрел на беловолосого красавца, который изваянием застыл в кресле, лишь пальцы выбивали нервную дробь на подлокотнике. Единственный глаз бывшего рейнджера выражал беспредельное счастье. — И когда мы отсюда уедем? — вопросил он. — Даже не знаю, что тебе сказать. Например, когда я освежую тушу аллигатора, сниму с него шкуру, зачищу ее, просолю, просушу, отмочу, выдублю… — Вот черт, это ж до хрена великого времени! — Не меньше недели. Бак хмыкнул. — Тогда начнем побыстрее! Мужчины переместились в сарай с негромко гудящим холодильным агрегатом. Туша рептилии пока что была в идеальном состоянии, разве что на подстил из полиэтилена натекло некоторое количество крови из распоротого брюха: внутренности Руди выпотрошил на месте, где добыл болотного хищника. — Ты мне вряд ли чем-то поможешь, — произнес Руди, надевая плотные резиновые перчатки. — Так что сядь вон туда, на табурет, и начинай рассказывать, что приключилось в Мэнвайзе, как ты меня нашел — и вообще, всё, что захочешь. Бак сел на предложенный табурет, но все не мог сосредоточиться на чем-то одном, глядя, как Руди осторожно начинает отделять шкуру аллигатора с морды. Затем Бак сообразил отвернуться и начал свой рассказ. — Когда ты уехал, я же пришел к тебе мириться. Увидел — мама дорогая! — все твои домашние джунгли порублены в капусту. Кстати, зачем ты их так? — Я был расстроен из-за происшествия с Пайни. — А правду говорят, что ты ей дарил украшения? — Да, однажды такое было. Ты ведь знаешь, что Макфлан из добытого старателями золотишка мастерит всякие поделки и продает незадорого, потому что без лицензии? — А, да, знаю, само собой. — Так вот, я как-то зашел к нему — ты знаешь, что я люблю кольца — и увидел подвеску-листик монстеры, и мне показалось, что было бы символично подарить его Пайни. — Вот как дело было, выходит! Кстати, при освидетельствовании останков никакой подвесочки не было. Руди задал встречный вопрос: — Так когда ты отправился искать меня? — Ну, осень уже закончилась, наступила зима, и мне стало так тоскливо без тебя, хоть вешайся. Тогда я начал выяснять, куда ты мог подеваться. Проследил твой путь до Спокана, а там потерял след. Пришлось сдать значок рейнджера, чтобы продолжить поиски — время отпуска закончилось. Где я только не искал! И в полях, и в горах, и в лесах! Руди фыркнул за спиной у Бака. — А надо было в городах. — Это я и сам понял. Поехал в Лос-Анджелес, где раньше работал в полиции, поднял старые связи, и вот так и вышел на твое место обитания. — Влиятельные у тебя «связи». Но через полицию ты бы ничего не узнал, собственность я закупал через подставных лиц. — А я и не говорил, что все мои связи — это полиция. — Картель? Тут уже фыркнул Бак. — Давно догадался? — Только сейчас предположил. — В точку, удивительный провидец. Просветишь меня теперь, как рассчитаться с ними? Я должен. — Рассчитаешься, когда попросят. — Хм. Что-то мне подозрительно, неужели ты имел дела с кем-то из картеля? — Всё может быть. — Тогда ладно! Живой остался, значит я точно выкручусь! Дальше слушай мою историю, как я досюда добирался! Ведь сюда ни на чем, кроме весельной лодки и не доплыть! И плыть надо почти три дня! Тупичок! Бак непроизвольно приосанился, начиная вспоминать подробности, как он отбивался веслом от аллигаторов и москитов. Однако Руди пресек разглагольствования на взлете. — Сюда можно добраться на моторке, всего за несколько часов. На моей — за 5-6. Бывший рейнджер вскочил, заломил руки и заметался по сараю, изрыгая площадную брань. Руди скептически наблюдал за шоу, иногда отмечая интересные обороты наподобие: «гандоплясы хукерылые» или «вконец опидоревшие каложоры». Полет мысли Бака был глобален. На словах он отымел все население городка Ла-Чарльз, а также всех их дохлых прабабушек и прадедушек и нерожденных детей до седьмого колена. Когда фонтан иссяк, Бак плюхнулся на табурет и сложил руки на груди. Он надолго замолчал, видимо, обдумывая планы мести. Руди продолжил методично снимать шкуру с аллигатора. То и дело нож скрежетал о сухожилия. — А ведь посадят, как за человека, — неожиданно заключил Бак. Руди повел глазами в сторону притихшего любовника. То, что он увидел, ему не понравилось. Бак разговаривал со стеной. Вот он стремительно повернулся. Стало заметно, что зрачок полностью затопил ярко-синюю радужку его глаза, а ухмылка стала невыносимо отталкивающей. — Лучше связать меня покрепче, Руди, — осмысленная речь не вязалась с его сумасшедшим обликом. — Иначе я за себя не отвечаю. Сейчас, к слову, я вижу, что у тебя пасть, как у белого аллигатора, а зубы — как стальные ножи. Руди сделал шаг в направлении Бака. Тот отшатнулся и выхватил свой кривой нож, который вечно таскал в чехле на бедре. Беловолосый мгновенно схватил увесистый деревянный брусок, и метнул его в лоб словившему глюки приятелю. Удар дезориентировал Бака, и Руди его легко скрутил. Связав руки и ноги Бака кожаными ремнями, Руди отволок безумца в жилую часть. Ближе к ночи охотник на аллигаторов завершил труды свои скорбные, то есть — освежевал тушу рептилии, напластовал вырезки, снял шкуру и просолил ее. В жилой части хижины творился кавардак: Бак не развязался, но, видимо, пробило его серьезно. Сейчас он стоял ровно по центру комнаты, зажимая в кольце связанных рук табурет. Руди с интересом воззрился на композицию. — Понимаешь, я обнаружил Пророчество! Я изучил скрижали вдоль и поперек. Примерно раз в сто миллионов лет мир подвергается космической зачистке. Раньше тут были такие, типа мечехвостов. Бррр! Затем в эту горную гряду попал астероид. Затем — динозавры. Гряда, астероид, и пока, динозавры! Ну и потом — люди. Гряда, астероид, у, что будет! Смотрите, вот он, всем астероидам астероид. Он несется прямо на нас. На этот раз мы не выживем. Но у меня есть план… Следующим делом Руди заклеил Баку рот скотчем.