Спасенные

      Рипли чувствовала, что силы уже на пределе. На обратном пути она еле волочила ноги; перед глазами все плыло. Головная боль унялась, однако на смену ей пришла тошнота, которая то подкатывала к горлу, то отступала. Но Рипли было плевать: она собиралась довести дело до конца, даже если в процессе придется пару раз лишиться сознания.       Она опустилась на колени рядом с Сэмюэльсом и убрала пропитавшуюся кровью куртку, которую набросила ему на спину, затем вставила на место ребра. После того, как новые провода вместе с остальными кабелями были уложены вдоль позвоночника, Рипли продела их в соответствующие разъемы в грудной клетке и подключила к блокам питания. Она хотела сразу же подключить провода и к порту в основании мозга, но представила, как ужасно было бы прийти в себя посреди операции, ничего не соображая, в то время как в тебе кто-то ковыряется. Возможно, андроидам и не был знаком подобный животный ужас, но она решила не рисковать. Сейчас надо было действовать обдуманно.       Рипли вернула на место удаленные позвонки за исключением двух, располагавшихся прямо под портом. Затем она вставила ребра обратно в разъемы и разгладила кожу, стараясь как можно точнее совместить ее с границами разрезов. Скреплять их было рано — по крайней мере пока она не убедилась, что восстановительные работы увенчались успехом и не требуется вносить изменения.       Джо следовал за ней повсюду; вот и сейчас он нависал над ней, словно обеспокоенный родитель. Последнее, чего Рипли хотелось, — чтобы Сэмюэльс при включении увидел сигсоновского андроида, и прежде чем продолжить, решила устранить эту проблему.       — Джо, пойди уже… я не знаю, посиди где-нибудь.       — Хорошо, — ответил тот и послушно направился к верстаку в дальнем конце мастерской.       К великому разочарованию Рипли он тут же вернулся. Видимо, в альтернативной вселенной сигсоновского кода ее приказ трансформировался во что-то вроде «принеси табурет и усядься там, где стоял раньше». Рипли вздохнула и решила попросту наплевать. По крайней мере, Джо теперь не маячил перед Сэмюэльсом. В любом случае ей и так было о чем беспокоиться, и пришло время выяснить, насколько это беспокойство обосновано.       Настал момент истины. В одной руке Рипли держала провода питания, другой придерживала голову Сэмюэльса. Она специально оттерла кровь с рук, но теперь они сделались скользкими и липкими от нервного пота; ей пришлось ухватить андроида за волосы.       Теперь не оставалось ничего другого, только действовать. Рипли склонилась над Сэмюэльсом, готовясь к исходу, каким бы тот ни оказался.       — Ну, давай, — умоляюще произнесла она, — просыпайся. Давай. Ну, пожалуйста, сделай это ради меня.       Затем одним решительным движением воткнула провод в разъем.       Сэмюэльс дернулся, словно получил удар в живот со всего маху, и его скорчило в конвульсиях. Рипли прижала его к полу, не давая двигаться, — даже случайный удар по касательной, полученный от андроида, мог привести к серьезной травме. Внутри торса Сэмюэльса раздавались жуткие звуки: компьютерный стрекот и визг, пугающий механический стук и лязганье — будто гаечный ключ зажало между шестернями. Ну все, конец… Она что-то подключила не туда и все сломала.       — Нет, нетнетнет… черт, ну не надо…       Рипли лихорадочно пыталась отыскать хоть какое-нибудь решение, но ничего не находилось; Сэмюэльс умирал — теперь уже навсегда, и в этот раз она убила его сама, своими собственными руками.       Однако спустя несколько минут страшные звуки начали утихать, судороги превратились в координированные движения. Сэмюэльс потянулся и принялся ощупывать пол перед собой. Рипли сорвала перчатку и, схватив андроида за руку, крепко сжала ее. Спустя ужасающе долгое время он наконец заметил прикосновение и стиснул ее руку в ответ — крепко, почти до боли. Чуть сильнее, и он бы переломал ей кости. Рипли не знала, было ли дело в отсутствии мышечной координации или просто-напросто в отчаянии.       — Сэмюэльс, это я, я здесь, — прошептала она, не зная, слышит ли он.       Если бы Рипли верила в Бога, она бы начала молиться.       Звуки в груди Сэмюэльса стихли до негромкого жужжания. Он повернул к ней лицо, и Рипли увидела, как его веки трепещут, словно крылья колибри, в сотню раз быстрее, чем позволяли бы человеческие реакции. Потом его губы задвигались в беззвучном шепоте.       — Успокойся. Все будет хорошо, — сказала она.       Бывает ли у андроидов паника? Когда Сэмюэльс вцепился в ее руку, словно утопающий, это был подлинный страх или имитация? Рипли было все равно. Она утешала его, потому что он в этом нуждался.       После долгих усилий Сэмюэльс наконец открыл глаза, но расширенные зрачки не позволяли сфокусировать взгляд и что-то увидеть. Он пытался что-то сказать. Из горла вырывались лишь хриплые булькающие звуки, но спустя несколько попыток Рипли удалось различить один единственный слог:       — Ри… Рип…       Он пытался произнести ее имя. От этой догадки в груди у Рипли что-то сжалось.       Попытки заговорить, видимо, активировали какую-то корректирующую программу. Сэмюэльс вдруг резко отвернулся, приподнялся на локтях, и его обильно вырвало белым. Рипли саму чуть не вывернуло, но несмотря на то, что зрелище (и звуки) ужасали, в ней проснулась надежда — как она помнила, для андроидов это был нормальный рефлекс: если деактивация выполнялась без соблюдения соответствующих протоколов, при включении требовалось вывести гидравлическую жидкость, скопившуюся в неположенных местах. Сэмюэльса продолжало рвать, но с каждым разом жидкости отходило все меньше. Рипли зарылась пальцами в его волосы, надеясь, что это сойдет за знак утешения. Другой рукой она по-прежнему держала его за руку и не собиралась отпускать.       Наконец последовала череда сухих спазмов, и процедура очистки закончилась. Сэмюэльс выждал какое-то время и, удостоверившись, что рвоты больше не будет, вновь повернулся к Рипли. Он несколько секунд смотрел на ее руку, лежавшую поверх его собственной, и уперся лбом в предплечье, чтобы не испачкаться в гидравлической жидкости, собравшейся под ним на полу. Взгляд Сэмюэльса прояснился и сфокусировался на лице Рипли.       — Привет.       Она чувствовала, как губы растягиваются в маниакальной улыбке. Глаза у Рипли зудели, будто в них что-то попало, и она быстро сморгнула несколько раз.       — Как ты себя чувствуешь?       Сэмюэльс поразмыслил над ответом. Сглотнул.       — Просто зашибись, — ответил он и слабо улыбнулся.       Рипли нервно хихикнула — он что, цитировал ее собственные слова? А более подходящего момента, чтобы обзавестись чувством юмора, у него не нашлось?       — Не замечала за тобой склонности к сарказму, — ответила она, улыбаясь в ответ и приглаживая взъерошенные волосы у него на висках.       — Аманда… как ты… а, неважно. Ты вернулась… ты жива.       Он говорил тихо и медленно, как будто для того, чтобы произнести одно слово, требовалось особое усилие.       — Ты… тебе удалось поговорить с АПОЛЛО?       Настроение сразу упало. Сэмюэльс считал, что они все еще на станции, в диагностической лаборатории «Сигсон Синтетикс». Теперь Рипли предстояло сообщить ему все новости.       — Да, — сказала она.       Чтобы не смотреть Сэмюэльсу в лицо, она уставилась на свои руки, приглаживавшие ему волосы.       — Да, мы поговорили.       Напускное спокойствие в голосе, видимо, выдало ее. Сэмюэльс сразу догадался, что произошло нечто ужасное.       — Что… случилось?       Аманда еще немного повозилась с его волосами, убрала прилипшую ко лбу прядь и, сжав его руку напоследок, отодвинулась.       — Та тварь… — Она сделала вдох, чтобы успокоиться. — Она была не одна. Их было много, очень много.       Сэмюэльс помрачнел и нахмурил брови.       — Значит, АПОЛЛО не снял карантин… и Джо по-прежнему агрессивны. Нам надо уходить отсюда, Аманда, как можно быстрее, и возвращаться…       Он хотел подняться, но, услышав срывающийся голос Рипли, замер.       — Это не все.       Ей впервые предстояло облечь в слова все произошедшее. Эмпатия отнюдь не являлась одной из сильных сторон Рипли, но даже ей было ясно, что тут надо действовать осторожно. Лучше не торопиться. Дать для начала основные сведения. Подробности можно оставить на потом, когда она сама осознает все случившееся.       — Сэмюэльс, — начала она, — мы больше не на «Севастополе». Мы на корабле, который называется «Эсмеральда». Станции больше нет.       — В смысле — нет?       — В самом прямом. Она уничтожена. Рухнула в газовый гигант… и «Торренс» тоже.       Голос у Рипли задрожал. Она покачала головой — не в отрицании, но в абсурдной надежде, что это поможет изгнать образы, хлынувшие из памяти.       — Все погибли, Сэмюэльс.       «Все, кроме нас». Она не стала уточнять. Сэмюэльс помрачнел, и Рипли отодвинулась от него и закрыла глаза. Когда она снова открыла их, он смотрел в пол.       — Как ты себя чувствуешь, вправду? — тихо спросила она. — Может что-нибудь поправить? Мне надо… скрепить разрезы.       В ответ послышалось монотонное бормотание, не похожее на обычный глубокий голос Сэмюэльса.       — Я заметил… небольшую утечку в основной системе питания. Дополнительный блок тоже выведен из строя, но тут ты ничего не сможешь сделать.       — Почему?       — Он уничтожен. Когда АПОЛЛО атаковал меня, он специально целился в системы питания. Честно говоря, я удивлен, что блоки вообще в рабочем состоянии.       — Поступление энергии ограничено из-за провода, который я установила на замену, — объяснила Рипли. — У него пропускная способность ниже, чем у оригинального. Пришлось снизить выходную мощность. Что-нибудь еще?       Сэмюэльс думал. Рипли ухватилась за стоявшую рядом полку и, подтянувшись, встала на ноги. Она прошла к ближайшей тумбочке с инструментами мимо Джо, который молча сидел на своем табурете, вытянувшись по струнке, и внимательно наблюдал. Андроид проводил ее взглядом, но не шелохнулся. Рипли задалась вопросом, что он понял из происходившего перед ним разговора.       — Нет, ничего не надо, — сказал Сэмюэльс, пока она рылась инструментах. — Остальные повреждения самоустранятся в течение следующих пары дней.       — Остальные повреждения?       Рипли выдвинула очередной ящик и обнаружила строительный степлер. Она повертела степлер в руках, внимательно изучая его. Да, здесь вряд ли удастся найти что-то лучшее.       — Незначительное окисление проводов, поврежденные файлы и тому подобное.       Рипли опустилась на пол рядом с Сэмюэльсом и показала ему степлер.       — Ничего, если?..       Сэмюэльс по-прежнему был мрачен.       — Да, вполне подойдет. — Он перевел взгляд с инструмента на нее. — Не знал, что ты разбираешься в киберинженерии, Аманда. В твоем досье ничего об этом нет.       — Я прошла базовый курс. Никогда не применяла знания на практике, но все вспомнилось довольно быстро.       Она наклонилась над ним и, соединив края разреза, поудобнее перехватила степлер. Это было не совсем правдой: на «Севастополе» Рипли частенько вспоминала те занятия — каждый раз, когда прицеливалась из дробовика, чтобы вынести очередного Джо. Она одарила Сэмюэльса короткой улыбкой.       — Это как ездить на велосипеде. Скажи, если будет больно.       Лучше было начать с одного из дополнительных разрезов. Рипли приложила степлер к спине Сэмюэльса и нажала кнопку. Послышался громкий металлический щелчок, и скоба вонзилась в кожу. Сэмюэльс даже не вздрогнул и ничего не сказал; вероятно, это был добрый знак. Она убрала руку со спины. Скоба держалась крепко, на коже не появилось разрывов, и Рипли продолжила работу, ставя три-четыре скобы на каждый сантиметр по всей длине разреза.       — Мне очень жаль, Аманда, — внезапно произнес Сэмюэльс посреди этой процедуры.       Рипли наклонила голову, чтобы посмотреть на него, но он снова уставился в пол. Цк! — еще одна скоба вошла в кожу.       — Ты о чем?       — Я бы предпочел, чтобы ты не видела меня… в таком состоянии.       Голос у него был странно невыразительным. Это монотонное бормотание до ужаса резко контрастировало с обычным дружелюбным тоном Сэмюэльса. Рипли нахмурилась и продолжила слушать.       — Я понимаю, что тебе, наверное, сложно было иметь со мной дело после всего, что произошло на станции.       «Иметь со мной дело?» Рипли опустила степлер и перенесла вес тела на пятки, чтобы посмотреть Сэмюэльсу в глаза, но тот упорно отводил взгляд.       — Слушай, понятия не имею, о чем ты.       — Я имею в виду… После того, как на тебя столько раз нападали андроиды на «Севастополе», вряд ли приятно видеть перед собой напоминание о том, кто я есть. Если хочешь, я сам все доделаю. Я все понимаю.       Он что, извинялся за то, что он — андроид? Ага, именно это он и делал, и это следовало прекратить сию же, мать ее, секунду. Рипли отложила степлер и уставилась на Сэмюэльса.       — Сэмюэльс, посмотри на меня.       Он неохотно поднял взгляд, и Рипли изобразила свирепую гримасу.       — То, что ты сейчас сказал, это самая большая глупость, которую я от тебя слышала, — с укоризной сказала она, глядя ему в глаза. — Но, поскольку ты еще не совсем оклемался после включения, из огромного уважения к тебе я сделаю вид, что ничего не слышала. А теперь помолчи и дай мне закончить.       На лице Сэмюэльса обозначился намек на улыбку. Ура, победа.       — Ты правда думаешь, что я стала бы сравнивать тебя с сигсоновскими андроидами? — пробормотала Рипли, взяв степлер и вновь принимаясь за работу. — Боже правый, это же смешно!       Она закончила обрабатывать последний из дополнительных разрезов.       — Это все равно что… я не знаю. Все равно что сравнивать «Феррари» с игрушечной машинкой. Нет, даже хуже. Все равно что сравнивать игрушечную машинку со сверхсветовым звездолетом.       Ее слова заставили Сэмюэльса усмехнуться.       — И не подозревал, что ты знаешь толк в лести, Аманда.       — Я женщина многих талантов, — довольно усмехнулась Рипли, беря в руки оставшиеся два позвонка. — Наклони-ка голову вперед.       Сэмюэльс повиновался, и позвонки со щелчком встали на место — раз-два, и готово. Затем Рипли взялась за степлер и наконец принялась заделывать длинный разрез вдоль позвоночника. Она начала с нижней части, тщательно разглаживая кожу, прежде чем поставить очередную скобу, и регулярно проверяя, как все держится. Процесс теперь был отработан до совершенства, и на обработку двух разрезов от поясницы до плеч и от плеч вдоль шеи понадобились считанные минуты. Чтобы поставить оставшиеся две скобы на шее, пришлось отодвинуть волосы, иначе они попали бы в зажим. Цк! — Рипли еще раз нажала кнопку, и последняя скоба встала на свое место.       Отложив степлер, Рипли положила ладони на спину Сэмюэльса и проверила эластичность креплений, потянув в кожу в стороны, а потом сжав к центру так, чтобы она сморщилась. Все было в полном порядке. Рипли заметила, что кожа андроида потеплела, — ее температура приблизилась к температуре человеческого тела, хотя еще и не сравнялась с ней. Повинуясь внезапному импульсу, она провела большим пальцем по череде скоб; они образовывали забавный контраст текстуры и температуры — жесткие края и податливая кожа, холодный металл и теплый полиуретан.       — Ну… Вот, кажется, и все, — подытожила Рипли, опустив руки на колени. — Как оно?       — Сейчас проверим.       Сэмюэльс уперся руками в пол и принял сидячее положение. Он вытянул перед грудью сначала одну руку, потом другую, потянулся, проверяя надежность креплений. Рипли закусила губу, внимательно следя, не возникнет ли каких проблем. После всех этих долгих выматывающих часов, проведенных над телом Сэмюэльса, было одновременно и радостно и тревожно видеть, как он двигается сам.       — Ну, конечно, не как только что с конвейера, но почти.       Сэмюэльс повернулся к ней и улыбнулся. К ее облегчению, он снова стал похож на себя обычного.       — Спасибо, Аманда. Правда — большое спасибо.       — А, не за что. — Рипли собрала инструменты и положила их на полку позади себя. — Мне еще придется здорово потрудиться, чтобы хотя бы как-то отплатить за все, что ты сделал.       Она взяла с другой полки аккуратно сложенную футболку, которую сняла с Сэмюэльса перед началом работы. Когда она повернулась, на лице андроида опять красовалось мрачное выражение.       Рипли бросила одежду Сэмюэльсу на колени, чтобы вывести из зарождающейся меланхолии.       — Держи. Из чистого только это.       Он развернул футболку и посмотрел на свою грудь, покрытую липким слоем подсыхающей гидравлической жидкости.       — Гигиена сейчас, наверное, наименьшая из наших проблем.       Черт, а ведь и вправду. Рипли так и не нашла ветоши, чтобы дать ему вытереться и вытереться самой после ремонта.       — Черт, я поищу что-нибудь. Должна же здесь быть ветошь или полотен…       Рипли поднялась на ноги, обернулась и увидела прямо у себя под носом похожую на перчатку руку, сжимавшую тряпки. Она взвизгнула и отскочила в сторону.       — Возможно, это подойдет? — пробубнил Джо.       — Подойдет, спасибо! Но, господи, в следующий раз скажи что-нибудь, прежде чем подходить!       Нервы у Рипли и так были на пределе, не хватало только дополнительных сюрпризов. Она выхватила тряпки у Джо и повернулась, чтобы отдать их Сэмюэльсу. И в изумлении замерла.       Из всех андроидов, встречавшихся Рипли, Сэмюэльс обладал, пожалуй, наиболее выразительной мимикой. Ей доводилось видеть на его лице радость, нетерпение, волнение, даже страх, но никогда раньше она не видела, чтобы он смотрел на кого-то с неприкрытой, тщательно сдерживаемой ненавистью — как сейчас на Джо. Впрочем, это выражение держалось недолго, почти тут же сменившись маской спокойствия. Сэмюэльс взял протянутые тряпки, не сводя глаз со стоящего рядом с Рипли андроида. Так, возможно, и вовсе не Джо станет основным источником проблем…       Сэмюэльс вытер кровь с груди и покачал головой.       — По-видимому, мне еще многое предстоит узнать?