Время тьмы.

9 глава. 9-й день 3-й недели холодного Кас. Забыть не успела, как в пещере просыпалась от ледяных сквозняков и жалобно урчащего живота, мечтая о мягкой постели и сытном завтраке. Думала, в поселке отъемся и высплюсь, гостеприимством воспользуюсь, — не вышло. Про город молчу, он транзитом пройден. Разве много прошу? Хочется маломальских удобств, пусть не уровня круизного лайнера, но хоть каких-нибудь приближенных к привычным для меня. - Наконец-то выспалась, - приятно никуда не спешить, лежать на матраце, пусть и не многим мягче пола пещеры, но всяк в тепле и лениво потягиваться, чувствуя просыпающуюся энергию, хорошо отдохнувшего тела. Глаза открывать не хочется, реальность она совсем не сказочная и меня, что-то не балует. - Плыву, - констатация факта. Уши, вроде мои, но живут своей собственной ушастой жизнью, улавливая разные звуки. Разницы, с человеческим слухом, уже не замечаю, но головой понимаю, что некоторые звуки я бы при всем желании, будучи человеком не услышала. Ощущение мерной качки, почувствовать может и человек, но вот звук ударяющейся о борт воды - вряд ли. Или покряхтывания, словно столетнего деда, дерева. Или шуршание в углу стены. - Что? - я может и местный кошачий вариант, но крысы... фу... Комнату мне выделили, какую-то ущербную. Тесная, мелкая, но стол, сундук и кровать, впихнуть сумели. И окошко, встать и плакать, иллюминатор в самолете и то больше. Из позитивного: я превосходно выспалась, ко мне никакая любопытная морда не совалась и Жорик, судя по всему, дрых со мной на пару. — Подъем красавец, утро наступило. Палаты, скажу прямо, нам достались не царские, но все же отдельные апартаменты. Тепло, почти светло,- размер окна все же удручает.,- остается подышать свежим воздухом и сытно поесть. О, как ты шустро реагируешь на еду. Лениво потянувшись выгибаясь всем телом, Жорик, мягко и по-кошачьи бесшумно прыгнул к двери, загнув знаком вопроса свое пушистое сокровище, вопросительно уставился на меня, мол, выпускать будешь или как? - Минутку подожди, вместе выйдем. Я быстренько приведу себя в порядок, и ... - что-то я не наблюдаю вход в ванную, он в принципе предусмотрен или мне снова "повезло"? Нечто узкое, притененное и не особо четко различимое, как дверца в каморку папы Карло, нашлось в левом углу, практически рядом с изголовьем кровати. Никакой характерной вони с той стороны, как бывает в туалете поезда, до моего острого нюха не прилетело, значит, можно и полюбоваться на чудо современной сантехники. Не знаю, для каких местных хоббитов сколотили подобную дверь, но для меня загадка, каким образом в нее мог бы протиснуться рядовой член команды? При всем желании, капитан войдет ровно на четверть, остальная часть пролезть не сможет, в боках застопорится. — Кладовка? — обидное разочарование, причем стоя в полуприсядь, чтобы не упираться грудью в верх дверного проема, пытаться не сильно вдыхать запах многолетней пыли, плесени и крысиного помета, тот еще аттракцион гибкости. Выбравшись обратно, наглухо закрыв дверь, шумно втянула воздух, стараясь избавиться от неприятной вони в носу. - Жор, я начинаю понемногу ненавидеть местный уровень сервиса. Полежала, черт подери, в пенной ванной. Даже душ не впихнули, а могли, воды за бортом хоть улейся!. А я, все понять не могла, почему от них шмонит нестираными носками, как после прохода по подъезду соседа сверху. Жорик, обидно, понимаешь? Когда я уже в нормальные, человеческие условия попаду, а? И ведь пятой точкой чую - не скоро. Ладно, бывало и хуже. Сюда не соваться, понял? Не откупоривай, а то ночью спать не смогу. Жорик требовательно поскреб лапкой дверь., под синхронное урчание голодных животов. - Спелись, страдальцы. Слушай, а ведь от меня несет тоже не розами, а от плаща, вообще молчу. Надо у них какую-нибудь бадью с водой попросить, что ли. Ну не дело так себя запускать, да Жорик? Еле заметное покачивание раздражает. Все же суша лучше, море, видимо, не моё. Накинув капюшон, и запомнив как что лежит, приоткрыла дверь. - Вперед на поиск пропитания. Удивлена, что сумела запомнить маршрут на вверх. Как в полутьме сами люди ориентируются, не представляю. В прочем, за долгое время плавания, любой все повороты наизусть выучит и по шагам рассчитает. В лицо пахнуло рассветной свежестью, Па ласково согрел лучами, легкая водяная взвесь, приятно освежила лицо. Еще бы избавиться от треклятого плаща и капюшона, и жизнь заиграет новыми красками. Доброе утро, Фотара! - И вам того же,- нервно дернувшись от грозного матерного ора, Вирхана, подрабатывающего, судя по всему, оригинальным будильником для команды. И речевые обороты выдает длинные, заковыристые, заслушаться можно. Вот это я понимаю, "посыл" уторенного настроя на весь день. Люди, как наскипидаренные, вылетели на палубу, разбегаясь по своими местам, Жорик, воспользовавшись тем, что я отвлеклась, сиганул с рук и скрылся в лестничном проеме. Морда ушлая, первый кока найдет, как пить дать. В животе заурчало сильнее и наводило на утренние проблемы каждого живого. - У кого бы поинтерисоваться пропитанием? - из жертв будущего допроса на глаза попался Моля, незаметной тенью притулившись в углу палубной надстройки. - Ты -то мне и нужен. Парень с каким-то испуганно-недоверчивым выражением на лице, сделал шаг на встречу. - Нуро, что-то нужно? - Да,- стеснительностью я давно не страдаю, и другим страдать не советую, гиблое это дело, - первое - где у вас тут туалет, и второе - есть хочу. - Горшок у вас под кроватью, а кушать - я принесу в каюту,- кажется, ему стеснения так же не известны. - Через десять минут жду у себя,- вдохнув полной грудью, поспешила обратно, в туалет хочется гораздо сильнее, чем пять минут назад. Вниз по крутой лестнице, прямо десять шагов, и снова по лестнице вниз направо и моя каюта. Сверху послышался слаженный мужской гогот, видимо на палубе случилось что-то веселое. Быстро зайдя к себе, закрыла дверь на замок и решив, что единственно возможно место для горшка, будет под кроватью, заглянула под нее. - Привет, дружок,- с большую десяти литровую кастрюлю, горшок, работа криворукого подмастерья, с на удивление плотной крышкой, смотрится монстром в таком маленьком помещении. - Занесло же в каменный век. Хочешь, не хочешь, а делать свои делать в местное чудо новаторской мысли придется. Пока пользовала по назначению, ржала как лошадь, никак не могла успокоиться, все опасалась, что в него провалюсь и заодно ясли вспоминала. Замуровав содержимое выставила горшок за дверь. - Посмотрим, каков уровень обслуживания. Не могли нормальный туалет поставить. С кинув с себя плащ, растянулась на кровати. Чем себя занять на эти дни? Спать? Не хочется. Жрать хочется, обещали накормить. Почитать? Пока нечего. Ох, как бы я сейчас радовалась старенькому мобильному телефону с выходом в интернет, словами не передать. - Моля, ты где застрял? - резко дернувшись, придавила собственную косу, неприятно дернув голову. - Точно! Пора тобой заняться Гребень есть, я в тепле и времени вагон и маленькая тележка, самое время попытаться привести в нормальный вид всклокоченную шевелюру. - Я аккуратно,- психолога на меня нет, бормочу сама с собой, явно не хорошая тенденция. - Я осторожненько. Ну да, по дурости, я пару волосинок в прошлый раз срезала, до сих пор передергивает. Страшное дело волосы у местных кошачьих. В сравнении начинаешь понимать, как повезло земным кошкам, их хоть на лысо обрей, никаких неприятных ощущений. Ну, почему я ушастая?! Не торчали бы локаторы, могла сойти за человека. А рост? Укоротила бы себя на пару голов? - Укоротить могут и без просьбы помочь. Черт с ним, привыкну и косе и к ушам, и если придется в марте на луну орать. В общем, что выдали, то выдали. Плюсов в новой шкурке много, чего уж врать. В ледяной пещере и минимуме подручных средств, в человеческом теле я давно бы околела или с голода умерла. Или от вшей и антисанитарии какую-нибудь заразу подхватила. Так что, плюсы быть шаес есть, хотя бы, к примеру, мыться так часто не надо, потом от меня не несет. Я голову за все это время один раз помыла, околела, как пингвин в Антарктиде, а дома мне приходилось каждые пару дней ее надраивать. Так что... тем и поразительнее, голова не чешется и никакой "живности" в волосах не бегает. Счастье-то какое. Послышались шаги. Звякнули ложка о тарелку. Донесся легкий аромат жаренного мяса. Моля? Под стук в дверь, желудок издал голодную трель, апетитный запах усилился, будя что-то не совсем здоровое в инстинктах. Нервно накинула плащ, глубоко натянув капюшон. - Нуро, завтрак,- движением профессионального официанта, поставил поднос на стол, по хозяйски шагнув в комнату. Запах мяса и желание остервенело впиться в него зубами, чуть не вынес мозг, с внутренним испугом, я поняла, что стоит втянуть вылезшие когти, благо руки надежно спрятаны под широкими рукавами плаща. - В кувшине питьевая вода. Если нуро пожелает, я могу показать помывочную. - Нуро пожелает и с огромным удовольствием,- от предвкушения горячей воды, вся кожа на спине зазудела,- сначала покушать, потом мыться. Тебя устроит проводить и показать, что и как? - Как пожелает, нуро,- вежливо улыбнулся Моля, становясь симпатичнее и моложе. - Не буду мешать, конечно, вы голодны, нуро, больше суток проспать, кто не оголодает. Я бы хвата со всеми потрохами сжевал. - Что? - с трудом оторвав взгляд от сочного куска на тарелке, постаралась собрать мозг в кучу и заглушить дикое желание "жрать". - Сколько я проспала? - Как появились, после портала весь вечер на палубу не выходили и я до вас не достучался, - начал загибать пальцы он, - как и весь следующий день и вечер. Ночь, нуро, вы тоже спали. Выходит, проснулись только сегодня с утреца, когда Па первые лучи по воде раскинул. Капитан волноваться вчера вечером начал, а то как? Три дня осталось до Божественного сияния, а не знаешь, больны ли, нуро или устала так. Вместе ходили к вашей двери, дыхание старались услышать. Вы, нуро, спите тихо, человеку невозможно различить на расстоянии. Наши то, храпят так, что и за дверью слышно. Желудок жалобно высказался, мол, чую же еда рядом, чего тормозишь?! - Ешьте нуро, пока не остыло. Вам подкрепиться обязательно надо. За вашего питомца не переживайте, он на кухне у толстого До сидит, самую жирную рыбину отхватил,- махнул, на удивление ухоженной рукой, Моля, выходя из комнаты. Закрыв дверь с облегчением избавилась от плаща, подхватив поднос, забралась с ногами на кровать. - Ммм... чудесно пахнет, - мясо не только на вид, но и на вкус потрясающее. Повар супер класса, повезло ребятам. - Божественное сияние? Хм... Луны выстроятся в ряд? Божественное... Новый год, что ли? Точно он. Мать Лерки несколько раз показывала ей Новогоднее, Божественное слияние спутников Фотары. В ночь с десятого дня третей недели холодного Кас на первое число первой недели оживающего Тар, самое продолжительное сияние, до самого рассвета. И дальше по убывающей в течении месяца, в последний день месяца сияние продлиться с полночи до двух часов ночи, и планеты разойдутся, чтобы встретиться на следующий год. Удивительно, насколько легко всплывают и укореняются во мне чужие знания. Правда, пока не спросишь, ответа не знаешь, "здравствуй гугл". - Красивое явление, чем-то отдаленно на земное Северное сияние похоже. Интересно будет глянуть самой, а не через воспоминания Лерики. Есть еще что-то о этом сиянии, крутится в голове, никак не ухватить. - Хрен с ним, припрёт, вспомню. Сытно икнув, отнесла поднос на стол, и притянув к себе рюкзак, откопала в нем гребень, расплетая кособокую косу. - Ужас,- осознав масштаб трагедии, и болезненность ощущений, когда придется драть колтуны, с обреченностью взялась за пыточный инструмент. - Ну-с, приступим. Расчесываться, когда не помнишь, в каком месяце нормальную ванную принимала, мягко говоря - тяжело и долго, но на удивление приятно. Уж чего-чего, а ощущение легкого массажа я никак не ожидала, и колтуны поразительно легко распутываются, не позволяя выдрать ни единого волоска. - Что-то в этом есть... медитативное. Помню, Дашка как-то, не знаю, что у нее в мозгу ёкнуло, предложила съездить духовно просветиться в Индию. Я в тот момент, чуть чаем не подавилась. Прекрасная Индия.... Для кого как, а мое первое знакомство с гельминтами началось с картинки в учебнике ноги индийца. Так, что извините, пожалуйста, даже под дулом пистолета в страну жуткой антисанитарии я ни ногой. Хорошо, Дашка не дура, пару картинок из инета, и впечатлений ей хватило, и неделя в солнечной Испании была чудесна. Тут, конечно, далеко не Индия, что несомненно радует, но и не комфортная Европа двадцать первого века. Один горшок чего стоит. И никакого умывальника, хотя у нас даже в прошлое столетие его использовали. Или специально для меня закуток выделили? Знать бы, в таком случае, попаду куда хочется мне, или куда захотят они? Так, паниковать рано. Ничего, вернусь на сушу, разберусь в местных реалиях, пойму что и по чём, прикуплю себя небольшой домик и устрою все возможные блага цивилизации. Зря я что ли, с Дашкой, участвовала в постройке загородной дачи для её родителей? Кстати, у меня забавное ощущение, что я Дурхану с барского плеча отвалила, если не на целую, то на половину избы определенно. Все правильно, отсутствие информации приводит к тратам и геморрою. Последнего хотелось бы избежать. С каждым новым движением руки, гребень все плавнее скользит в волосах. Наградила матушка природа Лерику, то бишь меня, щедро. Досталась подобная шевелюра на Земле, отрезала бы ее в первый же час по прибытию. Тут же, сдохнешь подстригаясь. В воспоминаниях мужчин ветов не мелькало, носят они косы или вообще, у сильного пола волосы не растут? Во время войн, надо будет поинтерисоваться, косы чем-то защищают? Мне бы не помешала, какая-нибудь титановая сеточка для волос, чтобы никакая пакость не могла болевого шока устроить. Как вспомню, так вздрогну. От пореза пары волосинок, как зубной нерв дернуло, а если все скопом отсечь — мама моя дорогая, сразу ласты склеишь. Не хорошее, очень язвимое место ветов. - Почему зеркал-то нет? Все сильнее кажется, что меня нагрели, как ребенка с конфеткой и засунули в чулан под лестницей, но с небольшим окошком. Или как абсурдный вариант, до меня тут вампиры жили. Стоп, а вампиры на Фотаре водятся? Вроде нет. Черт, карту бы, хоть какую глянуть, куда конкретно, мы направляемся. Туго сплетя косу спрятала ее под тряпку, часть бывшей туники, гордо именуемую мной - банданой. - Без зеркала даме плохо. Могли маленькое принести. Сервис, блин. На ощупь голова получилась, немного удлиненная сверху, зато дополнительная защита от удара. Тихо, надо выкинуть плохие мысли, еще накаркаю. Восточная красавица во всей своей красе. Грязная, правда, давно не мытая, но хотя бы того пола, какого и была. Тьфу, зараза, опять всякая чушь в голову лезет. В низ двери кто-то заскребся. Кто-кто, Жорик вернулся с прогулки. Приоткрыв дверь, впустила пушистое чудо с пугающе круглым животом, при этом шустро запрыгнувшее на подушку и лениво зевнувшее, показав пасть с внушительным частоколом из острых зубов. - Жорик, - осторожно коснулась пальцем до набитого барабаном пуза,- я случайно с определением пола не напутала? Не беременный? Голубые глаза сонно глянули на меня и фыркнув, он развалился на спине, то ли демонстрируя пофигизм, то ли наглядно указывая на принадлежность к мужскому полу. - Моля предупредил о твоем паломничестве к коку. Согласна готовит он превосходно. Ты зачем столько слопал? Знаю, ты у меня запасливый, если не лезет, все равно утрамбуешь. Жорик, но настолько передать, опасно. Приоткрыв один глаз, Жорка лениво потянулся, зевнув. - Спите, Ваше Высочество, переваривайте честно добытое, я не мешаю,- неожиданно стало немного тревожно. - Жорик, эй, пушистый, ты меня слышишь? Ты, пожалуйста, осторожнее броди, люди они не особо хорошие существа, могут по-тихому тебя на шкурку или на продажу пустить, а мне кажут, например, что ты не удержался. гуляя по палубе и тебя волной за борт смыло. Понимаешь? И не доказать, сама еще толком не понимаю, кто друг, кто враг, как вообще жить. Ты пока гулял, ничего интересно про меня не слышал? Нет? Я почему спрашиваю, вопросы у меня возникли. Посмотри на каюту, что нам выделили. Видишь? Каморка. Как думаешь, я придираюсь и тут все так живут? Сравнить бы с чьей-нибудь каютой. И Моля... Не могу сказать, что он меня настораживает, но ты видел какие у него ухоженные руки? Ты глянь на мои, хотя нет, у меня маникюр природный, пример не подходит, но мозоли -то у него на руках должны быть? Он же самый молодой, так? Значит, все грязные работы на нем, а у него руки, что бархат, и фиалками пахнут. Представляешь, цветами?! У матроса. Капитан, тоже интересный кадр, ни разу не объявился или не пригласил меня познакомиться поближе. Это подозрительно, тебе так не кажется, Жор? Приятно утонуть пальцами в нежной меховой шубке, а уж как Жорка млеет, смотреть забавно. Изгибается весь, самые потаенные места подставляет, то за ушком почеши, то по животику ему пройдись. От своевольной пушистой конечности, что так и норовит по лицу проскользить, приходится отмахиваться. Хвост он холит и лелеет, видимо, у путов он что-то вроде мужской гордости. Я еще в прошлый раз заметила, когда на него сородичи напали, сперва хвосты пушили, мол, у кого «веник» ширше, тот и круче. Жоркино опахало за эти дни довольно прилично увеличилось, на левых-то регулярных харчах кто угодно раздобреет. - Заснула? - видимо, пригрелась рядом с тарахтелкой, как кот, честное слово и не заметила. Жорик, потянувшись всем телом, сиганул к двери, и уставился на меня своими небесными глазищами. — Не доводи кока, а то он нас кормить не будет. Помни, могут по-тихому и за борт выкинуть, а мне скажут, что ты сам свалился. Меня проигнорировали, выставив вертикально хвост и распушив его сильнее. — Жорик, я предупредила. Ты еще прошлую рыбу не переварил. Или переварил, поэтому... Тогда ты там уголочек темный найди и свои дела делай. Хорошо, что плыть не долго, а то нас бы быстро с корабля поперли. Высунулась в коридор: никого. Тихо, словно я на этом корабле одна плыву. Жорик молнией взлетел на лестницу. - Пусть земля этому кораблю будет пухом. Ой, то есть, когда я на берег сойду! Тьфу, я не о том. Все отлично, но есть проблема. Хочется в туалет. Что делать? Горшок был выставлен за дверь, и исчез, а нового не появилось. Снова шаги. Быстрые, легкие. Моля? Прижалась ухом к двери, отчетливо слышу, как спокойно он дышит и что-то бурчит себе под нос. Отчетливый стук, что-то поставил на пол? Неужели горшок пришел?! Снова удаляющиеся шаги, звук ног по железной лестнице и только шум волн о борт и разговоры на палубе. Открываю дверь, упорно поправив капюшон на голове и полы плаща, сама не знаю, от чего не тороплюсь показывать лица, паранойя какая-то внутри не дает. Угу. Он, родной. Стоит, ждет своего часа — снова глиняный. С плотной крышкой. Спасибо и на этом. Ладно, по-маленькому я еще не стесняясь схожу, а если припрет, а оно припрет, за столько-то дней пути, куда «богатство» девать? — Не горшок, трон. Размеры впечатляли, если аккуратно не пристроиться, можно легко вовнутрь соскользнуть. Правильно, что ручки у этого монстра две, одной рукой не поднимешь. Может он одноразового пользования? Сделал дела, крышкой закрыл и за борт. Нет, не вариант. Сколько раз по человеческим потребностям и количеству голов на корабле, при таком раскладе все свободные места должны быть забиты по потолок горшками. Стоп, а не проще сделать одно отверстие в борту и туда трубу… Ай, да какая разница! Горшок, так горшок. С физиологией не поспоришь. Крышку снимала с опаской, прикрыв нос, вдруг я не первый, так сказать, пользователь, а с моим нюхом может и до потери сознания шибануть. — Новенький, — докатилась, горшку радуюсь. Сделав дело, закупорив гончарное чудо, выставила за дверь. А что? Я за проезд плачу? Плачу? Немало, причем, плачу. Пусть и обслуживают, я еще про зеркала, раковину и саму каюту молчу. Сразу голова работать начала. Моля же обещал меня в помывочную отвести, надо посмотреть чем грязную одежду заменить. Помниться я тунику в расход пустила не задумываясь, а сейчас сменка бы пригодилась. — Как знала, — видимо, я вчера рюкзак хорошо придавила, или собой, или котелком по ним прошлась. Из всего запаса теплых камней, только один остался целым, остальные рассыпались ровным слоем песка на дне. В принципе, свое дело они сделали, от холодной смерти в пещере меня спасли. Надо будет у капитана ,что ли, поинтересоваться, как они вообще называются? Пригодится. Разжиться любой информацией, что творится в этом мире, и в особенности в том месте, куда плывем, не лишнее. Пойти к нему напроситься в гости? Не выгонит же. Хотя, если и выгонит, плевать. Главное, чтобы в порт доставил. Я даже, не открыв еще, знала, кто там так настойчиво и тихо в дверь скребется. — Жорик, ты... Вернулся. Хвост трубой, в зубах рыбина в половину его самого. И эта мохнатая скотина без раздумий заскочила на кровать, укладывая свой трофей на мою простыню. Мозг от подобной наглости заклинило, сказать ничего не получается. Стою дура дурой, глазами хлопаю, дверь спиной подпираю. Пакость белобрысая, видимо, посчитав, что и со зрением у меня проблемы, или я стеснительностью страдаю, фыркнув, ткнул носом рыбину, перекатывая ближе ко мне, оставляя мерзкий мокрый след. — Жоррик, скотина пуш-шистая, пррибью, — скинув рыбу на пол, грозно уставилась на невозмутимо следящего за происходящим нахала. Мол, жрать я принес? Принес. Нравится есть с пола, твой выбор. Показательно зевнув, вновь сиганул к двери, прося выпустить. — Ну ты и нахал, парень. Скажи, как мне с тобой ругаться? Считай, я тронута твоей заботой, но спать с рыбьей вонью желанием не горю. Пожалей кока, он на тебе разориться. Жорик, давай договоримся, запасы делаем только на суше. Там ее хотя бы зажарить на костре можно, а здесь где? Поправив плащ и капюшон, отметив, что стало в нем и вокруг жарче, чем было еще пару дней назад, открыла дверь, позволяя Жорику выйти первому. Рыбину взяла с собой, зацепив ее когтями за хвост. - Пойдем обрадуем первого встречного, твоим уловом. Я тебя очень прошу, не тащи ты все в каюту. Жор, прекращай морду отворачивать, я серьезно говорю. Представляешь, какая вонь будет стоять, когда она тухнуть начнет? — пушистый недовольно скривил нос, чихнув. — Угу, вот я об этом. На ловца и зверь... — Нуро, капитан обедать приглашает, — хрипло выпалил невысокий бородатый мужик, с опаской поглядывая на пута, споткнувшись и успев зацепиться за поручни соскользнул по ступеням прямиком к нам. Обдав выхлопами ядрёного перегара, у меня в носу все волосинки истлели, и в голове от шибанувшего амбре помутилось на пару секунд, с пробуксовкой взлетел обратно по лестнице и судя по звукам, убежал на палубу. - Я пока спала, ты чего делал? - Жорик, кажется с не меньшим недоумением посмотрел на меня, и запрыгнул на ступеньку. Зажимая нос, чтобы остаточный шлейф мужика, не добил, вышла на палубу. Так и думала, стоит высунуться, моментально привлеку к себе внимание. Первыми на мое появление отреагировала пятерка матросов, занятая какими-то своими делами недалеко от лестницы. Притормозив, сделала вид, что поправляю полу плаща. Не может быть, чтобы никто ничего не ляпнул, люди же, пусть с Фотары, но и другая Вселенная их сущности не изменит, как по мне. Эти пятеро на секунду замерли, и тут же, словно заправские сплетницы, зашептались, думая, что я их не услышу или наоборот, зная, что я вет, и слух соответствующий. Эдакий привычный прием, мол, я ничего не говорил, но очень старался, чтобы ты услышал. Ой, уж эти подковерные игры в офисах среди дружелюбно улыбающихся коллег - пираний... пройдено и пережевано. Какое ни какое, но я - разнообразие в привычной для команды корабля рутине, плюс ко всему еще и вет скрывающая свое лицо, а ведь увидеть и обмусолить тему внешности, прямая задача каждого нормального человека. Нет? Всегда было интересно, откуда в головах людей берется настолько дикая и буйная фантазия? То у меня рожа, как у булочника жены подмышки, поэтому я капюшоном прикрываюсь, чтобы народ не пугать. То решили, что булочник тут ни при чем, и "перекривило" меня из-за неудачного перехода в полуформу, в которой и застряла. Кто-то даже посочувствовал. На последнем варианте большинство и сошлось. Приятный теплый ветерок игриво заглянул под капюшон, освежая и неся привкус соленых брызг, вызывая улыбку. На многие километры, впереди, ни одной живой души, только Па над горизонтом, пара куцых облачков в небе и тонны воды, скрывающей в своих водах местных жителей. Вниз не хочу, не моя стихия. Вверх? Да... в небесную высь. Мне бы крылья! Но сначала избавиться от противной боязни высоты. Эх, мне бы... без происшествий добраться до земли и выжить... Здесь. Сейчас. На палубе небольшого корабля, несущего меня в неизвестность, и есть ощущение полной безграничной свободы. Наверное, такое же чувство возникает, когда ты стоишь на пике горной вершины, каждой клеточкой своей сущности понимая бренность копошащейся у подножья жизни. Свобода! Отрешиться от всего мира и грядущих проблем, прикрыть глаза и упиваться этим мгновением. Не помню, когда в прошлой жизни останавливалась, чтобы насладиться тем, что просто проснупась утром, вижу теплое солнце, слышу пение птиц у окна и приветственно улыбаюсь очередному встреченному по дороге. Отчего люди всегда стремятся все разрушать? Зачем нас так тянет уничтожать, чтобы потом сожалеть об этом? Почему я никогда не думала о Земле, как о единственном убежище во Вселенной, созданном именно для нас — человечества?! Почему я не рвала жилы, чтобы объяснить, доказать, спасти нашу планету от смерти? От нашей общей с ней смерти. Неужели так сложно холить и лелеять то, что имеешь? Как возможно гадить в воду и пить ее? Вырубать леса и не думать о том, чем твои дети и внуки станут дышать после тебя? Если смогут. Позволять гробить твой мир тем, кто живет сегодняшним днем?! — Нуро, — недовольно хмурясь, потерявший надежду быстро довести меня до капитана мужик покосолапил ко мне, замершей на месте. Нет, ничего не исправить. Люди будут изничтожать мир, пока не добьются своего. Это наша суть — разрушать. Ну что за философские размышления, не к месту и не ко времени? Поздно спохватилась. Здесь бы выжить, а не высокими материями голову забивать. Дофилософствуюсь, в рабство попаду или на костер, тогда точно фиолетово будет, сколько несчастных деревьев срубили для моего костра. Косолапый с таким облегчением выдохнул, когда я шагнула в капитанскую каюту, что у меня совесть екнула. Комнатушка оказалась не такой большой, как я себе представляла. Разворошенная кровать с множеством ярких думок, обыкновенный письменный стол с наваленными на него исписанными бумагами, свитками и книгами. Слева на стене прикрепленная большая и достаточно подробная карта материков, в стиле прошедших веков моего мира, морей и проливов, и чуть дальше, в углу, развешена коллекция холодного оружия. Капитан, вальяжно раскинувшийся на небольшом черном диванчике, перед десертным столиком, сервированным для завтрака. Алый шелковый халат, богато расшитый золотыми цветами, ослепительно ярко вспыхнул под лучами Па, стоило капитану шевельнуться. — Проходите, нуро, разделим скромную пищу вместе. — С огромным удовольствием. Снять плащ или не стоит? Но в нем есть как-то неприлично и неудобно. Чего я вцепилась в эту тряпку? Все равно придется показать свое лицо, все время скрываясь, проходить вряд ли удастся. Проявлю, так сказать, доверие, может и отношения этим улучшу. — Как спалось? — опередил он вопросом, приоткрыв крышку над блюдом, после чего по помещению распространился сногсшибательный аппетитный аромат жареного мяса. Я чуть слюной не захлебнулась. Желудок требовательно заурчал, радует, что не накрыло, как утром. — Угощайтесь, нуро. Пища у меня простая, но сытная, — он постарался незаметно взглянуть на перчатки, сомневаясь в моей способности есть в них. Я, конечно, дама не привередливая, могу и как варвары, руками и в рот, и в перчатках, и даже в варежках, но наглеть не хотелось. Мне еще несколько дней зависеть от настроения капитана. Ладно. Уговорил. Придется похвастаться своим совершенным маникюром. О, кажется, он впечатлился. А что? Очень миленько. Длинные музыкальные пальцы. Без обломанных ногтей и грязной каемки под ними. Зато, с шикарными трехсантиметровыми перламутровыми стилетами. Мечта любой девушки: ни тебе коррекции делать не надо, ни бояться, что лак облезет. Все природное, натуральное. — Ваше предложение очень вовремя. Я жутко голодна. Правда, мой пушистый друг приволок с утра пораньше огромную рыбину, к сожалению, ее пришлось выбросить за борт, — без стеснения перетащив вилкой сразу три куска мяса, милостиво оставила хозяину каюты один. Ничего, ему еще пожарят, а меня во второй раз покушать могут и не пригласить. Ммм… Вкусное. Сочное. Ароматное. Век бы ела и ела. В меру прожаренное, так и тает во рту. Кто рычит? Я рычу? Ой, увлеклась. На тарелке сиротливо остался последний кусочек. Я медленно подняла голову. — Приятно видеть отменный аппетит, — улыбнулся Дурхан, используя нож, аристократично нарезая свой кусок на небольшие порции. — Повар у вас великолепный. Передайте ему от меня, что он божественно готовит. — Обязательно передам. И что дальше? Я не особо наелась, но наглеть не могу. Оказывается, по сравнению с людьми я ем много. Черт, и на охоту не сходишь. Как бы за эти дни не ослабнуть, с таким питанием. Придется вместе с Жориком заглянуть на кухню и договориться о добавке. Денег жалко, но голодать хуже. Или у капитана спросить, вдруг обидится, что через голову прыгнуть решила? — Скажите, нуро, а вам не хотелось бы открыться? Здесь только я и вы. — Мне не нравится реакция людей на мой вид,- только сейчас дошло, капюшон-то я так и не сняла, торопилась поесть. — Ваше право. За свою длинную жизнь и странствия я повидал многое. Меня сложно удивить или напугать. Наверное, тоже решил, что у меня под капюшоном перекошенная морда. Знала бы я сама, какой именно физиономией природа меня наградила, а то толком себя и не видела, отражение в воде, паршивого качество зеркало. Я и дальше бы в плаще щеголяла, только чувствую, север остался позади, и припекает все сильнее. Так что: либо париться до конца и все равно оказаться в порту белой вороной, среди босоножек, в зимних мехах, либо рубить сейчас. — Дурхан, у вас семья есть? Поднявшись, медленно сняла плащ, осторожно, чтобы не смахнуть чего-либо со столика, положила его на спинку дивана. Капитан с любопытством посмотрел на мой псевдо-тюрбан и улыбнулся. — Моя жена любит подобные головные уборы. Всегда привожу ей пару тончайших шарфов. Три сундука под завязку забиты ими. Она заказала четвертый. Зачем столько? Милостивый Па, никогда нам, мужчинам, не понять вас — женщин. — Согласитесь, вы — мужчины, не особо и стараетесь нас понять. — Есть грешок, — усмехнулся в бороду Дурхан, вытерев рот белоснежной салфеткой, заканчивая обед. — Ответ на ваш вопрос: да. Моя семья многочисленна, нуро. — Лера, — решилась я. — Прошу, зовите меня по имени, когда мы наедине. Вариант с «Ри» я уже пробовала, повторять не хочется. Пусть будет Лера, легче привыкнуть, и никто богиню не поминает. — Нуро, кхм… Лера, а у вас есть семья? Вспомнилась сражающаяся мать и ее последний, брошенный на меня взгляд, запавший в душу. — Нет, — тряхнула головой, изгоняя неприятные воспоминания. Капитан проницательно промолчал, приподнявшись, разлил по бокалам желтоватую жидкость. — Пробуйте, превосходное вино, — и первым пригубил из своего бокала. Никогда не любила спиртное, даже самое вкусное, как мне говорили. Лучше бы компота налил или морса, все полезнее. Дурхан, ожидая моего вердикта, слегка подался вперед. — Богатый букет, — дрянь редкостная, у меня от пары капель язык связало, а что было бы сделай я полноценный глоток? Пахнет приятно, земляникой с персиком, но кислятина жуткая. — Как это чудо называется? — «Шаверто». Из Ятории. — Скажите, Дурхан, это полная карта? — вот и пусть гадает, видала я какую-то другую карту или нет. — Ее нарисовал мой старший муж, — в голосе мелькнула, кажется, грусть. — Он жил морем. Мы частенько смеялись, что будь у него возможность отращивать плавники и жабры, он жил бы в воде, выбираясь на сушу, только чтобы погреться под Па. Дурхан замолчал, видимо, уйдя в воспоминания. Мне даже как-то неловко стало, потревожила человека, заставив вспомнить об умершем близком. Но вот оговорка про старшего мужа, это интересно. Каждый раз отчетливо понимаю - мне не хватает знаний о местных обычаях и простой жизни. Где их искать, чтобы не вызвать подозрения? В чем? Да в чем угодно. В эпоху костров инквизиции могли потащить на костёр за цвет глаз или поклёп соседки. Жуткое было время. И, видимо, я в похожее угодила здесь, правда, с некоторыми изменениями, в этом мире люди — не единственные разумные обитатели. Я подошла к карте, стараясь не показывать, насколько мне волнительно и интересно. Это же, по сути, атлас целого мира. Именно сейчас я увижу Фотару, в которой мне суждено жить до самой смерти. Острова, моря и горы. Рассмотреть бы ее подольше, в спокойной обстановке, а еще лучше зарисовать для себя. — Он гордился ей, — выдернул из моих мыслей капитан. — Жаль, она такая большая, я бы с удовольствием её внимательно рассмотрела. Некоторые названия я вижу впервые. Ага, «некоторые». Всё я вижу впервые. Чужой мир. Странные очертания материков, и островов. Ни одного океана, только моря. — У меня есть, чем вас заинтересовать, Лера, — с проворностью, не свойственной для своего возраста и комплекции, Дурхан оказался у письменного стола, чуть ли не наполовину всунулся в выдвижной ящик и с победной улыбкой вытащил на свет какой-то альбом. — Последние три года он отдал этой книге. «Морские пути и их обитатели» автор Луран Хан Иверс. Эх, Лур, Лур, кто же думал, что все так выйдет? — Он умер? — Да. Давно. Но больно до сих пор, — прогладив книгу, он протянул ее мне. — Она в единственном экземпляре. Прошу, будьте с ней аккуратны. — Мне очень жаль, Дурхан. Я соболезную и понимаю ваше горе, потеря близких — это страшно. Я буду очень бережна с ней. — Лур был бы счастлив, узнав, что у его труда появился первый читатель, помимо нас с женой. Не хочу слушать о воспоминаниях, у меня уже руки горят, поскорее нырнуть в книгу и почитать. — Вы увлекаетесь коллекционированием оружия? Я могу глянуть? — Конечно, — приглашающе повел он рукой, вновь наливая себе бокал. Алкоголизм плохо. Но не мое дело, у него супруга имеется, пусть сама ему мозг и клюет. Главное, чтобы до порта довез, и пусть хоть на месяц в запой уходит. — Интересная коллекция, — огнестрельного нет. Или его еще не изобрели, или Дурхан предпочитает холодное оружие. В общем-то собрано не так много, как мне кажется, должно быть у путешественника. Витая кожаная лента из пяти метательных ножей, у меня аж руки зачесались пощупать. Над ней две пары клинков. С боков прямоугольные наручные деревянные щиты, обитые белоснежным мехом, похожим на шкурку пута. Ниже крепко закреплены абсолютно разные по виду мечи. Оба с длинными лезвиями, но один почти черный с рукояткой, украшенной крупными рубиновыми камнями. Второй — с более широким, гораздо светлее по цвету, лезвием и вычурным, безвкусным, на мой взгляд, рисунком на эфесе. Точку в коллекции поставил гигантский лук, древко которого, буквально обогнуло всю коллекцию и не менее внушительный арбалет. На дракона с таким навряд ли поохотишься, маловат, но вот на что-то поменьше, но габаритнее человека или вета, запросто. — Коллекция принадлежала Лурану, — беззлобно хмыкнув, словно услышав, как я чертыхнулась, Дурхан вернулся на диван. Хотела разговор перевести, чтобы в мелодраму не скатиться, с книги на оружие проскочила, не вышло. — Все здесь напоминает мне о нем. Корабль также принадлежал ему, он дневал и ночевал рядом с верфью, пока его строили. В нашей семье именно он был любителем срываться с места и бежать в неизведанное. Много лет назад нашего старшего мужа забрали Боги. Он закончил свой путь. Мы с женой остались одни. Дети, а после и внуки, стали нашей радостью и смыслом жизни. Налив себе вина, заметив мой все так же полный, понимающе улыбнулся, но говорить по этому поводу ничего не стал. Карта шикарная. Зависнуть бы у нее, но приходиться вернуться к столу. Дурхан словно выпал из реальности, вертя в руках недопитый бокал и отсутствующе смотря в окно. Оно огромное, по сравнению с "глазком в мир" в моей каморке. Кстати, что-то не так у них с понятием гостеприимства, раз поселили в чулан у лестницы, ту, которая полновесным золотом оплачивает свой проезд. — Люблю канун слияния, — вдруг ожил капитан, одним глотком допив вино. — Весь мир словно замирает в ожидании чуда. В этот день никогда не бывает штормов или ураганных ветров. Лера, вы присоединитесь на праздник ТиРаРи? — С удовольствием,- что-то напрягает он меня, взгляд его, оценивающий, не нравится. — Я пришлю за вами, когда будем готовы. Ух, засиделся я. Дела зовут, — поднялся Дурхан. — Давно так душевно не беседовал с приятной собеседницей. — И я, — нехотя натянула перчатки и накинула плащ, сразу почувствовав насколько в нем стало жарко. — Спасибо за вкусный обед и книгу. Приятного дня, Дурхан. На палубе, чтобы не мешаться под ногами, выбрала тенек погуще и, усевшись на доски, бережно уложив книгу на колени, расслабилась, прикрывая глаза. Ничего полезного я не узнала, разве что о семейных парах, состоящих из троих и разделению на старшего и младшего мужа. Мне катастрофически не хватает знаний! Рискнуть, подойти к Дурхану и признаться, что ни черта не знаю, как живут на Фотаре, мол, просвети, дай подсказки, как жить дальше? «Просветит» как Орхар с Родом, или того хуже. Боюсь, что я знаю, как отреагирует человек на вета, будучи точно уверенным, что он в его власти и за его поступки ему ни перед кем не придется отвечать. Безнаказанность развращает. Нет, раскрывать душу пока повременю, страшно. Жизнь-то моя. Пусть вторая, но хочется ее прожить долго и счастливо, а не скоропостижно на алтаре или в рабском ошейнике. Мерзость какая — рабство. Я многое могу понять, дареному коню, как говорится, в зубы не смотрят, но все же почему именно Фотара? Неужели мира получше и поспокойнее не нашлось? Или мне это в качестве наказания выдали? Пришедший Жорик уютно свернулся на моих коленях и притих. Перебирая пальцами мягкий мех, я бездумно уставилась на горизонт. Голову начало клонить вниз, и я резко выпрямилась. Черт, надо же, заснула и не заметила. Где-то сбоку Вирхан громким басом выговаривал кому-то о его криворукости, из-за которой тот и уронил что-то, переносимое им. Поправив капюшон и осторожно сдвинув на пол пута, взяв книгу, направилась в каюту. Вирхан перешел, кажется, на что-то нецензурное, так как невысокий пучеглазый молодой парень, заметив меня, смущенно залился краской и, виновато склонив голову, закивал в нужных местах, при этом успевая поглядывать в мою сторону. Стоп. А помывка? Вирхан! На ловца и зверь бежит. Парень смешно вытаращился на меня, выглядывая из-за широкой спины продолжающего его ругать Вирхана. — Вирхан, — мужчина оглянулся и под недобрым взглядом, мысль ускакала.— Я к себе. Можно принести сытно поесть, попить и показать, где ополоснуться? — мужчина молча кивнул. — Спасибо, Вирхан. И, если можно, жареного мяса побольше. Рыбу не надо. Наглеть, так наглеть. Не обеднеют если полуголодную женщину покормят еще разок. Надеюсь я не растолстею с таким аппетитом. Жорик, паразит, вскарабкался по мне, как по дереву, остановившись на плече, и возмущенно заворчал. — Тихо, не бузи. Поспал бы и пришел, чего разоряешься? Как в одиночку по кораблю бродить, так не проблема, а тут его на руки не взяли, все, караул? В каюте первым делом разделась и, рухнув на кровать, расслабилась. Потом от меня не несет, что удивительно, но в плаще определенно становится проблематично находиться. Па все злее жарит, и дальше, как мне кажется, будет еще хуже. - Раздавишь, мамонтенок, - Жорик, потоптавшись на мне, все же улегся рядом на подушке. — Какой-то ты тихий, малыш? Не заболел? — носик влажный и холодный, как у здоровой собаки. Но то у них, а это зверь, неизвестной инопланетной породы. — Прости, пушистый, я не ветеринар, как путов лечат не в курсе. Ничего, скоро приплывем, полегчает. Или ты переел, а я тебя предупреждала, или укачало. Если честно, то я тоже воду не особо люблю. На твердой земле спокойнее и безопаснее как-то. В дверь постучались. Плащ задолбал. Маскировка достала. Лупоглазый, которого чихвостил Вирхан, нарисовался с тяжелым подносом и какими-то горшочками с одуряющими запахами, исходящими от них. Чуть не уронив поднос из-за своего любопытства и желания заглянуть вовнутрь капюшона, все же водрузил его на стол и нехотя притормозил у входа. — Слишком любопытные долго не живут, — не удержавшись, фыркнула я. Парень резко побледнел и пулей вылетел из каюты. — По-шу-тила, — протянула я вдогонку. Думаю, парень меня не услышал. Жаркое пошло на ура. Повар предусмотрительный, в небольшой тарелке нашлись сырые мелко нарезанные куски мяса, специально для Жорика, видимо, в надежде, не увидеть пута на своей кухне, как можно дольше. Сытно развалившись на кровати, наконец добралась до книги. На первой же странице, к моей радости, автор изобразил ту самую карту, что украшала стену капитанской каюты. За дверью послышались крадущиеся шаги и шорох. Быстро накинув плащ, резко распахнула дверь, ногой придержав чуть не ввалившегося вовнутрь Молю, вместе с моим горшком в руках. — Моля? — я так поняла, мне его уже возвращают, потому как, когда мы вернулись с Жоркой горшка у двери, не было. — Я случайно, — нервно сглотнув, выровнялся он. — Ставь это «счастье», — парень молча опустил на пол и ногой пододвинул несчастный горшок под кровать, испуганно отшатнувшись от любопытной мордашки Жорки, который чуть ли не вплотную подобравшись к нему, тоже решил заглянуть по кровать. — Поднос забери, пожалуйста. Ужин принесешь? — Нуро, можно я спрошу? — Дерзай. — Вы выйдите смотреть на Божественное сияние? — Напомнишь, посмотрю. — Обязательно напомню, нуро, — засиял счастьем парень, выскакивая из каюты. - Постой, ты обещал показать помывочную. Сейчас можешь? Заодно и небольшую экскурсию по кораблю устроишь. Да, и не мог бы ты подобрать мне штаны и рубашек, парочку. Желательно новых, но главное, чтобы чистых. - Сделаю, нуро. Заперев дверь, скинула надоевший плащ, перчатки после завтрака я надевать перестала, а то окончательно сопрею. Книга, конечно, хорошо. Книга — это замечательно. Но если ты в состоянии прочесть то, что в ней написано. Для меня же все эти каракули, так каракулями остались. Читать, как выясняется, на этом языке я не умею. Или забыла? Достала из потайного кармана письмо, сверила. Язык тот же. Зато я нифига не понимаю. Что делать? Где искать алфавит или учителя? Придется опять ловить Моля и просить обучить читать. Причем, просить так, чтобы не вызвать подозрения, отчего вет и безграмотна. Кому я вру?! Конечно, это будет выглядеть ненормально. Приплатить, чтобы помалкивал? Может и выйдет. Закрыть рот, хотя бы до прибытия в порт, а там пусть рассказывает, когда я окажусь на другом конце мира. Сегодня придется пробовать, завтра, как я понимаю у местных праздник и Молю будет не до меня. А послезавтра и похмелье и прибытие в порт, тогда точно ничего не получится. Зарисовки в книге сделаны от руки, карандашом, довольно реалистично. Видно, что художник рисовал с душой. Особенно завораживают чудовища. Оказывается, какой только опасной гадости не водится в водах Фотара. Как-то резко и сильнее захотелось на сушу. На знакомые шаги, я среагировала привычно накинув на себя осточертевший плащ и прихватив из рюкзака шампунь. Дверь я открыла быстрее, чем Моля успел дать о себе знать. - Идем? - как же мне не терпится оказаться в приятной теплой водички, с ароматной пенкой. Мрям. - Следуй..те,- запнулся парень,- я покажу, нуро. Мы дошли до лестницы, но в этот раз не стали ни спускаться ни подниматься, а направились прямо, минуя пару дверей, и уходя все в более тускло освещенный коридор. - Сейчас разгорится и станет светлее,- предупредил Моля, зажигая очередной светильник висящий на вертикальной опоре вдоль коридора. Светлее, то светлее, но меня в данный момент больше раздражает вонь чадящего масла. Неужели маги не в состоянии придумать магически светильники, при то, что порталы открывать с помощью артефакта они научились. Ничего, перетерплю, главное помыться. Несколько дверей пройдены, наконец передо мной распахивается дверь, и оттуда сшибает такой сыростью и затхлостью, что у меня в голове помутилось, а нюх отшибло, как тараном приложило. Моля шустро распахнув миниатюрное, как у меня в каморке окошко, поджег находящиеся здесь лампы, освещая небольшую комнатку, словно срисованную с моей. Правда, потолок в ней практически давит мне на макушку, встань я на носочки и однозначно упрусь в него головой. Зато, практически по центру стоит большой чан с водой. Я тут же засунула в него руку, отмечая, что воду можно было бы сделать погорячее, но и так сойдет. - Здесь, - напомнил о себе Моля,- я положу сменную одежду. Когда закончите, позовите меня, я буду в соседней каюте. - Подглядывать не советую,- с легким рычание выдала я. Знаю, я мужские забавы, в банях дырки в стенках клепать. Идиоты. Зачем, спрашивается, я в плаще таскаюсь, как дура, чтобы они меня во время мытья от кончика ушей до кончика когтя на ногах рассмотрели? - Покалечу. И ведь, так и сделаю, если учую кого рядом и особо учащенное сопение за стеной. - Не беспокойтесь, нуро, никто Вас не потревожит, я прослежу за этим. Ну, да, сам и "прослежу". Тьфу на вас всех, я вымыться хочу! - Спасибо. - Губка для тела,- ткнув пальцем сторону какой-то серой пакли на лавке рядом с чаном, Моля вышел. Обрадовавшись крепкому засову на двери, заперлась, дернув двери для проверки. Нормально, никто не войдет. Сняв с опоры светильник, пошла вдоль стен, внимательно их рассматривая, на наличие не предусмотренных конструкцией отверстий. - Естественно,- первую дыру нашла на уровне колен, вторая уже была на уровне пояса, а третья на уровне плеч. И это только на одной стене. Обойдя все, насчитала семь отверстий, но есть вероятность, что какие-то особо хитрые я все же пропустила. Взяв нож, перевернула скамью, и отломав перекладину, расщепила брусок на четыре части. За счет длины, хватило на все дыры, еще и осталось. Немного успокоившись, прислушалась. За стенкой справа кто-то тихо переговаривался, с других сторон стояла полная тишина. Недовольно тряхнув головой, скинула плащ, укладывая его на небольшую скамью, туда же воткнула свой нож, чтобы в случае чего им воспользоваться. Поставила шампунь, и принялась раскручивать "тюрбан". - Ох, - какое неописуемое блаженство забраться, пусть и в теплую, а не горячую воду, и расслабиться. Разговоры за стеной смолкли, и меня буквально обдало чужой похотью. Я зло зарычала, сама себе поражаясь, когти выпилить в края чана, снимая с них стружку. Ощущение чужого взгляда мгновенно пропало. Послышался звук удара, чье-то проклятие, и голос Моля. - Нуро, не волнуйся, я все уладил. Отдыхайте. Хлопнула дверь, и Моля, судя по запаху и шагам, переместился под мою дверь, усевшись на пол. Нежиться как-то разом расхотелось, и я взялась за волосы. Отмыв себя до скрипа, чувствуя практически невесомой, довольно потянулась всем телом. Отжав волосы, вытерлась на удивление мягким полотенцем. Коричневые штаны из грубой ткани неприятно обтянули ноги, закончившись у районе икр, в общем-то удобно затянулись шнурком на талии. Серая, гораздо мягче штанов, рубаха, с треугольным вырезом для головы, и широкими кроткими для меня, рукавами. Фасоны, конечно, жуткие, как и качество самой ткани, но даренному коню в зубы не смотрят, тем более в моем случае. Главное, что есть что надеть и оно чистое, даже можно сказать, свежее. Пахнет разнотравьем, довольно приятно для моего обоняния. Спасибо тому, кто постарался это учесть. Свернув волосы в жгут и закрепив их там с помощью полотенца, принялась за стирку. Ходить в чужих вещах не слишком хочется, лучше свое постирать и просушить. Штаны, кожаную, верхнюю часть, пришлось очистить с помощью тряпки с шампунем, аккуратно вывернув постирать мех, очень осторожно, надеясь, что окончательно не угроблю отличную вещь. Однако, разница в температурах сказывается довольно сильно, и ходить в мехах при плюс тридцати, еще то удовольствие. Поразительно, что я так и не получила тепловой удар, что однозначно со мной случилось бы будь я человеком. Тело вета мне нравится все больше и больше. Это как следующая ступень эволюции, и меня в нее запнули по блату. С сапогами сложнее, вывернуть я их могу, но толку-то. Не воняют и ладно. Надо будет Моля озадачить какими-нибудь сандалиями, ближе к погодным условиям. Закутавшись в плащ, поправив полотенце, чтобы ни одна прядь не выскользнула, когда не ждешь, сняла засов, открыв дверь уперлась в замершего у стены, словно пригвожденный Моля и недовольно замершего на против него, распушившегося меховым шариком Жорика. Пушистый, переведя на меня недовольную мосю, громко застрекотал, и с такой экспрессией, словно кроет матом. - Ммм... Извини, - не хорошо вышло, ушла и оставила друга одного, не предупредила... - Кстати, а как ты вышел? Я же дверь закрывала. Жорик замолчал на полуслове, и резко дернув хвостом, пошел обратно, при этом сделав пару шагов, требовательно обернулся и что-то квакнул. И снова пару шагов и тот же звук. - Хорошо, я поняла. Иду,- глянув на ошарашенного Молю, я думала уловить все что угодно, но не алчный взгляд, мелькнувший в его глазах, и кособокую ухмылочку, что мгновенно изменило привычно - добродушное выражение лица парня, на омерзительно- расчетливое. Что-то не то с этим Молей, как бы его прощупать лучше, чтобы понять до конца. Спиной к нему лучше не поворачиваться. - Спасибо за ванну, отдохнула замечательно. Я там немного мебель попортила, и некоторые стеновые дефекты исправила. Извиняться не буду. - Моля молча кивнул.- Проводишь до каюты? Только заперев дверь, и скинув плащ, почувствовала себя легче и в относительной безопасности. В этот раз я буквально ощущала идущие от человека вычислительные флюиды. Моля слишком пристально смотрел за идущим впереди Жориком, мне даже немного не по себе стало. - Нам бы еще денек продержаться, пушистый,- повалившись на кровать, перетянула пута к себе на грудь, продолжая наглаживать. - Не могу объяснить, но что-то тут не чисто, и как-то напряженно, что ли. Случиться что-то плохое. Объяснить не могу, но чувствую. Понимаешь, дружок? Подобное называют предчувствием или интуицией. Они и раньше меня выручали, но сейчас, как-то особенно... сильно. Ты меня извини, малыш, я как про ванную услышала, совсем голову потеряла. Надо было тебя с собой взять, я же знаю, как ты прекрасно плаваешь. Если уж холодная вода для тебя не проблема, то в теплой ты порезвился бы на славу. Правда, после меня вода была очень грязной. Ты представляешь сколько времени это тело нормально не мылось?! Это же кошмар, местного масштаба. Кстати, так и есть. Почему у них все настолько плохо с коммуникациями? Разве так сложно провести воду и сделать нагревательные баки? Или я чего-то важного не понимаю в технологии, или некоторые вещи, принятые у нас в прошлых веках они просто проскочили. Жорик расслабленно перевернулся на спину, урча, подставив под ласки живот. - Моля меня настораживает. Ты, пожалуйста, будь очень с ним осторожен, мутный он какой-то. Двуличный, я бы сказала. Ох, пушистый, быстрее бы найти уголок, где мы могли бы с тобой приткнуться и слегка расслабиться. Плотный ужин сервированный хитрым коком, доставленный на нас двоих, прямо в каюту "заботливым" Молей, приведения волос в порядок, вычесывание ленивой заразы, и заплетания нескольких кос, заняло весь вечер. Ночь. Она сама по себе загадочная, когда ты находишься на корабле в море. Безызвестный демиург словно украсил небо миллионами алмазных крупинок, настолько густо и красиво рассыпались по нему звезды. И как завершение картины — три спутника — «луны» завораживающие своим поразительным контрастом, в одном шажке от друг друга, обманчиво близко и непостижимо далеко от Фотары. Переплетение сияний, казалось бы должно смешаться и дать другой спектр цвета, но нет - цвета все так же насыщенно чистые, разве что добавилось серебристое мерцание, какое проскальзывает и в моей крови. Из любопытства высунула руку в окошко, оказывается его можно открыть, и завороженно уставилась на засеребрившуюся руку, словно меня кто-то осыпал мерцающей пылью. И эта красота появляться только тогда, когда свет светил падает на мою кожу. - Жорик, ты не знаешь, такие чудеса у всех ветов бывают или нет? Что-то я не помню, чтобы в прежние ночи у меня хоть что-то поблескивало по ночам. Странно все это. Мягким местом чую, опять во что-то вляпалась. Пригласят на сияние, на палубу не выхожу, а если выбора не будет, плащ и капюшон не снимать. Терзают меня смутные сомнения, как говорил один загадочный персонаж, что это жу-жу не спроста. С небольшим сожалением легла на кровать, все еще смотря на части голубой и розовой лун, видимых в окошко. - Наверное выглядело бы красиво, засеребрись я нагая в лунном свете. Когда-нибудь я обязательно это проверю. Спокойной ночи, Жор.