Время тьмы.

11 глава 1 день нового года 1недели оживающего месяца Тар. "-... Моля? - грубо рявкнул Дурхан, стоя рядом с хмурым помощником у штурвала. - Спит. - Несите три куба, - вся команда с удивлением посмотрела на своего капитана.- Чего рты разинули?! Там такая зверушка, пальчики оближешь. Мы за нее новый корабль купить сможем. Быстро, я сказал, крабы неповоротливые! Знакомый мне плоский круглый артефакт установили на тумбу. Вспышка, и перед носом корабля засияла гладь портала. Корабль проскочил вперед, выйдя с другой стороны. Двое мужчин шустро подхватили использованный артефакт, потащив его в сторону борта. Вирхан с Молей установили подобный куб, на освободившийся пьедестал, активировав. Корабль привычно нырнул в портал. - Капитан? - с какой-то затаенной надеждой протянул помощник. - Неси, неси, не жадничай,- хмыкнул Дурхан,- окупится. Третий куб сменил предыдущий, и вновь, в открывший портал скользнул корабль. - Всё! Всем по своим местам! Не отлынивать! С гостей вести себя вежливо. Узнаю, что кто-то хоть пальцем... - грозно окинул взглядом свою команду Дурхан,- скормлю хватам. - Моля? - Спит, хозяин. Снадобье сильное, ни разу не подводило, - поклонился он, ныряя в ответвление лестничного пролета. - Отлично. Пусть спит." — Пить… Хочу пить… Дайте, кто-нибудь. Заткните ее! Зачем она воет? У меня башка раскалывается… Сука… Как же противно скулит… на одной ноте… — Пить… От странной встряски голова безвольно мотнулась, взрывая мозг вспышкой боли и подстегивая его работу. Замечательно, это я скулю... — Суки, — язык ворочается с трудом, во рту сухо, как в пустыне. Капните каплю живительной влаги, и я впитаю ее как губка. Какую гадость мне подлили, что так сохну? От резкого встряски, мотнуло в сторону, добавляя болезненных пиков в мозгах. - Что? И вонь очередная встряска... Кто-то долбится в борт? Извне... На нас напали? Или что? - Что происходит? - ужас какой, когда я успела настолько охрипнуть? Тьфу, какая омерзительная горечь во рту, и слюны нет, чтобы сплюнуть. Удар в борт. Сильный. Неожиданный. У меня и так голова взрывается, а тут какой-то дятел долбится. - Ой,- слегка повело, еле удержалась впившись когтями в пол. - О... Торможу по черному, правда, с другой стороны, в темноте, с окружившим меня затхлым запахом сырости, и встряскам, сообразить быстро не успела. - Так,- осторожно тряхнула головой, чувствуя, как кончик косы лизнул шею. Руки связаны, что уже говорит о проблемах. Мне на радость, связали их спереди - проще будет избавиться о веревки. Наверное. Вот в такие неприятности я еще не влипала. - Бдсмщики хреновы. Быстрее бы дурь выветрилась, вроде жажда прошла, но в голове муть еще не окончательно растворилась. Пора выбираться с этого корыта. Наивная идиотка, расслабилась, черт подери. Думала, почти приплыли, скоро на берег сойду, и вперед, в светлое будущее. И на тебе, «счастье». Забыла, где нахожусь. - Не дома, милая, не дома. А как искусно притворялись, сволочи. Им бы на театральные подмостки. - Мрази. Ох, не думаю я, что единственная такая идиотка, что повелось на их мнимое радушие? На крови жируют. Гнилье. - Черт! Ох, башка... Жорка. Неужели убили пушистого? Нет, сомнительно, думаю, приберегли для продажи, жадные же сволочи. Ничего, выберусь, время будет, поквитаюсь. — Уф, — мотнуло сильно, когтями целые борозды в доске прочертила. Таранят, что ли? Или наоборот, подталкивают? Знать бы куда. Если к берегу, то я всеми конечностями «за». Наконец-то, муть перед глазами плыть перестала, и слух резко вернулся. Ого, а наверху проблемы, судя по громкости ора. Непонятно, по какой причине вопят, но с надрывом, прочувственно. Настораживает. Темень, сука, ни черта не вижу. Все на ощущениях, а они сбоят. Хорошо меня приложили, качественно. Со знанием дела гадость вкололи, эффективную. Не думаю, что предполагали, я преждевременно в себя приду. Не рассчитали дозу? Сомнительно. Торопились? Планы поменялись или не до меня стало? Воняет неприятно: пылью и затхлостью. Интересно, на какой ярус меня складировали? Снова качнуло, и кто-то или что-то чувствительно приложился о борт. Послышался настораживающий треск древесины. — Только бы не потонуть. Ай, — увесистый мешок съехав мне на ногу, слегка подрал кожу. На ощупь, с чем-то мелко сыпучим. Нос здесь не работает, от пыли лишь чихать тянет. Червячком выбралась из-под мешка, устало привалившись спиной к куче таких же. Пить хочется, хоть камни лижи. Темень, ни намека на серость. Не время рассиживаться, пора выбираться. Немного зубов с когтями и я полностью свободна. В голове болезненно екает при резких движениях, пришлось вставать медленно и плавно. Стою. Неясно, меня штормит или все же корабль? Впрочем, какая к черту разница? Двигаться куда? Ориентира-то нет. — Опять, — корабль встряхнуло, бросив меня задом на мешки. — Не к добру. Удар сильный, и что опасно, на одном ярусе со мной. Знать бы, насколько я близко к воде, а то ведь и утопят, сволочи. Семь шагов с вытянутыми вперед руками, привет лунатикам, и здравствуй, тупик. Куда дальше? Влево, вправо, назад?! Очередной удар в борт, еле устояла. Качественно долбят, с душой. — Настырные. Была не была, больше ползти в темноте не хочу. Если вокруг порох, хоть отомщу всем и сразу, устроив напоследок большой «бум». Легкий щелчок пальцев, и крохотный огонек над ними, словно лучик света в темном царстве. Прогресс. Без подручных средств справилась. Мешки, мешки, мешки… О! Балка! На ней должен быть светильник, Моля именно на таких брал, когда меня по трюму водил. Черт, вот же подонок, как ловко обвел. Прикидывался добродушным мальчиком-колокольчиком. Хотя нет, его взгляд выдавал. И вообще, почему расслабилась? Ведь интуиции всегда доверяла, а тут на тебе, подпустила непростительно близко. Капали что-то в еду или питье, притупляя внимание? Гордая ходила, дура! «Нюх как у собаки», и получила: трюм, веревки и не пойми какую перспективу на будущее, то ли на алтарь продадут, то ли какому мужику на забаву. Жорку жалко, доверился идиотке. — Иди ко мне, моя прелесть, — светильник там, где и предполагала. Надо поторапливаться, напрягает «гулянка» наверху. Таранят чаще и монотоннее, четкий ритм выработали. Дятлы особо крупных размеров. — Душка Дурханчик, ублюдок двуличный. Ни вкуса, ни совести. Встретимся, уши на холодец нашинкую. Масла в светильнике маловато, но горит ярче, чем моя искра. Главное, быстрее наверх подняться, а то надолго его не хватит. Лестница! Ох, здравствуй, радость моя, веди меня к светлому небу и свежему воздуху. Чем выше, тем сильнее нервничаю. Суматоха и вопли больше похожи на панику, предсмертную агонию и попытку эвакуации с тонущего корабля. И я прусь туда, в самую гущу. Как иначе? Если не пойму, что за хрень творится, отсидеться все равно не выйдет. Или Дурхан очухается и снова в виде окорока в трюм отправит, до торгов, или победители между собой поделят, или вместе с кораблем на дно отправят. Один черт, придется лезть в воду, чтобы сделать ноги с проклятого корабля, а я туда ой как не хочу. Там всякая хищная пакость водится, спасибо, начиталась и впечатлилась. Топот над головой усилился. Крики. Визги. Неужто мужики умеют так тонко визжать? И постоянно какая-то хрень долбится в борт. Настойчиво долбится. Светильник погас, но он мне уже и не нужен, тут один пролет, и я вынырну на палубу. Желания выползать туда у меня нет совершенно, но надо. Какой-то мужик, с шальным взглядом сиганув в лестничную дыру и летя прямиком на меня, вдруг испуганно распахнул глаза, как и я, бросил взгляд на толстую красную плеть, обвившую его за пояс. Время словно замедлилось, он еще успел поднять на меня обречённый взгляд, и его резко дернуло обратно. Я замерла статуей, не зная, что делать, то ли орать, то ли бежать, то ли еще чего. Нет, там не простой абордаж. Там, бойня. Мозг полуобморочной мне упорно доказывает в черепушке, на палубе кто-то из местных хищников открыл собственную закусочную. Запах крови и раньше не имея плюшек, я всегда учую. Здесь же он особенно ярок. Резкий удар в борт, неприятный пронзительный звук ломающегося дерева, и я, успев вцепиться руками в лестничные перила, поднимаясь со ступенек, отчетливо понимаю — кораблю хана. — Хорош тупить, Лерика, давай действуй. Местность знакомая, метров десять за углом моя прежняя каюта, надо в нее смотаться, вдруг вещи не успели спереть. Сомнительно, конечно. Дверь нараспашку. Вещей нет. Успели прибрать к рукам. И куда могли их деть? Ясный перец, у капитана в каюте лежат и дележа просят. Из-за вещей рисковать не стала бы, пусть подавятся, а вот немного денег и оружие прибрать стоит. И суматоха на палубе мне в помощь. И снова я в проеме, только голову высунуть осталось, и буду наверху. Боязно. Вокруг такая паника, что у самой волосы дыбом встают, а я еще во всей красе не видела того, у кого щупальца человека как пушинку тягают. Свалить легко с корабля не получится, сунусь за борт — сожрут. Или нет? Попробовать сигануть с другого борта, пока твари заняты командой? Жорку бы найти. Вдруг не убили? — Фух, вперед, — высунула нос из-под палубы и обалдела. Это не бой, это бойня. Хваты! О, да, я теперь понимаю, почему в книге писали, что это очень опасные твари. Подвижные щупальца с загнутыми вовнутрь крючьями, крупного слоновьего размера, и возможностью дышать и передвигаться по поверхности. Неуклюже, но, когда есть возможность утянуть добычу щупальцем, особо бегать и не требуется. Люди выработали свою тактику, как я вижу. Пока массивное тело переваливается через борт, они успевают налететь на него толпой и порубить на части. И то без членовредительства нападающих не обходится. Хуже дела обстоят, когда хваты ползают уже по самой палубе. Выбрать удобный момент для атаки, чтобы не лишиться головы или задницы — непросто. Двое у борта и трое с переменным успехом воюют с остатком команды корабля. Пара особо крупных расположились прямо на моем пути к капитанской каюте. Не обойдешь, не объедешь. Пробирающий до дрожи в ногах, чавкающий звук снизу подстегнул не хуже кнута, и я пробкой вылетела на палубу, чудом уклоняясь от мелькнувшего щупальца над головой. Увернуться, оттолкнуть ногой шуп. Пролететь пару метров по скользкой от смешанной крови палубе, ухватив меч из руки мертвеца, выгнуться, чуть ли не встав на мостик, пропуская над собой и сбоку щупальца хватов. Кажется, шустрая добыча в моем лице привлекла обоих ближайших особей. — Проверим тельце в деле. — Я, конечно, не Зена — королева воинов, и даже не мастер боевых искусств, но тело чувствую отлично и откуда-то точно знаю, как мне действовать. Причем, это не вызывает у меня удивления или мыслей, что ни черта не выйдет. Нет, вру, удивление вызывает, такой гибкой и сильной я себя никогда в жизни не чувствовала. В прыжке понимаю, что в мозгах те, кто меня сюда перенес, все же ковырялись и настройки сменили. Ну не может обыкновенная среднестатистическая женщина Земли выдавать кренделя из аниме-игр с супергероями. Они не могут, а я, как выяснилось, приземлившись на голову существу — могу. Люди, увидев где я стою, рванули с радостными воплями кромсать щупальца хвата, чтобы он не мог ими смахнуть меня. Теперь я в курсе, что гнуться умею в любую позу и из любого положения. Интересно, мужики оценят? Тьфу на меня, дура, не о том думаю! Второй хват подключился в помощь к собрату, но убивать решил не меня, а людей. Размахнулась и со всей дури воткнула меч в центр башки осьминога. Надеюсь, до мозга я достала, если он у него в этой части тела. Тварь судорожно дернулась и обмякла. Тройка окровавленных людей радостно взвыла, на пару с громким угрожающим свистом второй живности. Неужели они разумны?! Ой, как плохо-то. Пять щупалец единым ударом обрушились на меня, не взирая на то, что я стою на голове сдохшего родича. С трудом успела отпрыгнуть в сторону и снова увернуться от шустрых конечностей другого. Споткнулась, быстро выравнивая равновесие и уклоняясь от просвистевшей когтистой плети, встретилась с остекленевшим мертвыми взглядом Моля. Сдох, значит. Жалко? Нет. Не жалко. Туда ему и дорога. Снова отскок, и легкое ускорение. Мне начинает нравиться это тело. Оно гораздо пластичнее и сильнее человеческого. Такие фортеля раньше у меня выделывать не получилось бы ни под каким соусом. Прыжком вернуться за мечом. Хорошо вошел зараза, с первого раза вытянуть не получается. Рывок. Вовремя. Резко рубанув, ополовиниваю два особо наглых щупальца, и под завывания хвата пробегаю мимо, оставляя разбираться с ним выжившим людям. Помогать не собираюсь, не заслужили. Замечаю краем глаза Дурхана, отбивающегося от мелкого хвата вместе с рулевым. Жив, скотина. Самые говнистые, самые живучие. Вот и его каюта. Дверь, естественно, заперта. Но что мне замки и опасение шума, когда вокруг кипят такие страсти. Удар ногой, и я «дома». Рюкзак, как по заказу, на самом видном месте, на столе, среди кучи бумаг. Вещи почему-то не растащили, сильно переворошили, и потайной карман выдрали с мясом. Деньги пропали. — Ладно, поищем, значит, то, что припрятал Дурхан. Быть не может, чтобы капитан не запас золотишко на черный день. Попутно с обыском нашла свой родной плащ, запихнула в рюкзак и содранную со стены перевязь с метательными ножами. Под матрасом кровати, длинная тяжелая колбаса с монетами, перекочевала ко мне. Компенсация за нервы. Если не потону с такой тяжестью, то буду жить красиво и безбедно. Пол стало клонить, недвусмысленно намекая — мы тонем. Всё, в бездну поиски, пора делать ноги. Но как?! На палубу не выскочишь, да и спасательные шлюпки, скорее всего давно использованы по назначению. И вообще, соваться в общую мясорубку — глупость полная, лучше попробовать смыться, с другой стороны. Как раз окно подходящего размера. Спасибо мастерам придумавшим такой шикарный черный ход. Взгляд зацепился за кусочек белого меха в самом углу каюты. Перепрыгнула кровать, затаив дыхание уставилась на клетку со спящим путом. Не знаю, то ли плакать, то ли смеяться от облегчения. — Жорик, живой? Какой ключ? Какой замок? Где искать? Ай, у меня счастья на десятерых хватит и сил не меньше. Выломать пару прутьев дело секундное. — Жорочка, маленький мой, — осторожно прощупала упитанное тельце, вроде, целехонький, никаких ран. Маленькое сердечко бьется ровно, тихо носом посапывает. Вытащила из клетки, к себе прижала, стою, как оглушенная, стараюсь не зареветь от счастья — живой, просто спит. И куда зверя деть? В руках не потаскаешь, мешает. Воротником на шею уложить? Так свалится. Будить попробовать? Судя по виду, я могу его вместе с бельем в реке прополоскать, он не проснется. Чем-то, сволочи, опоили. Главное, чтобы от этой гадости побочных эффектов после не появилось, остальное не страшно. Живой, и на этом спасибо. — Ладно, Жорка, устрою тебе люксовый номер. Поедешь с комфортом. Завязки на горловине рюкзака растянула на максимум, как раз под его размер. Аккуратно хвост вдоль тела уложила, и на собранные вещи тушку пристроила. Рюкзак завязала не плотно, и испуганно замерла — ор знакомых голосов все ближе к каюте. Быстро линять отсюда! Распахнула окно и присвистнула. Ага, сиганула одна такая и расшиблась в лепешку. Тут этаж третий, как минимум. А я точно помню, что выше пяти метров в воду прыгать нельзя, расшибешься. Сама на дно пойду и Жорика прихвачу. Что делать?! Веревка! Мне срочно нужна веревка. — И сапоги, — не пропадать же добру, тем более вот они, красавцы, в сундуке пылятся. А мягонькие какие, просто «мур». Голенища с петлей внутри, для ножа придумано. То, что доктор прописал. Берем-с. Тютелька в тютельку. Как для меня шили. Что-то очень тяжёлое шандарахнуло по двери, следом раздался хриплый вопль и резкие приказы Дурхана. — Живой, скотина, — эх, с каким наслаждением я бы ему в морду плюнула и когтями глаза выцарапала. Злоба внутри кипит, руки дело делают — узлы вяжут. Запасливая гнида, и веревка в сундуке нашлась. Толстая, зараза, почти канат, но главное, длинная, до воды должна достать. Привязала к ножке кровати, думаю удержит. Не спеша накинула рюкзак за спину, и чуть с перепуга не сиганула прямиком в окно, узрев в пробитой дыре щупальце хвата. Корабль странно вздрогнул. Пол накренился существенно и часть вещей плавненько поехала вниз. — Тонем, — плыть не выйдет, требуется плавсредство, чтобы не утопить зверя и самой не сдохнуть, пока до берега догребу. — Лю-бо-е… Кровать? Не подниму. Матрац? Ну, нафиг, сразу потонет, не резиновый. Сундук? Стол? Дверь? О! Точно! Видела в каком-то фильме, при кораблекрушении парочка на ней выживала. Щупальце втянулось обратно, в дыре мелькнули пара человек и яркий халат Дурхана. Какой-то мужик, увернувшись от щупальца, вдруг встретился со мной взглядом и, ткнув непонятной железкой в мою сторону, что-то заорал. Как ужаленная рванула к двери в коморку и с мясом, выдрала из петель, не раздумывая швырнув в оконный проем. Раздался «плюх», и я, перемахнув через окно, вцепившись в верёвку, быстро заскользила вниз, не обращая внимание на жжение в руках, надеясь, что в воду прыгать не придется, и дверь будет рядом. Повезло невероятно, дверь прибило к борту, прямо под веревку. Осторожно, чтобы не потопить хлипкий плот, опустилась на колени, а затем и легла полностью, усиленно работая руками, вместо весел. Плот из двери так себе, того и гляди совсем потонет, и так практически в воде лежу. Но необходимо отплыть как можно дальше и быстрее от тонущего корабля, иначе утянет за собой на дно. Повезло во второй раз, меня подхватило слабое течение и потащило в сторону еле заметного берега. Если бы не оно, вряд ли бы меня надолго хватило грести. Стараясь двигаться очень плавно, равномерно распределяя вес по полотну, обернулась. Немая сцена: окровавленная злобная рожа Дурхана, нацеленный на меня монструозный лук из коллекции, подрагивающий наконечником здоровенной стрелы. Он не видит, зато вижу я, как медленно, но неотвратимо тянутся к нему несколько пар щупалец. Мгновенный захват, рывок, и он исчезает в глубине умирающего корабля, успев выпустить стрелу, но смазав прицел. Я завороженно уставилась на подрагивающее полуметровое древко, плотно вошедшее в дверь в десяти сантиметрах от правой руки. — Меткий, урод. Плюхнувшись обратно, усерднее заработала руками, помогая течению спасать меня любимую. Сейчас важно, чтобы хваты не отвлеклись от добычи. Гребу как заведённая уже минуть десять, почти выдохлась, холодно и мокро, а берег как был вдалеке, так там и остается. Еще и волны поднялись. Черт, такими темпами я сдохну быстрее от переохлаждения, чем доберусь до берега или потону, или смоет. И вроде вот он, рукой подать, а еще плыть и плыть. Осторожно балансируя, приподнялась, вставая на колени. Надо глянуть, что с кораблем, и далеко ли я от него. Вроде дальше пятидесяти метров от тонущего корабля уже безопасно. Сосчитать бы еще правильно метраж, а то ошибка дорого обойдется. Развернулась, судорожно сжав в руке лямки рюкзака, стараясь уловить покачивания и не налегать на одно место. Дверь — не плот, плавать плавает, но притапливается на раз. Балансируя, как канатоходец, уселась на задницу и подняла глаза на корабль. Мир замер, и я вместе с ним. Морозная волна прошлась по каждой клеточке, сменившись на болезненный взрыв огненной лавы, вынеся любые разумные мысли, кроме единственной: «не хочу умирать». Огромная лиловая туша с радушно раскинувшимися в стороны щупальцами, разинувшая пасть, заполненную острыми рядами зубов, неестественно замедлившись в свободном полете прыжка, нацелена прямиком на меня. Ужас, первобытный, не поддающийся объяснению, затопил меня, жар усилился, вспыхнув вулканическим взрывом, и мир поглотила яркая вспышка, сменившаяся чернильной темнотой. В голове зашумело, закружило, заломило в висках, огненный вал опалил грудь и стремительно сменился на морозное покалывание с желанием сжаться, скукожиться плотно-плотно, чтобы удержать остатки тепла. Болезненный удар всем телом о что-то твердое и ледяное. Накатившая тошнота, головокружение, слабость, несколько раз вывернув желчью, милосердно отправила в обморок. Голова… Как же чудовищно болит голова. Что-то последнее время мне слишком часто перепадает на столь важную часть. — Ааа! — Меня сейчас сожрут! Вскинулась, не обращая внимание на боль, окинула мутным взглядом вокруг, туго соображая, но улавливая главное — я на суше, и рухнула обратно на пол. Силы закончились. Тело ватное и слабое-слабое. Делай со мной, что душа пожелает, я даже пальцем пошевелить не могу — тяжело. Мозг притормаживает маленько, но понимания хватает, чтобы не ухнуть на спину, всего лишь на бок, за спиной рюкзак, а в нем Жорик спит. Точно, проверить зверя не помешает, вдруг во время переноса, а это именно он и последнему дураку ясно, повредило чего. Спасибо магии, жизнь спасла. Буду считать третий раз заново родилась. Везет мне, как не посмотри. Теперь бы сил найти, снять лямки с плеч, повернуться. А пока меня хватает только глаза держать открытыми и ушами подергивать. Уши! У меня же слух, как у кошки, а я туплю. Притихла, прислушиваясь, стараясь уловить звук биения маленького сердечка или сонное сопение пушистого. Есть! Сопит, и сердечко стучит ровненько и спокойно. Фух, стало легче. Ладно, с этим разобралась, теперь о другом? Что это было?! Куда меня затащило?! И чего делать дальше? Вообще-то холодно, мокро и противно, если в ближайшее время не смогу двигаться — замерзну окончательно. Это на выбросе адреналина мне нипочем ни зной, ни холод, ни враги, а сейчас отпускает помаленьку, и начинает тельце подмерзать, причем ударными темпами. Здесь еще ранняя весна, и совсем не тропики, и я вся мокрая... Брр. Первое: что произошло? Думаю, это привет от магии внутри меня. Перепугалась до смерти, устроила себе ядерный взрыв из ужаса, и вот результат, переместило куда подальше. Следовательно, вот и второй вопрос всплыл. Куда, черт подери, меня забросило? Шевельнула носом, втягивая морозный воздух, разбавленный запахом хвои и еще некоторыми специфическими и очень знакомыми ароматами. Не может быть! Нет, ну точно, глючит! Я в пещере? В своей родной пещерке?! С трудом, но все же, верчу головой, убеждаясь — она, родная. Вот тут скол на своде потолка, небольшая, оставленная про запас кучка валежника, и знакомый до боли шум бегущей воды. — Я вернулась. Что же получается? Избегая смерти, меня выкинуло в единственное знакомое для меня безопасное место или это вроде компьютерной игры, возвращение на ранее сохраненную точку? Нет, забивать голову домыслами не стану, тронусь на хрен. Вернулась и вернулась, главное, что не сожрали. В общем-то есть чему удивляться, не такое уж и маленькое расстояние я покрыла за раз. Научиться бы такому трюку осознанно, было бы потрясающе. Так, теперь о насущном. Первым делом требуется начать двигаться и разжечь костёр, пока окончательно не окочурилась, теплых камней-то не осталось, а согреться организм уже не просто намекает, требует. Руки в букву «зю» начинают скукоживаться, нос скоро от мороза зазвенит. И вроде не настолько холодно было на улице, когда я уходила, а мерзну не по-детски, не считая того, что вымокнуть я успела полностью. Может, это истощение после переноса? Повести пальцем в собранную вязанку сравнимо с подвигом в передвижении многотонного груза. Аж вспотела от напряжения, но ежась от холодного ветерка, стелющегося по полу. Щелчок пальцев — дохлая искра на пальце, тут же затухнувшая, как и мое сознание. Второе пробуждение круче первого. Холодно так, что чувствую себя промороженной тушкой на складе общепита. Зато щелчок пальцев выходит легче, и, наконец, искра попадает туда, куда и целилась, моментально занимаясь пламенем. Дым устремляется вверх, расходясь по потолку и утекая наружу. Вот и еще один момент — а по нему меня не вычислят? Почему-то раньше я об этом не задумывалась. Меня гнало же что-то из этого места? Чувство опасности и уходящего времени гнало. Как бы не вляпаться прямиком в загребущие лапы сектантов. О, черт, мне снова придется идти в порт и искать корабль. Почему так?! Пить. Хочу пить. Валяюсь на полу сдохшей воблой, и все равно жажда не проходит. Определенно требуются знания об этом мире и просто понимание реалий. Чуть не угодила в рабство, а ведь и мысли не возникало, что они могут быть работорговцами, а должна была задуматься, кто может торговать со страной, в которой таких как я на алтари укладывают. И ведь не знаю нарвусь на падаль человеческую во второй раз или нет. Мда… Хоть воздушный шар клепай или лодку угоняй, и на веслах, на веслах… пока руки не отвалятся. Ага, а там твари похуже хвата. — Что делать-то, а?! — вопль в уши местным демиургам. Хватит разлёживаться, срочно собрать себя в кучку и доползти к водопою. И раз… приподнять руку. Я сказала приподнять, а не дернуться желейной массой. И раз. Передвинуть руку вперед. Пере-е-вернуться. — Фух, — словно тонну с места с пробуксовкой сдвинула. Все, силы кончились. Ладно, начну с малого — снять со спины рюкзак, подвинуться ближе к огню, от тепла, вроде как, и сил прибавляется. Резкий рывок всем телом, и темнота. Черт, опять отключилась. Но, кажется, ненадолго. С такими затмениями вконец околею. Я счастлива, что меня не сожрали, но сдохнуть от холода и жажды в метре от воды это сказочное свинство. Так, теперь передохнуть пару секунд, перед глазами муть прочистить, и пере-е-тянуть эту хрень вперед. Фух, справилась. — Сей-час, — горло окончательно пересохло. Как же хреново-то, в голове взятие Зимнего с перестрелкой, в ушах звон, перед глазами кордебалет из посверкивающих звездочек, руки колбасит так, что алкаши со стажем позавидовать могут. Горловину расширила, и тут же в меня уткнулся холодный нос пута. Борюсь со слабостью, но гладить мягкую шерстку не перестаю. Соскучилась. Смотрит на меня, бандит мелкий, взглядом обиженного ребенка, душу царапая. — Тшш, — на большее пересохшее горло не способно. Жорка ловко спрыгнул с груди на пол, отряхнулся и, глянув на меня умным взглядом, убежал. Вот и думай, то ли временно по делам пошел, то ли плюнул на осточертевшие приключения и рванул на волю. Костер горит, лицу жарко, пар от обсыхающих штанов валит, а спина мерзнет — пол не в коврах, каменный, вымороженный не одним столетием. Сил прибавилось, по крайней мере мне хватает, чтобы добраться до воды и, вдосталь напившись, выловить пару рыбин. Я говорила, что сырая рыба очень вкусный деликатес? Если нет, то именно сейчас готова с пеной у рта доказывать, что вкуснее сырой рыбины, что в моей руке, нет ничего на свете. Почему? Почему все так вышло? Другой мир, чужое тело, работорговцы, хваты… Почему я?! Одичавшая, вонючая, не пойми где, жру выловленную собственными руками рыбу и радуюсь. Дура! Домой хочу… — Хочу домой! — крик эхом прокатился по пещере, утихнув. — Отпустите, а… Сижу, реву, медленно двигая челюстями, пережевывая местные «суши». Ничего и никуда не хочу. Пусть все провалится в тар-тара-ры! Хочу на свой диван, в теплой светлой квартирке. Мягкий пушистый плед. Горячего чая с лимоном и пышущую жаром духовки булочку с прозрачным солнечным абрикосовым джемом. Белоснежную ванную, с ароматной пеной и приятной водичкой. Расческу. Фен. Зеркало и ноутбук… Люде-ей… Привычных мне, людей. Пусть злых и вечно недовольных жизнью, спешащих жить, и бездарно прожигающих эту самую жизнь. Пусть! Но моих, знакомых мне и понятных для меня. Без рабства. Без магии. Без костров, хвостов, клыков… — Не хочу так жить! — колтун на затылке расплелся сам по себе, укрывая меня шелковистой белоснежной волной волос. Усталый и обреченный вздох вырвался сам собой. — Как же мне это всё надоело, — шмыгнув носом, растирая слезы по щекам, осторожно села. Голова слегка кружится, но сил сидеть хватает. Сытость приятным теплом расползалась по уставшему телу, погружая в сонливое состояние. Из сна выкинуло резко, лизнув спину холодным ветерком. Костер почти прогорел, часть одежды так и не просохла. Холод проник до самых костей, заставляя зубы выплясывать чечетку. Осторожно поднявшись, покачиваясь, добрела до скудной последней вязанки и перекинула ее в костер. Занялось моментально, заполняя пещеру удушливым дымом. Примостившись рядом с огнем, протянула к нему замерзшие руки, почти урча от наслаждения. Неторопливо вытащила и переоделась в сухую сменную одежду, разложив плащ сохнуть. Поёживаясь от холода, придвинулась как можно ближе к костру. Надолго его, конечно, не хватит и поддерживать огонь больше нечем, но подсушиться пойдет. Вариантов немного: либо уходить, как можно быстрее, чтобы не околеть ночью, либо топать на заготовку хвороста. Только проснувшаяся чуйка подталкивает поскорее исчезнуть из этого места. Неспокойно и небезопасно. В прошлый раз менее нервозное состояние вынудило уходить из пещеры, сейчас ощущения гораздо сильнее. Поднявшись, подошла к выходу, опасливо выглянув наружу. Привычная для этого места тишина. Ни души. — Хорошо, собираюсь и ухожу, — звучание своего голоса немного успокаивает. Снова идти в порт Гвала? Нет желания напороться на усиленные посты или знакомых личностей, но какой у меня выбор? Это пол беды, как опять не ошибиться с перевозчиками? Второй раз может и не повезти. Если не туда, то куда? — Точно! — звучно приложила себя ладонью по лбу. — Совсем из головы вылетело. У меня же карта есть! Отбросив прядь волос, мешают, напряженно замерла, чувствуя странное шевеление шевелюры. Оказывается, меня не так сильно поразила телепортация, как самостоятельно образовавшаяся коса без моего участия в этом процессе. Не веря себе, ощупала, убеждаясь — мои волосы способны заплетаться в косы без посторонней помощи. Вот это магия! Это я понимаю, одна серьезная проблема канула в Лету, и я не буду похожа на немытую бомжиху после ночного перепоя. Настроение устремилось вверх, весело напевая песенку из мультика моего детства, вытащила карту. — Жорик! — обрадовалась очнувшемуся мохнатику. — Выспался? Присоединяйся, карту глянем. Решим куда пойдем. Смотри, вот этот отросток, окруженный морями Руира. Остров, чтоб его. И мы на нем, как в силках. Плохо дело. Отбытие с острова легче контролировать. Интересно у них таможенная служба есть или нет? Странно, если есть, как же Дурхан прошел не замеченным? Хотя, у подобных ему сволочей всегда лазейка найдется. Нам это не упрощает задачу как можно скорее покинуть Руиру. С другой стороны, если пойдет слух, что посудина Дурхана затонула, и на её борту была вет, вдруг повезет и меня спишут в покойники? – Жорик негромко фыркнул. - Думаешь не выйдет? Согласна, я тоже склонна смотреть на мир пессимистично. Причислят или нет, но фора у меня есть. Главное покинуть страну, остальное как-нибудь переживем, если не умрем раньше. Жорик зевнул, потерев нос лапкой. — Скептический настрой, мой дорогой, нам не поможет улизнуть из страны. Почему плохо, что остров? Все просто — уйти мы можем только по воде, а для этого достаточно перекрыть порта и все, нам некуда деться. Нет, конечно, можно поискать умельца-самородка — воздухоплавателя. Но знаний о таких людей у меня нет, где искать неизвестно, во времени мы ограничены. Заарканить какого-нибудь дикого дракона, как вариант в порядке бреда. Кажется на Фотаре они не водятся, хотя кто знает точно. Знаешь, у меня чувство такое зудящее, подстегивающее. Меня так и подмывает одеться и бежать, бежать и бежать. Угу, и не смотри на меня так, скепсис на пушистой моське смотрится забавно. Ты не оборотень, а? Жорик, невозмутимо дернув хвостом, принялся за вылизывание лапы. — Ладно, если что, то оборачивайся, я совсем не против. Возвращаясь к проблеме острова. Как думаешь, шаес и пут — парочка привычная для местных? Вот то-то же. Мало того, что я выделяюсь среди людей, как маяк на пляже, еще и ты — страх и ужас местных обитателей. Жорик, переминувшись с ноги на ногу, заскочил мне на колени и, свернувшись клубочком, улегся. — Мы здесь, — ткнула я когтем между столицей и деревней Орхара. — Идти через поселок нельзя и обогнуть не получится, горы не дадут. Считаем по карте, нам надо не просто на север, а на другое полушарие. Мы на юге. Жутко непривычно для меня, в перевернутом состоянии. По карте внизу есть северный портовый город Адвар и в стороне от него Руда. В каком масштабе нанесена карта не написано, а сопоставить я могу только по времени нашего прошлого с тобой путешествия до порта. Эм… И исходя из этого… Судя по карте между ними расстояние немаленькое. Нам, на своих двоих, пилить и пилить. Считай, всю страну пройти придется. Как думаешь, разумно? — пут дернул ухом, продолжая посапывать. — Согласна, и мне кажется глупостью. Рядом с портом Адвар эльфийские земли. Нам эльфы нужны? Нет. Мы и сами ушастые. Допустим, если выбрать порт Руда, то снова эльфы и Ятория, где по непроверенным слухам, для меня единственная прямая дорога на костер. Что-то другое нам не подходит. Остается знакомый порт Гвала. Может и пронесет, как думаешь? Все уверены, что я уплыла и прочесывать по-новому не станут, или станут? Придется гримироваться лучше. В старуху? Нищенку? Слушай, Жор, может тебе лучше остаться здесь? Территория большая. Место спокойное. Ты подумай, на кой-ляд тебе все эта нервотрёпка? Путешествия, как ты уже понял, разные бывают. Бывает, они заканчиваются быстро и трагически. В этот раз нам повезло, что будет в следующий, только Боги знают. И то пятьдесят на пятьдесят. У меня, как понимаешь, дружок, выбора нет, мне по любому придется из Руиры бежать. Угроза встретить свой последний закат или рассвет на алтаре никуда не исчезла. Жор, оставайся, пушистый, — пут ласково потёрся головой о руку, — найдешь себе такую же хорошенькую пушистую девочку и заживешь долго и счастливо. А? А мне до Сартэи добраться надо, это же как из Австралии до Парижа, и не на самолете. Ужас, да? Нищим, что пожитки собрать, только подпоясаться. Вопящая о грядущих проблемах чуйка выгнала из пещеры, не дав даже наловить рыбы в дорогу. Быстро утрамбовав рюкзак, надев плащ, пулей вылетела на волю, нервно прислушиваясь к неестественной тишине этого места. Жорик, стараясь не оставлять за собой следы, вскочил на первую ближайшую ветку и настороженно замер на ней. Плохо. Мои следы будут отчетливо видны на раскисшей земле, снег растаял полностью. Весна наступила, что б её. Бегом, не таясь, добралась до границы защитной пелены. Оказалось, не так далеко, когда знаешь, куда именно идешь. Притормозив, напряженно передёрнула плечами, взяв минутную передышку в корнях раскидистого дерева. Интересно, во второй раз меня вынесет или опять вляпаюсь в какую-нибудь фигню? Пут ужом стек с ветки рядом со мной, взволнованно дергая хвостом и уставившись чуть левее нашей пещеры. Я было собралась открыть рот, притихла и вжалась всем телом в ствол, надеясь, что не заметят. Двуногие. Два экземпляра. Издали похожи на охотников: как и у них, шапка, короткие меховые куртки-тулупы и штаны с такими же меховыми вставками, только обычно в придачу к торчащему из-за спины луку не выглядывает у нормальных охотников рукоять меча, и, думаю, им незачем тихо подкрадываться, обнажив ножи, к моей пещере. Грамотно идут, след в след. Не идут, а стелются. Хищники, блин, на охоте. Вот, и первые ищейки появились, интересно, сколько таких групп шарят по Руире в поисках меня, любимой? И ведь, я уже уплыть и вернуться успела, а они все рыщут. Близнецы? Больше похожи по телосложению. Хотя нет, один чуть крупнее и движения более плавные. Конь педальный, за мной же приперся. Конем и будет. А второго, дерганного, Козлом нареку. Козел он и в Африке, козел, подтверждает принцип первого верного впечатления. Этот условно рогатый в два прыжка забрался над входом в пещеру, затаившись, страхуя подельника, осторожно пробирающегося к самому входу. Ждать их реакции опасно, и без того наследила, считай, придется петлять как в последний раз, чтобы оторваться. Медленно, чтобы не издать шума — кстати, ходят гады тихо, если бы не Жорик, не услышала бы, с опытом беда, — попятилась спиной, преодолевая неприятную кисею купола. Главное, на ту сторону перейти, а там ноги в руки и ходу. За пеленой все равно ничего увидеть не смогут. По ушам канонадой долбануло птичье пение — весна, чтоб ее. Поднялась, все еще прикрываясь стволом дерева, прислушалась. Не хочется бежать от одних, чтобы сдохнуть в зубах других. Ворлохи не комнатные мопсы, так просто не уйдешь. — Жор, погнали, — подпрыгнув и поправив лямки рюкзака, тряхнула головой. Нечего всяким мрачным мыслям в голову лезть. Как будет, так будет. — Уходим от реки, там нас искать будут в первую очередь. Бегу вперед почти в полную силу, внимательно отслеживая реакцию пута. Если что, сразу сигану на ближайшее дерево и поползу вверх, разбираться, почему он на что-то среагировал буду после. Береженого, как выяснилось, Боги берегут. Резкий запах человеческого жилья резанул по носу, заставив притормозить и быть более осторожной. В прошлый раз я взяла немного западнее, и никаких запахов людей не чуяла. Или нюх в тот раз еще не до конца настроился? Без разницы. Сейчас, важнее от тех двух копытных уйти и к другим не попасть. Крадучись, выбралась на опушку поселка. Ну, здравствуй, родная деревенька земная. Потемневшие от времени срубы. Дым из труб. Три тощих фирка пасутся на лугу. И дорога… аж слезу вышибает, ностальгируя по Родине, понятное для русского человека, весеннее дорожное месиво, зашел, застрял и утоп на хрен. Ухо уловило, вслед за остановившимся путом, чье-то жалобное поскуливание. Жорик напряженно замер, косясь нам за спину, и чуть правее. — Давай, глянем, кто там, — прошептала я, прижимаясь к земле. Кустов в лесу, раз, два и обчелся, благо, деревья в этой части леса молодые и густо разросшиеся, что позволяет мне красться. Чем ближе к цели, тем отчетливее слышно тонкий скулеж. Почти пришли. Звук совсем рядом… — Жооорик, — вертя головой на все триста шестьдесят попятилась я. Это надо было прибежать к детенышу ворхла, плачущего над массивной тушкой своего сородича. Быстрее отсюда, пока остальная родня не нагрянула! — Уаую, — выдало это мохнатое черное чудо и так жалобно глянуло своими желтыми глазюками, что у меня совести не хватило бросить ребенка. Жорик взволнованно заверещал, когда я, дура сердрбольная, решительно шагнула к старшему ворхлу, присев со стороны спины, положила трясущуюся конечность ему на грудь, утонув в густом жестком мехе. Дышит. Живой. Еле удержалась от желания отскочить, все же зверь не ручной, мало ли очухается и одним ударом запросто снесет мою тупую башку. — Тихо, волчара, я сейчас осторожно прощупаю тебя, чтобы понять, отчего у тебя проблемы. Внешне ран не вижу и крови нет. Странно. Медленно поднявшись, чтобы не напугать пристально следящего за мной мелкого, обошла зверя и, леденея в душе от страха, снова присела рядом с его грудью. Рядом с лапой мех на грудной клетке подозрительно слипся. Если и есть рана, то на черном мехе и земле увидеть ее нереально. Промокнув пальцы, убедилась: да, еле заметные голубые разводы на пальцах, это действительно, кровь. Зверь ранен. И судя по рваному и редкому дыханию, умирает. И что делать? Я ни разу не ветеринар и даже живности крупнее собаки не держала. Пальцы наткнулись на что-то острое и металлическое, зверь болезненно дернулся. — Что острое и металлическое может быть использовано? Обломок копья? Меча? Наконечник стрелы? — мозгами понимаю, что творю нереальное, выискивая рану у полудохлого зверя, но и оставить умирать не могу. Не могу, и все тут, совесть не позволяет. Дурная у меня совесть. У этого кабана мохнатого одна лапа, как моя голова, а их четыре, и весит он раз в пять, как минимум, больше меня. В общем, очухается — один удар, и привет храбрым врачевателям, встретимся позже, на том свете. Может повезет и меня куда–нибудь в более приличное место переместит? Например, на курорт с теплым морем, белым песочком на пляжах, с шезлонгами и кокосовым коктейлем. — Сука, — наконечник оказался с сюрпризом, ты к нему, а он, тварь металлическая, глубже входит. У старшего сердце сильнее сбоить начинает, при каждой неудачной попытке его вытянуть, а мелкий подвывает все жалобней. После третьей попытки уцепиться когтями за треклятый кусок и, загнав эту намагиченную пакость глубже, устало плюхнулась на задницу. — Как же тебе помочь? Следующую попытку ты не переживешь, он войдет в рану полностью, — руки по запястье измазаны в крови, неприятное зрелище. А ведь кто-то хотел, чтобы зверь мучился, отпуская его с такой раной. У кого хватило ума выплавить подобную гадость? — Стоп, — чуть не подпрыгнула я, осененная мыслью. — Магия! Жорик, я торможу . Я же могу просто его вытянуть. Обойдя зверя и присев на корточки за его спиной, надеюсь у меня будет пару секунд отскочить, когда он очухается, нависнув рукой над раной, сосредоточилась, стараясь найти ту самую способность, что была у Лерики. Мать ей говорила, что способность заживлять свои раны обыкновенная регенерация, но вряд ли она бы справилась с теми, какие это тело получило в падении. - Не попробуешь, не узнаешь,- кто бы еще рассказал, как это пользоваться даром? Сосредоточенно смотрю на кусок метала, и буквально заставляю себя, представить, как прозрачная пленка обтекает его, и я тяну эту массу на себя, словно прилипшую к меду ложку. И начало получаться, медленно, нехотя метал полез наружу. Не знаю, что я сейчас делаю, но оно работает, только отвлекаться нельзя, он чуть что, так и норовит ускользнуть обратно в глубь раны. Медленно тяну наружу эту гадость, и чем она ближе, тем сложнее. Рука от напряжения начала подрагивать, а перед глазами мелкие черные точки канкан выплясывают. Тяну из последних сил. Отпущу - оно стрелой ворвется в тело и тогда конец животному. Кусок метала, серебристый с голубыми прожилками, сантиметров семи в длину, внешне действительно похожий на наконечник стрелы, наконец зажат в моей руке. Зверь задышал спокойнее, а у меня нет никаких сил двинуться. Дышу загнанной лошадью, слабость такая, словно я только что километр со всей дури пробежала. Привалилась спиной к теплому боку, отдыхаю. Тушка здоровая, моего веса не почувствует даже. Мелкий под руку подлез, усердно пальцы вылизывает, глупыш пушистый. Жорик на ветке за происходящим поглядывает. Мозгами понимаю надо срочно вставать и уходить, а сил нет. Зверь протяжно выдохнул, резко повернув голову и уставившись на меня немигающим взглядом хищника. Я супер-зайцем сиганула в сторону и замерла. Щенок, счастливо взвизгнув, подскочив на своего родича, принялся вылизывать его нос. Недолго думая, я рванула подальше, стараясь не обращать внимания на слабость. Зацепившись носком за выступающий из земли корень, чуть не растянулась в полный рост. Или не корень? Жорик недовольно заворчал, спрыгнув на ветку ниже. Запах человеческого жилья усилился, и если бы не странный «корень» я бы так и вынеслась на всех порах прямиком в деревеньку. Предвкушающе потянув носом аппетитные ароматы, исходящие из самого большого дома, расположившегося вдоль широкой проселочной дороги, медленно и незаметно направилась именно к нему. Вырезанная из дерева массивная вывеска над входом: «У Сирона». Не огороженное высоким забором, как у других место, привязь для щертов, несколько уже там, и пара мальчишек, один постарше другого, суетящихся во дворе, плюс громкие голоса людей внутри, все признаки постоялого двора. Жрать хочется, настолько сильно, что разум отшибает. Если книжки нашего мира не врали, таким жором организм желает восполнить потраченную магию. Одуреть, я и магия?! — Нет, — разочарованно приложилась головой об дерево, вдруг так помогу мысль о еде сместить на второй план. — Какая харчевня, если я вет? Я скрываюсь. Жорка нетерпеливо потоптавшись запрыгнул мне на плечо, в очередной раз напоминая, что надо бы его от этой привычки отучать, а то, когда плащ по сезону сниму, он мне всю кожу когтями исполосует. - Значит так, Жор, слушай внимательно. Во-первых, перестань скакать мне на плечи, у тебя когти острые. Если не хочешь, чтобы я тебе их под ноль сбрила, то не лезь и веди себя прилично,- Жорка недовольно фыркнул, легонько куснув меня за мочку уха. - Эй, не наглей. У меня кожа не бронированная. Во-вторых, счастье мое пушистое, есть я хочу ужасно, и мне кажется, это что-то схожее с вампирской жаждой. Жуткая вещь, сочувствую кровососам. И последнее - пробуем, не привлекая лишнего внимания прикупить еды через черный вход. Кстати, странно как-то, людей на улице почти нет, не считая мальчишек, день же? Ладно, чем быстрее начнем, тем быстрее поедим и уйдем. Оставайся здесь, приглядывай за мной, если чего кричи. Я пошла.