Вокруг вселенной

      Эта ночь была как никогда длинной и бессонной. Мысли о Киллиане ни на миг не покидали её разум и с каждым часом всё больше подпитывали бушующие эмоции, грозя и вовсе свести с ума. Но Эмма упорно не поддавалась страху и панике, стойко выдерживая нескончаемый поток проблем и забот, и всё же давалось ей это с большим трудом. Словно весь мир единогласно решил ополчиться против неё, так что Свон совершенно не знала, что делать дальше.       Сегодня ей предстояла первая встреча с графом Фрецбурга и его сыном, чтобы обговорить детали сделки и поближе познакомиться. И пусть Эмма была категорически против перед кем-то унижаться, идти вопреки собственным убеждениям, она понимала, что должна сделать это если не ради себя самой, то ради Киллиана. Ради... Королевства. Своей семьи. Сегодня Свон должна запереть гордость глубоко внутри и показать всё, чему её учили долгие годы во дворце.       Но она не хотела. Всей душой не хотела делать то, что противоречило всем её принципам и взглядам. Но убегать от проблем во второй раз Эмма не собиралась — ей было достаточно одного предательства, так что теперь она твёрдо намерена попытаться хоть как-то поднять на ноги собственный дом.       И, возможно, ей повезёт. Возможно, граф окажется человеком понимающим и великодушным, а не хладнокровным и расчётливым, каким его видят другие.       Она всё ещё помнила недавний визит во Фрецбург, целью которого была передача Чёрной Бороды под стражу. Пусть Эмма безвылазно проводила своё время на корабле, так и не ступив на земли графа, разговоры долетали до неё словно птицы, но составить своё собственное мнение было сложно. Она не знала, чем по итогу всё закончится, какое решение они вынесут после встречи, и потому боялась, что что-то может пойти не так.       Глядя на своё отражение в зеркале, Эмма устало разглядывала роскошное синее платье без рукавов, подчёркивающее её изящную фигуру. Длиной оно шло в пол, было в меру пышным и выглядело достойно королевской особы. Полный образ дополняло бриллиантовое колье и замысловатая причёска, из которой на плечи спадали золотые локоны — парикмахер постарался. Эмма слабо улыбнулась — раньше тугой корсет, многослойный подол и прочие побрякушки были привычными для её жизни, но сейчас, вновь примерив труды портных и ювелиров, она чувствовала себя не в своей тарелке. Будто проживает чужую жизнь по установленным правилам, играя отведённую ей роль.       Сейчас роскошь была Эмме чужда. Длинное приключение по неизведанным землям в корне поменяло всю её жизнь и привнесло свои коррективы, одарило яркими красками и пролило свет на тёмное прошлое. Она могла сказать с уверенностью, что не променяла бы то время свободы и адреналина, опасности и любви ни на что из того, что ей могли бы предложить.       Она перестала быть прежней. А судьбу изменить нельзя.       Стук в дверь прервал её одиночество. Тяжело вздохнув и обхватив рукой корсет, Эмма кивнула самой себе, собрав волю в кулак. — Войдите, — твёрдым голосом с готовностью произнесла она, наблюдая за тем, как дверь медленно открывается, представляя её взору взволнованную мать.       Ей не нужно было объяснять, что стало тому причиной — Эмма и так это знала. — Они прибыли. Ждут в тронном зале, отец их занимает, — с небольшой заминкой пролепетала Мэри и подошла чуть ближе, нежно беря руки дочери в свои. — Послушай меня внимательно, Эмма. Я понимаю, что всё это тебе в тягость, что ты бы предпочла покинуть королевство, — на последней фразе её голос предательски дрогнул, выдавая отголоски боли и забытой обиды, — но эти люди слишком много сделали для Мерсантилиуса, чтобы просто проигнорировать их. Прошу, сделай это не ради нас, а ради собственного королевства. — Я готова, мама. Выбора у меня особо нет, — улыбка сама по себе сошла на нет, а на смену ей пришла тень смирения.       Мэри лишь кивнула, слишком хорошо понимая состояние дочери. Королевская жизнь никогда не отличалась простотой и вольностью, и чтобы удержать власть, всей чете приходилось прикладывать немало усилий. И если дети из обычных семей мечтали оказаться на месте наследной принцессы, то сама она грезила вкусить простую жизнь без придворных, слуг, отсутствия воли и строгих наказов.       А ещё без обязательства выходить замуж за избранника родителей. Если повезёт, вы сживётесь и, может, полюбите друг друга. Хуже, когда брак до самого конца остаётся фикцией, или твоё сердце уже кому-то принадлежит. — Ты прекрасно выглядишь. Такая взрослая... — на глазах Мэри выступили слёзы, а её губ тронула нежная улыбка. — Мам... — Вот, помню, — она прервала её и подхватила под руку, медленно увлекая за собой, — в детстве ты совсем не любила наряжаться, но при этом платья тебе нравились. Ты могла разложить их у себя на кровати и рассматривать каждый завиток, всё время расспрашивала слуг, противилась, когда те пытались тебя одеть. — И с возрастом платья стали более невыносимы, — Эмма усмехнулась, на какие-то мгновения погрузившись в прошлое. — Это правда, — Мэри весело взглянула на дочь, предаваясь воспоминаниям. — Корсет был адом для многих женщин, но ты его особенно презирала. Всё требовала, чтобы тебе выдали комплект из штанов и блузы, хоть и знала, что никто этого не сделает. Как-то под шумок ты стащила одежду Синди в конюшне. — Да, меня тогда застукали, но костюм оставить разрешили. — Отец распорядился. Выдал девочке новый, а этот позволил оставить тебе, — и в ответ на удивлённый взгляд Эммы она несколько раз кивнула, давая понять, что это правда. — А я-то думала, почему Синди так быстро успокоилась, — широко улыбнувшись, Свон крепче сжала руку матери, когда они вышли в коридор, и устремила взгляд в длинный коридор. — Вот бы сейчас оказаться в прошлом. Учить этикет и не знать проблем, с которыми сейчас приходится воевать. — Все мы чем-то жертвуем. Таков закон жизни, — разговор плавно перетёк с весёлого к более грустному, но после слов Мэри никто не решился что-либо добавить.       Они шли в тишине, лишь изредка встречая на пути слуг. Среди них Эмма уловила сочувствующее и вместе с тем восхищённое лицо Грэма, кивнула ему и мимолётно улыбнулась, представляя, какое впечатление произвёл её наряд. Чего только стоят блёстки и по-настоящему дорогие ткани, на ощупь столь приятные, что касаться их — сплошное удовольствие.       В тронном зале три тёмные фигуры выглядели подобно муравьишкам в слишком огромном для них пространстве. Граф и его сын стояли к ней спиной, о чём-то увлечённо беседуя с королём, и всё же в воздухе висело незримое напряжение. Стоило им подойти чуть ближе, как первым обернулся Румпельштильцхен и оценивающим взглядом прошёлся по Эмме — беспардонно, словно она была лишь антикварным атрибутом или музейным экспонатом. — Вижу-вижу, мой дар в честь скорого союза пришёлся кстати. Это платье как нельзя идеально подходит вам, леди Эмма, равно как и колье. Бесценные, редкие бриллианты. Как и вы, — граф галантно вытянул свою руку, и, стоило Свон вложить в неё ладонь, как тонкие губы коснулись тыльной стороны. — Рад наконец увидеть вас. Позвольте представиться, граф Румпельштильцхен, — он говорил уверенно, и по спине Эммы пробежал табун мурашек, после чего граф указал на темноволосого мужчину рядом с собой, — а это мой сын, Бэлфайр. — Для меня это честь, Ваше Высочество, — Бэлфайр повторил всё то же, что и его отец несколько мгновений назад, и отчего-то в груди стало чуть теплее. — Взаимно, господа, — взяв себя в руки, она натянула фальшивую улыбку и обратила взор к родителям, выжидающе уставившись на них.       Игра в гляделки продолжалась недолго. Мэри незаметно для других смерила дочь строгим взглядом и смягчилась лишь тогда, когда в диалог вступил Дэвид, взяв на себя контроль над ситуацией. — Ваша Светлость, как насчёт того, чтобы перейти непосредственно к обсуждению нашей сделки? — предложил он, решив закончить этот молчаливый спектакль. — Разумеется, — граф дал ответ быстро и согласно кивнул, мимолётно окинув взглядом Эмму в дарованном ей роскошном платье.       Она слегка сжалась под изучающими её холодно-серыми глазами, но виду не показала, продолжая стоять со стороны матери прямо напротив Бэлфайера. — Тогда приглашаю в трапезную залу. Наши повара по случаю вашего приезда сотворили настоящее чудо, — Дэвид указал рукой на сквозной проход со сводчатой аркой и, уловив одобрение гостей, жестом отправил прислугу всё подготовить. Они неспешно направились через тронный зал: Румпельштильцхен шёл вровень с королём, тогда как Мэри направлялась прямиком за ними, оставив позади себя шагающих вслед Бэя и Эмму. — Хочу сразу отметить, что вы нам очень помогли. Эта сделка позволила Мерсантилиусу не погрязнуть в нищете, и я искренне надеюсь, что союз наших детей лишь укрепит нынешнее положение. — Полностью разделяю ваши надежды. Но хочу заметить, что меня несколько настораживает непринятие Её Высочеством леди Эммой скорого брака. Могу я быть уверенным, что вашей наследнице не взбредёт в голову вновь предать собственное королевство? — в его голосе отчётливо слышалась сталь, взгляд был направлен исключительно прямо, а ровная походка и вытянутая спина говорили о полной уверенности в своих действиях.       Он чётко знал, чего хотел от королевской четы. Ему нужен был выгодный союз. У Мерсантилиуса скудная казна, но богатая природа и ресурсы, тогда как Фрецбург беспрепятственно мог похвастаться огромным состоянием, и всё же почва на их землях не приносила достаточно плодов, чтобы обеспечить ими всё государство. Брак наследников прочно укрепил бы соглашение двух правителей, чтобы впоследствии один другого не обманул, ведь благополучие королевства и графства уже будет в интересах обоих. — Я могу заверить вас, что то было лишь помутнением. Она молода, жаждет адреналина, но с её возвращением очень многое изменилось, — вспоминая сидящего в темнице возлюбленного дочери, Дэвид натянуто улыбнулся, почувствовав, как сердце болезненно сжалось, и приглашающе протянул руку в сторону трапезной.       Делать больно собственному ребёнку было едва ли не самым ужасным, что он совершал за всю свою жизнь. Видеть её страдания и знать, что сам же является их причиной, чувствовать перед ней огромную вину... Дэвиду хотелось провалиться сквозь землю, всё исправить и сделать ради дочери то, что самому ему казалось абсурдным.       Дать ей свободу. Простую свободу от королевских обязательств. Конечно, она была их единственным ребёнком, наследницей, и всё же выбрала для себя другой путь, в корне разнившийся с их взглядами. Испортить всё очень легко, тогда как исправить — намного сложнее. — И всё же я настоятельно рекомендую вам поговорить с ней ещё раз. Мне бы не хотелось, чтобы в будущем всё рухнуло. Наши королевства многое могут дать друг другу, и союз позволит окончательно закрепить наше сотрудничество, — присев на стул с высокой спинкой и мягкой бархатной обивкой бордового цвета, безо всяких эмоций проговорил Румпельштильцхен и взял в руки белоснежную тканевую салфетку. — Безусловно, — кивнул Дэвид. — Приступим к трапезе?       Все присутствующие единогласно кивнули. Первые блюда появились уже через несколько секунд, так что роскошный стол вскоре уже ломился угощениями. Эмма и Бэлфайр, сидя друг напротив друга, всё это время бездумно ковыряли вилками еду, не чувствуя ни капли голода и желания участвовать в разговоре двух правителей. Мэри лишь краем уха слушала то, о чём они говорили, и старалась не встревать, волнительно ожидая конца приёма.       И когда напряжение достигло своего пика, первым не выдержал Бэй. Встав со стула, он выпрямился и, прервав беседу отца с королём, откашлялся. — Прошу прощения. Ваши Величества, отец, — он кивнул каждому их названных, сцепив за спиной руки в замок. — Я собираюсь прогуляться в саду и немного развеяться. Леди Эмма, не составите мне компанию?       Она удивлённо захлопала глазами, глядя на будущего жениха снизу вверх, и чуть приоткрыла рот. С одной стороны оставаться один на один с ним ей почему-то не хотелось, но с другой... Разве лучше было сидеть до скончания века за столом и слушать, как они планируют разрушить её жизнь? — Разумеется, — быстро сориентировавшись, Эмма наскоро обтёрла руки салфеткой и встала из-за стола, одарив взглядом родителей и графа.       Никто против не был, наоборот — они видели в этом шанс сблизить их. Выйдя первой и на автомате направившись в королевский сад, Свон слушала, как позади стучат дорогие туфли Бэя. Он не решался с ней заговорить и просто шёл следом, тогда как она перебирала всё имеющиеся слова, чтобы максимально мягко объяснить ему свою позицию.       Улица встретила их приятным ветерком и пением птиц. Эмма полной грудью вдохнула свежий воздух и попыталась расслабиться, ступая по вымощенной камнем тропе вдоль кирпичной стены дворца. Раньше она любила проводить здесь время за чтением книги, и пусть с тех пор всё кардинально изменилось, это место даже сейчас оставалось для неё одним из лучших в королевстве.       Проходя мимо цветущих маргариток, Эмма не удержалась и, присев на корточки рядом с клумбой, невесомо провела кончиками пальцев по множеству белоснежных лепестков. На секунду она задумалась о том, насколько девственно чистыми казались эти цветы, будто бы передавая ей своё настроение одним лишь своим видом. — Так вот она какая, волевая принцесса, — по-доброму усмехнулся Бэлфайр, о котором Эмма напрочь успела забыть, увлёкшись богатствами природы. — Ты ещё загадочнее, чем я думал. — Куда делся твой пафос? — нахмурившись, она медленно встала и распрямилась, с любопытством заглянув в его голубые глаза. Внезапный переход на «ты», к удивлению Эммы, ничуть не смутил её. — Остался во дворце. Не люблю брать его на прогулку, — несколько раз кивнув и заведя руки за спину, Бэй с улыбкой склонил голову набок, после чего лёгким жестом предложил пройтись.       Эмма не стала противиться и зашагала наравне с ним, размышляя над всей сложившейся ситуацией. — А с чувством юмора у тебя всё хорошо. — Приму за комплимент, — он театрально поклонился, заставив её покачать головой и слабо улыбнуться.       И всё же его целью явно были не шутки. — К чему это всё? Я имею в виду, зачем притворяться? — мысленно сравнивая Бэлфайера до и во время их прогулки, она призадумалась, взглядом обводя раскидистые деревья и редкие кустарники. — Потому что так никто не узнает, что ты чувствуешь. Я должен был поговорить с тобой тет-а-тет. — Чтобы обсудить детали свадьбы? Прости, на это я не подписывалась, — резко остановившись, Эмма сложила руки на груди и посмотрела куда-то в сторону, нервно покачав головой.       В ответ на ожидаемую реакцию Бэй усмехнулся, но не остановился, решив в конце концов объясниться. — Ты всё не так поняла, Эмма. Конечно, свадьбы это касается, но... — Бэй, не нужно... — Я понимаю, почему ты сбежала, — выставив указательный палец в призывном жесте дать ему слово, он подошёл чуть ближе и внимательно посмотрел в изумруды её глаз. — Только слепой бы не понял. Ты жаждала свободы и рвалась к приключениям, устав от дворцовой жизни, но подстегнул к такому серьёзному шагу тебя именно брак. Верно?       Эмма на мгновение будто бы выпала из реальности от такой прямолинейности. И всё же взяла себя в руки, откашлявшись, после чего кивнула. — Очень надеюсь, что ты не в обиде, — искренне произнесла она. — Эмма, послушай. Встреться мы в тот самый день, вряд ли я стал бы распинаться или пытаться наладить контакт. Мне самому в тягость женитьба на той, кого я не люблю, и меня точно так же вынуждали к тому обстоятельства. Но я вижу, что происходит сейчас. Твоё исчезновение отчасти поставило государство и союз под угрозу, но в то же время мы нашли пути решения проблемы. Условия сделки всегда можно изменить, — видя, как на её лице одна эмоция сменялась другой с небывалой скоростью, Бэй улыбнулся шире и приобнял Эмму за плечи. Без единого намёка на что-то большее. — Я уважаю тебя, твоих родителей и ваше королевство. Возможно, со временем у нас всё и получилось бы, но я вижу, что твоё сердце уже кому-то принадлежит. — Ты... ты сейчас серьёзно это? — всё ещё пытаясь отойти от шока, она приоткрыла рот, бездумно качая головой, и попыталась понять, не снится ли ей всё это.       Бэй не сдержался и звонко рассмеялся, тем самым вогнав Эмму в краску. Для себя он подчеркнул, что она весьма мило краснела, и в конце концов успокоился. Его взгляд буквально искрил добротой и искренностью. — Более чем. Безусловно, мой отец не будет от этого в восторге, ведь, как он говорит, мне бы пора наследников заиметь, но... Он поймёт. Нашим государствам есть что дать друг другу. А гарантией союза необязательно должен выступать брак. — Ты даже не представляешь, как я рада это слышать. Мне казалось, что я готовлюсь к неизбежному: свадьба, выгодный союз с Фрецбургом... — она устало вздохнула, чувствуя растекающееся тёплой негой облегчение внутри. — Но ты прав. Может, казна Мерсантилиуса терпит убытки, тогда как Фрецбург, являясь торговым государством, купается в золоте... Наша армия больше. Наших ресурсов больше. — И это сыграет на руку нам обоим. — Пожалуй, — согласилась Эмма.       Наконец дойдя до небольшой деревянной беседки, которую около года назад искусно смастерил королевский плотник, оба почти одновременно опустились на скамью. Погода была как никогда прекрасной, прямо-таки под стать сегодняшнему дню, а звонкое разнообразие птичьих песен действовало успокаивающе, расслабляя.       Время на какие-то мгновения словно замерло, позволив им насладиться тишиной в окружении красоты диких цветов. В этой части сада редко кто бывал: разве что садовник, обычно не задерживающийся, чтобы ненароком не потревожить посетителей. И сейчас, несмотря на проблемы, Эмма вновь почувствовала себя... живой. — Так... кто он, твой избранник? — решившись нарушить молчание, робко спросил Бэй.       Она ничуть не удивилась его лёгкому любопытству и скрепила ладони в замок, грустно опустив плечи. Образ холодной, жуткой и сырой темницы никак не выходил у неё из головы. Осознание, что Киллиан находился там совсем один, что Эмма ничем не могла ему помочь и даже просто навестить, пожирало её каждую минуту их разлуки. Они столько пережили, прошли через множество преград, и всё ради чего? Явно не ради несправедливого суда. — Моряк. Капитан «Весёлого Роджера», если знаешь о нём, — глуша в себе эмоции и устремив взгляд куда-то в сторону, тихо произнесла она.       Бэй оценивающе кивнул, уперев локти в колени. — Был на слуху. Лихой корабль со своей бравадой. — Это правда. Но... Они стали мне второй семьёй, — Эмма пожала плечами. — Мы через столько испытаний прошли, что это лишь сплотило нас. Но Киллиан... Он необыкновенный. — Ты его любишь, — он лишь слегка подался вперёд, чтобы видеть её глаза, и улыбнулся, заметив, как уголки розоватых губ чуть приподнялись. — Да. Люблю. Так сильно, что готова ради него на всё.       Но в следующую секунду Бэлфайр нахмурился, словно бы что-то вспомнив. — Он ведь... в темнице? Или я не прав?       Его слова почти не задели её. Конечно, Эмма понимала, что эта новость уже давно разлетелась до небывалых пределов, а факт якобы похищения стал одной из самых громких новостей королевства. Было естественным и то, что обо всём знали граф с сыном, однако не искажённую информацию, — ложь короля, — а правду. — К сожалению, — она разочарованно кивнула. — Отец отказывается принимать мою сторону, решив сыграть благородного. Но проблема в том, что Киллиан ни в чём не виноват. Он лишь стал... жертвой обстоятельств. — Знаешь... Мы знакомы всего-ничего, но я точно уверен, что ты со всем справишься.       Он внезапности прозвучавших слов Эмма вздрогнула так, словно обожглась, и с удивлением взглянула на по-прежнему улыбающегося Бэя. В его глазах ярко читалось сочувствие и уверенность, в какой-то степени придавшие ей немного сил, но самое главное — он с пониманием отнёсся ко всему. Так, словно ему самому было в тягость становиться участником нечестной игры, а, помогая ей, Бэй автоматически помогал и себе. — Походит на речь пастора из небольшой церквушки на холме. Но... Киллиан говорил примерно то же. — Скажу по секрету, — перейдя на шёпот, он склонился над её ухом, — мы, мужики, знаем толк... — Не продолжай! Не смей, ясно? — в шутку пихнув его в плечо, Эмма слабо рассмеялась и неожиданно поняла, что больше не боится.       Она не боится того, что будет завтра. Не боится, что скажут её родители и что предпримет граф. Она верила Бэю, верила, что он сможет достучаться до отца, тогда как сама она была готова поговорить с семьёй. А надежда, что всё ещё можно исправить, с новой силой затрепетала в груди. — Прости, не отвяжусь от привычки. Но это правда. Ты сильнее, чем кажешься, Эмма Свон. — Спасибо тебе, — недолго думая, она невесомо коснулась губами его щеки. Это продлилось не больше секунды, но при этом дало Бэю чёткое понимание, что его слова действительно были важны для неё.       Спустя около часа они неспешно вернулись во дворец. Все уже давно их ждали, чтобы наконец огласить детали грядущего союза двух государств, но специально не мешали, дав им возможность получше узнать друг друга. Не подозревая, что затеяли их дети на самом деле.       Лицо Эммы почти светилось, и даже осознание, что без громких разборок здесь не обойтись, ничуть не омрачало предвкушение скорой встречи с Джонсом. Бэй же лишь учтиво кивнул отцу и встал рядом со Свон, стянув призрачную улыбку с лица.       Следующие слова дались ему нелегко, но, так или иначе, принесли долгожданное облегчение. — Свадьбы не будет.