Время — это искусственная конструкция. Условная система, основанная на идее, что возникновение событий происходит всегда в одном направлении. Всегда вперёд, но никогда назад. Верна ли концепция времени? Существенно ли время? Неважно. Так или иначе, боюсь, наше время подходит к концу.
Что есть жизнь, а что есть смерть? Действительно ли у каждого человека есть судьба, заранее написанный сценарий, по которому он живет или же каждый в праве сам выбирать свой жизненный путь? Над этими вопросами рассуждала Сандра, сидя в школьной гримерной комнате и ожидая своего выхода. Она обнимала себя за острые коленки, пустым взглядом рассматривая светлый паркет под неугомонный гомон, исходившей от таких же балерин, как и она сама. Девушка сжимала кулаки до кровавых отметен полумесяцев на бархатных ладонях, сегодня — её звездный час, день, когда ее цель, к которой она так долго стремилась должна осуществиться, так почему на ее лице нет и капли радости? Сандра хмурится, кусает губы, пытается настроиться на спектакль, до которого осталось чуть меньше получаса. Жизнь — поистине удивительная штука, она многогранна и таинственна, никогда не знаешь, какой у нее для тебя очередной сюрприз. Жизнь и судьба — две сестры близнецы, которые пишут сценарии для каждого, абсолютно каждого человека на свете, хочет он того или нет, и лишь глупцы пытаются им противиться, вызывая лишь смех и улыбки на бледных лицах тех, в чьих костлявых руках весь мир. Это Сандра поняла, на ватных ногах спускаясь по ступенькам на первый этаж. Она была живым доказательством своей, казалось бы, безумной теории, с которой сложно поспорить, ведь Сандра была той девушкой, которая отчаянно боролась за свободу, не прогибаясь ни перед кем, даже перед творительницами всего мира. Она была девушкой, умершей за любовь в наказание за свои грехи и воскресшей вновь ради искупления. Сандра сжала пальцами темно-зеленую бархатную занавеску и выглянула в зал из-за кулис, в глазах потемнело от такого количества людей, каждый пришел не просто посмотреть спектакль, оповещающий о начале летних каникул, каждый пришел посмотреть именно на нее, насладиться ее триумфом или же безжалостным падением. Девушка прижалась спиной к холодной стене, выкрашенной в светло-серый цвет, и зажмурилась, мысленно считая до трех. Раз — она сможет, два — это ее жизнь, три — это ее история. В светло-голубых глазах Сандры зажегся давно потухший огонек, который горел в ней во время ее беспощадной войны не с обществом и несправедливой судьбой, а с самой собой. Ей нужно сыграть девушку, потерявшую себя, в которой борются две личности? Просто прекрасно, даже напрягаться не стоит. Только вот у человека никогда не может быть несколько личностей, он — тот, кто он есть на самом деле, сотворенный высшими силами и наделенный разумом. Понятие раздвоение личности придумали те, кому было стыдно за себя те, кто не смогли принять свою сущность, желая стать другим и отказаться от своей индивидуальности. Сандра или Кассандра, да какая к черту разница, какое у тебя имя? Ведь Кассандра умерла не в апреле во время родов, она умерла тогда, когда увидела его впервые, в самый несчастный день на свете — четырнадцатого февраля, именно тогда она начала внутренне меняться, и она изменилась, сквозь время и долгий тернистый путь. До ее ушей донеслась уверенная речь со сцены от ее преподавательницы, которая благодарила чуть ли не каждого зрителя. — Пора, — самой себе сказала Сандра, делая жадный глоток воздуха и поправляя белоснежную пачку балерины.***
Тем временем на другом конце города в одинокой палате Энди мучал странный сон, длившийся уже продолжительное время, его можно было бы назвать кошмаром, но в тоже время волшебной сказкой из далекого детства. К спящему телу были подключены провода, рядом тихо пищал монитор, на котором отчетливой картинкой скакал учащенный пульс. Одно её имя вызывало в нем волну жуткой дрожи. Энди дышал слишком часто, его грудь резко вздымалась и опускалась. Ему снилось — все, что было в прошлой жизни, начиная от раннего детства и заканчивая быстрой смертью. В его голове мелькали напрочь забытые и чужие образы, разрывавшие душу на части, мозг отчаянно пытался бороться, запечатать информацию, которая могла нанести вред, но от себя, от этого не убежишь, как бы быстро ты ни бегал. Он видел Нику — свою первую любовь, робкую и прекрасную девушку, без которой его мир не существовал, ровно до тех пор, пока не встретил ее…. Энди вспоминал их первую встречу, как нервничал и не хотел на нее идти, но в тоже время хотел покончить с этим как можно быстрее, объясниться и забыть, как страшный сон. Но увидев ее в длинной красной юбке и с двумя разными хвостиками, понял, что влип, понял где-то на самой глубине своего сознания, и возможно, осознал это только сейчас, много-много лет спустя. Ведь тогда ему показалось, что она холодная и колючая до чертиков с ужасными манерами и со странным, слишком странным внешним видом. Энди не знал, когда все начало меняться вокруг них, он словно следил за своей прошлой копией жизни со стороны, чувствовал все тоже-самое, но все равно не мог понять, когда именно ему стало трудно дышать рядом с ней. Может быть тогда в клубе, когда он увидел ее без того ужасного грима во всей своей истиной красе? Честно сказать она тогда его поразила своим гордым и независимым видом, умением держаться и говорить. Или во время их второго свидания, когда они гуляли по мосту, а после отогревались в кафе? А может все-таки это началось после свадьбы? Все просто — Кассандра была предначертана ему свыше, уже на генном уровне у него была заложена любовь к этой прекрасной особе. Сказка превратилась в ночной кошмар, когда случилось то, что случилось. Смерть родственной души — глупая, быстрая и нелепая. А после двадцать черных лет, тянущихся мучительно медленно, раздробленная грудная клетка и маленький огонек, жалкое подобие души, где-то глубоко внутри него и имя этому огоньку — Вита. Их ребенок, который не давал ему опустить руки, сдаться, смысл его жалкого и никчемного существования. Энди видел свою смерть, свое лицо, исказившееся от агонии, сжирающей его изнутри, последний вздох и облегчение в стеклянных глазах от мысли, что они наконец-то встретятся вновь, сдержат обещание и найдут друг друга даже в тысячи других жизней. Энди открыл глаза, по его щекам катились слезы, казалось, он плакал впервые в жизни. В этих слезах было все — надежда, радость, страх, неизбежность и еще много-много чего переполнявшего его душу после полного восстановления. Энди повернул голову, осматривая свою палату, задыхаясь, от осознания случившегося. В это просто нереально поверить, но случившееся с ним правда, и от этого никуда не деться, стоит гордо принять произошедшее, ради собственного счастья.***
Сандра не могла поверить, у нее получилось. И теперь она стоит, задыхается посреди сцены с тяжелыми букетами цветов в руках и потерянно хлопает глазами, пока зрители, стоя ей аплодируют. Как она играла, с какой изящностью и грацией двигалась, всем казалось, что девушка рассказывает свою трагедию, делится чем-то личным, даже интимным. И никто не подозревал, что на самом деле все так и было. Она чувствовала гармонию внутри себя, и это, пожалуй, была лучшая награда за все ее непростые испытания. — Сандра, — Майкл окликнул подругу, подбегая к ней. Девушка остановилась и обернулась, на губах сразу расцвела улыбка. — Ты тоже был здесь? Как тебе мой триумф? — Сандра, подожди, — парень перевел дыхание, — ты была прекрасна, просто прекрасна, но мы еще успеем все обсудить. Боб просил передать, что Энди очнулся два часа назад. — Что? Сандра выронила цветы и приоткрыла рот, по телу пробежалась волна облегчения. Девушка собралась что-то сказать, но вместо этого крепко обняла своего лучшего друга и резко сорвалась с места. Майкл лишь обреченно выдохнул ей вслед, он сел на корточки и собрал рассыпанные на полу цветы. — Милая, ты, куда так бежишь? — девушка чуть не врезалась в Кэрри, еле успев остановиться. — Мам, я в больницу, Энди очнулся, — Сандра неловко чмокнула мать в щеку, — я должна быть сейчас с ним, прости, мы потом отметим мое выступление, хорошо? — Хорошо, — ответила Кэрри, провожая дочь печально-радостным взглядом. Удерживать ее сейчас, и требовать конкретных объяснений было бессмысленно, если уж Сандра что-то и решила, то ее было трудно переубедить еще с раннего детства. Сандра вбежала в гримерную, быстро переоделась и стерла яркий макияж. Ее сердце бешено колотилось в груди, а в животе, словно, правда бабочки порхали и дарили чувство полета. Руки девушки тряслись, застегивая молнию черной толстовки. Ей хотелось как можно скорее оказаться рядом с ним и все ему рассказать, рассказать, как сильно она его любит, как невыносимо скучала и долго-долго ждала. Девушка выбежала из второго корпуса школы и тут же попала под ливень, но даже непогода не потушила ее пыл, во что бы то ни стало сегодня встретиться с Энди. Она бежала со всех ног, рюкзак бил по спине, капюшон то и дело спадал с головы. Сандра боялась опоздать, не успеть, приступ необоснованной паники захватил ее тело и разум, они столько раз теряли друг друга, что она просто не могла допустить этого снова. И только сев в сухое и теплое такси, ей стало чуточку легче.***
Часы показывали полвосьмого вечера, в палате было тихо и спокойно, Энди сидел на больничной кровати с повязкой на голове и с нетерпением ждал следующего дня, чтобы к нему пришла Сандра, чтобы он смог крепко обнять ее и сказать, что все теперь будет хорошо. В коридоре послышались чьи-то крики и шум, парень нахмурился и невольно поддался вперед, напрягая слух. Сердце сделало тройное сальто назад над жерлом вулкана и вовсе остановилось, когда в палату влетела потрепанная и взъерошенная Сандра… — При-привет, — произнесла она, приглаживая волосы, — ты, ты не пригласил меня на весенний бал! Ее глаза блестели озорным блеском, на щеках пылал розовый румянец, она была прекрасна, поэтому Энди завороженно смотрел на нее, хлопая ресницами и не произнося ни слова. А слова и не требовались, они были ни к чему. Сандра прислонилась плечом к двери и прижала рюкзак к груди, она одарила Энди таким же влюбленным взглядом, как и он ее, на ее губах появилась смущенная улыбка, говорящая о том, в насколько комичной ситуации они оказались, ведь расскажи кому-нибудь — в жизни не поверят… А я скажу, что верю и всегда верила… P. S ваша С.