Idle pursuits

***

С момента ее первого появления в Брутонской школе прошла пара недель. Сначала мать звонила почти каждый день, потом реже. Последний звонок был коротким. Мать спросила свое обычное «как дела?», торопливо сказала, что скучает и отключилась. Санса была уверена - ответь она, что дела у нее хуже некуда, мать даже не заметит. Новизна ощущений стерлась в первые несколько дней. Через неделю ей казалось, что она живет здесь, в уютном корпусе общежития целую вечность. Все казалось таким знакомым – лужайки с газоном, старинные здания школы, тисовая аллея, небольшой спортзал, библиотека… Она побывала уже везде. Единственное, что хоть как-то спасало – знакомство с новой соседкой по комнате и учеба. Она сама удивилась, сначала открыв учебники от скуки, а потом втянувшись. Единственное, что в Брутонской школе было примечательным – преподавательский состав, и ей в самом деле стало интересно учиться... ---- Санса сидит с ногами на кровати, обложившись учебниками и хмурится, пытаясь сосредоточится на латинских глаголах. Её соседка еще не вернулась, и у неё есть возможность спокойно позаниматься в их комнате. Наушники в ушах и любимая музыка помогали сосредоточиться – ей куда сложнее было сделать это в тишине. А тишина здесь – обычное явление. Слишком тихо, слишком спокойно, слишком скучно. Вообще-то, её новая соседка по комнате нравится ей куда больше, чем прежняя, в предыдущей школе. Та была страшная зануда и святоша, с полным набором атрибутов забитых скромных девчонок – очки, прыщи и растянутые толстовки. Но она очень любила возмущаться и осуждать. Поэтому Санса любила шокировать её рассказами о том, чем они занимались с Гарри. В подробностях. Мисс Скромность всегда заливалась румянцем до самых корней волос, закрывалась учебником и испуганно ахала. Маргери Тирелл не такая. Она красивая, задорная, живая, она ей сразу понравилась. Удивительно, что Маргери сохранила живость характера и способность к веселью, живя здесь вот уже три года. Через три года Санса представляла себя высохшей мумией с седыми волосами и скорбью на морщинистом лице. Мардж деловито и с интересом выслушала её рассказ о себе, а потом разговор вполне ожидаемо зашел о парнях. Санса довольно откровенно поведала ей о Гарри, Маргери хмыкнула и сказала: - Довольно мерзкий тип, этот твой Гарри. Как только ты его терпела? И ради чего? Похоже, он полный ноль в постели. Санса чуть смутилась, но потом поняла, что Мардж попала в самую точку. Даже не имея опыта, Санса понимала, что Гарри неумелый и нечуткий любовник. К тому же он настоящая эгоистичная свинья! Всегда думал о себе, о том, чтобы ему было удобно и хорошо. Хотя он был хорошенький, и все девчонки ей завидовали. Ей же он никогда не нравился. Ну, может, самую чуточку в самом начале... Она встречалась с ним только чтобы позлить мать. И еще из-за секса, какого-никакого. Её мать называла его «этот испорченный мальчишка», а Санса всегда его защищала, хотя и сама считала его испорченным, но надо же было противостоять матери. Так глупо... Когда они расставались, она обещала писать и звонить ему, хотя точно знала, что не будет. Пожалуй, единственным плюсом ее переезда было прекращение отношений с Гарри. Она вздрогнула, вспомнив его слюнявый рот, нетерпеливые, резкие движения… «Герунди́в (gerundivum) — одна из нефинитных форм глагола, соответствующих пассивному причастию будущего времени с дополнительным оттенком долженствования (например, amandus — тот, которого следует любить; предназначенный для любви)...» «Amo, amāvi, amātum, amare... - я люблю, любила, он любим, любить. Amandus - предназначенный для любви...» Санса поднимает голову от учебника и снова смотрит в окно, и чуть вздрагивает, увидев на обычно пустынной дорожке под деревьями два силуэта. Профессор Петир Бейлиш стоит там, под тенью буков, прямо напротив ее окна и разговаривает с мадмуазель Руссель, преподавательницей французского языка. Она симпатичная, эта Ноэми Руссель. И молодая. Француженка, кажется, откуда-то из Шамбери. Или из Гренобля? Маленькая и худенькая, даже щупленькая, с тёмными, короткими как у мальчишки волосами и очаровательной улыбкой. Санса снова хмурится. Вообще-то, она любит французский язык, да и француженка ей нравится. Она весёлая, смешливая, красивая и умная. Ему она, похоже, тоже нравится. Уже который раз Санса замечает, как Ноэми краснеет и сбивается, когда Петир Бейлиш появляется в помещении. Как она кидает на него осторожные взгляды. И как он ей улыбается. - Она с ним спит, - заявляет Мардж. Они успели обсудить своих бывших парней, пару кинозвезд и переключились на тех, кто поближе - преподавателей. - Это ясно, как божий день. Они спят. Да и почему бы ему с ней не спать? Они оба свободны. Санса вздыхает. Похоже, Марджи права. И почему бы, действительно, историку не встречаться с симпатичной девушкой? И почему бы ей в него не влюбиться? Все влюблены в историка. Это ей тоже сказала Маргери. Его курс пользуется бешеной популярностью. Школьницы валом валят на его лекции. И весь женский персонал школы от него без ума. - Можно подумать, здесь есть из кого выбирать, - фыркает Санса. Мардж спорит с ней. - Ну да, здесь особо не в кого влюбляться, но Бейлиш и без этого вполне себе привлекателен. Ну правда, присмотрись к нему. Санса не хочет присматриваться. Он показался ей недалеким деревенским ловеласом. И настоящим красавчиком его нельзя назвать. Тоже, мачо нашелся! В Брутоне такой дефицит парней, что девчонки готовы влюбиться в старые тисовые пни позади спортзала. Маргери продолжает рассказывать о красавчике-профессоре, не обращая внимания на деланно-скучающее лицо Сансы. Оказывается, несколько месяцев назад он встречался с мисс Джонс, библиотекаршей, но что-то не сложилось. Теперь мисс Джонс ходит в вечно запотевших очках и орёт на студенток по каждому поводу. - Он ни с кем не встречается дольше, чем пару месяцев,- говорит Мардж авторитетным тоном. Ей виднее, она здесь уже три года. И он никогда не встречается со студентками. - Он никогда этого не сделает - он же не дурак. К тому же, ему хватает преподавательниц, да и в городе у него полно знакомых. В прошлом году одна девочка влюбилась в него, пролезла к нему в комнату и хотела его соблазнить. Так он отвел её к директору. Прямо в чём была. Её сначала хотели даже отчислить. А потом заставили ходить к психологу до конца года. Санса пытается представить, каково это, прийти ночью в комнату к спящему мужчине. К нему... - Всё равно ей повезло, этой девчонке, - говорит Мардж убежденно. И добавляет возбужденным шепотом: - Она его видела голым! Маргери уверена, что Бейлиш не носит пижам и спит голым. Ничто не способно поколебать этой её уверенности. - Не такой он человек, чтоб одеваться в постели. Он же секси! Мардж тоже в него «немножко влюблена». - Он друг детства моей матери, - говорит Санса. У Маргери открывается рот. - Да ладно? Что, правда? Мардж приходит в настоящий экстаз и перебирается на кровать Сансы с блестящими от возбуждения глазами. - Повезло же тебе! И тут же требует, чтобы Санса разузнала у матери подробности. - Мне кажется, у них был роман, - говорит Санса и вспоминает, как её мать при разговоре склонялась к нему головой, так, что её волосы почти касались его щеки, как улыбалась ему, она никогда не видела у матери такой улыбки. - Круто! - восклицает Маргери. - Как думаешь, они спали? - Дура! - отвечает Санса и запускает в неё подушкой. Но теперь ей и самой интересно, спала ли её мать с историком тогда, в юности. Она пытается представить его молодым, еще моложе, совсем мальчишкой, и не может. Она вспоминает, как пару дней назад встретилась с ним в библиотеке. Там было пусто, пахло пылью и книгами, огромные стеллажи стояли ровными рядами, пряча в себе живые человеческие мысли. Она прошлась вдоль полок, дотрагиваясь до корешков книг кончиками пальцев. Сейчас у всех смартфоны, ноутбуки, электронные книжки - нажми на кнопку и любое произведение, которое когда-либо видел мир, уже в твоей ладони. Но ей всегда нравились бумажные книги – переплеты, запах бумаги, шелестящие страницы. Придет время, и они станут раритетом. Она останавливается напротив вкладыша с буквой К - Каман, Каминг, Кампаниле… Поднимает глаза и вздрагивает, натыкаясь на сине-зеленый взгляд с обратной стороны стеллажа, в щелке между верхушками книг и полкой. - Добрый день, мисс Старк, - его задорный голос нарушает торжественную тишину библиотеки. - Добрый, - тихо отвечает Санса. - Признаться, я удивлен, увидев вас здесь. - Почему? Она видит только его глаза и подвижные темные брови, но понимает, что он улыбается. - Большинство современных молодых девушек мало интересуется литературой. Особенно заключенной в столь старомодной форме. Санса щурится, пытаясь придать своему взгляду скучающее безразличие. - Большинство, но не все. Глаза цвета спокойной Адриатики смотрят на нее не отрываясь, может, ей кажется, но взгляд становится серьезнее, заинтересованнее. - Ищете что-то определенное? - Камю, - сходу отвечает она. – Хочу перечитать. Она не читала Камю, но помнит небольшой томик, лежащий на прикроватном столике у матери и благодарит бога за то, что у этого писателя такая простая и короткая фамилия, которую она способна была запомнить. - О, французы! Ну конечно, - смеется Бейлиш. – Это у вас от матери. Она без ума от французов и всего французского. - Нет, - качает головой Санса, чувствуя раздражение. – Это у меня от меня. Брови дергаются на его лице, глаза опять смеются. - И что же вы у него предпочитаете? - Все, - буркнула она, с ужасом подумав, что он начнет сейчас обсуждать какой-нибудь роман чертового Камю. Но он не стал. Только хмыкнул и сказал: - Похвально. Что же, вынужден откланяться. До свидания, мисс Старк. Он исчезает, и она слышит только его шаги. Конечно, она берет из библиотеки томик Камю, такой же, как у матери. «Аmandus — тот, которого следует любить; предназначенный для любви...» Профессор Бейлиш и учительница французского мило болтают за ее окном. Историк смеётся и поправляет прядку волос мадмуазель Руссель. Даже отсюда видно, как она краснеет. - Amandus, - говорит Санса вслух. - Герундив. Тот, которого следует любить. С оттенком долженствования...