***
Первый её рефлекс — бежать. Даже не думая, что Рамси может поджидать поблизости, что кругом ночь, что у нее синяк на пол лица и, наверное, сотрясение – бежать что есть сил. Она шарахается от него, но он быстро ловит её за руку, держит крепко – не вырваться. Да и сил у нее уже нет. - Куда?! Тебе не кажется, что с тебя хватит беготни для одного вечера? Пошли! – рявкает Бейлиш, а уже нет сомнений, что это он, и берёт ее за локоть. «Из огня, да в полымя», - думает Санса. Словно в ответ на её мысли он говорит: - У вас серьезные неприятности, мисс Старк. Пошли! Но это все же лучше, чем быть изнасилованной в темном парке. Или того хуже. Осознание произошедшего еще не пришло к ней, она чувствует себя немного заторможенной и прибитой. - Куда мы идём? – спрашивает она. - Для начала - из этого парка. Здесь маньяки бегают... – бурчит Бейлиш. Маньяки… Наконец, до нее доходит, и она сама убыстряет шаг и покрепче хватает Бейлиша за руку. Куда угодно, лишь бы отсюда! С ним она в безопасности, с ним никто её не тронет. Всё позади... Она дрожит и спотыкается. Бейлиш обнимает её за плечи и тащит за собой вдоль дорожки. Она расслабляется немного. Но колени её подгибаются, ноги не слушаются, она чуть-чуть оседает в его руках и кладет голову ему на плечо. Тело словно немеет, она всхлипывает. - Ну-ну, не бойся. Всё позади, - говорит Бейлиш тихо и гладит её по волосам. Но продолжает тащить за собой, буквально тащить, потому что она чувствует себя тряпичной куклой. Свободной рукой он достаёт телефон и начинает набирать номер. Санса сразу выпрямляется. - Куда вы звоните? - В полицию. Думаю, ты должна сделать заявление. Она вырывается из его рук. - Нет! Пожалуйста нет! - Санса, этот человек... Он напал на тебя! Ударил тебя, да? Он опасен, его должны арестовать. Она резко останавливается перед ним и хватает его за руки. - Пожалуйста-пожалуйста, я не могу! Мне придется давать показания. Если моя мать узнает... Если об этом узнают, меня выгонят из школы! Вы не знаете, что тогда будет! Пожалуйста, ну пожалуйста! Санса судорожно всхлипывает, и слёзы снова текут у неё по щекам. Она начинает рыдать, у нее начинается настоящая истерика. Ее бьет крупная дрожь, ноги совсем слабеют, и она опускается на колени прямо на мокрую дорожку. Профессор Бейлиш стоит и ошарашенно смотрит на неё. Потом садится рядом на корточки, говорит мягко: - Хорошо, я не стану звонить. Слышишь? Я не стану. Он показывает ей свой телефон и убирает его в карман пальто. Снова обнимает её, легко, едва касаясь руками. - Тшшшш... тихо-тихо... Всё хорошо. Пошли, Санса. Тебе надо успокоиться, умыться, отдохнуть. И рассказать мне, что произошло. Хорошо? Давай, пошли. Чаю, сейчас мы выпьем горячего чаю, и тебе станет легче. Он говорит так ласково и как будто испугано. Словно он боится сам. Но не Рамси, прячущегося в темноте, а её, плачущую перепуганную девчонку. Не знает, что с ней делать… Он приподнимает ее, опять тащит на себе. Они выходят к более оживленной части парка. Здесь много народу, и дорожки залиты светом фонарей. - Подожди, - он вдруг останавливается. - У тебя есть зеркало, пудренница, что-нибудь? Иначе меня арестуют вместо того парня... Санса достает зеркальце из кармана сумки, удивленно заметив, что та до сих пор с ней. Боже! На кого она похожа! Тушь её размазалась и растеклась по лицу черными дорожками, глаза и нос красные и опухшие, на левой стороне лица наливается нежной синевой кровоподтек. Она трёт щеки и глаза одноразовым платочком, стирая тушь. Но всё равно видно, что она плакала, и синяк на лице никак не скрыть... Санса распускает волосы и зачесывает их набок, на левую сторону, так что длинная челка скрывает половину её лица. Бейлиш смотрит скептически. - Да уж... Ну ладно, будем работать с тем, что есть. Наклони голову. Я не хочу объяснять в полиции, что я сделал с несовершеннолетней девочкой... Они быстро проходят через парк и площадь, огибают Королевский Полумесяц. - Для начала я отведу тебя к себе, поняла? Тебе надо успокоиться и привести себя в порядок. Там решим, что с тобой делать. «The Royal Crescent Hotel» находится позади здания Королевского Полумесяца. Они входят в холл гостиницы. Она наклоняет голову еще ниже, так что волосы образуют почти сплошную пелену перед её лицом. - Посиди здесь, - он слегка подталкивает её к диванчикам и идет к стойке регистрации за ключом. Санса становится лицом к стене и делает вид, что рассматривает картину, висящую на ней - литографию с видами Бата 19 века. В холле полно народу, и она надеется, что на них никто не обратит внимания. - Пошли, - Бейлиш трогает её за локоть, и она идет за ним, глядя в пол, стараясь не упустить из виду его ноги в замшевых ботинках. Они быстро проходят через холл к лифтам, поднимаются на его этаж и проходят по коридору к его комнате. Когда дверь закрывается за ними, Санса слышит его облегченный выдох. - Чаю? - спрашивает он, скидывая пальто и оказываясь в синем свитере из тонкой шерсти. - А покрепче ничего нет? - отвечает она вопросом на вопрос, оглядывая комнату. Хорошая комната, уютная. Настенные бра, шторы, ковер на полу. Надо запомнить этот отель... На большой двуспальной кровати стоит раскрытый лэптоп и лежит пакетик чипсов. На ручку кресла небрежно наброшена простая белая футболка... - Покрепче нет, - отвечает Бейлиш решительно. - Чаю! Он замечает её взгляд, хватает футболку с кресла и ищет куда-бы её спрятать. Запихивает под подушку. Потом оглядывает комнату и вздыхает, и она замечает... «Ему неудобно, что я здесь. Его это смущает. Ученица в комнате преподавателя. Как та девочка...» Удивительно, но его смущение придает ей смелости. - Можно мне чипсов? - спрашивает она, осмелев. - Бери. Бейлиш берет маленький чайничек со столика и идет набирать воду в ванную. Не снимая куртки Санса подходит к кровати, открывает пакетик с чипсами, и усевшись поудобней с ногами на покрывало, жадно начинает есть. Она почему-то чувствует внезапный сильный голод. Из окон номера открывается вид на улицу Королевский полумесяц залитую огнями и переполненную гуляющей публикой. Профессор Бейлиш заходит в комнату и замирает на пороге, глядя на неё. - Слезь с кровати, - говорит он тихо, но строго. - Сними куртку и пойди умойся. Он включает чайник, Санса не двигается с места и продолжает грызть чипсы, жадно и быстро, будто она сутки не ела. Бейлиш, видимо, решает, что сейчас не время настаивать. Вместо этого он опирается о стол, скрестив руки на груди, и глядит на неё изучающе. - Как ты себя чувствуешь? Ты голодная? - Голодная. - Это стресс... Расскажешь мне, что случилось? Она молчит. Бейлиш вздыхает. - Может, мне заказать тебе ужин? - Чизбургер. Двойной. И картошки. И пепси, - оживляется Санса. Она хотела еще упомянуть холодное пиво, но не рискнула. Он звонит в обслуживание номеров и делает заказ. Потом кладет трубку и снова смотрит на неё. - Этот парень... Он твой знакомый? - Познакомились сегодня, - она быстро взглядывает на него, словно ждет его осуждения, и готовится ему возражать. Но он ничего не говорит. И она продолжает: - Мы гуляли вместе, осматривали город, в галерею ходили... Он нормальным казался. - Это он тебя привез сюда? - Нет, это... Не важно... Бейлиш приподнимает бровь, но не настаивает. - Значит, вы здесь познакомились? - Да, в парке Виктории, здесь рядом.. Так слово за словом, вопрос за вопросом, не меняя выражения лица и ни разу не сбившись со спокойного нейтрального тона он узнает, что случилось. А она рассказывает ему, сидя в куртке с ногами на его кровати. Она рассказывает в подробностях весь их день, куда они ходили, что делали, всё, что успела узнать о Рамси... Она старается не вспоминать самый конец их знакомства, сосредоточившись на другом. Вода закипает, и он наливает ей и себе чаю. Наконец приносят еду, и Санса жадно ест, облизывая пальцы, вымазывая щеки соусом и запивая большими глотками пепси. Бейлиш терпеливо ждет, пока она доест, потом продолжает спокойно расспрашивать. Они говорят, наверное, больше часа. Наконец, она чувствует, что совсем устала, и глаза её начинают слипаться. Чувство усталости приходит также внезапно, как и этот странный голод. - Достаточно на сегодня, - говорит Бейлиш. - Умойся пока и приведи себя в порядок. Я пойду узнаю, есть ли для тебя свободная комната. Она вдруг представляет себя в одиночестве. Сама с собой с воспоминаниями об этом вечере, о Рамси и его оскале, о вкусе его крови в своем рту… - Профессор Бейлиш! - окликает она его жалобным, почти детским голосом. - А можно, я сегодня останусь здесь? - Нет, - отвечает он, не поворачивая головы, и выходит из комнаты.***
- Да пошел бы ты, - шепчет она с внезапной злостью, когда за ним закрывается дверь. Злиться она прежде всего на саму себя. Едва он выходит из комнаты, Санса спрыгивает с кровати и направляется к холодильнику и мини-бару, выгребает из него все бутылочки с алкоголем и стоит с ними в руках посреди комнаты… Нет, так не пойдёт! Санса скидывает куртку. Потом вдруг смотрит на свои руки, на джинсы, светлую майку в пятнышках крови. Внезапно она чувствует себя грязной, ужасно грязной. Она сбрасывает кеды, по пути в ванную на ходу стягивает майку, уже на пороге вылазит из джинсов… Потом возвращается, голышом, поглядывая на дверь, забирает с собой бутылочки со спиртным. «Я быстро», — говорит она себе и залазит под душ. Горячая вода расслабляет, успокаивает нервы, снимает усталость. Ещё горячей — она крутит белый фаянсовый вентиль. Подставляет голову, волосы струятся вниз, смешиваясь со потоками воды — как у русалки. Никакого мыла в душевой кабинке не оказывается. Санса вылазит из кабинки и шлёпает босыми мокрыми ногами по белому кафелю, оставляя за собой лужицы. Находит гель и шампунь на умывальнике и шлёпает назад. Она мылит и трёт кожу, смывает и снова мылит, до покраснения, до скрипа. Наконец, решает, что достаточно чистая. Полотенец в ванной тоже не оказывается, они остались лежать на кресле в комнате. Санса приоткрывает дверь и осторожно заглядывает в комнату. Он ещё не вернулся. Опрометью она кидается к креслу, мокрыми ногами по ворсистому ковру, по своим вещам, разбросанным на полу. Белый банный халат с вензелем отеля лежит сверху. Отлично! Она хватает его быстрым движением, как белки сегодня хватали орехи из рук того ублюдка, и бегом возвращается в ванную. «Как же так получилось?, — думает Санса, усаживаясь в халате прямо на холодный кафельный пол и открывая бутылочку с водкой. — Почему я не увидела, кто он? Как я не заметила?» Она снова и снова прокручивает сегодняшний день в голове, всматриваясь и анализируя все слова, жесты и улыбки Рамси. Нет, ничего… Она вздыхает. Может быть, не такая уж она и дура. Ничего такого она не сделала – просто познакомилась с обаятельным парнем, разве это глупо? Глупостью было бы пойти к нему в номер… Если бы она была чуть более пьяной, наверняка бы согласилась. Она вздрагивает, представив, чтобы он делал с ней сейчас, если бы не… — Санса! Где ты, Санса!— голос Бейлиша звучит встревоженно. Лёгкий стук в дверь.— Ты тут? Вернулся. Долго же он ходил. Санса залпом приканчивает очередную бутылочку. Молчит. Стук повторяется. — Ты там? С тобой всё в порядке? — дверь приоткрывается самую чуточку, — Пожалуйста, ответь, или я войду! «Волнуется», — думает Санса с каким-то злорадством и молчит. Дверь осторожно открывается, и Бейлиш с порога смотрит на неё. Он окидывает взглядом её фигуру в его халате, мокрые волосы, бутылочку с алкоголем в её руке и еще пару уже пустых рядом на полу. Выражение его лица становится осторожным. Голос у него тоже тихий и осторожный. — Напрасно, —говорит он. —От алкоголя легче не станет. Только голова болеть завтра будет. Она молчит, и он проходит в ванную. Останавливается напротив неё и изучающе смотрит ей в лицо. — Я вижу, ты восприняла моё предложение привести себя в порядок несколько более буквально, чем я рассчитывал, — он слегка улыбается. — Ну ничего… К лучшему. Как ты себя чувствуешь? Санса? Ее начинает слегка подбешивать его острожный тон. Это напоминает ей мать. Так говорят с психованным подростком, от которого не знают, чего ждать. Она разлепляет губы, прочищает горло и говорит хрипло: — Нормально. Бейлиш кивает. — Пойдём в комнату. Пожалуйста. Там удобнее. Голос его ровный и спокойный. Он, видимо, твердо решил её не ругать, чтобы она ни делала сегодня. Её это тоже слегка раздражает. Она ищет подвоха в его спокойной манере. — Мне и здесь хорошо, — бурчит она. —Я купил тебе кое-что… Подумал, ты захочешь переодеться. Она смотрит на него внимательно. - Купил? Где? Всё же уже закрыто… - Тут рядом сувенирная лавка… Мне удалось убедить хозяина продать мне пару вещей. Надеюсь, ты не против маек с надписями «Я люблю Бат»? - Удалось убедить? Интересно, как? Бейлиш не какой-нибудь громила мафиозник. Убедить хозяина открыть магазин и что-то ему продать в девять часов вечера… Она смотрит ему в лицо и пытается представить, что именно он сказал и сделал. Теперь понятно, почему он так долго ходил. Бейлиш уходит в комнату и возвращается с ярким пакетом с надписью «Сувениры Бата». — Переоденься, — говорит он, протягивая ей пакет, и добавляет, подумав: — Если хочешь… И давай поговорим. Он уходит, а Санса извлекает из пакета голубую майку с красным сердечком и надписью «Бат» и серые тренировочные штаны со словом «Англия» сзади. — Очаровательно, — бормочет она скептически, но всё же переодевается и выходит в комнату. Он успел убрать её вещи с пола и, аккуратно свернув, положить их на кресле. Когда она входит, он стоит, опершись на стол, сунув руки в карманы брюк и покусывая губы. Излюбленная поза, совсем как на лекциях. Выражение лица у него сосредоточенное и немного растерянное. — Лучше? — спрашивает он. — Да. Он кивает. — Я взял на себя смелость снять для тебя комнату… Тут рядом, в конце коридора. — Можно я останусь с вами? —Это неудобно. Тебе нужно хорошенько выспаться. Хотя… Раз уж ты… эммм… уже воспользовалась преимуществами этой комнаты, думаю, имеет смысл мне перенести свои вещи во второй номер. Отдыхай, Санса. И, пожалуйста, не пей больше. Это правда не помогает, поверь мне на слово… - он слегка улыбается. — Спокойной ночи. Все раздражение как рукой снимает. Она не хочет, чтобы он уходил. Просто не хочет. Ей жизненно необходимо, чтобы сейчас хоть кто-то был рядом. Какая-никакая, а он всё же компания. Его спокойный голос действует на неё расслабляюще. — Профессор Бейлиш! – на этот раз выходит не так пискляво. Но голос у нее дрожит, и Бейлиш сощуривает глаза, глядя на нее. — Вы хотели поговорить… — Ты уверена, что не предпочитаешь просто отдохнуть? Она качает головой. - Хорошо, давай поговорим. Хочешь ещё что-то рассказать о том человеке? Ты ещё что-то вспомнила? — Нет, — она подходит к кровати и опять забирается не неё с ногами, обхватывает себя за плечи. — Я всё время думаю об этом, пытаюсь понять… — Как ты не увидела раньше, что он опасен? — Да. Бейлиш разворачивает стул и садится на него верхом, положив руки на спинку. — Думаю, ты не первая его жертва. Ты сама ему всё про себя рассказала. Что ты одна в городе, что тебя никто не ждёт, никто не знает, где ты. Он покупал тебе алкоголь, а ты пила. Он пошёл с тобой туда, куда тебе захотелось, улыбался, шутил, и ты ему доверилась. Не стану утверждать, что он с самого начала задумал тебя… эммм... на тебя напасть, но он, безусловно, воспользовался ситуацией. А ты вела себя неосторожно и оказалась слишком доверчива. В его голосе нет ни осуждения, ни насмешки, ни поучительных интонаций. Просто констатация факта. — Я думала, он просто весёлый парень, — говорит она тихо, не глядя на него. — Вполне понятно, почему ты могла так подумать. — Вы… Вы спасли меня. Если бы не вы… — Это просто стечение обстоятельств. Если бы ты добежала до более оживлённой части парка… — Я вас благодарю, профессор Бейлиш. Такое нечасто происходит, так что лучше просто примите это. Он усмехается. — Хорошо. Я тебя спас. Ей внезапно приходит в голову, что это действительно стечение обстоятельств, просто удивительное совпадение. Каковы были шансы врезаться в том парке в своего преподавателя, да еще именно в него? Санса хмыкает. Потом осторожно спрашивает: — Вы расскажите в школе? Он молчит и снова кусает губы в нерешительности. - Вообще-то, мне следовало бы рассказать… Я сейчас скажу очень скучную вещь, Санса, поэтому заранее прошу у тебя прощения… Правила существуют именно для того, чтобы избегать таких случаев, как этот. — Я сейчас скажу очень необычную вещь, профессор, но если вы кому-нибудь её повторите, я стану всё отрицать… — отвечает она ему в тон. - Первый раз в жизни я согласна с этим вашим утверждением. И… я вела себя глупо… — О! Не ожидал…- он продолжает кусать губы и хмуриться, потом с рассеянным видом начинает нервно покусывать кончики пальцев. «Пытается решить, что со мной делать», — думает Санса. Покусывание пальцев такой детский жест и так плохо сочетается с его профессорским статусом, что она невольно улыбается. — Нечего ухмыляться, — говорит он, не глядя на неё. — Я ещё ничего не решил… Давай так: я не стану рассказывать о твоём побеге в школе… — И моей матери. — Что? Подожди, о матери речи не было. Гнев матери страшнее той выволочки, что ей устроят в школе. Нет, этого она не допустит. — Она меня просто убьёт, если узнает! -Это вряд ли. Твоя мать очень разумная женщина, — он улыбается странной улыбкой, но у неё нет сейчас времени это обдумывать. Она говорит медленно, подчеркивая каждую фразу, глядя на него в упор: — Я знаю одно, если вы ей расскажите, она заберёт меня из этой школы. Возможно, переведёт в другую, а там бог знает, кто ведёт историю! Какой-нибудь олух, который думает, что кельты заселили Британию в неолите… А я как раз собиралась записаться к вам на факультатив. Он смотрит на неё расширенными глазами, слегка приоткрыв рот. Потом трясёт головой и смеётся. — Подожди, ты меня шантажируешь, что ли? — Нет. Торгуюсь. — Хитро… Но этого не достаточно. — Хорошо. Что вы ещё хотите? — Я хочу… Посмотри на меня, Санса. Я хочу, чтобы ты пообещала мне, что больше никогда так не сделаешь. — И это всё? — Да. Не скрою, мне было бы лестно, если бы ты решила ходить на мои занятия. Но я за добрую волю всегда и во всем. Поэтому просто пообещай мне. — А если я совру? — Но ведь ты не соврёшь? — он смотрит на неё серьёзно и внимательно, словно видит её насквозь, словно читает её мысли. — Я обещаю, — она глядит ему в глаза, и у неё почему-то такое ощущение, что она только что поклялась на крови. Он медленно кивает. — Я никому не расскажу. Хотя, если позволишь, я считаю ошибкой, что ты не заявила в полицию. Этого парня надо остановить. Вдруг пострадает кто-нибудь еще? На остальных ей сейчас плевать. Да, Рамси следовало бы остановить. Возможно, она позвонит на анонимную горячую линию. Санса решает, что подумает об этом позже. Напряжение постепенно уходит, сейчас, когда Бейлиш обещал, что ничего не расскажет. Этот вечер останется просто неприятным воспоминанием, не более... — Надеюсь, он упадёт в темноте и сломает себе шею в этом парке… - бурчит она. - Можно мне ещё выпить? — По-моему, тебе уже достаточно. Ты и так завтра пожалеешь о своей несдержанности. Кстати… Раз уж мы беседуем… Можно мне спросить, почему ты сбежала? У нас, конечно, и раньше бывали случаи, когда ученицы сбегали, и чаще всего именно в Бат. Но они обычно отправлялись на вечеринку или в ночной клуб. Сбежать из школы ради осмотра достопримечательностей и посещения галереи, это, по-моему, первый случай в моей практике. Он улыбается, глядя на нее с искренним интересом. — Я и собиралась в клуб. Только сначала решила прогуляться. И что такого, что я пошла в галерею? В Лондоне мы часто ходили на выставки и концерты с мамой. Раньше, ещё до того как… До того как жизнь рухнула окончательно. До того, как всё потеряло смысл. Всё-таки в Лондоне ей было легче заполнять пустоту, легче переносить одиночество. — Брутон такой маленький, и всё в нём маленькое, мелкое: и пабы, и люди и даже их дурацкая галерея. У меня там начинается клаустрофобия. Не знаю, как вы там живёте столько лет. Я бы уже с ума сошла! Бейлиш пожимает плечами. — Я родился в местечке очень похожем на Брутон, и жил там, пока моя семья не переехала в Англию. Хотя в Англии мы тоже поначалу жили в крошечном городке под Лондоном... Но вообще, я тебя немного понимаю. После Лондона Брутон действительно может вызвать клаустрофобию с непривычки… Значит, ты решила отдохнуть от тихой деревенской жизни и для этого совместить искусство и дебош, всё в один день? Отличный план, — он говорит немного насмешливо, но глаза у него серьёзные и внимательно за ней наблюдают. — Что-то вроде того. А потом я встретила этого типа. И всё пошло не так… — Понятно. Они молчат некоторое время. Санса запихивает подушку под занывшую спину. — А вы? – спрашивает она. — Что я? — Вы здесь что делаете? Тоже сбежали из Брутона? — Я профессор. Мы не сбегаем. Мы в свои выходные дни можем делать всё, что угодно, — говорит он строгим голосом, но не выдерживает и ухмыляется. — И что же вы делали? Встречались с девушкой? Бейлиш встает со стула и потягивается. Санса смотрит на него исподтишка. — Неприличный вопрос. И чересчур дерзкий. Я всё-таки твой преподаватель, побольше уважения. Она дергает бровями, показывая, что не хочет выслушивать нравоучения, но Бейлиш не смотрит на нее. Он подходит в столу и наливает себе очередную чашку чая. - Но если хочешь знать, я приехал специально, чтобы посетить выставку. Знаешь, интересная выставка в галерее «Victoria Art». Работы скульптора Кеннета Армитиджа. Знаешь его? Вы должны были его проходить. Бронзовое литьё, скульптуры… Очень красиво, очень выразительно. С таким, знаешь, юмором, что ли. И с налётом архаичности. Он ведь изучал кикладское искусс… — Галерея «Victoria Art»? И вы были там сегодня? – прерывает его Санса. — Что? А, да, был… — Мы проходили мимо неё несколько раз… Они смотрят друг на друга понимающе. Если бы она тогда натолкнулась на Бейлиша, ничего бы не было. Бейлиш бы отругал её и, может быть, отправил назад в Брутон, но больше ничего бы не было. А она бы возненавидела его за это и навсегда записала бы его в шпионы её матери и в её личные враги. Вместо этого она сидит у него в номере с ногами на его кровати, с синяком на пол лица, и беседует об искусстве. И он смотрит на неё с пониманием и совсем не ругает. Кстати о синяке… Она подносит руку к лицу, осторожно трогает скулу и морщится. — Что, болит? – озабоченно спрашивает он. — Немного. Очень заметно? — Да, заметно. Придётся тебе что-то придумать, чтобы объяснить его происхождение. — Я скажу, что… Он поднимает руки. — Избавь меня. Я не хочу знать. Достаточно того, что я тебя покрываю. Она обиженно хмурится. — Что вы дальше будете делать? Отправите меня назад в Брутон? — Отправлю? Нет. Я сам тебя отвезу. Завтра с утра. Так что, возможно, тебе лучше лечь пораньше и хорошенько выспаться. — С утра? Почему с утра? Я бы сходила на выставку Армитиджа. С вами. Он чуть не давится чаем, отставляет чашку и удивленно смотрит на нее. — Нет уж. Этот номер у тебя не пройдёт. Ты возвращаешься назад в школу завтра утром. И кстати, извини, но мне придётся запереть тебя на ночь в комнате, на случай, если у тебя возникнут какие-нибудь идеи. Ей бы хотелось обидеться, но она и вправду пока проявила себя не с очень разумной стороны. Впрочем, всё равно обидно, что он ей не доверяет. - Не надо, — говорит она тихо. — Я не сбегу. Честно. Обещаю вам. Мне хватило приключений для одного дня… Санса понимает, как все это выглядит со стороны. Глупо было предлагать ему сходить на выставку после всего, что произошло. Наверное, ей следовало бы придать большее значение всему, что с ней произошло. Но у нее защитная реакция какая-то... Хотя на выставку она бы и вправду сходила. Ещё один взгляд, читающий её мысли, и Бейлиш кивает. Она говорит, вздыхая: — Только вот… Я пообещала, что больше не стану сбегать со школы, и я не стану. Но я же просто сойду с ума в этой дурацкой деревне! Он смотрит на неё странно, как будто и не на неё вовсе, или как будто видит не её, а кого-то другого. — Мы что-нибудь придумаем, — произносит он так же тихо, будто и не с ней разговаривает. А потом добавляет более решительно. — Только потому, что ты дочь Кэт. — Кумовство в учебных заведениях, профессор Бейлиш? — она не может удержаться от ехидного замечания. — Куда же без этого! Это один из столпов, на котором держится образование в этой стране. Разве не поэтому ты в Брутоне? — в его голосе опять лёгкая насмешка. Надо признать, он не совсем такой, каким она его представляла. Ей легко с ним разговаривать. Голос у него спокойный, тихий и вкрадчивый, а взгляд слегка насмешливый. Но он не говорит с ней свысока, как большинство других взрослых. Что особенно выбивает её из колеи — он её слушает и, кажется, понимает. К этому она не привыкла. Этого она не ожидала от взрослого человека, профессора и друга её матери. И всё же его репутация в Брутоне… Ноэми, миссис Джонс, та девочка… — Вы встречаетесь с моей матерью? — неожиданно спрашивает Санса. Он замирает. Такие вопросы всегда застают его врасплох. Но это её касается, она имеет право знать, и вообще, она слегка пьяная и не в себе после всего. Ей плевать, что это не та тема, которую следует обсуждать сейчас с ним — он сам вспомнил о матери. Бейлиш молчит. — Я имею право знать, — говорит она серьезно. – Вам не кажется? Она моя мать. А вы мой преподаватель. — Я думаю, тебе лучше поговорить об этом с матерью, Санса. Я не могу обсуждать это с тобой… — Это значит «да». — Ни черта это не значит, - говорит он спокойно. — Если бы я хотел сказать «да», я сказал бы «да». Я говорю, поговори об этом с матерью. И добавляет едва слышно: — Самому интересно… Он не сказал «да», но и «нет» тоже не сказал. Они встречались с матерью, по крайней мере, один раз, когда он ездил в Лондон, он сам ей говорил. Если бы это был просто дружеский ужин, у него бы не было сомнений. А он, похоже, не уверен… Это значит, между ними что-то всё-таки было. Он сам или её мать сказали и сделали что-то, что… — Вы с ней спали? — спрашивает она вдруг резким тоном. — Это-то вы знаете? — Что с тобой, Санса? — он хмурится и в голосе его опять проскакивает тревога. Он боится, что она устроит истерику? По правде говоря, ей бы очень хотелось это сделать. Он, со своим мягким голосом, вкрадчивой манерой, насмешливым взглядом, он в постели её матери! В постели её отца! Они трахаются в постели её отца! Как он посмел! Как она могла! Она забывает, что только что благодарила его за помощь, что только что вроде бы изменила своё мнение о нем. Она видит свою мать с распущенными волосами и голыми плечами, его руки на её голой коже, и тошнота подкатывает. Он вглядывается её в лицо с тревогой. — Санса, что с тобой? — Ничего! Вы с ней спали! Он подходит к ней, присаживается на колени перед кроватью и осторожно берет её за плечи. Его синий цепкий взгляд буравит ей череп, проникая прямо в мозг, а мягкий голос баюкает и успокаивает. В этом он мастер. — Успокойся… Тшшш. Тихо. Не надо так волноваться, Санса. Тебе надо отдохнуть, поспать. Она не хочет успокаиваться. Она пытается сопротивляться его голосу. Ей бы хотелось устроить истерику, может даже ударить его, но она слишком устала. Слишком много всего произошло сегодня. Да и глупо это, по правде. Детская ревность. Её мать молодая ещё женщина, вдова. Рано или поздно у неё всё равно кто-то появился бы, жизнь продолжается… А Бейлиш — друг её детства… Глупо злиться. Гнев её начинает постепенно стихать, но тошнота остаётся. Бейлиш опять читает её мысли. — Не стоит так злиться на мать, Санса. Ей очень нелегко сейчас. Она не злится на мать, действительно не за что. Она злится на него, на этого героя-любовника, Тартюфа из Брутона, охмуряющего богатых вдов… — А она знает о вас? Моя мать знает о других ваших любовницах? — она цепляется за свой гнев, вкладывает яд в свой голос. — Что? О других...? О чем ты? Что с тобой? — он даже трясёт её легонько за плечи. — Я о Ноэми. И о мисс Джонс. И о других, не знаю, сколько их у вас. Он молчит, смотрит вниз, закусив губу и хмурится. Потом убирает руки с её плеч и встаёт. — И где ты это слышала? — говорит он холодно. Его тон меняется так резко, что она даже слегка пугается и поднимает на него глаза. В лице его нет ни капли тревоги, ни капли теплоты. Он смотрит холодно и говорит резко. — Не трудись, я, кажется, догадываюсь. Мисс Тирелл следовало бы направить свою энергию на учёбу, а не на распространение грязных сплетен. А ты… Я думал, ты умнее, Санса. Он отворачивается. И начинает собирать свои вещи по комнате. Она нечаянно подставила Маргери. Что теперь будет? Им попадёт? Теперь Бейлиш не станет её выгораживать, и её отчислят? Но самое обидное почему-то это его «я думал, ты умнее». Она открывает рот, чтобы оправдаться. «Лучше молчи, а то сделаешь только хуже!» Но уже поздно. Она говорит: — Я видела вас с ней, с Ноэми. Он даже не поворачивается и продолжает собирать вещи. — Не Ноэми, а профессор Руссель для вас, мисс Старк. — Она влюблена в вас, — говорит Санса, и внутри неё всё холодеет от собственной дерзости. Она переходит границы, она сама это знает. Это привлекает наконец его внимание. Он поворачивается и смотрит на неё, и в лице его гнев. Санса начинает говорить быстро, пока он не успел её перебить: — Может быть, вы не знаете этого, но это очень заметно со стороны. Она влюблена в вас, Ноэми. А вы с ней заигрываете, а она в вас по уши… И Маргери ни при чем, я сама вижу. А Мардж, она тоже в вас влюблена. Немножко. И половина из тех, кто ходит на ваш курс, они ходят смотреть на вас, потому что вы такой красивый. Это они так говорят, это не я… Кровь отливает от его лица, и его черты застывают в какую-то маску, а саркастическая улыбка, которая появилась было на его лице в начале её тирады, превращается в кривую ухмылку. Её глаза наполняются слезами. — Это правда! — выкрикивает она. — Все только об этом и говорят у вас за спиной! О вас и ваших любовницах! И ещё о той девочке, которая пришла к вам в комнату и хотела вас соблазнить! А вы её отправили к директору! И мисс Джонс из библиотеки теперь злая на всех, потому что вы её бросили! На его лице теперь явственно проступает отвращение. Этого Санса не выдерживает и опять начинает рыдать. Она обхватывает себя руками и сотрясается от рыданий. — А моя мать…она… - кричит она сквозь всхлипывания. – Она просто глупая… Но она несчастлива! Она осознает это очень четко. Ее мать – несчастная женщина. И если этот деревенский ловелас что-нибудь сделает… Бейлиш стоит и молча смотрит на неё. Потом тяжело вздыхает и подходит к ней. Голос его снова сдержанный и осторожный. — Прекрати. Всё, Санса, перестань, успокойся. Что на тебя нашло? Тебе и правда лучше поспать. Завтра ты почувствуешь себя лучше. На этот раз ей не так легко успокоиться. Она чувствует себя полной дурой. Ей так стыдно, что она не может поднять на него глаз. С чего это она вдруг сорвалась и набросилась на него? Бросила ему в лицо все сплетни, что слышала о нём. Хотя даже она сама не уверена, что они правдивы. — У тебя стресс, — говорит он, словно отвечая на её мысли. — Давай, ложись и поспи. Санса? Она не реагирует. Он снова вздыхает и садится рядом с ней. Осторожно обнимает её за плечи, и она позволяет ему. Ей так стыдно. — Послушай, нельзя же верить подобным глупостям, Санса. Мисс Тирелл обладает чересчур живым воображением, — он усмехается. — Я думаю, ты и сама понимаешь, что половина из того, что ты сказала — грубое искажение и преувеличение. Я понимаю, что ты беспокоишься за маму, но всё же… — Но что-то из этого — правда? — говорит она жалобным голосом. Он опять вздыхает, жует губы, раздумывая. — Возможно, мне действительно следует проявить больше сдержанности при общении с профессором Руссель, но ты совершенно не права в том… — О нет! Как раз тут-то я совершенно права! Вы правда этого не видите? — она поворачивает голову и смотрит на него сквозь слезы. — Я вам даю всё что угодно на отсечение, что она в вас влюблена. Он хмурится, убирает руку и смотрит на неё озадачено. — Ты преувеличиваешь. — Нет. Не в этом случае. Можете мне поверить, профессор Бейлиш. Может быть, вы думаете, что это просто милый флирт, но я вам точно говорю, что она на вас запала всерьёз. — Если ты права... — говорит он медленно, задумчиво. — То мне следует пересмотреть свою манеру поведения с ней… Но всё остальное, Санса, чистый вздор, ты же понимаешь! — А мисс Джонс? Разве вы с ней не встречались несколько месяцев назад? Все так говорят. — Все — это Мардж? — он усмехается. — ОК. Надеюсь, ты понимаешь, что я ни в коей мере не обязан перед тобой отчитываться. Но раз ты так болезненно воспринимаешь мою... дружбу с твоей матерью и так переживаешь за её благополучие, изволь. Мисс Джонс и я работали над совместным проектом. Она помогала мне подобрать литературу. Литературные произведения на фоне реальных исторических событий: какое отражение они нашли в произведениях разных авторов, и можно ли опираться на них, как на надёжный источник в исследованиях. Мы сделали довольно милую презентацию вместе. Она имела успех. Эти материалы хранятся в библиотеке, можешь посмотреть. Надеюсь, тебе понравится. — Но она теперь такая злая. Может, вы опять не заметили… — Мисс Джонс переживает тяжёлый период в жизни. У неё трудности, о которых я не стану тебе рассказывать, потому что это не твоего ума дело. Но я бы попросил тебя и других девочек отнестись к ней снисходительно. Ей действительно нелегко сейчас. Санса молчит и раздумывает. Пусть так, с мисс Джонс у него ничего не было. Но история про ученицу! — А та девочка? Скажите, это тоже неправда? Он кажется удивленно-испуганным. — Какая еще девочка? Господи! Она торопливо пересказывает ему историю, которую поведала ей Мардж. У него делается такое выражение лица, будто его тошнит. — Это уж слишком... — говорит он тихо. — Это никуда не годится, Санса! Тебе должно быть стыдно! Ей стыдно. — Это неправда? — спрашивает она с надеждой, не глядя на него. — К вам никто не приходил? — Приходил, — говорит он сдержано.— Мисс… впрочем, её имя не важно. Она была одной из моих лучших учениц, я написал ей рекомендацию для поступления в колледж… Она была гораздо умнее тебя. И не занималась сплетнями. Санса надувает губы. — В её семье случилась трагедия. Она пришла ко мне за советом, она была очень расстроена, плакала. И мы действительно отправились в дирекцию, чтобы сделать кое-какие звонки и уведомить администрацию о её обстоятельствах. Какое-то время была вероятность, что родители заберут её из школы, но, в конце концов, она смогла доучиться до конца. Правда, на мечте о колледже ей пришлось поставить крест… Так бывает, Санса, когда люди слишком наивны и доверчивы. Но я просто шокирован интерпретацией этих событий. Он правда шокирован, если судить по лицу. И растерян даже. Санса смотрит на свои руки. Всё оказывается не так, как она себе вообразила. Он прав, ей следовало быть умнее, и не верить всему, что говорят. Все, что он рассказал похоже на правду. Но с другой стороны, не будет же он сидеть здесь и признаваться ей во всех своих похождениях? Она недоверчиво смотрит на него. —А вы, значит, всем помогаете? Просто так? — Не всем, а тем, кто ко мне обращается за помощью и друзьям. Я далеко не такой уж альтруист и добрый самаритянин, — он усмехается. — Вообще, я довольно эгоистичен и самовлюблён. Тебя это беспокоит? — Немного. Моя мать знает об этом? — О да, она знает… - это его почему-то веселит. — Я ответил на все твои вопросы? — Но все эти студентки, которые ходят к вам на лекции… Я вам точно говорю, что половина из них в вас влюблены и надеются вас соблазнить! Тут уж он смеётся. — Я уверен, что ты преувеличиваешь. Но даже если это правда, едва ли это можно ставить мне в вину, — в голосе его сарказм. — Я не знаю, на что они надеются, но что они получают — это знания. Каковы бы ни были их начальные мотивы, главное, что они начинают интересоваться наукой. Это единственное, что имеет значение. Санса усмехается: — Ну и кто из нас наивный и доверчивый? Я бы сказала вам, чем они интересуются, но вы опять будете ругаться. — Много болтаешь, — говорит он беззлобно. — Всё, спать. Завтра нам рано вставать. И… ты дала мне слово, да? Без глупостей. Она театрально берет под козырёк. Он усмехается, поднимается, берет свои вещи и выходит, кивнув ей на прощание. - Спокойной ночи.