***
- Не понимаю, - говорит она уставшим, но очень довольным голосом. Петир лениво приоткрывает глаза. Кэт как всегда лежит на животе, упершись подбородком ему в плечо, болтает ногами и водит пальцем ему по груди, рисует круги и дорожки, обводит шрам... У нее острые, ярко-красные ноготки, совсем как у кошечки. Она проводит у него теперь каждые выходные. Исправно приезжает вечером в пятницу и уезжает в воскресенье после обеда. Они никуда не выходят и проводят в постели почти целые дни. По правде говоря, у него практически совсем не остается времени ни на что другое. Ему приходится задерживаться вечерами каждый день в течение недели, чтобы закончить все свои дополнительные проекты и другую работу. И всё равно стопка незаконченных дел неумолимо растет, Петир Бейлиш катастрофически не успевает с отчетами, статьями, заполнением анкет и методическими разработками. Долго так продолжаться не может, но отменить их свидания у него не хватает духа. Он хочет её видеть. Он ждет её каждую неделю, и каждый раз боится, что она не приедет. Но она приезжает. Она даже арендовала новую машину, чтобы Санса случайно её не узнала на стоянке. Она называет это «выходные на природе». Он называет это «укрощение строптивой». - Ты моя Катарина, а я твой Петруччо, - говорит он. Она смеётся. Он её укрощает. Правда, укрощать Кэт у него пока получается только в том, что касается секса. Каждый раз он заходит всё дальше. Дальше, чем мог себе представить. Её это заводит, замечает он с удивлением. Наверное, так вел себя её муж: любил подчинять. Иногда ему кажется, что она превращает его в Нэда Старка в постели. Он старается об этом не думать. Во всяком случает, она шепчет его имя, а не имя Старка. Этого достаточно. В постели она принадлежит ему. Во всех остальных вопросах он всё ещё маленький Петир, влюбленный в свою рыжеволосую соседку. И она по-прежнему крепко держит его в своих маленьких ручках. - Не понимаю... - Чего? - он отвечает ей таким же ленивым тоном. Суббота подходит к концу, и он немного устал. - Почему тебе не перевестись в другую школу? Поближе к Лондону. Или в сам Лондон. - Пицель...- говорит он нехотя. - Он меня не отпустит. - Глупости! Что значит «не отпустит»? Ты что, у него в рабстве? Петир вздыхает. - Почти... Видишь ли, у меня вышла неприятность на предыдущем месте, и, по правде говоря, после этого я долго не мог никуда устроиться. А он меня взял... Сказал, что напишет рекомендацию, после того, как я отработаю два года. - Но ты здесь уже четыре года, ты сам сказал. - Да... - И что же? – Кет больно упирается подбородком в его грудь, заглядывая в лицо. - Я ему понравился... Не знаю... Может, он тайно в меня влюблён... Во всяком случае, он больше не хочет меня рекомендовать для другого места. - Старый хрыч просто не хочет тебя отпускать, потому что ты лучший в стране. Он сам мне сказал в первый день, когда мы приехали. Сказал, что ты местная звезда. Он хочет оставить тебя здесь в качестве приманки для новых учеников, вернее денег их родителей! Она негодует. У нее чуть краснеют щеки и начинают сверкать глаза, эти изумительные сапфировые глаза, которыми он не устает любоваться. Петир пожимает плечами и проводит пальцем по ее щеке, заправляет выбившийся локон за ее ухо. - Я не лучший в стране... Но это не важно. Пицелю всё равно трудно будет найти кого-то стоящего на мое место. Он не отпустит меня. Кет хмурится. - Я поговорю с ним. Он многим обязан моему мужу. Я скажу ему, что нашла для тебя другое место... Петир приподнимается на локтях, вынуждая ее покинуть свое уютное местечко на его груди. - Подожди, что? Ты нашла для меня место? - Пока нет. Но найду. Ты знаешь, я знаю человека в министерстве, приятеля Нэда, который может быть в этом полезен. Поговорю с ним сразу по возвращении в Лондон... Он не знает что сказать. Молчит несколько секунд. Потом говорит: - Нет, подожди. Это мило, и спасибо тебе, но я не хочу быть обязан... На лице у Кет появляется нетерпеливое выражение. Она легонько шлепает его ладонью по груди. - Глупости! С твоими талантами просто расточительство позволить тебе дольше прозябать в этой глуши! Переведем тебя в Лондон, через год в Итон или Оксфорд. А там, глядишь, ты будешь вести свою кафедру. Ты вполне этого заслуживаешь, профессор Бейлиш, - она чмокает его в нос. Он усмехается. - И всё только для того, чтобы тебе было ближе ездить ко мне в постель... Я так хорош? - Ты очень хорош, - она щипает его за сосок, и он ойкает. - Но ты и в самом деле заслуживаешь лучшего. - Не хочу, - говорит он упрямо. - Возможно, я действительно заслуживаю всего этого. Но я не хочу быть обязанным своей карьерой друзьям твоего мужа. Не смей ничего делать, Кэт. Она отмахивается, перекатывается на кровати и берет с тумбочки пачку своих тонких сигарет. - Помолчи, Петир. Всё уже решено. Если слушать тебя, ты так и проживешь всю жизнь в этой глуши. - Кэт, я серьёзно! - он пытается говорить тоном, не терпящим возражений. Но то, что так хорошо действует на неё, когда дело касается секса, совершенно не работает в житейских вопросах. Она не обращает на него внимания, достает сигаретку, с досадой рассматривает сломанный ноготь на мизинце. - Кэт, не надо ни с кем говорить. В конце концов, я сам поговорю с Пицелем. - Он не станет тебя слушать! Уж я-то его знаю. Всё, Петир, разговор окончен. Я беру всё в свои руки. Ее пренебрежительный тон и обращение с ним, как с мальчишкой, слегка выводит его из себя. Она что, продолжает воспринимать его как влюбленного юнца, с которым можно делать все, что заблагорассудится? - Тебе не кажется, что ты много на себя берёшь, Кэт? Может, стоит всё-таки спросить моего мнения? Она всегда была упрямой и своенравной, но сейчас она перегибает палку. Кэт дергает кончиком идеальной брови, бросает сигарету и кладет руку на его плечо. - Петир. В этом голосе с упреком слышится давно забытое обращение, которое он помнил – повелительно-снисходительное. Он хмурится и пытается скинуть её руку со своего плеча и сесть. - Я всё же взрослый человек, и сам в состоянии решать, чего хочу! - Ты очень взрослый, - говорит она, одной рукой прижимая его вниз, не позволяя встать, а другой опускаясь к низу его живота. - Очень взрослый мальчик. - Прекрати... Кэт... Чёрт! - Очень взрослый и такой большой мальчик, - говорит она. - Поцелуй меня, Петир…***
Кэт звонит ему в среду, когда он сидит в кабинете Пицеля. Старик отрывает взгляд от бумаг и внимательно смотрит на Петира, неодобрительно покачивая головой. Петир забывает каждый раз сменить ужасающе громкую мелодию на телефоне. - Привет! – почти кричит Кет в трубку. На фоне слышны гудки машин и городской шум. - Как дела? Отошёл от выходных? А у меня для тебя новость! - Да... Добрый день... Мне сейчас не очень удобно говорить, - Петир виновато вскидывает глаза на директора Пицеля. - Ты можешь перезвонить попозже? Или я сам могу... - Нет. Попозже я не могу. Ладно, расскажу тебе всё на выходных... Отличная новость! Ты будешь доволен. До пятницы, да? Ты готов к очередному свиданию и безумному сексу? Надеюсь, ты хорошенько отдохнул, потому что я собираюсь выжать тебя без остатка, - она смеётся в трубку и продолжает тараторить: - Я купила новое бельё. Надеюсь, ты оценишь. Специально для тебя, Петир. Там такие завязочки... Их можно развязывать зубами. Как тебе идея? Пицель выразительно приподнимает бровь и смотрит на него с осуждением. Петир с ужасом понимает, что ему слышно, что Кэт говорит в трубку. Эта каракатица только притворяется глухим и полуслепым стариком. Петир мгновенно потеет, прикрывает телефон ладонью. - Господи, Кет... Я правда не могу сейчас говорить. Я перезвоню, хорошо? - А на груди такое кружево, и тоже такие... Что? Нет. Я не смогу попозже. Я сейчас иду в салон и буду долго занята. А вечером у меня встреча. В общем ладно, увидишь сам в пятницу. Если у тебя не встанет при одном только виде... Пицель выпучивает глаза. Петир краснеет, как девица, отворачивается и шепчет в трубку. - Я кладу трубку, извини. Сейчас правда неподходящий момент... - ОК, как хочешь. Да! Кстати! Тебе нужно будет быть в Лондоне на следующей неделе в четверг. ОК? Приедешь? Подробности расскажу в пятницу. Всё, пока! Кладу трубку. Скучаю, целую тебя везде, хочу тебя. До встречи! Петир поворачивается к директору Пицелю совершенно пунцовый. Кэт теперь звонит ему довольно часто. Дразнить его по телефону и заводить его разговорами о сексе стало для неё новой забавой. - Я хочу, чтобы ты меня ждал, чтобы с ума сходил, чтобы мой приезд был для тебя особенным, - оправдывается она. - Кэт, я и так без ума от тебя, и твои приезды и так особенные. Но я работаю в школе для девочек, понимаешь? Внезапная эрекция здесь может быть интерпретирована не в мою пользу. Кэт находит это смешным и закатывается смехом. Вообще сам факт того, что он работает учителем в школе для девочек кажется ей смешным. - Это просто нелепо, Петир! Ты способен на гораздо большее! Ты мог бы уже вести свою кафедру в Университете, публиковаться в научных изданиях... - Я публикуюсь... - Недостаточно! Тебе пора прекратить возиться с этими соплюшками и начать всерьез заниматься карьерой! Карьера — это неплохо. Университет, доступ к архивам — прекрасно. Поначалу ему самому казалось хорошей идеей воспользоваться её помощью и её связями для продвижения карьеры. Так, по-дружески. Это было до того, как они стали любовниками. До того, как он понял, что все её связи — это связи её мужа. Глупая мальчишеская гордость и упрямство не позволяют ему принять помощь Нэда Старка, даже после его смерти. Он прячет телефон во внутренний карман пиджака, отключив звук. - Прошу прощения, директор Пицель. Это... эммм... личный звонок... Старик смотрит на него без улыбки. - Да, я слышал. Надеюсь, профессор Бейлиш, эти ваши дружеские встречи проходят не на территории школы? Разврат среди персонала в нашем учебном заведении не поощряется, да... - говорит он дребезжащим голосом, строго глядя на него. - Никакого разврата, директор Пицель, уверяю вас. Так вот, возвращаясь к вопросу о... Пицель откладывает в сторону папку. - Откровенно говоря, профессор Бейлиш, я давно слежу за вами... Да... И хотя ваши профессиональные, так сказать, качества не вызывают нареканий, ваша репутация говорит сама за себя. До меня доходят ужасающие слухи о ваших, с позволения сказать, похождениях не только в городе, но и на территории школы... Да! Мне не хочется, не хочется верить этим слухам, дорогой профессор, но... Напомните, за что вас уволили с предыдущего места? Петир хмурится. Слухи? Неужели до Пицеля дошли те фантазии, которые девчушки рассказывают, хихикая, друг другу в коридорах, когда он проходит мимо? Эти глупые девчонки сведут его в могилу. - Вам известно директор Пицель, что меня не уволили, я сам ушёл. Всему причиной просто недоразумение... - Недоразумение? Слишком много подобных недоразумений в вашей жизни, профессор. Вы не находите? Петир закусывает губы. Разговор пошёл совершенно не так, как он рассчитывал. И звонок Кэт был очень некстати. - Я сам был молод, дорогой профессор Бейлиш... дааа... я помню порывы юности, увлечения и прочая и прочая... Да... Петир смотрит на лицо Пицеля, изборожденное морщинами, с кустистыми бровями и жидкой бородкой, и пытается представить его молодым человеком, ухаживающим за женщиной. Он как-то никогда раньше не задумывался об этом, но пожалуй образ Пицеля-соблазнителя юных дев слишком не вяжется с сегодняшней реальностью. Петир, скорее, готов поверить в то, что Пицель — евнух... - Но в Брутонской школе мы косо смотрим на подобные вещи. Да... Мы воспитываем девочек, профессор Бейлиш. Стоит ли говорить, что молодой человек как вы, имеющий... кхм... подобную репутацию, при этом работающий в школе для девочек... - Что? - Петир вспыхивает гневом. Да что он себе позволяет, этот старый хрыч! Это уже переходит всякие границы! В голосе Петира появляется лёд и металл. - Я с уважением отношусь к вам, профессор Пицель, но подобных оскорбительных инсинуаций не намерен терпеть ни от кого, даже от вас. Если моя персона вас не устраивает по каким-либо причинам, я готов избавить вас от неё незамедлительно. Уверен, вы сможете подобрать на моё место кандидатуру, которая удовлетворит вас во всех отношениях. Это блеф, но блеф рассчитанный. Пицель слишком держится за него, чтобы принять его отставку. Найти хорошего опытного преподавателя для работы в этой глуши не так-то просто, а Петир Бейлиш чертовски хороший преподаватель! - Ну-ну, простите, мой юный друг, - говорит Пицель примирительно. - Я ни в коей мере не хотел вас обидеть. Я просто хочу обратить ваше внимание на нежелательные последствия некоторых ваших необдуманных поступков. Репутация в нашем деле не последняя вещь, профессор Бейлиш, и самое время вам заняться вашей... Он бормочет что-то еще, но Петир почти не слушает. Одно ясно как божий день — рекомендации от старого гриба в этом году ему не дождаться. Он в самом деле чувствует себя в рабстве. Петир выходит на улицу совершенно расстроенным. Кэт права, сколько можно работать в этой глуши? Школьный учитель... Об этом ли он мечтал? Первый на своем курсе, с великолепным практическим опытом, с блестящими курсовыми и дипломной работами, и авторством в нескольких публикациях в университетских изданиях. Будущее рисовалось ему великолепным приключением, увлекательной чередой блестящих побед... В какой же момент всё пошло не так? Почему он оказался в Брутоне, в маленьком, сонном городишке, в школе для девочек, да еще эти омерзительные слухи… Вдвое обиднее, что он никогда не давал повода к подобному. Он ошибся один единственный раз… Петир хмуро бредет к учебному корпусу, засунув руки в карманы, кусая губы и время от времени в отчаянии запуская пальцы в шевелюру, пытаясь найти ответы на мучительные вопросы: что же с ним случилось, и что ему теперь делать? Решив срезать путь, а заодно по возможности избежать встреч со своими коллегами, он сворачивает к хозблоку. Ему очень хочется курить. Он испытывает внезапную жалость к себе. Жалость и досаду, за то, что он проводит свои лучшие годы в этой глуши, что все его надежды полетели к черту... Он обходит хозблок, выходя на стоянку позади него. Здесь он внезапно натыкается на Сансу Старк. Она сидит на корточках у самого забора, в руках – сигарета. - Профессор Бейлиш! - вскрикивает она испуганно и вскакивает. - Какого чёрта ты здесь делаешь? - говорит он вяло. Ему хочется побыть одному и покурить. Он слишком часто натыкается на эту девчонку. - Я... просто... У вас что-то случилось? - она встревоженно вглядывается в его лицо и незаметно, как она думает, выкидывает сигарету за спину. Петир прислоняется к заборному столбу. - Нет... Да... Это неважно. Почему ты не на занятиях? - Я сейчас иду... Она смотрит на него и вдруг говорит быстро: - Я могу вам помочь, профессор? - Что? - он смотрит на неё удивленно. Эта маленькая девчонка ему сочувствует? Он усмехается невольно, но улыбка получается грустная. - Нет, Санса. Ты не можешь мне помочь. Полагаю, никто не может... Но не надо мне сочувствовать, я сам виноват. Он отворачивается и, не выдержав, достает сигареты. - Извини, - бубнит он виновато. - Я плохой пример для тебя. Но ты всё-таки не кури... Я просто... Санса Старк смотрит на него, как защитник прав животных на побитого бездомного щенка. Потом внезапно обхватывает его руками и прижимает к себе, кладя голову ему на плечо. От неожиданности и удивления он ахает, роняет сигареты и пятится от неё, пытаясь освободиться. Прекрасно! Не хватало еще, чтобы кто-нибудь увидел, как он обнимается с ученицей, и донёс Пицелю. - Санса, Санса чего ты? Что ты делаешь? Господи, отпусти меня! Она отпускает и делает шаг назад. - Вы... Вы же мне почти как отчим, - говорит она краснея и запинаясь. - Почти как семья. И потом, вы помогли мне тогда... И недавно тоже. В лесу… - Почти семья не считается, Санса. Ты представляешь, что будет... Не важно. Иди на занятия. Немедленно. Просто уйди, - произносит он с досадой. Она надувает губы, но поворачивается, чтобы уйти. Медленно бредёт опустив голову, но на углу останавливается, оборачивается к нему и говорит твердо. - Вы помогли мне, профессор Бейлиш. Теперь я помогу вам. - Ради бога, не надо... Слышишь? Да что же это, Господи... Но она уже уходит...***
Кэт была права насчет дочери — чего-чего, а упрямства ей не занимать... Вечером профессор Бейлиш сидит в своем кабинете и пытается сосредоточиться на статье, которую он должен исправить к завтрашнему дню. Он перечитывает один и тот же параграф несколько раз... Мысли разбегаются, возвращаются к сегодняшнему разговору с Пицелем. Если он потеряет работу и в этой школе, что он будет делать? Какие у него возможности в этой стране? Конечно, Пицель не решится его уволить, у него попросту нет для этого причин. Какие бы слухи не ходили он нем по школе, фактами они не подтверждаются. Он стал осторожен, в этот раз он не делает ошибок... Его отношения с Кэт, конечно, не могут быть основанием для увольнения. В конце концов, если на то пошло, он может снять жилье и в городе... Кэт вдова, она свободна, как и он. Нет, с этой стороны ему ничего грозить не может... Но разве он может рассчитывать на хорошую работу, если Пицель не даст рекомендаций? А старый хрыч, похоже, не собирается их давать... Скрип двери прерывает его мысли. - Можно? - Санса Старк нерешительно стоит на пороге, прижимая к груди толстую пачку бумаг. - Я тут... Я принесла вам, вот... Я исправила первую часть, а вот тут черновик второй... Реферат. - Ааааа... - отвечает он рассеяно. - Хорошо. Молодец. Оставь, я почитаю позже. Он возвращается к статье. Санса подходит и кладет распечатанные страницы на край его стола, но не уходит. Стоит и нерешительно поправляет пачку бумаг, выравнивает их по уголку стола, разглаживает, распрямляет загнувшиеся кое-где уголки... - Ты еще что-то хотела? - спрашивает он также рассеяно, взглядывая на неё. - Вы... не злитесь на меня? - Злюсь? За что? - Ну, за то что я вас... ну, того... - Того? - он насмешливо поднимает брови. - Если ты имеешь в виду свой несколько порывистый способ выражения жалости, то нет, я не злюсь. Но, пожалуйста, больше так не делай. Не ты ли сама рассказывала мне про ужасные слухи обо мне? Пожалей остатки моей репутации. Ради нашей дружбы... - Мы дружим? - она весело вскидывает на него глаза, потом плюхается на стул напротив него и начинает хлопотливо там устраиваться. Он вздыхает. Присутствие этой девчонки вызывает у него слабую головную боль. Мало того, что она притягивает неприятности и совершенно случайно является дочерью Кет… Она довольно нахальна и дерзка, хотя при этом гораздо умнее большинства его учениц. Он не знает, как к ней относиться. Строить из себя строго учителя слишком поздно. Вдобавок, он не хочет портить с ней отношения из-за Кет. Всё и так слишком сложно. Он улыбается. Девочка улыбается в ответ. - Не знаю, Санса... Во всяком случае, у нас, смею надеяться, теперь хорошие отношения? Тебе больше не хочется меня убить? - За то, что вы спите с моей мамой? - он морщится и надувает губы от таких её слов, а она продолжает бодро: - Нет, уже нет. Моя мать могла себе и кого похуже найти. Вы ещё ничего... - О, как мило... Она игнорирует его сарказм, подвигается поближе на краешек стула и добавляет серьезности своему тону. - У вас неприятности, да? Вы потому так расстроились?- она заглядывает ему в глаза с искренней озабоченностью. «Довольно трогательно», - думает он. Хоть кто-то за него переживает. - Всё нормально, спасибо за заботу, - говорит Петир насмешливо. - Не расскажите? Я могла бы вам помочь... - Чем? - насмешка в его голосе становится более очевидной. Ему не следовало показывать ей свою слабость. Теперь девочка из какого-то романтического чувства благодарности пытается его спасать. - Угостишь меня шоколадкой, чтобы подсластить мне жизнь? Я ценю твоё доброе отношение, но всё же... Она продолжает: - Но всё же чем глупая малолетка может помочь взрослому серьезному джентльмену, такому как вы, да? Он усмехается и молчит. В голосе Сансы не слышно обиды. Но она явно понимает, что он имеет в виду. Как же с ними сложно, с этими подростками… - Это из-за неё? - продолжает она осторожно. - Моя мать, она вам что-то сделала? Или сказала? - Господи, Санса! Почему тебе именно это сразу приходит в голову? - Потому что я её знаю. - У вас странные отношения, - говорит он тихо и задумчиво. - Я этого не понимаю... Она любит тебя. - Это она сказала? По правде говоря, Кэт ничего такого не говорила. Но она же спрашивает о своей дочери. Значит, любит её, так? С его собственной матерью у него были очень тёплые отношения, хотя они теперь и виделись не часто. Он точно знал, что его ма его любит. При встречах она всегда кормила его вкусностями, гладила его по голове и никогда не ругала, даже когда ругала. «Ах ты, негодник, - говорила она ласково, таская его легонько за вихры. - Отчего ты не приезжаешь чаще? Совсем забыл свою ма!» У них было всё просто, понятно и искренне. Отношения Кэт со своей дочерью приводили его в недоумение. - Она спрашивает о тебе, волнуется... - Как же! - Санса фыркает презрительно. - Волнуется! Она волнуется, что меня опять из школы выгонят, что я опять приеду домой портить ей жизнь, что у неё из-за меня неприятности будут и лишние расходы. Вот отчего она волнуется! - Ты что же, совсем её не любишь? - спрашивает он удивленно. Это всё-таки выше его понимания... Санса на секунду задумывается. - Почему не люблю? Люблю. Мать же... - Просто ты так яростно протестовала против наших отношений, так волновалась за её выбор... - Честно говоря, это больше из-за отца, - говорит она нехотя. - Это я как раз могу понять... Они замолкают, и некоторое время думают каждый о своем. Потом он спрашивает задумчиво, глядя в окно: - Они были счастливы? Она... Они любили друг друга? Санса вздыхает и тоже смотрит в окно. Там в быстро сгущающейся темноте накрапывает мелкий дождь. - Когда я была маленькая, я помню, как они всё время держались за руки и целовались... А потом всё как-то... - она замолкает. В отражении в стекле он видит, как она бросает на него осторожный взгляд. Он не поворачивается. - А вы? - спрашивает она вдруг. - Вы её любите? Он усмехается и ничего не говорит. Тишина вдруг становится слишком тяжелой. - Знаете, - продолжает Санса осторожно. – Я, вообще не против вас. Вы, во всяком случае, лучше друзей моего отца. Ну, они так называются — друзья... Он поворачивается и смотрит на неё с любопытством. - В самом деле? Чем же я лучше? - Ну, вы занимаетесь чем-то стоящим, интересуетесь всем... Астрономией вон, кельтами. И Шекспиром. А эти... Исполнительные директора, замминистров и биржевые маклеры! Отец иногда приглашал их домой на званые обеды и коктейли. Надутые, как павианы! Меня они даже не замечали, когда отец меня им представлял. Знаете, даже не смотрели в мою сторону. Она говорит, и тонкие брови хмурятся на чистом лбу. Он думает о том, что когда она подрастет, будет просто копией Кет. - Стоит такой чувак и говорит: «Очаровательная малышка», а сам в стену смотрит, как будто я невидимка! Зато потом, когда мне исполнилось лет четырнадцать, все стали меня трепать за щечку или по плечу. Конечно! Разве эти старпёры-извращенцы упустят возможность полапать молодую девушку? Петир смеётся, закидывая назад голову. Очень уж едко она описывает приятелей её отца. - Только знаешь, - говорит он, отсмеявшись. - Я тогда тоже... старпёр. Я ведь ненамного моложе твоего отца. - Вы молодой, - говорит она, беззаботно махая рукой. - Мне тридцать четыре, - он многозначительно поднимает брови. - Правда? Вы выглядите на тридцать три с половиной. Он опять смеется заливисто. Она тоже начинает хохотать, глядя на него. - Нет, правда, - говорит она сквозь смех. - Я когда вас впервые увидела, думала вам от силы лет тридцать. И потом, это же не главное. Вы просто не такой как они, не скучный. И вы мне нравитесь... В смысле... Она слегка краснеет. - Спасибо. Рад получить твоё благословение. Он смотрит на неё, улыбаясь. Забавная малышка. Упрямая, как черт, взбалмошная, как её мать, и такая трогательная. Он вдруг ясно осознает, какой должна была быть её жизнь в том огромном доме в Лондоне. С матерью, которая и правда несколько больше занята собой, чем стоило бы, с отцом, который настолько был погружён в работу, что у него ни на кого не оставалось времени. Он представил, как она, тринадцатилетним ребенком сидит одна в своей комнате и чувствует себя ненужной. Чёрт, даже у него в таком возрасте были подобные мысли, а ведь он точно знал, что его родители его любят. Даже отец... Несмотря ни на что, в глубине души он всё равно знал, что отец любит его... - Тебе всё-таки стоит поговорить на эту тему с матерью, Санса. Неправильно, что вы не говорите. Санса пожимает плечами. - Мы не говорим, - произносит она просто. - Ей плевать на меня. А я... Иногда мне кажется, я её ненавижу. Но она все-таки моя мать... - Всех иногда посещают такие мысли. Это ничего не значит. Кто-то из вас должен сделать первый шаг. Я ставлю на тебя, - он улыбается. - Кэт слишком большая трусиха для этого. А ты... Ты Старк и ничего не боишься, верно? - Вы... - она опять робеет и смотрит в стол - У вас... Ну... Вы с ней поженитесь? - О Господи! - он слегка опешивает, потом задумывается. - Полагаю, логичный вопрос с твоей точки зрения... Не знаю, Санса. Я не задумывался так далеко о будущем... Чёрт! Странные у нас с тобой разговоры! Честно. Это странно всё, Санса. Мне неловко это с тобой обсуждать. Ты всё-таки моя ученица, а я твой... - А вы мой преподаватель, я помню. Но с кем вам еще поговорить об этом? Никто не знает её так, как я. - Это верно, - он усмехается. - Ну так что? Вы собираетесь пожениться? - Я думаю, еще преждевременно об этом говорить... Это серьезное решение... Но если честно, не думаю, что из меня выйдет хороший муж. Тем более отец, - он улыбается несколько робко и растерянно. - Я тебя разочаровал? - Не знаю, - отвечает она задумчиво. - По крайней мере, вы честный. Я еще таких не встречала. Таких, как вы. - Хм... Ты забавная, - говорит он почти ласково. Чёрт знает почему ему легче обсуждать некоторые вещи с ней, с этим ребенком, чем с его друзьями и даже с Кэт. - Ладно... - говорит он после паузы. - Мне надо работать. Завтра сдавать статью. Иди спать. Оставь реферат, я почитаю. - Вы мне так и не сказали, что у вас случилось. Если это не моя мать, тогда что? Пицель? Он вас допекает, этот старый хрыч? Хотите, я с ним разберусь? - она говорит несколько развязно, смотрит на него блестящими глазами и хихикает. - Не Пицель, а директор Пицель. Что за фамильярность? И где твои манеры, девочка? Не выдумывай. Иди спать и выкинь это из головы. - Я же всё равно узнаю, так что лучше вам самому сказать мне. Я же упрямая, вы забыли? - Господи! Свалилась ты на мою голову! Оставь эту блажь. Лучше займись чем-нибудь полезным. Уроки сделай, что ли... - он говорит строгим голосом, но она только сильнее ухмыляется. - Если вы не хотите мне рассказывать... Он хлопает ладонью по столу, пытаясь сдержать смех. - Давай, вали отсюда, упрямая девчонка! Быстро! Дай мне поработать! Брысь, кому сказал! Она смеётся, легко поднимается со стула и танцующей походкой идёт к двери. У двери она останавливается и оборачивается к нему. - Мы друзья, вы сами сказали, а друзья помогают друг другу. Я вам помогу. Она не дает ему возразить и выходит из кабинета. Кэт была права насчет дочери — чего-чего, а упрямства ей не занимать...