***
Когда он, наконец, добрался до дома, было уже темно. Он чертовски устал. Голова ужасно болела, дождь на улице только усилился. Пару раз он чуть не слетел с трассы, превысив скорость. Единственное, чего ему сейчас хотелось, это выпить пару стаканов виски, уснуть и постараться выкинуть из головы ту катастрофу, которая только что с ним произошла... Елейная улыбка Пицеля стояла перед глазами, заставляя Петира чувствовать легкую тошноту и холод внутри. Он не может позволить себе потерять работу, только не сейчас... А его надежды на другое место развеялись, как дым. Всё из-за этого чертова Майка и Кэт с её идеями! Как он мог опять поддаться на её уговоры? «Жизнь не учит тебя, Петир Бейлиш!» Телефон снова завибрировал в кармане, в который раз за сегодняшний вечер. Даже не глядя на экран, Петир знал, что это была она. На этот раз она долго не клала трубку. Упрямства ей было не занимать, думал он вяло. Когда аппарат наконец затих, Петир всё же достал его и уставился на экран: пятнадцать пропущенных звонков. Он никогда прежде не игнорировал её звонки. Ему это и в голову не могло прийти. Где бы он ни был и что бы ни делал, он всегда отвечал ей. Ему казалось, что первый пропущенный звонок будет последним её звонком ему. Он не мог этого допустить. Но сейчас ему совершенно не хотелось с ней говорить. Первый раз в жизни он не хотел её слышать... Он попытался понять, какие чувства это у него вызывает, но ощутил только усталость и безразличие. Её дочь сказала не размякать и быть с ней твердым. Он перезвонит ей завтра. Или, может быть, послезавтра. После того, как его перестанет тошнить. Когда он не будет больше на неё злиться. А если она не ответит… Что же, как-то он жил без нее все эти годы. Проживет и дальше. К разочарованиям ему не привыкать. Спотыкаясь устало, Петир побрел в спальню. Завтра он решит, что делать дальше. А для начала, ему надо выспаться. Он просто устал. Завтра всё будет лучше...***
Но назавтра лучше не стало. Чувства усталости и раздражения, страха и досады не только не исчезли, а усилились. Кет больше не звонила, а головная боль так и не прошла, только стихла немного. С утра, направляясь в свой кабинет, он столкнулся с Пицелем. Тот словно случайно шаркал по коридору мимо его двери, но Петир сразу понял, что старая горгулья вылезла из своего логова, чтобы его встретить. Это было само по себе плохим знаком. Его слащавая улыбка же была поводом для настоящего беспокойства. Петир снова почувствовал тревогу. - Профессор Бейлиш! - воскликнул Пицель с притворным энтузиазмом, быстро моргая подслеповатыми старческими глазами. - Рад видеть вас! Надеюсь, ваша вчерашняя встреча была плодотворной? - Директор Пицель... - пробубнил Бейлиш. Под ложечкой засосало от нехорошего предчувствия. - Доброе утро! Благодарю вас, встреча была... интересной. - В самом деле? Простите мне моё стариковское любопытство, дорогой профессор, но меня это в некоторой степени тоже касается... Что же, ваш приятель сделал вам какое-то предложение? Напомните, кстати, как его зовут? Совершенно очевидно было, что старикан связался с кем-то из собственных знакомых в Департаменте, навел справки и теперь пытался подловить Петира на чем-нибудь и уличить его во лжи. Он даже облизывал губы в предвкушении и улыбался самой фальшивой любезной улыбкой, какую Петиру только доводилось видеть. Хорошо, что у Петира осталась визитка Майка, которую вчера сунула ему Кэт. Какое счастье, что он не выбросил её сгоряча! Теперь он хотя бы знал его имя и должность... - Стопфорд, - сказал он как можно небрежней. - Майкл Альфред Уилберфорс Стопфорд. На лице Пицеля отразилось разочарование. Он явно не ожидал, что Петир сможет ответить. Наверняка представлял себе, что профессор Бейлиш всё бросил и отправился в Лондон за какой-нибудь девицей, не иначе! Это разозлило Петира. Хотя в одном Пицель был прав: ему давно пора было задуматься о своей репутации. Надо срочно что-то делать с этими ужасными слухами о нём и с этим прилипшим к нему ярлыком ловеласа... Пицель поджал губы. - Не приходится ли он случайно родственником лорду Джеймсу Стопфорду, члену Палаты Лордов? - Двоюродным племянником, - ответил Петир, не моргнув глазом. Он был всё-таки прав насчет дяди-члена Парламента у этого английского хлыща! Бейлиш усмехнулся про себя. - Вот как? Что ж... - пробормотал Пицель растерянно. Но тут новая мысль посетила его, и он снова воспрянул духом и заулыбался Петиру. - Между тем, я знаю всех министров Департамента. Но не припомню среди них Майкла Стопфорда. Странно... - Ищите среди заместителей министров, директор Пицель, - Петир тоже улыбнулся. У него немного отлегло от сердца. Похоже, на этот раз всё обошлось. Если, конечно, упрямый старик не начнет копать дальше... - Майк с его талантами несомненно станет министром в самом ближайшем будущем. Но пока его должность несколько скромней. - Но ведь вы говорили мне, что у вас встреча с министром, профессор Бейлиш! - О! В самом деле? Я, должно быть, оговорился. Прошу меня простить, директор Пицель, - Петир постарался изобразить огорчение. К разочарованию на лице директора прибавилось раздражение. Он неодобрительно фыркнул. Петир видел, как отчаянно работает его мысль, ища новый аргумент. Очевидно, не найдя ничего весомого, Пицель проскрипел недовольно: - Что же, профессор Бейлиш, надо полагать, я вскоре увижу ваше прошение об отставке? Надеюсь, вы дадите мне достаточный срок, чтобы подобрать кого-то на ваше место? - О, не спешите, господин директор! - протянул Петир. Он нахмурил брови и сделал вид, что серьезно обдумывает что-то. Пусть у старого проныры не будет уверенности, что Петир от него никуда не денется. Но если он начнет искать Бейлишу замену, это тоже будет совершенно некстати. - Я еще ничего не решил... Предложение Майка... Простите! ...мистера Стопфорда интересное, но не вполне соответствует моему профилю. В любом случае это слишком серьезный шаг, чтобы решать так сходу, не правда ли, профессор? - Конечно, - согласился Пицель, буравя его своими мутными, но не лишенными проницательности глазками. Едва избавившись от назойливости директора, Петир поспешил укрыться в своем кабинете, чтобы в тишине обдумать своё положение. Но ему этого не удалось. Потому что в кабинете его ждала Санса Старк. Профессор Бейлиш немедленно сделал нетерпеливую гримасу, не глядя на нее, прошел к своему столу и принялся сосредоточенно рыться в книгах и бумагах. Он не видел её с того самого дня, как она заявилась к нему в квартиру и устроила безобразную сцену. Она даже пропустила прошлое занятие, не говоря уже о факультативе. Теперь она стояла у его стола спиной к окну, пинала линолеум носком кроссовка и мяла в руках стопку исписанной бумаги, гладя на него исподлобья. Она молчала. Он тоже. Он понятия не имел, зачем она пришла. Но воспоминания об их с Кэт перепалке в его гостиной заставляли его хмуриться и недовольно сжимать губы. С него достаточно было скандалов на этой неделе. Молчание затягивалось... - Чего тебе? - наконец буркнул он сердито. - Извиниться... - ответила она таким же тоном. - Не стоит. Прости, я занят. Кстати, еще три прогула, и тебя отчислят. Просто ставлю в известность... Она вспыхнула и закусила губу. - Понятно... - она глянула на него мрачно. - Я всё равно извинюсь... Мне не надо было приходить к вам домой. Я просто очень разозлилась на неё и не подумала... - Ты никогда не думаешь! - Петир тоже мрачнел на глазах. Ему хотелось побыть одному. Слишком много всего свалилось на него за это короткое время. Ему нужно было подумать обо всём, и разговоры с упрямым нервным подростком были совсем некстати. - Неважно... В любом случае, мы всё выяснили. Это главное. - Вы виделись с ней вчера? - вдруг спросила Санса с какой-то горькой злостью, с силой пнув пол. - Это тебя не касается! - Петир тоже злился. - Не хватало мне еще отчитываться перед тобой! - Не орите на меня! - Не задавай мне идиотских вопросов! Санса громко фыркнула с досады. Потом резко шагнула к нему и с размаху плюхнула стопку бумаг ему на стол. - Реферат! - сказала она злобно. - Я дописала. Там список слайдов на последней странице. Потом она схватила его за руку потной ладошкой и сунула ему смятый конверт. Он оторопело смотрел на конверт, но не брал его. - Это вам! - она явно нервничала. Лицо её было бледным, рука слегка дрожала, а выражение при этом было весьма угрюмым. - Берите, вам говорят! Ну же! Он машинально взял конверт. Она выпустила его руку и, резко повернувшись, вышла из кабинета. Петир положил измятое письмо на стол и уставился на него, словно это была разозленная кобра. Фиолетовыми чернилами тонким почерком на конверте было выведено: «Петиру Бейлишу». Чернила немного поплыли с краю, видимо от того, что она слишком долго держала конверт во вспотевшей ладони. Распечатать его он так и не решился. Не до откровений взбалмошной девчонки ему было. У него болела голова, Пицель откровенно действовал на нервы своими намеками, мысли всё время возвращались ко вчерашнему дню, и разбираться сейчас в подростковых закидонах ему совсем не хотелось. Занятия прошли нормально, хотя он и нервничал слегка весь день и всё никак не мог выкинуть из головы красногубого Майка, целующего руку Кэт. Но постепенно всё же немного отвлекся, погрузившись в работу. После третьего занятия Петир, выйдя из учебного корпуса, направился в столовую. Здесь, на тисовой аллее его ждало настоящее потрясение. Она выскочила ему навстречу из-за дерева так неожиданно, что он подскочил и остолбенел на месте, глядя на неё выпученными глазами. - Кэт? Что ты тут делаешь? Она была сама на себя непохожа, с прядями, выбившимися из растрепанного пучка на голове, и без грамма косметики на лице. Глаза у нее были припухшее, а само лицо – очень беспокойное и печальное. - Я хотела поговорить, извиниться... Ещё одно извинение? Сговорились они, что ли? Петир почувствовал себя совершенно разбитым. - Кэт, середина рабочего дня, - проговорил он с усталой обреченностью. - У меня уроки. Мне сейчас не до этого. Почему ты не позвонила? - Ты не берешь трубку... - она едва не плакала. - Я подожду, можно? Можно, я побуду у тебя? Пожалуйста, Петир? Он молча сунул руку в карман, достал ключ от квартиры и всучил ей. - Прости, мне надо идти, - пробормотал он. - Увидимся через два часа. Уже пройдя половину пути к столовой, он вдруг остановился на месте и обернулся, ища Кэт глазами. Она сказала, что хочет извиниться или ему послышалось? Кэт никогда не извиняется... То, что она приехала сама, хотя он не отвечал даже на ее звонки, что просила прощения, то, что готова была едва ли не расплакаться, так изумило его, что он почувствовал совершенную растерянность и не знал, как на это реагировать. Слишком многое свалилось на него за последнее время… Надо взять паузу и подумать. Кет сейчас ждет его дома и до конца рабочего дня он должен решить, что сказать ей по возвращении… В дверях столовой он нос к носу столкнулся с Ноэми. Увидев его, она вспыхнула и быстро отвела взгляд. Они давно с ней не разговаривали. Раньше она всегда прибегала к нему на переменах рассказать о чем-нибудь смешном, что приключилось на уроке, или поделиться какой-нибудь новостью. А после занятий частенько заглядывала в его квартирку на чай. Живя в Англии, она пристрастилась к чаю. Петир заваривал ароматный Эрл Грей, она приносила галеты, и они весело проводили время, болтая по-французски, сплетничая, смотря фильмы на его лэптопе или обсуждая книжки, которые она таскала ему для чтения. Она была неглупая и смешная. Петир немного скучал по их посиделкам. По правде, лучше время он проводил только с профессором Рикманом. Кэт не считалась — она занимала особое место в его жизни. Но с их странного объяснения они с Ноэми практически не общались, если не считать совещаний и прочих официальных мероприятий. Встречаясь случайно в коридорах школы, они здоровались. Петир улыбался и кивал ей, но она никогда не улыбалась в ответ. Будь у него больше времени поразмыслить над этим, он, возможно, пожалел бы о том, что их дружба так нелепо закончилась. Но в свете последних событий у него просто не было возможности вспомнить о Ноэми. Поэтому теперь, когда она вдруг заговорила, Петир очень удивился. Как обычно, они кивнули друг другу, и он уже прошел внутрь, когда вдруг она окликнула его: - Пётир! Он обернулся, глядя на неё с удивлением. - Я хотела тебе сказать кое-что. Можно? - она сделала слабый жест рукой, маня его за собой. Петир снова вышел на улицу. Они отошли в сторону. Ноэми робко мялась на месте, глядя в землю. - Я хотела извиниться за свое поведение в последнее время... Петир открыл рот, не веря своим ушам. Что же за день такой сегодня! Моргая глазами, он пролепетал: - Не стоит, Ноэми. Всё нормально. - Но я вела себя ужасно! Грубо! Мы ведь друзья, и ты не сделал ничего плохого. Ты был прав насчет всего. А я так по-глупому отреагировала… - Угу... - Я не хотела тебя обижать, я просто... Не знаю... Мне ужасно стыдно. - Пустяки... - Ты меня простишь? - она заглядывала ему в глаза. Петир слабо улыбнулся. - Нет проблем, Ноэми. Всё нормально. . - Я зайду к тебе сегодня, ладно? Поговорим, хорошо? - Эммм... Не сегодня. Сегодня я никак не могу. Понимаешь, я уже пообещал другому человеку... Она опять вспыхнула и забормотала: - Я понимаю. Извини. Мне следовало подумать... Ох, боже! Прости, я не хотела... С этими словами она развернулась и быстрым шагом пошла к своему корпусу. Петир с полминуты смотрел ей вслед и тряс головой в неверии. Потом, спохватившись, закрыл разинутый в изумлении рот и направился назад в столовую. За обедом профессор Рикман, окинув его физиономию скептическим взглядом, заметил негромко: - Вы плохо выглядите, мой друг. У вас всё в порядке? Петир только тяжело вздохнул. Рикман понимающе вскинул брови и кивнул. - Женщины... - произнес он сочувственно. Петир наморщил лицо, словно от зубной боли и ничего не ответил. Он так и не смог проглотить ни кусочка, и ограничился кофе с бисквитом... Весь оставшийся день он размышлял, что происходит в его жизни, и как он до этого дошел. Количество женщин, желающих перед ним извиниться сегодня, намного превышало допустимую вероятность, и он пытался понять, стоит ли ему беспокоиться по этому поводу. Рассмотренный в отдельности, каждый случай был вполне объясним и понятен, но сведённые вместе они, казалось, представляли собой некую тенденцию, и это его тревожило. Понятней всего было, пожалуй, с Ноэми. Они были приятелями, проводили много времени вместе. Он относился к ней, как относятся к младшей сестре. При встрече она, по французскому обычаю, расцеловывала его в обе щеки, он слегка щелкал её по носу, она по-приятельски клала голову ему на плечо, он взъерошивал ей волосы... Он вёл себя с ней чересчур фамильярно, чересчур свободно, как если бы она не была женщиной… Как-то раз они договорились отправиться с утра на пробежку, а Петир совершенно забыл об этом. Когда она явилась к нему рано утром, он выполз к ней навстречу сонный, взъерошенный и завернутый в одеяло. Пока она болтала и насмехалась над ним, сидя на диване в его гостиной, он бродил по квартире в одних трусах и искал свои вещи. Он даже и не думал смущаться, потому что Ноэми была свой парень. По крайней мере, он так думал. А она, видимо, в какой-то момент решила иначе... Она была хорошенькая. Маленькая и тонкая, как подросток, коротко стриженная, с маленькими грудями и узкими бедрами, с большими смеющимися глазами. Если бы она не была его коллегой, он возможно и заинтересовался бы ей. Но после того случая на прежнем месте любые женщины, имеющие хоть какое-то отношение к школе, стали для него табу. Только Ноэми этого не знала. А он не хотел замечать... Санса права — он идиот, который абсолютно не разбирается в женщинах... Санса Старк... С ней тоже, кажется, всё ясно. Сначала она боялась, что он займет место её отца. А после того, как он ей помог, спас её, по её собственным словам, она прониклась к нему доверием. Так сказать, приняла его в стаю. И даже взялась ему покровительствовать. Забавная девчонка, легкомысленная, с дурными манерами, упрямым характером и склонностью попадать в неприятности. А еще смелая до безрассудства, с добрым сердцем и собственными твердыми понятиями о честности. Трудный подросток со сложными отношениями с родителями. А по сути — одинокий, несчастный ребенок. Ей, должно быть, не хватает участия взрослого человека в её жизни. Он был добр к ней, и она тотчас к нему привязалась. Даже помогать ему решила! Петир усмехнулся. Странные у них с Сансой сложились отношения, если подумать. И, кажется, это случилось опять же с его попустительства. Удивительно, насколько легко ему было с ней говорить. И почему-то её экспертному мнению о том, что касается женщин, он доверял больше, чем даже своим многоопытным приятелям из числа мужчин. Забавно! Конечно, то, что она была дочерью Кэт само по себе ставило её отдельно от других учениц. Если бы не этот факт, между ними наверняка всё было бы по-другому. И хотя в некоторых вопросах она и была не по возрасту рассудительная и всезнающая, Санса всё равно оставалась его ученицей, и слишком приятельские отношения с ней могли обернуться против него. А вообще, девочка была умная, и училась хорошо, несмотря на все её подростковые взбрыки, черный лак на ногтях и неприлично короткие юбки. Из неё мог бы выйти толк. А если смыть с неё всю эту косметику, она еще и очень миленькая — голубоглазая, с хорошеньким носиком и пухлыми губками. Очень похожа на мать в её возрасте... Кэт... Про Кэт он не понимал ничего. Она всегда была своевольной и взбалмошной, и с возрастом, похоже, эти качества только усилились. Умная и амбициозная, она была с ним то мягкая и ласковая, то капризная и жестокая, то безразличная и отстраненная, то страстная и беззащитная. С ней он привык быть все время начеку, ждать смены настроений, гнева на милость и наоборот, безо всяких видимых ему причин и объяснений. Родители её избаловали. Она была любимой и единственной дочерью, красавицей, их маленькой принцессой. Когда-то они с Кэт вдвоем мечтали, как они объедут весь мир. Петир хотел быть археологом и вести раскопки где-нибудь в джунглях Амазонки. А она говорила, что станет репортером и будет ездить по разным странам, снимая свои репортажи. А в результате просто выскочила замуж в восемнадцать лет, родила ребенка и стала светской дамой... В детстве Петир был её другом, рыцарем, игрушкой и домашним питомцем в одном лице. Он был младше неё, и к тому же ниже ростом. Она смеялась над ним, когда он пытался приглашать её в кино или в парк. Она не хотела, чтобы их видели вдвоем. Зато, когда их никто не видел, она целовалась с ним и рассказывала ему обо всем: о своих мечтах и желаниях, о своем блестящем будущем, о карьере, которая её ждет... Она даже рассказала ему о Старке... Петир же всё время пытался её завоевать, удержать... Как сказал Майк? «Поклонник, который не давал ей проходу». Петир любил её. А она целовала его в тени деревьев, вдали от посторонних взглядов, а потом шла гулять с другими, оставив своего «маленького друга» одного. Она его стеснялась. Поэтому, когда к ней приходили подруги, они все вместе принимались его дразнить, и Кэт старалась больше всех. Петир уходил в глубь сада под яблони и ждал. Он знал, что когда подруги уйдут, Кэт придёт к нему. Она не извинялась, она просто говорила ему: «Поцелуй меня, Петир». И он её целовал... А вот её кузине Лизе он нравился. Их познакомила Кэт, когда Лиза гостила у них в доме. Сначала они втроем затеяли странную «игру в поцелуи», правила которой были не вполне ясны. Но поскольку Петиру приходилось целоваться с двумя красивыми девочками, он не очень-то и пытался их прояснить. Лиза была одного с ним роста, и Петиру было удобней с ней. Это, однако, вызвало дух соревновательности в Кэт, потому что уступать она не привыкла. Петир до сих пор усмехался, когда вспоминал их странные детские забавы вдали от глаз их родителей... А перед отъездом Лиза призналась ему в любви. Она была первой девочкой, которой он понравился. Он был даже благодарен ей за то, что она подняла его страдающую самооценку. Но чего бы он не отдал тогда, чтобы на её месте оказалась Кэт! И вот через столько лет Кэт всё-таки принадлежит ему... Хотя, если подумать, их отношения не слишком изменились. Правда, вместо поцелуев они теперь занимаются сексом, а вместо кустов под яблоней прячутся в его квартире... Но она по-прежнему никуда с ним не ходит и никому его не показывает. Встреча с Майком, вдруг понял он, была их первым совместным «выходом в свет». Она впервые познакомила его с кем-то из своих друзей. А сегодня впервые показала ему, что не хочет его потерять... Эта мысль занимала Петира до самого конца уроков. Когда прозвенел звонок, он стоял у стола, с рассеянным видом смотрел, как ученицы покидают класс и не шевелился. Идея о том, что Кэт примчалась к нему, потому что, может быть, его любит и дорожит им, требовала дальнейшего тщательного обдумывания, прежде, чем Петир увидится с ней. Медленно он прошел в свой кабинет позади классной комнаты, разложил книги на полках и взял реферат Сансы Старк, чтобы проверить его на выходных... Рядом на столе он увидел узкий конверт с надписью аккуратным почерком - «Петиру Бейлишу». Он совсем забыл про него. Но Петир был слишком поглощен мыслями о Кэт и о том, что может означать её приезд, чтобы отвлекаться на кого-то еще. Письмо подождет, решил он, и сунул его в ящик стола. На улице было холодно и сыро. Ветер гнал по небу свинцовые тучи. День был хмурым, как и его настроение. Низкое небо грозило пролиться дождем. Петир поднял воротник и зашагал к себе через лужайку и парк, размышляя о Кэт и её словах. Может ли быть, чтобы после стольких лет, она, наконец, полюбила его? По-настоящему? Он не мог представить себе, что еще, кроме любви могло заставить вернуться ее, гордую, независимую красавицу Кет. Что это, если не любовь? Подгоняемый ветром и этой мыслью, Петир ускорял шаг. Нетерпение всё больше охватывало его. В квартиру он почти вбежал. Кэт сидела в гостиной, забравшись с ногами на диван, и смотрела в телевизор невидящим взглядом. Обеими руками она держала перед собой чашку с чаем и отпивала из неё осторожными глотками. Ранние сумерки закрадывались в окно. Но в комнате горел торшер. Электрический свет играл искрами в её огненных волосах. Простое темно-серое платье их оттеняло. Из-под короткой юбки торчали голые коленки. Она выглядела сейчас совсем девчонкой, такой, какой он когда-то давно полюбил ее… Когда он вошел в комнату, Кэт подняла на него глаза и улыбнулась. Но улыбка её быстро увяла. Она отставила чашку на столик, сбросила свои длинные ноги на пол и неуверенно поднялась ему навстречу. Она была очень красивая: стройная, голубоглазая, с белой кожей и с волосами цвета осени, рассыпанными по плечам. Она нисколько не изменилась за эти годы, в ней только прибавилось лоску и она стала еще красивее. Петир не мог на неё злиться, как ни пытался. Его плохое настроение улетучивалось на глазах. Он смотрел на неё и больше не понимал, за что вообще он на неё рассердился. Подумаешь, она ляпнула вчера какую-ту глупость! С кем не бывает? Зато теперь она здесь, с ним. Специально приехала из Лондона, чтобы извиниться, потому что... Ну, по крайней мере, он ей небезразличен. Конечно, он простит её, уже простил... Тем не менее, Петир не собирался сдаваться так сразу. Он старательно хранил угрюмое выражение лица. - Петир... - сказала Кэт и сделала робкий шаг к нему. - Ты уже закончил? Я тебя ждала... Вот, чай заварила... Хочешь чаю? Петир прошел в комнату и положил реферат на стол. Потом обернулся к ней и скрестил руки на груди. Он собирался было сказать ей что-то язвительное, но передумал, уже открыв рот. К чему это? Зачем делать вид, что злишься, если уже на самом деле не злишься? Означает ли это, что он проявляет слабость? Замерев с раскрытым ртом, он обдумывал этот вопрос, пока не решил, что притворяться — нелепо и по-детски. Лучше проявить слабость, чем быть идиотом. Глупо устраивать ссору вместо того, чтобы выпить чаю, спокойно поговорить и заняться сексом. Она же останется на ночь? - Да, спасибо, - ответил он. - Чаю было бы славно. Я немного устал. Ободренная его видимым отсутствием дурного настроения, она быстро подошла к нему и обняла за шею. - Прости меня, я дура, - сказала она. Раньше она никогда не извинялась. Что бы она не творила, никогда ничего не объясняла и не извинялась. До сегодняшнего дня... Он замер, не веря своим ушам. - Мне очень стыдно, Петир! Но я не виновата. Я не думала, что так выйдет. Я хотела, как лучше. Простишь меня? Пожалуйста? Очень-очень тебя прошу... Пожалуйста, солнышко моё, мой котёнок, мой хороший мальчик... Могла и не стараться так. Он никогда не мог долго на неё злиться, с детства не мог. А это её «прости, пожалуйста» сейчас лишало его остатков воли. Голова закружилась от потока этих ласковых слов, ее запаха и теплых рук… - Поцелуй меня, Петир, - прошептала она. - Пожалуйста... И он поцеловал. Он всегда её целовал. Усталость как рукой сняло. Её губы были жадными и торопливыми, его — сухими и горячими. Она его дразнила, он её хотел. К чертям чай! Платье было слишком узким и не хотело сниматься через голову. Поборовшись немного с застежкой на спине, он бросил это занятие и стал просто стягивать с неё трусики. Она смеялась и взвизгивала. - Подожди! Подожди! - она повернулась к нему спиной. - Там пуговица сверху. - Платья с пуговицами нужно запретить законом, - бормотал он, расстегивая пуговицу и замок. Замок спускался далеко вниз, за линию белья, обнажая её спину. Гладкую, белую и без следов бюстгальтера. Она его не надела — значит, с самого начала планировала остаться с ним? Знала, что он её простит? Конечно, знала! Глупый вопрос. Он всегда её прощал. До кровати они опять не дошли...***
Сигареты кончились. Они разделили последнюю на двоих. Она целовала его между затяжками, его плечо, грудь и шею, и гладила его нежно. Она вообще была очень нежной, как никогда. Петир размышлял над этим устало. Возможно, это просто чувство вины... Но у неё никогда раньше не было чувства вины. - После того, как ты ушел, мы с Майком поссорились, - рассказывала она. - Ему было очень стыдно... Петир фыркнул презрительно-насмешливо. - Нет, правда! Он вообще не плохой. Не понимаю, что на него нашло вчера... - Зато я понимаю. Встречал я таких типов и раньше. - Ты не прав. Он просил прощения у тебя за свое поведение. И вообще... Петир опять фыркнул. Кет подобрала ноги поближе к животу и спросила осторожно: - Ты же встретишься с ним еще, да, Петир? - Еще чего! И не подумаю! Мне повезло, что Пицель ничего мне не сделал. Нет уж, больше я не стану рисковать остатками карьеры ради встреч с каким-то спесивым английским хлыщем. - Я тоже англичанка, - сказала она укоризенно. - А я твой ирландский друг... – съязвил он. - Ну прости! Я не говорила ему этого. Может один раз, что-то упомянула про то, что у твоего отца была фирма в Ирландии. Ты мне веришь? - Верю... - он вздохнул. - Но встречаться с ним всё равно не буду. - Но он пообещал тебе место, Петир! Он покачал головой. - Пожалуйста, Кэт, мы не будем это обсуждать. Иначе мы опять поссоримся, а мне этого не хочется... Она надулась и замолчала. Но надолго её не хватило. - Зря ты так, - начала она опять обиженным тоном. - Майк действительно хороший человек и всегда мне помогает. Имя опять резануло слух. Петир нахмурился. Ему надоело обсуждать чёртова Майка. - Давай оставим эту тему, - сказал он недовольно. - А то у меня такое чувство, что нас здесь трое, а диван и так узкий. Помогает он! Еще бы ему тебе не помогать! Он тебя хочет. Теперь пришла её очередь фыркать. - Глупости, Петир! - Нет, не глупости, - заспорил он. - Это видно невооруженным глазом! Достаточно посмотреть, как он мусолил тебе руку этим своим слюнявым ртом! Да у него чуть штаны не лопнули! - Прекрати! Ты специально говоришь гадости! - Серьезно, я не понимаю, что тебя удивляет, Кэт. Когда знакомишь бывшего любовника с любовником нынешним, такая реакция практически неизбежна. - Что?- она приподнялась на локте, больно упираясь им ему в плечо. - Какого любовника? С чего ты взял, что Майк... - Ой, да ладно! Скажешь, у вас с ним ничего не было? - У нас ничего не было! - выпалила она возмущенно и слегка покраснела. - Ты врешь мне, - отвечал он спокойно. - Я слишком хорошо тебя знаю, и сейчас ты мне врешь. Что-то у вас было, иначе он не вел бы себя так. И совершенно очевидно, что он надеется на продолжение. Сразу после того, как ты бросишь своего ирландского друга, видимо. - Прекрати, я же извинилась! И я не собираюсь тебя бросать. Про Майка она промолчала. Петир хмыкнул — он был прав на их счет! Она насупилась, слезла с его плеча, легла рядом и уставилась в потолок. - У нас ничего не было, - сказала она упрямо. - Как скажешь... - Я с ним не спала, Петир! В это он поверил. Тон у неё был такой, что он поверил. Но промолчал. Она тоже молчала, потом проговорила тихо: - Ну, мы целовались с ним один раз. Но больше ничего такого не было. Петир повернул к ней голову, и снова скептически хмыкнул. - Было, - сказал он уверенно. - Давай угадаю: вы целовались... Не просто целовались — он к тебе приставал... не знаю... лапал? Пытался раздеть? Что-нибудь такое. Ты ему позволяла, даже, может быть, отвечала. Потом ты пришла в себя и его отшила. Но он думает, что секс с тобой — вопрос времени. Из-за одного поцелуя он не стал бы так думать. Поэтому он так и бесится из-за меня. Она не ответила, но щеки её стали пунцовыми. Он угадал. Он попытался представить маленькую хрупкую Кэт и Майка рядом. Огромный, пухлый, розовый, красногубый Майк нависал над ней, как какой-нибудь кровососущий паук над маленькой пчелкой. - Мерзкий тип, - сказал Петир, поморщившись брезгливо. - Не понимаю, как ты могла с ним целоваться... Кэт взглянула на него с сердитым упрямством. - Я была пьяна, - заявила она. - Мы оба были пьяны. - На вечеринке, что ли? - он продолжал расспрашивать из какого-то нездорового любопытства. Ему было противно это слушать, но и остановиться он не мог. - Нет, - сказала она мрачно. - На поминках... Петир остолбенел. Он взглянул на неё ошарашенно, и ругательство сорвалось с его губ. Правда, выругался он по-ирландски, но она всё равно поняла, и покраснела еще больше. Она отвернулась лицом к потолку, губы её задрожали. - Мне было очень плохо, - сказала она тихо. Слова давались ей с трудом. Она даже глаза закрыла. Так ей было, видимо, легче ему рассказывать. - Я была совершенно растерянна, подавленна. Абсолютно не представляла, как буду жить дальше. Все мне сочувствовали, но мне от этого было только хуже. Наверное, поэтому я и выпила лишнего. Мне стало нехорошо, и я вышла на воздух. А он... - она не стала называть его имя в этот раз. - Он вышел за мной. Я не очень помню, что он мне говорил, что-то такое... трогательное. А потом... Но ничего такого не было! Ну... почти... Петир всё еще молчал потрясенно. - Презираешь меня? - спросила она горько. - Его, - ответил Петир зло. - С тобой всё понятно: стресс, эмоциональное потрясение, хрупкое психологическое состояние... Тебе нужна была какая-то поддержка, хотя бы и такая... С людьми такое случается, и довольно часто. А вот он... Он настоящий гад, Кэт. Жаль, что ты этого не видишь. Он не был эмоционально потрясен, он просто решил воспользоваться твоей слабостью и трахнуть тебя, пока ты не пришла в себя. Секс с женщиной, которая только что потеряла своего мужа, конечно, характеризует его, как человека цельного и принципиального... Он мерзкий тип. Я больше не стану с ним встречаться, даже если он предложит мне стать принцем Уэльским. - Вообще-то я с ним уже договорилась... - осторожно сказала она. - После того как ты ушел... - Я думал, вы поссорились. - Мы поссорились. А потом ему стало стыдно, и он сказал, что у них есть для тебя должность, - она повернулась к Петиру лицом и, опершись на свой локоть, начала говорить быстро и горячо. Возбуждение её росло с каждым словом. - Я не хотела тебе говорить, пока ты не успокоишься и не перестанешь злиться... Но мне удалось его уговорить, Петир! Ты не представляешь, что он собирается тебе предложить! Ты будешь доволен! Даже к лучшему, что вы с ним поругались, и что он назвал тебя ирландцем, потому что иначе он не предложил бы тебе такого! Он так сожалел о своем поступке, и... В общем, я его уговорила! Петир, ты не поверишь, но они могут предложить тебе должность в Департаменте! Ты только представь! В самом Департаменте образования! Ты переедешь в Лондон! Правда, сама должность небольшая, и жалование пока не очень высокое. Но это же начало, Петир! Представь! Ты будешь работать с самим представителем Палаты лордов в Департаменте! Ну, вернее, пока с его секретарем. Но ведь это открывает такие возможности для тебя! Ты рад? Теперь ты понимаешь, что тебе просто необходимо встретиться с Майком еще раз? Она улыбалась ему так счастливо, что он поначалу просто молчал и глядел на неё расширенными глазами, не веря своим ушам. Маленькая история о похождениях Майка еще не успела улечься в его мозгу, а Кэт уже рассказывала ему, как хорошо она с ним договорилась, и что Петир должен с ним встретиться... Она договорилась о нём с этим слизняком! Какое счастье! Его светлость губошлеп был так смущен своим откровенным расизмом, выказанным публично, что ему пришлось прикрывать свою английскую задницу, и он вынужден был предложить Петиру работу? Какая честь для Петира! Кэт удалось уговорить этого хлыща? Петир, видимо, должен быть рад, что будет обязан местом этому гаду? И какую же прекрасную работу ему предлагают — секретарь секретаря при еще одном напыщенном английском ублюдке! О, он о таком и не мечтал! Он преподаватель, чёрт возьми! И при этом крутой преподаватель! Он историк! Он каждое лето ездит на раскопки и не вылезает из архивов, когда только предоставляется возможность! У него такое резюме, что Аристотель позавидует! Он не чиновник, перекладывающий бумажки слева направо! Он Индиана Джонс, мать вашу! И она предлагает ему стать бюрократом в дурацком Департаменте? И делает это так радостно и без тени смущения! После всего? После того, как он сто раз просил её не решать за него? После того, что сама только что рассказала ему о мерзком Майке Стопфорде? - Хватит! - сказал он резко и сел. - Прекрати! Я не желаю это слышать! Ты бредишь, если думаешь, что я стану встречаться с этим слизнем! Ты просто с ума сошла, если воображаешь, что я брошу профессию и стану вместо этого копаться в бумажках в Департаменте! Прислуживая какому-то ублюдку из Палаты лордов! - Глупо, Петир! - она тоже поднялась. - Из-за глупой ревности и детского упрямства упускать такую возможность! - Ревность? И упрямство? Ты это серьезно, Кэт? Я даже не буду сейчас говорить, что у нас уже был разговор, и не раз, о том, чтобы ты не смела ничего решать за моей спиной. Но бог с ним! Но неужели ты всерьез думаешь, что я ревную к этому... Как тебе самой не противно, Кэт? Как ты вообще можешь общаться с ним после всего? Я не понимаю! - Потому что мы с ним нормальные взрослые люди, Петир, - сказала она резко. - Потому что я предпочитаю оставить все неприятные моменты позади, и двигаться дальше. Потому что дружба с Майком более важна для меня, чем один сомнительный эпизод в прошлом. Потому что я способна рассуждать здраво и рационально. В отличие от тебя! Тебе уже давно не пятнадцать, Петир! Сколько можно цепляться за какую-то глупую гордость и нелепые принципы? Подумаешь, он назвал тебя ирландцем! Что в этом такого, если ты и правда ирландец? Стоило ли устраивать из-за этого скандал? Я, между прочим, для тебя старалась! Я не считаю для себя зазорным просить за тебя. Я готова говорить с кем угодно, если это необходимо и может помочь! А ты упираешься, как ребенок! Раз в жизни, Петир, можно спрятать эту твою неуместную спесь и детскую обидчивость и сделать то, что требуется? В конце концов, Майк приставал ко мне, а не к тебе! Если я могу нормально общаться с ним после этого, то ты и подавно! - Неуместная спесь и нелепые принципы? Спасибо, Кэт... Для меня они не нелепые, чтоб ты знала! А что касается твоего мерзкого губошлепа... Что этот Майк попросит от тебя в следующий раз? Может, трахнешь его в туалете, чтобы раздобыть мне Орден Британской Империи? Ты всегда казалась мне гордой и неприступной... Видимо, у меня просто не было дяди-члена Парламента... Она громко ахнула и гордо выпрямилась, что не так-то просто сделать, сидя голышом на диване, прикрывшись ладошками. На её щеках появились два ярко-красных пятна. Возможно, Петиру предстояло еще пожалеть о том, что он сказал, и о том, что сейчас собирался сделать, но это потом. А теперь он не мог больше оставаться с ней. Он опять почувствовал тошноту. Одним движением он вскочил с дивана и схватил свои брюки. Он суетливо одевался, а Кэт мрачно смотрела на него, сидя на диване. - Куда ты? - спросила она наконец раздраженно. - Отсюда, - ответил он. - Пойду в паб. Напьюсь, как настоящий ирландец! С этими словами, он сунул босые ноги в ботинки и схватил пальто с вешалки. Натягивая его на ходу, он вышел на улицу и хлопнул за собой дверью. На улице моросил дождь. Ощупав карманы, Петир понял, что ключи от машины он оставил дома. Он оглянулся на дверь. Возвращаться не хотелось. Поездка на машине для успокоения нервов, которая было рисовалась ему, отпала. Он поднял воротник пальто и побрел в темноту.