Мерлин на стороне темных сил

Тише. Тише. Не спугнуть бы.       Серебристая шерсть Калаперы красиво светилась на солнце. Она сидела под кустом осоки спиной к  Мерлину и ела желто-красные фрукты, которые для нее приготовили в качестве приманки.       "Калаперу поймать можно, дав съесть ей сладкие плоды и, когда все они будут съедены, предложив еще плодов. Если возьмет, то можно ласковыми словами убеждения вызвать у него симпатию. И если Калапера позволит дотронуться до себя - радуйся, маг, ты победил."        Доев последний кусочек, медвежонок поискал под кустом еще, и, не найдя больше сладкого, разочарованно повернулся к волшебнику. Один миг две пары голубых глаз смотрели друг на друга, не отрываясь. Потом Мерлин достал из кармана еще приманки и, осторожно присев на корточки, протянул его Калапере. - Ну же. Возьми, это вкусно.       Зверек смотрел очень недоверчиво прямо в глаза, почти ни мигая. От такого подозрительного взгляда стало немного жутко, но волшебник в ответ на это старался выглядеть еще более дружелюбным. - Эй, я тебя не обижу, - Калапера осторожно начала приближаться к Эмрису, - вот так, молодец.       Лунный медведь схватил протянутый ему фрукт и сразу отпрыгнул назад. Мерлин достал еще один. Зверек съел и его, потом еще один, и так пока весь запас не был проворно уничтожен. Калапера сидела на земле, смотрела на человека и ждала от него еще угощений. - Прости, больше нет.       Дахнадж, оставшийся в укрытии, с сомнением смотрел на идею говорить с зверьком, но возражать не стал. Они уже опоздали, так что торопиться больше некуда.       А Эмрис снова чувствовал себя дураком. Такое состояние стало для него почти привычным. Но не говорить же сфинксу, что он так и не узнал из книги, как нужно было добывать клыки для зелья. Что значить - добровольно отданные? Калапера должна сама себе их выбить?       Кажется, придется брать ее с собой.       Медвежонок, видимо, предпочел сладости собственной безопасности - он разрешил Мерлину себя погладить. Мех у него был густой и пушистый, и под пальцами волшебника переливался голубым и розовым. Глаза животного зажмурились. А когда его слегка почесали за ушком, оно даже начало издавать звуки, похожие на мурлыканье. Совершенно очаровательно.       Для Дахнаджа Эмрис, радостно прижимающий к груди недоверчивую доверчивую зверюшку, был явлением подозрительным. Когда они шли через болота, он не выпускал мага из виду, чтобы тот, поглощенный пушистым счастьем, случайно не утонул.       Они, к счастью, благополучно вышли на старую, зарастающую травой тропу, ведущую к горам. Солнце стояло в зените. Полевые травы волнами ложились под руками прохладного ветерка, и было трудно поверить, что по ту сторону гор лежит настоящая пустыня. Даже быстрый обед в магическом исполнении здесь получился гораздо приятнее на вкус, чем вчерашний. Но Калапера есть его отказалась. - Мерлин, кажется, оно заболело, - озабоченно заявил сфинкс, осмотрев Лунного медведя, неподвижно лежащего на земле раскинув лапки, бессмысленно смотря в одну точку.       Маг не сомневался в правдивости слов спутника, но не мог даже предположить, что довело милейшее создание до такого состояния. Даже шерсть почти не блестела. Сейчас она скорее серела. - Может быть, твой хозяин подскажет, чем ей помочь? - Я не знаю, но не можем же мы бросить ее тут, - серьезно сказал Дахнадж.       Пока Эмрис собирал вещи, сфинкс сидел рядом с Калаперой и обмахивал ее хвостом, надеясь, что так она хотя бы не будет чувствовать себя так плохо. Маг с интересом временами бросал взгляд на эту картину - огромный  лев-человек-орел заботливо следит за своим серым, пушистым, почти игрушечно-крохотным в сравнении с ним магическим собратом.       Они дошли до шумного тракта, где не проходило ни одного дня без столкновения крикливого торговца коврами с крикливым торговцем овощами, разнимаемым всегда вовремя подъезжающим торговцем верблюдами. С бранью, громкими заявлениями и драками.       Протискиваясь между людьми, Мерлин прижимал к груди сумку, внутри которой сидела Калапера. Они с Дахнаджем договорились встретиться у перевала. Сейчас волшебник должен был найти кого-нибудь, не учавствующего в разборках и за пару монет привязаться ему в попутчики. - Четыре золотых? - переспросил толстый мужчина в полосатом халате. - Я могу дать половину вперед, - Эмрис протянул толстяку две монеты.       Тот повертел их на ладони, прикусил зубами и, видимо, удовлетворенный, разрешил магу сесть в одну из его повозок. В ней пахло специями. Каждая в отдельности имела великолепный аромат, но все вместе запахи почти били человека по лицу, сбивая с толку, лишая способности соображать.       Когда дорогу наконец очистили, и тележки, окруженные резкими обонятельными облаками, тронулись, Мерлин оглядывал спутников торговца - людей в желтых одеяниях, напоминающих женские платья, только очень широкие. Видимо, они прибыли издалека. Но один из них отличался от других. Это был рыцарь в кроваво-красном плаще.       Магу пришлось прикрыть лицо капюшоном, когда старый друг случайно повернулся к нему лицом. Сир Персиваль почти не изменился, разве что отрастил небольшую бороду и немного, совсем немного постарел. Только сейчас Эмрис сообразил, что этот торговец вполне может везти свой товар в Камелот.

***

      Юноша отдал обещаные золотые, и, прошмыгнув за широкой спиной Персиваля, сошел на боковую дорогу. И остался ненадолго, чтобы понаблюдать за караваном и не мог объяснить себе, почему не заговорил с другом.       Спутники специй по сигналу расселись по коням и отправились вниз, в Долину. Сир Персиваль среди них выглядел утомленным и немного помятым жизнью. Мерлин проводил Рыцаря Круглого Стола долгим взглядом и пообещал себе, что когда он вернется на Альбион, обязательно расскажет ему об этой встрече. Но сейчас... Сейчас еще не время.       Солнце село уже давно, и в горах быстро темнело; страдающая Калапера заснула, сидя в сумке. Дахнадж, уставший и злой, молча кивнул при встрече. Несколько часов они шли в темноте, пока из-за горных пиков не показалась огромная серебряная тарелка луны. Холодный свет падал косыми лучами в долину, наполняя ее светом. Если бы путники обернулись, они могли бы увидить пустыню даже лучше, чем в дневное время, ее всю, гладкий океан снежного песка до самого горизонта.       Наконец добравшись до плоской площадки перед воротом злосчастного города, Эмрис, едва переставляющий стертые ноги, перевел дыхание, пытаясь не разбудить живой груз.       Лунные медведи относятся с подозрением к темным магам, так что, скорее всего, придется оставить беднягу под надзором сфинкса в лесу, а дальше - будь что будет - решит некромант.       Калаперу спрятали почти у самой скалы, подальше от троп местных животных, и Дахнадж, возможно, потому что беспокоился о пушистом больном, а возможно, потому что не хотел оправдываться перед хозяинам за такое точное исполнение приказа, остался караулить.       Мерлин один, нагнувшись, пролез в темную пещеру-прихожую. Проход пришлось искать на ощупь, а внутри ориентироваться по стенам и хрустящим под ногами костями. Несколько раз маг неожиданно знакомился головой с каменными препятствиями. Когда впереди наконец показалось озеро с голубыми водорослями, он облегченно выдохнул, не заметив хозяйку пещер, стоящую у самой воды. - Вы опоздали, - напомнили ему. - Да, простите, госпожа, но на то были причины, - с достоинством ответил волшебник. - Где Дахнадж? - девушка подошла к  Мерлину на расстояние вытянутой руки.       Почему здесь все так любят долго смотреть в глаза и обвинять его в чем-то? - Он остался в лесу вместе с причиной, - в том же тоне, что и некромант, объяснял юноша.       Девушка посмотрела на него с удивлением, быстро сменившимся чем-то похожим на уважение, и, сказав Эмрису следовать за собой. В той же комнате, где было дано первое задание, мага приказом усадили на стул. - Сейчас тебе дадут один предмет. Он обличает на ложь, так что если ты попытаешься соврать - я об этом узнаю.       Гоблин, оставшийся таким же уродливым, как и при первой встрече, принес резную шкатулку и положил ее на стол между чародеем и ведьмой. Последняя извлекла из деревянного ящичка гладкий металлический диск с отверстием посередине. - Возьми его двумя руками и начинай рассказывать.       Рассказ получился недолгим, но рассказчику казалось, что прошло много лет с тех пор, как он бродил в темной пещере. - Мерлин, я ведь говорила тебе, что Калаперы не переносят Темную Магию. Мое вмешательство может только повредить, - убеждала его миледи. - А если вы будете использовать только силы Светлой стороны? - с надеждой спросил Эмрис. - Я не знаю, - призналася некромант, - но попробую. Принесите ее сюда, посмотрим, что она будет делать.       Маг просиял и бегом бросился из пещеры к оставленному в сиделках сфинксу.