Мерлин на стороне темных сил

      Эмрис замер на плоту, не шевелясь и почти не дыша. Прямо под ним сейчас кружился монстр, способный один движением перевернуть хрупкое суденышко и утянуть его на дно.       Он недооценил опасность, надо было придумать план получше. Куда торопился? Хотел быстрее вернуться к миледи? Приблизить час воскрешения Артура, да? Как бы тебя самого воскрешать не пришлось. Если вообще от тебя что-нибудь останется.       Мерлин вертел головой, тихо паникуя, отыскивая своего товарища. Сфинкс спрятался на небольшой скале и выжидал, а маг надеялся, что тот услышит его мысленные крики о помощи. Как только оно покажется из-под воды, я нападу. Жди. Ты сам предложил себя в качестве наживки.       Живой корм, (во всяком случае, пока что живой), сглотнув ком в горле, осторожно пододвинулся к краю плота. Огромное темное пятно двигалось над коралловым лесом, распугав всю морскую живность. С каждым кругом спрут поднимался на поверхность.       По сжимающим веревку пальцам проходила нервная дрожь. На одном кругу Морской Демон приблизился настолько, что можно было различить вытянутую, похожую на наконечник стрелы, голову и идущие от нее отростки, отталкивающиеся от воды и двигающие все тело вперед. Толчок. Толчок. Еще один, и еще один, ритмичные до невозможности, казалось , оно не могло двигаться медленнее или быстрее.       На минуту Эмрис решил закрыть глаза, собрать силы, напомнить себе, зачем он сейчас разыгрывает сервированный ужин для монстра. Артур не выполнил своего предназначения  до конца. Значит, его нужно вернуть, это долг мага и друга. Если его тут съедят, то кто это сделает?        А мать? Она же так и не узнает, куда пропало ее дитя. И Гаюс тоже.       Все друзья и знакомые, которым Мерлин на прощание сказал, что уходит "исполнять свое предназначение", никогда больше не увидят его. А еще он обязался перед госпожой Джоселин.       Хотя, в контракте ничего не говорилось о возможной смертельной опасности. А стоило бы написать!       Маг сам не знал, сколько ругательств хранилось в его памяти, но сейчас, вылив их на распроклятую бумагу и свои знания в рунах, удивительным образом почувствовал себя спокойнее настолько, что даже рискнул снова взглянуть на спрута.       А его не было.        Недоумевающий Эмрис увидел только покрытое белым песком дно под толщей воды и призрачное, бледно-голубое отражение своего лица. Просто уплыло, сочтя волшебника недостаточно съедобным.       Мерлин с облегчением выдохнул, отпустил страховочную веревку и, немного подождав, пока дрожащие пальцы не станут снова послушными, потянулся к веслу, чтобы грести к берегу. Он уже опустил деревяшку в воду, когда почувствовал, как на шею упало несколько холодных капель, которые побежали под одеждой по спине холодными ручейками, обгоняемыми мурашками. Вернулось. Чтобы его сожрать.       Резко обернувшись, юноша увидел над собой длинные, черные склизкие конечности, покрытые   присосками. По ним стекали струйки воды. Щупальца вытянулись вдвое выше человеческого роста, когда с громким криком волшебник ударил по ближайшему веслом.       Чудище издало дикий вопль, смесь скрипа телеги и звука хлюпающей под сапогами грязи, и резко ушло под воду. Эмрис лихорадочно оглядывался и произносил первые приходящие в голову защитные заклинания. Одно из них подожгло край плота зеленым пламенем, и в тот же момент создание обхватил весь плот снизу, откалывая от него щепки, начало поднимать один край, надеясь перевернуть сооружение и отменно пообедать.       Выбросив весло, парень хватался за веревку и крайнюю доску, огонь на которой совершенно не вредил щупальцам морской твари. Искры и кусочки обгоревшей древесины падали прямо на лицо. Оставалось только молить провидение, чтобы они не попали в глаза.       Грубая веревка резала руки. Мышцы дубели от напряжения, а запах дыма и протухших рыбьих потрохов вызывал тошноту. Щитовыми чарами маг удерживал на расстоянии мокрые лапы спрута, выкрикивая что-то бессвязное. Одернув руку, когда зеленое пламя перекинулось прямо на нее, он повис теперь на спасительной соломинке, выскальзывающей из ладоней, стертых в кровь и оставляющих на пеньке красные следы.       Плот был поднят почти вертикально, и глянув случайно вниз, волшебник увидел под ним огромную раскрытую пасть. Круглую, находящуюся в самом низу головы-стрелы, в окружении желтых зубов размером с небольшой меч. Да в ней поместилось бы трое людей, а один Мерлин провалится прямо в желудок, даже глотать не нужно.       Но маг хватался за веревку еще сильнее, ожидая помощи каждую минуту. Не мог же сфинкс его бросить. Не мог же, верно?       Внезапно Демон закричал и выпустил из склизких присосчатых рук связанные деревяшки. Плот упал и развалился на отдельные доски, Эмрис оказался в воде, шокированный, инстинктивно размахивающий руками и ногами в попытках выплыть наверх. Мерзкая соленая вода заливалась в рот, нос, уши, и щипала глаза.       Мелькнул свет. Последний рывок. Рука ухватилась за что-то.       Мерлина, удержавшегося на поверхности, едва не стошнило, когда он выплевывал жидкость изо рта. Жадно вдыхая воздух, маг наконец смог различить предмет, который стал его спасительной опорой и сразу же испуганно отпрянул. Длинное и широкое, как ствол дерева, щупальце, плыло по воде, оставляя за собой в море темно-красный след. Его покалеченного владельца нигде не было видно.       Убедившись, что Морского Демона нет и под водой, юноша, мокрой одеждой утягиваемый на дно, позвал сфинкса по имени. Он не отозвался, тогда Эмрис, рискнув, обхватил руками скользкий мертвый кусок монстра, наполовину вылез из воды и огляделся.       Дахнадж, живой, стоял на ближайшем берегу. Пряди мокрой гривы обвисли грустными сосульками, и он явно высматривал кого-то в воде. - Я здесь! - крикнул Мерлин, замахал руками и почти сразу потерял равновесие, соскользнул в воду, но вместо того, чтобы испугаться, рассмеялся.       Сфинкс широко улыбался, когда подплыл к нему, и его шерсть сверкала под лучами заходящего солнца, словно облитая жидким металлом, а крылья, сложенные на спине параллельно водяной глади, выглядели, почему-то, как мокрый меховой плащ.       Пришлось толкать громоздкую добычу до пляжа, а потом еще вытаскивать ее на берег, уставшим, но не съеденным волшебнику и его другу.       На суше Эмрис повалился лицом вниз с закрытыми глазами и сжал в израненных ладонях песок. "Как хорошо быть живым".