Уж замуж невтерпеж

      На следующий день Нотт сделал вид, как будто ничего не было. Вежливая улыбка и такая же непробиваемая защита в спаррингах. И всё это не помешало мне забыться и наложить на него «фирменную» анестезию. Мгновение, и его палочка выпала из рук.       — Ой, извини, — я подбежала к ошарашенному жениху и пару раз взмахнула палочкой.       — Как ты это сделала? — Маркус поднял своё оружие.       — Фирменный прием. Я сама его доработала, — светясь от счастья, я наблюдала, как энтузиазм в глазах спарринг-партнёра поутих. В мире магов свои порядки – личные разработки остаются, как правило, личными.       — Хочешь, научу? – дожидаться ответа, я не стала, — Давай руку.       Взяв его за кисть, я перевернула руку ладонью вверх.       — Сначала закручиваешь спираль от края к середине, и произносишь «Суманемия», — его ладонь дернулась и обмякла.       — А для того чтобы снять заклятье, нужно разрушить спираль. Палочку из середины спирали вырываем к краю. И произносим «Финис акционис». Вот так!       Пару раз сжав и разжав ладонь, Нотт посмотрел на меня, как будто первый раз увидел.       — А когда ты снимаешь заклятье, ты делаешь обычно больше движений.       — Это, чтобы контр-заклинание быстро не подобрали, — я этим специально озадачивалась.       — Ты невербальное на Томаса накладывала, — не унимался Маркус.       — Тогда бы я и Аваду невербально выдала, — а палочка у меня такая интересная. Прям в жизни ничего интереснее не видела.       — А на ком ты тренировалась?       — На себе, — я подняла глаза от пола, — папа, если что, распутал бы.       — Ладно, когда найду подопытного – попробую, — усмехнулся жених.       — Можешь на моей руке попробовать, — я протянула ему раскрытую ладонь.       — А как же «не доверю не то, что жизнь, даже руку!» — процитировал моё письмо Нотт.       — Глупая была, хотелось что-нибудь сделать, что б жизнь сластью не казалась, — я не отводила от него взгляда.       — Хорошая попытка...       — Маркус, я...       — Маркус, есть разговор, — патронус отца растаял рядом с нами.       — Пошли, — Нотт двинулся вон из зала.       Дома я уже успела переодеться и теперь сидела на подоконнике в коридоре, ведущем к кабинету отца. Не знаю, что они там обсуждали, но воздух буквально трещал от накинутого полога.       А ещё я не знаю, когда я не поняла, а именно влюбилась в этого «старичка»—Нотта. Может быть, в первый раз столкнувшись в книжном? Или на балу в Малфой-мэноре? А может быть, когда в него прилетел Круциатус?       Самым паршивым стало то, что я привыкла к нему. К этим темнеющим глазам, к этому бешеному характеру. Привыкла каждый день дотрагиваться до него, получая так нужный мне контакт.       «Старый? Нет, опытный. Слизеринец? Неважно. Темный? Пруэтт, вообще-то, условно светлый. Боевик? Ну уж не полевая ромашка».       Открывшаяся дверь стала для меня полной неожиданностью. Маркус был грозен, мрачен и пёр вперед с упорством танка.       — Маркус! – я спрыгнула с подоконника, а боевик затормозил рядом, взмахнув мантией.       — А-аа, мисс Пруэтт, — едко произнес Нотт.       — Что случилось?       — И вправду, что произошло? – не на шутку распалялся Маркус, — моя невеста потеряла в памяти последние полтора года и даже не удосужилась мне это сообщить!       Воздух искрился. Становилось жутко: хотелось либо убежать, либо обнять его.       — Ничего же не изменилось...       — Ничего?! Я сам бы закопал топор войны, а вместо этого...       — Но ведь сейчас всё хорошо? – я с надеждой смотрела на него.       — Хорошо?       У меня пробежал табун мурашек по телу.       — А зачем мне такая жена, которая будет от меня всё утаивать? Которая мне даже довериться не сможет?!       Нотт повысил голос, а мне захотелось реветь.       — Зачем вы мне такая, мисс Пруэтт?       Его слова выбили из меня весь воздух.       — Если... – в горле разрастался противный комок, — если вы захотите разорвать помолвку... я не стану... держать на вас зла.       Пальцы комкали подол платья, а слезы туманили взор.       — Да неужели? – раздался ехидный голос.       — Я... я хочу, чтобы... чтобы у вас всё было хорошо, — шумно выдохнув, я закусила губу, желая не разреветься прямо на месте.       — Ну-ка, — Нотт поднял моё лицо за подбородок. Его выражение лица с насмешливого сменилось на недоверчивое, а следом оно исказилось.       — Мерлин, Моргана твою душу!!!       Выпустив моё лицо, он понесся дальше, даже не оборачиваясь назад.       Мой мир рухнул.