Романтика

- Ром, ты опять не ночевал дома? - Игорь с видимой жалостью разглядывал приятеля. - Вчера звонила Анечка, я соврал, что ты у меня и как обычно дрыхнешь, пьяный.       Любителю выпивки имя «Ром» подходило очень. «Рома» его давно не решались назвать даже близкие, на крайняк - «Ром Евгенич», если уж не официально. Его уважали все. Даже враги и завистники. Деловитый ум, находчивость — она же изворотливость, прямолинейность — она же настойчивость, вкупе со способностью перепить сантехника дядю Колю и разбить ребром ладони если не кирпич, то чью-нибудь переносицу, заставляли мужчин относиться к Роману Евгеньевичу с почтением. Женщины, глядя на его спортивное телосложение и аристократичные черты лица, так и норовили во всём ему угождать.       Только одна из них не пыталась ему понравиться, с прямодушием ребёнка выговаривала ему его оплошности, с материнской заботой напоминала: «тиран, на часах уже вторник, а брат ещё не ужинал» и в час ночи привозила в офис своему брату, двоюродному, заодно и Роману, тушёной картошки. Она же могла расплакаться из-за бабочки, сломавшей крыло, и рассмеяться, глядя на радугу, и тут же вспомнить, пересказывая вслух, сказку про лепрекона. Вышитые ею платья и смастеренные из бисера, железок и обрывков кожи побрякушки пользовались неплохим спросом у женщин. Она сама тоже пользовалась спросом — у мужчин, вот только продаваться не собиралась. Однажды уснувший в их с братом холостяцком жилище, после очередной весёлой пятницы, Роман на утро оказался очень вежливым, очень деликатным, и очень нежным кавалером. А она оказалась нежной и тёплой на ощупь. На ней Роман и женился.       Но в этот момент Ром молча смотрел на друга, упершись локтями в стол, беспомощно пытаясь удержать ладонями собственный лоб. - А эта рассеянная лыба тебе идёт, хоть ты и выглядишь так, будто не спал всю ночь, - усмехнулся привыкший ко всему Игорь. - Так оно и есть, - не стал отрицать Ром. - Запал на новенькую, и она так быстро сдалась? - друг кивнул на посвежевшую и похорошевшую Веронику, уже приступившую к своей работе. - Не думай о ней плохо. Мы знаем друг друга всю жизнь. - О! Не знал, что вы были знакомы. - Это сложно объяснить. Но теперь я ни за что с ней не расстанусь.       Разговор был прерван приходом коллег, и рабочий день продолжился довольно обыденно.       Новенькой попытались было объяснить местные распорядки, но она ещё быстрее всем объяснила, что свои обязанности знает, и приготовление кофе, равно как и простаивание по полдня у ксерокса, в её трудовые обязанности не входит. А ещё, очень мягко называя каждого по имени-отчеству, дала понять, что и об их обязанностях она осведомлена не хуже. Заодно деликатно напомнила, что её пригласил генеральный, и именно от него она будет получать распоряжения. От её прямого взгляда планктон быстренько разбежался по своим рабочим столам, как обычно случалось только под строгим пристальным взглядом заместителя — Романа Евгеньевича. - Ром, чёрт тебя дери! - в перерыв Игорь, не выдержав, затолкал Рома в подсобку. - Да что происходит! Все вокруг только о вас и судачат: как ты посмотрел, как она повернулась! - Что? Но мы сегодня даже не общались с ней. Работали просто... - Да она словно твоя собственная тень! Мне так вообще кажется, будто в глазах двоится! Уже все говорят, что если ты — Ром, то она — Рома. Девчонки уже её кто Рома-Никой, кто Романтикой зовут! - Прости друг, я не в курсе. Я, в отличие от девчонок, за ней не наблюдал. - Объясняю ещё раз. Она по поведению — вылитая ты! Теми же движениями поворачивает голову, теми же движениями заправляет волосы за левое ухо, так же, как ты, наливает чай до половины в пивную кружку. И главное — слова! Она говорит твоими фразами, будто зазубрила их! - Ну тут я не удивлён. У нас мысли общие. - А-а, вот только не отговаривайся фразами про успешное сотрудничество! Ты сказал, что вы знакомы. Расскажи уже! - А я и не про сотрудничество. У нас правда мысли общие. Можно сказать, мы читаем мысли друг друга. Телепатия, если хочешь. - Да ну тебя, не выдумывай! - Гош, я серьёзно. Ты давно меня знаешь. Помнишь, лет двенадцать назад я лежал в клинике? Помнишь, почему? Как вы все дружно меня убеждали, что этого не может быть, что путешествия во снах — просто моя фантазия. Я считал их реальными, а все говорили — сон. И ведь я тогда почти поверил, считал себя сумасшедшим. А всё оказалось правдой. ОНА это, понимаешь? Она была в моих снах. - Ну ты... - Вот тут Игорь действительно обеспокоился душевным состоянием друга, и склонился к самому его лицу, чтобы получше разглядеть его эмоции в плохо освещённой комнатке.       И тут дверь резко распахнулась: - Это правда!