Несколько моментов из жизни генерала

В столице властвовала осень. Но не сухая, с высоким прозрачным небом, нежным шуршанием опадающей листвы и терпко пахнущими поздними цветами, а грязная, унылая и промозглая. Лохматые тучи всех пятидесяти оттенков серого, проглотив солнце, лениво переваливались над крышами небоскрёбов, заполняя воздух липкой водяной пылью. Порывистый ветер кружился по площадям и улицам и тоскливо выл в узких переулках, заставляя прохожих быстрее перебирать ногами. Вывески и рекламные экраны походили на блёклые конфетные фантики, случайно прилепившиеся к стенам. Мидгар был мрачен, мокр и холоден. В противоположность неуютному внешнему миру кабинет Сефирота в Шинра-Билдинге прямо таки излучал комфорт, но настроение генерала соответствовало заоконной обстановке. Присутствие Страйфа не спасало, потому что источник негатива был вечен, как Лайфстрим. Канцелярская работа, а именно – документация, а ещё точнее – акты о списании материальных ценностей, требовавшие личного росчерка Лучшего. - Чтоб Ифрит тебя поимел в разных позах с применением посторонних предметов, Лазард, - злобно бубнил Сефирот, проверяя и подписывая очередной бланк. – Это твоя работа, но ты, видите ли, мне доверяешь. У тебя, видите ли, времени не хватает. На Руфуса, значит, хватает, а на эти бумажки – нет? – он порывисто сунул лист в папку с готовыми документами и взялся за следующий. – Другим он не доверяет, видите ли. Можно подумать, Хьюли припишет лишние ботинки, чтобы потом продать их на чёрном рынке в Трущобах. За приоткрытой дверью, ведущей в смежную комнату, сдавленно фыркнули и в щели показалась лохматая русая голова. Страйф посмотрел на заваленный бумагами стол, на хмурое лицо своего любовника и вошёл. Генерал даже не поднял глаз. Подойдя к нему сзади, Клауд решительно дёрнул концы жёсткого воротника на себя и сказал: - Выпрямись. Верхняя часть плаща с лязганьем повисла на спинке кресла, следом щёлкнули пряжки ремней, удерживающих пояс, и Страйф положил руки на широкие, рельефно очерченные, плечи, в которые он вцеплялся, когда… «Сейчас надо думать о другом!». - Ты очень напряжён. Расслабься, - попросил Клауд, аккуратно перекладывая роскошную серебряную волну на правую сторону. - Можно подумать, это так просто, - проворчал Сефирот, ёрзая в кресле. – И шею тоже. Страйф с силой разминал литые мышцы, с удовольствием ощущая, как уходит окаменелость, ускоряется пульс, теплеет кожа. Его пальцы скользили по шее и плечам, спускались к лопаткам и снова возвращались, норовя перебраться на грудь. Движения приобретали всё более интимный характер, становились возбуждающими и Клауду пришлось себя одёрнуть. «Перестань!». Пройдясь по плечам любовника последний раз, Страйф взялся за ремни пояса, намереваясь вернуть их на место, но блаженно жмурившийся генерал нетерпеливо усадил его на колени лицом к себе. В зелёных глазах Лучшего плавала светящаяся дымка. - Клау-уд. Тонкие пальцы чувственно огладили филейную часть парня и перешли на бёдра. Страйф посмотрел на три последних, ожидающих проверки и подписи, листа. Сефирот сделал кислое лицо. Клауд перевёл взгляд на часы. Лучший сжал руки и сказал: - Хочу небольшой аванс. Обещаю, что сегодня же отработаю. Честное слово. И он потёрся макушкой о подбородок парня. - Хорошо, - сдался Страйф. – Если это тебе так нужно… - Очень. Проведение предоплаты прервал генеральский мобильник, подавший сигнал служебного сообщения, но хозяин не пожелал удостоить аппарат своим вниманием. - Ты не будешь смотреть? – спросил Клауд, перебирая серебряные пряди на затылке. Сефирот, добиравший недоплаченное целуя его шею и незаметно расстёгивая молнию на безрукавке, мотнул головой. - Я и так знаю, что там. Он лизнул призывно торчащий розовый сосок и взялся за молнию штанов, но Страйф нашёл в себе силы отодвинуться. - По-моему, аванс уже больше походит на усиленный. Не забывай, у тебя ещё есть дела. Генерал вздохнул. - Ты безжалостен. Клауд поцеловал его в нос и потянулся к телефону. - Я гляну? Сефирот молча кивнул и парень открыл сообщение. - Ого, в этот раз пятую годовщину окончания войны с Вутаем будут отмечать на острове. Интересно, Годо на это добровольно подписался? - Не знаю, - отозвался генерал, застёгивая пряжки на ремнях пояса. – Может, решил прикончить всех одним скопом? - Ты приглашён. Лучший криво улыбнулся и произнёс с сарказмом: - Конечно. Куда же без меня? Главное действующее лицо. Ненавижу подобные мероприятия, всегда одно и то же. Парадные мундиры, пустые разговоры и коллективная пьянка под конец. Только в этом году прибавятся полные отвращения взгляды и кличка «Белый Демон», звучащая из каждого тёмного угла. А местная кухня – это вообще нечто. Одна сырая рыба и настойка на змеях чего стоят. А порции? Ты видел их порции, Страйф? Трёхлетнему ребёнку придётся десять раз просить добавки, чтобы насытиться. А так называемая живая музыка? От первых же звуков у меня сворачиваются уши и возникает непреодолимое желание прикопать весь оркестр вместе с инструментами где-нибудь подальше. А их бог? Отбивать поклоны какому-то зубастому ящеру, вместо того, чтобы чтить Светлую Богиню! В конце монолога Сефирот почти рычал. Страйф успокаивающе погладил его по груди и встал. - Заканчивай и идём домой. Хорошо, что завтра выходной. Лучший с ненавистью глянул на бумаги. Вечером у неутомимого генерала сил хватило на целых три вещи: принять душ, поужинать и упасть на кровать, заснув в процессе падения. Клауд убрал с его лица путаницу волос и сочувственно вздохнул. Он ещё никогда не видел своего любимого таким уставшим и с этим нужно было что-то делать. Срочно. На следующий день Сефирот проснулся поздно. Прислушавшись к тишине, он, зевая и потягиваясь, вышел на кухню и обнаружил на столе завтрак и записку. «Я скоро вернусь. Выкинь из головы все дела и отдыхай». Хмыкнув, генерал покрутил означенной головой и приступил к выполнению ценного указания. Поев, он вернулся в постель и погрузился в то блаженное состояние, которое дают сытость, тёплое одеялко и твёрдое намерение бездельничать. Двумя часами ранее. Страйф, в мозгу которого крутилась некая проклюнувшаяся, но ещё толком не оформившаяся мысль, в последний раз заглянул в спальню и, убедившись, что Сефирот крепко спит, прошёл в прихожую. Набросив длинный тёплый плащ с капюшоном, он подхватил объёмистую сумку и покинул генеральские апартаменты. Бар «Седьмое небо» пока ещё не процветал, но уже крепко держался на плаву. Дополнительные доходы позволили обновить интерьер и расширить ассортимент, а также кое-что отложить про запас, но каждый раз, глядя на яркие светильники, удобную мебель, заставленные бутылками полки и полированную стойку, Тифа испытывала сложные чувства. Подумать только, всем этим они с Юффи были обязаны не собственным усилиям, а любовнику друга её детства. Вспомнив, в каком виде Сефирот появился в баре впервые, девушка фыркнула и тут же вздохнула, по новой осознавая, что о соперничестве с ним не может быть и речи. Чисто из чувства самосохранения. Рассеянно взглянув на немногочисленных утренних посетителей, она занялась лежащими в мойке стаканами. На негромкий хлопок входной двери Тифа не обратила внимания, обернувшись только на звук приблизившихся шагов. Человек в длинном плаще, уже облокотившийся на стойку одной рукой, бодро произнёс: - Привет. Из-под низко надвинутого капюшона сверкнули знакомые синие глаза и девушка удивлённо моргнула. «Клауд? Один?». - Здравствуй. Не ожидала увидеть тебя без…, - Тифа покосилась на двух женщин за угловым столиком, - … сопровождения. Страйф наклонился и проговорил вполголоса: - Сопровождение беречь надо. Работа у него нервная, начальство, кхм, излишне хитрое, а тут ещё и линька не вовремя. Ну, ты сама понимаешь. Девушка кивнула и как бы невзначай пристроила свой роскошный бюст поблизости от руки своего друга детства. - Ты просто так забежал или?.. Парень старательно уставился на узкую дверь за её спиной. - Юффи здесь? - Нет. Она отлучилась по делу. - Надолго? - Скоро придёт. Входная дверь снова стукнула, впустив толику влажного холода, и в бар влетела вутайка. Хлюпая покрасневшим носом и растирая пальцы, девушка подбежала к стойке и шлёпнула перед компаньонкой оплаченный счёт за электричество. На Клауда она даже не взглянула. - Это натуральный грабёж. Такими темпами мы вылетим в трубу. Тифа сделала страшные глаза. - Не преувеличивай. - Счета бешеные, налоги непомерные, погода отвратительная. Бр-р, - Юффи поёжилась и чихнула. – Мне срочно нужен горячий чай. И она шмыгнула за кухонную дверь. - Не принимай её слова всерьёз, - торопливо сказала Тифа. – Всё относительно неплохо. Страйф кивнул и, скинув капюшон, проследовал за вутайкой. На кухне было светло, тепло и вкусно пахло свежей выпечкой, ванилью и корицей. Юффи, рывшаяся по шкафчикам и ворчавшая: «Ну куда опять его засунули?», оглянулась и расплылась в улыбке. - Привет, Клауд. Откуда ты здесь? - Вообще-то, ты пробежала мимо меня. Я разговаривал с Тифой, - ответил парень, ставя сумку возле стола и снимая мокрый плащ. - Ой, а я и не заметила, - девушка наконец отыскала нужную банку и теперь возилась с чайником. – Давай вместе со мной горяченького. - С удовольствием, - отозвался Страйф, усаживаясь на табурет. Юффи водрузила перед ним корзинку с румяными сахарными булочками и разлила по кружкам чай. В воздухе распространился тонкий, с едва заметными нотками зелени, сладковатый аромат. Увидев, как Клауд, жмурясь, втягивает носом курящийся над напитком парок, девушка сказала: - Мой любимый чай. Он напоминает мне о доме, тепле и цветах. Страйф, искавший повод начать разговор на интересующую его тему, сразу ухватился за её слова. - На твоей родине, наверное, очень много красивых мест? - Да, - немного хвастливо ответила вутайка. – Особенно… Да у нас везде красиво, просто душа радуется, не то что здешняя серость, - она сморщила нос и тут же нагнула голову. – Но о моём возвращении даже не заикайся. - Что ты, у меня и мыслей таких нет, - успокоил собеседницу парень. – А где на острове самые лучшие места для отдыха? Юффи поставила локти на стол и сцепила пальцы. В карих глазах девушки вспыхнули хитрые огоньки, губы растянулись в выжидающей улыбке. - Давай-ка начистоту, солджер. Мы же друзья, а с твоим генералом ещё и партнёры по бизнесу. Клауд, подивившись тому, как быстро эта вутайская принцесса записала его и Сефирота в свои друзья, коротко обрисовал ситуацию с состоянием любовника и предстоящей поездкой. Ладони девушки легли на стол. - Что я буду иметь? – с деловым видом спросила она. - Смотря что предложишь, - в тон ей ответил Страйф. Юффи улыбнулась как агент по продаже эксклюзивных туров. - Есть одно милое местечко. Я уверена, что оно вам подойдёт. Обслуживание по высшему классу. Горячий источник, отдельный домик, уютная обстановка, меню на заказ, - со вкусом расписала она. - Любой каприз… - … за наши деньги, - закончил Клауд. - Или не деньги, а то, что можно в них превратить. Естественно, в хорошую сумму. Ведь тебе дорого душевное спокойствие того, кого ты любишь? Парень скосил глаза на стоящую на полу сумку. - Товар здесь. - Я должна взглянуть. Страйф кивнул и расстегнул молнию. - Пожалуйста. Юффи несколько мгновений изучала содержимое разверстого сумочного чрева, а потом хищно вцепилась в ручки. - Идёт. Молния с треском закрылась. - Я позвоню вечером. - Хорошо, - Клауд допил чай и встал. – Я буду ждать. Девушка показала на дверь в углу кухни. - Выйди здесь. В наших делах свидетели ни к чему. Молодой солджер, набросив подсохший плащ, исчез в темноватом переулке позади бара. Юффи взглянула на сумку и довольно улыбнулась – в её ушах уже звучал греющий душу шелест купюр. Через два дня Сефирот с мрачным видом присутствовал на официальном приёме по поводу годовщины окончания войны с Вутаем. Сделано это было только после долгих уговоров, солидной премии, ну и ещё потому, что Клауд обещал своему любимому, если тот будет умницей, нечто особенное. Кличка «Белый Демон» прозвучала всего один раз, причём слово «демон» оборвалось на первом слоге. Говоривший придушенно всхрапнул, тяжёлые занавеси в углу на секунду раздвинулись и снова сомкнулись. Лучший скрипнул зубами и обвёл окружающих недобрым взглядом. Страйф сжал любовнику пальцы и посмотрел на Рапсодоса и Хьюли. Те в ответ слегка придавили друга с боков. По вутайцам пробежало нервное шевеление, официальная часть была быстро завершена и вся толпа переместилась в банкетный зал. Похватав бокалы с вином и тарелки с закуской, народ рассосался по тихим уголкам и заговорил о своём. Сефирот, скептически оглядев предложенные разносолы, взял кусочек мяса и вышел на открытую галерею. Клауд последовал за ним. Какое-то время они просто стояли, облокотившись на перила, молчали и смотрели. Вутайская осень разительно отличалась от того безобразия, что в данный момент представляла собой мидгарская. Воздух был сух, чист и насыщен прохладными запахами земли и вечнозелёной растительности. На безоблачном небе, ещё сияющем на западе огненно-красными отблесками, мерцали первые звёзды. Из темнеющей густоты парка доносилось неровное шуршание, словно кто-то лениво бродил по дорожкам, разгребая ногами опавшие листья. Сидящие на крыше неизвестные птицы изредка пронзительно вскрикивали и шумно хлопали крыльями. Во дворце громко играла музыка, за ярко освещёнными окнами шевелились бесформенные тени. - Я устал, - внезапно произнёс генерал, ложась грудью на перила и наклоняя голову. Серебристые волосы, разделившись на две неравные части, плавно скользнули по наплечникам и скрыли его лицо. - Понимаю, - тихо отозвался Страйф, глядя, как ветер играется с тонкими прядями. – Сегодня был сложный день, но он уже почти закончился. - Я не об этом, - глухо донеслось из-за шелковистой завесы. – Я обо всём в целом. Сефирот резко выпрямился и уставился на взошедшую луну. - Для чего мы живём? Суетимся, воюем, делим этот мир, который никогда не будет нам принадлежать? Клауд вздохнул. Иногда у генерала случались резкие перепады настроения и он начинал задаваться смыслом жизни, впоследствии переходя в состояние обиженного и никем не понятого. Молодой солджер прижался к спине любимого, обнял его за талию и сказал: - Мы живём, чтобы согреть кого-то другого. Неважно, каким образом это происходит: прикосновением, словом, мыслью. Главное – поделиться идущим из сердца теплом. Некоторое время они стояли неподвижно, но неожиданно пылающие зелёные глаза оказались совсем близко от лица Страйфа, а затем его накрыло серебристой волной. Поцелуй прервало тактичное покашливание, раздавшееся в отдалении. Сефирот метнул в сторону непрошеного свидетеля свирепый взгляд, оставшийся незамеченным из-за темноты и расстояния. Из-за угла появился сухонький лысый старичок в неброском одеянии с большим шаром фонаря в руках. Неторопливо приблизившись к гостям, вутаец чинно поклонился. - Господин Сефирот и господин Страйф? - В чём дело? – свёл брови генерал, глядя на него с подозрением. - Её высочество просила позаботиться о вас. Пожалуйста, следуйте за мной. Сефирот попытался выяснить, кто это – её высочество, но старичок уже семенил в сторону длинного перехода. - Это и есть то особенное, что я обещал, - успокаивающе произнёс Клауд. – А её высочество – это Юффи, она дочь Годо. Я договорился с ней кое о чём. - И чем же ты расплатился? – ухмыльнулся генерал. – Насколько я знаю, эта девчонка ничего не делает просто так. От полученного ответа серебристые полоски бровей взлетели, как два крыла. Сефирот зажал себе рот, чтобы не расхохотаться в полный голос, а Страйф дёрнул его за руку. - Идём. - Что нас ждёт? – поинтересовался генерал, настроение которого заметно улучшилось. - Не знаю, но надеюсь, что оно стоит платы. Служитель привёл гостей к одной из восточных пристроек – одноэтажному прямоугольному домику с причудливой крышей, широкой открытой галереей по периметру и с двумя горящими фонарями перед входом. - Это зимние покои госпожи, - сказал провожатый, останавливаясь перед двойными дверями, верхние, решётчатые, половины которых были затянуты плотной белой бумагой. – По её личному распоряжению они предоставлены вам. Старичок раздвинул дверные панели и поклонился, сложив руки на груди. Сефирот с любопытством заглянул внутрь. - Ну что же, посмотрим, что есть интересного в зимних покоях её высочества. - Прошу, - снова поклонился провожатый. – Только, пожалуйста, снимите обувь. Лучший немедленно возмутился. - Без сапог я буду выглядеть нелепо. - Простите, но в наших домах так принято. - Что-то на приёме я не видел ни одного босого, - раздражённо заметил генерал. - Нам пришлось пожертвовать этим правилом из-за большого количества гостей, но здесь вы будете только вдвоём, - пояснил служитель. - Кстати, вы можете переодеться полностью. - Это ещё зачем? - фыркнул Сефирот. - Её высочество сообщила, что вы желаете отдохнуть. Разве вам будет удобно в форме? – с искренним недоумением спросил лысый старичок. Клауд, видя, что бессмысленный спор затягивается, присел на один из стоящих вдоль стены низких мягких табуретов и молча начал разуваться. Сняв ботинки, он ступил на приподнятый деревянный пол и, удивлённо хлопнув глазами, опустился на одно колено и прижал ладонь к широкой половице. - Тёплый. - Да, - с гордостью отозвался служитель, снимая матерчатые туфли и вставая рядом с парнем. – Внутри каменного фундамента проложены трубы, по которым непрерывно движется вода из горячего источника, и поэтому в зимних покоях всегда тепло. Эта же вода поступает и в бассейн. - Бассейн? – оживился генерал. – Здесь есть бассейн? - В задней части дома имеется прекрасный зал для омовений. Кроме бассейна там присутствуют небольшой искусственный водопад с подсветкой, живые растения… Старичок явно собрался перечислить все достоинства купальни её высочества, но Сефирот решил, что лучше взглянуть на эту прелесть, чем слушать о ней. К тому же он соскучился по своей ванне с утятами и надеялся, что бассейн его немного утешит. Стянув сапоги, генерал бросил их возле входных дверей, встал рядом с провожатым и хлопнул его по тощему плечу. - Веди. Я хочу увидеть всё. В интерьере зимних покоев принцессы Вутая господствовали белый и голубой цвета. Потолочные балки, опорные столбы, оконные переплёты, пол, дверцы встроенных шкафов – всё это было сделано из очень светлого дерева и сверкало безупречно гладкими лакированными поверхностями. Простенки были затянуты белоснежными шёлковыми полотнами с изображениями удивительно красивых цветов. Многолепестковые, крупные и одновременно изящные, они переливались всеми оттенками голубого – от самого нежного до насыщенного. Такие же рисунки украшали стоящие в нишах огромные вазы и прямоугольные светильники. Избытком мебели покои не страдали. В помещении, которое можно было представить гостиной, имелись только квадратный стол и два низких табурета. В спальне роль кровати исполнял находившийся в центре невысокий подиум, накрытый шёлковым покрывалом, прятавшим толстые матрасы, пухлые одеяла и пышные подушки. На ширме, стоявшей напротив входа, красовались всё те же голубые цветы. Сефирот, нетерпеливо ожидавший встречи с залом для омовений и поэтому не слишком внимательно смотревший по сторонам, всё же заинтересовался однообразием росписи. В ответ на его вопрос служитель доброжелательно улыбнулся. - Сейчас вы всё поймёте. С этими словами он открыл дверь в углу спальни. - Прошу. Пройдя короткий, сворачивающий под прямым углом, коридорчик, генерал вошёл в помещение размером в два раза больше, чем его квартира в Шинра-Билдинге, и замер на пороге, изумлённо оглядываясь по сторонам. Самым первым объектом, приковавшим взор Лучшего, оказался, естественно, бассейн. Немаленькая, слегка изогнутая чаша каплевидной формы была заполнена водой, которая с расстояния нескольких шагов казалась мутновато-голубой, но на самом деле была абсолютно прозрачной. С выпуклой стороны вглубь уходила полукруглая лестница с широкими ступенями, бока и дно чаши были выложены мозаикой, изображавшей уже привычные многолепестковые цветы в разных ракурсах. В двух местах сквозь голубоватую толщу виднелись широкие возвышения по форме тела, на которых можно было лежать, устроив голову на специальной подушечке. Вода в бассейне медленно двигалась, а над её поверхностью стелился лёгкий парок. Правую сторону зала занимала сложенная из плоских валунов ступенчатая горка, обильно декорированная кривыми деревцами разной высоты и лианами, растущими в скрытых горшках. Из верхней трети горки изливался широкий поток, ниже разделявшийся на множество узких, с нежным журчанием скатывавшихся в общую водную массу. В нескольких местах позади движущейся прозрачной завесы горели маленькие светильники. Пол был выложен немного шершавой каменной плиткой, по большей части светло-бежевой, только в окаймлении бассейна были использованы оттенки потемнее. Внутренние деревянные стены украшал узор из тех же самых цветов, а торцевая полностью состояла из раздвижных панелей. Потолок заменяла частая решётка, на которой висели четыре круглые лампы, испускавшие желтоватое сияние. Мебель в зале для омовений была представлена узкой деревянной тумбой, двумя мягкими лежаками и столом, аналогичным своему собрату из гостиной. Но сильнее всего Сефирота поразила левая сторона бассейна. В зауженную часть был вписан отдельный водоём овальной формы, огороженный невысокими бортиками, и в нём росли те самые голубые цветы, изображения которых заполняли зимние покои её высочества. Круглые, насыщенно-зелёные листья покрывали почти всю поверхность воды, а над ними, чуть приподнятые на крепких стеблях, возвышались цветочные головки величиной с блюдце. Служитель правильно понял вопросительный взгляд генерала. - Это императорские лотосы, крайне редкое растение. Из-за своей прихотливости они выживают только в специально созданных условиях, и владеть ими могут, как это следует из названия, только члены правящей семьи. По желанию её высочества цветы были выращены здесь, в зимних покоях. Дом стал называться «Лотосовым» и по традиции почти каждый предмет в нём был украшен изображением этого цветка. К великому сожалению госпожа не балует нас посещениями, но покои всегда готовы принять её высочество в любое время. - Хм, - Сефирот подошёл к цветам поближе, наклонился и с силой втянул воздух. – Какой интересный запах. Словно…, - он задумался, пытаясь подобрать сравнение. – Словно лёгкое южное вино, сладковатое и нежное. - Аромат императорских лотосов целебен. Он снимает любую боль, успокаивает тело, гармонизирует душу и возвращает интерес к жизни. Человек наполняется энергией, у него как будто появляются крылья и он возрождается, в какой бы бездне до этого ни был, - с пафосом произнёс старичок. – Очевидно, вы дороги её высочеству, раз она позволила вам воспользоваться императорским сокровищем. - Да уж, энергии у Юффи хоть отбавляй, - вполголоса произнёс Клауд, подойдя к любовнику. – И наша ценность тоже неоспорима, особенно твоя. - Ещё бы, - гордо отозвался генерал, поворачиваясь к служителю. – Я думаю, это место нам подходит. А как насчёт перекусить? - Её высочество осведомило нас о ваших вкусах, - в очередной раз поклонился тот. – Ужин сейчас будет. - Но… Никакой рыбы и никаких змей, - твёрдо заявил Лучший. – Мясо, мясо и мясо. Ещё можно зелень и сок. Пить я буду завтра, на сегодня у меня другие планы. И он с вожделением посмотрел на бассейн. Зал для омовений заполнял синеватый полумрак. Лампы под потолком были потушены, горели только два прямоугольных фонаря возле стола, на котором громоздились пустые блюда, и маленькие светильники, скрытые в декоративной горке. Тихо журчал водопад, дробились золотистые лучики. Наполненная бликами вода неспешно обтекала обнажённое тело, лаская его умеренно горячими потоками; тёплый пар, смешанный с опьяняющим цветочным ароматом, обволакивал, проскальзывал в лёгкие и растворялся внутри. Напряжение давно ушло, уступив место приятной лёгкости не только в руках и ногах, но и в душе. Хотелось вечно лежать вот так, слушая текущую воду и вдыхая сладкий запах императорских лотосов. - Сефирот. Страйф поднялся с лежака и подошёл к бассейну, на ходу завязывая пояс халата. Генерал открыл глаза и рассеянно посмотрел на парня. - Ты провёл здесь уже три часа. Вылезай. - Ещё немного. Мне ещё никогда не было так хорошо, Клауд. - Ладно, пять минут. Сефирот пошевелил пальцами рук, создавая волны, поплескался, допил сок из стоявшего рядом с ним стакана и выбрался из бассейна. Не вытираясь, он прошлёпал к лотосам и буквально зарылся в них лицом. - Как ты себя чувствуешь? – спросил Страйф, подходя к нему с полотенцем. Генерал оторвался от цветов и уставился на любовника горящими глазами. - Замечательно. От низкого, мягкого баритона по телу Клауда пробежала дрожь. Сефирот, заметив это, улыбнулся и, повторив: «Замечательно», дёрнул пояс халата. В голосе генерала прозвучала плохо сдерживаемая страсть. Халат соскользнул с плеч парня и лёг на пол лёгким ворохом. - Замечательно, - в третий раз сказал Сефирот, прижимая любовника к себе. – Я задолжал, но готов к расплате. - Я вижу, - засмеялся Страйф. – И я счастлив. Генерал наклонился и проурчал ему в ухо: - Только от этого? - От того, что ты стал самим собой, - ответил Клауд. – Но я буду любить тебя, каким бы ты ни был. - Не знаю, можно ли отдавать долги ночью, - словно раздумывая вслух, произнёс Сефирот, увлекая Страйфа в спальню, - но мне как-то всё равно. - Мне тоже. Примерно в это же время в баре «Седьмое небо» кипела бурная деятельность. Забыв о сне, Тифа и Юффи занимались последними приготовлениями к закрытому аукциону, который должен был пройти среди членов клуба поклонниц Солнца Гайи. Два дня среди ценительниц Лучшего распространялись листовки с сухим текстом и слухи с подробностями. Два дня каждый продаваемый билет сопровождался тихой фразой: «Вам повезло, это последний». Два дня девушки прислушивались к каждому шороху и постоянно проверяли замки на дверях, преграждавших путь к заветной сумке. Два дня напряжение нарастало каждую секунду. Наконец час "икс" настал. Поглядывая на постепенно светлеющие окна, Тифа заняла пост у входной двери. Вскоре снаружи постучали и произнесли пароль: «Наше Солнце всегда с нами». Люди подходили группами и по одному. Через пятнадцать минут бар был полон. Глухо лязгнул засов, отрезая внешний мир от мира посвящённых. Воцарилась выжидающая тишина. В зал вышла Юффи. Звякнула молния и на ярко освещённую стойку лёг первый предмет. Аукцион начался. - Лот номер один, - негромко, но с выражением, объявила вутайка. Десятки женских глаз впились в пару потёртых перчаток из чёрной кожи. - Они соприкасались с руками Солнца. Они были с ним очень долго. Они пропитались его потом и приобрели великолепный аромат настоящего, зрелого мужчины. Так кто же будет ими владеть? Начальная цена… Аудитория заволновалась, но озвученная цифра была только для разогрева. Юффи знала своё дело. - Жаль, что лотосы нельзя вывезти в Мидгар, - сказал Сефирот, с удовольствием дыша ароматным дымом из курильницы, где тлели голубые лепестки. – Её высочество могла бы озолотиться. - Я думаю, что ей ещё не чуждо стремление сохранить семейные ценности, - отозвался Клауд, нежившийся в куче подушек и одеял, - и поэтому она стремится заработать любым другим способом. - Но весь этот хлам… Как тебе в голову пришла мысль пустить его в оборот? - Помнишь о клубе своих поклонниц? То, что для нас мусор, для них – фетиш. Юффи как увидела твою старую форму, которую ты никак не мог собраться сдать на утилизацию, так чуть ли не зубами в неё вцепилась. В результате мы с тобой здесь, отдыхаем в её личных апартаментах, а остальные завидуют нашим связям. Генерал рассмеялся, но потом о чём-то задумался и через некоторое время спросил: - А ты все мои вещи отдал или нет? - Ты о чём? – не понял Страйф. - Ну, я бы не хотел, чтобы отдельные предметы красовались в чьей-нибудь коллекции, - уточнил Сефирот. - Ты о белье что ли? – прищурился Клауд. – Его я пока припрятал. На всякий случай. - Какой ещё случай? – навис над ним генерал. - Мало ли, вдруг деньги понадобятся. С руками оторвут, особенно те, шёлковые. Твоим фанаткам счастье, нам – процент, - поддразнил Страйф любовника. - Ни за что! – прорычал Сефирот, закатывая громко смеющегося парня в одеяло. – Вот вернёмся, переверну всю квартиру, но отыщу всё, вплоть до самого последнего клочка.