Несколько моментов из жизни генерала

Тифа расслабленно сидела на стуле, с удовлетворением посматривая по сторонам и ожидая, пока заварится чай. Перед ней на столе лежала большая коробка с пиццей и не с какой-нибудь заурядной «маргаритой», а с той самой, продуктом известнейшей пиццерии Мидгара – «Шесть кусочков». Владельцы когда-то обычной пекарни придумали ловкий маркетинговый ход и пицца-ассорти пошла нарасхват. Разглядывая рисунок на коробке, девушка подумала, что восемь кусочков имели бы ещё больший успех, но тут же сообразила, что это могло бы вызвать неуместные ассоциации. Мысленно похвалив умных собственников, она подняла картонную крышку. Насыщенная ароматическая смесь, разлившаяся по кухне, заставила желудок требовательно заурчать. - Я это заслужила. Выскребла каждый уголок, - с чувством произнесла Тифа и вонзила зубы в первый кусок, подхватив языком сырные ниточки. Ветчина, томаты, сладкий перец и маринованные огурчики вызвали бурное слюноотделение и девушка заработала челюстями. Через минуту, облизнувшись и растянув губы в блаженной улыбке, она примерилась к следующему куску и в этот момент на кухню влетела Юффи. - О, пицца! – воскликнула вутайка, выхватывая вожделенное лакомство буквально из-под носа подруги. - Эй, это моё! – вскочив, возмущённо завопила Тифа. – Отдай! Мы же договорились, что за генеральную уборку каждый покупает то, что хочет, и только для себя. Юффи проворно перебежала по другую сторону стола и небрежно уронила: - Не кипешуй, старушка. Подумаешь, один кусочек. Тифа упёрла руки в бока и уставилась на вутайку в упор. - Это кто ещё тут старушка? Я, что ли? Ах ты, мелкая нахалка! - Ладно, ладно, - отмахнулась та. – Успокойся. Я с тобой своей вкусняшкой поделюсь. - Да какая у тебя может быть вкусняшка? Копчёная змея? Вяленая лягушатина? Или стодневные маринованные яйца? - А вот какая. Юффи скинула с плеча рюкзачок и достала прозрачную коробочку, внутри которой лежали два пончика. Нет, два ПОНЧИКА. Именно так. Пухлые, золотистые, покрытые глазурью: один коричневой – шоколадной, другой белой – ванильной, и посыпанные разноцветными звёздочками. Тифа, боевой пыл которой тут же угас, хрипло спросила: - Это те самые? - Да, - гордо ответила вутайка. – Самые вкусные. Лучшее, что может предложить кондитерская «Тропический рай». Локхарт не преминула сообщить, что самое лучшее, на её взгляд, это их десерты, особенно мороженое с ананасами. - Возможно, но что бы осталось от того мороженого, пока я сюда добиралась, а пончики – вот они, как картинка, - сказала принцесса. - Ну хорошо, - чуточку ворчливо произнесла Тифа, придвигая коробочку к себе. – Так и быть, но только из чувства дружбы. - А давай посидим на улице. Тоже из чувства дружбы, - улыбаясь, предложила Юффи. – Грех погоду упускать. - Давай, - согласилась Локхарт, проникаясь настроением подруги. Небольшой участок позади бара гордо именовался внутренним двориком. Девушки устроились на скамейке, притулившейся под кухонным окном, и принялись неторопливо поглощать вкусности, сопровождая сей процесс беседой. - Всё-таки здорово, что мы с Айрис подружились, - проговорила Юффи, слизывая с пончика разноцветную посыпку. – У нас про таких людей говорят, что у них зелёные руки. Какая теперь красота, всем на зависть. - Угу, - кивнула Тифа, тщательно пережёвывая кусок пиццы с морепродуктами. Внутренний дворик действительно был великолепен (по меркам Трущоб, конечно). Вьющиеся растения с крупными глянцевитыми листьями оплетали сетчатый забор и здесь же, на специальных крючках, висели кашпо с яркими цветами. В левом углу пышный куст сирени прятал от нескромных взглядов сушила для белья. Землю покрывал слой мелкого белого гравия, добытого по знакомству (Сефирот, кто же ещё. Естественно, при посредничестве Клауда). - Фонтанчик бы сюда, - мечтательно протянула Юффи. – Можно маленький. Знаешь, есть такие, электрические. Или нет, лучше водопад с подсветкой, как у меня на родине. - Ещё чего, - фыркнула Тифа, вспомнившая рассказ Страйфа об отдыхе в зимних покоях вутайской принцессы. – У нас нет лишних денег. - А счёт в банке? – с некоторой долей ехидства спросила Юффи. – Я знаю, что ты его регулярно пополняешь. - Это не на прихоти, а на всякий случай, - пробурчала Локхарт, отхлебнув чая. – Мало ли что. В жизни всё может быть. - Ага, - кивнула вутайка и добавила: - А у меня новость есть. Соседний дом всё-таки выставили на продажу. И она взглядом указала – который. - Это точно? – подобралась Тифа. - Точнее не бывает, - начала рассказывать Юффи. – Иду я себе, пончики несу, мечтаю, как есть их буду и вдруг смотрю, народ тусуется, обсуждает что-то. А я всё должна знать. Информация тоже товар. Что, где, когда, почём. - Короче давай, - перебила её Локхарт. - Если короче, то унаследовавший данную заброшку господин всё таки решил от неё избавиться. - Цена? Вутайка назвала цифру и Тифа огорчённо закусила губу. - Это все мои сбережения. Глаза у Юффи стали круглыми. Она помнила, что подруга присматривалась к этому домику, но не за такие же деньги. - Тебе что, так нужен этот трухлявый сарай? - Ты не понимаешь, - простонала Локхарт. – Ты считаешь, что пивной бар – предел моих мечтаний? - А разве нет? – удивилась вутайка. – Дела идут неплохо, бизнес процветает, - она задумчиво потёрла подбородок и вдруг воскликнула: - Поняла! Ты хочешь расширить пивнушку. Хотя зачем? - Не хочу. - Что-то покруче? Ресторан? - Нет. - А что тогда? Неужели лав-отель? Молодец, классная идея! - Да нет же! Юффи насупилась и сложила руки на груди. - Школа, - сказала Тифа. Теперь вутайка откровенно вытаращилась на подругу. - Школа? Здесь? Среди всего этого? - Именно здесь, хотя вход, конечно, надо будет сделать в стороне от бара. И Локхарт принялась с жаром рассказывать о своей идее. - Живущие в Трущобах дети лишены образования. Я имею в виду не только письмо и счёт, но и различные науки, хотя бы по минимуму. Талант есть в каждом ребёнке, надо только выявить его и развить. Возможно, здесь пропадают гении. - Гении? – Юффи иронично улыбнулась. – Ну это ты, старушка, загнула. - Да! – резко произнесла Тифа, не обратив внимания на «старушку». – И не найдя своего места в жизни, они получают внутренний конфликт, скатываются на дно и… - … и несут заработанные на металлоломе денежки в наш бар, - ухмыльнулась вутайка. - Я говорю о детях! – возмутилась Локхарт. - Не шуми. Что ты предлагаешь? Ты же сама сказала, что стоимость участка равна твоим накоплениям. - Да, нам понадобятся средства на ремонт и разные вещи, но мы их заработаем. - Спаивая родителей этих самых детей? – ирония в голосе Юффи достигла предела. - Ну, это… - стушевалась Тифа. - Я тебе удивляюсь, - сказала вутайка. – Ты хоть примерно представляешь, во сколько обойдётся организация школы с нуля? - Но мы ведь не академию будем открывать. - Приведение дома в мало-мальски приличный вид, необходимое оборудование… - Можно сделать без особых претензий. - Хорошо. А расходные материалы, вода, электричество и прочее? - Эмм, может, родители помогут? - А кто детей учить будет? Ты? Вот на этот вопрос у Локхарт ответа не нашлось. Действительно, бесплатно никто работать не станет. Одно дело – пара-тройка уроков в качестве гуманитарной помощи и совсем другое – преподавание на постоянной основе. Все люди и всем надо жить. И для этого нужны денежки. Похоже, благие намерения помирали, едва родившись. - Юффи, придумай что-нибудь, - взмолилась девушка, отчаянно цеплявшаяся за свою мечту. – У меня эта школа прямо в глазах стоит. Выручай. - Такие вещи с ходу не решаются, - протянула принцесса, изобразив пальцами неопределённый жест. - Ты же умница и хватка у тебя, что надо, - подольстилась Тифа. – Даёшь мозговой штурм! - В один мозг? – усмехнулась вутайка. – Мне нужна тишина. - Молчу, - отозвалась Локхарт и замерла, глядя на подругу. Трущобы накрывал вечер. Вспыхивали фонари, придавая окружающему миру налёт таинственности, тянуло прохладой и увядающей зеленью. Под ступенькой заднего крыльца запел сверчок, к нему присоединились кузнечики. В тёмную голубизну неба добавились розовые и фиолетовые цвета, несколько облаков подсветились золотом. Юффи с удовольствием наблюдала за игрой красок и вспоминала детство. «Похоже на платье, которое отец подарил мне на праздник середины осени. Сколько мне тогда было, четыре или пять? Такое же голубое с розовым, расшитое золотистыми облачками и яркими птичками. Вроде бы и не так много лет прошло, а кажется, что… Как летит время. Мне очень нравился тот наряд, а какой был шёлк… Гладкий, нежный, словно попка младенца». Вутайка смешливо фыркнула и тут её осенило. «Шёлк!». - Шёлк, - сказала она вслух. - Шёлк? – переспросила Тифа. - Да, - подтвердила Юффи. – Он должен войти в моду здесь, в Мидгаре. - Но его и так носят. - Недостаточно. На тебе сейчас много шёлка? Локхарт порозовела и машинально покосилась вниз. - Вот, - заявила вутайка. – А у меня и этого нет. - Ты что, - опешила Тифа, - ходишь без, э-э, ну-у… - Что ты нукаешь? – неожиданно рассердилась Юффи. – Не хожу я с голым задом, не переживай. И вообще, мы сейчас о путях добычи денег говорим или о труселях? - О первом, - сказала Локхарт, с облегчением открещиваясь от деликатной темы. - Я думаю, что владельцы шёлковых фабрик с превеликим удовольствием расширили бы рынок сбыта, если бы…, - вутайка сделала паузу. - Если бы…, - поторопила её Тифа. - Если бы компания Шинра вложилась в небольшую модернизацию производства. Мои соотечественники не лентяи, но эффективность чисто ручного труда всё же низковата. - Ну-у, не знаю…, - нерешительно протянула Локхарт. - Из шёлка можно делать всё, а не только одежду или бельё! – возбуждённо заявила Юффи, захваченная идеей новых перспектив для своей родины. – Чтобы удешевить товары, можно ввозить шёлк-сырец или даже просто нить, а изготовление ткани и пошив организовать на местах. Особо художественные личности могут делать заказы у конкретных мастеров. Пустим рекламу через сеть и печать, создадим специальный сайт с компьютерным подбором моделей и прямой связью. Надо будет придумать запоминающийся логотип, а ещё… - Подожди, - остановила подругу Тифа. – Ты и правда думаешь, что это реально? Что Руфус пойдёт на такие затраты ради обеспечения населения шёлковыми занавесками или простынями? - Я для кого стараюсь? – надулась вутайка. - Только не говори, что ничего с этого не поимеешь, - поддела её Локхарт. - Мне положено, как идейной вдохновительнице и организатору переговоров с вутайской стороны. - Ясно. Но как мы до Шинра доберёмся? - Ну ты, старушка, даёшь. А твои приятели на что? Сефирот, если захочет, Руфуса в любую позу поставит. Главное – направить его мысли в нужную сторону. - Как? - Тебе явно пора спать, подруга. Переутомление вредно, - вздохнула Юффи. – Перетри это дело с Клаудом, процент пообещай, бесплатные образцы на пробу. - Какие образцы? - Именные трусы с инициалами на причинном месте и портреты шелками в натуральную величину! – заявила вутайка. – Всё, пошли отдыхать. Завтра обсудим. Утро вечера мудренее. Лёжа в постели, Тифа попыталась прикинуть, сколько понадобится времени для исполнения её мечты, но заснула, даже не додумав мысль до конца. На следующий день Страйфу пришло сообщение с просьбой о встрече. - Зачем это ты ей понадобился? – ревниво осведомился Сефирот и зелень его глаз стала ярче. - Понятия не имею, - пожал плечами Клауд. - В подвалы больше не пущу! – тоном, пресекающим все возможные возражения, произнёс генерал. – Мне того раза хватило! Пусть напишет, что ей нужно, а я ещё подумаю, отпускать или нет. - Хорошо. Ответное сообщение было интригующим. «Долго объяснять, но можете прийти вместе». Страйф посмотрел на любовника. - Пойдём? - Не так быстро. Не забывай, что мы на работе и вообще, по свистку не прибегаем. Солджеры мы или собачки? Посмотрев в ярко-зелёные глаза, Клауд отбил: «Вечером» и выключил телефон. Сефирот одобрительно кивнул и в целях успокоения заказал второй завтрак. День Тифа провела в состоянии повышенной нервозности. Она разбила пару стаканов, перепутала накладные на пиво, чуть не разругалась в пух и прах с одним из поставщиков и рассыпала целую коробку вяленой рыбы. - Так, старушке больше не наливать, - Юффи решительно оттеснила подругу от стойки. – Иди и жди своих приятелей, а я пока приберусь. - Но ведь до вечера ещё долго, - сказала Локхарт, взглянув на часы. - Ничего, - отозвалась вутайка. – Народ нас поймёт. С этими словами она зловеще уставилась на нескольких обитателей Трущоб, оккупировавших угловой столик. Те, верно поняв намёк, быстренько дохлебали свои кружки и вымелись, прихватив недогрызенные рыбьи головы и хвосты. Юффи щёлкнула замком и вывесила табличку «закрыто». - Что у нас на ужин? - А? – не поняла Тифа. - Когда я в следующий раз поеду домой, попрошу у папашиного лекаря пилюли для головы. Специальные, - вутайка выделила голосом последнее слово. – Что случилось? Твой интеллект трещит по швам. - Не знаю, - вздохнула Локхарт. – Наверное, я слишком глубоко погрузилась в свою мечту. - Зависла ты, а не погрузилась, - отрезала Юффи. – Чем гостей кормить будешь? Фантазиями? Сефирот не оценит. - И правда, чем? – хлопнула глазами Тифа. - Дуй в мясную лавку, им сегодня перепелов завезли, - скомандовала вутайка. – Бери штук двадцать и покрупнее. А я пока насчёт выпивки подсуечусь. Вроде у меня ещё оставалось кое-что. Гости прибыли в сумерках. Материализовавшийся прямо посередине улицы генерал выпустил из объятий Страйфа и, недовольно покосившись на взвившиеся вокруг них клубы пыли, шагнул к бару. Караулившая у окна Юффи моментально распахнула дверь и широко улыбнулась. - Добро пожаловать. Мы вас очень ждём. Клауд полной грудью вдохнул вкусный воздух и сглотнул слюну. Сефирот хмыкнул. - Заметно. Румяные, истекающие прозрачным соком птичьи тушки, яркие пятна зелени, овощей и фруктов и чашечки с разнообразными соусами услаждали взор, а свежие, острые, пряные, сладковатые и прочие запахи буквально сводили с ума. Узкие стаканы из узорного стекла бросали радужные блики на белоснежную скатерть и полупрозрачные фарфоровые тарелки. Столовые приборы матово светились сталью, серебром и перламутром. Небольшие хрустальные рюмки открыто сообщали, что гостей ожидает не только пища. Кинув на стол оценивающий взгляд, генерал вопросительно приподнял левую бровь. Вутайка тут же достала из холодильника блестящее ведёрко, где в кубиках льда возлежала объёмистая керамическая бутыль, запечатанная воском. Бровь опустилась, зелёные глаза сощурились. - Не змеи, - быстро заверила принцесса. – Это самая лучшая императорская настойка на травах. Очень полезна для здоровья. Если покажется слишком крепкой, можно разбавить. - Чтобы солджер первого класса мешал спиртное с какой-то водичкой, - фыркнул Сефирот и с превосходством посмотрел на Юффи. - Тогда давайте кушать, - сказала Тифа. – Присаживайтесь. Страйф ещё успел заметить, что сегодня она одета довольно скромно, в простую, застёгнутую на все пуговицы, блузку и свободные брюки, а затем его внимание было полностью поглощено едой. Через час лицо генерала приобрело удовлетворённое выражение и Клауд решил, что можно начать разговор. - Мы готовы вас слушать. Локхарт, понимая, что от любовника друга детства зависит исполнение её мечты, постаралась выложиться по полной и в самых ярких красках расписала плюсы своей идеи. - Образование – это жизненная необходимость и она не должна зависеть от происхождения и места жительства. Одной Богине известно, сколько талантов кануло в безвестность и сколько сгинет ещё, если не дать возможности юным умам проявить себя. Разве компании не нужны новаторы со свежими взглядами, желающие воплотить в реальность даже кажущееся невозможным? Сефирот внимал сей пламенной речи, слегка изогнув уголки рта. Он с первых слов догадался о причине приглашения и в принципе был не против, но ему захотелось немножко отомстить за неоднократные, пусть и заведомо безуспешные, попытки хоть разок соблазнить Страйфа. - Ну что же, хорошее дело, нужное. Но учти, что я очень строгий преподаватель и каждый час моего времени обойдётся вам недёшево. Тифа подавилась воздухом и очередной пылкой фразой. Юффи возмущённо засопела. Клауд беспокойно заёрзал на стуле. - Сеф, я думаю, что девочки не для этого нас позвали. Генерал изобразил на лице полнейшее недоумение. - А для чего? В мою группу на десять лет вперёд записываются, ведь я же Лучший из лучших. - Мы это знаем, - торопливо произнесла Локхарт. – Ты самый-самый и уровень твоего преподавания на недосягаемой высоте, но… - Что? - У нас, скорее всего, будет младший возраст. - Так чего же вам от меня тогда нужно? Не понимаю. Внимательно наблюдавшая за Сефиротом вутайка заметила в зелёных глазах смешливые искры и, подпрыгнув на месте, ткнула в него пальцем. - Кончай придуриваться, солджер! Всё ты понимаешь! - Юффи, – прошипела Тифа, дёргая подругу за штанину. – Ты с ума сошла. Перестань. Генерал расхохотался и хлопнул ладонью по столу так, что зазвенела посуда. - Смелая девчонка! Люблю таких, но не в том смысле. Сколько? - Много, - вздохнула Локхарт. – Мы ведь практически с нуля начнём. И на текущие расходы тоже. - У вас есть предложения? - Есть, - сказала Юффи. – Вы должны поддержать производителей Вутая. - Мы? Каким образом? – удивился Сефирот. – Я, конечно, не бедствую, но спонсировать змеиную самогонку не собираюсь. Тифа кинула на подругу строгий взгляд и произнесла: - Извините, она не совсем верно выразилась. Объяснения заняли около получаса и столько же ушло на торговлю. - Я хочу получать комиссионные, как посредник, - непререкаемым тоном заявил генерал. – Можно натурой, но по моему выбору. - Это будет возможно только в случае успешных переговоров, - заметила вутайка. - За этим не заржавеет, - махнул рукой Сефирот. – Я слишком нужен Мидгару и всей планете. Локхарт коротко переглянулась со Страйфом. Тот едва заметно двинул плечами. «Что поделать, он такой». - Присылайте образцы, - командовал между тем предмет их переглядываний. – И начните с постельного белья и принадлежностей. Естественно, самого высшего качества. Купля-продажа соседнего дома состоялась на следующий же день. Ушлая вутайка, максимально принизив достоинства товара и обставив дело почти как благотворительность, сумела сбить цену, и после обеда имя госпожи Локхарт было вписано в свидетельство о праве собственности на недвижимость, а Юффи отбыла на родину. Переговоры заняли неделю. Не менее деловые, чем принцесса, владельцы шёлковых ферм и мастерских кивали головами, признавая, что новые рынки пойдут на пользу, но делиться прибылью с Мидгаром… - Да поймите вы, - горячилась Юффи, размахивая руками перед тройкой самых уважаемых и влиятельных промышленников и искоса поглядывая на присутствующего здесь же отца, - Корпорация готова вложиться! Это означает улучшение условий жизни наших сограждан. Вы что, не хотите этого? Не хотите, чтобы Вутай развивался, становился богаче? Мне кажется, что подобные настроения смахивают на заговор и измену. Да, сейчас мы под Мидгаром, но мудрый человек терпелив и умеет ждать. Мы должны любую ситуацию оборачивать к своей выгоде. Пускай столичные толстосумы ходят в шелках, а их денежки текут в наши карманы. Мы найдём им применение. Император скромно молчал, явно предпочитая, чтобы переговорами занималась дочь, но при слове «измена» слегка нахмурился. Самый старый и самый упёртый из шёлковых владельцев попытался что-то возразить и даже успел открыть рот, но двое других, поумнее и настроенные к Шинра более лояльно, ткнули его локтями. - Уважаемая принцесса, - начал тот, кто сидел слева от скривившегося старика, - в принципе, мы не возражаем. - Но сначала мы хотим узнать наш процент, - продолжил сидящий справа, - и сумму вложений. Тут же, идеально подгадав момент, пришло сообщение от Тифы и цифра была представлена всем заинтересованным лицам. Троица переглянулась и синхронно кивнула головами, даже не пытаясь скрыть появившийся в глазах алчный блеск. Императорский кивок был величественен и благосклонен. - Подробности обговорим позже. Сейчас у вас есть другие дела, - важно произнесла Юффи, давая понять, что аудиенция окончена. За несколько дней до этой встречи в Шинра-Билдинге состоялась другая, не менее жаркая. Выгода была очевидной, но требовались средства и немалые, что означало перекройку бюджетов всех департаментов. Как обычно, громче всех возмущался Ходжо. - Давайте, лишите меня последних крох! И без того всё обрезано!От зарплаты до зарплаты живём, еду подопытной живности из дома носим, спецодежду раз в три года дают, а обувь вообще не положена! - Неправда, - возразил Руфус. – Вы сами от неё отказались. Говоря это, президент жадно смотрел на Лазарда, который, скинув туфлю, забрался ступнёй ему в штанину и весьма недвусмысленно гладил по ноге. Руфусу хотелось поскорее перейти к вещам более приятным, чем совещание, поэтому он предложил высказаться остальным. О давлении, оказанном Сефиротом, президент благоразумно умолчал. Генерал не убеждал и не уговаривал, а как обычно, пообещал уволиться. Прямо сейчас, сию же минуту. И заняться свободной от налогов предпринимательской деятельностью. Руфус сердился, пытался выглядеть грозным и внушающим уважение и трепет, давил на жалость, хватался за сердце и просил врача, падал в притворный обморок, но Лучший из лучших был подобен алмазу, и владелец Корпорации сдался. На телефон Страйфа улетело торжествующее послание. - Шёлк – это хорошо, - сладострастно протянула Скарлет. – Я уже вижу алые простыни, изготовленные специально для меня, и подушки, и всё остальное. А бельё цвета крови, чулки, мягкий и прочный шнур… Мечта-а, - она обвела присутствующих затуманенным взглядом. – Я готова поделиться. Перебиравший бумаги Туэсти согласился придержать реализацию некоторых второстепенных проектов. Хайдеггер, мимикой выразивший отношение к происходящему, пробурчал, что не возражает. Палмер закивал, как вутайский болванчик. - Да-да, берите, сколько нужно. И неплохо было бы расширить ассортимент, добавив, к примеру, фарфор. Хочу сервиз со своим портретом, за любые деньги. - Прекрасно, - сказал Руфус и посмотрел на Лазарда. - Как скажешь, - откликнулся тот и возбуждающе шевельнул ногой. Мнением Ходжо не поинтересовались и он, сердито поджав губы, уставился на президента. Взгляд был проигнорирован. Руфус попросил отправить конкретные предложения по обсуждаемому вопросу своему секретарю, а при отсутствии оных пообещал скорректировать бюджет на своё усмотрение. Предполагаемая сумма вложений менялась трижды – президент желал максимума, по личным соображениям. Сефирот напоминал о себе по несколько раз в день. Наконец, цифра, перескакивая из телефона в телефон, отправилась в Вутай. Через месяц прибыл спецзаказ. Двуспальное ложе лучшего солджера оделось в шёлк цвета нежнейшей весенней травы с золотистыми искорками и украсилось двумя дополнительными подушками цилиндрической формы из той же ткани. Обозрев сию роскошь, генерал объявил, что обязан развлечься на ней особенным образом. Заурядный секс будет просто оскорблением для такой красоты. - И что ты предлагаешь? – спросил Клауд. - Я? – генерал поднял брови. – Ничего. Всё организуешь ты. - Э-э, - растерялся Страйф. – Я-я… не знаю. - Подумай. Даю три дня, а пока спим в гостиной на диване. Полночи озадаченный парень безрезультатно ломал голову и на уже грани засыпания решил обратиться за помощью. Но вот к кому? Девочки отпадали сразу, такая тема не для них. Мальчики… Поразмыслив, Клауд выбрал Рапсодоса. Самая, на его взгляд, подходящая кандидатура. Они ведь помогали ему с устройством личной жизни, пускай и он постарается. Страйф перехватил друга на подходе к тренировочному залу и изложил свою просьбу. - Почему я? – удивился Генезис. - Потому что больше некому, - вздохнул Клауд. – А моя фантазия бастует. - Хорошо, я подумаю, - пообещал Рапсодос. - Подумай и, если можно, побыстрее, - попросил Страйф. – Сеф мне всего три дня дал. - Я напишу. Долгожданное сообщение пришло после обеда и Клауд уже через пять минут влетел в кабинет Генезиса. - Ну? – часто дыша, спросил он прямо с порога. – Есть идеи? - Говорю сразу, что это не я, - ответил Рапсодос. – Ценга поблагодаришь. - Ты ему рассказал? – ужаснулся Страйф. - Да, - рыжий пожал плечами. – А что тут такого? - Просто как-то неожиданно, - чуть растерянно произнёс парень, опускаясь в кресло. - Я от своего партнёра ничего не скрываю. Дальше него не уйдёт и совет он дельный может дать. - И что же он насоветовал? - А скажи-ка для начала, с чего это Сефирот тебе такую задачку задал? – прищурив голубые глаза, полюбопытствовал Генезис. – Что это за интересный междусобойчик у вас намечается? Клауду пришлось выложить всю историю. Про задумку Тифы, предложение Юффи и генеральские комиссионные натурой. - То-то я смотрю, начальство не шибко довольное ходит, - хмыкнул Рапсодос. – Денежку от себя оторвать пришлось. - Так ведь это только сейчас, - заметил Клауд. – Потом прибыль будет. Он был не силён в экономике и торгово-рыночных хитросплетениях, но очень надеялся, что его слова оправдаются, и поэтому постарался произнести их как можно убедительнее. - Посмотрим, - сказал Генезис. – В данный момент на повестке дня другой вопрос. Ублажение Лучшего из лучших, Первого Клинка Корпорации и прочее, прочее. Страйф с надеждой воззрился на собеседника, который встал и начал неторопливо прохаживаться по кабинету, сопровождая свою речь выразительными жестами. - Раз всё завязано на вутайском шёлке, ты должен создать соответствующий колорит и провести соблазнение в соответствующей форме. - Это как? – хлопнул глазами Клауд. - Объясняю. Мы с Ценгом сочиним обстановку и разработаем костяк стратегии. Нюансы за тобой. Заметь, предоставляемая информация в свободном доступе отсутствует. - Почему? - Некоторые вещи вутайские императоры предпочитали оставлять внутри дворцовых стен. - Попахивает нездоровыми извращениями, - поморщился Страйф. - Возможно, но тебе совсем необязательно прибегать к крайностям, хотя некоторые штучки весьма любопытны, - отозвался Рапсодос. Покрасневший от смущения Клауд повернулся, чтобы взять бутылку с водой с лежащего в центре стола подноса, а когда он вновь посмотрел на собеседника, то увидел, что рыжий едва сдерживает смех. - Перестань, - сердито пробурчал парень. – У меня каждая минута на счету, а он представление здесь устраивает. - Да не волнуйся ты так. Я уверен, что всё пройдёт отлично, - фыркнул Генезис. – Ладно, теперь серьёзно. Первое. Примерный дизайн я уже отправил тебе на электронную почту. Посмотришь, может что-то изменишь. Оформление места действия займёт не больше, чем полдня. Второе. Сам процесс. Страйф залился краской до самой шеи и вцепился в бутылку с водой – её прохладная поверхность немного успокаивала. Вот если бы и он мог так легко обсуждать подобные вещи. - Сначала небольшой исторический экскурс, - продолжал Рапсодос. – Лет двести назад вутайские императоры, кроме официальной жены, имели гаремы, как женские, так и мужские. - Они что, все как один, были, э-э, и туда, и сюда? – удивился Клауд. - Необязательно. Если тебе интересны подробности, можешь потом расспросить Ценга. Сейчас у нас на повестке дня другой вопрос, - произнёс Генезис. – Каждый обитатель гарема, независимо от пола, стремился привлечь внимание повелителя, стать фаворитом. Для достижения желанной цели использовались любые средства, способствующие возбуждению и поддержанию страсти. Косметика, одежда, благовония, слова, позы… - Ты предлагаешь мне изобразить этого, из гарема? – оторопел Страйф, правильно поняв намёк. - Почему нет? – улыбнулся Рапсодос. – Внешность и пластика у тебя подходящие, танец сымпровизировать несложно. Подберём наряд, парик и прочие аксессуары, сделаем макияж. Музыка тоже не проблема. - Богиня, - простонал Клауд. - Ублажать так ублажать, - сурово заявил Генезис. – Мужчина не должен избегать трудностей, он должен их преодолевать. - Куда я денусь, - обречённо махнул рукой парень. – Давай, начинай. - Двигайся ближе, - скомандовал Рапсодос и открыл ноутбук. Вечер третьего дня. Ужин. - Можно я завтра не пойду на службу? – спросил Страйф, допивая чай. - Почему? – задал встречный вопрос Сефирот. - Надо всё подготовить, для… развлечения, - смущаясь, пояснил парень. - А-а, понятно. Разрешаю. Что меня ждёт? - Э, нет. Ты же мне ничего не рассказываешь. И раньше шести домой не приходи. - Ты меня интригуешь. Ну хоть намекни. - Нет. Пошли спать. - Спать или?.. - Спать. Всё завтра. - Уже предвкушаю и дрожу от нетерпения. А поцелуй и сказку на ночь можно? Вутайскую, - генерал состроил просительную гримасу. - Ладно, - рассмеялся Клауд. – Иначе ведь не уснёшь. Сказка была про крестьянина, который выращивал на своём поле репу. Один корнеплод оказался таким большим, что для извлечения его из земли понадобилась помощь всех членов семьи и всех домашних животных, но решающей силой стала полевая мышь. - Хилые они какие-то, - сонно пробормотал Сефирот. – И глупые. Не могли сразу мышь позвать. Страйф фыркнул и погладил его по голове. - Спи. Следующим вечером квартира встретила генерала таинственным полумраком. Скромную видимость обеспечивал лишь причудливый фонарик на длинной изогнутой ножке, расположившийся в углу прихожей. Желтоватый огонёк подрагивал, словно за матовыми стеклами горела свеча. - Прими душ и переоденься, - послышался из тёмных квартирных недр негромкий голос Клауда. - А ужин? – капризно протянул Сефирот. – Я голоден. - Ужин ты вкусишь в процессе, - последовал ответ. - В процессе чего? – не преминул уточнить Лучший. - Увидишь. - Тогда уже бегу. В сверкающей зеркалами и никелем ванной комнате генерала поджидал сюрприз. Он обошёл вокруг вешалки, разглядывая национальное вутайское одеяние, включающее в себя: белый халат из ткани без узоров, с длинными узкими рукавами, на завязках; бледно-зелёный халат из ткани с узором, похожим на чешую, без рукавов, на завязках; халат насыщенного изумрудного цвета, с широкими рукавами в три четверти и с вышитым на спине охотящимся тигром, на завязках. Длина одеяний соответственно: до колена, чуть ниже колена, до середины голени. Дополняли наряд белые штаны, напоминающие шаровары и странные мешковатые носки. Всё тоже на завязках. Обувь отсутствовала. Сефирот выглянул из ванной и спросил у темноты: - Я что, должен это надеть? Тьма хихикнула. - Ты же сам хотел. По особенному. - Ладно, хотел так хотел, - добродушно проворчал генерал, возвращаясь в ванную. – Так, по большей части всё понятно, но для чего вот это? – он взял в руки полосу из белого шёлка, висевшую отдельно от других вещей. – На пояс не похоже, вутайцы на верёвочках двинулись. Повязка на голову? Может быть, но зачем? Сефирот повертел в руках шёлковую полоску, скомкал её и кинул в шкаф с полотенцами. - Если я не знаю, что это за штука, значит, она мне и не требуется. Смыв с себя трудовой пот, генерал, поминая недобрыми словами любителей многослойных одежд и слегка пеняя себе за, возможно, не совсем здоровую затею с сексом по-особенному, облачился в штаны и халаты, интуитивно догадавшись, что за чем следует надевать. Изобретатель завязок удостоился отдельной порции соответствующих выражений. Проигнорировав носки, Сефирот вышел из ванной и тот же момент заиграл какой-то струнный и, несомненно, вутайский инструмент, разливая волнующую мелодию. Приглашающе открылась дверь, на пол легла красноватая световая дорожка. Лучший улыбнулся, тряхнул своей серебряной гривой и бесшумно двинулся к цели. Спальня преобразилась до неузнаваемости. Место минималистичного дизайна занял истинно вутайский стиль (почти, со скидкой на текущую ситуацию). Стены и панорамное окно закрывали деревянные панели, украшенные несколькими картинами, изображающими горы и водопады. Потолок замаскировала имитация массивных балок. Генерал сразу понял, что эти здоровенные брусья ненастоящие. Разобранные панели в Шинра-Билдинг пронести ещё можно, но такие брёвна – никогда. Впрочем, общего впечатления они не портили. Углы заняли вазы в рост человека с рисунком из волнистых переплетающихся линий. Возле одной из них, на специальной подставке, расположилась курильница, насыщавшая воздух сладковатым ароматом. Кровать обзавелась шикарным узорчатым балдахином. Цилиндрические подушки лежали в изголовье в окружении обычных. Стол с резными ножками и низкая скамейка с мягким сиденьем находились чуть сбоку от готового к любви ложа. Зеркальный шкаф скрылся за полупрозрачным шёлковым полотнищем, украшенным разноцветными бусинками и кисточками. В затуманенных зеркалах расплывчато отражались большие прямоугольные фонари, расписанные летящими птицами. Перед кроватью, на расстоянии нескольких шагов, стояла трёхстворчатая ширма, обтянутая ярко-красной, с белыми лохматыми цветами, тканью. В растениях генерал опознал хризантемы. Вообще-то ширма, на его взгляд, не очень сочеталась с одеждой и постелью по цветовой гамме, но он вспомнил, что вутайцы любят подобную мешанину. Подтверждением служил большой длинноворсовый ковёр, белый, с синими завитушками. «Обязательно узнаю, кто интерьер состряпал. Как пить дать, подшутили над парнем. И с прочим тоже». Сефирот дёрнул рукав изумрудного халата. - Присаживайся, мой повелитель. Сегодня твои глаза увидят божественную красоту, язык ощутит вкус изысканных яств, а тело познает неземное блаженство. Генерал, изо всех сил сдерживая улыбку, со скучающе-величавым видом устроился на скамейке. Впрочем, хватило его ненадолго, ровно до того момента, когда Клауд появился из-за ширмы с вутайским коробом для еды. Описать внешность парня следует отдельно, ибо над ней полдня трудились руководствуемые Ценгом стилисты, визажисты и прочие специалисты. Надо быть солджером, чтобы пережить подобное, но чего не сделаешь ради любимого. Светлая шевелюра скрылась под чёрным париком. Длинные волосы собрали в высокий хвост, перевитый цепочками и синими лентами, и украшенный двумя шпильками с жемчужными подвесами. Свисающие по обе стороны лба пряди покрывала золотистая пыль. Глаза были выделены густой подводкой и стрелками почти до висков, красными тенями на веках и наклеенными ресницами. Едва подкрашенные выщипанные брови практически терялись на фоне этого великолепия. С помощью косметических ухищрений форму лица искусно скорректировали, придав щекам и подбородку округлость, а накрашенные алой помадой губы сделали более пухлыми. Кожу лица покрывал светлый тональный крем, причём на шее и прочих открытых участках он отсутствовал. В ушах парня покачивались висящие на цепочках голубые жемчужины. Наряд по красоте не отставал. Обильно украшенный золотой вышивкой ярко-синий топ с широкими длинными рукавами и максимально открытой горловиной едва достигал груди. Нижний край топа обрамляла золотистая бахрома с жемчужиной на конце каждого шнурочка. Ленты такого же ярко-синего цвета с аналогичным украшением на поясе изображали штаны типа шаровар с сильно заниженной талией. Очень сильно, практически до интересных мест. Нижнего белья Сефирот не заметил. Похоже, его заменяло более плотное ленточное сплетение спереди. Все видимые части тела Страйфа подверглись тщательной депиляции. Отполированные ногти были накрашены в цвет губ. Лодыжки украшали татуировки-бабочки и браслеты с мелкими висюльками. Обуви не было. Пока генерал дивился явившемуся его очам зрелищу, Клауд, старательно покачивая бёдрами, подошёл к столику, опустился на колени и начал выкладывать содержимое короба. На свет появились маленькая фарфоровая чашечка и непрозрачная бутылочка, несколько квадратных мисочек с маринованными овощами, соусами и зеленью, горшочек с плотной крышкой и небольшое блюдо с парой яблок и кистью винограда. Сервировку дополнили деревянные палочки на специальной подставке и тканевая салфетка. Выставив всё это, Страйф улыбнулся, не размыкая губ. Сефирот изобразил на лице вопрос. - Это ужин для моего господина, - парень низко склонил голову. – Не стоит отягощать тело обильной трапезой на ночь. Пускай мой повелитель насытится иным. Генерал удивлённо хлопнул глазами. «Ну точно, Ген. Ни с кем не спутаешь. И Ценг, наверняка, руку приложил. Ладно, посмотрим, чего они там придумали». Пока Лучший проверял содержимое горшочка – там, к его облегчению, оказалось тушёное мясо, посыпанное обжаренным кунжутом, Клауд на минутку заглянул за ширму, чем-то щёлкнул и встал перед любовником с большим веером в руках. Музыка, до сих пор бывшая чисто фоновой, изменилась, к ней добавилась флейта и высокий мужской голос завёл странный напев, похожий на речитатив. «Твой стан, как прибрежный тростник, Руки – юркие рыбки, ноги – гибкие стебли лотоса, Лицо – отражённая в водах луна. Брови твои, как узкие листья ивы, Глаза темны и прохладны, как ночные озёра, Губы – лепестки пиона. Грудь упруга и соски, словно розовый жемчуг, И лоно пылает. Ты томишься и ждёшь». Одновременно с началом этой своеобразной песни, Страйф начал танцевать, стараясь двигаться плавно и использовать веер к месту. Получалось не всегда, но генерал оценил. «Молодец. Может, моя идея не так уж и плоха? Пусть мальчик развивается всесторонне, не всё мечом махать». Между тем Клауд, как мог, изображал то, о чём пелось. Он изгибался во все стороны, словно колеблемая ветром тростинка, совершал руками и ногами волнообразные движения, прикрывался веером, акцентируя внимание на упоминаемых частях лица и тела. На последних строчках он сложил веер и медленно провёл им по груди и животу. Завершением стали недвусмысленные движения всего корпуса. В зелёных очах вспыхнул огонь. Пение смолкло, флейта тоже, оставив только прежний фон. Страйф опустился на колени возле столика и, прикрывшись веером, рисунок на котором соответствовал песне, то есть изображал озеро с тростником, лотосами, рыбками и луной, спросил: - Доволен ли мой повелитель, усладил ли он свой взор? Из-за шёлкового прикрытия на Сефирота смотрел синий глаз. - Да, - величаво кивнул Лучший. Ему отчаянно хотелось разметать по углам все эти тряпки и побрякушки, зацеловать, слиться в единое существо, желательно не один раз, да так, чтобы потом не осталось сил даже думать, но надо было держать себя в руках. Этим он покажет силу своих чувств, ну и вообще силу. - Желает ли господин вкусить яств? – задал Страйф следующий вопрос и из-за веера показался второй глаз. Генерал посмотрел на горшочек, мисочки и прочее, и снова кивнул. - Желает. Не убирая веера, Клауд взял в правую руку палочки, не очень ловко подцепил ими кусочек мяса и обмакнул его в первый соус. - Откройте рот, мой господин. Жуйте тщательно, чтобы пища не повредила вашему желудку. За мясом последовали овощи и зелень. - Господин желает выпить? Сефирот на минуту задумался. Если сегодня всё на вутайский манер, то и спиртное тоже? Перед глазами встало всё то, на чём тамошние производители настаивают выгнанный из подпорченного риса слабенький спирт. Видя нерешительность любовника, Страйф еле слышно произнёс: - Они призывали к соблюдению всех традиций, но я не согласился. Выпивка приличная. Генерал поднял бровь. «Они? Всё ясно, куда теперь рыжий без своей пары. Ну, раз не тамошняя бражка, тогда ладно». В бутылочке оказался высококачественный коньяк. Порции, конечно, были мизерными, но видно так полагалось. Неторопливая кормёжка сопровождалась постоянными вопросами о том, желает ли господин ещё и всё ли господину нравится, загадочными взглядами и демонстрацией вроде бы ненароком слегка обнажившегося бедра или плеча. Наконец на столе остались только фрукты, от которых Сефирот хотел было отказаться, но Клауд отложил веер и, отщипнув крупную виноградину, сказал: - Попробуйте, господин, он такой сладкий. С этими словами парень сжал ягодку губами. У генерала вдоль позвоночника побежали мурашки. Его мальчик был сексуален, как… Он не смог подобрать сравнение и просто куснул виноградину. Сок обрызгал обоих. - Я вижу, что повелитель желает познать блаженство, - призывно произнёс Страйф, изгибаясь так, чтобы показать ягодицы в самом изящном и одновременно привлекательном ракурсе. - Желает, - хриплым от волнения голосом отозвался Сефирот. - Тогда позвольте мне сделать это для вас. На развязывание всех шнурков ушло некоторое время. Клауд не торопился, зато генерала уже начало потряхивать. Одежду снимать не полагалось. Приспустив штаны, Страйф, как показалось Сефироту, немного странно посмотрел на высвобожденную и, естественно, готовую к радостям жизни плоть, но парень только шепнул: «Ты должен просто лежать» и приступил к процессу ублажения. Генерал чувствовал себя необычно. Его гордость ласкали языком, постоянно меняя темп, губы нежно целовали, тёплая влажность обхватывала и сжимала, а он должен лежать, как бревно? Стремясь отвлечься и непременно сдержаться, Сефирот зажмурился и чуть не пропустил момент, когда его плоть поглотила другая, горячая и жаждущая. Он распахнул глаза и увидел, что оседлавший его Клауд не снял с себя ни одного лоскутка из этого маскарада и даже держит перед лицом веер. «Какой кошмар! Бедный мой мальчик. Ничего, я потом для него всё сделаю». Предсказуемый финал не задержался, но Страйф не торопился выпускать желанное достоинство из плена. Накладные ноготки забегали по генеральской груди, выписывая сложные фигуры и слегка впиваясь в отдельных местах. За грудью последовала шея, потом голова. К нажатиям добавились несильные щипки и Сефирот с удивлением ощутил прилив сил и полную готовность повторить. Довольный Клауд отбросил веер и прогнулся. Украшавшие его наряд жемчужины скользнули по бёдрам генерала, паху, животу. Вверх, вниз, снова вверх. Неожиданно они задели соски и Сефирот чуть вздрогнул. Прикосновения маленьких прохладных шариков были очень приятны и вызывали ощущение, похожее на то, которое он испытывал, когда Страйф поглаживал ему основание крыла. - К…, - попытался произнести генерал, но парень накрыл его губы ладонью. - Ш-ш, всему своё время. Произнеся это, Клауд зарылся лицом в серебряную шевелюру и вдруг куснул любовника за верхнюю часть уха, естественно, не очень сильно, и жарко прошептал в это самое ухо: - Лежи. - Я уже на пределе, - отозвался Лучший. – Ещё немного и ляжешь ты. Страйф хихикнул, резко выпрямился и, снова спрятавшись за веером, томно вопросил: - Господин желает меня? - Да, - почти прорычал Сефирот. Второй заход был короче первого, но прошёл более бурно, потому что Лучший не справился с ролью. Не успел Клауд сделать и трёх движений бёдрами, как горячая генеральская натура взяла верх, а он оказался внизу. Все протесты были отклонены. - К Бахамуту сценарий и тряпки! К Бахамуту танцы и прочие церемонии! – рычащие нотки в голосе Сефирота усилились. – Я хочу тебя всего. Хочу чувствовать, как содрогается твоё тело в моих руках, хочу слышать сладкие стоны, а не бесконечные вопросы. Я хочу целовать тебя до помутнения в глазах. Я хочу ощутить твой вкус. Это ведь Ген, да? Конечно, кто же ещё. И наверняка вместе с турком. - Да, - сказал Страйф. - Что эти советчики тебе ещё наговорили? Хотя нет, молчи. Всё потом. И генерал впился в губы любовника, подкрепляя свои слова действием. Некоторое время спустя расшитые наряды полетели в угол. Туда же отправились мешающие подушки, чудом не опрокинув вазу и подставку с курильницей. Поверх этой кучи, звякнув шпильками, лёг чёрный парик. - Ну хоть здесь не выщипали, - проворчал Сефирот, взъерошив пшеничные волоски. – А то бы совсем как у этих, которые в порнухе снимаются. - Ты что, смотришь такие вещи? – Клауд от изумления приподнялся на локтях. - Не смотрю, рассказывали. Давно, - буркнул генерал. – Не отвлекайся. - Хорошо, - улыбнулся Страйф и, обняв Лучшего за шею, притянул к себе. Секс на эксклюзивном постельном белье удался на славу. Об этом свидетельствовало подозрительное поскрипывание кровати, прежде не выдававшей никаких звуковых эффектов. Через пару часов, немного отдышавшийся Сефирот уволок парня в ванную, заявив, что утром хочет видеть не вутайскую красоту, а натурального его. На следующий день, умяв плотный второй завтрак прямо в рабочем кабинете, парочка расположилась в смежной комнате на любимом диване. - Итак, - произнёс генерал, скрещивая руки на животе и поудобнее устраивая голову на коленях Клауда, - рассказывай. - Всё подряд? - Нет, только интересные подробности и любопытные факты. Буду слушать, как сказку. - Сказка выйдет мрачноватая. - Неужели? Тогда тем более. Хочу всё знать. - Ладно, - Страйф поправил серебряную прядь, нахально пытавшуюся забраться в зелёный глаз. – Оказывается, личная жизнь вутайских императоров была не такая уж и личная, и в гаремах, несмотря на отдельные плюсы, тоже было не мёдом намазано. - А-а, так ты изображал представителя этого славного коллектива? - Да, но не очень то славного. К роли постельной игрушки юношей и девушек готовили с детства. Это почиталось за честь, всех подряд не брали. В пятнадцать лет они проходили очень строгий отбор, причём окончательное решение принималось, как ни странно, не правителем, а его матерью. - Да уж, - выдохнул Сефирот, - не позавидуешь. Наверняка в списке достоинств конкурсантов на первом месте негласно стояли родственные связи или сумма взятки. - Вполне возможно, - согласился Клауд. – Официальную жену тоже выбирали, не считаясь с мнением императора. Главное – богатство и знатность рода, всё остальное второстепенно. Но это ещё не самое странное. - Давай, давай, рассказывай. Страсть, как любопытно, - оживился генерал. - Соития по графику, - наклонившись к любовнику, громко прошептал парень. – Ни шага влево или вправо. Жена раз в месяц, в назначенный день. Хочешь не хочешь, а обязан. Гарем по выбору, но еженощно и числом не менее двух. Или двоих. - Кошмар. - Но самое жуткое это то, - продолжал шептать Страйф, - что при актах императорской любви всегда присутствовал специальный человек, который записывал, с кем провёл ночь повелитель, сколько раз получил удовольствие. Напротив женских имён позже ставилась отметка, забеременела дама или нет. Все записи тщательно хранили и знатные и не очень фамилии хвастались друг перед другом, сколько юношей и девушек из их семей побывали в постели государя. - А если не побывали? – спросил Лучший. – У мамочки один вкус, у сыночка – другой. - Если за три года обитатель гарема ни разу не удостоился монаршего ложа, его отправляли домой. Наиболее удачливые могли задержаться лет до двадцати пяти, но потом они должны были уступить место другим. Императора должна согревать молодая кровь. Но и это ещё не всё. Глаза Сефирота загорелись. Наверняка Клауд припас что-нибудь пикантное напоследок. - Но самое-самое, - снова зашептал парень, - это то, что периодически, для подтверждения своей мужской силы, правитель должен был совокупиться на глазах у доверенных чиновников с максимальным количеством женщин, иначе его могли заподозрить в неприемлемой слабости. А ещё он раз в год приносил в жертву Левиафану чашку крови из… - Фу, - перебил Страйфа поморщившийся генерал. – Не хочу больше про это слушать. Натуральный змеюшник этот Вутай. - Ага. - А ты знаешь, куда девались те, кто не удостоился милости. Не думаю, чтобы им были очень рады дома. Клауд задумался, припоминая рассказы Ценга. - Уходили в монастыри, подавались в разбойники. Некоторые перебирались на материк, подальше от родни и знакомых. Иные кончали с собой, считая, что не понравиться правителю – это позор, который можно смыть только кровью. - Дикий народ, - констатировал Лучший. – Гробить свой генофонд, губить цвет нации. Правильно, что мы их завоевали и окультурили. Ладно, мне всё ясно и тема почти закрыта. Остался последний вопрос. Вернее, два вопроса. - Какие? - Когда ты с меня штаны стянул, у тебя странное выражение на лице мелькнуло. По какой причине? - Ну, это…, - смешался парень. - Чего? - Ты не надел то, что заменяло вутайцам нижнее бельё, а это был обязательный элемент. - Бельё? – Сефирот перебрал в памяти детали многослойного одеяния. – Это что, тот белый лоскут? - Да. - Кто бы мне ещё подсказал, как его надевать, - рассмеялся генерал. - Об этом я не подумал, - досадливо вздохнул Страйф. - Ладно, и без этой тряпки всё было замечательно, - успокоил его Сефирот и подмигнул. – Мы её себе оставим и потренируемся. Надо же разобраться в вутайских труселях. Теперь второй вопрос. Откуда у Ценга такие любопытные сведения? Про гаремы и всё прочее. - Во время войны он случайно нашёл тайник с документами в разорённой усадьбе, а спецотдел ничего не упускает. - Ясно. После обеда Клауду позвонила Тифа. - Ну как у вас прошло? Хорошо на шёлке или не очень? Страйф открыл рот, чтобы ответить и вдруг понял, что говорить-то и нечего. Вчера, находясь в процессе, они даже не вспомнили, что испытывают образец, но признаваться в этом было нельзя. Девчонки его без соли и перца съедят, он же обещал поделиться некоторыми впечатлениями. Придётся соображать прямо на ходу. - Нам понравилось, - начал поспешно придумывать парень. – Сама понимаешь, что многого я рассказать не могу, но было приятно, и во время и… после. Шёлк такой мягкий, гладкий и прохладный. Мы когда, э-э, закончили, то словно на облаке лежали. Воздушное какое-то ощущение было. В общем, Сеф доволен, присылайте ещё. - С нас шёлк, с вас реклама, - встряла в разговор Юффи, очевидно отобравшая у подруги телефон. – Количество подарков будет зависеть от количества заказов и соответственно уплаченных сумм. - Клиент уже идёт, - сообщил Клауд. – Письма на сайт так и сыплются, а через неделю-другую и оптовики подбегут. Так что готовьте нашу долю. - Вам чем? – преувеличенно деловито поинтересовалась вутайка. – Простынями, занавесками, эксклюзивными трусами по индивидуальному заказу? - Что ты на трусах зациклилась, Юффи? – послышалось в трубке шипение Тифы. – Отдай телефон. Из динамика донеслись звуки короткой перепалки, потом снова заговорила Локхарт. - Не обращай внимания на эту фетишистку, - сказала Тифа. На заднем плане раздалось: «Это кто ещё тут фетишистка? У самой в шкафу на верхней полке…». Конец фразы заглушил хлопок двери и Страйф так и не узнал тайну своей подруги детства. - Вы посоветуйтесь, - продолжила девушка, которая, судя по всему, покинула бар. – Может, вас другие товары заинтересуют, мы на днях каталог обновим. Или, если хотите, можно опять отдых в зимних покоях её высочества организовать. Юффи не откажет. - Конечно, - фыркнул Клауд. - Я скажу Сефироту. Вот так было положено начало Великому Шёлковому пути, от которого одна дорожка свернула в Трущобы, к бару «Седьмое небо».