Загляни в глаза страху

— Нора! — воскликнула Ребекка, вскочив со своего места, когда Блэквуд в сопровождении Дэнниса зашла к ней в комнату. Увидев окровавленную рубашку мужчины и испачканные руки подруги, Тернер испустила стон. — Господи-Боже! Иди сюда!       Резким движением схватив шатенку в охапку, Ребекка оттащила ее в сторону и усадила к себе на кровать, загораживая ее от глаз похитителя своей спиной. — Что случилось? Он тебя не трогал? Ты такая бледная! Откуда кровь, я не вижу порезов… Нора, не молчи, умоляю! Где Лилит? — светло-русая тараторила без остановки, быстро проводя осмотр подруги, но не находя у нее никаких повреждений. — Не утруждай себя, с ней все в порядке, — скучающим тоном заметил Дэннис, протирая небезызвестной тряпочкой очки.       Тернер вздрогнула и резко обернулась, устремляя на мужчину полный злости взгляд. Свое она уже выплакала за сегодня, ноги вновь стали слушаться, и больше девушка не чувствовала себя беззащитной. Страх и ненависть сцепились в один ком и обрушились на голову Дэнниса криком: — Чего ты хочешь?! Зачем мы тебе нужны?! Где Лилит?       Похититель и бровью не повел, пропуская режущий вопль Ребекки мимо ушей. Он вдруг слегка поморщился, хватаясь за правый бок, но тут же вновь выпрямился в полный рост и тяжело вздохнул, словно ему предстояло прочитать лекцию самому тупому ученику всего города. — Именно об этом я и хотел с вами поговорить. С этого дня ваша подруга будет жить отдельно, ибо ее неконтролируемое поведение опасно для окружающих. — Это она его так? — вскричала Ребекка, обращаясь к Норе.       Блэквуд в ответ молча кивнула, не отрывая глаз от пола. Дэннис невозмутимо продолжил: — Хочу вам напомнить, что сопротивляться бесполезно: вы все равно никогда не найдете отсюда выхода. Одна уже попробовала, можете видеть, чем это закончилось. — Мужчина с нажимом посмотрел на Ребекку.       Он был уверен, что следующей сбежать решится именно она. Шансов у нее не было никаких, но тратить силы на ее поимку совершенно не входило в его планы. — Патрисия напомнила мне, что я не могу к вам прикасаться, но в случае очередной попытки… я буду вынужден. Прошу вас, не выводите меня из себя, вы и так уже много всего натворили. Мое терпение не безгранично, но вы нужны ему нетронутыми. Все вы, — Дэннис как-то странно посмотрел на Нору.       Девушка почувствовала на себе его взгляд и непроизвольно сжалась, всем сердцем желая спрятаться от его проницательных глаз. — Кто этот он? — спросила Ребекка, вновь теряя уверенность в голосе.       Она до последнего надеялась, что это было похищение с целью получения выкупа, а не торговля живым товаром. Больше всего на свете она боялась быть пущенной на органы. — Скоро узнаете, — мрачно констатировал мужчина, и на его лице возникла гримаса не то боли, не то злорадства. — Мне нужно уйти ненадолго, и, чтобы когда я пришел, все было на своих местах, ясно? Любая ваша попытка к бегству будет пресечена в любом случае. И да, — он обратился к Норе, — твоя одежда вся грязная, приведи себя в порядок к моему возвращению. — Сказав это, похититель вышел из комнаты и запер снаружи дверь. — Мерзкая скотина! — выругалась Тернер и вскочила с кровати. — Что ему нужно?! Надо выбираться отсюда как можно скорее! — Неужели непонятно? — бесцветным голосом спросила Блэквуд. — Отсюда нет выхода. Тем более сейчас, когда тебя закрыли на ключ. Может, хочешь дверь проломить? Старая схема… И не очень успешная. — Но должен же быть другой выход! — повторяла Ребекка, бегая из угла в угол и кусая себя за кулак. — Должен быть! Нужно накинуться на него всем вместе или как-то отвлечь…       При последних словах подруги шатенка прыснула со смеху. — Что смешного?! — Поверь, я пыталась! — проговорила Блэквуд сквозь уже подступавший истерический смех. — Даже если ты станцуешь перед ним голой ламбаду, а потом проломишь ему череп, твои шансы на побег останутся такими же мизерными. — Что ты несешь!       Тернер еще раз окинула комнату взглядом: осточертевшие стены с наклеенной кирпичной кладкой, бетонный пол, в котором точно не могло быть никакого подвала или потайного хода, точно такой же потолок… Абсолютно ни-че-го! Может, Нора была права и им отсюда не суждено было выбраться? Ну уж нет! Соглашаться с легкомысленным доводом подруги Ребекка не спешила, она решила бороться до конца и призвать на помощь все свое остроумие и терпение, дабы найти выход. Если в самой комнате ничего не было, может, стоило осмотреть ванную?       Ослепительно белый кафель, серый в темную крапинку пол, идеально чистое зеркало, три зубных щетки, заботливо оставленные похитителем, ванна, туалет… Опять-таки ничего такого, за что мог бы зацепиться взгляд и что могло бы помочь при побеге. — Кажется, все, что нам остается, так это разбить зеркало и перерезать осколками себе горло, — флегматично заметила Нора, развалившись на кровати и заложив руки за голову. Светло-русая раздраженно нахмурилась и выглянула из ванной. — Сейчас не время шутить! Не смешно! — Знаешь, в каждой шутке есть доля правды. — Оставь свои остроты и лучше помоги мне найти что-нибудь! — Ты даже не знаешь, что ищешь, каким образом я тебе помогу? — Я ищу что-то, чем можно вскрыть замок. — У Лилит были шпильки, но, как видишь, ее с нами нет.       От собственных слов, произнесенных слишком уж развязным тоном, к горлу подступил ком. Осознание того, что ей так и не удалось спасти сестру, вновь нахлынуло на Блэквуд, заставляя ее сердце болезненно сжаться. Она такая слабая… Она ничего не может… — Как ты думаешь, этим возможно открыть? — немного погодя спросила Ребекка, пулей залетая в комнату.       В ее руке виднелась тоненькая проволочка. Шатенка сощурила глаза, нагибаясь к подруге почти вплотную, чтобы как следует рассмотреть ее находку. — Где ты это взяла? — Выдернула из затычки для ванны. Ха, все-таки его система дает сбои! Все предусмотрел, кроме маленькой детальки. — Не говори так, словно все уже сделано. Мы как бы еще в плену, — одернула ее Нора.       Робкая надежда на вызволение тихонько заскреблась в ее душе, но Блэквуд не хотела обнадеживать себя раньше времени. Она села на кровати, скрестив ноги по-турецки, и впилась близорукими глазами в силуэт Тернер, присевший на корточки у двери. У Ребекки должно было получиться, это была их последняя надежда. И Норе ничего не оставалось делать, кроме как просто ждать и молиться всем богам, чтобы ее подруга справилась.       Но у нее ничего не вышло. Проволочка оказалась слишком тонкой и пластичной, чтобы противостоять новому замку. Как ни старалась светло-русая на протяжении целого часа, как ни крутила в руках заветную отмычку, пытаясь придать ей нужную форму и зафиксировать ее в таком положении, — все было тщетно.       Потом начались слезы, потом начались истерики. Ребекка носилась по комнате, словно загнанный зверь по клетке, яростно колотила кулаками стены, выбивала ногой дверь, делала все то, что обычно делает человек, подвергаясь панике. Осознание того, что она больше никогда не увидит своих родных и друзей повергло Тернер сначала в шок, а потом в леденящее душу оцепенение; она отказывалась верить в то, что все это происходило именно с ней, отказывалась воспринимать эту реальность, отказывалась мириться с ней.       Происходящее было для нее не более чем обычным ночным кошмаром, тяжелым, глубоким кошмаром, от которого невозможно было очнуться, который затягивал, словно трясина, только и ожидая очередного неловкого движения, чтобы безвозвратно поглотить тебя с головой. — Ожидание смерти страшнее, чем сама смерть, ведь так? — в пустоту проговорила Нора и легла на свою койку, свернувшись на ней калачиком.       Если все, что от нее требовалось в тот момент, так это ждать, то она готова была подчиниться. Блэквуд не ела ничего со вчерашнего утра, голова все еще гудела, а все тело ломило, но это были относительно небольшие неудобства по сравнению с тем, что она ощущала внутри. Всепоглощающее, дикое отчаяние. Ей тоже было страшно, возможно, даже страшнее, чем Ребекке, ведь она видела и знала гораздо больше. Нора не могла тешить себя иллюзиями и верить в чудесное спасение, которое само снизойдет до нее свыше в виде отца Лилит и парочки вооруженных до зубов полицейских.       И все же, несмотря на взвинченное состояние, уснуть было на этот раз удивительно просто. Все проблемы и переживания остались где-то далеко позади, а навстречу устремилась тихая и безмолвная пустота…

***

      Прошло более трех часов, прежде чем Нора вновь была вынуждена вернуться в реальный мир. Кто-то тормошил ее за плечо, называя при этом по имени. Открыв глаза и недовольно поморщившись, Блэквуд увидела склоненное над ней лицо подруги. Тернер выглядела удивленной и взволнованной и показала глазами на дверь. — Смотри…       Проследив траекторию ее взгляда, шатенка увидела сидевшего на пороге их комнаты похитителя. Он был одет в желто-синюю спортивную куртку и в такого же цвета штаны. — Привет, я Хедвиг, и у меня красные носки!       Его голос был звонким, почти детским. Нора быстро присела на кровати и наклонилась в сторону нового знакомого. — Сколько тебе лет? — Девять, — самодовольно ответил он, расплываясь в широкой улыбке.       Дети любят хвастаться тем, что они уже большие, и новоиспеченный Хедвиг не был исключением. Услышав заветное число, Блэквуд почувствовала, как земля вновь появилась под ее ногами, даруя ей такую необходимую опору. Девять лет… Этого было достаточно, и даже сверх того. Им удастся перехитрить его, дети ведь такие доверчивые. План уже начинал появляться в голове Норы; она уставилась невидящим взглядом в сторону двери и закусила губу, усиленно думая. — Ах да, чуть не забыл! — неожиданно вскричал Хедвиг, немного шепелявля, и даже подпрыгнул на месте. — Мистер Дэннис просил меня передать кое-что синеглазой девочке. Это ведь ты, да? На, держи.       Он на полусогнутых ногах добрался до Блэквуд, — вероятно, имитируя рост девятилетнего ребенка, — и протянул ей черную коробку среднего размера. — Что это? — недоверчиво спросила девушка, косясь на вручаемую ей посылку. — Я не знаю, он мне не сказал. Он не очень-то и разговорчивый. Ну так ты берешь или нет!       Решив не испытывать его терпение, Нора все же взяла коробку из рук Хедвига, который тут же отполз на два шага назад и во все глаза стал наблюдать за реакцией шатенки. — Ну же! Ну! Открывай быстрее!       Но Блэквуд медлила. Первая ее мысль была о том, что там, вероятно, находилась бомба, но девушка сразу отбросила эту идею. Не пойми откуда принести бомбу и отдать ее в руки девятилетке с учетом того, что сам потом взлетишь на воздух, — ну это полное безумие! На такое решился бы только самый отъявленный псих, а Дэннис не производил подобного впечатления. Нора аккуратно встряхнула коробку: внутри что-то громыхнуло. — Открывай, открывай, открывай! — скандировал Хедвиг, почти выпрыгивая из штанов от любопытства. — Ну правда, открой ты ее уже, и дело с концом, — подала голос Ребекка. Ей тоже было интересно, что находилось внутри, хоть ее и тревожил факт передачи каких-то посылок.       Решив, что там чисто теоретически могло быть все-таки что-то нужное или полезное, Блэквуд открыла крышку и обомлела. На дне лежали очки. Новые черные очки, с широкой оправой и кожаными дужками. — Что, что там? Мне не видно! Покажи! — тараторил Хедвиг, пролезая между девушками и беспардонно заглядывая в коробку. — А-а… — разочарованно протянул он, — очки… А я-то думал… Впрочем, очки тоже ничего!       Нора продолжала с глупым видом таращиться на подарок, не находя подходящих слов. «Он подарил мне очки? Зачем, зачем он это сделал? Без них я гораздо уязвимее, мной в разы легче управлять. Он что же, хочет подкупить меня? Но зачем? Чтобы я не сбежала? Странный способ. Меня не так просто обмануть». — Передай мистеру Дэннису мою благодарность, — холодно сказала шатенка, закрывая коробку, — но я не могу их взять. — Мистер Дэннис очень разозлится, когда узнает. Он будет думать, что я не передал или что-то сказал не так. Мне постоянно достается от всех, я не хочу всегда быть виноватым! — плаксивым голосом вскричал Хедвиг. — Пожалуйста, возьми их! Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!       Похититель схватил девушку за руку и совсем по-детски стал ее трясти. — Возьми, глупая, хватит строить из себя гордячку! — прошептала ей на ухо Ребекка. — Он ведь ничего не требует взамен. — Откуда ты знаешь?! Может, это часть его плана. Я не хочу быть втянутой во что-то. — Во что, Господи! Мы уже втянуты дальше некуда. Нора, не дури, без очков ты будешь чувствовать себя гораздо хуже. В случае чего сможешь потом пафосно бросить их ему в лицо, посыпая проклятиями, но не стоит сейчас отвергать такую возможность. Бери.       Но Блэквуд колебалась. Вроде бы такое простое решение — принять подарок! Казалось бы, что могло быть проще, тем более что это была действительно необходимая вещь. Но гордость билась в груди, яростно противясь, и мешала согласиться.       Слова подруги не нашли никакого отклика в душе Норы, но отчаянные просьбы мальчика, заключенного в теле взрослого мужчины, почему-то тронули девушку. Что-то безумно трогательное было в его широко распахнутых голубых глазах, которые с такой мольбой на нее смотрели. Он не хотел быть виноватым. Такое знакомое и родное чувство: Блэквуд не понаслышке знала, что такое незаслуженные обвинения. А слушать упреки от постороннего человека было в разы хуже. — Хорошо, я возьму их.       Лицо Хедвига тут же посветлело. Он вскочил, несказанно обрадованный тем, что мистер Дэннис его не наругает, и несколько раз подпрыгнул на корточках, радостно хлопая в ладоши. — Пойдем к зеркалу, — сказала Ребекка, и все трое переместились в ванную.       Нора с каким-то благоговением и неожиданной для нее самой аккуратностью достала свой подарок из коробки и примерила его. Очки придавали ей солидности, она в них походила на молодую учительницу, что ей очень даже шло. Дэннис с удивительной точностью подобрал размер и форму, даже сама Блэквуд не смогла бы найти лучше. Она предпочитала носить линзы, потому что за все это время ей ни разу не попался ни один удобный и хорошо смотрящийся на ней экземпляр. Но эти очки были как будто созданы для нее. Просто идеальны. — Интересно, а сколько они стоят? — задумчиво протянула Ребекка, рассматривая отражение подруги в зеркале. — И вовсе не интересно, купил какие-нибудь самые дешевые, и все. Зачем вообще он это сделал! — Я бы не сказала, что они дешевые, — возразила Тернер. — У меня знакомая хотела купить такие, но цена оказалась, мягко говоря, не подходящей для ее бюджета, а ведь ее родители не бедные люди. — Тогда это тем более странно, — Нора повернулась в сторону Хедвига. — Ты не знаешь, чем занимается мистер Дэннис? — Ну… вообще-то он мне не рассказывает, но я слышал, как он обсуждал с мисс Патрисией что-то про клетки и цены на входные билеты. — Кем бы он ни работал, очки все равно дорогие. — Да какая разница! — воскликнула Блэквуд и выскочила из ванной.       Видеть вновь четкую картинку было равносильно подарку судьбы. Какую бы неприязнь шатенка ни испытывала к этому человеку, в глубине души она все равно была ему очень благодарна, несмотря на то, что подозрений его поступок вызывал гораздо больше, чем восхищения. — Скажи, Хедвиг, — издалека начала Нора непринужденным тоном, — а скоро ли вернется мистер Дэннис? — Ты что, хочешь сказать ему спасибо? Можешь сказать мне, я ведь их передал! — мальчик гордо улыбнулся. — Я молодец, правда? — Правда-правда, но я имею в виду… как вы определяете, кто… я не знаю, как сказать… Ну вот куда девается, скажем, мистер Дэннис, когда ты с нами разговариваешь? Он сейчас может нас слышать?       Хедвиг сделал сморщенную гримасу и фыркнул с таким видом, словно в жизни не слышал ничего нелепее. — Ты глупая, что ли? Конечно же нет! Я могу говорить о чем угодно, а никто и не узнает, о чем именно; правда круто? — вместо «круто», он выговорил «клуто». Нора быстро кивнула в знак согласия и стала вновь подбираться к нужной ей информации: — Скажи, а как вы выбираете, кто следующий будет говорить? — О-о, — загадочно протянул Хедвиг и хихикнул. — Это целая история! Мы все сидим в одном помещении, а посередке стоит стул, вот прямо здесь! — Он показал пальцем на пол. — Над ним горит яркая лампочка. И тот, кто сядет на этот стул, сможет говорить за мистера Кевина и управлять им. Круто, да? — А кто этот мистер Кевин? Он у вас главный? — не подумав, вмешалась Ребекка. — Не-ет, главный у нас сейчас мистер Дэннис. Раньше был Барри, но его отослали от света. А мистера Кевина я никогда не видел, мистер Дэннис и мисс Патрисия запрещают мне к нему заходить, но он где-то среди нас. Только я его не видел. Я уже говорил, что у меня красные носки? — Да, говорил. Хедвиг, послушай меня! — Нора села перед ним на корточки и схватила его за рукав куртки. — Нам срочно нужно поговорить с мистером Кевином, очень и очень срочно! Ты нам поможешь?       Голубые глаза были пропитаны сомнением. Мальчик поджал губы, отвел взгляд в сторону и отрицательно покачал головой. — Нет, меня наругают. Я и так в прошлый раз много что натворил, мисс Патрисия еще долго на меня сердилась. Не хочу всегда быть виноватым! — Я тебя очень прошу! Пожалуйста, помоги нам. — Я же сказал, что не знаю, где он! — вскричал Хедвиг и вскочил в полный рост. — Мне нельзя, нельзя с вами разговаривать! Мистер Дэннис будет ругаться, мне запрещено забирать у него свет надолго! Пусти, пусти меня!       Блэквуд разжала пальцы, и похититель резко выдернул свою руку. Сил у него теперь было словно у обычного девятилетнего ребенка, Нора смогла бы с легкостью прижать его к стене или повалить на пол, как бы абсурдно это ни выглядело со стороны, но пока что необходимости в этом не было, да и мало ли чем это могло обернуться. — Хорошо-хорошо, только скажи нам еще одну вещь, Хедвиг, только одну! И я обещаю, что поговорю с мистером Дэннисом, чтобы он тебя не ругал. Он меня послушает, поверь мне. — Какую? — просопел Хедвиг, ковыряя ногтем дверной косяк. — Как мне достучаться до тебя в будущем? Я бы хотела рассказать тебе одну интересную историю, но раз ты так спешишь, то я оставлю ее до следующего раза.       Глаза мальчика тут же загорелись неподдельным интересом. Он перестал трогать дверь и нетерпеливо переступил с ноги на ногу. — Ну… ты можешь рассказать мне ее сейчас, я могу еще минутку подождать. — Нет, это очень длинная история, я не успею за минуту. Просто скажи, как мне тебя найти? Ты же теперь мой друг, а друзья должны видеться чаще.       При слове «друг» лицо Хедвига озарила лучезарная улыбка. — Я всегда выхожу, когда мистер Дэннис отдыхает. Джейн говорит, что я имею большое влияние на мистера Кевина, это мое пре-и-му-щество, во! Это благодаря мне мистер Дэннис и мисс Патрисия стали главными, прикольно да? Я молодец. — Так как мне позвать тебя в случае чего? — не унималась Нора. — Ну… можешь просто сказать, что хочешь видеть Хедвига. Я обязательно услышу! Я всегда слышу, когда про меня что-то говорят, а другие так не могут, я один такой. Можно, кстати, подслушивать чужие разговоры, правда круто? Ну, я пошел! — С этими словами похититель вприпрыжку выбежал за дверь, не позабыв при этом закрыть ее. — Значит, его зовут Кевин, — сказала Блэквуд после минутного молчания. — И он даже понятия не имеет, что творит. — Это делает не он, я же уже говорила, — вымотанным тоном ответила Ребекка. — Ты когда-нибудь меня вообще слушаешь? — Иногда. — Я так и думала. Итак, каков твой план?       Нора сняла новые очки и покрутила их в руках, задумчиво рассматривая блестящую оправу. — Мой план крайне прост: использовать доверчивость мальчика, выведать, где находится выход, стащить ключи и под звуки гимна вылететь на волю. Но сначала нужно узнать, где он держит Лилит. — Ты же видела, как он трепетно отзывался об этих двух главных. Он боится их, боится провиниться, боится критики и ругани. Он не станет перечить им. Скорее всего, эта личность образовалась где-то в подростковом возрасте, когда Кевин особенно нуждался в родительской поддержке, но вместо этого получал лишь нескончаемые упреки. Этот Хедвиг — его прямая копия в детстве и скопище его страхов, именно поэтому, по словам мальчика, он имеет такое большое влияние на самого Кевина. — Ну ты-то у нас известный психолог и кандидат наук, конечно! Маэстро, продолжайте. — Не злорадствуй, тебе не идет. Почему ты считаешь, что моя версия безосновательна? — Потому что ты совсем не знаешь этого Кевина, как ты можешь понять, какие у него были страхи и как он себя когда-то там вел? — Нора надела очки и вновь стала выглядеть на несколько лет старше. — Я уже говорила, что такие заболевания проявляются у людей, перенесших травмы в детстве. Ты только вспомни, какой ужас появлялся на его лице, когда он понимал, что его наругают! А его фраза «я не хочу всегда быть виноватым»? Что ты на это скажешь? — Не знаю. Я вообще не думаю об этом. Меня вот почему-то совершенно не волнует история этого человека и то, что сделало его таким.       Разумеется, Блэквуд врала. Новоиспеченный Кевин вызывал у нее почти научный интерес, только вот она боялась себе в этом признаться. Если бы они находились на равных правах, а не на позиции маньяка и жертвы, то интерес шатенки возрос бы еще в несколько раз. Но сейчас нужно было думать вовсе не о том, что довело Кевина до такого состояния, хотя Ребекка и говорила, что решение необходимо было искать в самой глубине проблемы, — Нора не слушала и не хотела этим заниматься. — Кстати, ты заметила, что он вел себя так, словно никакой раны не было и подавно? — воодушевленно спросила Тернер. — То есть Хедвиг тут и бегал, и прыгал, что при таком повреждении было бы очень болезненно, а он ведь ребенок, дети вообще из-за любой царапины плачут. — И что? — безэмоционально отозвалась Блэквуд. — Ну, может, боль от той раны, или что там у него, чувствует только Дэннис, ибо рана была нанесена именно ему, как думаешь? Может, другие личности, находящиеся в том же самом теле, не могут ощущать этой боли, потому что формально она относится не к ним? Это же просто поразительно! — С чего это ты так резко переменила позиции? То «мерзкая скотина», то «это же просто поразительно»! Такое впечатление, что ты уже записала его к себе в пациенты и готовишься проводить ежедневные консультации. Я бы на твоем месте так не спешила с выводами. — Начнем с того, что я учусь на психолога, и как ты думаешь: интересно мне это или нет? Конечно же да. Это ведь самый настоящий феномен! — Ну да, только вот этот феномен в скором будущем прикончит тебя, а так все хорошо. Можешь продолжать и дальше им восхищаться, почему нет.       Ребекка некоторое время молчала, изучая подругу глазами. — Пожалуй, ты права: глупо проявлять интерес. Просто для меня это единственный способ отвлечься — рассуждать о чем-то.       Тернер обреченно повесила голову, а Нора тут же ощутила прилив стыда. Шатенка присела на кровать к подруге и осторожно положила руку ей на плечо. — Прости, — тихо прошептала она. — Не знаю, что на меня находит. Просто и так мозг плохо работает, так еще и этот подарок. Я совсем запуталась; понимаю, аргумент слабый, но это правда так. Давай будем рассуждать вместе о чем угодно, только не об этом человеке! Он и так повсюду, я даже во сне его вижу, знаешь ли, зрелище не для слабонервных.       Ребекка грустно улыбнулась и накрыла своей ладонью руку Блэквуд. — Да уж… Ладно, не будем об этом. Итак, наши действия? Ждем Хедвига? — Ждем Хедвига, — эхом отозвалась Нора и, тяжело вздыхая, поднялась. — Пойду посмотрю: нет ли там кого.       Щель между дверью и дверным косяком была узкой, но ее было вполне достаточно для того, чтобы рассмотреть приближавшийся силуэт. Шатенка как будто нутром чувствовала, что скоро должен был появиться он. И к сожалению, предчувствие ее не подвело.       За дверью послышались уже ставшие знакомыми шаги и хлопок другой двери, ведущей в коридор; с каждым новым звуком, воспроизводимым этим человеком, Блэквуд ощущала покалывание в кончиках пальцев и нервную дрожь во всем теле. Пора бы уже было начинать спокойно реагировать на его приход, но она просто физически не могла этого сделать, и каждый раз, когда его глаза, грозно блестящие под стеклами очков, встречались с ее глазами, Нора немела и начинала трястись. Так вышло и на этот раз.       Дэннис был одет в новую светло-серую рубашку и в темно-серые брюки, на шее у него висел галстук, который Блэквуд, не без удовольствия, мысленно затягивала все туже и туже… в руке мужчина держал уже известный девушкам раскладной стул. Зайдя в комнату, похититель нахмурился, и его недовольство было направлено в одну конкретную сторону. В сторону Норы. — Я же сказал тебе привести себя в порядок, неужели это так трудно было сделать? — Его голос был на грани срыва, нервы у него были явно расстроены. Дэннис глубоко вздохнул, стараясь вернуть себе прежнее самообладание, и вновь обратил тяжелый взгляд на шатенку. — В чем проблема? — терпеливо спросил он, скрестив руки на груди. — У меня нет запасной одежды.       «Опасно, опасно! Очень опасно!» — мигало красным в голове Блэквуд. Она чувствовала себя неопытным эквилибристом, балансировавшим над пропастью. Нужно было держать равновесие, иначе все… — Я думал, Патрисия дала вам все необходимое, в том числе и запасные вещи. Вечно она не доделывает все до конца. Неужто так трудно содержать все в идеальном порядке? — Последние слова были обращены, скорее, к самому себе, нежели к кому-то из присутствующих. — В любом случае, это не меняет дела. Прошу, пройди в ванную.       Вечная сухая вежливость и стальной тон, от которого внутри все непроизвольно сжималось. По телу Норы пробежал табун мурашек, а сердце бешено заколотилось в груди. Любое ее сопротивление было бесполезно, это она уже уяснила, не повиноваться было также невозможно — все ее протесты могли лишь усугубить и без того безвыходную ситуацию, но как же трудно было от них отказаться!       Бросив на Ребекку отчаянный взгляд, Нора на ватных ногах пошла в направлении ярко освещенного помещения; Дэннис молча проследовал за ней. Тернер опомнилась только тогда, когда дверь за ним захлопнулась и послышался щелчок закрываемого шпингалета. Она опоздала и даже не попыталась помочь…       Зайдя в ванную, Блэквуд уже по привычке сощурилась от слепящего света, отражавшегося от всех блестящих, идеально чистых поверхностей. Похититель тем временем запер за собой дверь, поставил стул и сел, скрестив руки в привычной манере.       Несколько минут между ними царило гробовое молчание. Мужчина внимательно рассматривал лицо своей пленницы и, в особенности, безукоризненно сидевшие на ней очки, а Нора в свою очередь пугливо жалась к холодному кафелю, чувствуя, что в случае чего помощи ждать будет неоткуда. Совсем неоткуда. Так они неотрывно и смотрели глаза в глаза, пытаясь прочитать, какие замысли таились в мыслях друг друга.       Первым переглядки прервал Дэннис. Он прошелся рукой по гладко выбритой голове и привычным движением размял шею. — Приступай. — К чему? — сдавленно прошептала шатенка. — К мытью. Ты же не будешь ходить целый день с грязными руками.       Боясь вызвать новый приступ недовольства, Блэквуд поспешно включила воду в ванне и стала отмывать от засохшей крови руки. Вода шла почему-то холодная и была слегка желтоватой, что на фоне идеально белой поверхности выделялось особенно ярко. — Мой тщательнее, — приказал Дэннис.       Нора потянулась за мылом, ежесекундно бросая через плечо затравленный взгляд на своего похитителя, и вновь принялась за дело. «Чертов фанатик чистоты. Чтоб у тебя в голове творился такой же порядок!» — Все… — тихо сказала она через минуту, чувствуя себя при этом комично и крайне нелепо, словно в сознательном возрасте перед воспитательницей в детском саду. — Уверена? — Мужчина повторно окинул ее взглядом, от которого, казалось, ничто не могло скрыться, и тут же нахмурился. — У тебя вся рубашка грязная. Посмотри.       Блэквуд машинально опустила глаза, но лишь для того, чтобы не видеть лица напротив. На рубашке действительно было несколько капелек крови, но они сливались с цветом ткани и были почти незаметны. — Но… — попыталась возразить шатенка. — Посмотри, — во второй раз приказал похититель, явно желая убедить ее в правдивости его заявления.       Нора почувствовала, как ее ноги подкосились, а руки тщетно попытались уцепиться за абсолютно гладкую поверхность кафеля. «Это конец. Теперь уже точно конец», — быстрее молнии пронеслось у нее в голове. Она сама не поняла, как вдруг оказалась сидящей в ванне, полной холодной воды, которая почему-то за все это время так и не стала теплой. Одежда моментально потяжелела и облепила тело, казалось бы, на радость похитителю! но он не смотрел на фигуру девушки. Он смотрел на ее лицо. Исключительно на ее лицо. — Снимай рубашку. Патрисия принесет тебе сегодня новую.       Окоченевшие пальцы плохо слушались, пуговиц было много, и все они, как назло, были мелкими. Блэквуд чувствовала, как ее зубы начинали отбивать чечетку, а губы вполне вероятно синели. Равномерное журчание воды разбавлялось яростным стуком в дверь и приказом открыть, но Дэннис продолжал сидеть, не шевелясь, и совершенно не реагировал на возмущения второй пленницы — его взгляд был прикован к раздевавшейся перед ним Норе. И только к ней.       Пару раз он резко мотнул головой из стороны в сторону, словно силился отогнать назойливые мысли; вена на его лбу вздулась, а в глазах появился нездоровый блеск, но Дэннис оставался недвижим и не предпринимал никаких попыток прикоснуться к девушке.       Блэквуд же вообще перестала понимать, где она находилась и что с ней происходило. Крики Ребекки за дверью не давали ей отключиться наравне с колющей ледяной водой и таким же взглядом голубых глаз. Прошла еще одна долгая минута, а пуговицы на рубашке были расстегнуты лишь наполовину. Шатенка вовсе не старалась тянуть время, она просто не могла, физически не могла справиться со своей задачей! А между тем терпение мужчины истончалось с каждой секундой все больше и больше.       Вдруг Дэннис встал со стула и сделал два быстрых шага в направлении похищенной. Увидев, что он приближается и протягивает руку в ее сторону, Нора сжалась, словно побитая собака, и устремила на него испепеляющий, полный ненависти взгляд. Похититель схватил рубашку в том месте, где она была уже расстегнута, и хотел было потянуть ее на себя, но внезапно потяжелевший голос Блэквуд заставил его остановиться. — Не смей. меня. трогать! — сквозь крепко сжатые зубы процедила Нора со всей злобой, на которую только была способна. — Если это и есть плата за твой гребаный подарок, то я ненавижу себя за то, что приняла его! — Она с остервенением сорвала очки и с силой забросила их в самый дальний угол. — Как же ты мне мерзок! Будь ты проклят со своими подачками! Убери. Свои. Руки.       Дэннис застыл на месте и несколько секунд в упор смотрел на девушку; казалось, впервые за все это время сама душа отразилась в его глазах. Нора же глядела в ответ настолько безжалостно и свирепо, что даже самый отчаянный не решился бы тронуть ее в тот миг. Костяшки пальцев, сжимавших мокрую ткань, побелели, и в следующую секунду мужская рука с неимоверной силой рванула затрещавшую по швам рубашку…       Дэннис вылетел из ванной с видом неизлечимо больного человека, которому только что сообщили, что ему осталось жить несколько дней. Почти сбив с ног Ребекку и совершенно не заметив ее, он с яростью швырнул на пол остатки мокрой ткани и с размаха врезал ногой по рядом стоявшей кровати, вымещая на ней всю свою злость. Это был первый раз в жизни, когда он позволил себе показать свои истинные эмоции. Схватившись за голову, Дэннис тяжело опустился на койку Тернер и некоторое время оставался пугающе недвижим.       Ребекка, оправившись от первичного удивления, тут же кинулась к подруге и застала ее рыдавшей во весь голос в ванне, наполненной едва потеплевшей водой. Светло-русая быстро повернула кран и попыталась помочь Блэквуд подняться, но в ответ на свои старания получила лишь брошенный наотмашь удар рукой. — Тише, Нора, умоляю, — трясясь от волнения, уговаривала ее Тернер. — Посмотри, посмотри на меня! Он ушел, все хорошо, тише, пожалуйста, успокойся! Его здесь нет, смотри. Видишь? Мы одни. Все хорошо, я помогу тебе.       Нора бегло огляделась вокруг: в ванной действительно, кроме них, никого не было, но он был там, он был в комнате. Она лихорадочно затрясла головой и стала отцеплять от себя руки подруги. «Я не выйду, не выйду!» — шептали ее посиневшие губы. Внезапно фигура, вселявшая в шатенку дикий ужас, вновь показалась в дверях. — Пожалуйста, не надо! — вскричала Ребекка и загородила своим телом дорогу. — Прошу, оставьте ее, ради всего святого!       Но в ответ на ее отчаянные мольбы мужчина лишь успокаивающе улыбнулся и легонько кивнул головой. — Все хорошо. Я помогу ей.       Тернер от изумления застыла с открытым ртом, не зная, что предпринять далее; тем временем рука их похитителя аккуратно отстранила ее, открывая себе проход к шатенке. — Не бойся, солнышко. — Его голос звучал мягко, однако же в нем улавливались нотки волнения. — Поднимайся, вот так, молодец. Какая холодная вода! Странно, я же заплатила за отопление… Не плачь, милая, ты все не так поняла, уверяю тебя, абсолютно не так! Я зашью твою рубашку, а пока дам тебе новую. Не плачь, ты сама все придумала.       Мокрая насквозь, Нора вцепилась пальцами в любезно предоставленное ей полотенце и поспешила закрыться им от посторонних глаз; впрочем, забравшая себе свет Патрисия даже не пыталась взглянуть на нее.       Осторожно придерживая полуживую Блэквуд за спину и безостановочно щебеча что-то о риске простудиться и о ее богатом воображении, женщина подвела Нору к кровати. — Закутайся потеплее, солнце. Я принесу тебе новую одежду и чай. Ты такая бледная, Боже мой! И да, больше не бросай их. — С этими словами мужские руки надели шатенке на нос очки, которые выжили после сильного удара и были лишь слегка поцарапаны сбоку. — Дэннис, между нами говоря, потратил на них всю свою трехмесячную зарплату. Нехорошо так относиться к подаркам.       Патрисия подобрала брошенную на пол рубашку (или, вернее, то, что от нее осталось) и скрылась за дверью. Через четверть часа Нора уже сидела в новом шерстяном свитере и пила какой-то горький отвар. Чрезмерная любезность и забота этой, с позволения сказать, женщины была ей совершенно непонятна.       Эмоции слишком быстро сменяли одна другую, за ними было просто невозможно угнаться, но Блэквуд и не пыталась. Как человек, перенесший слишком много потрясений за один день, она ни о чем не думала — просто смотрела в пустоту и машинально глотала горячий напиток, не ощущая его вкуса. — Знаешь, у него был такой вид… — осторожно начала Ребекка, возвращаясь к тому событию, которое также произвело на нее неизгладимое впечатление, — словно ты сказала ему что-то невероятно обидное, что-то такое, что его очень задело. Причем сильно так задело. Это странно, я думала, такого черствого экземпляра, как Дэннис, ничем не проймешь, но у тебя это как-то получилось…       Нора с измученным видом закрыла глаза и отставила кружку в сторону. — Не начинай, — устало ответила она. — Мы же договорились не заговаривать больше об этом человеке.       Ребекка поджала губы и легла на свою кровать спиной к подруге.