The possible of the impossible / Возможное невозможного

             Тоффи, отложив документы, устало трёт веки. Работа в Отделе Монстров отнюдь не является простой. Если бы королевством управляла только королева, ему не приходилось бы сталкиваться со стереотипами и предрассудками, которые мешали его деятельности. Но, к великому сожалению, ещё существует треклятая Магическая Комиссия, которая не даёт ему спуска.       Часы неумолимо бьют десять вечера, и Тоффи решает, что на сегодня с него хватит; его буквально рубит от усталости. Он, потягиваясь, уже предвкушает, как свернётся калачиком где-нибудь на подоконнике. И уснёт с открытым окном, вдыхая приятный аромат свежей зелени, который напоминает ему о доме. Но тут с диким свистом в комнату влетает королева. Буквально, будучи в форме бабочки.       Тоффи хочется завыть.       Обычно этот блестящий раздражающий и разноцветный ворох из крыльев и шести рук обрушивается на него тогда, когда Стар чего-то от него хочет. И не планирует при этом получать отказ. Ей кажется, что в этой форме она сильнее ящера и сможет его уговорить (заставить) что-то делать. При желании Тоффи мог бы справиться с ней, но он позволяет Стар эту иллюзию контроля. Ей уже давно больше восемнадцати, но тем не менее она периодически набрасывается на него, как озабоченный подросток в период пубертата.       — Не сегодня, — чеканит Тоффи, вкладывая в свой взгляд предупреждение о жестокой расправе, если та ослушается.       Стар широко и хищно улыбается, произнося:       — Ты даже не знаешь, зачем я пришла к тебе.       Тоффи закатывает глаза. Какого рожна! Будто он не знает, чем это всё обычно заканчивается. Стар между тем, снизившись, бесцеремонно заключает его в удушающее многорукое объятие.       — Я так вымотался, у меня нет сил отбиваться от тебя, — устало и сипло укоряет он её, не предпринимая попыток к освобождению.       — Не будь таким ску-у-у-учным, — невозмутимо тянет в ответ Стар, а в следующее мгновения ящер чувствует острые зубы, сжавшиеся на его длинной шее.       Тоффи в возмущении хочется дать ответочку; за тонкую шею непутёвую королеву он кусать опасается. Ещё не хватает задеть артерию. Но в удовольствии вцепиться двумя острыми рядами клыков в мышцу между плечом и спиной он себе отказывать не будет.       Стар от этого как-то подозрительно довольно стонет и запускает пальцы нескольких рук в его волосы. Тоффи что-то нечленораздельно мычит, теряя последние остатки терпения, и надавливает зубами ещё сильнее, чувствуя как в горло льётся солоноватая кровь. Стар, всхлипнув сквозь стиснутые зубы, чуть дёргается. Ящер не сразу осознаёт, что перестарался, пока одна из рук мьюнианки не тянет его за волосы, вынуждая запрокинуть голову и разжать челюсти.       Тоффи с волнением смотрит в лицо Стар. Её влажные приоткрытые губы слегка подрагивают, чёрный зрачок затянул почти всю радужку.       Такой взгляд отравляет Тоффи душу, в которой начинает собираться что-то тёмное, по-звериному опасное. Каждая мышца зудит от предвкушения. Стар — она, как вода. Протечёт сквозь пальцы и оставит тебя задыхаться от жажды. Тоффи слишком умный для того, чтобы ввязываться в такие отношения. И всё же…       — Так и что ты хотела?       Она одаривает его полным лукавой нежности взглядом. Он вновь становится прозрачным и ясным, как горный источник. Подводные камни в нём почти не виднеются. Почти…       — Я к тебе по делу. Ты же хочешь, чтобы я подписала твой проект по строительству новой школы для монстров. Мне непонятны некоторые детали.       Постоянное желание Стар пренебрегать правилами и поступать по-своему, порой играет ему на руку. Иногда, как сейчас, наоборот. Сладкая ложь сочится из всех её слов, из слишком томного взгляда и демонстративно выгибающегося горячего тела. Её нужно гнать отсюда палкой.       — Хорошо, присаживайся за стол.       Тоффи говорит себе, что всё равно: лупить воду палкой бесполезно. И игнорирует то, что у него дыхание спёрло в ожидании.       — На кушетке будет удобнее, — в вкрадчивом голосе Стар скользит едва заметное напряжение.       Он делает вид, что не замечает.

***

      Тоффи просыпается глубоко за полдень с тяжёлой и мутной головой. До костей продрогший (потому что кто-то забрал одеяло). Утомлённый, иссушенный, весь искусанный и исцарапанный.       Стар уже испарилась, оставив на нём влажный след от карамели, запах своей крови и несколько блёсток.       Тоффи сухим горлом глотает возмутительно рвущуюся из него улыбку. Не признавать же самому себе в том, что его всё устраивает?