Докажу любовь

Михаил Солодков — 15-летний подросток. Темноволосый, кареглазый. Хрупкого телосложения — он был чересчур худ и гораздо ниже своих сверстников. В общем, в нем не было ничего особенного, внимание, пожалуй, привлекала лишь улыбка — яркая и вечная. Она никогда не сходила с его лица. Этот подросток влился в жизнь Даниила внезапно. Светловолосый даже не успел уловить тот момент, когда они стали практически лучшими друзьями. Впрочем, дружбой, да еще и лучшей, это можно было называть лишь с натяжкой — Миша был без памяти влюблен в своего «друга», тот же чувствовал себя неуютно под столь пристальным вниманием, да и понимал, что ни к чему хорошему это не приведет, в связи с чем пытался порой избегать кареглазого. Мишу же это нисколько не смущало, и он всюду старался следовать за своим возлюбленным. По той же причине их разговоры нередко заскакивали за рамки дружеских и вскоре они стали друг другу намного ближе, чем хотелось бы Дане. Сотни секретов, воспоминаний о душевных разговорах и встречах хранил каждый из них. Рядом с высоким, светловолосым юношей Миша, казалось, расцветал. Он всегда улыбался и выглядел счастливым, но рядом с Даней он и вовсе сходил с ума. Голова, то и дело, кружилась от обилия чувств, и нередко посещало ощущение полета. Вот только летел ли Миша выше к небу или падал ниже в пропасть — еще неизвестно. А даже если и падал — подростка это не особо волновало, и он продолжал смотреть в Данины глаза с безграничной любовью. Настолько детской и наивной, что светловолосый каждый раз таял и расплывался в улыбке в ответ.

***

Также произошло и в эту пятницу. В слабоосвещенном школьном коридоре было на удивление тихо, что дало Даниилу возможность расслышать быстро приближающиеся шаги. Он уже знал, кого увидит, оглянувшись, так что предпочел ускорить шаг. Впрочем, спустя секунду Миша все же схватил его за рукав. Дане пришлось обернуться и столкнуться взглядом с блестящими карими глазами. — Привет! — как обычно громко и радостно поприветствовал Миша. — А... ага, — выдавил из себя голубоглазый, выдернув свой рукав из Мишиных рук. Тот, само собой, предпочел не заметить не самую лучшую Данину реакцию на свое появление и уж чересчур бодро поинтересовался: — Как настроение? — Да как обычно… — вздохнул светловолосый и, поняв, что Миша никуда деваться не собирается, облокотился о широкий подоконник. Второй последовал его примеру, впрочем, не отрывая от первого влюбленного взгляда. Под этим пристальным взглядом Даня отчетливо почувствовал, как в душе зарождается неприятное чувство некого беспокойства. Неправильно это. Совершенно неправильно. Пытаясь не видеть эти влюбленные карие глаза, Даня запрокинул голову, начиная разглядывать потолок. Но вот Мишу это абсолютно не устраивало, и вскоре он тихо произнес: — Я люблю тебя. Благо, в коридоре никого не было. И стоило бы закатить глаза в раздражении, но… черт, голубоглазый снова расплылся в улыбке. За это он начинал ненавидеть самого себя еще больше. Но улыбка, под все более нарастающим чувством беспокойства, быстро исчезла. Становилось все более неловко, и Даниил чувствовал, как его «обычное» настроение стремительно падает вниз. Оставалось лишь надеяться, что Миша сам это осознает и уйдет. Но нет. Вместо этого подросток, снова схватив Даню за рукав, спросил: — Мы сможем встретиться завтра? — Я… — Даня в растерянности запустил пальцы в волосы, пытаясь как можно скорее придумать отмазку, но выдал лишь: — Я не знаю… С лица Миши мигом исчезла улыбка, и весь он как-то поник, но произнес: — Ладно. Я завтра спрошу. Даня лишь вздохнул. Конечно он видел, как отказы сказываются на кареглазом, но ничего поделать не мог. Они простояли так в молчании еще какое-то время, пока неожиданно мимо не прошел он. Даня задумался и не расслышал шагов, а когда расслышал — было уже поздно. Он прошел мимо, вызвав неприязнь на лице Миши и заставив Даню покрыться мурашками с ног до головы. Промелькнул, словно тень, и скрылся за поворотом. Голубоглазый даже взглянуть на него не успел, хотя это и не нужно было — он знал его лицо в точности до малейших деталей. Макс. Сердце заныло. Заныло до такой степени, что Даня полностью провалился в себя и перестал замечать печальные карие глаза, устремленные на него.