Любовь хорошего волшебника

— Гарри, ты ничего не хочешь нам сказать? — спросила Гермиона за завтраком на следующее утро. Вилка Гарри замерла у его рта, мысленно он проклинал законы природы, благодаря которым Гермиона, черт возьми, догадывалась обо всем, что бы ни происходило. Он решил изобразить непонимание. — Нет, что ты имеешь в виду? — съев кусочек, наколотый на вилку. — Мне нравится, когда они добавляют к яичнице зеленый лук. Рон улыбнулся другу, неловко прикусывая губу. — О, мне тоже! — с облегчением сменив тему, он начал перечислять свои другие любимые блюда. Но Гермиону нелегко было сбить с толку. — О, пожалуйста, помолчи, Рональд. Продолжай, Гарри. — Что продолжить? — что, черт побери, она от него хочет? — Видишь ли… — начала Гермиона. — Вероятно, нам лучше не знать, — перебил ее Рон и указал на стол. — Передай, пожалуйста, масло. Гарри передал. — Чего не знать? — неохотно спросил он, потому что было слишком странно, что Рон не забрасывает его вопросами. Рон сжал зубы, но Гермиона усмехнулась. — Ты ведь знаешь, что можешь рассказать нам все, что угодно? — Мм, да. Полагаю, что это так. Гарри почесал затылок, пытаясь решить, могли ли они знать об их с Панси планах. В любом случае, он был согласен со словами Рона о том, что им лучше не знать. — Конечно, можешь, — серьезно сказала Гермиона. — Даже если ты… ну… — Общаешься с врагом? — предложил Рон свой вариант. Гермиона впилась в него взглядом. — Слизеринцы — не синоним врагов, Рон, — сказала она, как будто эта мысль никогда раньше не приходила ей в голову. — Да, конечно, — неубежденно ответил Рон. Гарри тем временем нервничал. Он, вообще-то, думал, что Риддл, ставший Волдемортом, указывал на недостатки этого Дома. — Все прекрасно, если ты встречаешься с Парк… ээ, с Панси, — сжав руку сказала Гермиона, когда он уже собирался во всем признаться. При этом она выглядела так, словно проглотила что-то мерзкое. — Что? — моргнул Гарри. — Я имею в виду, она ведь не совсем обычная слизеринка, — тарахтела Гермиона, словно пытаясь убедить саму себя. — Я полагаю, с ней все в порядке. По крайней мере, она проводит много времени в библиотеке. Гарри расхохотался, и Гермиона обиделась. Он быстро сообразил, что, если не хочет сказать друзьям, почему тратит столько времени с Панси, то лучше согласиться с их предположениями. — Значит, вы видели нас? — осторожно спросил он. — На днях Невилл выходил из одной теплицы и заметил, как вы выходите из другой, — несчастно сообщил Рон. — Похоже, вы оба были сильно покрасневшие… «Вы тоже были бы, выходя из теплицы», подумал Гарри. — Ах, — только и смог ответить он. Это было неважно. Потому что Гермиона счастливо заполнила паузу. — Я видела тебя с ней в библиотеке, и я знаю, что ты не проводишь там много времени без серьезного основания, — усмехнулась она. — Ты дал ей записку и покраснел. Это было очень симпатично. О Боже! Его записка, перечисляющая… мм, подробные сведения о Риддле. — Спасибо, — пробормотал Гарри, понимая, что снова краснеет. Рон вздохнул. — Ладно, слизеринка или нет, но, по крайней мере, Паркинсон — весьма симпатичная дев… Ой! Гермиона! — он потер голень, впиваясь в девушку взглядом.Гермиона фыркнула. — В любом случае, Гарри, мы рады за тебя, кого бы ты ни любил. Мы просто хотим, чтобы ты знал это. — Спасибо. Это — большое облегчение. Гарри не пришлось напрягаться с улыбкой, потому что он действительно испытывал облегчение. На сей раз, Гермиона лаяла на абсолютно неправильное дерево.

***

— Нам нужно выбрать дату, — пробормотала Панси, записывая что-то в блокноте на коленях. Они с Гарри начали встречаться в Выручай комнате, чтобы избежать неудобных вопросов и не привлекать внимания. Ребята «снабдили» комнату диваном, креслом и журнальным столиком для книг и стопки бумаг, которые были нужны Панси. — Я разговаривал об этом с Плаксой Миртл, — Гарри, который сейчас уютно свернулся в кресле, согласно кивнул. — Ты шутишь, — захихикала Панси. Гарри впился в нее взглядом. — Нет. Ее убил василиск, когда была открыта Тайная Комната. Я подумал, раз мы и так собираемся натворить кучу предосудительных дел, то могли бы заодно попытаться спасти ее. — Значит, слухи о твоем хобби по спасению людей верны, — усмехнулась Панси. — Разве это — не цель нашего небольшого путешествия? — спросил Гарри. — Мы идем в прошлое не ради забавы. — Я просто подкалывала тебя, Поттер, — вздохнула Панси. — Конечно, мы героически помчимся спасать мир и поколения студентов Хогвартса от подглядываний в ванне Префектов. Счастлив? Когда Гарри рассмеялся, Панси кивнула. — Ох, ладно. Я должен помнить, что имею дело со слизеринкой. Вы, ребята, — просто образец сострадания. — Скоро тебе придется иметь дело с двумя слизеринцами, — бодро сообщила Панси, не обращая внимания на его язвительный взгляд. — Так, когда Миртл начала стенать? — Ну, она волновалась когда я спросил ее, но из того, что я понял, Комната была открыта в начале 1943-го года. Мы должны попасть именно в то время. — На каком курсе в то время был Риддл? Гарри взял собственные заметки. — Черт возьми. Пятый. — Гарри нахмурился. — Он выглядел намного старше в дневнике. Мы не попадаем на один курс с ним. Это осложнит нашу задачу. — Нет, фактически это хорошо, — сказала Панси. — В то время учебная программа была намного сложней, и если мы отправимся на пятый курс, то нам будет намного легче усваивать материал, и мы не будем так сильно отставать от сокурсников. — Ты переживаешь о наших занятиях? — недоверчиво рассмеялся Гарри. — Ты уверена, что не сможешь подружиться с Гермионой? — поддразнил он. — Уверена, — надулась Панси. — И вообще, Риддл был одним из самых блестящих студентов в истории Хогвартса. Не думаю, что, если мы будем походить на пару тупиц, то сможем произвести на него впечатление. — Я бы не волновался на твоем месте. — Я о тебе волнуюсь, — усмехнулась Панси, уворачиваясь от блокнота, нацеленного на ее макушку. — Значит, мы отправляемся в конец 1942-го года. Не думаю, что я смогу отправить нас в точно оговоренную дату. Гарри вздохнул в мысли о необходимости по-новой повторять учебный год. — Что мы делаем с деньгами? — Конечно, берем с собой как можно больше. Думаю, у тебя их достаточно? — Достаточно для нас обоих и даже больше, — кивнул Гарри. — Правда? Тогда почему ты одеваешься, как уличная шантрапа? — с негодованием поцокала языком Панси. — Спасибо, конечно, за предложение, Поттер, но у меня есть собственное состояние. Панси добавила следующий пункт к своему списку. Посмотрев на Гарри, она поняла, что парень был удивлен. Ведь она сама сказала ему, что ее лишили наследства. — Я сохранила часть состояния Паркинсонов перед тем, как объявила миру свои убеждения, — Панси пожала плечами. Гарри засмеялся. — Я полагаю, что сейчас ты составляешь список для похода по магазинам? — пошутил он, но, когда Панси кивнула, засмеялся еще громче. — Конечно, — Панси вычеркнула строку и заменила ее чем-то другим. — Я просматривала волшебные фотографии времен 40-х годов и думаю, что тебе тоже надо составить список. В те времена люди имели намного больше класса, чем сейчас, — счастливо сообщила она. — Я забираю свои слова, ты ничуть не похожа на Гермиону за исключением властности, — сообщил Гарри, слегка разозлившись. — Спасибо, Поттер, — усмехнулась Панси. — О, между прочим, ты должен постричься. В те времена мужчины не ходили с птичьим гнездом на голове. — Хватит! — Гарри встал и поднял руку, останавливая возражения. — Мы делаем это не для забавы. И, к твоему сведению, мои волосы невозможно подстричь. Панси разглядывала его с усмешкой. — О, ладно, я полагаю, что ты можешь оставить в покое свои волосы. Они выглядят так, словно ты только что вылез из постели. Это почти симпатично. — Паркинсон, это ты собираешься влюбить в себя Волдеморта! Я себе не представляю, какое отношение ко всему этому могут иметь мои волосы, — проворчал Гарри. — Конечно, не представляешь, — мило согласилась Панси, добавляя к своему списку несколько элегантных мужских одежд, предпочтительно, зеленого цвета. — Но поскольку мы собираемся разыгрывать из себя родственников, я хочу удостовериться, что ты будешь выгодно оттенять меня и не опозоришь. — Родственники? — испуганно спросил Гарри. — Я думала о кузенах. Мы не сможем представиться родными братом и сестрой, слишком легко было бы попасться на деталях. От кузенов не ожидается, что они будут знать друг о друге все. Думаю, я должна привыкать называть тебя Гарри. Между прочим, я уже почти придумала нашу легенду. — О, хорошо, тогда ладно, — Гарри плюхнулся на другой конец дивана. — Что, черт возьми, я собираюсь сказать Рону с Гермионой? — Они уезжают на Рождество? — Да. Панси задумчиво кивнула. — К тому времени мы должны успеть все подготовить. Все складывается удачно. Если мы четко все рассчитаем, то сможем исчезнуть без суеты, — усмехнулась она. — Если нам повезет, твои друзья никогда ничего не узнают об этом. — И, если у нас все получится, то в это время людям уже не придется волноваться о сумасшедшем Волдеморте, — задумчиво проговорил Гарри. — Таков план, — Панси решительно прочертила линию под своим списком. — Выходные в Хогсмиде подойдут. Я предлагаю именно тогда предпринять нашу небольшую вылазку в Косой Переулок. Я могу аппарировать нас обоих. — Я даже не буду спрашивать, — засмеялся Гарри. — Начинаешь пользоваться мозгами, кузен? — ухмыльнулась Панси. — Конечно, Панси, — заметив самодовольную мину девушки, Гарри продолжил. — Но я сам буду покупать себе одежду. И никаких стрижек. Она пожала плечами и добавила к своему списку следующее: обдумать применение «Империуса» к Пот… Гарри.