***
Утро для Гарри прошло как в тумане, между сном и явью. Он сгорал в лихорадке, когда Том оставлял его, и заметно успокаивался и приходил в себя, когда тот приходил, чтобы посидеть с ним в перерывах между уроками. Том хотел удостовериться, что Гарри принимает все положенные зелья и пьет много тыквенного сока и воды. Когда занятия закончились, Гарри был разбужен вошедшими в комнату Томом и Слагхорном. Профессор был обеспокоен. — Профессор, я взял на себя смелость устроить Гарри в своей комнате. Тут ему будет удобнее. Ему не будет мешать шум, да и ребята в общежитии не смогут заразиться от него гриппом, — разумно объяснил Том. Гарри показалось, что в другом углу комнаты он заметил ещё одну кровать. Он не смог подавить улыбку, размышляя, когда же Том успел это провернуть. Слагхорн навис над Гарри. — Да, да, Том. Ты поступил очень вдумчиво. — Он нагнулся ближе. — Гарри, тебе удобно здесь? Может, ты хочешь перейти в больничное крыло? — Нет, всё в порядке, — пробормотал Гарри. — Не хочу двигаться. — Прекрасно. Я уверен, что вскоре ты вернешься в норму. Возможно, я зайду навестить тебя завтра. — Гарри кивнул в подушку, и профессор отошел. — Том, я доверяю тебе с тем, чтобы вызвать мисс Вервейн, если возникнет необходимость. Гарри должно полегчать через день или два. Том опять удивился, что ему вообще доверили заботу о чьем-то благосостоянии. — Конечно, профессор, — кивнул он. Когда они остались одни, Том первым делом трансформировал запасную кровать обратно в печку и затопил её. Затем он сел рядом с Гарри и взял его за руку. — Полагаю, что ты тоже доверяешь мне… — задумчиво пробормотал он больше себе, чем ему. — Конечно, доверяю, — прохрипел Гарри, сжимая руку Тома. Он улыбнулся его счастливому лицу и снова провалился в сон.***
В тот же вечер Панси с Минервой пришли в гости и поскольку Том весь день заставлял его пить много жидкости, принимать зелья, охлаждал его влажными тканями и кормил куриным бульоном, Гарри чувствовал себя весьма прилично и был рад девушкам. — Ах, бедняжка, — сказала Минерва, присаживаясь рядом с ним. — Не удивительно, что ты заболел. Ты вчера так промерз и вымок. Панси села с другой стороны кровати и нежно смотрела на него. — Я надеюсь, Том хорошо заботится о тебе, — Повернувшись к Тому, она добавила. — Если я услышу жалобы на врачебный такт, то прокляну тебя. Сразу честно предупреждаю. Гарри рассмеялся, но смех перешел в кашель. Том немедленно оказался рядом с ним, приподнимая и взбивая подушку за спиной. Гарри улыбнулся ему. — На это никаких жалоб. Том улыбнулся и злорадно посмотрел на Панси через плечо. Минерва вздохнула. — Правда, это несправедливо, Том? Ты, наконец-то, заполучил его в свою кровать, а он горит совсем по другой причине. Панси захихикала, а ребята покраснели. — О, — Минерва сама слегка порозовела, а хихиканье Панси превратилось в фыркающий смех. — Похоже, нет надобности спрашивать, как он заполучил лихорадку. Поддразнивающая беседа продолжалась ещё какое-то время, пока Гарри не исчерпал силы окончательно и скрылся под пуховым одеялом. Том проводил девушек к дверям и насмешливо впился взглядом в Панси, когда та проинструктировала его не слишком утомлять Гарри, как бы соблазнительно он ни выглядел. Минерва потащила ее прочь, обещая или, скорее, угрожая, что завтра они вернутся со свежими цветами и ведром воды со льдом. Том со вздохом закрыл дверь и, обернувшись, захихикал, когда увидел, что покрасневший Гарри снова сидит в кровати. Причем румянец был не только из-за температуры. — Надо проверить комнату на заколдованный следящий глаз, — сказал Том. — Я не доверяю этой парочке. Гарри улыбнулся, протягивая руку, и Том присоединился к нему на кровати. — Мне жаль, что я сейчас не в том состоянии, чтобы изобразить нечто, стоящее шпионажа. — Я напомню об этом, когда тебе станет получше, — ухмыльнулся Том. — Мне не понадобится напоминание, — ответил Гарри, наклоняясь поцеловать его, но остановился и отстранился. — Я не должен этого делать, а то ещё заражу тебя этой чертовой простудой. — Да мне плевать на это, — сказал Том, обнимая Гарри и целуя до тех пор, пока он не захрипел.***
На следующий день Гарри чувствовал себя намного лучше, но подумывал о том чтобы притвориться более больным, когда зайдёт профессор Слагхорн. Он хотел остаться в комнате Тома ещё хоть на одну ночь. Ему больше не хотелось спать без Тома. Но Гарри понял, что если притворится, то, в конце концов, может оказаться в больничном крыле, а это вообще никуда не годилось. — Похоже, наш Том — весьма хорошая медсестра, — удивленно, но весело заявил Слагхорн, когда Гарри уверил его, что идёт на поправку, не замечая испуганного выражения лица Тома, стоявшего у него за спиной. Гарри не смог сдержать смех. — Да, конечно. Том притворно угрожающе прищурился, и Гарри задрожал, хотя сам был потрясен собственной реакцией. Профессор заметил его дрожь. — Судя по всему, ты ещё не совсем здоров. Если Тому не слишком причиняет беспокойство тот факт, что ты конфисковал его кровать, я предлагаю, чтобы ты провел здесь ещё одну ночь. Слагхорн повернулся к Тому, который еле успел нацепить маску спокойствия и собранности и кивнул, соглашаясь на предложение профессора. — Ничуть не беспокоит, сэр. Слагхорн поднялся, пожелал Гарри скорейшего выздоровления и ушел. Гарри рассмеялся, едва за ним успела закрыться дверь.***
После очередного охлаждающего обтирания, плотного ужина и большой кружки чая Гарри переоделся в пижаму Тома, которая была ему великовата. Ребята удобно устроились на кровати. Том опирался спиной на подушки, а Гарри опирался на Тома, уютно устроившись в его объятиях. — Возможно, мне надо начать постоянно болеть. Я никогда не чувствовал себя таким лелеемым, — вздохнул Гарри. — Не смей даже думать об этом, — нахмурился Том. Гарри повернул голову и посмотрел на него. — Прости, но ты действительно умеешь заставить меня чувствовать себя хорошо. Хмурый вид Тома разгладился, и он улыбнулся. — Хочешь, я заставлю тебя чувствовать себя ещё лучше? — У Гарри немедленно заколотилось сердце, а лицо покраснело от волнения. — Конечно, если ты уже и так не чувствуешь себя достаточно хорошо, — поддразнил Том. — Спасибо, я в полном порядке. Том засмеялся, прижимая его ближе, и уткнулся носом в затылок Гарри. — Ты такой тёплый, — пробормотал он в нежную кожу шеи. — Больше не лихорадочный, просто… очень уютный и пахнешь сном. — Это потому что я не вставал с кровати два дня. — Гарри счастливо прикрыл глаза. — Мне нравится, как это звучит, — хрипло ответил Том, целуя мягкую кожу за ухом Гарри, затем чуть ниже, а потом лизнул мочку уха. К тому времени, когда Том закончил мучить его покрасневшее чувствительное ухо, Гарри мурлыкал, как котёнок. — Боже, твой рот… Том устроил подбородок на плече Гарри. - Очень скоро я собираюсь перецеловать и попробовать на вкус каждый сантиметр твоего тела, пока у меня не закружится голова от твоего вкуса. — Гарри резко выдохнул. А Том продолжил. — Я заставлю тебя сходить с ума от того, что с тобой будет делать мой язык. Гарри застонал, крепче сжимая руки Тома вокруг своей талии, и выгнул шею. Том тут же приник к ней губами. Пульс на шее Гарри бился так сильно, что он губами чувствовал это биение. Когда Гарри попытался повернуться, Том придержал его на месте одной рукой, а вторую опустил ниже, покрывая ладонью его живот. — Помни, что ты не должен утомляться. Гарри протестующее застонал, но Том лишь ухмыльнулся в его шею, медленно опуская руку к коленям и наблюдая за её продвижением. Гарри замер, затаив дыхание, и тоже следил за рукой Тома. Когда кончики пальцев прошлись по его паху, Гарри выдохнул: — Да. — Да? — шепнул Том, раздвигая ноги, чтобы уютнее устроить Гарри. Его тихий стон был отражен юношей. — Ах, да. Том улыбнулся. Его рука ласкала вершину бедер Гарри медленными дразнящими кругами, а затем опустилась в теплое местечко между ними. Гарри раздвинул ноги шире, вплотную прижимая их к бедрам Тома. — И всё же, мне пока ещё не настолько хорошо, — выдохнул он. Когда Том собрался убрать руку, он накрыл её собственной ладонью и ухмыльнулся. — Это означает, что тебе не разрешается дразнить меня слишком долго. Том рассмеялся в плечо Гарри. Он оставил накрытую юношей руку там, где она была, а другой рукой начал расстегивать пуговицы на рубашке Гарри. Сдвинув зеленую ткань, он поцеловал оголившееся плечо, а затем игриво прикусил его. Гарри вздрогнул и застонал. — Ты не возражаешь, когда я делаю это? — спросил Том, хотя дрожь Гарри была единственным ответом, в котором он нуждался. — Нет! — прошипел Гарри, когда Том снова укусил и сразу же зализал небольшую отметину, оставленную его зубами. — Ты отмечаешь меня, как свою собственность? — хрипло спросил он. — И что, если это так? — пробормотал Том в ухо Гарри и сразу же начал играть с этим ухом кончиком языка. Гарри издал звук, одновременно похожий и на мурлыканье и на стон, и закрыл глаза. — Как ты думаешь, Гарри? — мягко шептал Том в его ухо. — Ты действительно мой? — Он снова поцеловал плечо юноши. — Ах, да, Том! — выпалил Гарри, выгибая спину и приникая затылком к плечу Тома. Его бедра приподнялись, и, наконец, рука Тома накрыла его через ткань. Гарри снова приподнял бедра, убеждая руку двигаться. Длинные пальцы обвились вокруг него и начали поглаживать вверх и вниз, создавая восхитительное трение между его перегретой кожей и мягкой тканью. Свободной рукой Том обхватил Гарри за талию под рубашкой и крепко прижал к себе. — Продолжай так двигаться, Гарри, — отрывисто выдохнул он. Когда Гарри вновь приподнял и опустил бедра, Том застонал. — Ах, да… именно так. Мне так хорошо с тобой. — Том! — Гарри снова двинул бедрами. Твердый член Тома впечатывался в его задницу, а впереди действовали талантливые руки. У Гарри потемнело в глазах. — Пожалуйста… — простонал он. Том быстро стянул с Гарри брюки, и его рука вновь обвилась вокруг окаменевшей плоти. При этом он продолжал наблюдать через плечо любимого. Гарри, задыхаясь, тоже наблюдал, как Том ласкает его. Длинные, медленные, сильные движения угрожали свести его с ума, а слова, которые Том шептал ему в ухо, ничуть не помогали успокоиться. — Смотри, как ты красив, Гарри… Ты похож на шелк в моей руке… такой тёплый и пылающий. Ладонь Тома пробежалась по головке члена и вновь вернулась к гладким, ловким движениям. Гарри стонал, мускулы ног дрожали от усилия заставить это длиться чуть дольше. Том зацепил ступнями его лодыжки и шире развел ноги Гарри. Одновременно с ускорившимися поглаживаниями он начал крутить и ласкать сосок юноши. У Гарри потемнело в глазах, и он кончил, задыхаясь, хрипя и почти теряя сознание. Том застонал, и Гарри почувствовал, что его штаны повлажнели сзади. — Том! — мучительно простонал он и обмяк в его руках. Том обнимал его дрожащими, ослабевшими руками, пока они оба не успокоились. Затем он тщательно натянул на Гарри брюки, повернул его к себе и обнял. — Я запачкал твою пижаму, — с улыбкой пробормотал Гарри в его шею. — Хмм… я знаю, — довольно ответил Том. Гарри прижался к нему крепче и, не в силах сопротивляться, чуть сильнее приник бедрами к всё ещё сверхчувствительной плоти Тома, вырывая у него стон. — Это очень лестно, но, в то же время, это и большая жалость. У меня были планы. — Ты уже почти в порядке. Я напомню тебе, — ухмыльнулся Том. Ребята уютно устроились под пуховым одеялом, обмениваясь сонными поцелуями, пока Гарри, наконец, не сказал: — Ты знаешь, я действительно принадлежу тебе. — А я — тебе, — довольно вздохнул Том.